Доктор и стрелок Резник Майк

— Какие такие?

— Дескать, вы злодей, завтра вам помирать, и вы отправитесь прямиком в преисподнюю… Знаете, как это расстраивает?

— Не всех, с кем я общаюсь, — ответил Холидей. — Я говорю так потому, что иначе это скажут за меня знакомые. Простите, если расстроил вас.

Шарлотта глубоко вздохнула.

— Что собираетесь делать, Док? С вашими образованием и манерами стоит лечить зубы где-нибудь в Джорджии. Самая подходящая профессия, — улыбнулась она, — если вам нравится причинять людям боль.

Холидей не сдержался и хохотнул.

— Тут вы меня подловили, миссис Брэнсон, мэм.

— Так вы из-за чахотки бросили профессию?

— Вы удивитесь, — кивнул Холидей, — как скоро бегут от вас пациенты, если кашлять на них кровью.

— Зато за покерным столом никто не возражает?

— Когда в середине стола лежит несколько сот долларов, — с улыбкой отвечал Холидей, — никому нет дела до того, что на купюрах кровь.

— Да, наверное, вы правы.

— Давайте лучше сменим тему. Негоже рассуждать о крови и хвори за столом да при дамах.

— Ну, я уже закончила есть, — ответила Шарлотта. — Впрочем, вы правы, сменим тему.

— Поговорим о долгожительстве? — предложил Холидей.

— С какой стати? — с любопытством спросила Шарлотта.

— Если желаете попрактиковать долгожительство, запритесь у себя в номере и не покидайте его несколько дней.

— Почему?

— Прежде вам не доводилось убивать пособников Кида, но вчера мы получили куш за троих его приятелей. Те, кто ошивался у конторы Гаррета, видели, как мы выгружали тела.

— Почему же тогда несколько дней? Почему не месяц или год? Не могу же я прятаться вечно. Да и не хочу!

— Кид приедет в город и начнет расспрашивать о том, кто убил его приятелей. Впрочем, профессия у него такая, что подельники и приятели мрут как мухи, поэтому Кид не потратит на поиски больше дня. К тому же он не разбирается в женщинах, и если никто не ткнет в вас пальцем, поиски ему вскорости опостылят, и он возвратится в обычное свое укрытие, куда-нибудь на ранчо за городом.

Шарлотта подумала над словами Холидея и ответила:

— Четыре дня, не дольше.

— Четырех суток хватит, однако неделя — куда надежней.

— Четыре дня, — не уступала Шарлотта. — Я приехала убить Кида, а не прятаться от него.

— Ну хорошо, — сдался Холидей. — Четыре так четыре.

Он допил кофе и помог Шарлотте встать из-за стола. Затем они отправились назад в «Гранд Отель»; по пути, следуя по деревянному настилу, Шарлотта несколько раз останавливалась у витрин, восхищенно разглядывая привезенные с Востока наряды; в магазине смешанных товаров она купила книгу и кое-какие журналы, сказав: «Если уж придется сидеть четыре дня взаперти, то надо будет себя чем-то занять. Не пялиться же в стенку». Минут через двадцать они уже входили в вестибюль гостиницы.

Когда Шарлотта поднималась на второй этаж, ей повстречался Эдисон: изобретатель учтиво поклонился и уступил дорогу.

Застав в вестибюле Холидея, он поздоровался:

— Доброе утро, Док.

— Здравствуй, Том.

— Слышал, тебе вчера в «Синем павлине» крупно повезло. Надеюсь, удача тебе больше не изменяла?

— Она при мне.

— Вот и славно.

— Можем возвращаться в Лидвилл, — продолжал Холидей. — Денег у меня на санаторий теперь хватит. То есть почти хватит. Впредь буду играть трезвым, пока не наберу недостающей суммы. Или, — он мельком улыбнулся, — просто помру чуть раньше срока.

— Что ж, ты поезжай, а мы с Недом пока задержимся. Поработаем — если не здесь, то на заводе в Тумстоуне.

— Зачем? — спросил Холидей. — Вы же приехали помочь мне. Теперь денег у меня достаточно — или почти достаточно, — и с Кидом я стреляться не собираюсь. Да и собирался бы, ваша помощь мне больше не требуется.

— Док, мы приехали в Нью-Мексико, чтобы разрушить наложенное Римским Носом заклятье, — напомнил Эдисон. — Если ты не забыл, то правительство Соединенных Штатов платит мне именно за это, за средство противодействия магии шаманов. И сейчас, впервые за два года я добился успеха. Джеронимо и Римский Нос где-то поблизости, они используют магию, и именно здесь я должен сразиться с ними. Белого Орла убил ультразвук, но то был лишь один шаман из многих и далеко не самый сильный. Надо остаться и продолжить работу.

— Может, и я тогда на пару недель задержусь? — предложил Холидей. — Местные картежники отвратно играют в фараон, и потом, вам может понадобиться прикрытие.

— Со всем уважением к тебе и твоему неоспоримому таланту, Док, револьвер мало чем поможет в борьбе с теми, кого мне поручено нейтрализовать.

— Пусть так, я все равно задержусь.

«Уговорю Шарлотту сесть в дилижанс и вернуться на север, пока ей не прострелили голову».

— Смотри сам, — ответил Эдисон и направился к выходу. — Я собираюсь на почту: спрошу, не прибыло ли заказанное оборудование.

— Тогда еще увидимся, — сказал Холидей и подошел к стойке. — Сейф имеется? — спросил он у портье.

— Да, сэр.

Холидей достал из кармана вчерашний выигрыш, отсчитал восемь с половиной тысяч долларов и передал их портье.

— И еще расписочку, будьте добры.

— Разумеется, Док, — ответил портье и, пересчитав деньги, выписал квитанцию.

— Если обнаружится недостача, то вы узнаете, как медленно и не спеша я убиваю людей.

— В таких предупреждениях нет нужды, Док, — обиженно — и слегка испуганно — ответил портье.

— Еще как есть, — возразил Холидей. — Вы только проследите, чтобы мне не пришлось выполнять таких обещаний.

Спрятав квитанцию в карман, он вышел под палящее солнце. Постоял немного, прикидывая, в какой из многочисленных кабаков отправиться, и мысленно остановил выбор на «Синем павлине». В конце концов, он обобрал других его клиентов, так что справедливо будет потратить там немного денег.

Холидей пересек сухую пыльную улицу, посторонился, когда мимо проехал экипаж, коснулся полей шляпы и слегка поклонился трем дамам, что шли по деревянному настилу, выстрелил из пальца в сторону пробегавшего мимо мальчишки и схватился за грудь, когда сорванец всадил в него воображаемую пулю. Наконец Холидей дошел до «Павлина»; в столь ранний час зал был заполнен лишь на треть; бармен подавал сэндвичи, виски и пиво.

Не успел Холидей присесть, как за спиной у него раздался знакомый голос:

— Я тебя обыскался.

— Как нашел? — спросил Холидей. — Присаживайся, выпей.

— Я взбешен! — прорычал Кид, садясь напротив.

— Прискорбно слышать, — ответил Холидей и, сообразив, что Киду, должно быть, такая фраза неизвестна, поправился: — Мне жаль.

— Ты трех моих друзей положил!

— Вряд ли вы крепко дружили, — пожал плечами Холидей.

— Ты вообще за каким дьяволом приезжал на ранчо? — закипая, спросил Кид.

Холидей налил ему виски и жестом попросил бармена подать еще стакан.

— Хотел поговорить с тобой, — ответил он.

— О чем?

— Да так, о пустяках. Я без работы и в городе знаю человек трех-четырех.

— Друзей-то моих зачем было грохать? — не унимался Кид. — Я знаю, это был ты. Больше никто бы с тремя за раз не управился. Ты убил хороших парней.

«То есть ты сам сообразил, — догадался Холидей. — Не мог просто так завалиться к Гаррету и спросить, кто получил награду за головы Беккета и тех двоих. Вы ведь с шерифом не то чтобы дружите… Значит, и про Шарлотту не знаешь».

— Буду честен, — соврал Холидей, — твои ребята меня не признали. Решили, будто раз тебя нет, их никто не прикроет, и я постараюсь убить их ради награды. Не успел я ничего объяснить, как они схватились за оружие… Что мне еще оставалось?

Кид долго и пристально смотрел на него. Затем кивнул и произнес:

— Тогда ясно.

— Так мы снова друзья?

— По крайней мере, не враги.

— Надеюсь, ваш с досточтимым мистером Брэди вояж был успешен?

— Ты такими словечками бросаешься, лишь бы выпендриться? — спросил, нахмурившись, Кид. — Я же знаю, ты на Востоке в школу ходил.

— Постараюсь выразиться проще, — ответил Холидей. — Надеюсь, вы с Брэди получили все, за чем ездили?

— Почти. Нам подсказали, где можно раздобыть тридцать голов скота. На месте оказалось, что голов только восемнадцать, — Кид пригубил виски. Бармен тем временем подал чистый стакан Холидею. — Но мы их все равно увели.

— Здесь так сухо и пустынно, — заметил Холидей. — Там, откуда я родом, пятнадцать акров земли могут прокормить пятнадцать голов. Здесь та же территория едва ли прокормит одну тощую корову.

— Непонятно, чего индейцы так цепляются за эту пустыню, и зачем она Штатам? — поддержал его Кид.

— Ты не хочешь вернуться на ту сторону Миссисипи?

Кид покачал головой.

— Раньше только об этом и думал. Потом, в пятнадцать лет убил одного задиру, в шестнадцать убил еще нескольких, и вдруг перестал быть Генри Маккарти или Генри Антримом. Я стал Билли Кидом, за которым охотится чертова уйма народу. Подумалось, что по эту сторону Миссисипи желающих мне смерти меньше, что на Западе мне вряд ли выстрелят в спину.

— Если говорить твоими словами, то выстрела в грудь ты не боишься? — спросил Холидей. Кид не ответил.

— Должно быть, нет, — Холидей налил себе и выпил. — Откуда такое имя: Билли Бонни?

— Нравится, как звучит. Будто в песне какой или стихе. Вот я и решил себя так называть. То есть называл, пока меня не окрестили «малышом», — он улыбнулся. — Лет в тридцать, думаю, это прозвище от меня отстанет.

— Может быть, и отстанет, — согласился Холидей. — Имя-то громкое.

— Я почти неграмотный, но люблю почитывать дешевые книжонки про себя. Видел даже такую, где мы с тобой скорешились.

— Всякое может быть.

— Видел и такую, где мы стрелялись посреди улицы.

— Поразительно, — улыбнулся Холидей. — Стоило Биллу Хиккоку один раз сразиться с кем-то на главной улице города, и вот уже всякий чертов писака, который даже не был по эту сторону Миссисипи, считает, будто мы только и стреляемся, что посреди улицы.

— Ты не спросил, кто кого, — напомнил Кид.

— Ну ладно, кто кого?

— Я тебя.

— Значит, можно не стараться и не выяснять, кто из нас лучше, — снова улыбнулся Холидей.

— Тебе что же, совсем неинтересно?

— Что именно? Роман? Я его даже в руках не держал.

— Нет, кто из нас лучше

Холидей покачал головой.

— Я всегда исходил из предположения, что любой мужик с револьвером не то чтобы непобедим, но пока никем не побежден. Без нужды выяснять, кто лучше, не хотелось.

— Складно рассуждаешь! — рассмеялся Кид.

— Выпью за это, — поднял стакан Холидей.

— Черт! Я говорил это в Тумстоуне, скажу и сейчас: ты мне нравишься, Док!

— Мне от этого легче… и спокойнее, — улыбаясь, ответил Холидей.

— Про тех троих с ранчо можешь забыть. Им поделом досталось, нечего было на Дока Холидея пушку наводить.

— Я рад, что мы пришли к соглашению, — сказал дантист.

— Знаешь, — произнес Кид, — я прочел ту книжонку и задумался.

— Не вызвать ли меня на поединок?

— Нет, — улыбнулся Кид. — О том, чтобы скорешиться с тобой.

— Занятная мысль.

— Обсудим?

Холидей покачал головой.

— Нет.

— Дело во мне? — воинственно спросил Кид.

— Отнюдь. Дело во мне.

— Чахотка? — спросил Кид, и вся его воинственность в момент улетучилась.

Холидей кивнул.

— Мне осталось года два, в лучшем случае — три. Я даже знаю, где умру — сам выбрал себе местечко и комнату с милым видом.

— Не лучше ли умереть быстро, с оружием в руках, прихватив с собой на тот свет парочку врагов? — спросил Кид. — Я бы предпочел уйти так.

— А я бы предпочел вообще не уходить из жизни, — ответил Холидей. — Впрочем, выбирать не приходится.

— Мой выбор всегда за мной, — возразил Кид. — В Сан-Диего есть один банк. Я прежде ни разу банков не грабил, Док, и хочу попробовать. Если победим, станем богаче королей. Проиграем — уйдем в буре огня, ни дня не проведем за решеткой. Про нас станут слагать песни и писать книги еще сотню лет.

— Точно так, наверное, думал Джон Уэсли Хардин, — ответил Холидей. — Он вот уже пять лет гниет в тюрьме, и в ближайшее время никто его отпускать не собирается.

— Его-то, может, и повязали, но меня не повяжут, ни за что, — ответил Кид.

Холидей улыбнулся.

— Когда его наконец повязали, награда составила четыре тысячи долларов. Для охоты на тебя причин в два с половиной раза больше.

— Черт! — воскликнул Кид и раскраснелся от гордости. — Назови хоть кого-нибудь, за чью голову дают столько же, сколько за мою!

— Здесь таких нет, — ответил Холидей, — только не по эту сторону Миссисипи. По ту, однако, был Джон Уилкс Бут, убийца президента Линкольна.

— Окажи услугу, Док.

— Какую?

— Раз ты такой начитанный, выясни, сколько предлагали за голову этого Бута.

— Хорошо.

— У меня на ранчо Брэди еще есть дела на несколько дней: нашли покупателя на скотину и на лошадок. Давай-ка встретимся здесь через неделю, в полдень, и ты расскажешь, что вызнал. Может, я успею обогнать Бута по цене за голову.

— Договорились, — ответил Холидей.

— Проклятье, надо было нам с тобой закорешиться, когда ты еще не подцепил чахотку!

— Когда я был здоров, тебе было что-то около трех лет, — ответил Холидей.

— Несправедливо, что сволочь Гаррет здоров как бык, а ты харкаешь кровью.

— Ничего не попишешь.

— Ну, я-то кое-что могу поправить, — заявил Кид. — С чахоткой не справлюсь, зато доброе здравие Гаррету могу подпортить.

— С этим у меня проблем нет, — ответил Холидей. — Шериф мне не очень нравится.

— Этот сукин сын два года был мне товарищем, потом отвернулся от меня и поклялся вздернуть на виселице, — Кид допил виски и встал из-за стола. — Я возвращаюсь к Брэди. Разузнаешь для меня про Бута, ладно?

— Если такие сведения вообще есть.

— И подумай над моим предложением: на пару со мной погибнуть в перестрелке с законниками, вместо того, чтобы медленно задыхаться в какой-то там больничке.

Кид вышел из таверны, а Холидей, глотнув еще виски, прикинул в уме: погибнуть в сиянии славы — достойная альтернатива смерти, к которой он уже приготовился.

28

Холидей проснулся и, прихватив трость, отправился позавтракать в ресторане Мейбл Гримзли. По пути его нагнал экипаж «Бант лайн»; дверь открылась, и из салона выглянул Эдисон — поманил к себе Холидея.

— Откуда здесь эта штука? — спросил Холидей, указав на самоходный дилижанс.

— Я телеграфировал Генри Уиггинсу в Тумстоун, и он прислал этот экипаж, — ответил Эдисон. — Я намерен почти каждый день выбираться за город и тестировать оборудование, так зачем тратиться на лошадей и коляску?

— Здоровый расчет, — усмехнулся Холидей. — А теперь, если можно, давай начистоту: правительство платит за все, так почему бы не платить и за аренду лошадей с коляской? В чем подлинная причина?

— Ну хорошо, — сдался Эдисон, виновато улыбнувшись. — Сидеть снаружи и подгонять лошадей невероятно жарко. У этой штуковины электрический двигатель, и лошадьми править не приходится. Мне вообще не приходится править повозкой, ведь Нед отрядил мне возницу, — Эдисон указал на кабинку сверху. — Выезжать за город — принципиально важно. Кстати, почему бы нам сейчас вместе не отправиться на испытания? Хочу протестировать кое-что на тебе.

Холидей подозрительно взглянул на изобретателя.

— Есть же возница. На нем и испытывай.

— Не могу.

— Такой ответ не годится, Том, — предупредил Холидей. — Единственное логичное объяснение, которое приходит мне на ум, такое: если ты вдруг убьешь возницу, то не сумеешь сам отвести дилижанс в город, а пешком тебе идти не хочется.

Эдисон засмеялся и покачал головой.

— Я не сумею на нем испытать устройство, потому что он глух.

— Когда ты убил Белого Орла, я тоже ничего не слышал, — напомнил Холидей. — Тем более ты уже знаешь, что устройство работает.

— То, что я собираюсь испытать сегодня, намного мощнее. Радиус действия у него гораздо шире.

— Ты точно нашел верный принцип? — нахмурился Холидей. — На команче свисток сработал, зато Джеронимо он никак не повредил.

— Я добавил кое-каких новых примочек, — ответил Эдисон. — В общем, либо едешь, либо нет. Мне не терпится проверить прибор, и я не могу тебя весь день уговаривать.

— Ну хорошо, — сдался Холидей и полез в салон. — Посмотрим, чем я могу быть полезен тебе.

— Одолжи трость, пожалуйста. Благодарю. Здорово, что ты ее прихватил, — Эдисон трижды постучал набалдашником в потолок, и дилижанс тронулся в путь. — Вот недостаток глухоты возницы, — сказал изобретатель, возвращая Холидею трость, — он не услышит, даже если я проору ему, когда пора остановиться или ехать дальше.

— Прекрасно тебя понимаю, — ответил Холидей.

— Говорят, тебе вчера опять повезло за игорным столом.

— Карта прет, — кивнул Холидей, — я увеличил свой капитал где-то до тринадцати тысяч. Еще неделька, и заработаю себе путевку в Лидвилл, — помолчав немного, он уточнил: — Наверное.

— Наверное? — выгнул бровь Эдисон.

— Мне вчера поступило одно деловое предложение. Размышляю над ним.

— Долгосрочное или краткосрочное?

— Скорее всего, краткосрочное.

— Не поделишься?

— Нет, — покачал головой Холидей, — я пока еще не определился.

— Я видел, как ты заглядываешься на миссис Брэнсон и как меняешься в ее присутствии, — заметил Эдисон. — Жениться не думал?

— Кому охота замуж за умирающего доходягу? — спросил в ответ Холидей.

— Еще я видел, как миссис Брэнсон заглядывается на тебя и меняется в твоем присутствии, — снова улыбнулся Эдисон. — Лучше уж прожить пару лет в счастье, чем не прожить их вообще. Нет, правда, ты подумай.

— Нет, если я не приму делового предложения, то вернусь в Лидвилл и остаток дней своих буду цапаться с Кейт.

— Ну, — пожал плечами Холидей, — если ты этого хочешь…

— Я скажу тебе, чего я не хочу, — ответил Холидей. — Я не хочу жениться на женщине, чтобы она менее чем через год сделалась мне сиделкой.

— Разве Кейт не станет тебе сиделкой, если ты вернешься в Лидвилл?

— Кейт успела прожить со мной пару лет в счастье, а Шарлотта — нет, — напомнил Холидей. — К тому же я, вернувшись в Лидвилл, смогу оплатить работу настоящих сиделок. Я ведь, в первую очередь, за деньгами на сиделок сюда и приехал.

— Ну ладно, — уступил Эдисон. — Твоя жизнь — она твоя. Не мне советовать тебе, как быть.

— Спасибо.

— За что?

— За то, — улыбнулся Холидей, — что избавил меня от необходимости напоминать тебе об этом.

— Прости, — улыбнулся в ответ Эдисон, — я слишком долго работал в одиночестве. Попрошу, наверное, Неда составить мне компанию, хоть и не нуждаюсь пока в его сверхпрочной латуни и золотых руках.

— Так он вроде и не торопится покидать Линкольн.

— О, рано или поздно он уедет, — ответил Эдисон. — Надеюсь, что поздно. Знаешь, чем он на самом деле желает заняться?

— Понятия не имею.

— Хочет стать издателем и продюсером.

— Продюсером? — нахмурился Холидей.

— Человеком, который устраивает представления вроде родео или спектакля, — уточнил Эдисон. — Представляешь? Такой гений и надумал заниматься этим… Того и гляди пригласит тебя и Энни Оукли[6] в Нью-Йорк, устроит показательные стрельбы.

— Нед? — недоверчиво переспросил Холидей.

— У всякого есть мечта, — ответил Эдисон, — и у Неда она такая. Ты вот о чем мечтаешь?

— У меня желания попроще, — мрачно усмехнулся Холидей. — Откашливать мокроту вместо крови. А у тебя?

— Изыскать способ, как побороть магию шаманов.

Холидей покачал головой.

— Это работа, Том. Как насчет мечты?

— Для меня это одно и то же, — ответил изобретатель. — От моего успеха зависит продвижение на Запад всей нации. Я мечтаю, чтобы меня не запомнили как человека, чей провал обрек страну на прозябание к востоку от Миссисипи.

Холидей пристально посмотрел на него.

— Как-то к югу от границы я обобрал в покер восьмерых мексиканцев, и те погнались за мной. В Додж-Сити я спас Уайетта Эрпа, когда его загнали в угол человек двадцать. Однако твоей ноши не пожелал бы ни за что. Не знаю даже, кто бы еще с таким грузом справился.

— Заставь тебя необходимость, ты бы выдержал, — ответил Эдисон. — Нашел бы выход, если б был единственным, кто вообще может его найти. Вот я и ищу.

Холидей некоторое время молча смотрел на изобретателя, затем произнес:

— В жизни я немногих мог назвать своим другом, и горжусь, что могу называть другом тебя.

— Спасибо, Док. Для меня это много значит.

Страницы: «« ... 1314151617181920 »»

Читать бесплатно другие книги:

Надир ибн Шихаб, правитель Джазаара, вынужден жениться, чтобы наладить отношения с влиятельным племе...
Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формо...
Сказочная история Яна Экхольма о дружбе и приключениях честного лисёнка и отважного цыплёнка успела ...
Опираясь на опыт врача-практика, Лууле Виилма не только раскрывает суть своего учения о самопомощи ч...
Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формо...
Авторы альманаха смело работают с сюжетами и коллизиями, с метафорами и с аллегориями, с самой формо...