Огонь Страндберг Матс
— Извините, — пробормотала она, пытаясь собрать воду салфеткой, которая тут же стала липкой от соуса. — Как он умер?
— Судя по всему, удар током. Никто не знает, как это случилось, видимо, в его кабинете были не в порядке провода. Это очень печально. Электрики выясняют, не может ли это быть результатом постоянных проблем с электричеством. Ведь он уже не первый, кто погибает таким образом.
— Кого вы имеете в виду?
— Лейлу Барсотти. Первую учительницу Мину.
— Она тоже умерла от удара током? — спросила Мину.
— В газете мы об этом не писали, но это было именно так.
Ванесса смотрит на Иду.
— Мину, ты обязательно должна нам потом показать ту штуку у себя в комнате, — говорит она.
Ида непонимающе смотрит на нее.
— Да, правда, — подхватывает Мину, многозначительно глядя на Иду. — Давай посмотрим сразу после ужина, до десерта. Вы не возражаете, Эрик?
Она чуть не сказала «папа», но в последний момент спохватилась.
Отец кивает и кладет себе добавку мяса:
— Конечно, обсуждайте ваши секреты, не буду вам мешать.
Остаток вечера прошел довольно приятно, но Мину не могла дождаться окончания ужина. Ванесса явно что-то знает, и Мину хочет выяснить, что именно.
В комнате Мину обстановка и стены были более теплого цвета, чем в остальном доме, и Линнее здесь нравилось. Она удобно уселась на мягкой кровати, Ида и Анна-Карин устроились рядом с ней. Ванесса осталась стоять возле письменного стола. Такая красивая в приглушенном свете лампы. Линнея очень гордилась ею сегодня на процессе. И удивлялась, как Александр мог не заметить, что на самом деле это Ванесса.
— Все это жутко неприятно, — начала Ванесса. — На днях Мона гадала этому Свенссону и сказала, что он умрет. И вот теперь, когда папа Мину начал рассказывать про его смерть, я вспомнила еще кое-что. Осенью Никке расследовал гибель женщины-психолога, которая умерла от удара током. Они тогда не могли понять, в чем дело.
Линнея замерла. Психолог. Умерла.
— Завуч Свенссон, учительница Мину, психолог, — продолжала Ванесса. — Три человека умерли от удара электричеством. Ладно, пусть у кого-то не в порядке провода, но, ребята, не забывайте, мы в Энгельсфорсе. Это не может быть случайностью.
Мину энергично закивала.
— Матильда сказала, что у того, кто имеет благословение демонов, на совести есть еще преступления и мы скоро это обнаружим, — сказала она. — За этими смертями, очевидно, стоит один человек. И раз они вызваны ударом тока…
Мину смотрит на Иду.
— На амулете Дианы был знак металла, — продолжала она. — Электричество — часть магии металла.
— Спасибо, я знаю, — сказала Ида.
— Тогда не исключено, что тот, кто управлял Дианой и убил по меньшей мере трех человек за последний год, ведьма со знаком металла. Но почему именно эти трое?
Линнея плохо понимает, что говорит Мину.
Психолог.
Она помнит, каким раздавленным был Якоб всю прошлую осень. Помнит тот день, когда она случайно прочитала его мысли:
умерла… она действительно умерла…
— Мой психолог в подростковой консультации всю осень был не в себе, — сказала она. — Умерла его коллега.
Линнее кажется, она знает, что является общим знаменателем у этих трех смертей, но надо все проверить.
— Если это она, то ее звали как-то на Р. По-моему, Регина.
Мину идет к компьютеру и открывает нужную страницу.
— Здесь можно найти любой некролог, который был опубликован в нашей стране, — говорит она.
— Ты на эту страничку любишь заходить от нечего делать? — ехидничает Ида.
— Регина довольно редкое имя. Ванесса, ты помнишь, когда Никке про этот случай говорил?
— В тот вечер, когда мы раскапывали могилу.
— Значит, август. Вот, я ее нашла. Время совпадает. Некролог опубликован в «Энгельсфорсбладет». Ей только-только исполнилось тридцать. Линнея, это она?
Линнея сглатывает слюну. Это совершенно невероятно и одновременно абсолютно логично.
— Это она, — говорит Линнея. — И я знаю, что объединяет всех этих людей. Элиас.
Она смотрит на Иду:
— Вы начали травить его в начальных классах.
Ида моргает, но ничего не говорит.
— Хелена и Кристер, конечно, не могли поверить, что дети их друзей травят их сына. Но они понимали, что у него есть проблемы. Тогда они попытались обвинить учительницу. Лейлу. И даже хотели ее уволить. Но в старших классах проблемы только усугубились. Уволить всех учителей они не могли и тогда прицепились к Свенссону. Я слышала об этом от Элиаса.
— А психолог? — спросила Ванесса.
— Элиас к ней ходил. Она ему нравилась. Помогала ему… Но Хелену жутко раздражало, что он к ней ходит. Она ненавидит психологов за то, что они «копаются в проблемах». Думаю, она еще боялась, что Регина настроит Элиаса против нее — такой правильной, такой замечательной мамаши.
Глаза Линнеи щиплет от слез, и она замолкает. Она не хочет расплакаться на виду у всех.
— Значит, демоны благословили Хелену. Мы все время это подозревали. И были правы, — говорит Ида.
— Она мстит людям, которые, по ее мнению, причинили зло Элиасу. Как ты думаешь, — говорит Ванесса, обращаясь к Линнее, — Робину и Эрику она велела тебя убить? Управляла ими так же, как управляла Дианой?
— Ты видела у Эрика какой-нибудь кулон? — спросила Мину у Иды.
— Нет, он бы никогда ничего подобного не надел. Он считает, что подвески носят только голубые.
Ида смотрит на Линнею, и обе думают об одном и том же. Как Эрик обзывал Элиаса голубым и срывал с него цепочку и браслеты. Однажды даже вырвал серьгу из уха.
А Ида, стоя рядом, смеялась и никогда не останавливала Эрика.
Сейчас Линнея не чувствовала к Иде ненависти. Все это в прошлом, но и забывать о том, что было, она не намерена.
— Не думаю, чтобы они хотели меня убить, — говорит Линнея. — Скорее всего, Хелена хотела лишить меня квартиры. Но ситуация вышла из-под контроля. И Хелена спокойно солгала, чтобы обеспечить парням алиби.
— Может, она боится нападать на тебя открыто? — предположила Мину. — Если она в контакте с демонами, они наверняка рассказали ей, кто мы такие. И про Адриану рассказали. Демоны сто процентов знают, что она ведьма, и знают про Совет. Может, демоны не хотят, чтобы Хелена привлекала к себе внимание других ведьм?
— Поэтому она просто решила испортить мне жизнь, — сказала Линнея.
— А если это не она, а Кристер? — спросила Анна-Карин.
— Неважно кто, они наверняка работают на пару, — сказала Линнея.
— Но мы не видели, чтобы кто-то из них использовал магию, — добавила Анна-Карин.
— Ничего странного, демоны предупредили их об осторожности, — объяснила Ванесса. — Ида ведь почувствовала в офисе «ПЭ» магию…
Анна-Карин задумчиво кивает.
Снизу раздается голос Мининого папы: он кричит, что десерт на столе.
— Поговорим об этом после суда, — говорит Мину. — Пока у нас нет магических сил, лучше держаться от Хелены и Кристера подальше.
Все пошли вниз, кроме Ванессы. Она осталась в комнате. Стояла, глядя в окно, в темноту.
— Ты что? — спросила Линнея.
— Думаю про Свенссона. Мона сказала, что смерть нельзя предотвратить. Но если бы мы поняли это раньше…
— Если бы Свенссон не умер, мы бы этого не поняли, — сказала Линнея. И поняв, как цинично прозвучали ее слова, добавила: — Ну ты понимаешь, что я имею в виду.
— Понимаю, — вздыхает Ванесса и внимательно смотрит на Линнею.
— Почему ты так на меня смотришь?
— Странно видеть свое лицо со стороны.
«Еще более странно чувствовать любовь, глядя на лицо Анны-Карин», — думает Линнея.
— Интересно, какая я?
Она протягивает руку. Линнея зажмуривается, рука Ванессы гладит ее по щеке.
Линнея затаила дыхание.
Ванесса убирает руку, Линнея неохотно открывает глаза.
— Крейзи.
Они смотрят друг на друга.
Они стоят так близко друг к другу.
Но между ними стоит Вилле.
Вспоминаю поцелуй. Хочу еще.
— Пошли вниз, — говорит Линнея и выходит из комнаты.
62
Анна-Карин ехала на велосипеде по городу. Воскресенье выдалось холодным и туманным. Но в воздухе чувствовалось что-то новое. Предвкушение весны.
Она затормозила на гравии, слезла с велосипеда и нырнула в темноту старой усадьбы.
Протиснувшись мимо людей, стоящих в вестибюле, она направилась к библиотеке. Избранницы стояли у окна вместе с Адрианой. Кроме них, в комнате никого не было.
— Здравствуй, Ида, — сказала Адриана, увидев Анну-Карин. — Судьи совещаются. Нас предупредят, когда они будут готовы.
— Сколько времени это может занять?
— Неизвестно, — сказала Адриана. — Может, пару минут, может, несколько часов.
Анне-Карин кажется, она умрет, если ждать придется долго. Она косится на кресла — нет, сидеть совсем не хочется. Кресла напоминают ей про допросы. Видимо, остальные чувствуют нечто подобное и тоже остаются стоять.
Анна-Карин ночью не могла заснуть. Она боялась поверить, что самое страшное уже позади. Правда, решение суда еще не объявлено. А потом еще надо разбираться с Хеленой и Кристером, с непонятными убийствами…
— Что они там так долго делают? — спросила Ида.
— Не волнуйся, это обычная процедура, — успокоила ее Адриана.
Ида громко вздохнула. Анна-Карин посмотрела на нее.
Когда под утро ей наконец удалось заснуть, зазвонил мобильный Иды. Это была Юлия. Пьяная. Заплетающимся языком она попросила Иду угадать, с кем она сейчас целуется. Потом передала телефон Эрику.
— Мы просто хотели тебе сказать, что классно проводим время, — сказал Эрик. — Ну просто очень хорошо.
Было слышно, как хихикает Юлия. Анна-Карин молча отсоединилась. И отключила мобильный.
— Небось хотят заставить нас попсиховать, — сказала Линнея, кивая на закрытую дверь.
— Им это удается, — сказала Ида.
Проходит час, два. Мину сидит как на иголках.
Драгоценна каждая минута. Избранниц ждет борьба с Кристером и Хеленой. Они убийцы. Они приближают апокалипсис.
А девушки сидят здесь и бездействуют. И даже не могут открыто говорить друг с другом.
От судей пока ни слуху ни духу.
Мину подошла к печи и в задумчивости забарабанила по ней пальцами.
Она думала про амулет, который был у Дианы. У Адрианы тоже был амулет, купленный у Моны. Могла ли Мона продать Хелене и Кристеру кулон со знаком металла?
Мину посмотрела на Ванессу, сидевшую на подоконнике рядом с Линней. Им нужно всем вместе пойти к Моне и попытаться уговорить ее поделиться своими тайнами. Ванесса говорит, что Мона отказывается говорить о своих клиентах. Но, может, она не знает, что имеет дело с подручным демонов?
«В худшем случае Анна-Карин заставит ее все рассказать», — думает Мину.
Эта идея ей не нравится, но на кону стоят жизни людей.
Ей хочется курить.
— Можно я выйду на минутку? — спрашивает она у Адрианы. — Мне нужно… на воздух.
Адриана морщит лоб:
— Судьи могут в любой момент выйти.
— Я быстро.
— Я с тобой, — говорит Линнея, спрыгивая с подоконника.
Как только они выходят на улицу, Мину достает из голенища ботинка сигарету и закуривает.
— Я думала ночью про то, о чем мы говорили, — шепчет Линнея.
— Не здесь, — прерывает ее Мину, оглядываясь.
— Я знаю, — торопливо соглашается Линнея. — Но это срочно. Мне кажется, есть два человека, которым грозит опасность.
Мину кивает, но тут открывается дверь, в дверях показывается Адриана и нетерпеливо машет рукой девушкам:
— Сейчас будут зачитывать решение суда.
Все встают, когда пятеро судей появляются в зале и торжественно шествуют к своим местам. Главный судья сегодня в черном костюме и черной блузке. Анне-Карин она напоминает смерть.
— Нам только что сообщили, что обвинитель хочет провести последний допрос, — сказала судья, знаком приглашая всех сесть. — Мы решили удовлетворить его просьбу.
Анна-Карин смотрит на места обвинителей. Александр сидит за столом один. Виктора не видно.
— Достопочтенные судьи! — Адриана встала со своего места. — Защита не была проинформирована…
Главный судья останавливает ее взглядом.
— Обсуждаемое дело чрезвычайно серьезно, и суд не может вынести решение, пока не выслушаны все возможные свидетели, — говорит она и поворачивается к Александру: — Прошу вас.
Александр встает:
— Достопочтенные судьи! Я повторно вызываю Адриану Лопес в качестве свидетеля!
Избранницы переглядываются. Но Адриана не выказывает волнения. Она спокойно идет и садится на свидетельское место.
— Адриана Лопес, — провозглашает Александр, не глядя на сестру. Вместо этого он поворачивается к публике. И Анна-Карин пугается по-настоящему, видя, что к нему вернулась прежняя уверенность. — Вчера вы утверждали, что лояльны по отношению к Совету. Вы продолжаете на этом настаивать?
— Конечно, — сказала Адриана.
— Вы обещали говорить правду. Сдержали ли вы свое обещание?
Александр кивает охранникам, и они впускают в зал Виктора. В его руках клетка с птицей. Черные крылья птицы бьются о решетку, их удары отдаются в самом сердце Анны-Карин. Ей хочется бежать из этого зала куда глаза глядят.
Адриана, как загипнотизированная, смотрит на клетку в руках Виктора.
— Вы спрятали компрометирующие воспоминания у вашего фамилиариса, — сказал Александр. — Именно поэтому вы могли лгать суду, не так ли?
— Я не буду отвечать на ваш вопрос.
— Можете не отвечать, — говорит Александр и делает знак Виктору. Тот ставит клетку с птицей на стол и открывает ее.
Ворон злобно каркает на Виктора, который шарит рукой по клетке, наконец ему удается схватить птицу. Другой рукой он зажимает птице клюв и поднимает ее вверх. Ворон отчаянно машет крыльями, Виктор отворачивается, прячет лицо.
Александр берет ворона из рук Виктора и крепко хватает его за голову.
— Пожалуйста, не делай этого, — тихо говорит Адриана. Анна-Карин не может на это смотреть.
Она знает, что хочет сделать Александр.
И он делает это.
Раздается резкий чавкающий звук, хруст. Крылья еще секунду бьются, потом затихают. В зале воцаряется абсолютная тишина. Анне-Карин нехорошо, она несколько раз сглатывает слюну, чтобы отогнать тошноту.
Когда она снова поднимает глаза, Александр протягивает мертвую птицу Виктору. И тот с каменным лицом кладет птицу обратно в клетку.
— Теперь я спрашиваю вас снова: Адриана Лопес, были ли вы лояльны по отношению к Совету все время, что находились в Энгельсфорсе?
Анна-Карин смотрит на Адриану, видит, как слегка подергивается ее веко.
— Да, — говорит Адриана.
Ее голова откидывается назад, где-то глубоко в горле возникает слабый стон, он рвется наружу. Но она сжимает зубы. Старается глубоко дышать.
Смотреть на это невозможно, но Анна-Карин не может отвести взгляд. Как будто кто-то заставляет ее смотреть. Потому что это из-за нее Адриану подвергают пыткам.
— Нет! — кричит Адриана. — Нет!
Ее тело обмякает.
— Пожалуйста, уточните свои слова, — говорит Александр.
Адриана смотрит на него. Из ее ноздри сочится кровь и стекает на верхнюю губу.
— Нет, я не была лояльна к Совету.
Судьи выпрямились на своих стульях.
— Вы разрешали Избранницам заниматься магией?
— Нет!
Голова Адрианы снова откидывается назад. Спина извивается в конвульсиях, она громко кричит от боли. Ее магия огня оборачивается против нее и сжигает ее изнутри.
Анна-Карин не может на это смотреть. Она должна взять ответственность на себя. Она должна признаться.
Она пытается встать, но Линнея хватает ее за руку.
— Ты нам нужна, — шепчет она, словно поняв, что собирается сделать Анна-Карин. — Ты нужна всему миру. Неужели ты думаешь, Адриана стала бы терпеть мучения, если бы этого не понимала?
Из глаз Анны-Карин полились слезы, но она сдерживала всхлипывания, чтобы не разозлить судей, чтобы еще больше не навредить Адриане.
Александр подает знак, тело Адрианы расслабляется.
— Мы будем продолжать, пока ты не скажешь правду. Говори. Это в твоих же интересах.
Голос его звучит почти ласково, и это еще больше пугает Анну-Карин. Если у него есть чувства, как он может так поступать?
— Я никогда не выдам девочек. — Адриана тяжело дышит. — Никогда.
— Значит, ты выбираешь их сторону, а не сторону Совета?
— Я не думала, что речь идет о разных сторонах. Я полагала, что задача Совета — помочь Избранницам. Видимо, я ошибалась.
В зале поднимается гул.
— Я не буду больше отвечать на ваши вопросы, — сказала Адриана.
Пожилая женщина в центре судейского стола невозмутимо смотрит на нее:
— В этом нет необходимости. Мы готовы объявить приговор.
Ванесса встает. Анна-Карин усилием воли заставляет себя не отводить глаза. Она должна быть сильной. Мужественной. Как Адриана.
Судья сцепляет пальцы лежащих на столе рук и чуть наклоняется вперед.
— Мы живем в начале новой магической эпохи, — начинает она. — Но магия предполагает власть, а властью можно злоупотребить. Поэтому Совет сегодня особенно тщательно следит за выполнением своих требований. Контроль. Честность. Покорность. Бескорыстие. Обвиняемая не проявила ни одного из этих качеств, напротив, она растоптала все, что свято для Совета.
Анна-Карин понимает: все пропало.
— Анна-Карин Ниеминен, суд решил освободить тебя от обвинений, — продолжает судья.
Анна-Карин не понимает ни слова из сказанного. Она повторяет слова судьи про себя, пытаясь осознать их смысл.
— Безусловно, Анна-Карин Ниеминен действовала неразумно, но суд полагает, что ее нельзя считать ответственной за проступки, которые она совершила, поскольку она не получила необходимого руководства. Другой человек несет ответственность за все происшедшее. Это Адриана Лопес.
Судья указывает костлявым пальцем на Адриану:
— Ваши интриги и двойная игра наконец раскрыты. Вы фальсифицировали отчеты Совету, надеясь с помощью доверенных вашему попечению молодых людей доказать свои несостоятельные теории об Избранных, демонах и апокалипсисе.
Если бы у Анны-Карин сейчас были магические силы, она бы остановила этот процесс, спасла Адриану, наплевав на любые последствия. Но она может только беспомощно наблюдать, как все рушится.
— История про так называемых Избранных Энгельсфорса — выдумка от начала до конца. Мы имеем дело с группой достаточно могущественных ведьм, которых эта женщина бессовестно ввела в заблуждение. Она убедила их в том, что за ними охотятся «демоны». Чтобы подтвердить правоту своих слов, она представила трагические самоубийства как убийства. Возможно, ее магия огня была использована при возгорании на ферме семейства Ниеминен.
Анна-Карин смотрит на остальных Избранниц. Они молчат. Такие же беспомощные, как она.
— Еще в молодости Адриана Лопес показала Совету свое истинное лицо, нарушив данную клятву. Ей удалось обмануть судей, вызвав к себе сочувствие. Время, которое ей было подарено, она употребила на хладнокровную подготовку следующей диверсии.
— Это неправда! — Линнея встала со своего места. — Мы Избранницы. И апокалипсис приближается, хотите вы этого или нет.
Виктор в ужасе смотрит на девушку. Но судья только снисходительно улыбается:
— Ванесса Даль продемонстрировала нам еще одно доказательство пагубного влияния подсудимой на молодые умы, что лишний раз подтверждает правильность решения суда.
Судья устремляет взгляд на Адриану и знаком велит ей встать.
Адриана пытается встать, но силы изменяют ей. Александр предлагает ей руку, но Адриана отталкивает его и встает, опираясь о стул.
— Адриана Лопес, — объявляет судья, — вы приговариваетесь к высшей мере наказания.
На лице Адрианы не дрогнул ни один мускул. Александр заметно побледнел.
— Приговор будет приведен в исполнение через неделю.
63
Ветер бьет Иде в лицо, свистит в ушах. Она зажмуривается. Наверно, именно так чувствует себя человек, когда его выкидывают из самолета на высоте десяти тысяч метров над землей.
Вдруг ветер стихает. Наступает мертвая тишина. Потом кто-то откашливается.
Ида осторожно открывает глаза. Она стоит уже по другую сторону круга. И видит напротив себя Мину. В ее теле она только что находилась.
Ида размыкает круг и оглядывает себя. Побывав в чужом теле три дня, она понимает, как хорошо вернуть свое собственное. Собственное… Нет слов, чтобы описать это ощущение. Да откуда им взяться? Такое может случиться только в ее несуразной жизни.
— Получилось, — говорит Мину, и в ее голосе звучит облегчение. — У всех все в порядке?
Девушки кивают. Ида смотрит на них в слабом свете карманного фонарика, лежащего на эстраде. Линнея достает из голенища пачку и закуривает сигарету. Ванесса поправляет волосы. Анна-Карин застегивает полупальто, надетое поверх черного костюма. Наверно, мечтает поскорее влезть в свой любимый тренировочный костюм.
Нет сомнений, что все вернулись в свои собственные тела.
Читать бесплатно другие книги:
