Тайны сбежавшей невесты Боумен Валери

Глава 40

Неуверенно держась на ногах, граф поднимался по лестнице. Черт бы побрал этого Мэдфорда! Парень устроил отличный спектакль, – но какой же он глупец, если решил, что без тренировки, всего лишь изредка пропуская рюмочку перед ужином, мог выпить больше него, Джордана. Так что его вызов с самого начала был обречен на поражение. Однако же… своей победе Джордан не очень-то радовался.

Он выпил три стакана этой дряни, прежде чем Мэдфорд признал свое поражение. В результате у Джордана немного болела голова, и эта боль не исчезла полностью, как бывало вечерами, которые он проводил с Колтоном в Кембридже. Да, напиток по-настоящему дрянной, но он хотел доказать, что Мэдфорд на его счет ошибался.

Поднявшись наверх, граф оглянулся на темную лестницу и только потом направился к своей комнате. Он сунул руку в карман в поисках ключа, но тут же щелкнул пальцами, кое-что вспомнив. Да, точно! Ему ведь определили другую комнату, и Мэдфорд передал ему другой ключ.

Граф извлек, наконец, из кармана ключ и несколько мгновений размышлял, припоминая указания Мэдфорда. Очевидно, его новая комната располагалась в противоположном конце коридора. Джордан развернулся и пошел туда.

К черту жен и хозяек особняков, которые меняют эти проклятые комнаты! Вот что обрел Колтон, женившись! Женщины всегда хотят что-то изменить. Они не понимают, что иногда лучше все оставить так, как есть. Нахмурившись, Джордан продолжал свой путь.

Он не пошел спать после того, как удалился Мэдфорд, – остался разговаривать с Девоном у него в кабинете, а теперь направился в свою комнату, чтобы ускользнуть от последних аккордов бала. Боже упаси возвращаться в зал и встретиться с Энни. Нет-нет!

Ему потребовались невероятные усилия, чтобы сделать вид, что они с ней просто знакомые. Чтобы забыть, что произошло у него в поместье. Чтобы забыть, что ее кожа на ощупь как атлас, а волосы похожи на шелк. Звонкий смех Энни действовал на его нервы словно бальзам, а ее странные нелепые выходки часто напоминали Джордану его собственные. По крайней мере в ту пору, когда он был моложе. У Энни была страсть к жизни, как когда-то и у него самого. И у нее были вера и надежда, то есть то, что он давно утратил. Джордан глухо застонал. Энни напомнила ему о том, что ему следовало забыть. Напомнила о тех вещах, которые вызвали в нем желание… чего-то такого, что не поддавалось объяснению.

Да, Энни заставила его забыть все клятвы, которые он сам себе давал, заставила его почувствовать себя молодым, каким он был до Джорджины…

Джордан помотал головой, пытаясь избавиться от неприятных мыслей. Пять лет он не позволял себе вспоминать ее имя – а теперь вот, пожалуйста, вспомнил, не смог задвинуть прошлое в самые отдаленные уголки памяти. И виновата в том Энни – он точно это знал, потому что не испытывал подобных чувств, пока его не попросили присмотреть за девушкой.

Джордан подошел к двери в самом дальнем конце коридора и немного повозился с ключом в замке, прежде чем повернуть дверную ручку и толкнуть ногой массивную дубовую дверь.

Он ввалился в едва освещенную комнату и закрыл за собой дверь. Странно… Почему камердинер не дождался его и лег спать?

Граф прищурился, вглядываясь в темноту. По обеим сторонам широкой кровати горели только два подсвечника, а полог над кроватью… Да, верно, полог отбрасывал тень, но через прозрачную ткань он разглядел силуэт темноволосой женщины, которая сидела, откинувшись на подушки.

Джордан потер кулаками глаза и двинулся вперед. Николетта? Нет, не может быть.

Сделав еще два шага к кровати, он остановился, затаив дыхание. Нет, это не Николетта!

– Энни!.. – выдохнул Джордан.

Она полулежала на кровати в прозрачной нижней рубашке, и одного только декольте было достаточно, чтобы у Джордана чуть глаза не вылезли из орбит.

– Добрый вечер, милорд. – Она едва заметно кивнула и улыбнулась.

– Мне не стоит спрашивать, что ты здесь делаешь, да? – простонал граф, на мгновение прикрыв глаза.

– Наверно, не стоит, – согласилась Энни.

Джордан подошел к кровати.

– Ты что-то задумала, да? – Он пристально посмотрел на нее.

Энни протянула к нему руки и обняла за шею, привлекая к себе.

– То, что я задумала, совсем никуда не годится, – шепнула она Джордану на ухо.

Граф не мог оторвать от нее глаз. Опустившись на кровать, он смотрел на ее чувственные влажные губы.

– Бог мой, ведь это твоя комната, – догадался Джордан.

– Угу.

Джордан уронил голову на ладони и подумал: «Может, остаться?» Нет-нет, он выпил слишком много этой отравы…

– Мне надо идти, Энни, – пробормотал граф.

Она провела ладонью по его щеке, и Джордан почувствовал дрожь, пронзившую все его тело.

– Зачем тебе уходить? – прошептала Энни.

– Потому что это очень плохая идея, – простонал в ответ граф.

– Правда? – Кончиком пальца Энни обвела его ухо.

– Да, – перехватил он ее руку.

– Почему?

– Потому что это, – Джордан отпустил ее руку, – противоречит тем правилам приличия, которые заложили мне в голову с самого детства.

Выслушав его, Энни улыбнулась, затем приподнялась на колени и тут же уселась рядом с ним.

– Правила на то и существуют, чтобы их нарушать. – Она запустила пальцы под шейный платок Джордана. – Я думала, ты знаешь…

– Что ты делаешь, Энни? – Джордан вновь схватил ее за руку.

– Нарушаю правила, – улыбнулась она, глядя ему в глаза. – Не надо всем своим видом выражать беспокойство, Джордан. Давай проверим, действительно ли ты такой же, как Лили. Скажи, можешь ли ты когда-нибудь нарушить правило?

И тут Джордан заключил Энни в объятия и поцеловал со всей страстью.

– Что ты делаешь?! – воскликнула она.

– Ты очень ошибаешься, Энни. Я и мне подобные как раз и изобрели нарушение правил. И сейчас я показываю, как это делается.

Джордан снова прильнул к ее губам, и на сей раз его поцелуй был необычайно долгим. При этом он ласкал ее шею и плечи, затем руки его спустились к вырезу рубашки; в нем пробудилось то, что давно спало, – тот молодой человек, каким он был когда-то, этакий беззаботный весельчак.

Ту Энни глухо застонала, и Джордан тотчас вернулся к реальности. С сестрой жены своего лучшего друга он не мог вести себя подобным образом.

Или мог? Нет-нет, не мог!

Отстранившись от девушки, Джордан поднялся с кровати и направился к двери.

– Я не могу это сделать, Энни. Видит Бог, хочу, но не могу.

Она скатилась с кровати и бросилась к двери. Подбежав к ней, закрыла ее на запор, затем повернулась и прижалась к двери спиной, с вызовом глядя на Джордана.

Граф со вздохом прикрыл глаза.

– Энни, отойди. – Он уперся ладонью в дверь чуть повыше ее головы.

– Я не только не отойду, но и вот что сделаю.

Джордан открыл глаза и увидел, как упали с плеч бретельки ее рубашки. Теперь она стояла перед ним обнаженная до пояса… и необычайно красивая.

– Энни, пожалуйста… – простонал он, стиснув зубы.

– Джордан, поцелуй меня еще раз. А потом, если захочешь, сможешь уйти. – Энни обняла его за шею и привлекла к себе.

И тут Джордана настигло поражение. Прижав девушку к груди, он впился в ее губы страстным поцелуем. Потом подхватил на руки и отнес на кровать.

В следующее мгновение Энни услышала треск рвущейся ткани – это Джордан рванул с нее рубашку. Решив подразнить его, она схватилась за рубашку, пытаясь удержать на месте. На ее губах блуждала лукавая улыбка. Глядя друг другу в глаза, оба тяжело дышали.

– Развяжи шейный платок, – шепнула Энни.

Не спуская с нее глаз, Джордан снял платок с шеи и бросил на стул рядом с кроватью.

– Теперь твой черед, – прохрипел он.

В вороте расстегнутой рубашки графа Энни заметила растительность у него на груди, а в его серебристых глазах прочла вызов. Он испытывал ее, дразнил.

– Ну и что же? – сказал он наконец.

– Лорд Эшборн, ну покажите мне что-нибудь еще.

Действительно, отчаянная девушка…

Джордан медленно снял рубашку и бросил ее в угол. Энни глянула на его грудь – и задохнулась от восторга. Отблески пламени свечей играли на его коже, подчеркивая прекрасно развитые мускулы. Если прежде она думала, что Джордан похож на статую Давида работы Микеланджело, то теперь он произвел на нее гораздо большее впечатление. Его кожа была как бархат, замечательный дорогой бархат. Пламя свечей поблескивало и на животе Джордана, подчеркивая рельефные мышцы. О Боже! У Энни болезненно напряглись соски; ей хотелось прижаться к его груди и потереться о нее.

Она по-прежнему сжимала рубашку на груди, чтобы прикрыть свою наготу. Но вид раздевающегося в пламени свечей Джордана вызывал у нее неподдельный восторг. Сначала он снял сапоги, потом расстегнул брюки. И все это граф проделывал, не спуская глаз с Энни.

Она вздрогнула. Он провоцировал ее? Что ж, слава богу! Значит, они действительно сделают это. Сегодня вечером Энни планировала это, но сомневалась, что у нее получится… Но теперь, когда граф смотрел ей в глаза, медленно раздеваясь, остановиться он уже не сможет.

Что ж, замечательно! Сейчас, в эту ночь, она намерена наслаждаться. Она решила заманить Джордана в свою постель – и ей наплевать на последствия. Но Энни делала это не для того, чтобы обмануть его и устроить ему ловушку. Нет, никогда! Она была слишком гордой, чтобы сделать подобную глупость… или же поступить настолько расчетливо. И потом… Ей не нужен муж, которого силой привели к алтарю. Все это она делала по одной-единственной причине: чтобы провести ночь с Джорданом. Она прекрасно понимала, что он, возможно, никогда на ней не женится. Но ей ужасно хотелось провести с ним ночь, пусть всего лишь одну. Она будет любить его всегда, независимо от последствий, но должна ведь она провести хоть одну ночь с мужчиной, которого любит…

Джордан выпрямился, сняв брюки, и скользнул под одеяло, к Энни. Господи, что он делает?! Граф тяжело вздохнул. Этот вечер действительно как голубая смерть. Но вид обнаженной Энни, ждавшей его в постели, вызвал у него такой неистовый прилив желания, что он… Он сейчас думал только об одном – как бы погрузиться в эту сладостную невинность.

Но ему следовало подготовиться. И еще… Да, конечно, когда он застал Энни с Эгглстоном на постоялом дворе во время их бегства в Гретна-Грин, она была одета и вела себя пристойно, но ведь это не является свидетельством ее невинности. Они с Эгглстоном и до этого провели наедине много времени, а Джордан из личного опыта знал, какой соблазнительной она могла быть. Вполне возможно, что Энни не девственница. Она, кажется, не слишком высоко ценила невинность, и он, черт возьми, не мог винить ее за это. Но с другой стороны… Пусть он даже немного нетрезвый, ему все же следовало подготовиться к тому, что она, возможно, окажется девственницей. И это будет уже совсем другая история. Но в сегодняшнем вечере было что-то особенное… То, как выглядела Энни, как бросила ему вызов… Джордану стало любопытно.

– Энни, – прошептал он, обнимая ее, – а ты…

– Невинна? – перебила она, глядя на него своими прекрасными карими глазами.

Граф молча кивнул.

А Энни прижалась к нему и прошептала:

– Я полагаю, что этот вопрос должен меня оскорбить. – Она коснулась ладонью его щеки. – А ты как думаешь? Что ж, ты ведь знаешь, что я дважды была с Артуром в «Серой лошади».

У Джордана закружилась голова. Ну вот он и получил ее признание. Вот она – правда, которую он хотел знать. Он был бы лицемером, если бы винил ее, но он был бы еще большим лицемером, если бы не признал, что услышанная правда вызвала в нем бурю эмоций. Одна часть его души ликовала – ведь он мог провести с Энни ночь, не обесчестив ее, а другая сожалела о том, что не он оказался первым.

Энни судорожно сглотнула и потупилась. Ну и ладно, что она была не до конца честной с Джорданом. Она намеренно заставила его думать, что уже не девственница, но ведь на самом деле эти слова не были произнесены. Так что если быть точной, то она не солгала ему. Ну, только чуть-чуть. Потому что Джордан слишком порядочный, и он не лег бы с ней, если бы знал, что она – девственница. Вот ей и пришлось намекнуть, что нет. Он же простит ее, правда?

Джордан, несомненно, будет удивлен, возможно, даже рассердится на нее за этот обман, но Энни уже решила: даже если они с Джорданом никогда больше не увидят друг друга, она все равно хочет, чтобы он стал ее любовником хоть на одну ночь. Она рассчитывала, что он не остановится в середине любовного акта, Господи, она надеялась на это. А потом, немного позже, у нее будет время все ему объяснить и дать понять, что она не ожидает, что он на ней женится. Ему не придется из-за этого волноваться. А сейчас… Ох, не говорить же ему, что она – девственница. Тогда Джордан не прикоснется к ней. Ведь она сестра жены Девона, и мужской кодекс дружбы не позволит ему лишить ее девственности. Поэтому пусть лучше будет так. Он все поймет, как только она ему объяснит. Да-да, лучше так. А ведь скоро будет ещелучше…

Тут горячие губы Джордана коснулись ее уха, и Энни едва не лишилась рассудка от страсти.

– Все в порядке, Энни, – прошептал Джордан. – Тебе нечего стыдиться.

В ее сознании вновь шевельнулось чувство вины. Но сейчас она могла сделать лишь одно – поднять голову и встретить своими припухшими от поцелуев губами его губы…

Минуту спустя, когда Джордан осторожно уложил Энни на спину и накрыл своим телом, удерживая свой вес на локтях, девушка инстинктивно свела вместе ноги.

– Не бойся, дорогая, я не причиню тебе боли, – пробормотал Джордан. Его голова склонилась к груди Энни, и губы коснулись сначала одного соска, потом другого.

Энни откинула голову на подушку, бесстыдно купаясь в его ласках; сердце же ее выбивало бешеную дробь, и она горела огнем, истекала влагой, безумно желая Джордана. Она была готова на все – только бы заполучить его. Даже на ложь… «Нет-нет, не думай об этом», – сказала себе Энни.

Но тут рука Джордана скользнула вниз, ладонь легла на холмик меж ее ног, и Энни утратила способность мыслить.

Когда же пальцы Джордана проникли в ее лоно, Энни невольно застонала; на нее обрушилась такая буря ощущений, что все на свете, кроме этого, потеряло смысл. И тотчас же все мысли о страхе куда-то исчезли, и Энни со стоном раздвинула ноги, сгорая от желания. Собравшись с духом, она прикоснулась к затвердевшей плоти Джордана и снова почувствовала гладкий бархат его кожи. Но он тут же приподнял бедра, очевидно, желая сохранить контроль над собой.

В следующую секунду Джордан коснулся пальцем напряженного бутона у нее между ног. Энни же прильнула к его губам и стала страстно целовать, а его пальцы тем временем ласкали ее. В какой-то момент Джордан полностью накрыл ее своим телом, и Энни вздрогнула, почувствовав его тяжесть. О, это было так приятно… И так правильно… Она обняла его за шею и снова поцеловала, вложив в этот поцелуй всю свою страсть, всю любовь к нему.

– Энни, посмотри на меня, – прерывисто дыша, прохрипел Джордан. В свете свечей черты его лица заострились. – Я хочу тебя, Энни, очень хочу.

Прикрыв глаза, она едва заметно кивнула.

– А ты хочешь меня, Энни?

Она была готова зарыдать. Перед ней был необыкновенно привлекательный мужчина, который самым покорным образом спрашивал, хочет ли она его. Ну конечно, она хотела! Она сходила с ума по нему, хотела обладать им. При этом Энни точно знала: если она сейчас скажет «нет», он остановится.

Энни провела пальцами по его волосам и заглянула в его потемневшие серые глаза:

– Я хочу тебя, Джордан. Хочу.

Его напряженная плоть скользнула по бедру Энни и оказалась у нее между ног. Энни собралась с духом. Еще одно скользящее движение, толчок – и он полностью вошел в ее тело.

– Черт… – Джордан почувствовал сопротивление девственной плоти.

Энни же тихонько всхлипнула, и он мгновенно замер. Потом, коснувшись пальцами подбородка девушки, заставил ее посмотреть на него.

– Энни, почему… – Он умолк и поцеловал ее в лоб.

Энни подождала, когда болезненные ощущения затихнут, и пробормотала:

– Все в порядке, Джордан. – Она обхватила его мускулистые плечи. – Именно этого я и хочу.

На лице Джордана отразилась внутренняя борьба; он выглядел так, словно его пытали.

– Но… почему?

– Я хочу тебя, Джордан. Пожалуйста, сделай это. Разве ты не хочешь меня?

– Господи, да! – простонал он, и лицо его снова исказилось, словно от боли.

– В таком случае займись со мной любовью, Джордан. Пожалуйста, прошу тебя.

– Господи, Энни, я не думал, что…

Джордан внезапно умолк, и Энни, сообразив, что победила, мысленно улыбнулась. Она еще крепче сжала плечи Джордана, и он стал осторожно двигаться.

Вскоре Энни совершенно забыла о минутном чувстве дискомфорта, теперь все происходившее доставляло одно лишь удовольствие.

Джордан стал быстрее двигать бедрами, и Энни вздрогнула. Боже мой, этот мужчина точно знал, что делает. Она никогда даже не мечтала о таком. Но тут он вдруг остановился и снова стал ласкать ее, заставляя крепко прижиматься к нему и молить его о большем. Энни знала, что сейчас он просто дурачился, играл с ней. В постели он был озорным, этот лорд Эшборн.

Когда же он вдруг замер и заглянул ей в глаза, Энни поняла: игры закончились. Очевидно, Джордан решил, что они оба уже не могут ждать. Несколько мгновений он был неподвижен, затем стал двигаться – сначала медленно, потом все быстрее и быстрее. Его дыхание было прерывистым, а на лбу выступили капельки пота. Рука же опять скользнула вниз и стала ласкать чувствительную плоть Энни. А она прижималась к нему все сильнее, восклицая:

– Да, Джордан, да!

Наконец, содрогнувшись всем телом, она громко выкрикнула имя любовника, доставившего ей неземное наслаждение. И почти в тот же миг Джордан тоже содрогнулся, изливая свою жизненную влагу во влажное тепло ее лона. Потом он вышел из нее и обнял, крепко прижав к своей груди.

Шли минуты. Казалось, целую вечность они лежали вместе и их сердца бились в унисон. Наконец Энни заснула в уютном тепле его рук.

Она проснулась, когда в окна уже светило солнце, и улыбнулась самой себе, вспомнив калейдоскоп событий прошедшей ночи. О, она была… плохой. И Джордан – тоже. Он был очень плохим – и вместе с тем чудесным.

Энни бросила взгляд на противоположный край кровати, ожидая увидеть его спящим. Но Джордан сидел, откинувшись на подушки и обхватив голову руками. Он никогда еще выглядел таким взъерошенным и таким… замечательным. Даже этим утром он был похож на Адониса.

– С тобой все в порядке? – спросила Энни.

Он улыбнулся.

– Немного болит голова, но я это заслужил.

– Принести тебе… чего-нибудь?

– Энни, мы должны поговорить. – Джордан пристально посмотрел на нее.

Энни перекатилась на его сторону, оперлась на локоть и поцеловала любовника в щеку.

– Нет, – заявила она.

– Нет? Что ты хочешь сказать этим «нет»?

– Я хочу сказать, что отказываюсь говорить с тобой. – Энни села и обняла его за шею. – Давай повторим то, что делали ночью.

Джордан осторожно отстранился от нее.

– Дорогая, мне надо держать тебя на расстоянии вытянутой руки. Послушай, вчера…

– Нет! – почти выкрикнула Энни.

Джордан поморщился и прижал пальцы к вискам.

– Прости, – прошептала она, закусив губу. – Я не хотела, чтобы было так громко.

– Скажи мне, пожалуйста, – простонал Джордан, – почему ты отказываешься поговорить со мной?

– Я и так знаю, что ты скажешь, – ответила Энни.

– Правда? – удивился Джордан. – Это очень интересно… Ведь я и сам не знаю точно, что собираюсь говорить.

– Ты скажешь что-нибудь абсурдное, – например, что ты должен поступить честно и жениться на мне. Ну и дальше в таком духе…

– Но я…

– И что ты прямо сейчас пойдешь к Девону и попросишь у него моей руки.

– Что-нибудь еще? – улыбнулся Джордан.

– Да. Ты не пойдешь к Девону, и ты не пойдешь к Лили.

– Откуда такая уверенность?

– А если ты все-таки пойдешь к Лили и к Девону, то я скажу им, что ты взял меня силой. Прямо здесь, в их собственном доме.

– А ты думаешь, – граф скрестил руки на груди, – что Девон тогда откажется отдать тебя за меня замуж?

– Вовсе нет. Просто я думаю, что он будет слишком занят, заряжая пистолет, чтобы задавать вопросы о свадьбе.

Граф побледнел и тихо сказал:

– Ты не посмеешь.

– Нет, посмею. Если ты посмеешь. – Энни откинулась на подушки и натянула на грудь одеяло. – Поэтому мы с тобой заключим соглашение. Ты ни слова не скажешь об этом ни Лили, ни Девону, и я тоже ни слова им не скажу.

– Так просто, да?

– Да, так просто, – улыбнулась Энни. – А сейчас ты должен идти.

– Уже выгоняешь меня?

– Нет, вовсе нет, просто… – Энни закусила губу. – Я представляю, сколько сейчас времени. Полагаю, через пять минут здесь появится Мэри.

Джордан откинул одеяло, подхватил свою одежду и сапоги и помчался к двери.

Глава 41

В очередной раз зевнув, Энни улыбнулась и повернулась на другой бок.

– Да что с вами сегодня происходит, мисс? – раздался вдруг голос Мэри.

Вскрикнув от неожиданности, Энни приподнялась и увидела горничную – та сидела у окна, штопая чулки.

– Я не знала, что ты здесь, Мэри.

– Так я целое утро здесь. Жду, когда вы проснетесь. Проспали уже полдня. Я пришла, как обычно, а вы сказали уходить. Сказали, что вам хочется еще немного поспать. Как же так? Я помню, а вы нет? – Мэри сокрушенно покачала головой.

– Я тоже помню! – пропела Энни, скрыв улыбку одеялом.

– Ну вот… А теперь я помогу вам умыться и одеться.

Энни закинула руки за голову и потянулась. Болевые ощущения были незнакомыми, но очень приятными.

– Да, конечно, давай начнем. – Она отбросила одеяло и спрыгнула с кровати.

– Клянусь, – проговорила Мэри, – что даже не помню, когда видела вас такой счастливой последний раз. А ведь мистера Эгглстона даже нет здесь. Что с вами происходит, а?

Энни сняла через голову рубашку. Утром, еще до прихода Мэри, она надела свежую и поменяла простыни, а порванную рубашку спрятала. Чуть позже она избавится от этих улик.

– Просто я ожидаю, что сегодня будет замечательный день, вот и все. – Энни подмигнула горничной.

В смежной комнате уже была приготовлена ванна, и Энни, кружась, пританцовывая и что-то напевая себе под нос, направилась туда. Она попробовала пальцем воду, потом погрузилась в ванну и скрылась в воде с головой. Мэри, скрестив руки на груди, наблюдала за ней.

– А что именно вы собираетесь делать сегодня? – с подозрением спросила она, когда голова девушки появилась над водой.

Энни закрыла глаза и снова нырнула. Она не хотела говорить об этом. Ведь то, что она собиралась сделать сегодня… О, это было неслыханно, скандально…

Под водой она сложила губы трубочкой и подула, выпуская на поверхность пузырьки воздуха. Сегодня она собиралась уговорить Джордана опять заняться с ней любовью.

Глава 42

Захватив из столовой булочку с чашкой чая, Энни нашла сестру вместе с другими женщинами, приехавшими на вечеринку, в золотой гостиной. Энни впорхнула в гостиную, закусив губу, чтобы скрыть улыбку. Какое удовольствие видеть сестру в качестве любезной хозяйки дома! Похоже, что Лили, о которой когда-то шептались, обсуждая ее скандальный буклет, теперь стала кумиром светского общества. Те же самые женщины, которые ставили под сомнение доброе имя Лили, теперь с радостью принимали приглашение на ее домашнюю вечеринку.

И теперь, когда Лили с Девоном поженились, они пользовались абсолютным уважением в обществе. Что ж, ведь Лили, в конце концов, стала маркизой… К тому же оказалось, что лорд Колтон очень богат, хотя много лет он пытался убедить всех в обратном. Лили с Девоном были приняты в светском обществе с распростертыми объятиями – пусть даже в этом самом обществе считали, что они сбежали в Гретна-Грин, чтобы, подчинившись внезапному порыву, пожениться там.

Это, конечно, была неправда, но Лили с Девоном были полностью прощены. В конце концов они ждали своего счастья пять долгих лет – так говорили дамы, обсуждавшие их за чашкой чая. Да-да, ждали пять долгих лет, чтобы быть вместе, и не могли растянуть это ожидание еще хотя бы на один день. Кто же станет их винить? Ведь они так сильно любили друг друга…

И поэтому Энни, вошедшая в гостиную и увидевшая Лили – та болтала с леди Фоксдаун и леди Хатауэй, – мысленно улыбнулась. В аметистовом платье Лили выглядела великолепно. Сестры, которые всего лишь несколько месяцев назад очень сильно нуждались, теперь были одеты по последней моде. «Модницы» – так называли их в обществе.