Эпоха Дугаров Хаккет Екатерина
– И Джованни будет восседать на груде каменных плит, – поддержала я.
В ответ Салазар закатил глаза так, что зрачки исчезли под веками. Рот открылся, язык бесстыдно высунулся, а на лице его застыло выражение глубочайшего ужаса. Будто бы он кричал, но беззвучно.
И тут что-то ясной вспышкой прояснилось в голове. Словно проржавевший от времени замок щелкнул и раскрылся, не в силах сдержать то, что рвалось из старого сундука воспоминаний. Пред мысленным взором всплыли времена, когда еще моя рука, детская и столь слабая, не успела познать тяжести окровавленного меча.
Три всадника въехало в деревню. За ними – целый пеший полк. Белые кони с красно-золотыми гербами, благородные и сильные, везли на себе сыновей полноправного властителя Виллиона. Душераздирающие звуки фанфар из металлических труб взволновали народ сильнее, чем звон колокола храма Богов Дугары на холме у поселения.
Услышав шум, я спрыгнула с крыльца и поправила драное платье – дочери рыбака не пристало носить дорогие одежды. Одни лохмотья, перестиранные множество раз, потерявшие цвет и прочность.
– Папа! – позвала я старика в дырявой шляпе, что отдыхал у входа в нашу жалкую лачугу. – Солдаты пришли!
По главной дороге быстро проходили горожане. Я слышала встревоженные переговоры, и значимость появления императорских стражей в их глазах. И всех этих людей я знала в лицо. Соседи, все как большая семья. Мы ели один и тот же хлеб и пили из одного колодца. Я почувствовала укол страха.
Старец поперхнулся и смачно сплюнул в ночной горшок. Папа Раллоф очень любил плеваться:
– Не ходи туда, девочка! – спросонья прокряхтел он. – Их кобылы могут затоптать тебя!
Я хотела ответить, но чья-то рука, большая и теплая, похлопала меня по спине.
– Грегор! – обрадовалась я, признав брата.
Будучи шестилетним ребенком, этот человек казался мне настоящим гигантом. Я смотрела на него снизу вверх и едва ли доставала макушкой до пояса. Он был самым высоким в деревне и бескорыстно трудолюбивым рыбаком. Люди называли его «добрым великаном».
– Пойдем со мной, – мужчина улыбнулся и взял меня за руку. Маленькая ладошка исчезла в его широкой ручище. – Посмотрим на солдат поближе.
– Ты совсем идиот?! – взорвался старец и еще раз сплюнул. – Ты же погубишь Присциллу!
– Не бойся, – подмигнул мне исполин. – Со мной тебе ничего не угрожает.
И мы вышли на деревенскую площадь, окруженную полуразвалившимися домами, где единственной достопримечательностью был флюгер-петух на крыше дома Старосты.
Солдат оказалось больше, чем местных жителей. С трудом, но мы все же смогли протолкнуться к всадникам. Узкие имперские знамена трепал ветер. Несколько пикинёров стояли подле знатных сыновей. Латы с желобками, начищенные до блеска, преломляли тусклый дневной свет. Лица солдат не выражали беспокойства – их скрывали забрала, но вот старший сын императора был крайне серьезен.
– Нам объявили войну, – громогласно заявил тот и выждал, пока не затихнут испуганные возгласы в толпе. – Ящеры Роми уже на наших землях. Они хотят сделать из нас рабов, но мы им не позволим, – голос волевой, грубый, но внушающий доверие. Голубые глаза всадника оценивающе оглядывали каждого потенциального новобранца. Брат Грегор мешался ему как бельмо на глазу. – Мы явились сюда, чтобы призвать на службу всех, кто может держать оружие в руках. Это прямой приказ Его Величества.
Я слушала выступление рыцаря вполуха, больше увлекаясь происходящим. Грозные стражники вблизи казались еще страшнее, а кони, здоровые и ухоженные, смотрели на меня с тем же интересом, что и я на них. В то время я еще слабо представляла, кто правил нашими землями. Не знала я и того, что старшего наследника престола звали Байрон, а мальчишек за ним – Демиан и Салазар.
Байрон выглядел внушительнее многих из его почетного сопровождения. Короткие волосы, усы и борода, округлое лицо. По нему можно было сразу сказать, что умом он любит работать не меньше, чем мышцами. Любой бы захотел иметь такого друга.
Но вот двое других сыновей невыгодно смотрелись на его фоне. Один, черноволосый и хилый, все время норовил поковыряться в зубах, а второй, лет четырнадцати, и вовсе казался каким-то подавленным. Безучастный взгляд юноши говорил о том, что он вовсе не понимал, что делает здесь среди собравшегося сброда.
Салазару воодушевляющая речь брата не пришлась по вкусу. Подъехав к Демиану, он нагнулся к нему и начал что-то нашептывать, тыча пальцем в спину Байрона. Юному принцу это быстро наскучило: он попытался отмахнуться от Сола, как от назойливой мухи, но тот оказался проворнее и легким движением руки вытолкнул его из седла. Мальчик чудом не насадился головой на пику своего охранника. Стражник подхватил младшего Амона в самый последний момент.
Раздался безумный смех, но тут же стих. Байрону пришлось прерваться на полуслове:
– Салазар! – рявкнул он с той ненавистью, на которую только был способен. Из его глаз посыпались молнии. – Хотя бы здесь веди себя достойно!
Повышенный тон подействовал на юношу успокаивающе. Какое-то время он бездумно вертелся и дергался, словно не зная, куда себя деть, а затем его глаза сделались несчастными, как у бездомного щенка, а внутренняя злоба поравнялась с тоской.
С черепичной крыши взлетел и закаркал ворон. Как выпущенной стрелой, взгляд черноволосого Амона пронзил меня и сбил дыхание. Увы, такова сила страха. Из всех людей, что столпились возле его гнедого коня, он выбрал именно меня.
– Что ты вылупилась на меня, мерзкая южанка?! – прорычал он и скорчил ту самую неописуемую рожу, с которой сейчас скакал на лошади.
Как будто бы древняя печать снялась с петель, и открылись двери. Я вспомнила, какую важную роль для меня играл старый папа Раллоф. Вспомнила, что до встречи с Аэданом у меня был другой защитник, не менее слабый и справедливый. Какое-то наваждение… Его лицо тонуло в неразборчивых тенях. Моменты из детства будто бы лежали на дне мутного ручья, который размывал их, как песок. В памяти остался только силуэт высокого мужчины с очень широкой спиной, за которой можно было спрятаться от любой опасности. Брат Грегор так и не вернулся с войны. Кто-то говорил, что он исчез вместе с имперским фрегатом, а кто-то наоборот напевал песню о том, как ловко он расправлялся с солдатами Роми и с честью пал в бою. В любом случае это ничего не изменило: мы с отцом остались одни. Он – старый и беспомощный пень, и я – девочка, что с трудом справлялась по хозяйству. И все бы могло закончиться куда лучше, если бы жители деревни не объявили меня врагом народа и самих Дугаров.
Интересно, как бы все сложилось, будь Грегор с нами? Умер ли папа Раллоф в собственной постели, а не от полученных ран? Встретилась бы я с Аэданом на дне глубокой расщелины? Пустилась бы на грязный путь грабежей и убийств? Нашла бы Джованни?
Можно сойти с ума с одной формулировки «если бы»…
Салазар ехал рядом и с отсутствующим видом смотрел куда-то сквозь полотно реального мира. Такой же, как в тот день, когда Грегор покинул деревню, но в то же время совсем другой. С новым заходом солнца, прожитым годом, часть каждого нас безвозвратно умирает. Шрамы остаются неизменными на наших телах, мир продолжает встречать закаты и рассветы, и лишь мы становимся старше, снося испытания преподнесенные жизнью. Тот самый мальчик Демиан, когда-то давно слетевший с лошади и незаинтересованный в политических интригах, теперь шел возвращать трон, принадлежащий ему по праву. Сол, ранее буйный и потерянный, мне казалось, наконец, смог обрести своеобразный внутренний стержень, удерживающий его от необдуманных поступков. А я же – безродная дочь рыбака, вместо того чтобы смириться с судьбой, продолжала с ней бороться, несмотря на болезненные взлеты и падения и появившиеся недавно ненавистные эльфийские уши. Моя цель была такова: одержать победу над Джованни, вернуть порядок в Берселии, а дальше добраться до старухи Ашилы, лишившей меня человеческого облика. И прикончить её, завершив тем самым путешествие, похожее на дурной и чересчур реалистичный сон.
Мы встали в километрах десяти от стен города, заметив вдали светящиеся, манящие огни жилых домов.
– Деревня, – нахмурился Демиан, когда я подъехала к нему. – Вроде бы Норхейм.
– Арвуд, – вставил свое слово Лже-Мако, а потом спокойно добавил, поймав недоверчивый взгляд златовласой Лоурен. – Я достаточно хорошо изучил карты. Норхейм позади.
– Здесь всегда было такое запустенье? – подал голос Морокеи, подъехав к нам со своими людьми. – Хуже выгребной ямы никогда не видел.
Южане поддержали слова Ортакора дружным ржанием, но Закарайя проявил твердость.
– Одних забрали на войну, другие ушли сами, – пояснил он и повернулся к южному принцу. – Что тут непонятного?
– В Арвуде нам придется остаться до утра, – произнес Амон и тяжко вдохнул ночную прохладу. – Траву затянуло инеем, неба не видно из-за налетевших туч. Ночью пойдет снег.
– Может, перебьемся и переночуем в лесу?
Единственная обитаемая деревушка не внушала никакого доверия. Мы – мотыльки, а свет впереди на дороге – жаркий костер. Вроде бы обещает согреть, но я чувствовала – сожжет. Дыхание срывалось облаком пара. Хотелось переубедить Демиана соваться в Арвуд, но чья-то кляча с наслаждением пустила газы, лишая меня всяких аргументов. Кто-то из южан опять разошелся смехом.
– Нам необходимо передохнуть и подумать, – Лоурен покачала головой, показывая, что ей эта идея тоже не по душе. – И лучше это делать в тепле и на сытый желудок. Стоя здесь мы только теряем время.
Спустя минут пятнадцать мы уже были у входа в хлипкую двухэтажную таверну с сомнительным названием «У Осы». Кто такая Оса, мне узнавать не хотелось, но большая часть нашей разномастной шайки уже зашла внутрь, следуя за музыкой певучей лютни и запахом медовухи.
Демиан возвращался по каменистой дороге совсем один. Должно быть, он все же нашел место в этом скудном поселении, куда можно пристроить лошадей. Двое из пятерых южан остались присмотреть за нашим табуном. Согласны они или нет провести ночь на сеновале, продуваемом ветрами, Морокеи не очень волновало. Иногда очень приятно иметь прислугу.
– Можем идти, – кивнул нам Амон с совсем невеселой ухмылкой. – Комнаты за мой счет.
– Ариен, – вполголоса произнес Аэдан. Он позвал меня, но почему-то обернулись мы с Лоурен, и взгляд её был очень подозрительный и мрачный. – Я буду наблюдать сверху.
Яркий свет окутал усталого мужчину и спустя несколько секунд он уже вспорхнул в небо, разогнав ледяной воздух драконьими крыльями. Я тут порадовалась, что на улице не оказалось местных зевак, готовых поднять шум из-за появления Дугара.
– Ариен? – магесса изогнула одну бровь, когда стих ветер.
– Что? – я развела руками, а затем поднялась по скрипучим ступеням, натягивая на уши вязаную шапку. – Причуды с именем не моего ума дело. Идемте, не до утра же здесь торчать.
Глава 12
В размахе
– Вы опоздали, – рассмеялся Грегор, оскалив полумесяц белых зубов. Скорченная гримаса рыжеволосой наемницы, только спрыгнувшей с лошади, доставила ему несказанное удовольствие. – Демиана здесь нет.
– А где он? – с вызовом бросила она, подозвав к себе соратников.
Ее смуглолицые воины выглядели грозно. Люди земель Песка всегда отличались жестко очерченными скулами и густыми черными бровями. Видно было, что они более недели провели в пути, а также это чувствовалось по запаху пота и лошадей.
– Отправился в Ортог, – лазутчик припал спиной к дереву возле пустующего тракта. – Думаю, если поторопитесь, то нагоните его там.
– А как же приказ императора Джованни зачистить мятежную армию?
– Да брось, – Грегор замялся, глянув на далекие столбы дыма от костров за лесом, где стоял лагерь. – Амона не станет и мятежники разбегутся. За что им сражаться, если нет харизматичного дурака, что поведет их на смерть, обещая сказочно беззаботную жизнь после? Глупости. Эти люди как овцы: подай им пастуха и поле сочной травы, как они тотчас позабудут про все невзгоды. Ведомая масса за собой никого не поведет, а значит, не представляет угрозы.
Наемница уставилась на него диким взглядом неразумного барана, готового выставить рога. Её дружки чудесным образом сумели изобразить то же выражение лица, потакая предводительнице. Без сомнения, эта Карен Доли пылала красотой, способной сводить мужчин с ума, но ее место, определенно, в борделе. Даже таких красавиц не щадят на поле боя.
– Но у меня есть другое предложение, – подвел итог Грегор, сверкнув голубыми глазами. – Мне кажется, что Демиан с друзьями вернется из Ортога. И когда вернется, мы устроим ему достойную встречу, – он подавил смешок. – Госпожа Доли, броню какого графства вы предпочитаете?
Кали, маленькая и хрупкая, всегда боялась ездить верхом. Даже сейчас, проехав десяток километров, она ощущала себя в седле крайне неуверенно; поводья дрожали в ее руках, а седалище подпрыгивало на каждой кочке. Но девушка не могла вернуться назад, ведь человек по имени Ерихон попросил ее о помощи. Он сказал эльфийке выехать следом за делегацией, только та покинет лагерь.
Но зачем?
– Ты должна меня слушаться, – прошептал тогда парень под старой ивой, в день, когда наемники из столицы проникли в тыл мятежников и ранили многих людей. – Когда я позову тебя, ты подойди, а если скажу бежать – беги и не оглядывайся. Ты все поняла?
– Что происходит? – испугалась Кали.
– Узнаешь на месте, – парень настороженно оглянулся на лагерь людей гёто, будто опасался слежки. – Главное доберись до столицы, а там я тебя встречу. Ты мне очень нужна, – он осекся. – Нам всем. Постарайся ради Присциллы и ее друзей.
И она послушалась. Как только Демиан и остальные покинули пригорье, она попросила главного конюха – заросшего бородой северянина – помочь ей выбрать коня. Мужчина долго не соглашался. Говорил, что ни за что не доверит ей лошадь, но мальчик, что помогал ему в конюшне, все же смог уговорить бородача.
Дорога была долгой и утомительной, а когда спустилась ночь, стало невозможно различать следы копыт на потрескавшейся земле. Холод щипал за щеки. Дорога вела куда-то вдаль меж вытянутых рядов деревьев, но глаза не видели дальше вытянутой руки. Паника забилась в душе девушки: и зачем она на это согласилась? Ей пришлось покинуть лагерь, не сказав отцу ни слова. «Наверняка он будет очень обеспокоен, – молча размышляла Кали, сдерживая слезы. – Но Ерихон просил, чтобы я держала отъезд в тайне».
Она начинала подумывать, что ужасы, творившиеся в городе О’нес, не сравнятся с ночью, которую ей предстоит переждать, но тут ее слух уловил ритмичный стук подков по гравию – кто-то быстро приближался со стороны осажденного мятежниками леса. Эльфийка обернулась. Свет, нагоняющий ее, становился все ярче, рассеивая сгустившуюся мглу. Друг или враг? Девушка поняла это, когда увидела лицо темноволосого всадника. Черный конь поднялся на дыбы, стоило парню резко одернуть поводья.
– Кали?! Это ты? – юный Хаку, казалось, увидел нечто, находящееся за гранью его понимания. – Какого Дугара ты здесь делаешь?!
На его груди сверкал странный камень, размером с куриное яйцо. Желто-зеленое сияние, неестественное и магическое, так и притягивало взгляд – внутри оберега словно горела свеча без фитиля и воска. Девушка никогда не видела подобных вещей, с опаской изучала украшение, но ее лошадь внезапно отшатнулась и в страхе прибавила шагу.
Юноша поспешил следом:
– Кали! – снова окликнул он эльфийку. – Ты тоже направляешься в столицу?!
– Да, – буркнула она себе под нос. С одной стороны ей невероятно повезло столкнуться с другом Присциллы в такой глуши, но с другой – ей хотелось убежать, потому что светящийся камень источал тьму более злую, чем лес вокруг.
– Кто тебя послал туда?
Тишина. Она плотно сжала губы. Её тень на дороге, блеклая и вытянутая, будто указывала путь вперед. Уж лучше спрятаться где-нибудь в роще, чем позволить магии талисмана окутать разум.
Парень не стал церемониться и, подстегнув скакуна, преградил эльфийке путь.
– Может, поговоришь со мной? – взгляд его требовал объяснений.
– Ерихон попросил меня об этом, – выдавила девушка и поморщилась от яркого света.
Мгновение, и свечение исчезло. Хаку снял побрякушку с груди и положил в карман. Теперь мерцания амулета хватало лишь на то, чтобы не потерять друг друга в безлунной ночи.
– Если тебе не нравится свет-камень, то я могу развести костер, – предложил юноша, а потом устало потер шею. – Мне не важно, какие у тебя дела в Ортоге с этим парнем, но раз мы встретились, то я готов поделиться с тобой едой и теплым одеялом. Блуждать в одиночку по этим местам очень опасно, особенно для таких, как ты.
«Он прав» – вспомнила Кали о работорговцах.
– Откуда у тебя этот камень? – голос ее предательски дрогнул.
– Подарок, – всадник на коне растянулся улыбкой от уха до уха. – Его подарила мне целительница из лагеря южан. Сказала, что талисман пригодиться в пути и не ошиблась. Оказывается, он накапливает солнечный свет, а потом может светиться до самого утра!
– Но в нем магия…, – от последнего слова холод пробежался по рукам девчонки.
– Это? – юноша издал краткий смешок. – Давай найдем место для ночлега, и я покажу тебе, как работает амулет. Идти дальше по такой темноте – самоотверженное самоубийство.
Эльфийка нехотя направилась за Хаку и свернула с каменистой дороги. Она чувствовала, что он был хорошим человеком, добрым и отзывчивым, но то, что таилось за его дыханием, откликалось мертвецким холодом. Когда они с Ватари и гёто прибыли за ней с отцом в О’нес, эта сила проявлялась куда менее слабо, а сейчас же оно будто бы пыталось побороть сущность паренька в нечестной схватке. Магия везде и повсюду… Девушка поняла, что причиной обжегшего ее страха был не камень на веревке, а сам Хаку. В нем происходили метаморфозы, незримые человеческим глазам.
Необычно сильное шуршание листвы заставило Кали поднять голову вверх. Громадина! Пролетевший мимо дракон чуть ли не задел своим брюхом высокие сосны, торчащие над лесом как штыки.
– Я же сказал, что это опасное место, – глянул юноша через плечо, а затем ухмыльнулся. – Кроме волков есть твари и покрупнее, и чтобы стать для них обедом, достаточно одного неловкого шага.
Эльфийка промолчала. Все-таки нужно было оставаться в О’нес, где магия не отбрасывает теней на каждый куст, а в небесах не летают чешуйчатые ящеры. И кто ее дернул пойти вместе с гёто? Сомнения, пронзившие душу Кали, оказались острее тысячи иголок.
Хелена Броундет вернулась на военный фрегат под покровом темноты. Флаг владений Песка с двуглавой змеей гордо веял над реями. Волны раскачивали корабль из стороны в сторону, шептали и разбивались о борт. То было краткое перемирие между воюющими сторонами, чтобы проститься с погибшими и провести подсчет потерянных кораблей.
– Госпожа! – высокий воин торопливо вышел из каюты на палубу. – Вас не было несколько недель! Наша армия уменьшилась на треть!
– Но северяне все равно отступают с берегов, – довольно ухмыльнулась седовласая старуха. – У меня было много дел, но я не забыла, что мы ведем столь интересную игру. Завтра же мы осядем на побережье и будем расчищать путь к столице. – Она осмотрела ряды трехмачтовых шхун по левому борту, сбросивших якоря. – Ты молодец, сынок.
– Мама, – понизил голос солдат, явно недоверчиво восприняв похвалу. – Ты была в Берселии?
– Ох, – соленые брызги оживили старую ведьму. – Ты тоже почувствовал эту силу?
– Да, – мужчина протянул руку и продемонстрировал пляшущее на ладони пламя, осветившее спущенные паруса. – Я никогда не думал, что способен на такое.
– Время пришло! – торжествующе процедила Ашила – хозяйка земель Песка. – Там, где появляется Творец, всё насыщается магией, а неприспособленное к ней гниет и умирает. Его появление должно отвлечь северян и сыграть нам на руку. Север вскоре будет наш, а с ним и весь Виллион!
Я выдохнула, как это обычно делают перед глотком обжигающего горло напитка, и распахнула взвизгнувшие на петлях двери. Свет множества лампад ударил по глазам, а табачная вонь – по легким. Дым или дурман, решал каждый для себя, но вот источник едкого запаха оставался неизменным – трое из гёто заняли столик в самом дальнем углу таверны и курили трубку, передавая по кругу, а сам же узкоглазый Ямада Хорадо расположился у запотевшего окна с единственным благоразумным подчиненным. И, к моему сожалению, это был не Салазар.
– Сестра южанка! – воскликнул парень за стойкой у пивных бочонков. – Добро пожаловать в Арвуд! – черноволосая девушка, разливающая пиво по кружкам, и еще двое работников забегаловки приветливо помахали нам, когда за мной появились Демиан и Лоурен. – Давно у нас не было столько гостей!
– Комнат на всех хватит? – подал голос Амон, еще не переступив через порог.
– Конечно! – кивнул молодой трактирщик. – Только разместиться вам придется по три-четыре человека! Как говорится: «в тесноте, да не в обиде».
– Идет, – Демиан рассеянно пожал плечами и в несколько шагов преодолел расстояние от двери до прилавка. Я услышала звон монет, хоть тот и заглушала поющая лютня местного музыканта. – Я плачу за всех, кроме той компании, – он качнул головой в сторону разгалдевшихся южан. – Позаботьтесь о еде, комнатах и напитках, а те парни в состоянии сами расплатиться по счетам.
– Они уже заплатили, – с алчной ухмылкой сообщил юноша, смахнув полученную плату в карман. – Можете не беспокоиться, милорд, мы сделаем все, чтобы вы почувствовали себя как дома. Повара на кухне уже готовят свиные окорока.
Меня как облило ледяной водой с кусочками битого стекла, но Демиан был слишком невнимательным и усталым, чтобы хоть что-то заметить. Расточительность может сыграть плохую службу, особенно если ты единственный претендент на императорский трон, а за твоей головой охотятся наемники.
Амон, как ни в чем не бывало, поманил к себе Лоурен и присел за стол поодаль от курящей компании, заказав у черноволосой дамы в платье крепкие напитки. Магесса прошла мимо меня, не удостоив взглядом. Сняла капюшон дорожного плаща. Походка легкая, почти порхающая, грациозная. На ее лице играла непринужденная улыбка, на щеках – румянец, а мои мысли играли в лихорадочную чехарду, и никто вокруг не мог распознать подаваемых мной сигналов. «Милорд… как дома…» – они явно подготовились к этой встрече. Знали, кто идет к ним на огонек. Слишком приветливые для голодных селян, на чьей земле не растут даже сорняки. «Свиные окорока»…Откуда у них здесь свиньи? Чем они их кормят? Что замышляют эти люди?
Мои ноги занемели и вросли в пол. Дверь за спиной с силой захлопнулась от ветра, чуть не заехав мне по затылку. Когда крысы попадают в ловушку, они вместе с болью получают бесплатный сыр, а нам же за этот сыр пришлось еще и заплатить. Все, что я видела, было результатом слаженной игры актеров, и мне оставалось лишь импровизировать, чтобы не подставляться под удар раньше положенного срока.
В спешке я огляделась в поиске свободных мест, потирая запястья, предчувствующие скорую битву. Таковых не оказалось: один угол заняли гёто и местный музыкант, другой – южане, где Моррокеи Ортакор, привалив стул к стене, закинул грязные сапоги на стол, словно возомнил себя королем. Заку сидел рядом с Ерихоном, наверняка наслаждаясь неразговорчивостью своего компаньона, а Демиан с Лоурен, зачинив спор, начали изучать старую карту, которая так и норовила скрутиться в рулон.
Гул и разговоры, жар камина, теснота. Облезлые деревянные стены и неприятные запахи. Трактирщик лег локтями на стойку и жестом пригласил меня подойти. Один из стульев, стоящих без дела у прилавка, был предназначен мне.
– Ну, здравствуй, брат южанин, – я выдержала взгляд его темных глаз и присела напротив. – Расскажешь мне кто такая «Оса»? Название у вашего заведения очень необычное.
Парень засмеялся. Смех заразительный, как у умалишенного. Скорее всего, он был главарем среди тех, кто уготовил нам засаду. От него исходила какая-то интригующая сила, но не настолько, чтобы проникнуться к юноше симпатией.
– «Оса» – это Урсула, хозяйка таверны. Но сегодня ее здесь нет, – южанин загадочно ухмыльнулся и поставил передо мной кружку пива, заполненную до краев. Белая пена соскользнула на стол. – Угощайся. Твой друг за все заплатил.
Я понадеялась, что парень не заметит моей беглой оглядки. Подмешать снотворное или яд было бы слишком расточительно для таких искусных охотников, как они. Южане Ортакора не глядя осушали одну кружку за другой, и если бы в пиве кроме хмеля присутствовало что-то еще, они бы давно слегли на пол и дали послушать песни сгорбившегося у прохода барда.
Сделала глоток:
– На вкус как ослиная моча. Слишком теплое и горькое.
– Как тебя зовут? – не моргая спросил собеседник.
– Ариен, – соврала я. Что-то в его спокойном лице меня смутило.
– Маркус, – представился он, а затем вышел в зал к мужчине в грязном фартуке, что вынес испеченные яства.
– Правда, он красавец?
Я дернулась от испуга, когда черноволосая девушка приобняла меня за плечи. Эти люди уже заранее прощупывали, где и у кого есть слабые места. В толпе, незаметно подкравшись сзади, можно кольнуть человека иглой, смоченной ядом, и при этом никто не догадается, от чего тот шел и вдруг упал. Но иглы в руках работницы трактира я не ощутила.
– Ну-ну, – фыркнула я и позволила девушке отойти от меня невредимой.
Ее похвала принадлежала Маркусу. У каждого свои вкусы и понятия красоты. Поджарый, растрепанный, мрачный, с улыбкой, как у моей Гларди. Мне нравились южане, но этот трактирщик не входил в их число.
Марк вернулся за прилавок с раздражающе ехидной физиономией.
– Вы идете в столицу?
Он знал, куда мы идем, но притворялся наивным идиотом.
– А почему бы вам не уйти из этих мест? – я пригубила теплого пойла. – Как я погляжу, хозяйство здесь не идет.
– Этот год действительно очень засушливый, но я уверен, дальше будет проще.
Лживые и гадкие слова, в них закралась фальшь, от которой резало слух. Я сделала еще один глоток, а Маркус продолжил говорить:
– Какой у тебя меч, – заметил он, томно осмотрев рукоять за моим плечом. – Не тяжеловат ли для девчонки, вроде тебя?
– Я очень люблю отсекать им длинные языки, которые лезут не в свое дело.
– О, – весело хмыкнул трактирщик. – Да ты у нас с коготками, госпожа!
«Которые при случае выцарапают тебе глаза»
– Пожалуй, я пойду, – пришлось выпить содержимое кружки залпом. – Доброй ночи, Маркус.
Пошатываясь, я вышла из-за прилавка. Пиво было хорошим, неразбавленным, но на вкус все равно как моча. У стола Демиана столпились люди. Все смотрели на карту, а сам Амон что-то пытался растолковать им. Странно, что меня никто не пригласил.
Старец гёто кивал, когда Лже-Мако переводил услышанные фразы, Лоурен обнимала себя за бока, будто ей было холодно, Ерихон, как и Заку, внезапно оживившийся, поглаживал подбородок, а двое других в южных доспехах имели честь наблюдать за собранием вместо Морокеи Ортакора, что продолжал беззаветно пьянствовать. Один из них со смуглой кожей и блестящей лысиной показался мне олицетворением доблести и справедливости. Проникнуться к нему доверием было очень просто – такое уж у мужчины складное лицо.
Шлепок по спине вернул меня в чувства. Марк оказался выше меня, и мне не понравился его напор:
– Позволь я покажу тебе комнату.
– Обойдусь без твоей помощи. Не заблужусь. Спасибо.
Его фигура привлекла Сола – тот все понял без моих слов. А может, уже заранее знал? Дым от курительной трубки окутал все туманом. Глаза темноволосого мага, все менее походившие разрезом на глаза гёто, затянулись белесой пленкой, как это было на тренировочном поле. Неужели ревность? Поразительно, что делает с людьми вареный хмель и вдыхание курительных смесей.
Черноволосая мадам тоже не заставила себя ждать. Когда Маркус подтолкнул меня к лестнице на второй этаж, ее взгляд полыхнул гневным огнем, словно я была виновата в том, что он меня куда-то тащит.
Мы поднялись и сразу уперлись в открытый дверной проем. Он зашел за мной следом и захлопнул дверь. Я отчетливо услышала, как щелкнул замок. Удивительно, что в этом захолустье вообще были замки, а не проржавевшие защелки.
– Хочешь поговорить без обиняков? – поинтересовалась я, положив руку на рукоять кинжала. Тишина угнетала, а темнота в отсыревшей комнате – тем более. Парень не торопился расчехлять оружия – эта игра ему доставляла удовольствие.
Рывком он сорвал с меня грязную, вязаную шапку.
– Эльфийка! – заорал Маркус при виде моих ушей. Хорошо, что гогот южан снизу заглушил его крик. – Я так и думал! Ты мне солгала!
– Кто тут кому врет? – легкий кинжал оказался в моей руке, готовый атаковать. – Вы поджидали нас с самого начала. Говори, кто вы и чего хотите, иначе будешь собирать свои внутренности по полу.
– Угроза? – когда трактирщик рассмеялся, моя ненависть к нему увеличилась десятикратно.
Как он мог насмехаться надо мной?! Злобно клацнув зубами, я подскочила к парню и занесла руку для разящего удара.
– Хватит, – процедил он, поймав мой взгляд.
Острее клинка замерло возле его груди. Но не по моей воле. Я хотела проткнуть его сердце, но руки не слушались. Опустились. Не я – кто-то другой заставил меня отступить на шаг. Нечто подобное со мной совершал Салазар в нашу первую встречу. Я не умела сопротивляться магии гипноза.
– Допрыгалась, – торжествующе сообщил Марк и выбил оружие из ослабевшей руки. – Оказывается, все так просто! – откуда-то из-под застеленной койки он выудил тугую веревку.
Один узел, второй, третий. Он заматывал мои руки с таким усердием, будто я была силачом, способным в одно мгновение разорвать тугие путы. Излишние меры предосторожности – Маркус понапрасну терял время.
– И что теперь? – из всех возможных способностей он оставил мне вертлявый язык. Очень неосмотрительно с его стороны, ведь я могу заболтать до полусмерти.
– Мы отправимся в столицу, – непринуждённый тон, с которым он это сказал, не подействовал на меня успокаивающе.
– Вы все маги и работаете на Джованни?
– Никто на него не работает, – мои слова почему-то его рассердили. – Но ты станешь хорошим денежным призом. Странно, что до меня никто до этого не додумался. Зачем гоняться за тобой с оружием, если можно просто включить смекалку?
– Действительно. Но может, повременим с отъездом? Я хочу есть.
Я не успела закинуть ничего в желудок, кроме мерзкого пива. Нужно было выудить из южанина как можно больше информации, а вместе с тем попытаться оттянуть время.
– Не пытайся сторговаться со мной, Присцилла. – Верёвка стянула мои локти. – Скоро с твоими друзьями внизу будет покончено, и я отвезу тебя в Ортог.
– Как это благородно с твоей стороны. Знаешь, у Джованни всегда при себе есть человек, который как дрессированная собачка должен приносить тапочки. И ты, Марк, прекрасно подходишь на эту роль.
Парень отпустил концы веревки, но за этим последовал тяжелый удар. Я упала и покатилась по скрипучему полу, зацепившись головой о гарду собственного меча. Крепления на спине с оружием – это хорошо, но не когда падаешь на спину. Перед глазами от боли замерцали белые пятна.
– Я никогда не буду служить ему! Никогда! – я все же задела Маркуса за живое, иначе бы он вряд ли вспыхнул как масленый фитиль. – Создатель – вот наш господин! Мы пойдем за ним хоть на край земли! А Джованни лишь мелкая сошка, не способная выполнить поставленных задач! Он – ничтожество!
Его гневную тираду оборвал треск оконной рамы и бьющегося стекла. Салазар имел хорошую привычку появляться вовремя. Спустившись с крыши, он выбил окно ногами и приземлился на осколки. Ни один мускул не дрогнул на его лице. Хладнокровие и решимость. Черные омуты его глаз горели как раскаленные угли в кузнице. Но вместо того, чтобы обнажить клинок и вогнать его в глазницу ошарашенному магу, Сол скинул на пол кожаные перчатки.
– Ты! – навзрыд выдохнул Марк, едва не испустив дух при виде гостя. – Ты будешь моим!
Взревел, сорвал с пояса кинжал, накинулся на гёто. А толку? В одной руке Маркуса блестела сталь, в другой материализовалась магия. Салазар увернулся от его неловкого удара, а затем с легкостью заломал парню руку. Видимо, Марк был мастером только в лживых словах и иллюзиях, способных подчинять человека собственной воле.
Душераздирающий крик трактирщика постиг меня в ужас. Спустя секунду я поняла, почему он завопил так истошно – его лицо покраснело и начало покрываться волдырями, как будто суп закипел. Одна рука Салазара сдерживала жалкие попытки Маркуса к освобождению, а вторая ладонь лежала у него на голове. В темноте от меня не укрылся черный дымок от пальцев и мерзкий запах горелого. Я видела, как жизнь уходила из несчастного мага, но тот продолжал корчиться от боли. Его волосы вспыхнули, не успел он повалиться на пол, и тут же погасли. Там, где рука Сола касалась головы, не хватало кожи – одно прожаренное мясо. Налитые кровью глаза чудом не лопнули от жара.
– И где твой дракон? – жестко рявкнул Салазар, стряхивая с руки куски прилипшей подгорелой плоти. – Этот тип мог убить тебя в любой момент, – сказал он и отхаркнулся на парня с прожаренными мозгами.
– Фактически он мне ничего не сделал, – с последним вздохом Марка ко мне вернулась власть над телом. Кое-как перевернувшись, я села на колени. – Помоги, у меня связаны руки.
– Ты не очень-то сопротивлялась, пока он тебя связывал.
– А ты бы что делал, будь на моем месте?
Сол перешагнул через труп и поставил меня на ноги. Интересно, сколько пива он успел в себя влить? Смесь запахов табака, хмеля и сгоревшего человеческого мяса не лучшее, что когда-либо вдыхал мой нос. И он поцеловал меня, стиснув в объятьях. Так жадно, что замерло сердце, а на губах ощутился вкус крови. Я пожалела о том, что не могу остудить его ударом кулака, но раздавшийся снизу грохот, пошатнувший обветшавшую таверну, сразу вернул его в чувства.
Маг отстранился. Посмотрел на меня так, будто впервые увидел, а затем вторая взрывная волна, как от разорвавшейся пороховой бочки, резко побудила его выхватить катану и высвободить мои руки.
Демиан не до конца понимал, нужен ли ему императорский трон. Иногда даже спрашивал себя: что подвигло его на столь отчаянный шаг? Он никогда не мечтал о короне, а уж тем более о заботах, с которыми император имеет дело каждый день. Но стоило ему увидеть лучезарную улыбку юной магессы, как все вставало на свои места. Ведь в начале своего путешествия он согласился ступить на этот сомнительный путь только из-за уговоров ее отца графа Кристофа и той самой миловидной улыбки с ямочками на щеках.
И все же это казалось ему не очень хорошей идеей. Демиан искренне боялся, что люди, узнав о его возвращении, станут кидаться камнями, питая ненависть к роду Амон и старшему брату, что окончательно разрушил надежды Берселии на светлое существование. Но он ошибся: герцоги и графы открывали перед ним двери и внимали каждому слову. Многие из них не одобряли переходящей из рук в руки власти, и хотели вернуть прежний порядок, усадив на трон кровного сына правителя Севера, лелея мечту, что он станет таким же стойким и самоотверженным, как его отец. Северяне следовали за Амоном, хоть сам он где-то внутри и сопротивлялся этому. Они видели в нем спасителя, однако Демиан не был готов к такой ответственности. Что-то внутри него так и кричало «Да какой я император?!», и отчасти это было правдой. Он любил Северные земли, но не хотел ими править.
И вот теперь, воочию увидев, во что превращается родной край, Амон твердо решил вернуть Ортог и замок, где жили его деды и прадеды. Он должен был это сделать хотя бы из чувства долга перед семьей, не говоря уже о людях, веривших в него. Не для того же столетиями его предки восседали на троне, отстраивая империю камень за камнем, чтобы Демиан – последний из рода – потерял все в одночасье.
– Смотрите сюда, – Амон ткнул пальцем в карту, указывая на чернильные башни. – Завтра на рассвете мы уже упремся в главные ворота, и…
– Зачем идти через главный вход, если можно воспользоваться восточными воротами? – в который раз прервала его Лоурен.
Немного, но это начинало раздражать. Демиан взглянул на нее исподлобья – она повторяла свой вопрос снова и снова, как только он раскрывал рот.
– А зачем идти в обход? – прицыкнул мужчина языком.
– Мы не знаем, что стало с людьми в городе, Демиан. – Магесса была как никогда серьезной. – Магия некромантов способна изменять людям память и управлять ими – я читала об этом. Они явно не будут встречать тебя воем волынок, пиршеством и фанфарами. Возможно, попытаются убить. Мы не можем так рисковать.
Все застыли в ожидании, то ли соглашаясь со словами девушки, то ли испугавшись упоминания о таинственной силе некроманта, а старик Гёто с безмятежным видом все продолжал хлопать глазами. Конечно же, он ничего не понимал. Его переводчик незаметно для всех покинул холл таверны так же, как Присцилла. Амон осмотрелся по сторонам в их поисках, но нашел лишь заморских воинов, играющихся с курительной трубкой, работников трактира и южан с Ортакором, хлещущих горькое пиво через край. Эльфийка недавно была в столице – она могла бы рассказать всем о том, что происходит за крепостными стенами, но тут Демиан вспомнил о существовании одного из ее спутников:
– Закарайя, что можешь сказать о городе? – он с трудом выудил из памяти имя эльфа. – Вы вместе с Присциллой ходили туда за травами.
Собравшиеся озадаченно посмотрели на черноволосого парня с заостренными кончиками ушей. Тот задумался.
– Слишком много вони и беженцев, – полукровка поморщился так, будто снова вспомнил ароматы трущоб. Он не ждал, что его спросят, но был готов ответить. – Все голодают, а по городу ходят патрули солдат, распугивая людей. Они создают видимость защиты, но на самом деле это не так.
– Мертвецы под стальными доспехами, – прошептала Лоурен, но ее едва ли кто услышал из-за разгоготавшихся во всю глотку южан. – Мы уже обсуждали это.
– Плевать на мертвецов, – подал голос татуированный бард. Слишком агрессивно, как показалось Демиану. – Они нам ничего не сделают. С нами Юг и гёто, и лорд навряд ли станет гневать другие народы, учитывая, в каком плачевном состоянии находится армия Берселии и Север в целом. Ему придется впустить нас и выслушать.
– Чем больше я слышу про этого лорда-некроманта, тем любопытнее мне взглянуть на него, – произнес обритый наголо страж с ярко выраженным акцентом южных земель. – Он действительно поднимает мертвых и заставляет их выполнять различные команды? Как животных в цирке? И скольких он может поднять?
– Как тебя зовут? – мгновенно отреагировал Амон.
– Я Раннох Д’Халья, старший офицер и заместитель капитана Женевьвевы, – говорил он гордо и достаточно жестко, чтобы поверить в его слова.
– И, как я понимаю, ты не совсем южанин.
– Я с далеких земель Анарата, милорд, и прошел много миль пешком, прежде чем попасть во служение к Алвору Ортакору.
– Это похвально, – поднявший хохот со стороны сбил Демиана с мысли. – Кстати об Ортакоре…
– Сегодня я за него, – подметил офицер Раннох, не глядя на пьющую компанию. – Юному Морокеи уже поздно что-либо объяснять. Мальчик отдыхает, и мне кажется, он может себе это позволить, пока не прибыл его отец. Я поговорю с ним утром.
– Сам Алвор Ортакор жаждет навестить Север? Не знал.
В мыслях Амона витало много незаданных вопросов о завтрашнем дне, идеях, путях отступления на случай, если лорд Джованни окажется невменяемым человеком, как предсказывала Присцилла; о неожиданном визите хозяина Юга. Но все это вмиг ускользнуло из его головы, когда этажом выше послышался жуткий вопль, от которого похолодело внутри. Даже южане, не сговариваясь, сомкнули рты и уставились на лестничный проход, а местный бард перестал играть на лютне.
– Началось! – с восторгом воскликнула черноволосая девушка, когда страдальческий вой оборвался. – Да здравствует Создатель! – и что-то в ее руках вдруг сверкнуло, вспыхнуло и разорвалось.
Миновав дверь, мы затаились в темноте коридора. На противоположной стене, освещенной бликами света с первого этажа, танцевали силуэты. Слышались голоса, топот ног и звон скрещенной стали. Меня поразило, как быстро изменилась ситуация. Стоит лишь на мгновение забыться, как холл таверны, где только недавно можно было пригубить пива, превращается в раскаленную сковороду Дугаров.
– Убейте их! – прорычал где-то мужчина, достаточно отчетливо, чтобы я смогла разобрать слова сквозь шум. – Не щадите никого!
Явно запахло жаренным, но внизу не полыхал огонь, что казалось странным после прогремевшего взрыва. Я чувствовала, что должна помочь тем, кто попал в самое пекло, но Салазар, сжавший в руках изогнутый клинок, нервно тряхнул головой. В его лице читалось напряжение, хоть несколько минут назад он хладнокровно убил мага ни разу не моргнув. Часть заморских доспехов Сол потерял еще до того, как пришел за жизнью Маркуса. Наручей и перчаток точно не хватало, не говоря уж о латном нагруднике.
– Я иду вперед, а ты не высовывайся, – пришикнул он на меня и выпрыгнул на лестницу.
А я за ним, выставив вперед «Рубящий головы» и кинжал. Даже оставь Салазар меня со связанными руками, я бы не стала сидеть на месте, робко, как мышь. Битва встретила нас с полагающимся ей жаром. Столы переворачивались, падали, гремели кружки. Теснота сковывала движения тех, кто защищался, и тех, кто атаковал. Сколько людей! Я с трудом различала «своих» и «чужих». Все они увязли в пылу схватки.
Ерихон говорил, что не умеет драться? Ха-х! Он был первым, кого я заметила у лестницы. Не умел бы драться – спрятался бы в углу. В руках парня блестел маленький нож, вероятно, поданный к свинине, а над ним нависал здоровенный мужик с кочергой в руке. Перепрыгнув через несколько ступеней, Сол с упоением вонзил в громилу меч, увеличив шансы Ерихона увидеть рассвет. Салазар не мог сейчас использовать магию против врагов, но мастерство клинка защищало его не хуже. Не использовал… однако глаза барда расширились так, словно мимо него пронеслась огненная стрела, сотканная из заклинаний.
Оставив татуированного музыканта, я кинулась за магом в самую гущу. Видела, как храбро отбивались южане и гёто, сдерживая напор. В толпе я узрела истину: на нас набросились обычные люди, и по виду – жители Арвуда, грязные и зловонные, без достойного оружия и навыков владения им. Они превосходили нас числом, и это могло стать проблемой…
Главные двери были распахнуты в темноту. Снаружи, во мраке безлунной ночи, тоже кто-то сражался, но я не видела, кто. Мужчина с пышной бородой попытался наброситься на меня сзади с черенком от лопаты, но мой меч подарил ему быструю смерть, ударив прямиком в сердце. Чтобы убивать без жалости не нужно сохранять трезвость ума.
Я не понимала, что происходит. Почему местные жители решили свести с нами счеты? За что? Куда делись те, кто пришел сюда вместе с Маркусом?