Эпоха Дугаров Хаккет Екатерина

– Мой отец оказался куда могущественнее.

Дальше мы шли в полном молчании, минуя длинные проходы, лестницы и коридоры. Альма исчезла в тот же миг, когда и Творец, вернувшись светом в золотую побрякушку. Так быстро, что я даже не успела извиниться перед ней за вспышки гнева и необдуманные слова. И все же я несла её наверх из Старого Города, подальше от Творца и прочей нечисти, а значит, это могло восприняться как благодарность.

Вскоре горящие чаны с маслом остались далеко позади, и мы вновь наткнулись на металлические двери. Сол проделал с ними то же, что и с другими, и перед нами открылась пещера, в которой ветер гонял холодный воздух средь узких сталактитов.

Парень протянул мне руку:

– Не боишься?

Я обхватила его ладонь.

– Разве что тебя.

Дышать становилось все труднее. Тень Лоурен двигалась и плясала на стенах из обломков обвалившихся этажей – они сложились вокруг неё защитным куполом, подобно домику из карт, но, по сути, стали каменной ловушкой, склепом и последним пристанищем.

Огонек, меньше, чем у свечи, танцевал в её покрытых грязью руках, отбрасывая тени. Иногда мир замедляет свое кружение, и начинаешь замечать малое, что некогда казалось таким незначительным. Приходит время, и ты понимаешь, что твоя мать не всегда может защитить тебя, а мудрый наставник тоже совершает ошибки.

В грязных складках платья блестел полупустой пузырек. После зелья во рту оставался горький привкус. Лоурен ощущала его горечь и солоноватый привкус слез на губах. Боль ушла – приваленная завалом нога онемела, и тягостным мучениям пришли на смену удручающие мысли, более страшные, чем физическая боль.

Магесса сомневалась, что за ней кто-то придет: будто то враги или союзники. Она была слишком глубоко под завалами, чтобы люди услышали её крики, и слишком далеко от тех, кто мог бы ей помочь.

Откуда-то сверху капала вода. Она отмеряла секунды, словно часы. Ожидание всегда мучительней самой смерти, но девушка не хотела умирать. Никто этого не хочет, будь то король или босой бродяга. Всегда есть надежда, но та стремительно угасала вместе с блеклым огоньком в руках.

Вокруг все померкло – на долю секунды откуда-то ворвался свежий воздух, и загасил магическое пламя. Оно вспыхнул вновь, но когда магесса взглянула перед собой, её дыхание оборвалось.

– Азурис-Рей, – шепнула она одними губами.

Незнакомец присел перед ней, не сводя голубых глаз. Совсем такой же, как образ со страниц книги. Он подставил руку и в его ладони взвился точно такой же крохотный огонек.

– А можешь больше? – заинтересованно спросил мужчина.

Лоурен послушно превратила искру в разгоряченный шар. Тот развивался в воздухе, распространяя вокруг тепло, но руки девушки предательски похолодели.

– А так? – неожиданно пламя в руках незнакомца обрело иную форму. Взмыв под центр купола, огонь разросся по сторонам, очерчивая каждую мелкую деталь. Магесса не верила что такое возможно – размытое огненное пятно вдруг обратилось миниатюрным драконом и стало летать по кругу, совсем как живое существо.

– Вы убьете меня? – наконец спросила она, смирившись со всеми ужасами жизни. – Я знаю, кто вы, Азурис-Рей.

Лоурен подумала, что лучше быстрая и безболезненная смерть, чем погибель в муках от голода, жажды, и загноившейся ноги, в ожидании, пока не закончится воздух.

– Лестно, когда юное поколение проявляет хоть каплю уважения, – мужчина поднялся и его дракон рассыпался горсткой ярких искр. – Я пришел сюда за тобой, Лоурен.

Девушка совсем растерялась.

– Убить? – судорожно переспросила она.

– Забрать, – и маг подтвердил свои слова, откатив тяжелый булыжник легким движением кисти.

Магесса взвыла от проснувшейся боли. При взгляде на изувеченную конечность у неё закружилась голова – подол платья окрасился черно-бордовым цветом, а голеностоп в сапоге вывернулся под неестественным углом.

Мужчина бережно поднял Лоурен на руки, прижав к себе.

– Ты когда-нибудь видела место, где кончается Старый мир и начинается Новый?

– Нет, – девушка ощущала, как начал заплетаться язык. Все казалось настолько нереальным, что она боялась проснуться.

– Дугара – сказочное место. Я уверен, тебе там понравится, – от одежды заклинателя пахло можжевельником и чем-то сладким, похожим на розы. – Там я залечу твою ногу и покажу несколько новых заклинаний. У тебя когда-нибудь был учитель? Ты ведь способная, а способности нужно развивать.

– Но почему именно я?

Маг улыбнулся, но теплота улыбки увядала за её многозначительностью.

– А кто, если не ты?

Какая странная складывалась картина. Прежде чем покинуть пещеру, я должна была ответить на вопрос: кто для меня этот Салазар и что, черт возьми, делать дальше?

Мы долго шли вглубь пологих сводов, щебень трещал под сапогами, а потом Сол вдруг остановился и погасил единственный источник света. Не сон, а забвенье, наваждение. Быть предметом чувственных удовольствий такого мужчины – подарок судьбы. В стылом сумраке пещеры его руки и губы были обжигающе горячими. Встреча с Творцом вымотала его морально, но не физически. Животные инстинкты затмевали голоса разума – я сомневалась, что потом мы сможем отыскать все части наших доспехов в густых потемках.

Это было прекрасно. Восхитительно. Я опасалась, что он растает как сон. Не хотела отпускать. Мы соединились во тьме на камнях там, где стекала вода, и он шептал. Слова сочились сладким ядом, как и нежные поцелуи. И этому не было конца.

Мы вышли из пещеры обновленными и свежими – ничто не отрезвляет лучше, чем холодная родниковая вода. Я держала его за руку, когда свет заходящего солнца ударил по глазам, пробиваясь ярким пятном в конце туннеля.

– Стойте там, где стоите! – прогремел низкий голос, и выход преградила группа людей. – Думали, уйдете так легко?!

Салазар развеял магическое пламя и потянулся к катане.

– Что здесь забыли разбойники?!

– Это наш эскорт.

Голос Коршуна было невозможно забыть. Я отстранилась от мага и пошла навстречу старым друзьям, поправляя кожаный нагрудник. Все-таки Хаку не подвел, выполнив все по задуманному плану.

– Вот это да! – засмеялся Коршун, только желтые лучи коснулись ушей. Тот ничуть не изменился. – Дарсиа, ты мне проспорил!

– Убереги тебя Дугар, Присцилла! – юноша ударил старика в грудь. – Я поставил на тебя целое состояние!

Мхаири одарила меня добродушной ухмылкой, подошла и обняла. Я скучала по этой разбойнице. В нужные моменты она была прекрасным собеседником и хорошим другом. Её смуглая кожа оттеняла мою белизну.

– Выглядишь лучше, чем я представляла, – хмыкнула она, а затем прищурилась в темноту. – А это твой новый приятель? Что ж, мне он уже нравится больше, чем Джованни.

Краска поползла по лицу, и она это заметила, улыбнувшись еще шире.

– Замолчи, будь добра.

– Присцилла, – из-за спин товарищей вышел Хаку в компании беловолосого лучника Старка. Тот игриво подмигнул мне, но вот лицо мечника исказилось от плохих предчувствий. – Где остальные?

– Гёто мертвы, – Сол вышел на свет и остановился поодаль от меня. Моя шайка с интересом впилась в него глазами. – Лоурен и бард тоже.

– Это… – в чертах Хаку промелькнула озадаченность.

– Не Мако, – закончила я за него.

– Но как же тогда…

– Я забрал его броню, – подытожил Салазар.

Мы оседлали коней и выдвинулись вверх по склону, туда, где тропа выходила на уложенный камнем тракт. Солу досталось место в седле за Коршуном, а я же поехала на черном жеребце Мхаири и разговаривала с Хаку.

Странно было слышать, что они нашли во дворце Кали с каким-то младенцем на руках. Так же странно, как весть о Морокеи и его южанах. Получалось, что из всех, кто заходил в тронный зал, выжили только мы трое? Четверо, если лысоголовый страж выкарабкается – но не более. Слишком много смертей. Под завалами я потеряла больше, чем приобрела, а сколько потеряла мятежная армия?

Салазар посмотрел на меня через плечо – судя по взгляду, Коршун рассказывал ему то же, что мне Хаку. В бледном лице читался немой вопрос, а затем он отвернулся, любуясь алым закатом.

Проехав через мост, мы свернули в лес. Настил из опавших листьев глушил топот копыт – в случае погони это сыграло бы значимую роль. Высокие деревья оголяли кривые ветви, тянувшиеся к кровавым облакам. Не такую империю я помнила, и не удивилась бы, увидев некромантшу средь темно-желтой листвы.

Прошел час, если не два. Старк, что вел отряд, подъехал к скромному лагерю на поляне, разбитому союзниками. Увидев вдали спину Демиана, я спешилась на ходу, оставив Мхаири одну в седле.

– Что-то не так?

– Более чем.

Мне не хотелось разговаривать с этими людьми. Особенно смотреть в глаза Амону и говорить, что его дражайшая Лоурен осталась под завалами, потому что я не смогла её вытащить оттуда. Чувство вины? Возможно. А еще я чувствовала гнев. Наверняка бы Демиан стал кричать и обвинять меня в её смерти. И не только меня…

Салазар спрыгнул с крупа лошади и пошел ко мне. Мимо нас проехал угрюмый Дарсия. Ощущения были точь в точь как пред дверьми тронного зала.

– Что сейчас будет, – я безысходно упала лицом в ладони. – Может, уйдем отсюда пока не поздно?

– Что за глупости? Испугалась моего братца?

– Я – не гонец плохих вестей.

И все же я пошла туда за Солом, а именно за его силой. Он надел маску, что все это время крепилась за его спиной. Треснутая, грязная, но способная на время скрыть его личность. Я радовалась, что Хаку не любил попусту трепать языком, зная о вещах, которые его не касаются. Молчали и все остальные.

– Присцилла! – обрадовался Келль. Как медведь он сгреб меня в объятья, оторвал от земли и чуть не выдавил дух. Его борода кольнула щеку. – Тебя не узнать!

– Отпусти, – прохрипела я.

В бою мои люди были жестоки, но в кругу семьи все старались относиться друг к другу с должным уважением и дружелюбием. Зверей и в лесу полно, а вот человечности у тех, кого вырастили дороги, всегда не достает. По крайней мере, при мне все лицемерили с улыбкой – боялись дракона, который лет восемь назад съел их вожака по моему приказу.

Двое гёто и трое южан – все, что осталось от групп их сторон. Они поднялись и отошли от костра, обступив прибывших всадников. К ним присоединились лица, которые только год назад стали частью моей семьи. То были времена смуты, и мысли о Джованни и военной стратегии занимали мою голову куда больше, чем общение с новичками, которых находил Келль.

Демиан стоял над телом южанина в тени высокого дуба. Заметив нас, он развернулся и быстрым шагом направился к лагерю, а Заку отделался лишь кротким кивком головы и продолжил дальше колдовать порошками и зельями над лысоголовым воителем.

– Присцилла, где остальные? – обеспокоенно спросил Амон. – Лоурен… она?

Я плотно сжала губы, мечтая провалиться под землю, где огненные реки не будут обжигать меня столь же сильно, как взгляд Амона. Я видела, как менялось его лицо. Осознание пришло практически сразу: глаза широко распахнулись, а кожа натянулась, искажая лик. Он начал тяжело дышать.

– Мне жаль, – и я искренне об этом сожалела.

– Ты! – зарычал Амон, увидев воина гёто в маске. На него можно было без угрызений совести обрушить свой гнев. – Что ты наделал?!

Салазар промолчал. Может, он и собирался что-то сказать, но точный удар кулака в лицо вынудил его проглотить слова. Одна половина маски откололась и упала на увядшую траву.

– Демиан! – я выступила между ними, заградив собой Сола, согнувшегося пополам. – Хватит!

Но Амон был непреклонен:

– Он убил гёто! Он убил Лоурен! Этот чертов маг чуть не погубил нас всех!

Серьезное обвинение. Воины начали шептаться, не скрывая удивления. Даже оставшиеся гёто, казалось, поняли смысл его слов. Моя шайка столпилась позади нас молчаливым конклавом, закрыв все пути отступления. Нервно заржали лошади.

Во мне боролось уважение к семье Амон и ненависть ко всему человечеству:

– Демиан, он не виноват! Так бы убили нас всех! Он сделал то, что должен!

– Хорошее оправдание для того, кто его недостоин!

– Выбирай слова, мальчишка, – Салазар выпрямился во весь рост, открыв окровавленную часть лица – его нос не выдержал очередной атаки. Взгляда холодных голубых глаз хватило, чтобы Демиан искривился в неописуемом ужасе.

– Ублюдок! – его рука потянулась за спину, но не нащупала там ни лука, ни колчана стрел. Он попятился, коснувшись кинжала на поясе. – Ты отнял у меня всех!

– Успокойся, Демиан! – вскрикнула я, а сама же сомневалась, что человек может обрести спокойствие после этой фразы. В какой-то степени я пожалела, что Амон не остался под завалами.

Обернувшись к гёто, Салазар сказал им несколько слов на чужом языке. Парни тут же вздернулись и напряглись, как струны лютни: один из них обнажил катану и всадил её меж ребер товарища, пронзив его насквозь – послышались испуганные вздохи. Дальше воин гёто молниеносно помчался на Сола, замахнувшись окровавленным клинком, но тот быстро вытащил меч из ножен и полоснул противника по горлу. Гёто развернулся, обдав фонтаном крови ошалевших южан, не сумевших отскочить в сторону.

– Убийца! – закричал Демиан. Южане, собравшиеся за его спиной, скорее всего, были с ним солидарны, но боялись как-либо действовать.

– О, Дугары! – Старк беспомощно взвыл.

К нам подоспел Заку. Окинув непонимающим взглядом два трупа, он с недоумением уставился на Сола. Сейчас все смотрели на него так же, как мы недавно на Творца.

Амон попытался наброситься на брата, но я оттолкнула его назад, увернувшись от острия кинжала. Удивительно, что мне вообще хватило сил остановить такого сильного мужчину.

– Хватит на сегодня смертей!

– Да, прекращай этот спектакль, Дем, – кроваво усмехнулся Салазар. – Игра закончена. Для тебя.

Я держала одного Амона, но тут поняла, что нужно бы сдерживать другого. Особенно в том, что он говорит.

– Трон Севера мой, – без колебаний произнес маг. – В моих руках все козыри, которых у тебя нет, братец.

– Бастард! – заорал Демиан, но я снова удержала его. – Ты убил мою семью! Ты поплатишься за это своей головой!

– Смотри, как бы твоя не слетела с плеч. Армия гёто уже на моей стороне. Тайсе мертв, и высшие за ним по рангу – тоже.

– Но ты же больше не Мако! – внезапное осмысление промелькнувшее искрами в глазах Амона, пронзило меня молнией. – Это твоя работа, Де’Лин?! Ты с ним заодно?! Хорошо, тебя казнят вместе с ним!

Мои люди зашевелились. Раскидываться угрозами очень безрассудно, если за тебя могут постоять всего полтора бойца, а за противника целый отряд.

– А зачем гёто Мако, если у них будет горячо любимый Салазар Амон, который уже дважды бывал в Солнечном Дворце императора Харуна Третьего, и пользуется его расположением?

Не найдя нужных слов в приступе гнева, Демиан судорожно сменил тему:

– Юг раздерет тебя на части за гибель единственного наследника Морокеи! Я скажу им, кто похоронил его под завалами! Объявлю тебя изменником перед Алвором Ортакором!

– В этом нет нужды, – Сол встал позади меня и бережно убрал пряди с моего лица. – Присмотрись, есть ли сходство? Перед тобой Присцилла Ортакор – потерянная дочь Юга, – теперь оживленный шепот шайки заглушил голоса южан. – Даже если ты заклеймишь меня предателем, я сделаю Ортакору милость, взяв его единственную дочь в жены.

– А меня кто-нибудь спросил об этом? – я выскользнула из рук Сола и с раздражением впилась в него глазами. – Какой трон?! Какая дочь Юга?!

– Присцилла, хватит отрицать очевидное, – говорил маг спокойно, но с ощутимой толикой злобы. – Вы с Морокеи схожи не только лицами, но и повадками. Южане уже признали тебя. – все посмотрели за спину сконфуженного Демиана и увидели, как южные воины в замешательстве преклонили колени. – А что же касается женитьбы – я обсужу это с твоим отцом. Вряд ли кто-то еще захочет взять в жены его невоспитанную остроухую дочь.

– Что ты себе позволяешь?!

Слова его прозвучали колко, задев за живое. Если бы не приближающийся стук копыт, я бы не удержалась и прописала ему промеж глаз, разбив вторую часть маски. В толпе своих разбойников я увидела испуганную Кали с младенцем на руках.

– Демиан! – всадником на серой кобыле оказался Ватари, облаченный в черно-красные доспехи гёто. – Я с вестью! – он бы заговорил дальше, но вид мертвых соплеменников связал ему язык. Он не понимал, что своим вмешательством, возможно, уберег кому-то жизнь.

– Говори, полукровка, – процедил Амон сквозь сжатые зубы, будто это эти слова могли его обжечь.

– В лагерь прибыл Орден Терры.

Тишина раздумья продлилась недолго, а затем Демиан рассмеялся так натужно и злобно, что у всех вокруг защекотали нервишки. Я могла бы оспорить его сходство с императором Клаудом Амоном и прировнять к детям Творца. Только в эту секунду я нашла смысл в разговоре Салазара и древнего мага – Джованни тоже приходился Творцу сыном.

– Нет! – теперь настала моя очередь расплёскивать гнев и панику вокруг себя.

– О, да! – продолжил расходиться смехом Демиан. – Орден будет рад встрече с тобой, Салазар! Я лично прослежу, чтобы ты умирал в мучениях, как вся моя семья!

– Никто его не заберет! – даже холодный ветер не смог остудить мой пыл. – Никто!

Заку смерил меня осуждающим и жалостливым взглядом, а Ватари стал вторить ему скорбящим сочувствием, спрыгнув с усталого коня.

Неужели я такая никчемная, что меня нужно жалеть?!

– Тебя они тоже заберут, эльфийка, – не унимался злорадствующий Амон, надрываясь в истерии. – Вы погорите вместе в огне инквизиции! Плевать, дочь ты Ортакора, или нет! За Лоурен вы ответите сполна!

– Ваше Высочество! – испуганно воскликнул Закарайя, пытаясь привести Демиана в чувства. Но мужчина быстро заставил эльфа замолчать, ударом кулака повалив на землю.

Мимо меня прошел озлобленный Коршун, вскинув перед собой меч, за ним – Дарсиа и Мхаири с ожесточенными лицами. Они собирались заколоть Демиана, как сделали бы с каждым, кто осмеливался отозваться плохо о любом члене нашей семьи.

Амон обнаружил угрозу слишком поздно. Кинжал не смог бы его защитить. Разбойникам плевать, кого резать – свинью или королевскую особу, поэтому я сжала зубы и заточкой резанула себя по руке, вложив в удар всю накопленную ярость. Красная вспышка раскидала всех по сторонам, кто оказался в зоне поражения.

– Сегодня больше никто не умрет!

Я соврала. На деле я была готова убить любого, кто приблизиться хоть на шаг. Кровь ручьем выливалась из раны, но не падала в траву – она вздымалась в воздух, превращаясь в острые иглы, готовые пронзить противников на расстоянии. Всех – если потребуется, и Амона, если еще раз не побоится открыть поганый рот.

Вот она сила съеденного сердца и часть души серой эльфийки. Вечерний воздух накалялся вокруг меня, а кровавые иглы образовали опасную сферу над головой. Меня разрывало от бешенства, злобы и негодования. Я видела, с каким страхом на меня стали смотреть люди. С каким благоговением и трепетом! С тем же, к которому стремился Творец! Я не могла остановиться. Огонь сердца девочки бушевал во мне и рвался наружу. Трава у моих ног начинала тлеть.

– Ты такая же, как он! – страх вернул ясность в замыленные глаза Демиана.

Я шагнула к нему:

– Сегодня больше никто не умрет, – голос не дрогнул. – Это касается всех!

Под гнетом нахлынувших чувств я ощутила свободу. Сила наполняла меня, насыщала. Я уже не была той Присциллой, которую все знали. Я стала иной, чужой и совершенной. И возможности мои не знали границ. Сегодня на поляне пред Ортогом родилась новая Присцилла Ортакор, эльфийка – названная дочерью Юга. И заметив восхищенный взгляд Салазара, поднявшегося на ноги, я вдруг подумала:

«Кто попытается меня остановить?».

«Это первая моя запись за последнюю тысячу лет.

Всё правда: Согхат разрушен и необитаем. Священная земля пуста. Я стою на руинах города Элювилена, некогда могущественной столицы. Все вокруг поросло травой – ни одного упоминания о войнах и кровопролитных боях, что проходили вдоль этих стен в эпоху первого возвращения магов.

Я устал. Устал от поисков того, что не возвратить и не похоронить. Говорят, что время движется по спирали, но оно не может повернуть вспять. Я не могу исправить ошибок прошлого. Горькая истина. Мое прошлое, мои призраки – мертвецы и те, кого я предал, – сейчас плясали вокруг меня, встретив на руинах древнего города.

Память тяготила, воспоминания не хотели отпускать. Несмотря на пустоту внутри, я продолжал искать Ариен, которая рассыпалась видениями среди этих призраков.

И кто я такой, чтобы вершить самосуд?

Ведь я видел, во что превратилась Дугара. Я пролетал над ней по пути на Согхат. Как и тысячу лет назад, по побережью скалистых гор маршировали желтоглазые Охотники. Но они были не захватчиками – они жили в этом месте, вероломно осквернив последний оплот человечества времен страшной войны.

Азурис-Рей снова стал плодить эту заразу. Я насчитал с высоты около тысячи магов – это далеко не предел его возможностей – это только начало. Начало, что положит конец новому миру, за который мы все так отчаянно боролись, не жалея собственных жизней».

Аэдан закрыл книгу и положил её рядом с собой на камни. Магическое перо с бесконечным запасом чернил скрылось во внутреннем кармане плаща.

– Как можно быть таким глупцом? – спросил он у пустоши. – На что я надеялся?

И в ответ услышал:

– Мы все боролись заодно.

Знакомые слова, но принадлежали не тому голосу, что их когда-то произнёс. Обернувшись, мужчина увидел мальчика с копной светлых волос – Дугар, один из тех, который предпочитал всегда оставаться в тени.

– Здравствуй, – он поднапряг память. – Коннор.

Мальчик слабо улыбнулся. Стоял за спиной. Казалось, он все время был там и изо дня в день молча ждал, когда, наконец, Аэдан поймает на себе его печальный взгляд.

– Все-таки узнал, – произнес ребенок и превратился в мужчину. Красные лучи заходящего солнца мрачно очертили его увеличившийся силуэт. Драконы любили маскироваться и менять тела, не говоря уже об именах.

– Какими судьбами?

– Я здесь, чтобы снова пойти с тобой одной дорогой.

– Это безрассудно, Коннор. Учитывая нашу вражду…

– Кольят, ты никогда не был мне симпатичен, – мужчина присел рядом на сгибе двух повалившихся крепостных стен. Вьющиеся волосы развевались на ветру, а свет серебрился на металлических частях старого доспеха. – Но и бездействовать я тоже не могу.

– Старейшие ведь не одобряют моих помыслов.

– А тебя раньше это останавливало?

Аэдан усмехнулся:

– Тоже верно.

– Альма жива, Кольят – он помедлил. – Я узнал об этом только лет двести назад.

Белые татуировки на руке не могли развеять сомнений дракона.

– А как объяснить это? Я бы чувствовал, что её сердце бьется.

– Оно бьется, но не там, где ты ждешь, – непонимающий взгляд друга требовал объяснений. – Творец остановил её жизнь, но не смертью. Альма привязана к вещи и остается заложником в её темнице, – мужчина выдохнул. – Именно поэтому я решил спуститься и пойти за тобой, зная, что ты не отступишь. Я знаю, где она.

– И где же?

Вокруг зарукоплескали колючие кустарники, как бы поддерживая Дугара.

– Там, где ты её оставил, Морган.

– Тогда, – Аэдан поднялся, осматривая развалины города, что когда-то приходился домом. Родное имя отдалось болью в голове, но вместе с тем вернуло веру в собственные силы. – Мы найдем Ариен и уничтожим армию Творца в самом её зародыше. Два дракона – сила. Два дракона и маг – уже безумие.

– Время идет, а ты не меняешься, – сквозь тоску улыбнулся Коннор.

Морган согласно кивнул:

– Как был глупцом, так и остался.