Эпоха Дугаров Хаккет Екатерина
– Такая маленькая вещь, а доставляет так много проблем, – произнесла я вслух, изучая странный фиолетовый камень. – Сколько жизней ты заберешь еще?
Теперь мне казалось, что Лже-Тулий был далеко не первым счастливчиком, на время заполучивший амулет в свое пользование. Сколько людей умирало еще до того, как заполучить эту реликвию? И скольких не станет потом?
Из головы моей не выходил тот светлоглазый монах, назвавший себя вторым из семьи Амон. Да, он был плохим, его жизненные принципы и убеждения, возможно, были слишком критичны и чужды обычным людям, но я вдруг ощутила в нем родственную душу, которой прежде не встречала на своем пути. Он сказал, что Джованни использовал его так же, как и меня. Держал под контролем. Возможно ли это? «Мы боремся за одно дело», – говорил маг. Его речи, пропитанные ядом искушения, все же поразили мой разум. Вдруг он действительно мог помочь? Вдруг Аэдан напрасно предал его смерти? Я мало что знала про Салазара Амона, но он был единственным, кто тянулся ко мне, в то время как все отворачивались. Хоть и из-за собственной выгоды…
– Ты хотела видеть меня, эльфийка?
Я тут же вскочила на ноги, шкура съехала с плеч. Рядом никого не было, но голос раздался отчетливо и громко, будто говоривший стоял в паре шагов от меня.
– Я за тобой, – вкрадчиво пояснил нежданный гость.
Повернулась, и в ужасе закусила фалангу указательного пальца, пошатнувшись назад.
– Как?!
За столбом, расплывчатый и бледный, неосязаемый, полупрозрачный, стоял Салазар Амон в своем первоначальном облике послушника храма Дугаров. Лицо его перекосило от страданий. Он прижимал призрачные руки к вискам, крепко сомкнув веки. Горе, которое испытывал мужчина подсказывало мне, что причина душевных терзаний – не недавнее происшествие на краю обрыва, а что-то другое и более значительное.
– Ты же мертв! – выдохнула я.
– Почти мертв, – волчьи, голубые глаза призрака встретились с моими. – Но я все еще здесь. Благодаря тебе.
– Но как?! – слетел шепот ужаса с губ.
– Эта штука, – кивком головы маг указал на амулет, что я продолжала сжимать в кулаке. – Она светит ярче солнца. Зовет меня. Так я нашел тебя среди темноты. – Амон, будто чего-то опасаясь, бегло осмотрелся вокруг. Зрачки его метались из стороны в сторону, словно он видел то, чего не могла увидеть я. – Мне так страшно. Страшно! – он вновь зажмурился, послышался всхлип, бледные пальцы обхватили голову. – Я не хочу умирать! Прошу, помоги! Я на все согласен! Помоги мне! Помоги!
Даже самые стойкие из мужчин, ломаясь, начинают торговаться со смертью соплями и слезами, когда приходит их час.
– Ни за что, пока ты мне не расскажешь про амулет! – по телу явственно пробежался жар от собственной наглости – теперь правила игры устанавливала я. – Что вы все так усердно скрываете от меня?! Почему каждый второй маг пытается заполучить эту безделушку?! Что в ней особенного?!
Салазар злобно выпучил на меня глаза, как одержимый всеми демонами мира.
– Ладно. Я расскажу. Расскажу тебе! – хныканья сменились нездоровым смехом. – Амулет – ключ к бессмертию! К вечной жизни! К великой силе! Именно из-за него ты видишь меня сейчас! Я на пороге преисподней – ни здесь, ни там. Но скоро я исчезну! – в припадке безумия призрака резко скрючило в рыданиях. – Прошу, помоги! Я совсем один! Я готов отказаться от трона, от амулета… От всего! Я просто хочу жить! Жить! Жить!
«Разве такая тварь достойна прощения?» – промелькнула мысль в голове под причитания духа. А тот все продолжал:
– … Я больше не буду гоняться за тобой. Не буду мучать брата. Не причиню никому вреда. Откажусь от магии, покину земли Империи. Уплыву. Пропаду. Меня никто никогда не увидит. Только прошу, помоги мне! Я сделаю все, что ты пожелаешь! Все! ВСЕ!
И тут меня озарило очень плохой идеей. Как удар молнии, осветивший каждый темный закоулок сознания. Лицо растянулось кривой усмешкой в упоении от страданий несчастного. Жалость? Скрытые мотивы? Возможно. Рядом никого не было, чтобы напутствовать мне советом. Сомнения отпали, а принятого решения уже не оспорить.
– Ты сможешь пойти за мной?
– Я…, – на мгновение призрак замялся, будто усомнился в услышанном. – Смогу. Пойду по твоим следам. На свет.
Босяком я ступила во мрак сгустившейся ноги. Холодно, но не на столько, чтобы дыхание превращалось в пар. Кругом тишина. Лишь зажжённые за палатками костры и караульные стражи, витающие между гранью реальности и желанного сна. Темное небо блестело как осыпанное драгоценными камнями.
Мы преодолели перелесок, спуск в низины. Южный воин на посту учтиво поклонился мне, вместо того, чтобы преградить дорогу.
– Раненые солдаты гёто в вашем лазарете? – тихо спросила я у рыцаря в доспехах.
– Нет, – хмыкнул тот, проведя рукой по черной бороде. – Их уже давно перенесли.
– Спасибо.
Пройдя по освещенным тропам нижнего лагеря, впереди открылись остроугольные шатры, скреплённые бамбуковыми стеблями. На пути мы не встретили ни одного бодрствующего мечника гёто, стоящего на посту. Салазар следовал за мной по воздуху, как полупрозрачное облако тумана. Молчал, смотрел в никуда. Был невидим для всех, но реален для меня.
– Здесь, – шепнула я, еще не подозревая, что приоткрыла правильный полог. Словно озарение вело меня в нужном направлении.
Запах благовоний, смешанный с ароматами целебных трав защипал ноздри. От сквозняка задрожали свечи. Внутри лежало несколько спящих-перевязанных тел, но нужного человека я нашла сразу. В самом дальнем углу шатра. Серого, и почти мертвого.
– Посмотри… ты сможешь что-нибудь сделать?
Я с осторожностью положила руку на лоб переводчика Мако. Амон повторил мое движение – его рука прошла сквозь мою, пронзив запястье нестерпимым холодом.
– Ах, – удовлетворённо прошипел дух, на миг прикрыв глаза. – Я чувствую. Жизнь теплиться внутри него, но хоромы пусты. Душа ушла и больше не вернется.
– Если ты сдержишь все свои обещания, то тело твое.
– Оно уже мое, – не улыбка – оскал, стер с лица Амона прежние признаки слабости. – Знаешь, эльфийка, ты нравишься мне больше, чем эта шлюха-магичка. Жаль, что ты продала душу дракону. Я бы смог подарить тебе вечность.
– Это того не стоит.
– Теперь я должен тебе три жизни.
– Почему три?
– Одна за мага в городе О’нес, вторая – моя, третья – твоей подруги ящерицы. Это я убил ее.
Тысячи ругательств застряли комом в горле, а скулы свело от негодования. Приоткрыв рот, я смотрела в ясные глаза убийцы, но не могла произнести ни звука. Бледнолицый призрак только шире ухмыльнулся.
– Спасибо, я верну свой долг сполна.
И с этими словами… Исчез.
Демиан очнулся в темноте, не имея ни малейшего понятия, где находится. Первым, что он ощутил, была невыносимая боль, от которой раскалывалась голова. Затем нахлынула паника, и лишь позднее он вспомнил, что был одержим. Амон вспомнил все до мелочей, вплоть до того как бился в глубинах своего же сознания, а его «обожаемый» братец делал с Лоурен все, что хотел, в том пресловутом постоялом дворе.
Злоба взбудоражила мужчину с прояснившимся зрением – будто пелена спала с глаз. Над ним, затаив дыхание, стояло слишком много людей. Кого-то из них он тут же узнал, а кого-то видел впервые. Южане, северяне, гёто… Они раздражали своими разномастными рожами.
– Все. Вышли. Вон, – обрывисто выдавил Демиан, закрыв глаза. Вместо слов только неразборчивый хрип. – Все. Вышли. Вон, – повторил он настойчивее, но люди, казалось, только прильнули к его койке. Если бы не слабость, то мужчина собственноручно давно бы вытолкал всех из шатра.
– Демиан очнулся? Что он говорит? – послышался где-то над головой волнительный шепот.
Теплые ладони коснулись руки Амона. Он не мог не узнать эти прикосновения. Лоурен, все такая же нежная и ласковая была рядом с ним, а значит, мучениям его пришел конец. Но этого оказалось ничтожно мало, чтобы успокоить гнев, бередивший душу.
Пришлось открыть глаза. Кое-как Демиан приподнялся на локтях, не отпуская руки подруги, и с презрением оглядел собравшихся воинов.
– Все. Вышли. Вон! – повысил он голос. – Вон отсюда! – Амон закашлялся, понимая, что не стоит так перенапрягать себя, а затем подтянул к себе Лоурен Додзеро, которая с чего-то решила покинуть шатер быстрее всех. – Кроме тебя, – в полголоса пояснил он подруге, встретив ее обескураженный взгляд.
Под недовольное бормотание толпа начала рассасываться. Одними из первых шатер покинули воины Гёто, организовано и молча, и только за ними все остальные, шепчущие ругательства под нос. Страшная старуха поймала за плечо эльфа-полукровку из компании Присциллы, стоило ему сделать несколько шагов в сторону выхода. Другие прихвостни эльфийки, вместе с татуированным бардом, не стали дожидаться товарища.
– Мальчик, это ты у нас травник?
Закарайя пробормотал что-то неразборчивое. В создавшемся шуме было сложно различать слова.
– Завтра жду тебя на рассвете, – кивнула ему седовласая женщина и вдруг обратила жуткий неживой взор на Демиана. – Я вернусь позже, милорд.
Людям хватило не более минуты, чтобы убраться восвояси. Сразу стало легче дышать. На золотых, растрепанных локонах магессы играл свет от одинокого подсвечника. В темноте они стали темными, будто маслянистыми.
– Ты помнишь все? – тихо удостоверилась девушка, опустив голову.
– Да.
– Прости меня. – Лоурен присела на крой койки, старательно пряча свои глаза под прядями, упавшими на лицо. Амон продолжал сжимать ее руку, но потом внезапно осознал, что лежит обнаженным по пояс. Холодок, пробежавший по коже из-за сквозняков, создавал определенный дискомфорт.
– Лоурен, как ты могла? – мужчина попытался присесть, но ноющая боль в спине сделала эту задачу сложнее. – Ты действительно использовала магию против меня? Управляла мной?
– Ничего подобного, – только сейчас Демиан обнаружил, что по ее щекам бегут слезы. – Я лишь хотела направить тебя. Сделать тебя решительнее, чем обычно. Я… – она резко оборвала себя, сделав глубокий вздох. – Я не должна была этого делать. Это моя самая глупая ошибка. Ты мог справиться и без моей помощи.
Не раздумывая, Амон бережно обхватил пальцами подбородок девушки, повернув ее лицо. Магесса сморгнула набежавшие слезы. Удивленные глаза Лоурен, переполненные тоской, испытующе глядели на Демиана, и искали в нем… но что? Этого он не мог понять, а потому попросту прижал ее к себе. Слабый аромат парфюма и пряностей заставил его сердце содрогнуться.
– Это уже не важно, – прошептал он девушке на ухо. – Главное, что все закончилось, и я снова рядом. Больше никто не посмеет причинить тебе боль. Я обещаю.
А потом он поцеловал ее. И она, наконец, сдалась.
Грегор только дивился тому, как легко пробить оборону мятежников. Он думал, что прикончить кого-нибудь из главных шишек будет столь же просто, но воины, подосланные из Ортога, потерпели неудачу. Он наблюдал со стороны, как они теряли головы, один за другим. Всему виной был беловолосый тип из приближенных Демиана, которого он раньше не примечал. Изначально Грегор думал, что он один из новичков, но когда тот взял в руки меч все в корне изменилось. За этим типом требовался глаз да глаз, чтобы собрать о нем больше информации; узнать, кто он и откуда, а затем сообщить в столицу.
Мужчина стоял на перелесье у спуска в низины, рассматривая стоящий внизу лагерь южан. Глубокая ночь вскоре должна была смениться началом нового дня.
– Учитель! – торопливый топот ног заставил воина обернуться. – Демиан Амон жив? Он очнулся? С ним все хорошо?
– Да, – кротко кивнул наемник, вспоминая, как Амон прогонял всех из шатра старой целительницы. Никто толком не знал подробностей тех событий, при которых пострадал наследник трона, но после произошедшего лазутчик явственно ощутил перемены внутри этого человека. Даже его взгляд стал другим. Из грозного волка тот превратился в овцу. Его будто подменили. Внешне практически ничего не изменилось, но Амон был уже не тот, что прежде. И Грегор, как верный страж своего императора, должен был сообщить об этом в следующем рапорте после получения денег за проделанную работу.
– Вы видели дракона? – парень по имени Флоренц в изумлении захлопал глазами. – Такой огромный!
– Что случилось с милордом Амоном? – вновь затараторил его брат Гейб, не желая менять тему разговора. Слишком возбужденный и упрямый, чтобы слушать и запоминать. – На него напали люди лжеимператора?! Пора бы им всем свернуть шеи!
– Отправляйтесь спать, – нахмурился воин, скорчив грозное лицо. – Сейчас не время бездельничать. На рассвете встретимся в то же время в том же месте. Если проспите или опоздаете, будете не допущены к тренировке.
– Мы придем раньше всех, – высокомерно фыркнул юнец и похлопал брата по плечу. – Вы будете гордиться нами, учитель.
Наемник опять прислонил ладонь ко лбу и покачал головой.
Вскоре, после начала тренировок с этими мальчишками, у Грегора собрался целый отряд убогих новобранцев, умолявших его научить их владению мечом. Что ж, кривя душой, он все же взялся за их обучение, ведь повседневная скука – очень страшный враг.
– Завтра посмотрим, чего вы стоите, – кинул воин им вслед, а потом мысленно добавил: «Будет интересно посмотреть на ваши лица, когда император Джованни прикажет мне убивать всех и каждого, кто будет мешаться на пути».
Я проснулась раньше всех. Заснула в нашей старой палатке, зная, что скоро вернутся остальные, и там же очнулась ото сна. Потянулась, оделась, вылезла наружу. Утро не изобиловало солнечными лучами – небо казалось серым и плотным, как моя льняная рубаха. Угли догоревшего за ночь костра тлели на ветру. Слякоть хлюпала под ногами.
Я какое-то время простояла у задернутого красно-черного полога шатра, прежде чем заглянуть внутрь: три спящих тела не подозревали, что кто-то следит за ними. Один, с татуированной рукой, лежал ко мне спиной; другой завернулся в кокон как бабочка, а третий, черноволосый и длинноухий, лежал в позе мудреца, сложив руки замком на груди. Эта картина заставила меня улыбнуться, но потом улыбка увяла как засохший цветок – я должна была спуститься в лагерь гёто. И чем быстрее, тем лучше.
Мало кто из воинов бодрствовал в столь ранний час. Проходя мимо пересечения из нескольких троп, кто-то из явно подвыпившей группы солдат не стесняясь в выражениях, сообщил мне, что Демиан Амон пришел в себя. Эта новость где-то отозвалась радостью в душе, но жизнь другого из семьи Амон волновала меня сейчас куда больше.
Южане спали, спала и знатная элита. Никаких пьяных лиц и членов королевской семьи – только караульные стражи, не покидающие своих постов до пересменки. Сонные, уставшие, но с оружием наготове. Никто не знал, когда враг сделает следующий шаг, а потому все старались держать ситуацию под контролем.
В лагере заморских союзников дела тоже шли не так гладко. Видимо кто-то умер, раз многие в церемониальных рясах столпились у погребального кострища. Я только услышала их голоса, сливающиеся унисоном в скорбной песне, как земля ушла из-под ног. Думалось мне, что они придают огню Мако, но вбежав в местный лазарет, я обнаружила, что пустует совсем другая койка.
Парень – Мако или нет, сидел на своем спальном месте, свесив босые ноги вниз. Весь перевязанный, чуть бледноватый, он бездумно пялился на руки, расслабленно лежавшие на коленях.
Я подошла к нему. Один из гёто, что, кажется, только вернулся из царства грез, сердито пришикнул на меня и махнул в сторону выхода. Я не обратила на него внимания.
– Мако? – шепотом спросила я.
Карие глаза, метнувшие в меня молнией, стали ответом. Никакого Мако больше нет – лишь Салазар в новой телесной оболочке. Он протянул мне руку, и я помогла ему подняться. Мужчина, что был крайне не рад моему появлению, вскочил на месте, придерживая окровавленные битны на плече, и что-то быстро затараторил на родном диалекте. Парень-переводчик заставил его заткнуться одним только резким словом. Дипломатических навыков тот не растерял…
Мы вышли на свет. Мако хромал. Я видела, как рана в груди доставляла ему огромные неудобства. Он шел чуть согнув спину, но при этом поглядывал вперед. Кали, маленькая и хрупкая, встретилась нам средь палаток с небольшим ковшом в руках. Вместо приветствия она лишь кивнула головой и отвела печальный взгляд в сторону, а затем шатры скрыли ее от моих глаз. Я бы пошла за ней, но меня ждал совсем другой разговор.
Мой провожатый остановился возле брошенных телег с какими-то припасами под широкими кронами зеленых деревьев. Ни одна живая душа не услышала бы наши голоса.
– Салазар? – скорее утверждение, чем вопрос.
Ухмылка, уже такая знакомая, украсила чужое лицо.
– А ты ожидала кого-то другого?
Я призадумалась:
– Сал или Зар?
– Скорее уж Сол, – откашлялся маг.
– Хорошо, – повисла неловкая пауза. Амон выжидающе закусил губу, не сводя с меня черных глаз. – Твой сосед по лазарету умер сам или ему помогли?
– Мне пришлось забрать его душу, чтобы залечить рану.
– Ублюдок, – на мгновение я зажмурила глаза, понимая, какое чудовище сотворила. – Упаси нас всех Дугар.
– Один умелый маг дороже сотни воинов, – холодно напомнил мне собеседник. – Выбор был за тобой.
Хотелось выругаться, но я осеклась:
– Твое лицо. Что с ним? Глаза, – пальцы сами очертили дугу над веком. – Они стали другими. Будто ты южанин, а не гёто. Я с трудом узнаю прежнего Мако.
– Я чудом успел остановить этот процесс.
– О чем ты?
Маленький огонек пламени вспыхнул в ладони Амона. Крохотный, но достаточно опасный. Он то разрастался, то угасал в его руках – парень игрался с ним, как с игрушкой. Хитрая ухмылка Салазара говорила о том, что ему доставляет удовольствие мое искривленное удивлением лицо.
– Знал ли об этом наш Мако? – с наигранным сомнением поинтересовался заклинатель. – Но у него был шанс стать тем, кого все ненавидят. Поэтому его тело не будет гнить, как тело Демиана. Не станет покрываться рубцами и язвами. Оно начнет изменяться вместе с душой, подстраиваться, пропуская сквозь себя магические потоки, и прослужит еще много-много лет, – заметив мое смятение, он самонадеянно рассмеялся. – Правда, забавно? Мне уже четвертый десяток лет, а выгляжу как желторотый юнец. И все благодаря тебе.
Огонь погас в его руке, и та резво взметнулась к моему плечу. Неожиданно и совершенно нагло, маг вдруг коснулся губами моего лба. В омерзении я отшатнулась назад, отдёрнув от себя его холодную клешню.
– Как поцелуй смерти, – вместо слов злобное шипение. – Отвратительно!
– Нет, это хуже, – парень вновь засмеялся, но теперь над собственной шуткой. – Когда приходит старая подруга Дугаров, понимаешь, что во многом был не прав. Ночью я чуть не умер по-настоящему… и впредь ошибок я не допущу. Слушай сюда, эльфийка, – Амон вновь предпринял попытку приблизиться ко мне, однако я отступила от него. – Ты должна закончить войну до того, как наш обман разоблачится. Личина твоего дружка Мако не вечна. Недели четыре, не более, я смогу оставаться таким, как сейчас. Ну а дальше к нам, а особенно ко мне, будет очень много вопросов.
– Как ты себе это представляешь? Как за четыре недели прорвать оборону Ортога такой крошечной армией? Салазар, я…, – будто испытывая стыд, я опустила взгляд на поникшую траву. Гнев улетучился вместе с дуновением мерзлого северного ветра. – Ты говорил про свой долг. Говорил, что сможешь убить Джованни.
– Я понимаю, к чему ты клонишь, – под шелест листвы маг тихо усмехнулся. – Да, я смогу это сделать. Жизнь за жизнь. Ты забрала жизнь моего врага – я разделаюсь с твоим. Ты подарила мне жизнь, и я уберегу твою.
– А что делать с жизнью друга? – перебила я его.
– Этого я вернуть не смогу, – пожал Сол плечами. – Мы что-нибудь придумаем, а пока храни нашу маленькую тайну.
Что-то заставило Амона проглотить язык.
Черный силуэт вырос за нашими спинами быстрее, чем я успела обернуться. Аэдан! Разъярённый и беловолосый, он бесшумной тенью выплыл из-за соседней телеги. Все-таки вернулся. Щеки его пылали от злобы, но это не могло сравниться с пламенем, бушующим в безумных голубых глазах. Как ревнивый отец, заставший свою невинную дочь с местным ловеласом, дракон подскочил к Мако и, отпихнув меня в сторону, сжал латную перчатку на его горле, прижав парня спиной к повозке. Какое-то мгновение он пристально всматривался в лицо переводчика гёто, но потом, видимо, распознав подмену, с силой дернул его и поднял над землей. Несчастный маг болтал в воздухе босыми ногами.
– Так я и думал, – Аэдан одним только взглядом превратил меня в камень. – Это твоя работа?!
Не в силах противиться божеству, я кивнула. В глазах Амона застыло изумление, но не испуг. Он не дышал. Задыхался, хрипел. Извивался в захвате рыцаря как беспомощный уж.
В припадке гнева, Аэдан, сделав над собой неимоверное усилие, все же сжалился, и отшвырнул мага в сторону на деревянные коробки. Тот треснулся об них грудиной и упал в траву навзничь, заскулив от боли. Бинты тотчас побагровели из-за открывшейся раны.
– Если он хотя бы раз оступится, – угрожающе пророкотал воин, прижав руку к эфесу меча. – Я убью его. Сразу, – не обращая внимания на то, что противник медленно поднимается на ноги, Аэдан продолжил говорить. – Я не понимаю логики твоих поступков, Ариен. Не одобряю, и вовсе не поддерживаю тебя в этом… союзе, – он с ненавистью отхаркнулся на землю. – Ты играешь в очень опасные игры с теми, кто опытнее и хитрее тебя. Угадай, во что ты можешь вляпаться, если к тебе вовремя не подоспеет помощь? Неужели над тобой нужен постоянный контроль?
– Я уже не маленькая, Аэдан. Я сама в ответе за свои действия, – мое сердце билось размеренно и четко, но ноги дрожали как у трусливого ягнёнка.
– Как знаешь, – фыркнул Дугар и прошел мимо побитого Амона, толкнув его плечом. – Я слежу за тобой, маг. За вами двумя, – отошел, обернулся. – Твое присутствие необходимо в лагере южан, Ариен, и ты должна пойти за мной.
Салазар молча проводил нас взглядом, придерживая кровавые бинты. По его натянутой лицом мимике, я бы не сказала, что он по достоинству расценил жест милосердия от бесчувственного и жестокого дракона.
Аэдан никогда не шел на переговоры, но в этот раз все же уступил и разрешил мне позавтракать в лагере людей гёто. Я хотела увидеть Кали и узнать, все ли у нее в порядке, но на кухне как пчела-труженица, средь белого пара, крутился только ее отец Виев с несколькими черноволосыми помощниками. Мы не могли задерживаться, а потому, как упрямый мул, рыцарь потащил меня к южанам.
Перый, кого я увидела, войдя в шатер старой целительницы вместе с Дугаром, был Заку, помешивавший что-то в небольшом котле. Эльф, было, поприветствовал нас кивком головы, выдавив из себя еле заметную улыбку, но затем седовласая женщина с особым усердием треснула его поваренным черпаком по голове.
– Мешай правильно, смотри, что ты делаешь, глупый мальчишка! – запричитала она, нагнувшись над котлом с булькающим там варевом. Стеклянный глаз старухи безвольно вертелся в глазнице. Не смотря на то, что котелок стоял на столе, жидкость в нем пузырилась, будто снизу его подогревало горячее пламя. От умопомрачительного запаха все поплыло перед глазами. Терпкая вонь словно прилипала к зубам. Я с мольбой оглядела Аэдана, но тот подтолкнул меня вперед и ушел.
На столе и под столом были разложены всяческие корешки и травы в свертках – все то, что Закарайя покупал в Ортоге. Хаос, беспорядок! Пергаменты, мешки, солома, книги, смятая одежда… В свете масленых ламп блестели разбросанные повсюду склянки. Порошки, зерна, соль…
– Это радужная соль?! – удивилась я, разглядев возле котла рассыпчатую горсть крупных гранул красноватого оттенка. – Когда вы успели?
– С утра, – пробурчал Заку и вновь получил оплеуху от наставницы.
– Не отвлекайся! – с надрывом прорычала она. Казалось, ведунья еле сдерживала свою раздражительность, начиная метаться из стороны в сторону.
– Что вообще происходит? Ой…, – куча хлама возле моих ног внезапно ожила. Хаку, его лицо было опухшим и красным, как спелый помидор, протянул ко мне такую же вздувшуюся руку. Кожаный доспех паренька чуть ли не трещал по швам. Он попытался что-то сказать, но губы его не шевелились. – Что вы сделали с ним?!
– Нельзя класть корень Холезного дерева раньше времени! Нельзя! – резко пролаяла ведьма, на ее лбу проступили темно-синие жилы. – Столько редких ингредиентов потрачено зря! Алхимия – не кулинарное дело, это – целая наука! Суп, может, не станет хуже, если посолить его раньше времени, а вот с зельями такой фокус не пройдет. Хватит!
По команде старухи Закарайя выпустил из рук поварешку и сделал несколько шагов назад, с настороженностью глядя на темно-зеленое варево, похожее на пожеванные и выплюнутые кем-то водоросли.
Седовласая женщина набрала жижу в свой поваренный черпак.
– Выпей! – потребовала она и протянула его мне. Один из ее глаз смотрел куда-то в сторону, но второй заставил душу забиться в пятки. – Это последний шанс для твоего друга доказать, что он может стать алхимиком! Мальчика Хаку он отравил, но я сказала, что новую партию зелья он сварит специально для тебя!
За спиной целительницы Заку виновато опустил голову. Черные волосы – слипшиеся пакли, скрыли его усталое лицо.
– Да вы тут все с ума посходили!
Старуха достала что-то из кармана черного балахона и мгновенно нанесла удар. В ее зажатых пальцах промелькнуло что-то маленькое, похожее на морскую ракушку, но след на коже остался как от глубокого пореза ножом.
Я зашипела от негодования, переглядываясь с ведуньи на Заку.
– Выпей! – вновь приказным тоном рявкнула старая карга.
Я забрала черпак и с неимоверным отвращением поднесла его к губам. Воняла жижа хуже, чем я могла себе представить. Задержала дыхание, сделала глоток. Хаку под ногами что-то неразборчиво прохрипел, но было уже поздно. Я почувствовала, как тошнота подползает к горлу, а потом… Странное покалывание обожгло рану на руке, и та как по волшебству моментально затянулась, не оставив и следа. Моему удивлению не было придела.
– Превосходно! – хлопнула ведунья в ладоши. – Превосходно, мой мальчик!
Закарайя выпрямился, словно не поверив услышанным словам. Он выглядел не менее пораженным, чем я, в недоумении округлив карие глаза.
– А теперь, детишки, я покажу вам, как правильно разливать зелье! Присцилла, – старая женщина небрежно махнула рукой в мою сторону. – Помоги другу подняться, а я пока приготовлю для него противоядие. Вы трое сегодня полностью в моем распоряжении по наказу Демиана Амона! Он попросил подготовить все необходимое для поездки в Ортог.
Я так и замерла, понимая, на что в действительности подписал меня Аэдан.
Глава 11
Последний рубеж
– Нападайте же! – в предвкушении славной битвы Джованни чиркнул лезвием по каменной стене. – Покажите мне, как вы работаете в команде! Трое против одного!
Воины, застывшие на другом конце тренировочного зала, многозначительно переглянулись, и как по команде невидимого полководца, выставили оружие перед собой. Джованни хорошо знал, на что способны эти бойцы – самый старший и коренастый из троицы приходился одним из первых учителей для Присциллы Де’Лин. По левую руку от него стояла смуглолицая девушка западного происхождения с парными клинками, а за ними двумя беловолосый северянин – мастер лука и молниеносных атак кинжалами.
Лорд скинул с плеч императорский камзол и битва началась. Звон стали нарушил тишину. Двое, самых проворных, сразу обрушили серию неистовых ударов на противника, вооруженного тяжелой алебардой. Бились они жадно, в полную силу, будто от исхода битвы зависела их жизнь. Бородатый Келль мастерски орудовал двуручным мечом, а девчонка вертела клинками так, словно те были естественным продолжением ее рук. Довольно коварные соперники – их атаки были согласованы и взаимно дополняли друг друга. Вначале Джованни применял исключительно защитную тактику. Блокировал и уворачивался от ударов двух врагов, пристально наблюдая за третьим, пытающимся зайти со спины, но потом, найдя более подходящий ритм, стал ждать, когда его противники устанут от непрерывных атак и допустят неизбежную ошибку.
Первым открылся Келль. Точный выпад заостренным наконечником адамантовой алебарды заставил его отступить на несколько шагов. А второй, не менее продуманный удар, был предназначен для темноволосой Мхаири, который, безусловно бы, в настоящем бою смог раскроить ей череп.
– Вы проиграли, – торжествующе произнес император, задержав лезвие алебарды над головой испуганной девчонки. – Я победил.
– Не совсем, – вдруг откликнулся голубоглазый Старк, возникший за спиной Джованни. Кинжал его метил точно в шею врага. Крутой разворот вокруг своей оси, толчок в плечо, и северянин упал на ковер, прижатый тяжестью адамантового орудия.
– Это не честно! – возмутился паренек и попытался подняться, но лорд вновь откинул его на лопатки. – Финальный удар был за мной!
– Так нужно было бить, а не языком плести, – усмехнулся Джованни. – Встретившись с реальным противником, ты тоже решишься переброситься с ним несколькими фразами? Врагов убивают, а не разговаривают с ними. Запомните это.
Мужчина хотел окинуть взглядом превосходства стоящих позади бойцов, однако двуручный меч выпал из рук Келля быстрее, чем лорд обернулся, и мужчина без чувств свалился на спину. Сначала бородатый старец, затем его подруга. Глаза девушки закатились, а ноги ее превратились в вату. Она рухнула рядом с воителем, чуть не налетев на его меч.
Не понимая, что происходит, Джованни выжидающе глянул на молодого Старка, но и он тоже перестал подавать признаки жизни. Чьи-то саркастичные и ленивые аплодисменты заставили лорда вздрогнуть от неожиданности.
– Браво, – голос незваного гостя разразился яркой вспышкой в голове мага, вызвав жуткую боль в висках. Властности в нем слышалось больше, чем скрипа благоразумия. – Признаться, я разочарован. Эта халупа ничуть не лучше твоих прежних владений.
С трудом поборов животный страх сковавший душу, Джованни обернулся к пришельцу. Тело будто оледенело и едва ли слушалось его. Алебарда с оглушительным грохотом вывалилась из дрожащих рук.
– Азурис-Рей! – выдохнул лорд и встал на колени, припав головой к полу. – Дармонд-Ние Онори Кхагел’он Нацуи Деми-Нака…
– Хватит! – незнакомец в раздражении взмахнул рукой, прервав жалкие причитания нового императора Берселии. – Я не в настроении выслушивать оправдания! Посмотри на меня!
Зная, что любое неповиновение карается жестокими и ужасающими пытками, лорд подчинился и нерешительно поднял глаза, скользя взглядом по давно знакомому черному одеянию Всевышнего. Латные сапоги, мантия, узор Древних, вышитый на богатой одежде, и вот он увидел его – могущественного и кровожадного Создателя, обладающего неисчерпаемыми запасами силы. Их глаза встретились лишь на миг, но и этого хватило, чтобы у Джованни перехватило дух. Ярко-голубые, бездушные и острые, они говорили о том, что их обладатель привык убивать не задумываясь. Лицо мужчины, бледное и худощавое, было как из камня, а черные волосы свисали до плеч. На вид ему было не больше сорока лет, но взгляд, впитавший в себя мудрость нескольких тысячелетий жизни, говорил об обратном. За спиной мага зияла огромная черная воронка, из которой, видимо, тот и появился.
– Сколько лет прошло с моего последнего визита в Берселию? – напыщенно прорычал Всевышний.
– Тридцать семь, – сдержанно ответил лорд, в то время как внутренности его играли в чехарду.
– Значит, тридцать семь лет тому назад я приказал тебе узурпировать трон…, – мужчина, было, задумался, но затем его рука метнулась к поясу. Хлыст с металлическим наконечником со свистом взмыл в воздух. – Слишком долго, Джованни!
Пресмыкающийся северянин стоически выдержал удар, с характерным хлопком оставивший рваную рану на обнажённой спине.
– Ты слишком долго захватывал власть над этим клочком земли! – продолжил гневную тираду Азурис-Рей. – Зная твою нерасторопность, мне пришлось обрюхатить императрицу, чтобы мой ребенок, названный Амоном, занял трон по наследству, если ты вдруг не оправдаешь моих ожиданий! Но что в итоге, вышло?! – казалось, спросил он сам себя. – Чего ты добился, спутав все мои планы?!
– Мне…
– Неважно! – Создатель вновь прервал Джованни на полуслове. – Я пришел в столь дальние края не для того, чтобы внимать твоим речам!
– Милорд?
– Поднимись с колен! – гневно приказал он. – Я привел тебе гостей, – с этими словами из бездонной воронки начали появляться люди. Мужчины и женщины. Даже несколько детей. Все в одинаковых мантиях с узором солнца на широких рукавах. – Это мои ученики, закончившие свое обучение в бывшей обители Ордена Терры. Выпускники. И последний экзамен они пройдут здесь. – Пояснил маг, и Джованни пришлось подняться.
Люди медленно рассредоточивались по тренировочному залу, образуя замкнутое кольцо вокруг лорда и своего учителя. Тела оглушенных магией бойцов словно никто не замечал.
– Мне не интересны твои личные дела, Джованни, и одержимая охота на эльфийку, – продолжил говорить Азурис-Рей. Его гнев заметно смягчился в присутствии посторонних. – Хочешь вернуть возлюбленную вместе со своей верной шайкой? Пожалуйста. Это не мои проблемы. Но если она возомнит себя «королевой», то корона, как и ее голова, слетит с плеч. – Он тяжело вздохнул. – Я пришел сюда за вторым сыном из семьи Амон. Мальчик должен вернуться домой. Это твое наказание, Джованни. Ответственность предстоящего мероприятия полностью ложиться на твои плечи, как Четвертого сына рода Дармонд-Ние Онори Кхагел’он.
Маленькая беловолосая девочка вышла из воронки самой последней и остановилась подле Создателя. Бордовая мантия, украшенная позолоченными нитями, выглядела очень эффектно, но взгляд девочки был куда страшнее ее серой кожи. Глаза темной эльфийки горели ярким, желтым огнем, а руки ее напоминали лапы дикого нагрога, с невероятно длинными пальцами и черными когтями.
– Береги мою Софи. Она еще совсем молода, но очень способная. Я подарил ей часть своей силы, чтобы она смогла выжить после встречи с Орденом. Эти безжалостные людишки убили ее родителей, но не ее саму. Названная дочь, – мужчина приобнял остроухую девочку за плечи и та прижалась к его груди. Теперь он обратился к окружившим его магам. – Думаю, ни для кого не секрет, что любой может заработать звание Высшего Адепта, если сможет доставить ко мне Салазара Амона целым и невредимым.
– А что, если мы вдруг убьем вашего сына, господин? – голос нежный, как лепестки роз.
Всевышний ласково погладил сиротку по голове. В желтых стеклянных глазах ребенка любовь сочеталась с преданностью, восхищением и уважением.
– Не волнуйся, милая, – впервые за несколько десятков лет Джованни увидел еле заметную улыбку на лице Создателя. – У меня очень много детей. Одна смерть ничего не изменит, но я все же хочу большую и крепкую семью, – тот с укором посмотрел на правителя Берселии. – Кровные узы важнее циничных убеждений. Правда же, Четвертый сын? Я ненадолго задержусь в Ортоге, чтобы подготовить все к скорому представлению. Я должен знать, чему научился мой мальчик за все эти годы. Встретьте его со всеми почестями!
Толпа адептов ликующе зарукоплескала, а Джованни лишь покорно склонил голову. Только прошлым вечером он получил спешно нацарапанную записку от своего верного лазутчика с вестью, что мятежники планируют что-то глобальное. Неужели те собираются напасть на столицу? Или нечто более подлое? Салазар Амон в позаимствованном теле вдруг решил наведаться в Ортог? Или же эльфийка на своем драконе будет штурмовать крепостные стены? «Скорое представление», – сказал Азурис-Рей. Значило ли это, что он знал о том, что было сокрыто от нового правителя империи?
В любом случае, Всевышний обладал невообразимым кладезем знаний, который был неподвластен даже языческим богам-Дугарам. Свет рано или поздно проиграет, а Тьма заставит содрогнуться весь существующий мир.
Было тихо и холодно. Почти так же, как в дни, когда выпадает первый снег. Закат не радовал изобилием красок в пасмурном небе, изменяясь с серого цвета на черный. Темнело. Ватари молчаливо сидел возле костра и затачивал наконечники стрел, не смотря в лица пришедших к нему гостей.
– Я не собираюсь в этом участвовать, – наконец обдумал эльф предложение Ерихона. – Это меня не касается.
Кали и бард тоскливо переглянулись. В последнее время их друг стал ворчлив как дряхлый старик, уже не заинтересованный в жизни, и был столь же непреклонный.
– Но Кали может понадобиться твоя помощь, – продолжал настаивать парень, и девушка закивала в подтверждение его словам.
– Безрассудство, – в который раз фыркнул Гёто, скорчив недовольную гримасу. – И не просите.
Вновь воцарилась тишина, нарушаемая лишь треском костра и далеким журчанием ручья за территорией лагеря. Одна минута сменялась другой. Где-то пели сверчки.
– Это бесполезно! – вдруг выдохнула эльфийка и поднялась с земли, с раздраженьем одернув платье. – Я возвращаюсь к отцу! Он уже заждался!
Кали ушла, но бард остался сидеть, припав спиной к стволу дерева. И его взгляд не мог сравниться с той пустотой, что таилась в душе Ватари – тот был глубже и куда страшнее. Парень не сводил глаз с огня. Думал. И его темные мысли были ведомы эльфу из племени гёто.
– Почему ты не уходишь? – после долгих размышлений поинтересовался лучник и убрал наточенную стрелу в колчан, потянувшись за следующей.
– Там никого нет, – хмуро процедил Ерихон. – Все в лагере южан.
– И раз ты все еще здесь, я хочу спросить у тебя: ты действительно хочешь осуществить задуманное?
– Да, – отозвался тот без тени сомнения, а затем, помедлив, добавил. – У меня нет чувства вины. Они сами собираются в Ортог. Я не принуждал их к этому. Только подтолкнул.
– И что потом?
– Выход у меня как минимум один, – произнес бард и упал лицом в колени, подтянув их к себе. Лицо его не подавало никаких признаков душевных терзаний, но внутри человеческой души бушевал ураган.
– Я тоже терял близких, – решил посочувствовать эльф, не отвлекаясь от дела. – Но прошу, не совершай того, о чем будешь потом сожалеть всю жизнь. Не стоит уподобляться тем, против кого мы боремся.
Яркая вспышка на долю секунды осветила палатку и костер. Гёто застыл в недоумении, отложив стрелу, осознавая, что яркий свет исходил от рун, начертанных на руке барда. Те продолжали светиться, но постепенно угасали, как затухает догоревший уголь.
Ерихон даже не шелохнулся, продолжая вжиматься в колени.
– Уберегите нас боги, – только прошептал он. – Все те, кто пойдут в Ортог, обрекут себя на смерть.
– Я бы еще поспорил, – буркнул себе под нос эльф и мысленно обратился к дракону Присциллы.
«Не дай свершиться этим злодеяниям».
Вечером того же дня я встретила Демиана Амона в низинах за лагерем Южан. Совместно с Морокеи Ортакором и несколькими сторонними наблюдателями народа гёто они проводили учения «ударных» отрядов, приблизив бой к реальным условиям. Неистовый лязг скрещенных мечей отголосками разлетался по всему лесу. Сначала могло показаться, что каждый сражается сам за себя, но потом я поняла истинную цель этих учений – воины обучались слаженной работе. По меньшей мере пятнадцать отрядов из Гёто, Юга и Севера сошлись на поле брани, прикрывая спины союзникам.
Самые лучшие качества, конечно же, проявляли заморские воители. Вооружившись изогнутыми клинками, названными «катанами», те с легкостью сдерживали натиск нескольких врагов, ловко отражая их атаки. Южане тоже нисколько им не уступали: облаченные в тяжелую броню, они наступали на противников, не ведая страха и жалости. Били сильно и точно, не оставляя времени на контратаки. И только жители Берселии, сыны Севера, казалось, лишь мешались под ногами хорошо обученных солдат. Наблюдая за сражением, я чертыхалась сквозь сомкнутые зубы, взбираясь на невысокий холм. Большинство людей из мятежной армии Демиана Амона были набраны из фермеров и скотоводов, не знакомых с военным делом, и только немногие группы воинов, сверкавшие гербами местных графств поверх доспехов, могли хоть как-то доказать свою полезность в бою. Я смутно себе представляла, как бы ополченцы выступили против воинов Джованни и Ортога, если бы не подоспевшие на подмогу Юг и гёто.
– Смотрю, тебе уже лучше, – я подошла к Амону сзади, а он вздрогнул, как будто не услышал моих шагов.
– Давно не виделись, Присцилла, – улыбнулся в ответ мужчина. Цвет его лица выровнялся, глаза подобрели. Демиан казался ангелом добродетели, в то время как его брат буйствовал в царстве безумия. – Если тебе интересно, то мои раны затягиваются, а разум чист от дурного влияния. Все не без стараний целительницы Южных земель – она здорово меня подлатала.
– Рада, что так. Где Лоурен? – я встала рядом с другом, опустив взгляд на разыгравшуюся битву. – Я не видела ее со вчерашнего дня.
– Отдыхает. Изучает библиотечные книги города О’нес. Она хочет основательно подготовиться к встрече с нынешним императором и его слугами.
Я подавила тягостный вздох.