Скандал с герцогиней Боумен Валери

Глава 1

Лондон. Тауэр

Декабрь 1816 года

Лязгнул замок, с протяжным скрежетом открылась тяжелая металлическая дверь. Кейт инстинктивно вздрогнула, как вздрагивала от этого звука каждый раз, и на секунду закрыла глаза. Она осторожно шагнула вперед, продвигаясь из одной холодной камеры в другую, где ее ждал посетитель. Первый с тех пор, как она попала в тюрьму.

Сквозь единственное окно прихожей сочился резкий зимний свет. Кейт зажмурилась и открыла глаза. На лице тюремщика застыло невозмутимое выражение. Впрочем, надо отдать ему должное, он, как и другие охранники, относился к ее титулу с уважением. Нравилось им это или нет.

Он отошел в сторону, открывая того человека, который ждал ее. Прищурившись, Кейт пыталась рассмотреть незнакомца. Кто он и чего хочет от нее? Он стоял к ней спиной. И был высокого роста, это, пожалуй, единственное, что она могла разглядеть.

Обычный для Тауэра запах сырости и гнили ударял в ноздри, мешая свободно дышать. Неумолимый зимний ветер проникал сквозь каменную кладку стен, покрывая руки Кейт мурашками. Дрожа всем телом, она покрепче затянула на плечах шаль.

— Только десять минут, ни секундой больше, — объявил тюремщик, прежде чем выйти и закрыть за собой тяжелую дверь, оставив Кейт и ее посетителя одних в камере. Она невольно отступила на шаг. Их разделял небольшой шаткий стол. И она была рада хоть этой сомнительной преграде. Кто бы ни был этот человек, но по его одежде можно было сделать вывод, что перед ней джентльмен.

Посетитель повернулся, чтобы поздороваться с ней. Хотя он приподнял шляпу, Кейт все еще не могла разглядеть его лицо. На нем было серое шерстяное пальто, без сомнения, стоящее немало денег. Сквозь темноту через маленькое окошко в стене напротив них пробился яркий луч солнечного света.

Посетитель вежливо поклонился.

— Ваша светлость?

Кейт усмехнулась. О, как она ненавидела этот титул.

— Вы кланяетесь заключенной? — спросила она, в ее тоне сквозила неприкрытая ирония. — Разве вы не джентльмен?

Он улыбнулся, в темноте сверкнули белые зубы.

— Вы все еще герцогиня, ваша светлость.

Сняв с головы капюшон, она сделала маленький шаг вперед. Глаза незнакомца сверкнули, и он шумно втянул воздух.

Сердце Кейт упало. Несомненно, она выглядит ужасающе. Уже несколько дней она не могла как следует помыться, так что вполне отдавала себе отчет, что за запах исходит от нее. Ее рыжие с золотистым отливом волосы, обычно аккуратно уложенные, сейчас падали на плечи бесформенной массой кудрей. Ну, уж нет, она может быть хмурой и печальной, но только не жалкой. И ничто не заставит ее показать незнакомцу, как сильно задела ее его реакция. Подняв подбородок, Кейт с вызовом взглянула на посетителя.

Тогда он сделал шаг вперед, попав в то ограниченное пространство, куда падал свет из окна. Теперь Кейт, наконец, могла рассмотреть его. Прищурившись, она медленно впитывала каждую деталь. Нет, она не знала этого человека. Но, кто бы он ни был, нельзя было не заметить, что он, несомненно, очень красив. Ошеломляюще красив. На вид ему было лет тридцать с небольшим. Темно-каштановые волосы, совершенной формы нос, резко очерченные скулы. Но его глаза… его глаза завораживали. Можно было бы сказать, что они светло-карие, нет, скорее зеленые, проницательные, умные глаза. На секунду она почти задохнулась. И поспешила опустить взгляд ниже, на его красиво очерченные губы, где играло некое подобие улыбки.

— Вы знаете, кто я? — Его голос нарушил тишину камеры с той же резкостью, с какой молоток разбивает лед.

— Вы адвокат? — предположила она, отвечая ему неподвижным взглядом. — Видимо, взялись защищать меня?

— Вы до сих пор не выбрали адвоката? — Незнакомец был явно озадачен.

— Я… ждала, — проговорила она, расправляя плечи.

Прекрасные глаза незнакомца смотрели на нее отчужденно и холодно.

— Насколько я знаю, вы в тюрьме уже несколько недель. Трудно поверить, что леди в вашем положении до сих пор не позаботилась о своей защите. И до сих пор не встретилась с адвокатом…

— Но это так, и, если вы… — Она вздернула подбородок.

— Я должен разочаровать вас, ваша светлость, но я не адвокат.

— Не адвокат? — Она отступила на шаг. — Тогда кто же вы и зачем пришли сюда? Пожалуйста, не говорите, что увидеть герцогиню, обвиняемую в убийстве, вас сподвигло простое любопытство.

Он по-прежнему не сводил глаз с ее лица, в них читалось явное беспокойство.

— Я здесь для того, чтобы помочь вам, ваша светлость.

— Помочь мне? — Она недоверчиво покачала головой, но все же подошла на шаг ближе, чтобы получше рассмотреть его. — Позвольте усомниться в этом. Скорее, помочь себе. Скажите мне, сколько вы дали тюремщику, чтобы он позволил вам взглянуть на скандально знаменитую герцогиню, которая застрелила собственного мужа?

— Вы? Убили своего мужа? — Брови незнакомца взлетели вверх.

Она с такой силой стиснула зубы, что они скрипнули.

— Вы пришли сюда, чтобы мучить меня своими вопросами? Или вы хотите добиться моего признания? — еле сдерживаясь, проговорила она.

— Прошу простить меня, ваша светлость. — Он покачал головой. — Я не хотел оскорбить вас. Заверяю вас, я вовсе не сплетник, пришедший полюбоваться вашим плачевным состоянием. Я пришел, чтобы помочь вам. И не скрою, получить в ответ то, чего хочу сам.

На этот раз Кейт удивленно приподняла брови. Ей импонировала откровенность посетителя, но, прежде чем продолжить разговор, необходимо знать, чего хочет от нее этот импозантный незнакомец.

— Что ж, тогда скажите мне, чего вы хотите?

Он снова вежливо поклонился.

— Я пришел к вам с предложением, которое может принести выгоду нам обоим.

Еще покрепче завернувшись в шаль, Кейт скрестила руки на груди.

— Извините за мою тупость, сэр. За свои двадцать восемь лет я видела достаточно лжи, чтобы с определенным скепсисом относиться к предложениям мужчин.

Склонив голову набок, он с интересом оглядел герцогиню. Ее утверждение, по всей видимости, удивило его.

— Я понимаю, ваша светлость, и, разумеется, готов объяснить. Но сначала я должен заручиться вашим согласием, вы выслушаете меня и не станете торопиться с ответом. Если мы готовы помочь друг другу, то я, безусловно, открою вам мое имя, но только в том случае, если вы пообещаете мне хранить в секрете то, что я вам скажу.

— В секрете? Вы что… шпион? — Поджав губы, она, прищурившись, взглянула на него.

— А вы стали бы помогать мне, если бы это было так? — Всем телом подавшись вперед, он ждал ответа.

— Вон, — тихо и уверенно проговорила она и взглядом указала на дверь.

— Что, простите?

Ее ногти с такой силой впились в вязаную шаль, что она едва не разорвала ее.

— Меня могут обвинять в убийстве, которого я не совершала, но быть обвиненной в предательстве моей страны, нет, этого я не перенесу. Если вы ищете моей помощи в таком деле, — продолжала она прерывающимся голосом, — то вы обратились не по адресу. Я не та, кто вам нужен, и никогда ею не буду. — Она повернулась к двери, чтобы позвать конвоира.

Подняв руку, незнакомец поспешил остановить ее.

— Заверяю вас, ваша светлость, я не шпион.

Кейт прикусила губу и вновь повернулась к нему, в ее глазах все еще сквозило недоверие.

— Тогда что именно вам нужно от меня?

Он медленно кивнул.

— Я скажу, но сначала пообещайте мне….

Она окинула его взглядом, начиная с красивой головы и кончая начищенными до блеска и, несомненно, очень дорогими высокими сапогами. Очевидно, что-то заставило этого джентльмена довериться обвиняемой в убийстве. Интересно, что же это? Тем не менее у нее не было никаких причин, чтобы доверять ему. Абсолютно никаких причин. И все же, куда предпочтительнее разговаривать с красивым джентльменом, чем считать кирпичи на стене камеры или писать письма в никуда… никому…

— Хорошо, я даю вам это обещание. Теперь расскажите мне, кто вы и зачем пришли сюда?

Незнакомец галантно поклонился и щелкнул каблуками своих безупречных сапог.

— Джеймс Банкрофт, виконт Медфорд, к вашим услугам.

Она не смогла сдержать невольный вздох удивления. Этот человек пэр. Ради всего святого, какая причина могла заставить виконта прийти в это ужасное место?

— Зачем вы пришли, милорд?

Приоткрыв полу пальто, он достал из внутреннего кармана пачку бумаг и бросил ее на стол. Кейт следила за каждым его движением, подойдя ближе, она взяла бумаги со стола. Это был памфлет. Она пробежала глазами первую страницу. Потом быстро полистала другие, но они были пусты.

— Что это? — спросила она, указывая подбородком на бумаги.

Уголок рта виконта дернулся.

— Можете считать, что это мое хобби. Дело в том, что я владею печатным станком.

Ее взгляд прошелся по его лицу, и она быстро отступила назад, сжимая памфлет и не скрывая своего удивления. Честно говоря, она была заинтригована.

— Вы — виконт и… работаете?

Он усмехнулся.

— Это секрет. — Его улыбка угасла, и он прошел вперед. Наклонившись, уперся руками в стол. — Я предлагаю дамам, попавшим в скандальные ситуации, уникальную возможность. Ваша светлость, это ваш шанс. Вы можете сами рассказать свою историю.

— Что… вы хотите сказать?

Его глаза вспыхнули. Мускул на щеке напрягся.

— Напишите для меня памфлет. Это будет настоящий бестселлер, уверяю вас.

— Памфлет? — Она покачала головой. — Рассказать свою историю? Я не понимаю, что от этого выиграю я?

— А чего бы вы хотели? — Его глаза, которые сейчас стали темно-зелеными, встретились с ее взглядом.

Круто повернувшись, Кейт мерила шагами маленькую комнату. Возможность рассказать все, что с ней случилось? По спине пробежал легкий холодок надежды. Да, возможность рассказать всему городу, каким отвратительным мужем был Джордж. Рассказать правду. Это искушение. Тем не менее она должна быть осмотрительна. Было еще кое-что, чего она хотела.

Она снова повернулась к виконту.

— Просто из любопытства, если я соглашусь написать этот памфлет, то как вы назовете его, милорд?

Его скулы расслабились, из глаз ушло напряжение. Он снова выпрямился и теперь смотрел на нее с высоты своего роста.

— «Секреты скандального брака».

Глава 2

— Медфорд, как вы можете быть таким несерьезным? — воскликнула Лили Морган, маркиза Колтон, расхаживая по роскошному обюссонскому ковру, устилавшему пол гостиной в городском доме Джеймса.

Они только что перешли сюда, в голубую гостиную. В камине потрескивали дрова, небольшую комнату наполнял запах смолы и горящего дерева, создавая атмосферу уюта и спокойствия. Джеймс подал сигнал Локу, своему старому дворецкому, что пора подавать чай. Все было готово для визита маркизы Лили и ее сестры Энни, графини Эшборн, двух очень близких приятельниц Джеймса.

— Кто несерьезный? — проговорил он, улыбаясь гостьям.

— Вы, разумеется, и знаете это, — кокетливо проговорила Энни, удобно усаживаясь и кладя очередной кусочек сахара в свою чашку. Помешивая чай изящной серебряной ложечкой, она продолжила: — Я, например, думаю, что с бедной герцогиней произошла чудовищная ошибка, я не слышала ни одного доказательства, которое бы заставило меня поверить в ее вину.

— Я тоже так думаю, — кивнула Лили. Подбоченившись, она расхаживала по гостиной, отказываясь сесть. — Кроме того, я имела несчастье встречаться с ее мужем, и не один раз. Надо сказать, это был совершенный мерзавец. Время от времени он делал мне сомнительные предложения. Вы представляете? — Она снова повернулась к Медфорду. — Но просить ее написать памфлет весьма легкомысленно с вашей стороны.

— Не согласен, — возразил Джеймс. — Я думаю, для нее это будет прекрасная возможность. Не говоря о том, что я готов на все ее условия.

— И что же она попросила? — поинтересовалась Лили.

— Пока ничего. — Джеймс пожал плечами. — Я сегодня вернусь в Тауэр за ответом… и узнаю ее условия.

— Гмм. Окутанная тайной леди Кейт Таунсенд. — Лили вытянула губы и покачала головой.

— Я читала, — отставляя чашку, вмешалась в разговор Энни, — что она дочь помещика из Кента. Да? Очевидно, когда ей было восемнадцать, она попалась на глаза герцогу Маркингему. Они поженились, и все эти годы она провела взаперти в деревне. — Энни запнулась, потом продолжила: — До безвременной кончины ее мужа.

Лили постучала по щеке кончиком пальца.

— Да, сейчас она в центре скандала. Весь свет убежден, что она убийца.

— Возможно, — усмехнулся Медфорд, — но убийца, которой есть что рассказать. И это все меняет.

— Я не сказала, что она убийца, я сказала, что все думают, что она убийца, — вспылила Лили. — Лично я не берусь судить, пока не получу достаточно достоверные факты, касающиеся этого дела. А что вы думаете о ней? — спросила маркиза, приподняв тонкие брови.

Джеймс мысленно воскресил свою встречу с герцогиней днем раньше. Она вошла в затхлую, мрачную камеру легкой, воздушной походкой. Шаль наброшена на плечи. Темный плащ с капюшоном скрывал ее лицо. Оно оставалось в тени, но от Джеймса не укрылась ни ее неуверенность, ни ее гордость. Прямая спина. Высоко поднятая голова. И чуть-чуть гнева. Он почувствовал это, когда, прищурившись, разглядывал ее. Но мог ли он винить ее за это? В конце концов, она не знала, зачем он пришел. Она была худощава. Возможно, даже чересчур. Среднего роста, и казалось совершенно невероятным, что эта хрупкая леди могла убить крупного мужчину. Герцог Маркингем, насколько Джеймс помнил, был высокий и сильный.

Когда герцогиня вошла в пятно света и скинула с головы капюшон, Джеймс шумно втянул воздух. Герцогиня Маркингем был ослепительна красива. За свои тридцать три года он не видел ничего подобного. Алебастровая кожа, тонкий прямой нос. И неуправляемая масса золотисто-рыжих волос, которые падали на плечи и дальше на спину. Она подняла глаза, синие, словно васильки, окаймленные черным бархатом невероятно длинных ресниц. Грязное пятно на скуле только оттеняло красоту ее лица.

Джеймс отвернулся. Он был наслышан о красоте герцогини, но не был готов к тому, что увидел. О Господи, да она не просто красива, нет, перед ним богиня, сошедшая с небес на землю.

Он снова посмотрел на Лили.

— Она похожа на леди… попавшую в беду, — прозвучал довольно обтекаемый ответ.

— Герцогиня действительно так красива, как говорят? — вздохнула Энни с мечтательной улыбкой на лице.

Черт подери, от этих вопросов ему стало не по себе. Он покрутил шеей и ослабил узел галстука.

— Она… красавица. Да. Пожалуй, можно так сказать.

— Но вы сами что думаете о ней? — Лили исподлобья наблюдала за Джеймсом. — Как она вам показалась?

— Если честно, — он поправил манжету, — она удивила меня. В своем воображении я скорее рисовал мегеру, ни с чем подобным я никогда прежде не сталкивался. Вместо этого я увидел абсолютно непредсказуемую леди.

Лили прекратила хождение. Ее взгляд остановился на лице Джеймса.

— Почему?

Джеймс прикусил внутреннюю сторону щеки, минуту обдумывая вопрос.

— Я думаю, потому, что она не выглядит испуганной.

— Что вы хотите сказать? — заинтересовалась Энни, подвигаясь ближе.

Джеймс пожал плечами и снова уселся на свое место.

— Она была спокойна. Холодна. Она вела себя как… герцогиня.

— Как это возможно? — Подушечкой пальца Лили потерла подбородок. — Неужели она не боится? Ей вскоре предстоит предстать перед судом, можно сказать, ее жизнь висит на волоске.

— Не могу представить, — поддержала сестру Энни. — Говорят, когда их нашли, она была там, возле тела мужа. На груди герцога зияла рана от выстрела его собственного пистолета…

— Это так страшно, — продолжила Лили. — Неудивительно, что слухи распространились с такой скоростью. И даже если она не убивала его, это ей не на пользу.

— Да, к сожалению, на то есть причины, — согласилась Энни.

— Почему это? — Джеймс склонил голову набок.

— Потому что спустя два дня после убийства герцога леди Беттина Суинтон, его близкая подруга, рассказывала всем, что незадолго до убийства герцогиня требовала развода, — быстрым полушепотом проговорила Энни.

— Это правда? — Джеймс смотрел на нее с удивлением.

Энни кивнула.

— Это говорит не в ее пользу, — вздохнула Лили. — Дело запутанное. Я читала, что толпа окружила карету, когда герцогиню перевозили из поместья в Тауэр. И на всем пути возникали беспорядки. Пришлось вызвать королевскую охрану, чтобы довезти ее до Тауэра невредимой.

Джеймс поднял газету, которая лежала на столе рядом с ним.

— Не каждый день герцогиню обвиняют в убийстве.

— И все же я не тороплюсь с осуждением. — Поднеся чашку к губам, Энни сделала маленький глоток и покачала головой. — Это абсолютно недопустимо, бедная герцогиня сидит в холодной камере, пока общество занято пересудами, убила она своего мужа или нет. Должна заметить, что никогда не встречала ее, но готова поверить, что она не виновна.

— Энни, — Лили повернулась к Джеймсу, — в отличие от Медфорда, мы не знакомы с ней.

Обе сестры внимательно смотрели на него.

— Итак, лорд Медфорд, что думаете вы? — спросила Энни. — Опираясь на свое знакомство с герцогиней Маркингем, вы можете сказать, она убийца или невинная жертва ошибки?

— Что касается меня, — начал Джеймс, складывая газету пополам, — я убежден, что это не имеет значения. Факт остается фактом, общество взбудоражено этой историей и жаждет подробностей. А как можно узнать больше подробностей? Разумеется, если об этом расскажет сама герцогиня. Так что скандал мне на руку. Виновата она или нет, я хочу, чтобы она написала для меня этот памфлет. «Секреты скандального брака» будут невероятно популярны.

Лили вздохнула.

— Ну вот, опять… К чему это легкомыслие?

— Напротив, — парировал Джеймс, откладывая газету в сторону и поправляя и без того идеальный галстук. — Я просто хочу познакомить общество с тем, чего оно страстно жаждет, с памфлетом, написанным герцогиней Маркингем. Уверяю вас, это вызовет ни на что не похожий скандал, который когда-либо возникал в городе. Люди хотят знать детали. Честно говоря, даже «Тайны брачной ночи» и «Секреты сбежавшей невесты» не были столь популярны, каким обещает стать этот памфлет. — Джеймс имел в виду те два памфлета, которые были написаны двумя сестрами — Лили и Энни годом раньше, когда они обе были вовлечены в весьма скандальные ситуации.

Фиалковые глаза Лили смотрели на него с вопросом и недоверием.

— Но, Джеймс, — сказала она, — наши памфлеты были анонимны. А этот совсем иное дело, ведь так? Все будут знать, что его написала герцогиня, если она согласится, конечно. Она и так уже вовлечена в грандиозный скандал, стоит ли добавлять к этому списку памфлет? Лично я думаю, что она должна отказать вам.

— Это не очень справедливо с вашей стороны, миледи, — улыбнувшись, заметил Джеймс.

— Не знаю, что и думать. — Энни задумчиво потягивала чай. Сделав пару глотков, она продолжила: — Если герцогиня напишет свою историю, памфлет может привлечь к ее делу общественное мнение. Но если она виновна? — Энни вздрогнула. — Не могу представить, что она согласится написать его, если действительно совершила это ужасное преступление.

Джеймс вытянул ноги перед собой и скрестил их в лодыжках.

— В любом случае, решение остается за герцогиней. Она обещала дать мне ответ сегодня, и я почему-то уверен, что она скажет «да».

— Откуда такая уверенность? — Лили подошла к камину, протянула руки поближе к огню и через плечо посмотрела на Джеймса.

— Откуда? — переспросил он, улыбаясь — Потому что я предложил ей неприличную сумму денег.

— Насколько неприличную? — Энни потянулась вперед, ее темные глаза сверкнули.

— Достаточно неприличную.

— Что могут дать деньги даме, которую, вполне возможно, приговорят к смертной казни? — спросила Лили, передернув плечами.

— Действительно, — с дрожью в голосе отозвалась Энни.

— Прежде всего, это поможет ей нанять хорошего адвоката, — парировал Джеймс. — Если она умна, то наймет еще и частного сыщика с Боу-стрит, дабы вести следствие отдельно от официального расследования, — объяснил он Лили. — А если говорить о неприличии, — улыбнулся Джеймс, — то я положил неприличное количество сливок в вашу чашку с чаем, дорогая, так как мы оба знаем, как вы обожаете сливки.

— Это правда, — рассмеялась Энни, поглядывая на сестру. — Она как кошка, сливки ее слабость.

— Тот факт, что герцогиня еще не приняла ваше предложение, заставляет меня думать, что она отвергнет его, — заявила Лили, отходя от камина и присоединяясь к чаепитию.

— Глупости. — Джеймс передал Лили ее чашку. — Просто она хотела обдумать мое предложение, вот и все. Было бы глупо с ее стороны отказаться.

— Она и так достаточно богата, — возразила Энни, медленно придвигая чашку.

Джеймс скептически приподнял бровь.

— Сбережения ее мужа будут заморожены до окончания суда. У герцогини нет доступа к наследству, и я очень сомневаюсь, что ее свекровь готова расщедриться на подарки.

— Если она невиновна, Медфорд, мы надеемся, что вы поможете ей.

— Помочь ей? Но как я могу это сделать?

— Не забывайте, с кем вы говорите, Джеймс. — В глазах Лили вспыхнули лукавые искорки. — Мы имели счастливую возможность убедиться, что вы сочувствуете дамам, попавшим в неприятные истории. — Лили едва заметно подмигнула сестре.

— Здесь нечему радоваться. — Джеймс покусывал нижнюю губу. — Я намерен сохранить в тайне мои дела с герцогиней… как и все прочие.

— Но если вы поймете, что она невиновна, вы поможете ей? Я знаю вас, — добавила Энни, потянувшись к нему и похлопывая его по руке.

— Не знаю, — отвечал Джеймс, пожимая плечами, — виновна она или нет, и, честно говоря, мне нет до этого дела. Все, что я знаю, ее история будет написана и продана.

— И это все, что имеет для вас значение? — нахмурившись, спросила Энни. — Продать памфлеты?

— Конечно нет, — усмехнувшись, ответил он. — Я намерен продать как можно больше памфлетов.

— Но если герцогиня невиновна? — настаивала Лили, на этот раз глядя на него серьезно.

— Я даю ей шанс рассказать свою историю, разве нет? Кроме того, не я взял пистолет и стрелял в ее мужа, и не мне обвинять ее в этом. Вся эта история случилась до того, как я услышал о ней.

— Но как вы можете быть так безразличны, когда речь идет о женщине, которую могут приговорить к смертной казни? — Энни пролила половину чая на блюдце — верный знак, что она расстроена.

— Вы не одурачите меня ни на секунду, Джеймс Банкрофт, — вмешалась Лили. — Я даю вам неделю для того, чтобы разобраться с герцогиней, а потом вы займетесь ее защитой.

— Но это полная чушь! — возразил Джеймс, качая головой. — Вы ставите меня в ряд с теми, кто помогает убийце?

— Но вы ведь не знаете точно, что она убийца? — воскликнула Энни, стряхивая крошки со своей юбки.

Джеймс поднялся и бросил салфетку на стол.

— Я надеюсь, правда восторжествует. Ну а теперь я должен извиниться, леди. Я спешу навестить заключенную.

Глава 3

На этот раз, когда герцогиню привели в маленькую, холодную камеру Тауэра, она встретила Джеймса с любопытной улыбкой на лице.

— Доброе утро, ваша светлость. — Он склонился к ее хрупкой руке, которую она протянула ему. Нет. Этого он прежде и представить не мог. Она и вправду похожа на неземное создание.

— Милорд, — произнесла она неспешно.

Джеймс был вновь очарован ее поразительной красотой. Неудивительно, что Маркингем женился на ней. Этот человек, должно быть, схватил ее тут же, как только увидел. Джеймс не винил его. Но, черт побери, герцог не подозревал, чем обернется для него эта женитьба.

— Надеюсь, вы хорошо спали? — спросил Джеймс, стараясь скрыть волнение. Проклятье, почему, когда герцогиня рядом, все его нутро завязывается в тугой узел? Нервы, волнение, все это не его стихия. Пожалуй, такое случилось впервые. Ему хотелось рассмотреть ее поближе, как будто внешность могла ответить на вопрос, почему его сердце в ее присутствии начинает биться быстрее.

Уголки рта герцогини приподнялись в неком подобии улыбки, и Джеймс сразу же представил, какой она была в той, другой жизни. Сама изысканность и совершенство, но вместе с тем в ней было что-то настоящее, что-то такое, что влекло его к ней. Заставляло с нетерпением ждать, что она скажет или сделает дальше. Она была… пленительна. И он не мог не заметить это.

Она потуже закуталась в шаль.

— Ах, если бы… — вздохнула она. — Разве можно спать в таком месте спокойно? — И кивком головы указала на стены, окружавшие их. — Здесь холодно и так неуютно, вы даже не представляете.

Джеймс нахмурился. Заговорил, понизив голос:

— Они… плохо обращаются с вами?

— Нет, конечно нет. К моему титулу они относятся с большим уважением. — Она подчеркнула два первых слова.

Джеймс жестом предложил Кейт сесть, подождал, пока она сядет, затем сам сел напротив нее по другую сторону стола.

— Вам не нравится ваш титул?

— Не нравится? — Ресницы дрогнули, и небесно-голубые глаза остановились на нем. — А что, собственно, дал мне этот титул? Замужество без любви, одиночество, и сейчас вполне возможный смертный приговор. — Она горько рассмеялась.

Джеймс опустил голову. На какой-то момент в нем проснулась жалость. Жалость и чувство вины. Он пришел сюда, чтобы попытаться извлечь выгоду из ее ситуации. А если герцогиня не виновна? Но это еще большой вопрос. Для всех она убийца своего мужа, и у Джеймса нет причин жалеть ее. Вполне возможно, она злится просто потому, что ее поймали. Что ж, учитывая все это, маловероятно, что ему удастся обсудить с ней все детали. Он дает ей шанс описать в памфлете все, что она хочет. Разумеется, если она согласится написать его.

Пришло время заговорить о деле. Он кашлянул, прежде чем начать.

— Вы приняли решение, ваша светлость? Вы напишите памфлет?

Скрестив руки на груди, она прямо посмотрела ему в глаза.

— Вы очень нетерпеливы, милорд, — сказала она, приподнимая золотисто-рыжие брови.

Джеймс поправил галстук. Проклятье, почему в комнате так душно?

— Я не уверен, что мы все обсудили.

— Узница Тауэра, — пробормотала она, глядя куда-то в пустоту. — Не этого я ожидала, когда росла на ферме. — Одним пальцем она обводила узоры на поверхности грубой деревянной столешницы. Вздохнув, спросила: — Жизнь преподносит порой неожиданные сюрпризы, разве нет, милорд?

— Да, это так, — кивнул Джеймс.

Сделав глубокий вдох, она встала и подошла к окну. Сложив руки на груди, минуту-другую молча смотрела в окно.

— Там, — указала она кивком головы. — Там внизу лужайка, где Анна Болейн лишилась головы. — Она повернулась лицом к Джеймсу, который, прищурившись, смотрел на нее. К чему она клонит? — А какое преступление совершила Анна Болейн[1]? — продолжала она.

— Измена, — отвечал он. — Адюльтер.

Кейт круто повернулась к нему.

— Ах да, измена, во всяком случае, так говорил ее муж, обладавший властью, один из тех, кто писал законы. Ее провезли через Ворота изменников и казнили. Мать будущей королевы! И все для того, чтобы угодить ее мужу.

Джеймс встал и снова откашлялся.

— Болейн не обвиняли в убийстве короля Генриха.

Кейт опалила его сверкающим взглядом.

— Это правда, хотя и не лучший способ добиться успеха, милорд. Скажите мне еще раз, почему я должна согласиться на ваше предложение? Вы же понимаете, что казненной не нужны деньги.

Он постарался снять напряжение.

— Да, но леди, которой предстоит предстать перед судом, отстаивая свою жизнь, нужна самая лучшая защита, какую только можно позволить. А также возможность рассказать публике о том, что случилось с ней на самом деле. И это бесценно. Напишите памфлет, и вы получите эту возможность.

— Так вы… вы думаете, я невиновна? — с вызовом спросила она, сложив руки на груди и барабаня пальцами одной руки по локтю другой.