Принцесса-грешница Рэндол Анна
– Да, – удалось выдавить Джулиане одно слово, потому что говорить было практически невозможно. – Мое сердце выбрало тебя, даже если я никогда не смогу быть с тобой. – Она никогда не хотела, чтобы он думал, будто она рассталась с ним по своей воле.
Пальцы, ласкавшие ее, задвигались быстрее. Джулиана запустила руки в густые волосы Йена, нуждаясь хоть в каком-то якоре, чтобы сохранить рассудок. Ей необходимо было держаться за что-то, чтобы не рассыпаться на части. Она схватила его за плечи. Потом – за талию. Но нет, ничего не помогало. Внутри ее тела буря желания только нарастала.
А потом стало уже слишком поздно.
На Джулиану обрушился исступленный восторг, заполняя ее тело и лишая ее способности мыслить.
Когда она вновь пришла в себя, Йен все еще ласкал ее. Его руки поглаживали тело Джулианы.
– Это было изумительно, – сказал Йен.
– Для меня, да, – обвела пальцем его губы Джулиана. – Не думаю, что тебе это доставило такое же удовольствие. – Ее рука скользнула вверх по бедру Йена. – А справедливость – достоинство королевы, правильно?
Йен думал, что ему удалось кивнуть головой в ответ на ее слова. Джулиана ошибалась. Все это доставило ему неземное удовольствие. Наблюдать, как она, каждой клеточкой своего тела откликаясь на его ласку, буквально растворялась в его руках, было величайшим наслаждением. Он едва не кричал от переполнявших его чувств. Все это было бы сложно объяснить, поэтому Йен хоть с большим трудом, но сдержался. Свое обожание и поклонение он выразил в ласках.
Наверняка, когда все это закончится, она забудет о нем, но сейчас он ей нужен.
Джулиана продолжала нежно касаться его руками. Сначала Йен хотел осторожно и бережно вести ее по тропинкам страсти, но его принцесса нашла свой собственный путь, освободив его от остатков одежды и исследуя его тело.
Йен подавил собственный стон, когда Джулиана добралась, наконец, до его восставшей плоти. Она прошлась пальцами по всей ее длине, потом коснулась головки. А когда ее пальцы сомкнулись вокруг набухшего ствола и стали мягко двигаться вверх-вниз, Йен едва сохранил самообладание.
Он нужен ей. Ей нужно это. Доставляя ему удовольствие, она получала такое наслаждение, как и Йен, когда ласкал ее.
И именно это ощущение заставило Йена потерять контроль над собой. Он выгнулся навстречу ее ласкам, и она еще крепче сжала в руке его плоть, когда тело Йена буквально взорвалось от счастья, изливая свою жизненную влагу на нежную кожу живота Джулианы.
Комната поплыла и закружилась у него перед глазами, опрокидывая все вокруг, пока он в состоянии полного изнеможения не опустился на Джулиану.
Наконец его сердце перестало выпрыгивать из груди и постепенно забилось ровнее, и Йен, со вздохом перекатившись на спину, взял влажную простыню и прикрыл Джулиану, восхищаясь, как от его прикосновений ее кожа покрывается пупырышками.
– Это всегда так хорошо? – спросила Джулиана.
– Нет. – Такой силы эмоций Йен еще никогда не испытывал.
– О! – запрокинула голову Джулиана, и ее мягкий вздох коснулся его кожи.
В ее голосе не будет печальных ноток, по крайней мере до тех пор, пока у него есть власть изгнать их.
– Остальное еще лучше, – склонил голову к ее груди Йен. – Показать?
Глава 35
Джулиане казалось, что она не в состоянии пошевелиться. Словно все мышцы ее тела растворились, а на их месте остались только волны безумного наслаждения.
Она прижималась к Йену так сильно, как только могла, пока, если бы она лежала тихо, со стороны не показалось, будто они стали единым целым.
Ей не хотелось говорить, не хотелось делать ничего, что послужит сигналом к концу происходящего. Заставит их вспомнить, что это не может длиться бесконечно.
Ибо ничто и никогда не может быть более важным. И более совершенным.
– Ваше высочество? – раздался стук в дверь.
Это была Эппл.
– Можно мне войти, ваше высочество?
Быстро поцеловав Джулиану в шею, Йен скатился с кровати, рывком натянул брюки и бросил Джулиане ее рубашку.
– Можешь войти, – крикнула Джулиана, когда рубашка проскользнула через ее голову.
Эппл, прежде чем открыть дверь, подождала еще полминуты. К этому времени Йен уже надел рубашку и сидел у окна.
Он даже успел быстрым движением разгладить простыни на кровати с той стороны, где только что лежал, и поэтому не осталось никакого свидетельства порывов их безумной страсти.
Эппл вошла, глядя прямо перед собой.
Джулиана молчала. Она не полагалась на себя, боясь, что в ее голосе прозвучит раздражение, и Эппл примет это на свой счет.
– Ты что, вытащила из постели прачку, чтобы узнать о белье? – спросил Йен, которому, к счастью, удалось подключить свое обычное обаяние.
С плеч Эппл спало напряжение, когда она увидела его одетым, но с другой стороны, похоже, особый интерес для нее представляли мыски собственных туфель.
– У меня было мало времени, чтобы придумать причину и уйти, – ковыряла она ногой ковер. – И конечно, я не собиралась возвращаться, но принцесса Лукреция настаивала, чтобы я сообщила вам о возвращении принца Вильгельма.
От упоминания о другом мужчине у Джулианы все оборвалось внутри. Как будто на нее внезапно всей тяжестью обрушилась реальность.
– Но он не должен был вернуться раньше завтрашнего вечера, – собравшись с силами, заметила Джулиана.
– Очевидно, он изменил свое решение. И просто жаждет поговорить с вами.
– Сейчас? – В комнате было темно, поэтому Джулиане пришлось прищуриться, чтобы посмотреть на часы.
– Но сейчас только перевалило за полночь, ваше высочество. Многие мужчины еще задержались внизу, курят сигары.
– Моя тетушка объяснила, зачем такая срочность? – уточнила Джулиана, чувствуя, как покидает постель сохранившееся после Йена тепло.
– Нет, ваше высочество. Принести вам платье?
Джулиана взглянула на Йена, нуждаясь хоть в каком-то знаке от него. Гнев. Ревность. Но он с абсолютно равнодушным лицом смотрел на Эппл.
– Да, принеси из кремового шелка. Так будет быстрее всего.
Эппл поторопилась в гардеробную.
Йен не смотрел на Джулиану. Он не заключил ее в свои объятия и не потребовал, чтобы она осталась с ним рядом. Он не послал принца Вильгельма к дьяволу. А остался сидеть у окна, одну руку положив на раму, вторую – уперев в бок.
Ни один из них не произнес ни слова.
– Я могу остаться, – отбросила одеяло Джулиана, – если…
– Иди. – Йен резким движением провел рукой по волосам, заставив их торчать во все стороны неровными прядями. – Мы оба знали, что это случится.
Джулиане хотелось пригладить его волосы. Хотелось увлечь его назад в постель. Но, возможно, внизу ее ждет ключ к будущему собственной страны.
Единственная проблема состояла в том, что ключ к ее счастью находился здесь.
– Я… – Джулиана потянулась и положила руку на спину Йена.
Сверкая глазами, Йен вскочил на ноги.
– Проклятие, Джулиана, – он схватил ее за плечи и крепко сжал их, – только лишь жалкие остатки самообладания удерживают меня от того, чтобы не привязать тебя к этой кровати и не обесчестить тебя, чтобы у тебя не осталось другого выхода, кроме как выбрать меня. Иди!
Джулиана послушала его, как последняя трусиха.
Эппл помогла ей облачиться в платье, потом, как в самый первый день приема, собрала волосы в простой узел.
Вильгельм может стать решением ее проблем. С каждым вздохом Джулиана старалась набраться сил и исполнить свой долг. Она никогда не считала себя эгоисткой, но теперь вынуждена была признать, что это, пожалуй, один из самых роковых ее недостатков.
Джулиана хотела, чтобы ее сердце осталось целым и невредимым. Она хотела быть счастливой. Она хотела Йена.
Но ей придется выбрать Вильгельма. На карту поставлена судьба ее страны, жизни ее людей.
Она сможет это сделать.
Ее родители пожертвовали собственными жизнями. Она пожертвует своим счастьем.
Она сделает это.
Молитва заставляла ее идти вперед до тех пор, пока она не обнаружила Вильгельма и свою тетушку в библиотеке. Когда Джулиана вошла, они встали. Вильгельм, улыбаясь, низко поклонился ей.
– Я оставлю вас вдвоем на несколько минут, – кивнула Лукреция и выскользнула за дверь.
– Я знаю, вы уже легли спать, – снова поклонился ей Вильгельм. – Надеюсь, я не разбудил вас.
– Нет, я еще не спала. – Хоть в этом Джулиана могла быть честной. Она не спала, она задыхалась от восторга, стонала, визжала, если быть точной.
Вильгельм потянулся к ее руке. У него были теплые и сильные пальцы, загрубевшие на кончиках от музыкальных инструментов, но Джулиане хотелось отдернуть руку. Даже протянуть ему свою ладонь казалось ей предательством по отношению к Йену.
А должно было быть наоборот. Почему все, чем она занималась с Йеном, не казалось ей предательством по отношению к Вильгельму?
Потому что она любит Йена.
Эти мысли овладели ее сознанием, набирая силу, как приближавшаяся гроза.
Нет. Йен – просто мужчина, которым она восхищается. Мужчина, который ей нравится. Мужчина, к которому она испытывает страсть. Мужчина, который ей небезразличен.
Джулиана пыталась бороться с осознанием того, что влюблена, но ей пришлось признать: где-то в глубине души она давным-давно это знала.
Но теперь придется забыть, что ей когда-то было знакомо это чувство. Его нужно отодвинуть в сторону.
Вильгельм проводил ее к небольшому диванчику, и когда они сели, он по-прежнему не выпускал ее руки.
– Я понял, что скрипка внезапно оказалась для меня не столь важна, как кое-что другое, – заявил он, внимательно изучая Джулиану.
Она молилась, чтобы в ответ на его слова у нее от волнения подскочило сердце. Хотя бы один раз. Она бы обрадовалась самому легкому толчку.
Ничего подобного.
– Я не тот, кто зря теряет время, когда решение принято. Я считаю, нам обоим нужна вторая половинка. И мне кажется, между нами царит полная гармония в отношениях, и мы могли бы быть совместимы.
Совместимы?
– Вам известна ситуация с Ленорией?
– Да. Могу гарантировать пять тысяч солдат, чтобы помочь в вашем деле, как только мы поженимся.
Совместимы?
– А почему вы хотите жениться на мне?
Принц Вильгельм выглядел озадаченным. Джулиана подозревала, что он не был готов к дальнейшему разговору после собственного заявления о совместимости.
– Это целесообразно и выгодно, – пробормотал он.
– Но почему?
– Так говорит эта чертовка, мисс Скотт.
– Подождите, кто говорит?
– Гувернантка моей дочери. Та, которая утверждает, будто сумеет помочь моей дочери научиться перемещаться по миру без посторонней помощи. Она увела малышку из дома знаете куда? На постоялый двор. Можете себе представить? Моя дочь за всю свою жизнь ни разу не покидала стен собственного дома. В том, что она все время находится дома, нет ничего неправильного. Я защищаю ее… – Вильгельм выстукивал пальцами по своей коленке какой-то ритмичный рисунок, как будто мысленно играл на пианино.
Понимал он сам или нет, но к гувернантке дочери он проявлял куда больше эмоций, чем к женщине, которой собирался сделать предложение.
– Я не могу на это согласиться, – обронила Джулиана. Ни ради Вильгельма. Ни ради Йена.
Ни ради самой себя.
Эти слова должны были даться ей особенно тяжело. Просто убийственно тяжело. А они вместо этого свободно слетели с ее языка и облегчили душу Джулианы.
– Что? – переспросил Вильгельм, как будто искренне думал, что ослышался.
– Я не могу выйти за вас замуж. Мне жаль, что я ввела вас в заблуждение, но моя любовь – не здесь, она – в другом месте. – Джулиана не указала, где именно, зато проговорила это вслух.
Наконец-то.
И чувствовала себя теперь прекрасно.
– Понятно, – немного откинулся назад Вильгельм. – Значит, это не потому, что вы считаете меня напыщенной и властной каменной глыбой?
– Нет, – немного смутившись, покачала головой Джулиана.
– Это хорошо. Значит, она ошибалась.
– Сколько лет этой вашей мисс Скотт?
– В этом-то все дело. Она сама едва вышла из классной комнаты и вряд ли представляет собой авторитетный источник в сфере отношений. Также она имеет дерзость пытаться вытащить мою дочь на этот прием, чтобы поразглагольствовать… – Вильгельм сжал пальцы и замолчал. – Я бы просил вас обдумать мое предложение заново.
Джулиана лучше попросила бы его подумать заново над кандидатурой гувернантки для своей дочери, но она сдержалась.
– Мне очень жаль, но я не могу принять ваше предложение.
– Этот мужчина обеспечит военный союз, который вам необходим? – Вильгельм казался грустным, но отнюдь не убитым ее отказом.
– Нет.
– В таком случае, как вы поступите с Ленорией?
Если Соммет нашел способ убедить обе страны принять Грегори, это означает, что переговоры возможны, несмотря на то, что ей твердили весь последний год.
– Я перестану ждать принца и спасу свою страну сама.
Он может подвесить этого человека за его причиндалы к люстре. Он может использовать его внутренности, чтобы… чтобы… Но даже все те мучения, которые изобретал Йен для принца Джулианы, самого его успокоить не могли.
На следующем этапе он постарался напомнить себе, что Джулиана никогда ему не принадлежала.
Но и это тоже не помогло.
Сегодня вечером она принадлежала ему. Она подарила себя ему. А теперь он толкнул ее в руки другого мужчины.
Необыкновенно богатого, красивого и благородного принца…
– А ты, похоже, переживаешь чертовски большое разочарование, – сказала Эппл, подавая ему кусок хлеба, который стащила на кухне.
– Прости, я не хочу, мне так горько и обидно…
– Бог мой, – Эппл убрала хлеб, – да ты в отчаянии.
– С другой стороны, я толстокожий. И следи за своим акцентом, он опять у тебя проскальзывает.
Но Йен понимал, что это случилось только потому, что Эппл было комфортно рядом с ним. И эта мысль согрела ему душу. Он протянул руку за хлебом, но Эппл ловко увернулась от него.
– Вот вам и рассказы о том, как Призрак брал все, что хотел. Полная ерунда.
Йену, может, и было жалко себя, но он не собирался позволить этой девчонке поставить под сомнение свою репутацию вора.
– Все эти рассказы – правда.
Поскольку рассказов, которых Эппл никогда не слышала, было много больше.
– Тогда почему ты не заберешь принцессу?
– Это не так просто.
– Значит, ты берешь только то, что взять легко? Тогда твоя репутация разлетается на кусочки.
– Я стараюсь быть благородным, – внимательно посмотрел на нее Йен.
– Ты не благородный, ты – умный. А это немного лучше.
– Я недостоин ее.
– Ни капельки. Но принцесса тебя любит. Неужели ты и правда откажешься от такой сумасшедшей женщины?
Медленная улыбка озарила лицо Йена.
Нет. Он не откажется от нее.
И больше ни на минуту не оставит в руках другого мужчины. И хотя у него нет возможности уверенно прошагать по коридорам, чтобы отыскать ее и вернуть, он может незаметно подкрасться.
Но не успел Йен коснуться ручки двери, как она распахнулась.
В комнату вошла Джулиана. Лицо ее сияло от счастья, щеки раскраснелись.
Неужели он опоздал, мелькнуло у Йена в голове. Он отказывался верить, что уже слишком поздно.
– Быстро вы…
– Я отказала ему.
– Что ты сделала?
– Он сделал мне предложение. Ну, почти сделал. А я ответила ему отказом. Я сказала, что моя любовь – в другом месте.
Эппл, ничего не понимая, захлопала ресницами и стрелой умчалась из комнаты, захлопнув за собой дверь.
– И где же именно находится твоя любовь? – подошел к Джулиане Йен.
– А разве мои стоны ранее не выдали этот секрет? – Джулиана сунула палец за пояс его брюк.
– Стонов было довольно много. – Руки Йена взлетели к ее плечам. – Наверное, именно тот, конкретный стон, я пропустил.
– Так ты хочешь попытаться отыскать его снова?
Он хотел этого больше всего на свете.
– Без шуток, Джулиана, – Йен, коснувшись пальцем ее подбородка, заставил Джулиану поднять голову, – чего ты хочешь? – Он не был уверен, что на этот раз сможет быть таким же сдержанным, когда его сердце пылало, готовое взорваться.
– Тебя, – одарила она его лучезарной улыбкой.
– Тогда считай, что ты меня получила. – Ей, похоже, ничуть не надоела страсть и пыл в его поцелуе. Она наклонила голову, чтобы этот поцелуй стал еще глубже.
– Я – негодяй и развратник, – напомнил ей Йен, покрывая поцелуями шею.
– Ну, это в лучшие времена. – Рука Джулианы проскользнула к нему в брюки. – Я в лучшие времена – гораздо хуже.
– Тогда почему ты меня выбрала? – нашли ее грудь пальцы Йена.
– Потому что я не могу без тебя жить, – выдохнула Джулиана, коснувшись губами его шеи.
Вот какие слова ему необходимо было услышать. Этих слов ему не хватало всю жизнь.
Йен заставил себя оторваться от Джулианы и посмотреть ей в глаза. Наконец в их янтарной глубине он не увидел никаких оговорок. Абсолютно никаких сомнений.
Она действительно хотела его всего.
У Йена слишком болело плечо, чтобы взять Джулиану на руки, поэтому он просто указал ей на кровать. Свой жест он хотел сопроводить какой-нибудь колкостью, но в этот момент Джулиана прикусила ему мочку уха, поэтому у него получилось издать только глубокий стон.
Она лишила Йена дара речи. Его невнятное бормотание говорило ей больше любых слов. Поэтому она сжалилась над ним, сопроводив к кровати и потянув на себя, чтобы он оказался сверху.
Его руки быстро расстегнули платье Джулианы и рубашку, и вскоре они оба уже лежали без одежды.
Йен стал медленно покрывать поцелуями ложбинку между грудей, добрался до пупка, потом спустился ниже. Джулиана извивалась под ним, откровенно наслаждаясь своими ощущениями.
То, что произошло между ними раньше, представлялось чем-то смутным, не подлежащим описанию. Зато все, что происходило сейчас, Джулиана могла описать.
Это был абсолютный восторг.
Каждое прикосновение доставляло ей теперь намного больше наслаждения, поскольку впереди ею ожидалось еще больше. Царившее ранее безумное отчаяние тоже бесследно ушло, предоставив им возможность получать удовольствие от сути происходящего.
И Йен не торопился, медленно лаская ее и растягивая каждое чудесное мгновение, упиваясь легкостью, возникшей между ними.
Джулиана вцепилась в мускулистые плечи Йена, когда его пальцы проскользнули у нее между ног, но он опять ничуть не торопил события. Она дважды выкрикнула его имя, прежде чем он накрыл ее всей тяжестью своего тела, и его мужское естество коснулось нежной плоти.
– Джулиана, после этого пути назад для тебя нет.
– А я не хочу идти назад, – сгорая от желания, качнула бедрами ему навстречу Джулиана. – Только вперед. И ты со мной рядом.
Йен стремительным толчком проник в ее тело, и Джулиана задохнулась от пронзительного ощущения слияния двух тел, от сокрушающей силы мужской плоти. Она не испытывала значительной боли, только ощущение легкого дискомфорта.
Йен приподнялся над ней, ожидая, пока она привыкнет к новым ощущениями, защищая ее, как делал всегда. Джулиана обхватила руками его лицо, провела пальцем по шраму, коснулась носа, твердых губ.
– Я всегда буду там, – прошептал Йен и начал медленно двигаться внутри ее тела. На этот раз наслаждение заглушило весь дискомфорт.
– Еще, – выдохнула Джулиана, шевельнув бедрами, принимая его еще глубже. Она выгнулась ему навстречу, еще теснее прижимаясь к его телу.
И он дал ей все, о чем она просила. Он ритмично двигался, войдя в нее по-настоящему, заполнив собой все ее тело, и душу, и сознание, пока она не начала в изнеможении извиваться и в тысячный раз молить его. Пока она не пообещала ему все, чем владела. Королевство. Корону.
Свое сердце.
И только тогда Йен перестал контролировать себя, взлетев вместе с ней над краем бездны. Они с силой сжимали друг друга, чувствуя, как невыразимое наслаждение охватывает тела, связывая их вместе.
Глава 36
Йен знал, что должен, как и Джулиана, спать, но он просто не мог потратить рядом с ней ни одной минуты на сон. Вместо этого он крепко держал ее, свернувшуюся калачиком рядом с ним, в своих объятиях. Считая каждый ее вздох. Запоминая каждый изгиб нежного тела.
Но если они собираются уничтожить Соммета, им нужно составить план действий. Йен позволил Джулиане поспать как можно дольше, а потом разбудил ее нежным поцелуем.
– Что? – обратила она на него затуманенный взгляд.
– Нам необходимо составить план действий.
Джулиана еще крепче прижалась к нему и натянула на них двоих одеяло повыше.
– Ничего не надо, – пробормотала она, устраиваясь поуютнее. – Я уже решила проблему.
– Как тебе это удалось? – спросил Йен, зная, что когда она только проснулась, лучше ей не противоречить.
– Соммет разрабатывал месторождения на моей земле и продавал руду французам. Я написала письмо принцу-регенту. Наконец у меня есть информация, дискредитирующая его в глазах у всех.
Наверное, прежде чем соблазнить ее, следовало все-таки спросить, как прошел день, подумал про себя Йен.
– А что именно ты обнаружила?
Джулиана подробно изложила ему все, что узнала про Соммета и свою тетушку.
– И ты написала письмо регенту.
– Я отправила его со своим грумом, – кивнула Джулиана. – Оно должно попасть к принцу сегодня утром. Что бы ни пытался Соммет заявить теперь о моем брате, могу сказать, что делает он эту отчаянную попытку только для того, чтобы спасти собственную шкуру.
– Ты замечательная, – поцеловал ее в губы Йен, тогда как последние несколько часов не решался это сделать, чтобы не разбудить Джулиану.
Джулиана куснула его за губу, устроилась поудобнее и снова заснула.
Пока он составлял план, Джулиана умудрилась решить проблему сама.
Йену хотелось кричать от радости, но в то же самое время на сердце навалилась свинцовая тяжесть.
Теперь он для нее бесполезен. Прошлой ночью был необходим. А теперь кто он такой? Бывший, ну ладно, порой действующий, преступник?
Йен осторожно выскользнул из постели. Джулиана сонно потянулась за его рукой и, не найдя ее, обняла подушку.
Нет. Он не бесполезен. Он все еще может вернуть назад письма ее брата. Лучше, если этих писем больше не будет.
Почувствовав некоторое облегчение, Йен надел бриджи. Вчера вечером Кентербери одолжил ему одну из своих рубах, но Йен едва смог в нее влезть. Дворецкий был худой как палка. Поэтому Йен позвонил Эппл.
Когда она вошла в комнату, он поднял руку, чтобы она не шумела, и шепотом попросил сходить в помещение для прислуги и принести ему другой комплект одежды.
Сам Йен вернулся к сюртуку Эбингтона и вытащил из кармана папку, которую прихватил в кабинете у Соммета.
Читать бесплатно другие книги:
