Принцесса-грешница Рэндол Анна
– За исключением целой страны.
– Неужели то, чем располагает Соммет, настолько опасно?
Джулиана кивнула.
– А когда бумаги пропадут? Какими будут последствия, если он догадается, что это ты их стащила?
Об этом Джулиана старалась не думать.
– Последствия будут достаточно серьезными. Но скорее всего он решит, что для такого дела я наняла кого-то.
– Ну так и сделай это. Найми меня. А когда он появится с вопросами, назови подонку мое имя.
Глава 19
В этот момент Йен почувствовал в себе невероятный прилив кровожадности. Мысль о том, что Соммет угрожает Джулиане, наполняла его таким кипучим гневом, какого раньше он никогда не испытывал.
И впервые в его бестолковой жизни гнев этот был праведным. Он никому не позволит обидеть эту женщину.
Может быть, она никогда не будет принадлежать ему. Но ради ее безопасности он душу готов отдать.
Поэтому, когда Джулиана опять замахнулась на него, он едва спас себя от синяка под глазом.
– Как ты смеешь? – заявила она. – Я никому не позволяю брать на себя свои риски.
Йен прижал ее к себе, только чтобы можно было не беспокоиться, что она снова атакует его.
– Я никогда не говорил, что ты перекладываешь свои риски на других. И почему я никогда не подозревал в тебе склонность к насилию?
– Нет, ты считаешь меня глупой принцессой, которая не понимает истинного положения вещей.
– Нет…
– Да, ты именно так и думаешь. Но я не такая. Я знаю, как обстоят дела в реальном мире. Я несла своего брата на руках, перешагнув через мертвое тело нашей матери. Такой реальности тебе достаточно? – снова толкнула его Джулиана, но Йен лишь крепче прижал ее к себе. – А как тебе это, когда все мои советники решили, будто я ни в чем не разбираюсь и ничего не понимаю, поэтому все решения они должны принимать за меня? Мне удалось все взять под контроль, и я решала, в какую деревню направить помощь, а в какой объявить, что они либо потеряют свои фермы, либо умрут зимой от голода. А как насчет того, что мне придется лечь в постель с человеком, к которому всю свою жизнь я не буду испытывать никаких чувств, только чтобы моя страна продолжала существовать. – Грудь Джулианы вздымалась от возмущения. – Я, может, и принцесса, но не слабая и не глупая. И завтра, когда мы приедем к Соммету, тебе лучше не стоять у меня на пути.
Проклятие, она была просто великолепна. А он не мог даже поцеловать ее.
Черта с два не мог.
Йен прильнул губами к ее губам, впитывая гнев и возмущение, кипевшие в Джулиане. Он заслужил и то, и другое.
– Я говорил все это по одной простой причине. Если бы ты дотронулась до меня, то не покинула бы эту комнату девственницей.
Ну вот, опять. В ее глазах опять борьба. Вечно эти ее проклятые обязанности и долг. Но это для нее – главное, и Йен сомневался, что она сможет без этого прожить.
Но небеса помогут ему, если когда-нибудь желание одержит безоговорочную победу.
– Джулиана? – раздался стук в дверь. – Мне послышалось, ты вскрикнула, – послышался голос Юстейс.
– Нет, – стараясь говорить погромче, откликнулась Джулиана. – Со мной все в порядке, должно быть, это голоса внизу.
Отступив от Джулианы, Йен коснулся рукой ее груди. Она задохнулась от неожиданности и сердито посмотрела на него.
Действительно, как он мог устоять перед этим?
Йен протянул руку и целенаправленно провел пальцем по напряженному соску.
Джулиана сжала зубы и прикрыла глаза.
– Может, обсудим информацию, которую мне удалось раздобыть о Вильгельме? – раздался из-за двери голос Юстейс.
Джулиана открыла глаза, в которых Йен безошибочно прочел вызов.
– Конечно, Юстейс. Заходи. Прямо сейчас.
Джулиана не знала, где Йен. Но даже с его скоростью он не мог бы так быстро исчезнуть из комнаты.
Проклятие, он заставил ее понервничать, она поддалась его влиянию. Этот человек оказывал огромное влияние на людей.
Тем не менее Джулиана чувствовала себя намного свободнее и счастливее, чем раньше, в прошлые годы своей жизни.
Юстейс вплыла в комнату и нахмурилась, увидев Джулиану.
– Почему ты не приняла ванну?
– Вода была слишком холодной. – Джулиана успела сесть на использованное полотенце раньше, чем его заметила Юстейс. – Мне нужна вода потеплее.
«Куда же исчез Йен?» – не давал ей покоя этот вопрос. Вряд ли она сможет говорить о человеке, расположения которого должна добиться, пока Йен в комнате.
– Я слышала, Вильгельм любит три вещи, – сложила перед собой руки тетушка. – Свою пятилетнюю дочь. Свои музыкальные сочинения. И…
– И убежденность в том, что его следующая жена способна доставлять удовольствие в постели.
– Лукреция! – возмущенно воскликнула Юстейс.
– Прости, – прошмыгнула в комнату Лукреция, – я услышала твои первые два пункта и просто вынуждена была зайти. Вы с Константиной уже обеспечивали Джулиану информацией обо всех предыдущих принцах. Ну, понятно же, что это не работает. Настало время пойти немного дальше, – жестом указала она на ложбинку между грудей в своем глубоком декольте.
Джулиана покраснела. Она внимательно осматривала комнату, пытаясь понять, где прячется Йен. Здесь было не так много мебели.
– Может, нам перенести этот разговор…
– Взаимный интерес намного важнее.
– Чепуха, Юстейс. Ты, конечно, можешь думать, будто никто не знает, чем вы с Альбертом занимались в консерватории, но это не так.
– Мы были помолвлены, – изумленно открыла рот Юстейс.
– Вот именно, что помолвлены. И мы хотим, чтобы и Джулиана тоже была помолвлена. – Лукреция подняла палец, чтобы остановить протесты Юстейс. – Я же не советую ей спать с ним. Просто говорю, что, по слухам, принц Вильгельм – один из немногих, кто не уклонялся от брачных клятв. Если потенциальная невеста убедит его в соблазнительности брачного союза, он не сможет устоять.
Юстейс поджала губы, как будто не находя аргументов против этого утверждения.
– Но разве Константина не должна принимать участие в этом разговоре? – продолжала сопротивляться Джулиана.
Обе тетушки посмотрели на нее, как на сумасшедшую.
– Любовные отношения в представлении Константины заключаются в том, чтобы ущипнуть за зад лакея, – скривила губы Лукреция.
– Лукреция! – снова возмутилась Юстейс.
– Это правда, – не думала останавливаться Лукреция. – А теперь о Вильгельме. Джулиана, ты у нас безусловно симпатичная, поэтому у него по крайней мере возникнет желание поцеловать тебя. Когда он начнет целоваться, раскрой губы. Не держи их плотно сжатыми, как какая-нибудь девственница.
Вся ситуация, которая складывалась сейчас в этой комнате, выглядела чудовищно нелепой.
– Но разве не предполагается, что как раз такой я и должна быть?
Джулиана была готова поклясться, что где-то справа от себя услышала сдавленный кашель. Может, за кожаным креслом?
– Да, но мысль о том, чтобы уложить кого-то в постель – не единственное, что притягивает мужчину. Когда он целует тебя, ты можешь прижаться к нему грудью.
– Зачем мне это делать? – удивилась Джулиана.
– Мужчинам, похоже, нравится это, – махнула рукой Лукреция.
К этому моменту уже и без того красное лицо Юстейс приобрело малиновый оттенок.
– Хорошо, – согласилась Джулиана. – А должна ли я позволить его языку проникнуть ко мне в рот?
Обе тетушки пристально посмотрели на нее.
– Возможно, этот разговор тебе нужен меньше, чем я думала, – сказала Лукреция, удивленно приподняв брови.
– Да, такими штучками ты скорее всего соблазнишь Вильгельма, – придя наконец в себя, выдавила Юстейс. – Однако это плохая основа для взаимоотношений, – подытожила она с задумчивым выражением лица.
– А притворяться, будто у вас общие интересы? – не осталась в долгу Лукреция.
– Тоже не слишком хорошо, – выпрямила спину Юстейс. – Для брака вас должно связывать что-то большее, чем просто секс.
– И это говорит женщина, которая вышла замуж за человека, годившегося ей в отцы.
Юстейс резко повернулась к Лукреции, глаза ее сияли, казалось, что вся она излучает внутренний свет, которого Джулиана в этой уравновешенной пожилой женщине никогда прежде не замечала.
– Альберт был настоящим мужчиной по сравнению с теми хлыщами и щеголями, которые никогда не задерживались в твоей постели больше, чем на месяц. Ты никогда не узнаешь, как первая робкая стыдливая страсть превращается во что-то более потрясающее. Более глубокое. Гораздо более значительное. Ты – человек, обманутый любовью.
Лукреция с бледным лицом, на котором выделялись яркие красные губы, горделиво вздернула подбородок.
– Ты даже понятия не имеешь, как шикарно меня обманывали, – заявила она и, повернувшись, молча удалилась.
Юстейс на секунду прикрыла глаза, а потом вышла следом за сестрой.
– Ну что ж, твоя семья, безусловно, поражает воображение намного сильнее, чем я думал. – Йен встал. Он оказался совсем не там, где предполагала Джулиана.
Джулиане хотелось такой любви, о которой говорила Юстейс. Она хотела, чтобы рядом был такой человек, которого по прошествии времени она любила бы все сильнее и сильнее.
Но с Йеном у нее не может быть такого. Они оба это знают. И для них обоих жестоко продолжать все происходящее.
– Попроси, чтобы мне в комнату принесли свежую воду, – попросила Джулиана, несмотря на горячий ком в горле. – И отправь дочку хозяина постоялого двора помочь мне раздеться.
– Слушаюсь, ваше высочество, – с потухшим взглядом, без тени веселья на лице, поклонился Йен.
Глава 20
Дом герцога Соммета правильнее было бы назвать дворцом. Но не таким, как у родителей Джулианы в Ленории, причудливым и величественным. Этот замок, похоже, возвели, чтобы доминировать, господствовать на земле и над людьми вокруг.
Тем не менее среди больших белых палаток, установленных на лужайке для пикника, порхали женщины в платьях пастельных тонов. А джентльмены играли в крикет.
Даже сквозь толстое стекло окна кареты слышались взрывы смеха и резкие удары битой.
Среди играющих, несомненно, окажется ее брат Грегори. Он никогда не упускал возможности блеснуть своим мастерством в игре. И поскольку сегодня утром в сопровождении Йена он поехал верхом на лошади вперед, то скорее всего уже отдыхает от путешествия.
Джулиане хотелось рассмотреть игравших на поле мужчин, возможно, где-то поблизости мог быть и Йен тоже, но она была не настолько глупа, чтобы тетушки заметили, как она таращится в окно.
Хотя, возможно, если тетушки сделают ей замечание, это разрядит обстановку. По крайней мере они о чем-нибудь договорятся. Лукреция и Юстейс спорили все шесть часов в дороге и еще два часа, пока стояли на обочине, когда Константина объявила, что приболела Лулу, домашний хорек. От этих воспоминаний Джулиану бросило в дрожь.
Все это время она молчала.
Тяжесть от всего, что ей предстояло сделать, камнем лежала у нее на груди.
Но Джулиана не обращала внимания на страх. Хочет ли она добиться Йена?
Да.
Хочет ли она бороться с негодяем Сомметом, чтобы спасти свою страну?
Нет.
Но у нее не остается выбора. Поэтому когда карета остановилась, Джулиана вышла из нее с высоко поднятой головой и с улыбкой на лице.
Едва они ступили в холл, как их приветствовал герцог.
– Ваше высочество, я рад, что вы решили принять мое приглашение, – поклонился он гостям.
Во внешности этого человека не было ничего сверхъестественного. Обычный мужчина среднего роста и среднего телосложения. Седая шевелюра поредела на макушке, но он не предпринимал стеснительных попыток скрыть этот факт. Нос был немного великоват, но не портил лицо, которое в других обстоятельствах казалось бы красивым.
И все-таки было в нем что-то такое, отчего неприятный холодок полз по позвоночнику. Причины Джулиана не понимала. Может, ей было не по себе, поскольку она знала планы этого человека на ее страну. Но нет, он и раньше ей не нравился. Может, из-за того, что у него вечно бегали глаза, или потому что морщины собирались на лице в недовольную гримасу. Или, вероятно, его привычка все время поглаживать себя по животу во время разговора, как будто любимую кошку.
– Чарлз. – Лукреция шагнула вперед и протянула руку, на которой Соммет тут же запечатлел поцелуй.
– Ты все такая же очаровательная, как была много лет назад, когда мы познакомились. Как давно это было.
Наверное, Джулиане все-таки помогли уроки Йена: она успела заметить, как по лицу Лукреции промелькнула гримаса неприязни и исчезла так же быстро, как и появилась. Все произошло мгновенно, и Джулиана даже засомневалась, успел ли это заметить кто-то еще.
– Не так уж и давно это было, – отдернула руку Лукреция.
– Надеюсь, – герцог обратился к Джулиане, – вам понравятся развлечения, которые я для вас приготовил.
И снова Джулиану выручили уроки Йена, ей удалось скрыть свое негодование. Себя Соммет, несомненно, считал остроумным и воображал, будто она ничего не узнает. Принимая во внимание то, что ей предстоит сделать, лучше, если Соммет и дальше будет думать так же. Пусть считает ее глупой и слабой.
– А принц Вильгельм уже здесь? – улыбаясь Соммету, с некоторой нерешительностью в голосе спросила Джулиана.
– Конечно, – с заботливым выражением лица подтвердил Соммет. – Он прибыл два дня назад. Возможно, после того, как вы отдохнете с дороги и подкрепитесь, вы присоединитесь к нам на лужайке. Мне будет приятно представить вас друг другу.
– Это просто замечательно, – прикусила губу Джулиана, надеясь, что не переигрывает.
Лукреция недоуменно посмотрела на нее, значит, она все-таки чуточку перестаралась, зато герцог, похоже, ничего не заметил. Перед тем как передать их на попечение прислуги, Соммет криво улыбнулся одними губами.
Комната, в которую проводили Джулиану, оказалась роскошной. Все огромное пространство было заставлено мебелью из красного дерева, каменные полы устилали толстые турецкие ковры, стены покрывали яркие гобелены. Здесь же находился камин, причем такого огромного размера, что Джулиана при желании могла свободно зайти в него.
– Я буду вашей горничной, пока вы здесь, ваше высочество, – шагнула вперед худенькая девочка. На ней было опрятное платье из серой шерсти, длинные каштановые волосы заплетены в косу и скручены в узел на затылке. На вид бедняжке было не больше десяти лет.
Где Йен нанял прислугу?
– Как тебя зовут?
Девчушка так сильно покраснела, что Джулиана мысленно повторила свои слова, чтобы убедиться, что они прозвучали ничуть не строже, чем она планировала их произнести. Но нет, все было довольно мило, она даже улыбнулась, задав свой вопрос.
– Эппл, – откашлявшись, сказала горничная, – меня зовут Эппл.
Раздался стук в дверь, и в комнате появился лакей, который принес первый дорожный сундук из нескольких.
– Я думаю, что розовое платье упаковано в этом сундуке, – сказала Джулиана. – Оно подойдет для сегодняшнего дня. – В этом платье из всех имеющихся у нее ей будет наименее жарко.
Молоденькая горничная нашла в сундуке платье.
– Я пойду отглажу его для вас, – развернув наряд, пробормотала она и так быстро выскользнула за дверь, что Джулиана ни слова не успела сказать про ванну.
Опять раздался стук в дверь. У Джулианы на мгновение замерло сердце в надежде, что это Йен. Но когда дверь открылась, на пороге комнаты с блестящим от пота лицом и с расслабленным шейным платком появился ее брат, Грегори.
– Ты пропустила фантастический матч. – Он стащил свой сюртук и бросил его на спинку кресла. – Герцог думает, что я согласился на его план, – вздохнул он.
– Вот и хорошо. Пусть и продолжает так думать. Только не соглашайся ничего подписывать. Когда по его плану ты должен сделать заявление?
– Через три дня. – Впервые Грегори выглядел старше своих лет. – Мне жаль, что все так получилось.
– Скажи лучше, как ты доехал сюда?
– Все отлично. Мы смогли добраться до наступления дневной жары.
– Так, значит, новый грум оказался стоящим? – Джулиана отряхнула пыль с платья.
– Да, он оказался сведущим в своем деле.
Сведущим? Неужели ему так трудно рассказать ей все более подробно?
Джулиане хотелось разузнать все до мельчайших подробностей, но она не могла придумать, как это сделать, чтобы не разбудить любопытство Грегори.
Распахнулась дверь, и в комнату стремительно вошла Эппл. Увидев Грегори, она округлила глаза, покраснела еще сильнее и также быстро удалилась.
Грегори вопросительно поднял брови.
– Это моя новая горничная.
– В таком случае, – расправил плечи Грегори, – мой камердинер тоже должен быть здесь. Столичный. Лакей, который раньше помогал мне одеваться, понятия не имел, как правильно завязывать шейный платок. – У Грегори даже ямочки на щеках покраснели от недовольства. – Остается только надеяться, что новый камердинер окажется достаточно высоким, чтобы дотянуться до моего шейного платка.
Спустя несколько минут после того, как он ушел, вернулась Эппл.
– Простите, ваше высочество. Я не хотела мешать.
– Это был всего лишь мой брат, – пожала плечами Джулиана.
– Принц? – открыла от удивления рот Эппл.
– Принц, – едва сдержала улыбку Джулиана. – Поможешь мне расстегнуть пуговицы?
Девочка сначала аккуратно положила платье на кровать, потом подошла к Джулиане. Теперь Джулиана заметила, что ее горничная на самом деле немного старше, чем ей показалось в первую минуту их знакомства. Ей было лет тринадцать-четырнадцать. И она казалась вполне симпатичной, даже с ямочками на щеках.
У Эппл страшно дрожали руки, пока она пыталась справиться с пуговицами на платье Джулианы, но в конце концов она помогла ей раздеться.
Джулиана ждала, пока горничная принесет таз для умывания, но Эппл просто стояла посередине комнаты. Через несколько минут Джулиана встала и сама отнесла таз на туалетный столик.
Эппл ничуть не удивилась и, похоже, даже не поняла, что Джулиана выполняла ее обязанности. Девчушка понятия не имела, какую работу выполняет горничная.
А Джулиана никак не могла заставить себя спросить Эппл, есть ли у нее хоть какой-нибудь опыт подобной работы. Ей не хотелось смущать девчонку.
Поэтому она сама налила воду в таз, умылась и вынула шпильки, которые удерживали причудливо уложенные локоны волос. Вот только вряд ли она сама сможет привести волосы в порядок без чьей-либо помощи.
– Помоги мне управиться с волосами, – обратилась она к Эппл.
Горничная с ужасом смотрела на нее.
– Я… Гореть Призраку в аду ярким пламенем, – пробормотала Эппл и, отвернувшись, едва не дала деру за дверь, если бы Джулиана не успела схватить ее за руку.
– Подожди. Ты знакома с Призраком?
Девчушка заморгала глазами, пытаясь скрыть слезы.
– Я говорила ему, что у меня нет опыта, – сложила она руки перед собой. Приятное произношение, за которым она так старательно следила прежде, бесследно исчезло.
– Он… Он твой отец?
– Как будто он у меня когда-то был, – фыркнула в ответ Эппл.
Но это лишь доказывало, как мало Джулиана знала Йена. Может, у него дюжина детей, откуда ей знать? На эти темы они не говорили.
– Тогда откуда ты его знаешь?
– Мне не надо было его слушать, – покачала головой Эппл и сжала челюсти. – Но он может заворожить кого угодно, как волшебник. Перевернул все так, как будто я оказываю ему услугу. Мне не стоило слушать его сказки, ведь я довольно взрослая. Этот человек – сумасшедший.
– Йен попросил тебя сыграть роль моей горничной?
– У вас нет нужды увольнять меня. Я сама уйду, – вздернула свой маленький подбородок Эппл.
– Нет, если Йен просил тебя стать моей горничной, то я тебя точно оставляю.
– Но я не могу сделать такую прическу, какие носят другие дамы, – поморгав глазами, Эппл еще плотнее сжала руки перед собой.
– Сегодня утром ты сама причесывалась?
– Да, – нахмурилась девочка.
– Вот и хорошо, думаю, что такая прическа мне прекрасно подойдет.
– Такую прическу, – Эппл расправила руки и дотронулась до затылка, – я носила, когда работала цветочницей, пока… – У нее потемнел взгляд, в нем читалась и грусть, и ненависть.
– Мне кажется, такая прическа очаровательна и вполне подойдет для дневного пикника.
Девчушка, прежде чем выйти из-за двери, довольно долго колебалась.
– Призрак сказал, что ваша последняя горничная не заслуживала доверия.
– А ты?
– Если Призрак просит меня об этом, – даже глазом не моргнула Эппл, к которой вернулось приятное произношение.
Джулиана прекрасно ее понимала.
– Тогда давай разгадаем это вместе?
Эппл кивнула в ответ. Когда Джулиана с ее помощью облачилась в приготовленное платье, Эппл, закусив нижнюю губу, приступила к работе.
– Так ты видела Йена, когда приехала? – спросила Джулиана, глядя на стол перед собой.
– Он встретил меня, как только я добралась сюда, – кивнув головой, пробормотала Эппл, держа во рту шпильки, – и велел находиться в ваших комнатах и выпускать кишки любому, кто сунется сюда без разрешения.
Последние слова она произнесла с каким-то особым наслаждением, как показалось Джулиане.
– А в прошлом ты много раз имела возможность выпускать людям кишки?
– Нет, – немного поникшим голосом ответила Эппл, – но я справилась бы. Еще Йен просил сообщать ему обо всех подозрительных личностях, а он сам с ними разберется. – Эппл воткнула две последние шпильки в волосы Джулианы. – И уж он точно выпустит им кишки. Я слышала, как однажды ночью он проскользнул во вражье логово и убил целую кучу людей прямо во сне. Человек семнадцать, не меньше. Утром он провозгласил себя Королем беспризорных крыс и впоследствии контролировал западную часть Лондона.
– Когда это случилось? – уставилась на нее в зеркало Джулиана.
– Не знаю, – пожала плечами Эппл. – Давно. Может, лет десять назад.
– Как же ты узнала об этом? Ты была тогда слишком маленькой, чтобы запомнить.
Эппл высвободила из прически Джулианы несколько прядей, чтобы оживить созданный ею образ.
– Так он же легенда. Можно рассказать еще сотню таких же историй. Преступников в Лондоне полно, но разве есть среди них парни с таким талантом? Нет, только Призрак.
Джулиана задумчиво стучала булавкой по краю стола. Где в этих историях выдумка, а где – правда?
– А есть какие-нибудь свежие истории?
– Сейчас их еще больше, – загадочно улыбнулась Эппл.
– Подобно той, что ты мне рассказала?
– Нет, – продолжала улыбаться Эппл, – новые – гораздо интереснее.
Глава 21
Больше всего на свете Джулиане хотелось взять со стола треугольный сандвич, что лежал на столе справа от нее. Только она знала, что если попытается это сделать, Лукреция выхватит его у нее из рук со скоростью безумной няньки. Она так и не простила Джулиане тот случай, когда на рождественском суаре у принца-регента та уронила ей на подол белого кружевного платья кусок малинового пирога.
По всей видимости, Джулиане нельзя было доверять еду, пока она не сядет.
За такую нерешительность Йен обязательно поддел бы ее. На самом деле, если бы он находился сейчас здесь, все содержимое подноса уже незаметно перекочевало бы к нему в карманы.
И он бы нашел способ, как передать ей три-четыре сандвича.
Нет. Она не будет думать о нем.
Джулиана вновь изобразила улыбку на лице, приободрив лорда Нероми, который с энтузиазмом продолжил рассказывать о своих охотничьих собаках, на этот раз о том, как их смущают кусты крыжовника.
– Позвольте мне украсть свою сестру на минутку, – возник рядом с Джулианой Грегори и, не дожидаясь ответа, отвел ее в сторонку. – Вильгельм здесь.
Джулиана, как заколдованная, продолжала смотреть на брата, несмотря на внезапный порыв обернуться и поискать взглядом принца. Она потеряла надежду увидеть Вильгельма до ужина, очевидно, он не мог оторваться от музыкального произведения, которое сочинял.
– Каков он собой?
– Как человек? – сердито посмотрел на нее Грегори. – Я собираюсь познакомить тебя с ним. Можешь составить о нем свое собственное мнение.
Джулиана вдруг почувствовала, что ноги отказываются идти. Но ведь это глупо, ибо Вильгельм – одна из основных причин ее приезда сюда. Но у Джулианы вдруг пропало желание увидеть его. Как только она повернется, ей придется добиваться его расположения. Независимо от его внешности. Независимо ни от чего. Ей придется приложить все усилия, чтобы выйти замуж за этого человека.
– Джулиана? – окликнул ее Грегори.
– У меня каблук застрял в траве, – нашлась Джулиана и повернулась.
И Йен тоже находился здесь. На его лице сияла улыбка. У Джулианы так сильно заколотилось сердце, что она не сразу заметила рядом с ним безупречно одетого мужчину. Он оказался на несколько дюймов выше Йена, широк в плечах. Единственным намеком на его настоящий возраст была тронувшая виски легкая седина. Джулиана успела разглядеть квадратный подбородок и прямой нос.