Принцесса-грешница Рэндол Анна

Глава 29

Джулиана, в конце концов, успокоила Эппл. Она пыталась уговорить ее отдохнуть остаток дня, но девочка отказалась.

Поэтому Джулиана села и ждала, пока Эппл уложит ее волосы.

Смятение чувств, вызванное признанием Йена, только укрепило первоначальные мысли Джулианы. Это то, что она должна сделать сама. Ей нельзя полагаться на кого-то еще. Ей надо быть достаточно сильной, чтобы управлять. В конце концов, если она не может сохранить страну, значит, не годится и управлять ею.

Лукреция тоже на ее совести, и если она в чем-то замешана, Джулиана хотела решить это конфиденциально. Ситуация с Ленорией сомнительна и опасна. И Джулиане не хотелось показывать своим врагам, насколько разобщен королевский дом.

Поэтому когда Константина с пылающими щеками влетела в комнату, чтобы сообщить Джулиане, что Вильгельм в обеденном зале, Джулиана уговорила ее присесть на минутку, прежде чем возвращаться к гостям.

– Вчера вечером я видела, как Соммет направлялся в сторону комнаты Лукреции, – с улыбкой заговорщицы сообщила она Константине, которая обожала всякого рода интриги. Джулиане не нравилось, что для сбора информации о тетушке, ей приходится жертвовать своими принципами.

Но ради Ленории она готова на все.

– Неужели? – задохнулась от подобной новости Константина. Ее пышная грудь едва не вывалилась из декольте. – Я считала, что она уже покончила с ним.

– Так, значит, у нее раньше были отношения с Сомметом?

– Да, но это было давно. В Ленории.

– А что герцог делал в Ленории?

– Война с Наполеоном приобретала угрожающий характер. Ленория поставляла бы французам прекрасную руду.

– Но мой отец собирался встать на сторону Британии. Мы много раз обсуждали это.

Константина нахмурилась, смутилась, и Джулиане пришла в голову мысль, что разговор с этой тетушкой может быть ей совершенно бесполезен.

– Тогда я не знаю, что еще случилось, – продолжала Константина. – Герцог злился, когда уезжал. Или это был французский посол? Хотя Лукреция, похоже, уже знала герцога, когда он приехал. Возможно, они познакомились раньше? Ой, ладно, в любом случае тебе лучше поторопиться, если хочешь застать Вильгельма, – засуетилась и встала Константина. – Он поцеловал тебя вчера?

– Нет. – Ее поцеловал другой человек. Тот, кто несет ответственность за случившееся с ее родителями. Тот, кто без колебаний успокоил напуганную девочку. Человек, который бросился ощупывать побитое тело человека, которого ненавидел.

Джулиана думала, что откровение Йена предоставит ей прекрасную возможность освободиться от него. Как она станет любить человека, который стоит за всеми ужасами, которые случились с ней?

Но она по-прежнему его любила.

По-видимому, ее сердцу незнакомо понятие проигрыша.

Джулиана пригладила рукой свое платье из синего шелка. Она переоделась в это платье, поскольку Эппл сообщила ей, что Вильгельм будет в синем.

– Он скоро согласится, – похлопала ее по плечу Константина, когда Джулиана сжала ее руку. – Если нет, твой брат всегда может стать королем.

– Что? – замерла Джулиана.

– Грегори, наверное, станет настоящим королем, правда?

– А почему ты думаешь, что мой брат мог бы стать королем?

– Братья и прежде так делали. И я слышала, как сегодня Лукреция спорила об этом с герцогом.

Лукреция спорила по этому поводу с герцогом? У Джулианы словно тяжесть с плеч свалилась. Тогда, может, не стоит сомневаться в лояльности тетушки?

– Давай-давай! Я же сказала, тебе следует поторопиться, если ты хочешь перехватить Вильгельма раньше, чем он исчезнет.

– Подожди, что значит исчезнет? Из обеденного зала?

– Из замка. Он говорил что-то про скрипку.

Джулиана отпустила руку Константины и поспешила в обеденный зал. Она очутилась там как раз в тот момент, когда принц выходил.

– Джулиана, – остановился он и поклонился ей. – Я как раз собирался просить аудиенции. Боюсь, я должен уехать. Сэр Генри сообщил мне, что я могу купить скрипку, но он не привез ее с собой, как я рассчитывал. Сегодня утром мы едем к нему в имение и вернемся в пятницу вечером.

– А скрипка не может подождать? – стараясь говорить беззаботным голосом, спросила Джулиана.

– Я пытался купить эту скрипку у сэра Генри раньше, но безуспешно, – смущенно сообщил принц. – Я не могу снова рисковать.

Джулиане пришла в голову одна мысль.

– А когда сэр Генри сообщил вам о своем решении?

– Только сегодня утром. Это так неожиданно для меня, иначе я предупредил бы вас о своем отъезде еще накануне вечером.

Скорее всего Соммет решил не рисковать с брачным вариантом Джулианы.

– Но могу я осмелиться и просить вас оставить для меня танец на балу в пятницу? – с тенью неуверенности на лице спросил Вильгельм.

Возможно ли ей проявить такую смелость и попросить его остаться? Сделать ему предложение и покончить со всем этим раз и навсегда? А если объяснить ему ситуацию? Согласится ли он жениться на ней, чтобы помочь?

Как только она свяжет себя обязательствами с Вильгельмом, ей придется полностью разорвать связь с Йеном. Но к этому Джулиана была не готова. Пока не готова. У нее осталось еще два дня с ним.

И несмотря ни на что, Джулиана не собиралась потратить их впустую.

Эти два дня продлят ей жизнь.

– С нетерпением буду этого ждать, – кивнула Джулиана. Пожелав принцу Вильгельму доброго пути, она вошла в обеденный зал, где был сервирован завтрак.

Соммет уже находился там. Он сидел во главе стола и разговаривал с какой-то молоденькой девочкой, которой на вид было не больше семнадцати лет. Соммет взглянул на Джулиану, и улыбка, которой он приветствовал ее появление, была как нож, воткнутый ей под ребра.

Джулиана улыбнулась ему в ответ и положила себе в тарелку столько еды, что никогда не смогла бы съесть. Рядом с ней появился Эбингтон. С покрасневшими глазами он имел довольно нездоровый вид. И когда кто-то за столом с грохотом закрыл крышку какого-то блюда, Эбингтон поморщился.

– Странно видеть вас здесь в такую рань, – позволила себе удивиться Джулиана.

– Меня бы здесь не было, если бы наш общий друг не приказал мне спустить мою жирную задницу в обеденный зал, чтобы подкараулить единственного человека, который удержал его от того, чтобы поджечь дом. Сегодня утром он пребывает в скверном настроении.

Эбингтон знает Йена? Откуда? Как?

– Мои дорогие гости, – встав, постучал ложкой по чашке Соммет, – с удовольствием хочу сообщить вам о восхитительных гостях, которые присоединятся к нам на балу в пятницу вечером. В нем согласились поучаствовать послы Испании и Франции. За это вы можете поблагодарить принцессу Джулиану.

Это страны, которые намерены поделить ее страну пополам.

Человек десять из присутствовавших за завтраком гостей вежливо зааплодировали и заулыбались Джулиане.

Джулиана размышляла, может ли она бросить свою вилку с такой силой, чтобы проткнуть Соммету глаз. А он с едва заметной усмешкой поднял свой стакан, словно провозглашая тост за нее.

– Ничего ему не отвечай, – пробормотал Эбингтон. – Наш друг хочет встретиться с нами в моей комнате, как только мы отсюда выйдем.

Джулиана кивнула и рассмеялась так, как будто Эбингтон сказал что-то остроумное.

– Я с нетерпением этого жду.

В глазах Эбингтона промелькнуло восхищение, потом он отправился поболтать с маркизой Лайонсбери.

– Чего же вы ждете с таким нетерпением? – спросил Соммет. Он забрал у Джулианы тарелку и повел ее к столу.

– Охоту, которая состоится сегодня чуть позже.

– Так вы, оказывается, кровожадная женщина?

– Только когда в этом есть необходимость. Странно, что послы намерены проделать такой путь исключительно ради бала.

– О, – удивленно поднял брови Соммет, – но они сообщили мне, что хотят разрешить ситуацию.

– В таком случае передайте им, чтобы оставили мою страну в покое.

– Они охотно это сделают.

– Что? – не смогла сдержать своего удивления Джулиана. Ее шокировали слова Соммета.

– Они говорили мне, что охотно поддержат сильного короля.

Вот мерзавец. Грегори предупреждал, что у Соммета есть какой-то способ заставить другие страны подчиниться, но она решила, что это одна из многочисленных лживых выдумок герцога.

Значит, это – правда?

Мысли Джулианы сковала неуверенность. Если это – правда, может, действительно лучше отдать корону Грегори. Если Ленория освободится, пускай и без нее, она сможет вернуться и помогать людям.

– Так лучше, маленькая принцесса. Разве освобождение страны от иностранного влияния не важнее твоего желания власти? Подумай об этом. В пятницу вечером Ленория может быть снова свободна и независима. Без кровопролития. Без потерянной территории.

Джулиане хотелось зажать руками уши и остановить этот поток слов, проникающих в ее мозг. Защитить себя от искушения.

Но этот человек был слишком опытным в этом деле. И он это знал.

– Ты по-прежнему продолжишь помогать своим людям, даже если не будешь их монархом. Твоему брату непременно потребуется твой совет.

Но что Соммет захочет взамен? О чем он уже договорился?

– А ваш совет моему брату не понадобится?

– Меня не интересует управление вашей страной. Мне нужны только мои сделки. Сделки, которые обогатят страну и королевскую казну.

У этого человека льстивый язык и коварство садовой змеи. Джулиана с новой силой посочувствовала брату. Возможно, ей бы следовало с большим пониманием отнестись к его слабости.

Грегори сейчас лежал наверху, поскольку вот этот герцог организовал его избиение.

Она не позволит Соммету повлиять на нее.

– На твоих плечах слишком тяжкая ноша, – наклонился к ней Соммет. – Представь, если бы ты могла от нее избавиться.

– Что вам нужно в тех горах? Золото?

– Вряд ли, – тихо засмеялся Соммет. – Золото ничто по сравнению с другими богатствами горы.

– Железо, – догадалась Джулиана, пристально вглядываясь в его самодовольное лицо.

Соммет только неопределенно пожал плечами в ответ.

– Люди много веков живут там. И я не позволю, чтобы их сняли с насиженных мест в угоду вашим рудникам.

Соммет осмелился протянуть руку и порезать ветчину в тарелке у Джулианы, как будто она была ребенком.

– Мне жаль, моя дорогая. В этих горах более десяти лет не было людей.

– Но там дюжина деревень… – Джулиана, видя его лицо, замолчала. – Что вы сделали?

– Ничего. Война повлекла за собой потери, вот и все. Нельзя ждать, что твоя страна осталась невредимой после нее.

– Кто-нибудь из моих агентов сообщил бы мне об этом.

– Неужели? Даже когда денег нет, а ртов кормить надо много?

Только герцог мог пойти на такую подлость и завести этот разговор в обеденном зале, где Джулиана могла лишь вежливо улыбаться и отвечать спокойным голосом.

– Вы никогда не будете разрабатывать рудники в тех горах.

– Просто имей в виду, – Соммет держал в руках вилку и нож Джулианы, – что послы либо уедут с новым королем Ленории, либо страна будет поделена между ними. Они устали от ожидания. В конце концов, что такое подпись на соглашении? Капля чернил на бумаге. Что значит отсутствие нескольких штрихов, сделанных пером?

Джулиана призвала на помощь все уроки, которые преподал ей Йен, и засмеялась.

– Что такое? – Впервые за все время Соммета казался сбит с толку.

Джулиана, не переставая смеяться, покачала головой.

У Соммета задергался от волнения глаз, но он ничего не успел ответить, поскольку к ним вразвалку приближался Эбингтон, на ходу запихивая в карман сюртука серебряную фляжку. Джулиане хотелось думать, что его утиная походка и широкая улыбка на лице – результат актерской игры, но от него довольно сильно пахло бренди.

– Ваш смех освещает комнату. – Эбингтон схватил руку Джулианы и поднес ее к губам. – Как свеча или что-то… еще более яркое.

Джулиане оставалось только надеяться, что это – спасение, о котором она думала. Даже если это не так, она все равно воспользуется ситуацией.

– Спасибо, – выдернула она свою руку.

– А ты так не считаешь, Соммет? – похлопал герцога по полечу Эбингтон. – Наверное, ты поэтому безраздельно завладел ею? Стыдно, ой стыдно.

– Оставляю ее тебе, – с явным презрением на лице откланялся Соммет.

Как только Соммет удалился, Эбингтон вновь взял Джулиану за руку, только на этот раз взгляд у него был сосредоточенный.

– Вы уходите первой. Я иду следом за вами. – Эбингтон четко объяснил Джулиане, как найти его комнату, и, отвернувшись, стал флиртовать с леди Плимпингтон.

Джулиана поспешила в южную башню, где поселился Эбингтон. Она старалась идти ровным шагом с гордо поднятой головой. И, как и предсказывал Йен, никто из слуг и гостей не осмелился задать ей вопрос.

Она дважды прошла мимо комнаты Эбингтона, прежде чем решилась войти туда.

– Я боялся, что Эбингтон отключится раньше, чем передаст мои слова. – Йен выступил из мрака комнаты, на плече у него болталась сумка. На кровати лежало форменное платье прислуги.

– Тебе известно, где лежат бумаги? – с волнением в голосе спросила Джулиана. – Мы идем их забрать? Насколько я помню, ты смеялся над моей идеей переодеться в прислугу.

– Ты со мной не идешь.

– Что? А, ты хочешь, чтобы я покараулила? Или с помощью своего женского коварства отвлекла лакея? – Джулиана встала на цыпочки и поцеловала Йена в подбородок, чувствуя, как он напрягся.

– Черт, что ты делаешь? Ты же ненавидишь меня.

– Нет, я думала об этом, но никакой ненависти нет.

– Это не важно, – все так же напряженно сказал он. – Ты уезжаешь.

– Что? – Джулиана сделала шаг назад.

– Сейчас. Все уже организовано. На улице ждет фермер, он тебя заберет. Он думает, ты горничная, убегающая от домогательств Соммета. Спрячешься под мешками с мукой позади телеги.

– Нет!

– Твой брат был прав, – схватил ее за плечи Йен. – Никто из вас не должен находиться во власти Соммета. Я вывезу вас обоих, а потом займусь Сомметом.

– Самостоятельно? Не советуясь со мной?

– У меня есть свои дела, которые мне надо с ним решить. Я знаю, что ты сама хотела повергнуть Соммета, но есть более важное…

Джулиана толкнула его в грудь раньше, чем он успел закончить свою мысль. Неужели все в самом деле о ней так думают?

– Ты – напыщенный дурак. Меня не волнует получение признания за расправу над Сомметом.

– Да, но ты действительно всегда должна все держать под контролем.

– Нет, не должна.

– Тогда поручи мне сделать это вместо тебя.

– Я… Я не могу, – пробормотала Джулиана. Это – ее обязанность. Если она поручит это кому-то еще, это будет равносильно тому, что она не справилась сама.

– Тогда сделаем по-моему. – Йен обхватил Джулиану за талию и понес к кровати. Она пыталась сопротивляться, но он не отпускал ее.

– Если хочешь, чтобы я уехала, тебе придется ударить меня по голове и только в таком состоянии вынести из комнаты.

– Если надо, так и сделаю, – сердито заявил Йен, бросив ее на кровать, прямо на разложенную там форму прислуги.

– Тогда сделай.

Йен стоял, сжимая и разжимая кулаки, но не коснулся Джулианы.

– Почему ты не спросишь меня, – приподнялась на локтях Джулиана, – почему я не хочу уезжать?

– Я даю тебе слово, что Соммет…

Увидев ее обиженное лицо, Йен вдруг оказался на ней сверху, распластав руки по обе стороны кровати.

И Джулиана поняла, что видит только часть того, что ее брату довелось увидеть раньше: силу и мрачность, которые Йен так глубоко прятал.

– Неужели ты не понимаешь, – хриплым голосом, который с каким-то скрипом вырывался из горла, начал Йен, – я не могу допустить, чтобы с тобой что-то случилось. Прежде всего эгоистично было позволить тебе прийти сюда. Если бы с тобой что-то случилось, это вырвало бы мне все внутренности.

Джулиана медленно остывала от гнева.

– Поэтому ты должен доверять мне, – она обхватила руками его лицо, – и относиться ко мне, как к полезному человеку, а не как к бедной принцессе, с которой все должны нянчиться.

– Я так о тебе не думаю.

– Нет, думаешь. Иначе ты бы спросил, не получила ли я какую-нибудь информацию от Соммета за завтраком.

– Он что-то сказал тебе? – У Йена вздулись жилы на шее.

Джулиана знала, что невежливо подчеркивать свою правоту, но все-таки взяла паузу, чтобы Йен сам это понял.

Тяжело вздохнув, Йен скатился с нее и лег на кровать рядом.

– Насколько я понимаю, я упускаю какой-то имеющий отношение к делу факт, который заставит меня передумать и сделает меня похожим на шута.

Джулиана рассказала ему о послах, прибывавших на бал, и о планах Соммета.

– Значит, либо ты позволяешь ему победить, либо твоя страна делится на части. Ты могла бы начать с этой информации, когда вошла.

– А ты мог бы дважды подумать, прежде чем хватать меня и бросать как тряпичную куклу.

– Убедительный довод. – Йен приподнялся на локте, подперев кулаком щеку. – Значит, если бы вам с Грегори пришлось исчезнуть…

– Наше место займут другие страны.

– Проклятый Соммет. Я догадывался о его способностях, но этот человек оказался непревзойденным мастером. – Йен легонько щелкнул Джулиану по носу. – К счастью, я еще лучше.

Джулиана обожала его самоуверенную позицию, но ей требовалось кое-что знать.

– У нас есть хоть какой-то шанс против него? В его распоряжении были месяцы, если не годы, чтобы спланировать все это.

– Хороший вопрос, – нахмурил брови Йен.

– Значит, у нас нет ни одного шанса? – с упавшим сердцем уточнила Джулиана.

– Не говори глупостей! Разумеется, у нас есть шанс. Соммет может быть и умный, зато я – хитрый парень. Меня больше всего интересует, когда Соммет связался с твоим братом?

– Я не уверена, – нахмурилась Джулиана. – Думаю, что, возможно, это произошло на конгрессе в Вене.

– А почему именно тогда? Что изменилось?

– Война наконец закончилась.

– Да, но почему было так важно получить контроль над твоим братом? У Соммета явно есть какая-то власть в Испании, так почему не убедить их отдать ему горы, после того как Ленория распадется на части?

Это был интересный вопрос, над которым Джулиана не задумывалась прежде.

– Но ты выяснишь, да? – Йен медленным движением обвел пальцем ухо Джулианы.

– Да. – Джулиана повернулась так, чтобы можно было положить руку ему на грудь. – И несмотря на твой деспотизм, который тебе лучше никогда не проявлять, я благодарна тебе за защиту.

– А я предупреждаю, уж если об этом зашла речь, что защите твоей страны я предпочту твою безопасность. – Йен взял ее руку и поднес к губам. Зубами он легонько прихватил ее указательный палец и коснулся языком его верхушки. – Всегда.

– Никогда тебе этого не позволю, – не уступала Джулиана, хотя его слова вызвали у нее дрожь от сознания того, что он считает ее важнее, чем что-то еще. Чем целая страна.

– Почему ты лежишь со мной на этой кровати? – спросил Йен. – Почему не питаешь ко мне отвращения?

Тепло его дыхания согревало ей руку и обволакивало душу. Джулиана расстегнула пуговицы его ливрейной куртки.

– Почему ты это сделал? – Никому из них не надо было объяснять, что они обсуждают.

– Мы выполняли приказы.

– Ты ненавидел моих родителей?

– Я никогда с ними не встречался, – хмуро посмотрел в потолок Йен.

– Значит, ты ненавидел меня?

– Нет! – Йен прикрыл рукой лоб. – Я понимаю, куда ты клонишь.

– Почему ты так жаждешь моего гнева?

– Потому что тогда у одного из нас появится сила уйти.

Джулиана убрала руку с его лба.

– Я не хочу, – пристально посмотрела она в глаза Йена.

– Ты должна.

– Не хочу.

– Я думал, принцессам полагается быть милыми и послушными.

– Принцессам, может, и полагается. Но не забывай, я ведь почти королева.

– Черт, черт! – простонал Йен. – Я еще не усвоил это.

– О, в таком случае, – усмехнулась, глядя на него, Джулиана, – просто, чтобы предупредить, сообщаю: маленькие щенки вырастают и превращаются во взрослых собак.

Одно быстрое движение, и Йен, повиснув над Джулианой, завел ей руки за голову и прижал их к кровати.

– Тогда мне лучше овладеть тобой, пока ты не стала недосягаема для меня еще больше.

Его слова отозвались болью в сердце Джулианы, но эта боль была не такой сильной, как понимание того, что отрицать эти слова невозможно.

– Но расстояние, похоже, не проблема в данный момент, – потерлась о него своими бедрами Джулиана.

На долю секунды его губы тронула усмешка, и он тут же прижался к губам Джулианы. Его губы были горячими. И ненасытными. О, какими ненасытными они были!

Исследовав ее рот, они переместились ниже, скользнули по шее Джулианы и спустились к вырезу платья, который сегодня утром был невероятно низким.

Йен отпустил руки Джулианы, чтобы иметь возможность ласкать ее грудь. Она застонала в ответ на ощущения, рождавшиеся под пальцами Йена.

– Расскажи мне, – низким хриплым голосом попросил Йен. – Расскажи, что ты чувствуешь.

– Боже, ты заставляешь меня забыть, что я принцесса. Ты пробуждаешь во мне желание быть только женщиной. Со мной такого еще никогда не случалось.

Джулиана ощущала горячее дыхание Йена на своей шее, чувствовала, как он напрягся, словно боролся за контроль над собой.

– Еще, – попросил он. – Говори еще, чтобы я унес с собой как можно больше.

Его напряженность еще больше разжигала волнение Джулианы. Но как она могла выразить это словами?

– Мне кажется, будто вместо крови по моим сосудам течет одно наслаждение. Я чувствую себя струной, которая натягивается все сильнее и сильнее, и готова лопнуть.