Принцесса-грешница Рэндол Анна

Глава 25

Лакей явно не разбирался в обаятельных людях, когда видел их перед собой. А Йен был обаятельным. Так говорили все. Он мог разговорить кого угодно. При желании – даже трехногого пса.

И все же телохранитель Соммета ни разу не оторвал глаз от своего рагу, когда Йен сел на лавку рядом с ним на кухне и попытался завести вежливый разговор.

Неотесанный увалень также проигнорировал предложение быстро перекинуться в картишки, когда Йен заметил его по пути из уборной.

Йен чертыхнулся. Если подкатиться к этому человеку сегодня еще раз, это явно вызовет подозрения.

И все-таки вечер не прошел даром. Несмотря на неудачную попытку разговорить лакея, Йен все же получил кое-какую информацию об этом человеке.

Утолщенные суставы на пальцах подсказали ему, что перед ним бывший боксер. Он был правшой и не общался ни с кем, кроме дворецкого Соммета, которого приветствовал коротким кивком головы. Причем это был кивок равного, а не какой-то мелкой сошки, что означало: он важен для герцога не только в качестве лица, охранявшего лестницу.

Йен пока не знал, как использовать эту информацию. Но он был терпелив. И понимал, что в конце концов она ему пригодится.

Йен направился по коридору в сторону комнаты Джулианы. Теперь она уже должна была вернуться со встречи с принцем.

– Грум! – окликнул его сзади низкий голос.

Йен, даже не поворачиваясь, знал, кому он принадлежит, и, не сбавляя шага, пошел дальше. Завернув за угол, он сможет исчезнуть.

– Или я должен сказать Призрак?

Йен остановился и повернулся к Соммету.

Соммет стоял в другом конце коридора, его руки подозрительно спокойно висели вдоль тела.

– У моего слуги есть приказ сообщать мне о каждом, кто попытается заговорить с ним. Тебе на самом деле надо что-то делать со шрамом на щеке.

– Мне кажется, он придает мне щегольской вид.

Соммет никак не отреагировал на его слова и даже не приблизился к Йену.

– Почему ты здесь… – скользнул его взгляд по ливрее Йена, – …с принцессой?

– Но мне ведь надо было найти какую-то работу, – пожал плечами Йен. – А ты почему здесь? Ах да, ты здесь живешь. Прости.

– Будет лучше, если ты закроешь свой рот, – нахмурился Соммет.

– А что так? Он совсем не устал. Я могу говорить хоть всю ночь. – Рука Йена находилась всего в нескольких дюймах от ножа, если он вдруг ему понадобится. Но у него лучше получалось колоть ножом, чем бросать его. Надо, чтобы герцог подошел ближе.

– Так что ты здесь делаешь?

– Да ходил в уборную. Другая была занята, поэтому я…

– Я не стал бы играть в игры.

– Почему нет? Я обожаю игры. Отличная игра в каштаны[3] никогда не помешает. Хотя тебе, возможно, эта игра не нравится, ты очень добрый.

Лицо Соммета покрылось пятнами. Нет, правда, над этим человеком надо как можно чаще насмехаться. Не контролируя себя, он начинает нервничать все сильнее.

Герцог достал пистолет, но хоть и нацелил его в противника, не мог стрелять в собственном коридоре.

Все оказалось намного проще, чем рассчитывал Йен. Теперь он знал, что герцог носит с собой и где он это держит.

Герцог все еще был слишком рассержен, чтобы понять свой грубый просчет.

– Ты был в моем кабинете. Дверная ручка стояла криво.

Неужели этот человек настолько внимателен? В таком случае это еще одна важная черта, о которой стоит помнить.

– Ты совершил большую глупость, приехав сюда. Глейвенстроук слишком далеко, чтобы спасти тебя.

– Но я – рядом. – В коридоре появилась Джулиана, следом за ней – Эппл. Джулиана оказалась на одной линии с дулом пистолета. Впервые за время стычки Йен слышал, как стук его сердца отдается в барабанных перепонках. Наверное, следует уничтожать всех настырных женщин.

– Ваше высочество. – Соммет облизнул пересохшие губы и убрал пистолет в карман. – С сожалением должен вам сообщить, что в вашей свите есть шпион. И не просто шпион. Подлый убийца.

– Я знаю, – не моргнув глазом, сказала Джулиана. – Поэтому я и наняла его возглавить команду моей охраны.

Йену хотелось встряхнуть ее как следует, чтобы зубы застучали. Зачем она на глазах у Соммета связывает себя с ним?

– В таком случае, почему он бродит по моим коридорам?

Джулиана, вздернув подбородок, шагнула вперед. Она остановилась в нескольких дюймах от герцога. Йен был готов к тому, что она плюнет ему в лицо.

– Я дала ему поручение, которое вас не касается. Доброй ночи, ваша светлость.

– Я хочу, чтобы утром его здесь не было.

– Нет.

– Простите, ваше высочество?

Йен подошел к Джулиане и стал рядом, плечо к плечу. И ножом он герцога достанет, если что.

– Нет. Куда я, туда и он, – повторила Джулиана.

– Вы тоже можете уезжать.

– Тогда мой брат поедет вместе со мной. Но вам ведь это не нужно, правильно?

Вот оно. Правда, наконец, оказалась раскрыта.

– Значит, вам все известно. – Соммет провел языком по нижней губе, ноздри его раздулись, словно он учуял жертву. – Но ваш брат не поедет вместе с вами. Он слишком дорожит своей шеей.

– Вам не забрать у меня корону.

– Сколько бы вы ни хлопали ресницами перед Вильгельмом, он слишком медлителен, чтобы представлять собой угрозу. Думаете, иначе я пригласил бы его? Этот человек даже шейный платок несколько часов выбирает.

Но если Соммет думал запугать Джулиану, то скоро ему предстоит узнать, что у нее стальной позвоночник. И если бы сейчас она не стояла перед этим мстительным подонком, Йен просто уселся бы и наслаждался этим спектаклем.

– Письма уже у нас, – заявил Йен, отвлекая внимание на себя.

– Это невозможно, – рассмеялся Соммет.

– Я думаю, что за последние десять лет ты много слышал обо мне, Соммет. Я обладаю довольно редким набором способностей.

– Ты даже не прикоснулся к ним, – помрачнел Соммет.

Йен только усмехнулся.

Соммет сделал шаг назад. Не более, чем на полдюйма, но это было отступление.

– Я бы вел себя поосторожнее, ваше высочество, и прислуге порекомендовал бы то же самое. Эти старинные замки полны опасностей.

– Вы смеете угрожать мне? – напряглась Джулиана.

– Не вам. Перед принцем-регентом будет неудобно, если принцесса умрет, находясь в моем доме. Но вот грум? Прислуга очень часто бывает ненадежна. Она все время куда-то исчезает.

У Джулианы побелели губы.

– Поезжайте домой, ваше высочество. – Соммет повернулся и пошел прочь. – Все, что здесь происходит, выше вашего понимания. Невозможно потерять страну, которой у тебя никогда не было.

Йен схватил Джулиану за локоть, чтобы она не бросилась следом за герцогом и не спустила его с лестницы.

– Пора возвращаться в свою комнату.

Джулиана тяжело дышала, взгляд был отстраненным.

– Спасибо, что повысила меня в должности, – добавил Йен. Ему не хотелось, чтобы Джулиана размышляла над словами герцога.

– Да кем он себя возомнил? – продолжала возмущаться она.

– К несчастью, он – один из тех немногих людей, могущественный вид которых на самом деле подтверждается на практике. Не надо относиться к его угрозам с легкостью.

– Значит, ты считаешь, мне надо ехать домой и отдать ему победу, – освободила свою руку из цепких пальцев Йена Джулиана.

– Ну, конечно, нет, но и провоцировать его ты не должна. Что ты делала в коридоре? – Йен оглянулся на Эппл.

– Мы искали тебя, – переступила с ноги на ногу девочка, не встречаясь с ним взглядом. – Мы беспокоились.

– Трогательно, но никакой необходимости в этом нет. В этот раз ты можешь убедить Джулиану остаться в комнате?

– А ты куда собираешься? – развернулась к нему Джулиана.

– Следом за герцогом.

– Но он только что угрожал убить тебя.

– Все всегда планируют меня убить. А я не могу не воспользоваться этой ловушкой.

– Ловушкой? – переспросила Джулиана.

– Открою тебе маленький секрет о том, как я стал таким успешным вором. На самом деле все просто. На Бонд-стрит я вывешивал знак, предупреждающий о ворах-карманниках.

– И как это помогало тебе? – нахмурилась Джулиана. – Разве это не заставляло людей быть осторожными?

– Если ты ожидаешь, что тебя собираются ограбить, что ты предпримешь прежде всего?

Джулиана и Эппл переглянулись друг с другом, на их лицах промелькнуло понимание.

– Ты проверишь и убедишься: у тебя еще не украли то, что собирались украсть.

Джулиана смотрела на Йена с таким восхищением, что у него закололо в груди.

– А я узнаю, где они хранят свои ценности.

На какую-то долю секунды Йену захотелось, чтобы Джулиана восхищалась им за что-нибудь другое, что не подразумевает под собой лживости и воровства.

Но сейчас он вынужден был демонстрировать ей только это.

– Мы тоже идем, – заявила она.

– Нет.

– Я иду.

– Ты не можешь идти со мной, если я не позволяю, – отрезал Йен, чувствуя, как уголки губ непроизвольно растягиваются в улыбке.

– Тогда я пойду сама.

Йен сердито посмотрел на нее. Она ответила ему таким же сердитым взглядом. Никакого шанса, что он позволит ей сделать это.

И Джулиана прекрасно это понимала.

– Но это тебя он собирается убить. Не меня, – пыталась убедить его Джулиана.

– Мы теряем время.

– Тогда позволь мне пойти. – Джулиана протянула к нему руку и коснулась его груди. Он был достаточно эгоистичен, чтобы что-то предпринять и удержать ее руку.

– Отлично. Только на этот раз я не понесу тебя на своей спине.

По периметру замок патрулировали лакеи. К несчастью для Соммета, эти люди несли свою службу очень близко к зданию.

А Йен с подзорной трубой сидел на дубе на расстоянии двадцати ярдов.

Он следил за перемещениями Соммета по башне. Как и большинству приличных англичан, тому не пришло в голову ходить по своим комнатам без зажженных свечей.

Джулиана угнездилась у Йена за спиной, прислонившись к стволу старинного дерева. Платье она аккуратно подоткнула вокруг ног, чтобы оно не трепетало от поднимавшегося ветра и не привлекло внимание лакеев.

Эппл они с собой не взяли, отправили в комнату Джулианы. В конце концов, надо ведь чтобы кто-то обнаружил их мертвые тела, если все пойдет плохо.

Йен следил за пламенем свечи, которое вспыхивало, перемещаясь от окна к окну. Иногда оно казалось ярким, иногда виднелся только его отблеск из-под запертой двери или через закрытые шторы.

По правде говоря, у Йена не было способа подтвердить, что Соммет на самом деле проверял, на месте ли документы. Этот момент он мог пропустить за тот короткий промежуток времени, пока выбирал подходящее дерево.

Однако он рассчитывал на тот факт, что Соммет всегда считал себя слишком умным и поэтому не сразу бросился проверять свои тайники. Нет, он как раз выждет время, на тот случай, если кто-то за ним наблюдает.

Но долго ему не выдержать.

И все, что делал Соммет сегодня ночью, представляло интерес.

Джулиана вела себя тихо и молчала, как приказал Йен, но он чувствовал каждый ее вздох. Каждый порыв ветра от приближавшейся грозы доносил ему ее запах.

Йен еще крепче сжал в руках подзорную трубу, стараясь не дышать слишком глубоко.

Он видел, как Соммет вошел в комнату на втором этаже. Книжные шкафы. Стол. Может, это и есть его настоящий кабинет? Соммет шагнул к дальней стене.

Многообещающе.

Однако потом он подошел к окну.

И помахал рукой.

Йен заморгал, чертыхаясь про себя. Он был не настолько глуп и знал, что малейшее движение выдаст его с потрохами. Соммет в это время с улыбкой задул свечу.

Проклятие.

Какова вероятность того, что присутствие Йена обнаружилось? Что его выдало? Отражение лунного света от объектива подзорной трубы? Или это простая догадка со стороны Соммета?

И куда он теперь направился?

Йен перевел взгляд на близлежащие окна, но пламени свечи не было видно нигде. Никаких теней. Никакого колыхания штор.

Был ли какой-то смысл в том, что Соммет помахал ему именно из той комнаты? Была ли это насмешка? Или ловушка?

– Я потерял его, – сообщил Йен.

Джулиана молчала. Она лишь немного подалась вперед и из-за плеча Йена пристально вглядывалась в темноту, чтобы хоть как-то помочь ему в поисках.

Но даже спустя полчаса герцог никак не обозначил себя и не появился в своей комнате.

– Как думаешь, сколько сейчас времени? – прошептала, наконец, Джулиана.

– Три часа утра, – взглянув на часы в кармане, ответил Йен.

– Сколько нам ждать?

– Сколько потребуется. – Йену ужасно хотелось подчеркнуть, что если бы это зависело от него, то она могла бы прямо сейчас уютно устроиться в своей кровати, но проявил поразительную сдержанность и промолчал.

Когда на его щеку упала тяжелая капля дождя, Йен обрадовался. Пусть теперь Джулиана убедится, что подобные задания больше подходят таким мужчинам, как он. Принцессы не должны сидеть на дереве в грязных платьях и с расцарапанными руками.

Йен подождал, пока грубая кора дерева промокла под ним полностью, а куртка прилипла к телу, и только тогда повернулся, чтобы взглянуть на Джулиану. Скоро она замерзнет и с несчастным видом вернется в свою комнату, где ей и полагается быть.

Джулиана сидела, прижавшись спиной к стволу дерева и поджав к себе колени, чтобы согреться.

Но лицо ее было повернуто к небу и выражало абсолютный восторг, а на ресницах блестели капли дождя. Как будто она не могла представить себе ничего лучше, чем сидеть на ветке с ним рядом.

Йен заметил, как она высунула язык, чтобы слизнуть с губ капли дождя.

Откуда-то из самой глубины души у него вырвался стон. Она никогда не будет ему принадлежать, но он достаточно испорчен жизнью, чтобы взять от Джулианы как можно больше сейчас.

В этот момент ему хотелось сделать решительный шаг в ее сторону, но он сидел на мокрой ветке дерева, поэтому встал и очень осторожно подвинулся к ней.

Джулиана посмотрела на него, когда увидела сапог, наступивший на край ее платья. Это проклятое платье теперь облепило все ее тело.

– Он появился? – торопливо вытерла она капли дождя со щек.

– Нет. – Йен обнял ее за плечи и заставил подняться.

– Тогда…

Он прильнул к ее губам, прижимая Джулиану к стволу дерева. Ее губы были прохладными и мокрыми. Она пахла летом и дождем и, уцепившись руками за лацканы его куртки, притянула его ближе к себе.

Йен обхватил ее голову и стал целовать еще настойчивее, слизывая с ее губ капельки дождя, как она сама недавно делала.

– Если ты хочешь, чтобы я остановился, скажи мне об этом сейчас, – поднял голову Йен, услышав ее легкий стон.

Но, заглянув в ее горящие страстью глаза, Йен понял, что она не скажет этого.

– Только обещай мне, что мы не упадем с дерева. Мне будет довольно трудно объяснить это тетушкам.

Йен приподнял ее, и они поменялись местами. Теперь Йен сидел, прижавшись спиной к стволу дерева, а Джулиана сидела у него на коленях.

– Так лучше?

Она поймала на палец капельку дождя и провела пальцем по его нижней губе. Таков был ее ответ.

– А почему ты такая счастливая здесь на улице под дождем? – не удержался и спросил Йен.

– Мне удалось ускользнуть из замка среди ночи. Я взобралась на дерево, а у меня никогда не было возможности сделать это. Я выбросила на ветер все ожидания и условности. И все это я сделала благодаря тебе.

Было ли ему холодно до этого, чувствовал ли он себя несчастным? Йен не помнил. Он не помнил ничего, кроме ее мокрых ресниц и тепла ее мягкого тела у себя на коленях.

У него так сильно тряслись руки, что он запустил их в волосы Джулианы. Ему необходимо было держаться за нее, когда он ее целовал.

Йен не знал, сколько просидел так, исследуя ее губы. Он собирался перенести свои поцелуи и на другие части тела. Но губы Джулианы были такими нежными, такими приятными, что он не мог заставить себя от них оторваться.

Тогда Джулиана взяла это в свои руки, покрывая поцелуями его подбородок и шею, спускаясь к воротнику куртки.

У Йена закипела кровь в жилах, он не мог больше скрывать свое желание обладать ею. И Джулиана не могла подвергнуть это сомнению, поскольку наверняка почувствовала его восставшую плоть.

Йен освободил одну руку из ее волос, чтобы обхватить ею грудь Джулианы, почувствовать ее вес, коснуться пальцем уже напряженного соска. Джулиана со стоном запрокинула голову, и Йен воспользовался этим, получив легкий доступ к шелковистой коже ее шеи. Он стал покрывать поцелуями ее шею, спускаясь все ниже, пока не коснулся губами мягкой округлости груди, выступавшей над краем декольте.

Йен попытался спустить мокрую ткань ниже. Джулиана с такой скоростью выгнулась ему навстречу, что пошатнулась, теряя равновесие, и Йену пришлось схватить ее, чтобы вместе с ней не упасть с дерева.

Он прижал ее к груди, и ее смех был таким же эротичным, как и ее поцелуи.

Йен почувствовал, как от порыва ветра у него под пальцами кожа Джулианы покрылась пупырышками.

Черт, пора им спускаться с дерева. Он поднял ее, потом обошел ствол с другой стороны, чувствуя, как впивается в пальцы грубая кора дерева, спустился на нижнюю ветку, протянул руки и помог спуститься.

Они сидели не слишком высоко, всего в нескольких футах от земли, поэтому, даже несмотря на дождь, быстро оказались на земле.

Похоже, дождь распугал всех лакеев, патрулировавших замок, и это был еще один полезный момент, поэтому в замок в покои принцессы они вернулись через окно, задвижку которого Йен сломал еще днем.

Он постоял немного в гостиной, после того как поднял туда Джулиану, удерживая руки на ее тонкой талии, но не поцеловал.

– Я хочу, чтобы ты стала моей, – предупредил он ее напоследок.

Джулиана с трудом сглотнула, потому что горло отказывалось разжиматься. Как это возможно чувствовать и восторг и отчаяние одновременно? В одной и той же пульсирующей мышце?

– Я…

– Я знаю, что именно ты должна своей стране и своему будущему мужу, – прикрыл ей рот Йен. – Я не отниму у тебя это. Между прочим, насколько я понимаю, у нас осталось два дня до расставания, и я не собираюсь попусту тратить ни один из этих дней, – с серьезным видом продолжал Йен. – Поэтому, пока ты не скажешь мне «нет» здесь и сейчас, я намерен претендовать на каждое мгновение с тобой. Я хочу быть тем, кто научит тебя страсти. Хочу слышать каждый твой стон и каждый твой вздох. Знаешь, они продлят мне жизнь.

– Йен…

– Мы оба идем на это, зная правила, – с грустными глазами покачал головой Йен. – Зная, что это – все, что когда-либо будет между нами. Ты – принцесса, а я – человек сумрака. Ничего другого между нами никогда не может быть.

Как она могла думать о чем-то, когда вся кровь ее тела пульсировала в голове и ушах? Но Джулиана твердо знала, что если бы даже сохранила способность думать, ее ответ звучал бы точно так же.

– Почему мы теряем время на разговоры?

Глава 26

Для появления прислуги, вероятно, было еще слишком рано, но Йен не собирался рисковать репутацией Джулианы. Если у Соммета появится хотя бы смутная догадка об их привязанности, Йен ни секунды не сомневался, что герцог использует это против принцессы. Возможно, он не решится убить ее, но он не раздумывая уничтожит репутацию. Он не станет колебаться, если намерен посадить вместо нее на трон другого человека.

Поэтому, быстро поцеловав Джулиану в гостиной, ну, почти быстро, он проводил ее в комнату, не касаясь руками, на тот случай, если им вдруг встретится домашняя прислуга.

Эппл ожидает в покоях Джулианы, но ей отвели место в помещении для прислуги, куда она, возможно, с удовольствием удалится, поэтому…

Оказалось, что в комнате Эппл была не одна.

В кресле у окна сидела Лукреция, тетушка Джулианы, ее костлявая спина была прямее копья. Она скользнула по ним холодным взглядом, задержавшись на мокром грязном платье Джулианы.

– Потрудись объяснить, что все это значит.

– Нет, – сохраняя спокойствие, отрезала Джулиана.

– Чем вы вдвоем занимались? – Глаза Лукреции сузились до щелочек.

Но Джулиана молчала, сложив руки на груди.

Йену совсем не хотелось стать причиной размолвки между ними.

– На самом деле я – не грум. Она назначила меня министром безопасности.

Джулиана немного приподняла брови от удивления, но кивнула, подтверждая его слова.

– У тебя нет министра безопасности, – заметила Лукреция.

– Теперь есть.

– Для какой цели? И кто этот человек?

Йену стало любопытно, откуда Лукреция узнала, что Джулианы не было в комнате. Эппл никогда бы ее не сдала.

– А почему вы искали принцессу? – поинтересовался Йен, едва удержавшись, чтобы не назвать Джулиану по имени.

– Мне не нравится ваш тон. Джулиана, кто этот человек?

– Так почему вы вдруг стали искать меня, тетя?

– Герцог сообщил мне, что видел тебя в коридорах с… – Лукреция поджала губы. – Называй его как хочешь. Ты знаешь, как много поставлено на карту. Не стоит из-за легкого флирта с этим ничего разрушать.

– Я сама знаю, что поставлено на карту, – не уступала Джулиана. – Моя корона. Соммет намерен забрать ее у меня.

Судя по взгляду, которым она одарила тетушку, похоже, Джулиана разделяла некоторые сомнения Йена в отношении этой женщины.

– Что? Как? – Под румянами лицо Лукреции приобрело мертвенно-бледный оттенок.

– Герцог собирается заставить Грегори бороться и оспорить мое право на корону.

– Это невозможно. – У Лукреции задрожали руки, но на лице читалось предательство. – Грегори никогда так не поступит.

– Вам лучше знать Соммета, – приблизился к пожилой женщине Йен.

– Мне снова не нравится ваш тон, – замерли руки Лукреции.

– А мне не нравится, что женщина, которой доверяет принцесса, проводит личные встречи с мужчиной, который строит планы, как ей навредить.

– На что вы намекаете? – вскочила Лукреция. – Я посвятила Джулиане всю свою жизнь.

Или по крайней мере последние двенадцать лет. Насколько Йену было известно, Лукрецию мало беспокоили дела племянника и его семьи до того, как они бежали из Ленории.