Манящая тайна Маклейн Сара

— Очевидно, мальчики в его возрасте весьма любопытны.

— Ну, в любом случае совершенно неуместно, чтобы его светлость удовлетворял это любопытство. — Мара махнула рукой в сторону Темпла, не желая на него смотреть. Не в силах на него смотреть. — Кроме того… Подозреваю, что у него слишком уж много знаний подобного рода.

— Сочту ваши слова за комплимент, — заявил Темпл.

Она посмотрела на него в упор:

— Это вовсе не комплимент. Я просто указала на ваше распутство, на ваши привычки.

Он изобразил удивление:

— Мое распутство?

— Да, именно. И разврат, и сластолюбие, и блуд!

— Уверен, что вы преувеличиваете.

— Вы что, напрашиваетесь на должность гувернантки?

— Если ваши мальчики столь любопытны, то это неплохая мысль.

Мара повернулась к подруге:

— Пусть немедленно уходит!

— Нет-нет, — возразила Лидия. — Ведь он герцог и, насколько я понимаю, воспитан как джентльмен.

— Ради всего святого!.. Он же боксер! Владелец игорного ада! И уж никак не наставник для впечатлительных мальчишек, которые должны стать образцовыми джентльменами.

— Когда-то я был весьма искушен в джентльменских науках, — заметил Темпл.

Мара с яростью взглянула на него.

— Вы, сэр, когда-то очень ловко меня провели. — Слова эти вырвались как бы сами собой, и Мара лишь мгновение спустя поняла, что напомнила Темплу о ночи, ставшей причиной всех нынешних сложностей, — о ночи, ставшей трагической для них обоих.

Он тотчас помрачнел.

— Хочу напомнить вам, что в ту ночь провели как раз меня, миссис Макинтайр. — Мара поджала губы, а герцог обратился к Лидии: — Сегодня я совершенно свободен и буду рад рассказать вашим подопечным о всех правилах джентльменского поведения.

Все! Ситуация полностью вышла из-под ее контроля! Но Мара не хотела видеть его тут. Вообще не хотела видеть. Этот человек стремился ее погубить. И ему нечего делать в приюте, рядом с мальчиками. Она не хочет, чтобы он с ними общался. И не имеет значения, что она провела почти всю ночь, ворочаясь на своей узкой кровати и вспоминая их поцелуй. А то, как он обращался с мальчиками, облепившими вчера его карету… Это тоже не имеет значения! Да-да, все это не имеет значения, потому что он держит в своих руках ее будущее и будущее приюта.

— Кажется, вы оба упускаете из виду тот простой факт, что хозяйка этого дома — я. А у меня нет ни малейшего желания видеть тут этого человека.

— Чепуха, — отрезала Лидия. — Неужели ты лишишь мальчиков возможности провести целый день с герцогом?

— С герцогом, которого не желают видеть в приличном обществе?.. — Слова эти вырвались раньше, чем Мара успела подумать.

Темпл оцепенел. Лидия же открыла рот, потом закрыла. И снова открыла. А Мара почувствовала себя последней дурой.

— Я не имела в виду… Я просто хотела… — Она умолкла.

Темпл пристально посмотрел ей в глаза:

— Конечно, не хотели.

— Дело в том, что я лучше всех прочих знаю, что… — Мара пожала плечами и повернулась к Лидии, надеясь на ее помощь.

Но гувернантка, сидевшая с широко распахнутыми глазами, лишь сокрушенно покачала головой. И Мару охватило чувство вины — ужасно неприятное. Она снова повернулась к Темплу:

— Сэр, вы обучены изысканным манерам?

Он молчал. И долго смотрел ей в глаза. Затем отвесил безупречный поклон — выглядел же при этом настоящим герцогом, таким Мара его до сих пор не видела, — и произнес:

— Да.

— И вежливому обращению с дамами, не так ли? — радостно подхватила Лидия. Взглянув на Мару, она добавила: — Мальчикам бы это не помешало.

— Дамы на меня редко жаловались, — сообщил герцог.

Он превосходно умел вести светские беседы — в этом Мара не сомневалась.

А Лидия продолжала:

— А спорту… Мне кажется, мы слишком долго пренебрегали спортом, воспитывая мальчиков.

Мара фыркнула.

— Да он сложен как греческий бог! Думаю, что спорт — это единственное, чему он может их научить.

Эти слова снова всех шокировали. И Лидия опять распахнула глаза, а Темпл вновь оцепенел.

У Мары же отвисла челюсть. Her, она не могла это сказать! Неужели она сказала… «греческий бог»?

Это все он виноват! Запутал ей все мысли! И нагло вмешивается в ее жизнь! Хочет разрушить все то, что она так долго создавала. Да-да, только из-за него она ляпнула такое. Подумать только! Греческий бог!

Мара со вздохом пробормотала:

— Разумеется, я не имела в виду…

Герцог снова отвесил ей поклон.

— Что ж, спасибо.

Мара нахмурилась и заявила:

— На вашем месте я бы не считала это комплиментом. Греческие боги были весьма странными созданиями. Вечно превращались в животных и похищали девственниц. — Боже правый! Неужели она не может держать рот на замке?!

Герцог с улыбкой пожги! плечами:

— Не такая уж это ужасная судьба…

Лидия прыснула. Мара сверкнула на нее глазами.

— Ты ведь только что попросила его научить наших мальчиков быть джентльменами!

Лидия перевела взгляд на гостя:

— Ваша светлость, вы же, конечно, понимаете, что нельзя разговаривать с нашими мальчиками такими… намеками.

— Да, разумеется, — ответил Темпл. — Но уж вы-то наверняка понимаете, что начала все ваша работодательница.

Маре захотелось наступить ему на ногу. Но этот гигант вряд ли что-нибудь почувствовал бы.

— Ну вот! Значит, все решено! — заявила Лидия с таким видом, как будто и впрямь все было решено. — Вы проведете с мальчиками утро, и они наверняка очень многое от вас узнают. — Она многозначительно посмотрела на Мару и добавила: — А потом, наверное, вы с миссис Макинтайр обсудите возможность щедрого пожертвования для нашего приюта.

Лидия оказалась исключительно прозорливой. Пока она, Мара, смотрела на Темпла как на опасного врага, подруга разглядела в нем богатого союзника. Человека, который мог оплатить все их счета.

Темпл вежливо улыбнулся:

— Ваша деловая хватка не может не вызывать уважения, мисс Бейкер.

Лидия тоже улыбнулась:

— Благодарю за комплимент.

«Но с какой стати?.. — думала Мара. — Ведь Темпл не может пожертвовать деньги приюту. Он слишком проницателен». И следовательно, их единственный шанс оплатить счета… Да-да, она, Мара, должна придерживаться выбранной линии поведения. От столь корыстной мысли ей стало не по себе, но она от нее отмахнулась. Ведь речь — о приюте и о безопасности мальчиков. Так что цель оправдывала средства.

Лидия встала.

— Что ж, сегодня настоящий праздник! Не каждый день герцоги забывают о своих титулах, чтобы немного потрудиться.

— Я слышал, в романах это происходит постоянно, — заметил Темпл.

— Да, только у нас тут не роман, — отрезала Мара. В романе она была бы безупречной красавицей с незапятнанным прошлым. А он был бы весьма привлекательным герцогом. Что, пожалуй, вполне соответствовало реальности…

— В самом деле? — усмехнулся Темпл. — Должен признаться, события последней недели оказались довольно странными… И очень похожими на роман.

Лидия засмеялась:

— Да, действительно!

Мара ткнула в нее пальцем:

— Дорогая, осторожнее! А то он тебе понравится.

Улыбка Лидии сделалась еще шире.

— Да, избежать этого будет сложно.

Темпл в очередной раз поклонился. Казалось, они откровенно флиртовали. И Мара вдруг подумала: «Будь это роман, вряд ли героиней оказалась бы я». А вот Лидия — наверняка. Добрая, миловидная, белокурая гувернантка с веселым смехом — то есть как раз то, что нужно красавцу герцогу.

Мара нахмурилась и проговорила:

— Лидия, подготовь мальчиков к особому уроку с его светлостью. — Она посмотрела Темплу прямо в глаза. — А вы пока побудьте здесь.

Лидия взглянула на нее с любопытством, но медлить не стала — тут же вышла, чтобы собрать своих подопечных. Когда дверь за ней закрылась, Мара обогнула стол и снова посмотрела на герцога:

— Вы не обязаны делать это, милорд.

— Как мило с вашей стороны подумать о моем благе.

— Я думала вовсе не об этом.

Его губы дернулись в усмешке.

— А я все равно буду считать именно так.

Он сбивает ее с толку. Тут Мара вдруг уловила запах гвоздики и чабреца — мази, которой она мазала его рану, пока он молча терпел. Ее пальцы тогда скользили по его горячей коже, а потом… Потом был поцелуй.

Ох, просто поверить невозможно, что она его целовала! И еще меньше можно поверить в то, что он ответил на ее поцелуй.

Но она не будет думать о том, что ей это понравилось. И о том, что «понравилось» — слишком слабое слово для описания чувств, вызванных его лаской.

Он самодовольно ухмыльнулся, словно прочитал ее мысли.

Мара откашлялась и сказала:

— Мальчикам редко удается поговорить с джентльменами. Вы их весьма заинтересуете.

Он кивнул:

— Вполне логично.

— Вот только… — Мара замялась, подыскивая подходящие слова. — Только не старайтесь сделать так, чтобы вы им понравились.

Его брови взлетели на лоб, а Мара добавила:

— Иначе им будет трудно смириться с тем, что вы уйдете и больше не вернетесь. Не позволяйте им привязаться к вам. — Вероятность того, что к нему можно привязаться, внезапно перестала казаться нереальной.

Он долго молчал. Наконец сказал:

— Это всего лишь одно утро, не более.

Мара кивнула и тут же спросила:

— Даете слово?

Он криво усмехнулся:

— Слово джентльмена? Или негодяя?

— Обоих.

— Хорошо, даю слово за обоих.

Мара открыла дверь, повернувшись к нему спиной и стараясь не замечать, насколько он красив. И соблазнителен…

— Надеюсь, хотя бы один из них свое слово сдержит, — прошептала она.

Темпл молча вышел. Мара закрыла дверь и несколько минут боролась с желанием пойти за ним следом. Потом заперла дверь на замок и вернулась за стол.

Ровно один час.

Именно столько времени она продержалась, а затем все же вышла из комнаты.

Лидию она нашла в прихожей.

— Где они? — спросила Мара.

Подруга кивнула в сторону плотно закрытой двери в столовую:

— Он заперся там с ними три четверти часа назад.

— И чем занимается?

— Не имею ни малейшего представления.

Мара подошла к подруге вплотную и понизила голос до шепота:

— Не могу поверить, что ты попросила его сделать это.

Лидия пожала плечами:

— Он кажется порядочным человеком.

Такой он и есть.

— Ты этого знать не можешь.

Лидия пристально взглянула на подругу.

— Я знаю непорядочных мужчин. И ты же сама сказала, что он не делал того, в чем его обвиняют. — Она помолчала и добавила: — К тому же он достаточно богат, чтобы спасти всех нас.

Нуда. Если бы он знал, что они в опасности…

«Ничто, сказанное тобой, не заставит меня простить».

Ничто из сказанного ею не заставит его помочь.

Лидия все еще что-то говорила.

— Но кажется, им это нравится.

Из столовой послышался хохот и возбужденные голоса, вернувшие Мару к реальности. Она постучалась, открыла дверь, и смех сразу стих. Темпл, сидевший во главе стола, поднял голову и мгновенно встал. Мальчики последовали его примеру.

— А, — сказал он, — миссис Макинтайр… Мы как раз заканчивали разговор.

Она переводила взгляд с одного мальчика на другого: все они выглядели так, словно их обучали каким-то таинственным наукам.

Снова взглянув на Темпла, Мара спросила:

— У вас тут все в порядке?

Он коротко кивнул:

— Полагаю, занятия прошли успешно.

Мара вышла, мысленно поклявшись, что больше не будет вмешиваться.

Этой ее клятвы хватило на целых два часа, после чего она больше не могла сдерживаться и вышла из кабинета якобы для того, чтобы проверить подготовку к обеду. Путь ее — конечно же, совершенно случайно — лежал мимо прихожей, и она просто не могла не заметить шеренгу серьезных внимательных мальчиков; причем все они смотрели на Темпла, а тот стоял перед ними, держа в руках Лаванду. Рядом же, понурившись, стояли Даниел и Джордж.

Мара остановилась у подножия лестницы и стала прислушиваться.

— Он меня ужасно разозлил, — говорил Джордж. Они с Даниелом ссорились уже не в первый раз и, конечно, не в последний.

Темпл кивнул, внимательно глядя на мальчика.

— И что же?

— И я его ударил.

Эти слова ошеломили Мару. Физическое насилие в «Доме Макинтайр» строго запрещалось. Так неужели же…

Мара уже шагнула в прихожую, когда Темпл спросил:

— Почему?

Мара остановилась, услышав столь странный вопрос, — ей бы не пришло в голову его задать. А Джорджу, похоже, было сложно ответить. Он пожал плечами, глядя себе под ноги.

— Джентльмен смотрит в глаза тем, с кем разговаривает, — заметил Темпл.

Джордж поднял голову и посмотрел на него. А герцог снова спросил:

— Почему?

— Потому что я хотел, чтобы он тоже разозлился.

Темпл кивнул:

— Ты хотел отмщения, да?

Если бы здание вдруг начало рушиться, Мара даже не обратила бы на это внимания.

— Да, — ответил Джордж.

— А Даниел? Ему удалось хорошенько отомстить?

Второй мальчик не колебался ни секунды. Он выпрямился и сказал:

— Нет.

Темпл с трудом сдержал улыбку.

— Правда?.. Но ведь ты, похоже, сильно разозлился, когда тебя ударили.

— Конечно, разозлился, — произнес Даниел таким тоном, словно ужасно удивился. — Ведь он же меня ударил!

Темпл кивнул:

— Но тебе стало лучше, когда ты ударил его в ответ, верно?

Даниел нахмурился:

— Нет.

Темпл снова посмотрел на Джорджа:

— А ты почувствовал себя отомщенным за ту обиду, что тебе нанес Даниел?

Джордж надолго задумался, потом наконец пробормотал:

— Нет, не почувствовал.

Темпл опять кивнул:

— А почему?

— Потому что я все еще злюсь.

— Вот именно. И что еще?

— Теперь Даниел тоже злится.

— Верно. А Лаванда?

Мальчики разом взглянули на свинку.

— Мы ее не видели! — воскликнул Даниел.

— Она появилась непонятно откуда! — закричал Джордж.

— И ей, бедняжке, едва не досталось в вашей драке. Вы бы могли сделать ей очень больно. Могли бы даже убить.

Мальчики ужаснулись, а герцог проговорил:

— Пусть это будет для вас уроком. Я не говорю вам, чтобы больше не дрались. Но если уж драться, то по серьезной причине, ясно?

— А месть — плохая причина?

Темпл долго молчал. Мара затаила дыхание, дожидаясь ответа. Зная, что он думает о чем-то большем, а не о потасовке двух мальчишек.

— Знаю по опыту, — произнес наконец Темпл, — иногда все происходит не так, как ожидалось.

Что это значит?

Герцог опять задумался, потом добавил:

— В общем, все может закончиться опасностью для свинки.

Мальчики улыбнулись. Джордж протянул руку, чтобы погладить Лаванду по маленькой розовой головке, а Темпл продолжал:

— А теперь еще более важное. Полагаю, ваши кулаки очень сильно болят, верно?

Джордж помотал рукой.

— Откуда вы знаете?

Темпл вытянул свою огромную руку размером с голову мальчишки и сжал кулак.

— Ты спрятал большой палец внутрь. — Он раскрыл кулак и снова сжал. — Но если оставить его снаружи, то болеть будет меньше.

— А вы научите нас драться?

Вот теперь он по-настоящему улыбнулся. Господи, какой он красивый! Отсюда, из-под лестницы, она могла любоваться им сколько угодно. Все равно никто не узнает.

— Буду счастлив, — ответил Темпл.

Нет! Нужно остановить его, прежде чем у нее на руках окажется армия хорошо обученных драчунов. Мара бы так и сделала, не повернись вдруг Темпл в ее сторону.

— О, миссис Макинтайр… — произнес он, — почему бы вам не присоединиться к нам?

Она следила за ним целую вечность, неподвижно стоя в уголке. И приходилось признаться: будь это другая женщина, он бы ее скорее всего не заметил. Да, он был ею увлечен, и ему это совсем не нравилось. Более того, он ей не доверял! И он страшно на нее злился. Так что же его так привлекало в ней?

А она тем временем вышла из своего укрытия, изо всех сил делая вид, что вовсе не подслушивала.

— Добрый день, джентльмены! — Мара взглянула на мальчиков.

Они стояли перед ней как игрушечные солдатики. И вдруг каждый отвесил ей безупречный поклон.