Манящая тайна Маклейн Сара

— Это почему же? Я член клуба, и я замужем за одним из его совладельцев.

— Тут не место для женщины… в твоем положении.

— О, ради всего святого! Я всего лишь беременна, Майкл, а не тяжело больна. Пиппа-то здесь.

Маркиза указала на графиню, которая и в самом деле ждала ребенка.

— Не моя вина, что Кросс любит свою жену не так сильно, как я свою, — проворчал маркиз.

Кросс пристально посмотрел на Пиппу и тихо сказал:

— Я тебя очень сильно люблю.

— Да, я знаю, — отозвалась графиня, и Мара поразилась бесхитростности ее слов. Графиня ни на секунду не усомнилась в том, что она любима.

«Интересно, каково это — точно знать, что тебя любят?» — подумала Мара. Взгляд ее метнулся к мужчине, безвольно лежавшему на столешнице. Глядя на его руки, она думала о том, что ей очень хотелось бы оказаться в объятиях этих огромных рук. Хотелось любить и быть любимой…

Мара снова посмотрела на маркизу Борн, не отводившую глаз от мужа.

— Майкл, — мягко произнесла та, — ведь Темпл мне так же дорог, как и всем вам. — Маркиза шагнула к неподвижному Темплу и в тревоге нахмурилась. Затем протянула руку, погладила его здоровое плечо и откинула со лба герцога темные волосы.

Борн подошел к жене и крепко прижал ее к себе. Его лицо исказилось от боли и гнева.

— Боже милостивый… — прошептала маркиза.

— Он выживет, — прохрипел Борн с деланной уверенностью.

Мара с облегчением выдохнула. Этот мужчина — тот, с чьей жизнью она играла… она не уничтожила его. Он небезразличен очень многим; у него были друзья, готовые на все, лишь бы спасти его.

Сколько лет прошло с тех пор, как кто-нибудь беспокоился за нее, Мару? Вот только…

Заслуживала ли она этого?

Тяжело вздохнув, Мара обернулась к женщине с чайником:

— У вас тут теплый чай?

Женщина кивнула, не отводя взгляда от Темпла:

— Да. Я сама его заваривала.

— Спасибо, Дидье, — сказала Пиппа.

Мара взяла чайник и налила немного коричневой жидкости в стакан, который сняла с ближайшего графина со скотчем.

— Надеюсь, в этом отваре есть что-нибудь волшебное. Господь свидетель, сейчас магия ему не повредит, — заметила маркиза.

— Ивовая кора, — отозвалась графиня. — Считается, что она может победить лихорадку.

— Которой у него пока что нет. Будем надеяться, так все и останется, — добавила Мара, поглядев на Кросса. — Помогите поднять ему голову. Нужно напоить его.

Кросс подошел, и они с Азриэлем приподняли Темпла, а Мара, придерживая голову герцога, чайной ложкой начала вливать жидкость ему в рот.

— Ты должен пить, если хочешь поправиться, — твердо сказала она после нескольких не очень-то успешных попыток.

Пролив очередную порцию чая ему на подбородок и на грудь, Мара потеряла терпение. Он будет пить, даже если ей придется силком вливать чай ему в глотку! Она зачерпнула еще одну ложку…

— Глотай, черт бы тебя побрал!

Его глаза внезапно распахнулись, и он закашлялся, разбрызгивая чай во все стороны. Мара в изумлении что-то пискнула, а друзья Темпла переглянулись.

Герцог снова закашлялся и, взглянув на Мару, прохрипел:

— Господи Иисусе, неужели ты опять хочешь меня убить?

Борн негромко выругался. Кросс расплылся в широкой ухмылке. Мара же почувствовала ни с чем не сравнимое облегчение. Она на мгновение зажмурилась, пытаясь побороть смех и слезы. Затем взяла себя в руки и поднесла стакан к губам Темпла.

Тот помотал головой, отстраняя ее руку.

— Кто делал этот отвар? — Темпл посмотрел на женщину с чайником. — Ты, Дидье?

Француженка кивнула. В ее глазах блестели слезы облегчения.

— Да, Темпл. — Она еще раз кивнула. — Да-да, это я…

Герцог настороженно взглянул на Мару:

— И ты к нему не прикасалась?

Мара покачала головой:

— Нет, только налила.

Он подтолкнул стакан к ней:

— Пей.

Она наморщила лоб:

— Но я не…

— Первая выпьешь ты.

Тут Мару осенило, и она захохотала — легко, радостно… и совершенно непривычно. Захохотала с той же радостью, с какой смотрела в черные глаза, в которых больше не было бреда. В этих красивых глазах что-то сверкнуло, и он снова подтолкнул к ней стакан:

— Пей, Мара.

Как красиво звучит ее имя в его устах!

— Что за… — Маркиза Борн шагнула вперед, но муж ее остановил. Повернувшись к нему, она воскликнула: — Но это же нелепо!

— Пусть. Решать Темплу.

Он ей не доверяет! Он настолько пришел в сознание, что в состоянии не доверять ей!

Мара поднесла стакан к губам, сделала глоток и показала Темплу язык.

— Сегодня я не собираюсь тебя травить, понял?

Он внимательно наблюдал за ней.

— Хм… Хорошо.

Сдерживая радость, Мара повернулась и заново наполнила стакан.

— Но это не значит, что ты не можешь довести меня до новых мыслей об этом, — сказала она с улыбкой.

Их руки встретились и вместе поднесли стакан к его губам.

— Ну… доведу как-нибудь в другой день.

Маре хотелось прыгать от радости. Хотелось рассказать ему очень многое. Рассказать такое… во что он не поверит.

Но сейчас она ничего не могла сказать. Поэтому проворчала:

— Пей, здоровенный ты бык.

И он выпил весь стакан.

Мара хотела отойти, но он крепко сжал ее ладонь. Несмотря на огромную потерю крови, его рука каким-то чудом оставалась по-прежнему теплой. Их взгляды встретились.

— Ты дала мне обещание.

Мара замерла на мгновение.

— Да, верно. Я обещала вернуться в общество. Доказать, что ты не убийца.

— Я говорю не об этом обещании.

Она внимательно посмотрела на него.

— Тогда о каком же?

— Ты обещала мне ответить. Обещала сказать всю правду.

Кровь загудела у нее в ушах. Мара не ожидала, что герцог ее слышал, когда лежал без чувств и когда она шептала ему на ухо все эти обещания. Тогда страх и надежда заглушили осторожность.

— Значит, ты помнишь?

— Когда дело касается тебя, память мне обычно изменяет, но не в этом случае. — Он сделал еще глоток отвара. — Правду о той ночи ты мне расскажешь. Сдержишь свое обещание.

Обещание правды… Если он выживет… И вот он перед ней, живой!

Мара кивнула.

— Я сдержу обещание.

— Знаю, — отозвался он.

И уснул.

Три дня спустя, утром, Темпл опустился в ужасно горячую воду, налитую в огромную медную ванну, установленную в «Падшем ангеле» специально для его омовений после боксерских поединков.

Он поднял левую руку, чтобы не намочить повязку (очень уж не хотелось, чтобы незажившая рана воспалилась, снова приковав его к постели), и зашипел от боли. Затем осторожно подвигал плечом, поморщился и откинулся назад, положив голову на подставку.

Испустив долгий вздох, Темпл закрыл глаза и на время отбросил все мысли.

Большую часть мыслей.

Те, что не касались ее — женщины с красивыми мягкими волосами, чудесными странными глазами и невероятной волей. Он отбросил все те мысли, которые не заставляли его снова и снова задаваться вопросом: почему она сделала то, что сделала много лет назад. И то, что сделала тем вечером на ринге. Помогала ли своему брату? Передала ли ему нож?

Но он не мог не вспоминать о той доброте, с которой она промывала его рану утром, когда он очнулся. И подавала ему чай. И лечила его. Но каково же оно будет — вновь испытать ее доброту? И что эта доброта означала?

Темпл громко выругался. Нет, не нужна ему ее доброта! Он хочет ее раскаяния. Ее покаяния. Разве нет?

Он осторожно подвигал рукой — плохо, что каждое движение все еще вызывало боль. Такое ощущение, что рука… застряла в песке. Ох как же ему не понравился страх, нахлынувший при мысли, что рука уже никогда не будет прежней.

Нет, он снова начнет чувствовать руку. И сила вернется. Обязана вернуться.

И вдруг вспыхнуло воспоминание: Мара стоит на краю ринга, ловит его взгляд, и ее огромные глаза полны ужаса. «Он убьет тебя.» — кричит она. Предупреждает его. Но он — черт возьми! — словно загипнотизирован тревогой в ее взгляде и мыслью о том, что не безразличен ей, поэтому не понимает ее слов до тех пор, пока нож не вонзается в его грудь. Пока не становится поздно.

А потом он балансирует на грани сознания, то забывается, то приходит в себя — и слышит, как ее голос нашептывает ему в ухо обещания: «Ты выживешь. Ты выживешь, и я расскажу тебе все».

Он выжил.

И она расскажет ему всю правду о той ночи и о своем решении бежать. Расскажет, почему выбрала его. За что наказала. Почему украла его жизнь. И как собирается вернуть ее.

— Ты уже решил, что делать?

Темпл не показал виду, что удивлен, но сердце забилось чуть быстрее, когда он понял, что кто-то вошел в комнату, а он этого не заметил.

— Ты наверняка расскажешь мне об этом, — ответил Темпл, открывая глаза и глядя на Чейза, стоявшего возле ванны. — И давно ты любуешься, как я купаюсь?

— Достаточно долго, чтобы половина женского населения Лондона сошла с ума от зависти. — Босс опустился на табуретку, расставил ноги и уперся локтями в колени. — Как рука?

— Болит, — буркнул Темпл, сжимая левый кулак и пытаясь нанести апперкот в воздух: — Скована.

Остальные слова он придержал при себе.

Онемела. Слаба. Бесполезна.

— Еще и недели не прошло. Дай ей время. Ты еще вообще должен лежать в постели.

Темпл поерзал в воде и поморщился от пронзившей его боли.

— В сиделках не нуждаюсь.

— И тем не менее. Каждый твой вечер вне ринга мы теряем деньги.

— Я мог бы и сам догадаться, что мое здоровье тебя не волнует.

Они оба знали, что это неправда, ведь Чейз разрушил бы половину Лондона, если бы это помогло выздоровлению Темпла.

— Меня волнует твое здоровье, поскольку оно напрямую связано с размерами моей прибыли.

Темпл захохотал.

— Всегда бизнесмен!

Они долго молчали, затем босс произнес:

— Нужно поговорить о девушке.

Темпл сделал вид, что не понял.

— О которой?

Чейз не обратил внимания на глупый вопрос.

— Она попросила разрешения вернуться к себе.

Темпл не видел ее несколько дней — хотел сначала поправиться, восстановить силы перед тем, как снова с ней схлестнуться. Но он не хотел отпускать ее далеко от себя, хотя и не знал.

— А ее брат?

Чейз шумно выдохнул и отвернулся.

— Еще не найден.

— Он не может скрываться вечно. У него нет денег.

— Вполне вероятно, что девица объяснила ему, где можно спрятаться. — Чейз провел ладонью по длинным светлым локонам. — В конце концов сама она большая мастерица прятаться у всех на виду.

Этого не может быть! Мара слишком тревожилась из-за денег.

— Но в тот вечер она ему не помогала, — заявил Темпл.

— Ты этого знать не можешь.

Но он знает! Темпл снова и снова вспоминал тот бой.

— Я видел ее во время матча. Видел, как она пыталась его остановить. — Он помолчал, вспоминая, как Мара шептала ему обещания. — Она меня спасла. Вылечила.

— У нее не было выбора, — ответил Чейз с усмешкой.

Темпл покачал головой. Она не пыталась его убить. Он не мог в это поверить. И не поверит.

Чейз взглянул на друга с удивлением:

— Ты ее защищаешь?

— Нет. Просто хочу, чтобы было понятно: их с ее братом нужно наказывать по-разному.

— И как ты собираешься наказывать ее?

— Мне нужен Уэст. — Дункан Уэст — один из самых состоятельных членов клуба и владелец полудюжины лондонских газет.

Чейз кивнул и встал; он понял план Темпла без дополнительных объяснений.

— Это легко устроить.

Ну вот и началось!

Но хочет ли он, чтобы все произошло именно так? Темпл уже не был в этом уверен. Он ночь за ночью представлял себе ту минуту, когда предъявит ее Лондону и восстановит справедливость. Он представлял ее уничтоженной. Лишенной выбора. И ей снова придется бежать, придется начинать все сначала. Пусть поймет, что именно так она и поступила с ним когда-то.

Но это он прежде так думал, а теперь…

— Все произойдет на моих условиях, Чейз.

Карие глаза босса широко распахнулись.

— Да, разумеется. На чьих же еще?

— Просто я знаю, как ты любишь вмешиваться.

— Чушь! — Чейз поправил рукав, смахнув с манжета пылинку. — Я лишь напоминаю тебе, что женщины — превосходные актрисы. И твоя девица — не исключение.

Темпл усилием воли подавил удовольствие, охватившее его при слове «твоя». А босс тем временем продолжал:

— Она шокировала весь Лондон и устроила целый спектакль, чтобы всех отвлечь как раз перед тем, как ее братец тебя ранил. От всего этого явно попахивает сговором.

— В таком случае… Почему она тоже не сбежала? Почему осталась? — Эти вопросы мучили его уже несколько дней, с тех пор как он очнулся после ранения и увидел ее со счастливым лицом. Радующуюся, что он жив, и очень красивую.

— Борн не хотел ее отпускать, — сообщил Чейз. — Дело в том, что ей нельзя доверять. А твоя рана еще не затянулась. Так что позволь ей уйти, а Азриэль будет за ней следить.

Темпл нахмурился. Ему не нравилось, что Чейз говорил все правильно. И не нравилось, что его тревожила мысль о чьей-то слежке за Марой. Ведь она — его ответственность! Его путь к правде.

— Я не могу рисковать. Вдруг он ее упустит?

Чейз в изумлении взглянул на него.

— Азриэль ни разу в жизни никого не упустил. — Темпл не ответил, и основатель «Падшего ангела» добавил: — О Господи, только не говори мне, что она тебе понравилась.

— Конечно, нет. — Темпл встал, и вода выплеснулась из ванны, лужами растеклась по полу.

Она ему понравилась? Нет, это невозможно.

Чейз бросил ему льняное полотенце. Еще одно кинул в лужу на полу.

— Она тебя ограбила. Отняла у тебя жизнь, сначала — метафорически, а потом — почти буквально. А теперь ты очарован этой цыпочкой.

Темпл неловко вытирался, мешала больная рука.

— Она помнит все о той ночи. А я не помню ничего.

— Да что тут помнить?! Она тебя опоила и сбежала, оставив тебя расплачиваться за преступление, которое ты не совершал.

Темпл молча покачал головой. Нет, за этим крылось нечто большее. Но главное — последствия. Мальчик с его волосами и ее глазами.

Он обмотал полотенцем бедра и прошел мимо Чейза в свою комнату.

— Она расскажет мне все о той ночи и докажет мою невиновность всему Лондону. Вот почему я, как ты выражаешься, ею «очарован». Вот почему боюсь, что Азриэль ее упустит.

Да-да, именно поэтому! И он вовсе не очарован ею. Не очарован ее красотой, ее силой воли и бесстрашием. В Лондоне тысячи женщин куда более красивых и сговорчивых.

И все же его к ней тянет. Она его искушает. Он ею поглощен.

Чейз долго молчал, глядя, как Темпл одевается — натягивает штаны, затем белую батистовую рубашку и перевязь, чтобы поддерживать больную руку.

И он делал все это одной рукой. Может быть, Чейз не заметит? Но Чейз замечал все.

— Ну как самочувствие?

Никак.

— Я все еще запросто могу свалить тебя.

Золотистая бровь босса взлетела на лоб.

— Хвастун! — Чейз направился к двери и уже взялся за ручку, но вдруг обернулся и добавил: — Да, едва не забыл. Мы следим за приютом с тех пор, как Лоув на тебя напал.

Темпл не удивился. Ведь теперь, после подлого поступка в «Ангеле», у Лоува не было ни денег, ни союзников. В Лондоне он нигде не мог пристроиться. У него осталась только сестра.

При этой мысли Темпла охватил гнев.

— И что же?..

— Он послал ей письмо. Мы перехватили.

— И что там?

Чейз презрительно усмехнулся:

— А ты как думаешь? Ему нужны деньги.

Замелькали картинки-воспоминания: помощница Мары намекает, что приюту не помешает пожертвование. И еще поношенная юбка, в которой Мара ходила, когда не ждала его. А также ее голые руки, покрасневшие от холода…

— У нее нет того, что ему нужно, — буркнул Темпл.

— Конечно, нет.

— А письмо осталось у нас?

— Нет. Мы его прочитали и передали по назначению.

— Я хочу с ней поговорить, — решительно заявил Темпл.

«Я хочу ее увидеть».

Чейз помолчал, затем сказал:

— Отошли ее обратно в «Дом Макинтайр». Азриэль отправит людей, чтобы следили за приютом сутки напролет.

Темпл нахмурился и пристально взглянул на друга:

— Значит, «Макинтайр»?

Чейз замялся. А ведь Чейз никогда не колеблется!

Темпл еще больше помрачнел.

— Говоришь, «Макинтайр»? Ты ведь не из тех, кто интересуется названиями приютов.

— Обычно нет, верно. Но почему ты удивляешься? Разумеется, я знаю всех наших членов, отправивших туда своих бастардов.

Да, этого Чейз не мог не знать. Эта информация давала «Ангелу» власть. И именно этой информацией жаждал обладать он, Темпл.

Один из этих мальчиков — мой? То есть… наш с Марой?

Но спросил, он совсем о другом:

— И тебе было известно, что она там?

— Нет.

Темпл всматривался в глаза друга, искал в них правду. И не нашел.

— Ты врешь!

Страницы: «« ... 1516171819202122 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Одним из наиболее заметных демографических изменений последнего времени во всем мире является рост ч...
Захватывающая семенная сага, пронзительная история о беспримерной любви длиною в жизнь – роман Колин...
Лето 1868 года. Шерлоку Холмсу четырнадцать лет. Он вынужден провести каникулы в имении своих родств...
Запад и Восток, взаимное притяжение и взаимное отталкивание их культур – в книге А.В. Чудинова эта т...
Опираясь на христианские и нехристианские конфессии в повседневных делах управления, власти Российск...
В книге представлена информация о содержании психолого-логопедической работы с дошкольниками, воспит...