Париж в 1814-1848 годах. Повседневная жизнь Мильчина Вера
Наконец, в Париж приезжало немало русских. В первое десятилетие XIX века, при Консульстве и Империи, постоянно меняющиеся отношения между двумя странами, несколько раз переходившими от войны к миру и снова к войне, не способствовали укоренению русских в Париже. Зато после того, как 31 марта 1814 года была подписана капитуляция Парижа и русская армия вместе со своими союзницами по антинаполеоновской коалиции вошла в столицу Франции, русские (включая столь пугавших парижан казаков) буквально наводнили столицу; они селились в гостиницах в районе улицы Риволи и Пале-Руаяля, квартировали в частных особняках Сен-Жерменского предместья. Известно, какие важные последствия имело пребывание молодых русских офицеров-дворян в городе, где двадцатью годами раньше разразилась Великая французская революция: именно здесь они прониклись тем либеральным духом, который привел их сначала в тайные общества, а затем, в 1825 году, на Сенатскую площадь.
Военные покинули Париж в конце 1815 года, но число русских, желающих увидеть столицу Франции и провести в ней несколько недель, месяцев, а то и лет, во второй половине 1810-х и в 1820-е годы неизменно оставалось очень большим. Уже в 1822 году русских в Париже было так много, что «бедная, почти убогая» посольская церковь на улице Меле с трудом вмещала всех желающих помолиться по православному обряду, и, как вспоминает дипломат Д.Н. Свербеев, «по праздничным дням у подъезда более чем скромного стояли ряды великолепных экипажей русской знати с напудренными в ливреях кучерами и лакеями». В конце 1825 года, когда до Парижа дошло известие о смерти Александра I, на панихиду по усопшем императоре собралась блестящая «толпа» русских, которую составили и люди, поселившиеся в Париже навсегда, такие как непримиримый враг правительства адмирал П.В. Чичагов, и прибывшие сюда на время «молодые царедворцы, адъютанты и – женщины, которые плакали по человеке более, нежели об императоре» (дневниковая запись А.И. Тургенева от 13/25 декабря 1825 года).
Русские дамы, переселившиеся во французскую столицу по тем или иным жизненным обстоятельствам, играли значительную роль в парижской светской жизни. В особняке на улице Святого Доминика жила Софья Петровна Свечина, еще в России, в 1815 году, перешедшая в католичество и вскоре после этого уехавшая во Францию; ее салон сыграл немалую роль во французском «религиозном возрождении» 1830-х годов. Русская барышня Анастасия Семеновна Хлюстина в 1830 году вышла замуж за графа Адольфа де Сиркура, и их парижский салон во второй половине 1830-х годов стал одним из интеллектуальных центров столицы. Г-жа де Сиркур была особой столь образованной и яркой, что ее даже прозвали «русской Коринной» (по имени талантливой и красноречивой героини одноименного романа Жермены де Сталь). Другая русская барышня, фрейлина Варвара Ивановна Дубенская, в 1834 году вышла замуж за дипломата Лагрене – первого секретаря французского посольства в Петербурге; оказавшись во Франции, она давала уроки русского языка Просперу Мериме. Софья Федоровна Ростопчина, дочь графа Ф.В. Ростопчина, вышла замуж за француза графа де Сегюра и стала (уже во второй половине XIX века) популярной французской писательницей, автором многочисленных романов для детей. Наконец, княгиня Дарья Христофоровна Ливен (урожденная Бенкендорф), жена русского посла в Берлине, а затем в Лондоне, с 1835 года жила в Париже на улице Риволи, а с 1838 года – на улице Сен-Флорантена, в бывшем особняке Талейрана. Она принимала в своем салоне весь цвет парижской политической элиты и пленила овдовевшего Франсуа Гизо (после 1840 года – всесильного министра иностранных дел и фактического главу правительства); он царил в салоне княгини Ливен и даже принимал там различные депутации и комиссии.
Названные персоны, разумеется, не исчерпывают списка русских людей обоего пола, которые чувствовали себя в Париже «как дома». Образцовым представителем парижского света современные французские историки называют российского подданного (впрочем, корсиканца по происхождению) графа Шарля-Андре (в русской традиции Карла Осиповича) Поццо ди Борго – посла России во Франции в 1814–1834 годах. Хотя в эти годы российское посольство не могло соперничать в роскоши с посольствами Англии или Австрии, Поццо чувствовал себя полноправным парижанином, и окружающие разделяли его чувство.
Видным представителем парижского светского общества и, так сказать, «полусвета» был другой русский – князь Петр Иванович Тюфякин. В прошлом директор российских императорских театров, он получил от Александра І позволение жить в Париже. Здесь князь завоевал такую славу на поприще светских удовольствий, что удостоился прозвища «наш дон Жуан с Бульвара». В его доме людям из высшего парижского общества составляли компанию куртизанки. По свидетельству одного из гостей князя, австрийского дипломата Аппоньи, эти «женщины без имени» были не только очень хорошенькими, но и прекрасно воспитанными; они успешно подражали манерам аристократок… Русский «дон Жуан с Бульвара» умер в 1845 году; по легенде, последними его словами был вопрос: «Кто нынче вечером танцует в балете?»
После Июльской революции для русских любителей парижской жизни наступили сложные времена: российские власти через посла Поццо ди Борго передали своим подданным (в общей сложности их было в тот момент в Париже около 90 человек) приказание покинуть Францию, и лишь позже некоторым из них разрешили вернуться (в их числе был и князь Тюфякин). Российский император опасался, как бы его подданные не заразились в «июльской» Франции революционными настроениями, и хотя дипломатические отношения двух стран, прерванные на время революции, были довольно быстро восстановлены, власти выдавали разрешения на поездку в эту страну крайне неохотно. Согласно французским данным, в 1832 году в Париже проживало 310 русских. Даже родному брату, великому князю Михаилу Павловичу, император не позволил поехать в Париж в 1837 году; не побывал во Франции и цесаревич Александр Николаевич, совершавший в 1839 году путешествие по Европе. Один из официальных документов 1839 года гласил:
«Все начальники губерний поставлены были в непременную обязанность не выдавать паспортов российским подданным на проезд во Францию без предварительного каждый раз сношения с Третьим Отделением Собственной Его Императорского Величества канцелярии о лицах, желающих туда отправиться. Таким образом, в течение второй половины истекшего года разрешено было снабдить паспортами во Францию 16 лиц. На вступившие же от военных генерал-губернаторов просьбы некоторых молодых людей о дозволении отправиться в Париж для усовершенствования себя в науках разрешения не дано, по тому уважению, что нравственное образование там юношества не позволяет ожидать хорошего влияния на молодых и неопытных людей».
В 1843 году положение улучшилось, но крайне незначительно: разрешение выехать во Францию было выдано 74 российским подданным, причем император имел право приказать вернуться домой любому из тех, кто будет сочтен провинившимся. Так произошло, например, с князем Петром Владимировичем Долгоруковым, который жил в Париже с 1841 года, а в феврале 1843 года выпустил в Париже на французском языке под псевдонимом граф д’Альмагро брошюру «Заметка о главных родах в России». Ее содержание вызвало сильное раздражение императора Николая І, так как автор «откровенно рассказал происхождение и домашние тайны некоторых высших фамилий». Сразу же после выхода брошюры Долгоруков был вызван в Россию, взят под арест, а затем сослан в Вятку. С тех пор русские авторы, в книгах которых можно было усмотреть «хулы и клеветы с большими шансами на правдивость» (по емкой формуле агента русской тайной полиции Я.Н. Толстого), оставались жить во Франции (говоря современным языком, становились «невозвращенцами»). При Июльской монархии Франция подобных инакомыслящих России не выдавала. Например, Иван Гаврилович Головин после издания в Париже книги «Дух политической экономии» (в том же 1843 году) тоже получил приказание вернуться на родину; он ответил отказом, был лишен всех прав состояния и заочно приговорен к каторжным работам – но зато остался жить в Париже.
Одним словом, в 1830–1840-е годы не всякому русскому удавалось доехать до Парижа и не всякому пребывание в Париже благополучно сходило с рук. Формально поездки русских в «июльскую» Францию не приветствовались, однако, как это нередко случается, норма и реальность совпадали не вполне. Так, император делал исключения для отдельных лиц, таких как уже упоминавшийся князь Тюфякин или много лет живший вне России дипломат князь П.Б. Козловский. Открыт был путь в Париж и многим великосветским дамам, которые по-прежнему подолгу жили в Париже и принимали русских и французских знакомцев в своих гостиных. Наконец, молодые дворяне, числившиеся на службе по Министерству иностранных дел, попадали в Париж проездом, но с любезного разрешения посла задерживались на месяц с лишним и осматривали все парижские достопримечательности (так поступил, например, весной 1832 года будущий славянофил Александр Иванович Кошелев). В результате уже к концу 1830-х годов в русской посольской церкви, в 1831 году перебравшейся в чуть более просторное помещение на улице Берри, в тот же район Елисейских Полей, где на улице Буасси д’Англ находилось в 1828–1839 годах русское посольство, опять собиралась «блестящая и многочисленная толпа русских», и роскошных экипажей здесь было, по свидетельству А.И. Тургенева, «более прежнего». Впрочем, сравнительно с другими иностранными колониями русская все равно оставалась невелика: согласно тогдашним французским данным, в 1839 году в Париже проживало 1830 русских.
В 1830–1840-е годы в столице Франции подолгу жили многие выходцы из России, причем исповедовавшие самые разные убеждения. Среди «русских парижан» был, с одной стороны, Николай Иванович Тургенев, заочно приговоренный к смертной казни за причастность к движению декабристов, а с другой – Яков Николаевич Толстой, агент Третьего отделения Императорской канцелярии, в обязанности которого входил негласный надзор за русскими политическими эмигрантами. Именно Толстой донес петербургскому начальству о выходе брошюр Долгорукова и Головина. Он же регулярно просматривал парижскую прессу и, обнаружив в ней статьи «русофобского» содержания, сочинял их опровержения. Печатал он их в тех парижских газетах, которым русское правительство выплачивало денежную «дотацию», и для пущей убедительности подписывал французскими фамилиями.
Наконец, в Париже многие годы жил и собирал исторические материалы в парижских архивах брат Николая Ивановича Тургенева Александр Иванович – автор пространных парижских корреспонденций, содержавших уникальную хронику культурной жизни французской столицы. Этот человек не просто был завсегдатаем самых блестящих парижских салонов, не только беседовал на равных с Гизо и Токвилем, Шатобрианом и Ламартином, но и ухитрялся рассказывать этим знаменитым французским литераторам о неизвестных им новинках французской печати…
С тех пор как в 1814 году в составе армии, победившей Наполеона, в столицу Франции вошли казаки, в душе многих парижан жил постоянный страх перед русскими – «новыми варварами», которые мечтают окончательно завоевать и разорить Францию. Так вот, люди, подобные А.И. Тургеневу, служили живым опровержением подобных страхов.
Некоторые французы тоже стремились разрушить отождествление русских с «казаками» и «варварами». В 1843 году Поль де Жюльвекур – парижанин, женатый на русской и любящий русскую культуру, – выпустил даже целый роман под названием «Русские в Париже». Описывая нравы и традиции русских людей, он стремился убедить своих соотечественников в том, что, несмотря на некоторые причуды и странности, русские – не дикие варвары, какими их рисовала недоброжелательная французская пресса, а самые обычные и, в общем, вполне европейские люди.
Глава двадцать седьмая
Ритм парижской жизни
Парижский день. Парижский год
Ритм парижской жизни в течение дня и в течение года был строго регламентирован – и писаными, и неписаными законами.
Вот, например, изображение типичного парижского дня в 1825 году, почерпнутое из книги Ф.-М. Маршана «Новый путеводитель для иностранца в Париже»:
«Меж тем как богатые кварталы еще объяты сном, а рабочий еще отдыхает от тягот трудового дня в объятиях сна, при свете полупогасших фонарей шесть тысяч крестьян привозят на телегах к воротам городского рынка овощи и фрукты; туда же приходят зеленщики и огородники, приносящие товар на собственном горбу. Начинается продажа продовольствия оптом; покупателями здесь выступают розничные торговцы.
Следом прибывают на рынок повозки, груженные рыбой, маслом и яйцами. Являются торговцы птицей и дичью.
Парижская улица. Худ. И. Поке, 1841
Оптовая продажа прекращается в 9 утра; крестьяне возвращаются домой, а рынок на весь день поступает в расоряжение розничных торговцев.
С самого рассвета повозки молочниц обгоняют тяжелые телеги ломовиков, проседающие под тяжестью самого разнообразного товара; одновременно в город прибывают громоздкие дилижансы с пассажирами. Тем временем просыпаются и встают с постели рабочие.
В шесть утра возобновляется работа в мастерских; молоты стучат о наковальни в кузницах, дерево принимает разнообразные формы под руками плотников и столяров, токарей и краснодеревщиков; шерсть, шелк и хлопок превращаются из ниток в прекрасные ткани, а камень обтесывается таким образом, чтобы пригодиться в постройке зданий; мрамор оживает под резцом скульптора, а холст – под кистью живописца. Работа прерывается на час всего дважды в день: в девять часов ради завтрака, а в два – ради обеда; у тех, кто занят на строительстве, рабочий день заканчивается в шесть часов, а у тех, кто работает в мастерских, – в восемь.
В прежние времена торговцы занимали места в лавках за два часа до рассвета, теперь же в густонаселенных кварталах они становятся за прилавок в шесть утра летом и в семь зимой; в тот же час начинается работа на верфях и в портах.
Наследники Гиппократа встают раньше; в пять утра они уже являются в больницы, чтобы там подкрепить теорию практикой, а уж потом выслушивать мудрые наставления ученых профессоров Медицинской школы. В восемь утра школьники заполняют залы коллежей, чтобы в течение двух часов выслушивать уроки преподавателей, а затем, после перерыва, возвратиться в те же залы в два часа пополудни. Также в восемь утра являются на лекции студенты-правоведы и просвещенные слушатели курсов на прочих факультетах Университета и в Коллеж де Франс.
В 10 утра библиотеки и музеи заполняются прилежными людьми, желающими изучать творения древних, природу и искусство, дабы умножить сумму своих познаний.
С 8 утра адвокаты, стряпчие и нотариусы уже поджидают клиентов в своих кабинетах; в 9 часов открываются кассационные и уголовные суды; все сутяги и крючкотворы стягиваются во Дворец правосудия, и уже к полудню его большая зала заполняется толпою зевак, адвокатов и тяжущихся.
Движение, начавшееся на заре в простонародных кварталах, лишь несколькими часами позже сообщается окрестностям Пале-Руаяля и кварталу Шоссе д’Антен.
В восемь утра на Вивьеновой улице еще все спят; в десять чиновники неспешным шагом отправляются к месту службы; негоцианты и банкиры занимают места в своих конторах и принимаются обдумывать те спекуляции, которые начиная с двух часов им предстоит осуществить на Бирже, а также занимаются обычными своими делами; начинаются платежи, люди толпятся на улицах, маклеры получают указания от доверителей, кассиры с огроменными сумками за спиной отправляются за дневной выручкой, заключаются тысячи договоров, а тем временем бесчисленные просители, не надеясь на милость своих патронов, отправляются на поклон к министрам.
Вся эта бурная деятельность продолжается до четырех часов; после этого все конторы, суды, кассы закрываются, и все важные дела переносятся на завтра. В деловом квартале наступает покой, отныне здесь помышляют только об отдыхе и удовольствиях. Буржуа весело обедает в кругу семьи; счастливцы, которые получили приглашение на званый обед, отправляются в экипажах в богатые дома, где удовольствие от блюд, приготовленных лучшими поварами, будет подпорчено чопорным этикетом и несносной скукой. Иностранцы и холостяки толпами устремляются к рестораторам, чтобы, наслаждаясь изысканными блюдами, обсудить последние новости, ставки в игорном доме и курс на бирже.
Вскоре заполняются залы театров и кафе: там веселье продлится до одиннадцати вечера.
К этому времени лавки, которые в кварталах, удаленных от центра, закрываются в девять, прекращают работать и в центре.
Мирные горожане покойно расходятся по домам, предоставляя город шумным экипажам людей из высшего общества, которые, проведя день в безделье, оканчивают его на балах, за игрой (подчас весьма разорительной) и в пустых забавах…»
Описание Маршана беллетризовано, но достоверно и содержит вполне объективные характеристики парижского распорядка дня; например, за упоминанием о веселье, которое продлится до одиннадцати вечера, скрывается отсылка к ордонансу, принятому в Париже в 1819 году и остававшемуся в силе до 1870 года; согласно этому ордонансу, все публичные заведения в Париже в течение всего года должны были закрываться не позже 11 вечера.
Свой распорядок был у светской парижской публики. Утренние часы до полудня посвящались сну и домашним делам. Затем происходил завтрак – трапеза сугубо частная, на которую гости не допускались. После двух часов наступало «утро» в светском смысле этого слова; в это время дамы из «хорошего общества» открывали двери своих салонов для друзей и знакомых. «Малые» утренние приемы были предназначены лишь для самых близких друзей, а «большие» – для более широкого круга. В эпоху Реставрации дамы принимали ежедневно, при Июльской монархии установился новый порядок: теперь у каждой из дам был «свой» день недели, отведенный для приемов без приглашения. Маркиза из пьесы Альфреда де Мюссе «Надо, чтобы дверь была либо открыта, либо закрыта» (1845) объясняет, отчего возник этот обычай:
«Сегодня в самом деле мой день, хотя зачем он мне, я толком не знаю. Впрочем, в этой моде есть смысл. Матери наши оставляли двери своих гостиных открытыми всю неделю, в ту пору хорошее общество было немногочисленно, и у каждой из дам собирался узкий круг завсегдатаев, среди которых было полно людей невыносимо скучных. Теперь же, когда дама принимает, к ней является весь Париж, а по нашим временам весь Париж – это действительно весь город, от центра до окраин. У себя дома чувствуешь себя точь-в-точь как на площади. Вот и пришлось каждой даме завести свой день для приемов. Это единственный способ видеться друг с другом как можно реже, так что когда хозяйка дома говорит: я принимаю по вторникам, всем ясно, что на самом деле это значит: а в остальные дни недели оставьте меня в покое».
В салоне. Худ. Э. Лами, 1841
Около шести наступало время обеда, затем светские люди отправлялись в театр и на балы (которые, как правило, начинались поздно – около 10 вечера, а порой и в полночь – и продолжались до 4 часов ночи, а то и до 6 утра). После полуночи на больших балах подавали ужин.
Жизнь отдельных участков города также проходила по раз и навсегда заведенному порядку. В главе восемнадцатой уже рассказывалось об особых «расписаниях» прогулок в саду Тюильри и Люксембургском саду. Что же касается хронологии жизни на Бульварах, то ее выразительно описал Бальзак: «Бульвар никогда не остается одним и тем же, все содрогания Парижа передаются ему: у него есть часы меланхолии и часы веселья, часы опустения и часы бешеного движения, часы целомудренные и часы постыдные. В семь часов утра ничьи каблуки не стучат по тротуару, ни один экипаж не грохочет по мостовой. Самое раннее в восемь часов бульвар пробуждают тяжелые шаги носильщика с ношей на плечах, стук первых кабриолетов, крики рабочих в блузах, спешащих на стройку. Еще не подняты жалюзи, лавки закрыты, как устричные раковины. Зрелище, незнакомое многим парижанам, которые считают, что бульвар всегда наряден. <…> В девять часов бульвар уже суетится, как гризетка, там и сям появляются на тротуарах пронырливые люди в пальто. Часов в одиннадцать кабриолеты мчатся на судебные процессы, к очередным платежам, к присяжным стряпчим, к нотариусам; они везут уже почти созревшие банкротства, везут задатки биржевым маклерам, <…> везут портных, везут белошвеек – словом, весь деловой и утренний парижский люд. К полудню бульвар уже голоден, на бульварах завтракают, проезжают биржевики. Наконец, между двумя и пятью часами жизнь бульваров достигает своего апогея, они бесплатно дают пышный спектакль. Три тысячи магазинов сверкают…»
Не только парижский день, но и парижский год тоже имел свое довольно жесткое расписание, об особенностях которого уже говорилось в разных главах книги. Напомним о них.
Светский и политический Париж оживал зимой и «впадал в спячку» летом, когда оканчивался бальный сезон и закрывалась парламентская сессия. Русский дипломат Виктор Балабин не случайно сравнил французскую столицу в летнее время со зрительным залом, который зрители постепенно покидают после конца спектакля.
Если палаты парламента обычно начинали работу в октябре-ноябре, а заканчивали порой в июне или даже июле, то светский сезон был еще короче: он длился с декабря до Пасхи. Салоны открывали свои двери после летне-осенней паузы один за другим, причем по традиции последними начинали принимать гостей обитатели аристократического Сен-Жерменского предместья. До Великого поста главным пунктом программы светской жизни были танцы: балы в частных домах и в Опере, костюмированные балы по случаю карнавала, балы благотворительные. Во время Великого поста танцевали меньше и больше слушали музыку. Конец светского сезона обычно совпадал с последним представлением в Итальянской опере, которое происходило в самом конце марта или в начале апреля. На Страстной неделе наступала пора «прогулки в Лоншан» (о которой подробно рассказано в главе восемнадцатой), а после Пасхи парижский свет начинал готовиться к переезду на летние квартиры. Конечно, кое-какие светские мероприятия происходили и в мае, но они уже воспринимались как прощальные. В отличие от лондонских аристократов, которые зиму проводили в поместьях, а с наступлением теплых дней возвращались в Лондон, богатые парижане на лето уезжали в загородные дома.
Летом Париж пустел; в городе не оставалось никого, кроме бедных тружеников, которые зарабатывали недостаточно для того, чтобы поехать отдыхать, и провинциалов, приехавших полюбоваться столицей. Конечно, на месте были торговцы, но они изнывали от тоски, поскольку в отсутствие светской публики некому было не только покупать модные товары, но даже любоваться ими. Не лучше обстояло дело и в сентябре, тем более что на этот месяц приходились школьные каникулы, длившиеся до начала октября. В это время модному человеку нечего было делать на парижских бульварах или в саду Тюильри. Дельфина де Жирарден в шутку даже предлагала тем, кому не по средствам уехать на отдых по-настоящему, этот отъезд симулировать: затвориться дома и сидеть при закрытых ставнях с утра до поздней ночи, выходить на улицу только затемно, а при встрече со знакомыми делать вид, что те обознались.
Поздней осенью парижане постепенно возвращались в город, и светский сезон начинался вновь.
Впрочем, Париж пустел не только летом, но и в выходные дни, если стояла хорошая погода. Рабочие отправлялись за заставы в кабачки, где, славно погуляв в воскресенье, нередко «прихватывали» и понедельник. Представители крупной буржуазии, нотариусы и стряпчие, биржевые маклеры и дельцы, уезжали (с субботы до вечера воскресенья) в загородные поместья в окрестностях Парижа; наличие такого имения становилось почти непременным признаком благосостояния. По свидетельству современника, в 1825 году в Париже было не меньше 20 000 любителей провести воскресный день в своем загородном имении.
Пушкин, как известно, утверждал, что в его романе «Евгений Онегин» время расчислено по календарю. Вообще-то это высказывание не стоит принимать абсолютно всерьез, но к парижской жизни оно применимо в полной мере: парижская жизнь действительно была расчислена по календарю.
Заключение
Между эпохой Реставрации и Июльской монархией имелись политические различия, которые тогдашние французы ощущали весьма остро. Например, прославленный писатель Шатобриан после Революции 1830 года в знак своего несогласия с новым режимом отказался от звания пэра. Многие его единомышленники-легитимисты в 1830–1840-е годы намеренно уклонялись от участия в придворной и политической жизни. Тем не менее бытовые, повседневные привычки парижан существенно не менялись. Конечно, одни парижане богатели, а другие беднели, в городе прокладывались новые улицы, строились новые кварталы и открывались новые театры; появились железнодорожные вокзалы. Конечно, старшая ветвь Бурбонов сменилась на престоле младшей, короля Франции сменил король французов, а королевскую жандармерию – муниципальная гвардия. Однако палата депутатов по-прежнему заседала в Бурбонском дворце, а палата пэров – в Люксембургском дворце, город по-прежнему торжественно отмечал тезоименитство короля (только день изменился), Парижем по-прежнему управляли префект департамента Сена и префект полиции…
Однако приближался 1848 год. Никто, конечно, не мог предсказать, что именно в феврале этого года разразится революция, которая положит конец не только царствованию Луи-Филиппа, но и целой эпохе в жизни Франции – эпохе конституционной монархии. Однако признаки кризиса в самых разных сферах жизни чувствовались уже давно. 1846 год оказался неурожайным, и это привело к повышению цен на хлеб и народным волнениям в Париже. Потом перед судом предстали бывшие министры Депан-Кюбьер и Тест (первый дал, а второй получил огромную взятку). В 1847 году член палаты пэров герцог де Шуазель-Прален совершил чудовищное преступление – нанес своей жене три десятка ножевых ударов, а потом покончил с собой. Подобные происшествия подрывали доверие нации к политической элите.
Между страной и правительством пролегла пропасть, которая с каждым днем становилась все глубже. Об этом недвусмысленно свидетельствовала так называемая кампания банкетов, которая началась 9 июля 1847 года в окрестностях Парижа, в монмартрском заведении «Красный замок», а затем прокатилась по всей стране. Поскольку правительство запретило публичные собрания, оппозиционеры избрали для себя внешне невинную и вполне французскую «пиршественную» форму общения. На банкетах избиратели и депутаты ели и пили, пели «Марсельезу» и одновременно обсуждали проекты избирательной реформы, которая позволила бы большему числу французов участвовать в политической жизни страны.
Кризис был очевиден для всех… кроме власти. Как нередко бывает в таких случаях, король и правительство проявляли поразительную слепоту: им казалось, что руководимое ими государство процветает и все в нем устроено наилучшим образом.
Катастрофа разразилась в феврале 1848 года, когда правительство запретило очередной банкет. Студенты и рабочие в знак протеста вышли на улицу, национальная гвардия отказалась их разгонять, и тогда безоружную демонстрацию расстреляли солдаты пехотного полка. После этого улицы Парижа покрылись баррикадами, и лишь тогда король решился отречься от престола в пользу своего десятилетнего внука графа Парижского (сына герцога Орлеанского, нелепо погибшего в 1842 году). Но было уже поздно. Луи-Филипп повторил ошибку своего кузена Карла X, который восемнадцатью годами раньше тоже отрекся в пользу десятилетнего внука – и тоже слишком поздно.
Толпа парижан ворвалась в палату депутатов и начала формировать временное правительство. Республиканца Луи-Антуана Гарнье-Пажеса провозгласили мэром Парижа. Из королевского дворца Тюильри парижане вынесли королевский трон и торжественно сожгли его на площади Бастилии, у подножья Июльской колонны. Таким образом, Июльская монархия была предана огню возле памятника тем людям, которые отдали за нее жизнь.
В Париже начиналась совсем новая эпоха – эпоха Второй Республики, за которой последовала Вторая Империя.
Основные события парижской жизни 1814–1848
30 марта – Парижская битва.
31 марта – в 2 часа ночи в особняке маршала Мармона подписано перемирие. В 11 утра союзные войска вступают в Париж.
6 апреля – Наполеон отрекается от престола. Сенат принимает решение призвать на царство Людовика XVIII, находящегося в Англии.
8 апреля – статую Наполеона низвергают с вершины Вандомской колонны.
10 апреля – торжественное богослужение на площади Людовика XV в день православной и католической Пасхи.
12 апреля – в Париж возвращается граф д’Артуа (впоследствии король Карл X).
16 апреля – возвращение в Париж младшего сына графа д’Артуа герцога Беррийского.
24 апреля – Людовик XVIII пересекает Ла-Манш и высаживается на французском берегу.
3 мая – торжественный въезд Людовика XVIII в Париж.
3–4 июня – войска союзников покидают Париж.
4 июня – Людовик XVIII прибывает в Бурбонский дворец и дарует французам Конституционную хартию.
21 января – перенесение останков Людовика XVI и Марии-Антуанетты в усыпальницу французских королей в Сен-Дени.
1 марта – Наполеон, бежавший с Эльбы, высаживается на французском берегу.
19 марта – в полночь Людовик XVIII бежит из Парижа за границу.
20 марта – Наполеон с войсками, перешедшими на его сторону, вступает в Париж и обосновывается во дворце Тюильри.
20 марта – граф Пьер-Мари Тайпье де Бонди назначен префектом департамента Сена.
1 июня – торжественное оглашение на Марсовом поле результатов плебисцита по вопросу о принятии Дополнительного акта к Конституции империи.
12 июня – Наполеон покидает Париж, чтобы возглавить Северную армию.
18 июня – битва при Ватерлоо.
22 июня – вторичное отречение Наполеона.
6 июля – вступление в Париж коалиционных войск.
7 июля – Жильбер-Жозеф-Гаспар, граф де Шаброль де Вольвик вновь назначен на должность префекта департамента Сена, которую занимал с 23 декабря 1812 по 20 марта 1815 года.
8 июля – возвращение в Париж Людовика XVIII.
9 июля – Эли Деказ назначен префектом полиции.
25 августа – парижане отмечают тезоименитство короля Людовика XVIII.
15 сентября – отставка Фуше с поста министра полиции.
26 сентября – назначение кабинета министров под председательством герцога де Ришелье.
29 сентября – префектом полиции назначен Жюль-Жан-Батист Англес.
Сентябрь – из Лувра вывозят произведения искусства, привезенные при Империи из покоренных стран.
18 октября – смотр коалиционных войск на Марсовом поле в честь второй годовщины лейпцигской «битвы народов».
7 декабря – в аллее Обсерватории расстреливают маршала Нея, приговоренного к смерти палатой пэров за переход на сторону Наполеона во время Ста дней.
Конец января – последние коалиционные войска (англичане) покидают Париж.
21 марта – «классам» Французского института возвращено звание Академий.
24 апреля – ордонанс о расформировании Музея французских памятников.
17 июня – свадьба герцога Беррийского и неаполитанской принцессы Марии-Каролины.
20 августа – первый французский паровой корабль «Карл-Филипп» спущен на воду в Берси.
Декабрь – в одном из кафе в пассаже Панорам введено газовое освещение.
22 марта – «Каннская битва» между бонапартистами и королевскими гвардейцами на представлении трагедии Арно «Германик» во Французском театре.
Апрель – герцог Орлеанский, в будущем король французов Луи-Филипп, возвращается из Англии в Париж и поселяется в Пале-Руаяле.
14 июля – в Париже умирает писательница Жермена де Сталь.
20 июля – открытие Сен-Мартенского рынка.
1 января – испанский полковник в отставке Франсиско Аморос открывает на улице Орлеанской Сен-Марсель первый во Франции публичный гимнастический зал.
20 марта – пожар уничтожает театр «Одеон».
24 апреля – открытие музея современного изобразительного искусства в Люксембургском дворце.
29 июля – королевский ордонанс об открытии первой во Франции Парижской сберегательной кассы.
6 января – включение в состав Парижа деревни Аустерлиц.
15 февраля – открытие рынка Мобера, или Кармелитского.
3 июля – студенты Правоведческой школы требуют возобновить лекции профессора Баву, отстраненного от преподавания за либеральные взгляды.
6 июля – гибель аэронавта госпожи Бланшар: ее воздушный шар, загоревшись от фейерверка, рухнул на Прованскую улицу.
19 августа – открытие рынка Белых Плащей.
25 августа – открытие в Лувре первой в эпоху Реставрации выставки национальной промышленности.
1 октября – открытие восстановленного после пожара театра «Одеон».
13 февраля – шорник Лувель закалывает герцога Беррийского у дверей Оперы.
14 февраля – в 6 утра герцог Беррийский умирает.
22 февраля – герцога Беррийского хоронят в усыпальнице французских королей Сен-Дени.
3 июня – столкновения либерально настроенных студентов с королевскими гвардейцами; студент Лаллеман застрелен солдатом на площади Карусели.
6 июня – похороны Лаллемана превращаются в массовую антиправительственную демонстрацию.
7 июня – Лувель, убийца герцога Беррийского, казнен по приговору палаты пэров на Гревской площади.
9 июня – столкновения манифестантов с войсками на бульваре Благой Вести.
13 августа – начало строительства нового здания Оперы на улице Ле Пелетье.
19 августа – подавлена в зародыше попытка либерального антиправительственного восстания офицеров-отставников, участников так называемого заговора в «Базаре».
29 сентября – герцогиня Беррийская, вдова герцога Беррийского, рожает «посмертного ребенка», герцога Бордоского.
13 мая – открытие канала Сен-Дени.
16 августа – открытие нового здания Оперы на улице Ле Пелетье.
15 декабря – основание Парижского географического общества.
20 декабря – префектом полиции назначен Ги Делаво.
26 декабря – ордонанс о превращении светского Пантеона в католическую церковь Святой Женевьевы.
3 января – перенесение мощей святой Женевьевы в бывший Пантеон.
5 марта – открытие синагоги на улице Назаретской Богоматери.
1 июля – открытие первой диорамы на улице Сансона.
15 июля – открытие «Парижского кафе» на углу бульвара Итальянцев и улицы Тебу.
31 июля – провал английской труппы на сцене театра «У ворот Сен-Мартен»; французы отказываются смотреть спектакли в исполнении англичан и освистывают гастролеров.
21 сентября – на Гревской площади казнены за участие в антиправительственном заговоре четыре сержанта из Ла Рошели.
12 октября – отстранение Ф. Гизо, В. Кузена и А.-Ф. Вильмена от чтения лекций в Сорбонне.
18 ноября – студенты-медики освистывают ректора Парижской академии аббата Никля.
3–6 марта – уличные волнения, связанные с исключением из палаты депутатов либерала Жака-Антуана Манюэля.
2 июля – премьера мелодрамы «Постоялый двор в Адре» на сцене театра «Амбигю комик»; Фредерик Леметр дебютирует в роли плута Робера Макера.
5 августа – заложен первый камень церкви Лоретской Богоматери.
2 декабря – торжественное возвращение французского экспедиционного корпуса, воевавшего в Испании под командой герцога Ангулемского; войска входят в город через заставу Звезды.
15 декабря – концерт, бал и народные празднества в честь герцога Ангулемского и его армии, устроенные парижским муниципалитетом.
Май – введение форменной одежды для кучеров фиакров и кабриолетов.
25 августа – заложен первый камень церкви Святого Венсана де Поля.
16 сентября – смерть короля Людовика XVIII.
27 сентября – торжественный въезд в Париж нового короля Карла X.
24 октября – похороны короля Людовика XVIII в Сен-Дени.
25 октября – открытие первого магазина готового платья «Прекрасная садовница» на набережной Дезе.
12 апреля – одиннадцатая годовщина возвращения Карла X в Париж из эмиграции; политическая элита поздравляет короля; он прогуливается по городу и приветствует парижан.
24 мая – Карл X отправляется в Реймс короноваться.
3 июня – на Вандомской площади установлены первые в Париже уличные газовые светильники.
6 июня – Карл X торжественно возвращается в Париж из Реймса, где 29 мая состоялось его коронование.
8 июня – праздник в Ратуше в честь короля; на банкете и балу присутствуют 2 тысячи гостей.
4 ноября – открытие канала Сен-Мартен.
30 ноября – похороны либерального депутата генерала Фуа превращаются в оппозиционную демонстрацию.
8 декабря – премьера оперы Дж. Россини «Семирамида» в Итальянском театре.
9 декабря – премьера оперы «Белая дама» Ф.-А. Буальдьё в Комичской опере.
21 января – открытие Искупительной часовни на месте кладбища, где в 1793–1814 годах покоилось тело Людовика XVI.
17 марта – первая религиозная процессия в честь «юбилейного года» с участием короля и придворных.
28 апреля – благотворительный концерт в Воксхолле на улице Сансона в пользу восставших греков.
3 мая – последняя религиозная процессия в честь «юбилейного года».
21 октября – похороны трагического актера Тальма, завещавшего нести гроб на кладбище без отпевания в церкви, превращаются в антиклерикальную и антиправительственную манифестацию.
4 ноября – начало работы биржи в так называемом дворце Броньяра.
24 января – скандал в парижском высшем свете: австрийский посол велит слугам докладывать о приезде «имперских» герцогов и князей, опуская те их титулы, в которых использованы итальянские или австрийские топонимы.
21 марта – бал-маскарад в особняке мадемуазель Марс на улице Башни Монмартрских Дам.
30 марта – похороны филантропа герцога де Ларошфуко-Лианкура.
29 апреля – во время смотра национальной гвардии на Марсовом поле гвардейцы требуют от короля смены министерства; в ответ король распускает национальную гвардию.
30 июня – прибытие в парижский Ботанический сад жирафы, подаренной Карлу X вице-королем Египта.
10 июля – жирафу приводят в королевскую резиденцию Сен-Клу для демонстрации королю.
24 августа – похороны исключенного из палаты либерального адвоката Манюэля.
6 сентября – новые гастроли в Париже лондонской театральной труппы; англичане играют на сцене «Одеона» и имеют большой успех.
6 января – префектом полиции назначен Луи-Морис Дебеллем.
31 января – упразднение «черного кабинета» при дирекции почты, занимавшегося перлюстрацией частных писем.
Февраль – Вильмен, Гизо и Кузен получают разрешение продолжить лекции в Сорбонне, запрещенные в 1822 году.
9 марта – исполнением «Героической симфонии» Бетховена начинает свою деятельность Общество консерваторских концертов, основанное скрипачом и дирижером Франсуа-Антуаном Абенеком.
11 апреля – появление в Париже первых омнибусов.
1 января – на улице Мира установлены газовые фонари.
12 марта – появление в составе полиции отряда полицейских солдат.
1 июля – выход первого номера литературно-политического журнала «Ревю де Дё Монд» («Обозрение двух миров»), основанного Франсуа Бюлозом (журнал под этим названием продолжает выходить и в наши дни).
8 августа – назначение королем нового кабинета министров под руководством князя де Полиньяка.
13 августа – префектом полиции назначен Жан-Клод-Анри Манжен.
3 января – основание историками А. Тьером и Ф.-О. Минье и журналистом А. Каррелем оппозиционной газеты «Насьональ».
15 февраля – благотворительный бал в Опере в пользу неимущих.
25 февраля – премьера романтической трагедии Виктора Гюго «Эрнани» во Французском театре.
31 мая – бал в Пале-Руаяле в честь короля и королевы Обеих Сицилий, вдохновивший одного из гостей на фразу: «Мы танцуем на вулкане».
11 июля – торжественная служба в соборе Парижской Богоматери в честь завоевания французской армией Алжира.
25 июля – Карл X и его министры ставят подписи под ордонансами, отменяющими свободу печати, распускающими палату депутатов и фактически пересматривающими Хартию.
26 июля – публикация ордонансов в официальной газете «Монитёр»; 44 журналиста подписывают протест против действий правительства, печатают его и распространяют в столице.
27 июля – волнения в Париже; король назначает командующим войсками парижского гарнизона маршала Мармона; жандармы разгоняют народ; появляются первые жертвы среди парижан.
28 июля – восставшие захватывают Арсенал, собор Парижской Богоматери, Ратушу; город покрывается баррикадами; пехотные подразделения переходят на сторону народа.
29 июля – войска под командованием Мармона отступают к площади Звезды; город остается во власти восставших.
30 июля – депутаты под предводительством банкира Лаффита решают предложить пост наместника герцогу Орлеанскому.
31 июля – герцог Орлеанский прибывает в Ратушу и соглашается стать наместником; поцелуй Лафайета, поставленного в главе национальной гвардии, и герцога Орлеанского на балконе Ратуши.
1 августа – префектом полиции назначен Луи-Гаспар-Амедей Жиро де л’Эн.
3 августа – открытие парламентской сессии.
7 августа – обе палаты принимают новую редакцию Конституционной хартии.
9 августа – герцог Орлеанский присягает на верность Хартии и становится королем французов Луи-Филиппом I.
16 августа – Карл X с семейством отплывает из Шербура в Англию.
20 августа – Одилон Барро назначен префектом департамента Сена.
26 августа – ордонанс о превращении католической церкви Святой Женевьевы в светский Пантеон великих людей.
4 ноября – выход первого номера газеты Шарля Филиппона «Карикатура».
15 декабря – начало суда над министрами Карла X; волнения в городе.
21 декабря – министры Карла X приговорены к пожизненному тюремному заключению.
26 декабря – префектом полиции назначен Жан-Жак Бод.
15 января – превращение тюрьмы Сент-Пелажи из долговой в политическую.
14–15 февраля – легитимисты устраивают панихиду по герцогу Беррийскому в годовщину его убийства; в ответ толпа громит церковь Сен-Жермен-л’Осеруа и архиепископский дворец.
Читать бесплатно другие книги:
