Мой Ванька. Том второй Лухминский Алексей

Мне становится так жалко стариков! Не понимаю я такого! Неужели так можно? Родители ведь! Может, я это так остро чувствую, потому что у меня, кроме Ваньки, никого из родственников нет?

Когда я вхожу в квартиру, Вован внимательно смотрит на меня.

– Что, провожали тебя?

– Угу. Люди очень хорошие. Отказать не мог.

– Понятно… Слушай, я тут собрал то, что ты сказал. Посмотри.

Уходя, я попросил его уложить в коробки кое-какие оставшиеся вещи Кирилла Сергеевича, которые мы тогда не забрали. Он мне список дал.

– Отлично! – говорю я, проверив, как всё уложено, – Можно завязывать.

– Я завяжу, а ты давай… чего-нибудь на кухне. Мы хоть сегодня с тобой сможем слегка посидеть?

– Посидим обязательно! И за жизнь поговорим.

– Во-во! Давно хочу…

Звонит телефон.

– Слушаю!

– Здравствуй, Сашенька! – слышу я голос Кирилла Сергеевича. – Значит, ты завтра будешь?

– Здравствуйте! Да, завтра к вечеру – с учётом разницы во времени.

– Ваня тебя и твоего спутника встретит. Место для него готово. Мы с Павлом решили его пока к отоплению приставить. За новыми котлами приглядывать. Пока это приходится делать Павлу. Жить твой протеже пока сможет прямо в больнице. Место ему тоже нашли. Так что с аэродрома – сразу в Чистые Озёра езжайте.

– Спасибо, Кирилл Сергеевич! Как приземлимся, я сразу позвоню.

– Буду ждать звонка, ну и в больнице мы с Павлом вас встретим. До встречи!

Кладу трубку и поворачиваюсь к Вовану.

– Ну, как мне только что сказал главный врач, место работы тебе уже есть, где жить – тоже.

– Так не бывает… чтобы всё и сразу, – он недоверчиво хмыкает.

– То есть ты мне не веришь? – уточняю я.

– Боюсь… – вздыхает он. – Понимаешь, в моей жизни редко бывало хорошо… Изверился.

– Значит, мы все тебя приятно удивим. Пошли, ты вроде посидеть хотел.

– Угу, хотел, – стучит костылями за моей спиной. – Ты мне хоть скажи, чего мне там у вас делать надо будет?

– У нас установили новое котельное оборудование. За его работой надо следить, чтобы не оставить больницу без тепла, – объясняю я. – Включили его совсем недавно, и пока за ним следит наш зам главного врача по хозяйству. Сам понимаешь, что у него других забот хватает. Вот ты и будешь отвечать за тепло!

– Думаешь, справлюсь? – с сомнением спрашивает Вован. – Там же надо, наверное, учиться?

– Учиться, может быть, и надо, но капитан российской армии, да ещё и без одной ноги, с этим справляется.

– У него что, Чечня была? – догадывается он.

– Была. Он – очень стоящий мужик, поверь мне! – между делом наливаю в рюмки. – Ну, давай! За твою новую жизнь!

– За будущее не пью, – буркает Вован. – Давай, земляк, за тебя и за то, что мы встретились!

Когда встретились? Тогда, в этом зловонном брошенном доме, или сейчас?

На аэродроме провожающих сегодня почти нет. Только Андрей и Геннадий, который сам попросился нас проводить. Николай без проблем разрешил мне взять с собой очередного пассажира. Похоже, они уже привыкли.

Последние напутствия и поручения с провожающей и с отъезжающей сторон. Вещи уже занесены в самолёт. Перекуриваем… Как говорится, отдаю последние указания.

– Андрюха, на тебя вся надежда. Извини, что гружу тебя, но… Короче, ты же понимаешь…

– Николаич! Хватит болтать всякую… Кирилл меня воспитывал, чтобы я не матерился, поэтому – хватит болтать всякую фигню! Мы что, не свои люди? Успокойся! Приглядим мы с моей. Всё будет нормально, не боись!

– Гена, если будут хоть какие-нибудь трудности, сразу звони мне. Я тогда сказал, что отвечаю за тебя – так и будет! Что-то случится – помогу разрулить.

– Слушай, Николаич! Он сам не маленький, да и я тут есть для разруливания. Опять же – успокойся!

Вован, стоящий рядом, конечно, не принимает участия в этом разговоре. Он задумчив, и непонятно – слушает он нас или нет.

– Граждане пассажиры! – в проёме двери самолёта появляется неизменный Женька. – Прослушайте объявление! Почётного пассажира нашего самолёта господина Елизова Александра Николаевича и сопровождающих его лиц просят подняться на борт.

– Простите, стюард! – подыгрываю я ему. – У нас билеты на условиях «всё включено». Скажите, у вас буфет уже открылся?

– Ага! Только открылся не буфет, а твоя сумка! – Женька довольно ржёт. – А вот там действительно – всё включено!

Я ему сказал, что у меня с собой бутылка водки.

Жму руки, обнимаюсь, и мы с Вованом идём к трапу.

В самолёте поворачиваюсь к Вовану. Он что-то явно не в себе.

– Чего ты? – делаю широкий жест. – Располагайся!

– Сашка… Я ещё ни разу не летал. Страшно… – признаётся он.

– Хочешь, усыплю тебя на всё время до Питера?

– Не хочу лететь мешком бесчувственным, – ворчит он.

– Тогда видишь, как я кстати водку взял! – бодро говорю я и лезу в сумку.

* * *

Во время полёта договорился с Николаем о моих будущих возможных перелётах туда-сюда. Когда, поднявшись в кабину пилотов, я аккуратно, издали завёл с ним разговор о том, что мне, возможно, придётся чаще летать в Булун и на более короткие промежутки времени и что я не знаю, возможно ли так часто пользоваться расположением экипажа, он оборвал меня на полуслове и ехидно поинтересовался, когда это мне в таких просьбах отказывали. А потом заявил, что я веду себя не по-товарищески. Пришлось извиняться. Более того, Николай предложил поговорить с уже известным мне командиром отряда, чтобы я имел возможность пользоваться и другими бортами на случай срочности поездки. Просто обалденные ребята! Что бы я без них делал!

Ну вот, уже сели…

– Вова! Подъём! Прибыли на родную землю! – трясу я за плечо уснувшего Вована.

Я, понимая его страх, не стал гипнотизировать, а влил в него некоторое количество водки, чтобы всё-таки большую часть пути он проспал.

– Вова! Да просыпайся же ты!

– Угу… Что, прилетели?

– Прилетели. Мы на земле. Страхи кончились!

Самолёт уже остановился, подали трап. Парни помогли нам вынести наш багаж.

Прощальные объятия с экипажем, традиционные напутствия.

Так… Где же Ванькина машина? Вот засранец! На моей приехал!

– Сашка! Привет! – издали кричит Ванька, подбегает, и мы обнимаемся.

– Ванюха, представляю тебе… – и замолкаю, потому что не знаю, как назвать Вована для Ваньки. – Представляю тебе Владимира, о котором я звонил тебе из Булуна. А тебе, Вова, представляю моего младшего брата Ивана.

Вижу, что Вован тоже смущается, протягивая руку. Не привык он к такому.

Уф-ф… Протокольная часть вроде закончилась.

– Ну, докладываю, товарищ зам главного врача. У нас всё нормально! А вас, Владимир, уже ждут! – братишка спокойно улыбается. – Поехали!

Загружаем в машину весь багаж. Вован принять участия в этом не может – на костылях стоит.

– Ну ты, как я понял, сегодня машину вести отказываешься? – и Ванька показательно принюхивается в мою сторону.

– Решительно отказываюсь! Вези нас!

Звоню Даше из машины.

– Здравствуй, Саша!

Я таю от её голоса из трубки.

– Здравствуй, Дашутка. Докладываю, я прилетел. Еду в Чистые Озёра. Ты сейчас где обитаешь? Всё ещё у Кирилла Сергеевича?

– Ой, нет… Мне стало неудобно его стеснять. Уж очень Серёжа его доставал. Пришлось вернуться в мою квартиру.

– Понятно… Слушай, можно, я к вам с Серёжкой завтра приеду?

– Конечно, Сашенька. Тебе надо сегодня, да и завтра тоже, отдохнуть. Поверь, я не обижусь. Ты только звони. Ладно?

– Конечно, родная! Но завтра я всё равно приеду.

Въезжаем в Чистые Озёра.

– Сашка, приготовься! – Ванька подозрительно весел. – Тебя ждёт сюрприз.

– Небось уже ограда готова, – догадываюсь я.

– Ты же знаешь – Николай Сергеевич своё слово держит! Ворота и примыкающая к ним часть уже стоят. Остальное, как они с Павлом договорились, – весной. Заморозки рано начались, да и снег, как видишь, уже лёг. Боятся, что столбики поведёт из-за мёрзлой земли.

– Молодцы вы… Павел там не сильно Николая Сергеевича оседлал?

– Они классно спелись. Да! Забыл тебе сказать – Андрейка пошёл!

– Вот это – славная новость. Ужасно рад, что это произошло.

Да-а… Ограда, вернее, даже её часть, впечатляет.

Обращаю внимание, что Вован смотрит тоже с интересом.

– Вот, Вова, я же тебе рассказывал, как мы это всё тут поднимаем практически из руин.

– Здорово… – бормочет он.

Подкатываем к шлагбауму, который сразу же поднимается.

Из приёмного покоя сразу идём в мой кабинет.

– Здесь тоже на дверях – «доктор Елизов», – отмечает Вован. – Как и там…

– Традиции! – отмахиваюсь я. – Заходи!

– Ты извини… Я после вчерашнего приёма не успел ещё убраться, – виновато говорит Ванька, поспешно убирая с кушетки подушку в шкаф. – Я вообще тут ночевал. Светлана Сергеевна попросила. У нас ведь эпидемия гриппа…

– Не понял, при чём здесь грипп?

– Все полегли. Ночью дежурила Светлана Сергеевна, а меня попросила помочь.

– Совсем не понял, – признаюсь я. – В чём помочь?

– Не понимает он. Медсестёр не хватило для дежурства. Ну и в травмпункте… Больные все. Теперь понял?

– То есть ты был в качестве медбрата?

– До тебя доходит, как до жирафа! Можешь ещё меня поздравить. Ночью по «скорой» был случай с вывихом. Я его вправил. Я же у тебя подсматривал, как ты работаешь!

Наверное, у меня обалдевший вид. А Ванька явно доволен эффектом. Уже который раз поражаюсь своему братишке.

– Ладно, травматолог! – ласково издеваюсь я. – Пошли, доложимся Кириллу Сергеевичу!

– Сейчас, только я лифт вызову, – предупреждает Ванька, поглядывая на костыли Вована.

– Здравствуй, Сашенька! – главный обнимает меня, а потом протягивает руку Вовану: – Здравствуйте, Владимир… простите, ещё не знаю вашего отчества.

– Дмитриевич… – бормочет Вован, явно опешивший от такого приёма.

– Значит, здравствуйте, Владимир Дмитриевич! Рад приветствовать фактически земляка. Для меня все люди с севера – земляки.

– Сашка, привет! – Павел обнимает меня и с места в карьер интересуется: – Видел ограду?

– Ещё бы! Молодцы! Я в шоке. Не думал, что вы столько успеете.

– Владимир, здравствуйте! – теперь он протягивает руку Вовану и тут же начинает объяснять: – Вас надо сейчас сразу устроить. Комнатку в подвале мы вам выделили. Там всё чисто, сухо, есть кровать да и другая мебелишка. Бельё вам Наталья Григорьевна туда на кровать положила. Я вас познакомлю с Марьей Васильевной, она наш шеф-повар, так что о завтраке, обеде и ужине можете не беспокоиться.

У Вована наблюдается столбняк.

– Да, Владимир Дмитриевич! Самое главное! – Кирилл Сергеевич берёт его за руку. – Мы тут, пока вы сюда летели, подумали о ваших делах. Я проконсультировался с нашим юристом, и она мне сказала, что как невинно осуждённому вам полагается компенсация морального ущерба. Завтра я вас с ней познакомлю, поскольку она готова вести ваше дело в суде.

Похоже, Вована это совсем добило.

– Сашка… Разве так бывает? – хрипло бормочет он, и на его глазах появляются слёзы.

– Как видишь! – я улыбаюсь и укоризненно замечаю: – А ты мне ещё не верил.

– Ну а работать-то когда? – недоуменно спрашивает он.

– Володя, – терпеливо и уже почти ласково обращается к нему Павел, – сегодня вы устроитесь, поужинаете. Вашу ногу посмотрит дежурный травматолог. Завтра поговорите с нашим юристом, кстати, это моя жена, а уж потом по состоянию вашего здоровья будем определяться.

– Простите… – хрипит Вован. – Я так не могу. Я готов сегодня… Так нельзя… Я хочу сегодня…

– Паш… – поворачиваюсь я к Павлу и киваю головой.

– Ну ладно… Не могу спорить с начальством, – Павел трогает его за локоть. – Пошли! Только лифт у нас в подвал не – ходит.

– Доберусь, – уже довольно бурчит новый сотрудник. – А свою ногу… я лучше с Александром… Николаевичем…

Замечаю, что называть меня по имени и отчеству ему неловко, но что делать – на работе придётся!

– Согласен. Давай, устраивайся! Перед отъездом домой я к тебе зайду, – говорю я вслед.

Павел с Вованом скрываются за дверью.

– Вот что значит – жизнь ударила… – тихо говорит Ванька, который молча наблюдал всю сцену. – Я его понимаю. Он не привык верить. Или отвык…

Мы с ним встречаемся взглядами, и я вижу в его глазах давно забытое скорбное выражение.

– Саша, Ваня, – просящим тоном обращается к нам Кирилл Сергеевич, – вам отдыхать надо. Домой пора ехать. Ты вот, Саша, сейчас сходишь к Владимиру, его ногу проверишь, как он просил, и поехали! Кстати, завтра на работе я тебя не жду. Ты должен отдохнуть. Я с Николаем говорил, знаю, в каком режиме ты там работал.

– Он с вами свою идею насчёт меня обсуждал?

– Да. Я ему сказал, что, если ты возражать не будешь, мы всегда сумеем договориться. Согласен с таким вариантом?

Понимаю, что таким образом он даёт мне понять, что многое будет зависеть от моей загрузки.

– Конечно, согласен! Короче, определимся.

– Ладно, Саша. Иди к Владимиру, а потом поедем домой.

Спускаюсь в подвал.

Вован вместе с Павлом ходят вокруг нового котельного оборудования.

– Следи за давлением, – строго наставляет Павел. – Во всех корпусах коммуникации старые. Не дай бог, рванёт. Мы, конечно, перед зимой проверили, но всё равно – опасаюсь я.

– Понял. Давай этот стул переставим вот сюда, – и он показывает костылём на нужное место. – Я здесь сяду.

– Ты что, собираешься всё время здесь сидеть? – удивляется Павел. – Тут же автоматика! Она сигнал даст, если что.

– Автоматика… А человек всё-таки лучше, – ворчит Вован.

– Вова, – встреваю я, – совсем не обязательно смотреть на приборы постоянно.

– Ты, Саша, – врач? Вот и лечи. А мы тут сами разберёмся как-нибудь… – так же ворчливо хрипит он.

– Ладно, Володя, пошли, я тебе твое жильё покажу, – говорит Павел и тяжело шагает на своём протезе к одной из дверей. – Вот! Заходите!

Заходим. В общем, приемлемо. Больничная кровать с больничной тумбочкой, стол и пара стульев. Жить можно.

Вован садится на кровати. По его виду заметно, что состояние обалдения у него не проходит.

– Саша… Это точно для меня? – он поднимает на меня влажные глаза.

– Да успокойся ты! Для тебя. Можешь верить. Теперь давай свою ногу. Клади её сюда на кровать.

Разматываю бинты. Осматриваю сустав. Улучшение на-лицо.

Набираю на трубке Ваньку.

– Медбрат Серёгин! – ухмыляясь, приказываю я. – Принесите мне сюда всё для плотной повязки на голеностопе.

– Есть! – понимающе фыркает Ванька и даёт отбой.

Заодно и проверю этого медбрата. Является. Принёс.

– Ну что, всё правильно?

– Угу… – я удовлетворённо киваю. – Иди и скажи Кириллу Сергеевичу, что сейчас поедем. Я быстро.

Работаю энергетически. Делаю перевязку. Вован порой покряхтывает. Понятно, ещё больно.

– Вова, постарайся не насиловать ногу. Всё-таки ходи поменьше.

– Разберусь, – недовольно хрипит Вован и вдруг заявляет: – А что вы меня не спросили, может, я алкаш какой, а вы мне такую ответственность?

– А мы тебе верим, – спокойно произносит Павел.

– Вова, я понимаю, что многое у нас тебе пока непривычно, – медленно поясняю я. – Но ты привыкай к нашей жизни.

– А вот главврач сказал, что вроде какая-то компенсация за отсидку… мне полагается?

– Тоже привыкай, – сурово говорит Павел. – Если Кирилл Сергеевич говорит, значит, так и есть. Иначе он просто не скажет. Завтра моя Ленка тебе всё объяснит.

Вован сначала смотрит на меня, потом на Павла.

– Мужики, верьте! На меня можно положиться. Не подведу. Правда!

* * *

Входим с Ванькой в квартиру.

Всё! Наконец-то я дома! Вот только рукописи Кирилла Сергеевича мы забыли выгрузить в больнице. А может, это и хорошо. Теперь смогу их дочитать.

Ловлю себя на том, что всё делаю как бы через силу. И ничего не хочется. Совсем выхолощен всеми происшедшими событиями полностью. Ещё в машине почувствовал.

– Саш, что с тобой? – Ванька заглядывает мне в глаза.

– Знаешь, Ванюха… Даже не знаю, что тебе сказать. Я пустой внутри. Какая-то жуткая усталость от всего.

– Так, старший в тандеме, давай-ка сначала в душ! А я пока с ужином разберусь.

Плетусь в душ. Тонкие струйки воды приятно щекочут кожу, давая такое нужное мне расслабление. Старательно гоню от себя все мысли, хотя понимаю, что от разговора с Ванькой мне сейчас не уйти. Этот разговор ему нужен куда больше, чем мне.

Полотенце на крюке, влезаю в наш халат… Так и не купили мы по халату для каждого.

– Ты меня за стол в халате пустишь? – спрашиваю я, выходя из ванной.

– А что с тобой сделаешь… Полегчало?

– Немножко. Ванюха, я водки хочу.

– Коньяк устроит?

– Давай коньяк, – безвольно соглашаюсь я и сажусь за стол.

Запах, как всегда у Ванькиной еды, очень вкусный, готовился, значит. Только есть почему-то тоже не хочется.

– Давай! – братишка поднимает рюмку. – С возвращением!

– Спасибо…

Пьём.

– Давай, налетай! – он показывает на мою тарелку. – Там ведь наверняка ничего себе не готовил.

– Угу… Времени не было. Крутился как белка в колесе.

– Вижу, как ты осунулся. Страшно смотреть. Кирилл Сергеевич тоже заметил.

– Вот и откармливай меня, – пытаюсь шутить я.

– За этим дело не встанет. Давай, ешь!

Вместо того чтобы есть, долго смотрю в Ванькины глаза. Как мне их там не хватало!

– Ты чего?

– Соскучился я… Спасибо тебе, Ванюха, за Дашу.

– А что я? Сергей Александрович с Николаем Сергеевичем все хлопоты на себя взяли. Я только эмоциональный фон создавал. Успокаивал…

– Вот за это и спасибо! Не думаю, чтобы у меня получилось лучше.

– Наговариваешь на себя. Мозги ты пудришь мастерски, я тебе об этом уже говорил… – и резко меняет тему: – Слушай, ты меня отпустишь в Якутск?

Вот так… Сразу же быка за рога!

– А как я тебя могу не отпустить? – не понимаю я.

– Так мои дела кому-то надо будет делать, – поясняет он.

– Разберусь…

– Ага… Тебе своих забот мало.

– Единственно, в чём я тебя не смогу заменить, так это в твоей учёбе. Кстати, как у тебя дела в университете?

– Ты меня всегда недооценивал, – ехидно заявляет Ванька. – А я, между прочим, уже за этот семестр сессию сдал. Понял?

– Понял. А сейчас Рите помогаешь?

– Пока нет… Она сейчас сама всё штудирует, а я, – он запинается и внимательно смотрит на меня, – к сессии готовлюсь!

– Не понял. Ты же её уже сдал?

– Одну сдал, а другую пока нет…

Его рожу надо видеть после этих слов!

– Опять не понимаю! Колись!

– Сашка… Я ведь – студент двух вузов. Я ещё и в Медицинской академии учусь… – и, видимо, от моего обалдевшего вида, начинает хохотать.

– Погоди… Это что, снова ваш заговор с Кириллом Сергеевичем? – догадываюсь я.