Играй и умри Буторин Андрей

– Зачем? А вдруг они…

– Вдруг!.. – буркнул Сом. – Жил, жил – да вдруг и помер.

– Кто помер? – испугался Теонг.

– Кто-кто!.. Дед Пихто. Присказка это, солить твою плешь. Никто пока не помер. Пошли людей искать. Без них все равно не понять, куда мы попали. Если это Земля – хорошо. Но ежели не Россия – хреново. У нас с тобой ни денег, ни документов. Да мы еще и с оружием. Можем в каталажку загреметь как нефиг делать.

– Так давай выбросим оружие! – стал снимать автомат тохасианин.

– Ты свои мозги лучше выбрось, все равно не варят! – сердито зыркнул на него сталкер. – Мы непонятно в какую задницу воткнулись, а он – оружие выбрасывать, эпический опус!..

– Ладно, ладно, чего ты? – вновь забросил автомат за спину Теонг. – Я ведь так, предложил просто, раз это может быть опасно.

– Жить тоже опасно – всегда умирать приходится. Так что теперь, сразу пулю в висок?

– Да не злись ты на меня! Разве я виноват, что мы в этой… заднице?

– А кто сюда прыгнул, валять твою кладь?

– А кто хотел в город попасть? Вот мы и в городе.

– Ладно, хорош лаяться, пошли, – прервал перебранку Сом. – Только теперь я пойду первым. И стану камешки бросать. А ты будь наготове… Да погоди ты, сейчас-то не снимай тарахтелку, на кой маракой внимание привлекать? Вот как я сниму, тогда и ты следом. И оборачивайся почаще назад, а увидишь что подозрительное, сразу мне свисти.

– Это я умею! – довольно осклабился тохасианин.

– Ну хоть что-то. Почапали, свистун.

Друзья медленно двинулись по узкой улочке, держась ближе к стенам домов. По пути им не раз встречались кучи мусора, в которых копошились тощие, с облезлыми длинными хвостами зверьки. Эти зверьки вообще шныряли повсюду, словно они и были настоящими хозяевами города. Впрочем, подумалось Теонгу, если ни одного человека им покуда не встретилось, может, так оно и есть? Только непонятно тогда, зачем столь маленьким существам такие большие здания, и как они их умудрились построить?

Не удержавшись, он поделился своими сомнениями с напарником.

– Это крысы, – ответил Сом. – А коли так, то выходит, мы и впрямь на Земле. Но в каком-то весьма говняном месте. И на Россию оно что-то совсем не похоже.

– Россия – это что? Ты уже второй раз про нее говоришь…

– Это моя страна, ковать твою медь. Но не нравится мне еще кое-что.

– Что? – насторожился Теонг. Ему очень не нравилось, когда что-то не нравилось Сому. Как правило, это заканчивалось неприятностями.

– Если тут повсюду шастают крысы и делают это как у себя дома, без опаски, то это вряд ли Зона. Там бы давно хоть одну да размазало бы.

– Ну так ведь это хорошо, что не Зона, – не понял недовольства друга тохасианин. – Так ведь и нам с тобой безопасней.

– Это ты умно сейчас выдал, солить твою плешь. Только сам-то подумай, свистун, как мы тогда здесь с тобой очутились?

– Ну… не знаю, – развел руками Теонг. – Может, все-таки в проход попали… Разве это сейчас так важно? Ты вот сказал, что нужно найти людей. А их не видно. И еще ты говорил, что в Зоне люди не живут. Так может быть, это все же Зона?

– Эпический опус, а вот это ты и впрямь сейчас по делу ляпнул, – приободрился Сом, – я как-то не докумекал. Люди в Зоне не живут, это да. Туда только сталкеры за хабаром ползают. А то, что крысы, так кто их знает, этих крыс? Эти твари такой нюх имеют, такое чутье, может, и аномалии чуют. В отличие от нас, валять твою кладь. Ладно, будем страховаться камешками. Пошли! Если это Зона, нужно ее скорей пересечь. Встреча с людьми здесь – дело не очень хорошее.

– Погоди, – остановил его тохасианин. – Но здесь же горят фонари, и некоторые окна светятся… Я об этом не подумал, когда сказал, что нет людей.

– Фонари и окна для Зоны семечки. Она тебе и не такое зажжет, солить твою плешь!

– А если огни движутся?..

– Да хоть летают!.. Постой, а с чего ты взял, что здесь огни движутся? – завертел головой сталкер.

– Так вон же, – показал Теонг вдаль улицы, где и впрямь двигались по направлению к ним два ярких огня.

– Йодистый калий! – прижавшись к стене здания, схватился за автомат Сом. – Да это же тачка!

– Это хорошо или плохо? – тоже протянул к оружию руку тохасианин, но сталкер его остановил:

– Не, давай пока обойдемся без этого. Увидят, что мы наизготовку – выстрелят точно. А так, может, и пронесет…

– Кого пронесет? Кто выстрелит?

– Если выстрелят, то пронесет нас. Это если промажут, конечно. А ты что, автомобилей никогда раньше не видел?..

– Авто… чего?.. – Теонг всмотрелся в темноту улицы на приближающееся к ним колесное устройство. – Они вообще что такое?

– Заглохни на минутку, пусть проедут, – остановил его Сом.

Видя как напрягся, будто готовясь к прыжку, напарник, тохасианин подобрался.

– Пошли потихоньку, чтобы не привлекать внимания, – шепнул сталкер. – И не пялься так на них.

– Так там что, люди?! – ахнул Теонг.

– Хрен на блюде! – огрызнулся Сом. – Сказал же тебе: заткнись, тук тебя в так!

Тохасианин послушался, но недоумение только возрастало. Как же так, вот в этой громыхающей, воющей и немилосердно воняющей коробчонке для чего-то сидят люди?.. Или лежат?.. Кто с ними так жестоко обошелся? И где эти изверги сами?.. Не этих ли живодеров опасается Сом?.. Ну да, конечно, скорее всего! Наверное, он думает, что их тоже могут засунуть в подобное ревущее недоразумение. Как Сом назвал его?.. Авто… могиль… Ужас! От одного названия волосы дыбом встают.

Когда громкая вонючка проезжала мимо них со сталкером, Теонг, несмотря на приказ друга не пялиться, все-таки не смог удержаться, чтобы не посмотреть в окна колесного уродца. Он ожидал увидеть перекошенные болью и мукой лица, но наткнулся на холодно-равнодушный взгляд мужчины, заросшего волосами даже снизу головы. Рядом с ним сидел ктото еще, кого тохасианин разглядеть не сумел, но похоже было, что и он вовсе не корчился от ужасных мучений.

«Авто-могиль» проехал дальше и скрылся за поворотом.

– Так что же это такое? – вновь обратился к напарнику тохасианин. – Сом, расскажи! И почему он так называется? «Авто» – это автоматический, самодвижущийся потому что, да?.. А почему «могиль»? Не похоже, чтобы те двое собирались умирать.

– Эпический опус! – закатил глаза Сом. – Какой еще «могиль», валять твою кладь? Авто-мо-биль! Да, самодвижущийся, если тебе так понятнее. В нем движок стоит потому что. Внутреннего сгорания. Ну, это долго объяснять. Короче, это тачка. Для того, чтобы ездить, удобно и быстро.

– Удобно?.. – оторопел Теонг. – Вот в этой тесной, грохочущей и воняющей каким-то дерьмом коробухе – удобно?..

– Ты еще не видел нормальных «коробух». Поездишь – за уши не оттяну. Ну а эта, конечно, так себе тачка, ковать твою медь. Хреновастая, согласен. Вот только непонятно, что за модель. Я такой не знаю.

– А их много разных?

– Тысячи. Ну, сотни точно. Разные марки, модели, модификации… Есть и легковые, и грузовики, и автобусы, и всякие там самосвалы, автокраны, автовышки… Только я не просек: ты сейчас прикалываешься? У вас что, на Тохасе, совсем никаких тачек нет? На чем же вы ездите? На лошадях, что ли? Или пешкодралом? Кораблей у них нет, машин тоже нет – у вас там что, пещерный век?.. Так вроде не должно, раз ты говоришь, космический корабль собрались строить.

– Не мы, крылатые предки собирались, – смутился Теонг. – Но я не прикалываюсь, авто… мобилей у нас и правда нет. А если нужно куда-то далеко добираться, мы используем воздушные корабли – антигравы. Они летают. Раньше их и на близкие расстояния использовали, но антигравы со временем выходят из строя, а новые у нас в последнее время не делали. Поэтому пользоваться ими разрешают, когда нужно куда-то далеко.

– А близко?

– Близко – пешком. Или на самокатах. Это такая конструкция на двух или трех колесах, которая приводится в движение мускульной силой ног. Там такие две педали, которые крутишь, а они…

– Да знаю я, не трынди! – оборвал его Сом. – Только это не самокат, а велосипед называется. А самокат – это когда ногой от земли отталкиваешься.

– Такие у нас тоже есть. А еще мы на керажах ездим. Или верхом, или в повозку запрягаем. Вот ты сказал «на лошадях». Наверное, то животное, которое у вас так называется, как раз и похоже на кеража.

– Ни фига се!.. Антигравы и лошади с самокатами! Весело, смотрю, у вас на Хрюкасе, ковать твою медь.

– Сейчас, думаю, уже не весело, – приуныл тохасианин.

– Ладно, выше нос, солить твою плешь! Ничего еще с твоим Хрюкасом не ясно. Да и с Землей, впрочем, тоже. Не понравилась мне эта тачка… И ребята, что в ней сидели, – тоже. Если это сталкеры, то почему мимо проехали? Те бы обязательно остановились. Да и не ездят сталкеры по Зоне на тачках. Если не идиоты, конечно. Значит, скорее всего, это не Зона. А вот Земля или нет – вопрос еще тот… Эх, небо тучами затянуто, по звездам бы определил. Если это не южное полушарие, конечно, – тех звезд я не знаю почти. Ну, или Луну было бы видно, тут бы вообще все понятным стало, к дедке не ходи… Вот как эти спокойно мимо проехали? Мимо двух-то мужиков, которые по городу с пушками бродят, – как будто так и надо. Я понимаю, на Диком Западе, там кто без пушки – тот лох. Но здесь-то… Хотя, что это я, ковать твою медь? С чего я взял, что это не Дикий Запад или что-то подобное? Тогда это, конечно, хреновасто, но лучше, чем вовсе не Земля. А вот то, что это не Зона, так это уже почти точно, йодистый калий!.. Или Зона?.. А, Тимоха, чего молчишь?

– Я не знаю, Зона это или нет, – уныло пожал плечами Теонг. – Я не знаю, Земля это или нет. Я лишь знаю точно, что это не Тохас.

– Ну а если не Зона, не Земля, не Хрюкас, то что? – не отставал сталкер.

– Может, Мизон… Ну, тот мир, где мы из туннеля вышли. Может, какой-то другой из Розы Миров. Мне подумалось, что мы из Мизона через проход сюда попали.

– Через задний? – буркнул Сом. – Очень похоже, валять твою кладь! И темно, словно в жопе.

– А вон, смотри, еще одно окошко светится, – показал тохасианин на дом неподалеку от них. – Раз тут люди все-таки есть, может, пойдем, спросим, где мы?

– Ага, два хрена с автоматами вламываются посреди ночи и спрашивают: «Простите, вы не подскажете, где мы?» Реакцию предугадываешь?

– Наверное, им не понравится, – вздохнул, соглашаясь, Теонг. – Особенно если они сейчас спят. Хотя нет, свет же горит! Значит, не спят.

– Может, со включенным спать привыкли, бабайки боятся.

– Кого? – округлил глаза тохасианин. – Нам его тоже стоит бояться?

– Дело хозяйское, тук тебя в так. Хочешь – бойся. Давай-ка дальше пойдем, может, кого пешего и неспящего встретим.

– Ага, давай, – согласился Теонг. – Но может, к тому светящемуся окну поближе подойдем? Вдруг увидим там людей. Вдруг они не спят? Тогда и зайти можно.

– Никуда мы заходить не будем, тук тебя в так. Если встретим кого, спросим. А стучаться ночью в чужие дома вообще не принято, а иногда и чревато. Кое-где привыкли сначала стрелять, а потом уже спрашивать: «Кто там?»

– Это же нелогично!

– Зато практично, – хмыкнул Сом. – Тут уж точно не ошибешься. От покойника вреда куда меньше, чем от живого.

– А если у человека были добрые намерения? – оторопел тохасианин.

– Значит, ему просто не повезло. И вообще, благими намерениями вымощена дорога в ад.

– Там, где на сковородках жарятся? – вспомнил Теонг давешний Сомов рассказ про рай и ад.

– Жарятся, если байки не врут. Сами-то очевидцы оттуда пока не возвращались, солить твою плешь.

– А может, мы как раз и попали в ад? – почему-то понизил голос тохасианин, вспомнив проехавший недавно мимо них «авто-могиль». – Просто еще до сковородок не дошли.

– Не удивлюсь, – буркнул сталкер. – У меня уже мелькала мысля, что на самом деле меня «стервы» подстрелили и сейчас я по тому свету ползаю. На рай этот свет похож мало. Вот только ты тогда здесь при чем? Грешил-то много по жизни, а, Тимоха?

– Грешить – это совершать неблаговидные поступки? – уточнил Теонг.

– Ага.

Тохасианин задумался. Потом, потупившись, сказал:

– Однажды я шел по крутому берегу речки и увидел, как вода уносит ребенка. Тот уже еле держался и, увидев меня, стал звать на помощь. Но берег был крут, я испугался, что разобьюсь… Да и что бы я сделал? Я ведь не умею… как это?.. плавать. Я бы тоже утонул… – Теонг исподлобья глянул на Сома: – Это был неблаговидный поступок?..

– Нет, это был охренительный подвиг! – ответил сталкер, но, увидев, что напарник совсем поник, хлопнул его по плечу: – Ладно тебе. Что ты, и правда, мог? Ну, утонул бы на пару, тук тебя в так.

– Так это я согрешил или нет?

– Откуда я знаю, – отвернулся Сом. – Бог тебе судья, валять твою кладь.

– Бог – это кто?..

– Не-не-не! – замахал руками сталкер. – Вот на эту тему я точно с тобой трындеть не стану. Сам потом у него спросишь, коли доведется.

– А как я его узнаю?

– Сказано тебе: отвянь! Что ты там хотел, к окну подойти? Вот, подошли, любуйся.

Окно светилось довольно высоко, на третьем этаже. Как ни тянул Теонг шею, ничего разглядеть не смог. Теперь он подумал, что подходить ближе не стоило: издалека было больше шансов что-то в этом окошке увидеть.

И тут раздался удивленно-радостный возглас землянина:

– Ого! Это мы удачно подошли, ковать твою медь! Смотри-ка, тут тачка стоит. И в ней кто-то сидит вроде как. Вот сейчас все и расспросим.

Рядом с дверью, ведущей в дом, и в самом деле стояла «тачка». В ее заднем окне смутно белело лицо человека. Казалось, тот смотрел прямо на них.

– А чего он так смотрит? – поежился тохасианин, когда они подошли к автомобилю ближе. – Смотрит и смотрит… И не моргает даже.

– Сейчас моргнет, – проворчал Сом и, подойдя к «тачке» вплотную, постучал в стекло костяшками пальцев.

На сидящего внутри человека это не произвело ни малейшего впечатления. По-прежнему не моргая, он пялился вытаращенными глазами куда-то за спиы друзей. Теонг невольно оглянулся. Позади никого не было.

– Похоже, этот дядя уже отморгался, – озабоченным голосом выдал сталкер.

– Как это? – не понял тохасианин.

– А вот так, ковать твою медь. Жмурик это.

– Жмурик?.. Это тот, кто жмурится? Но ведь он как раз…

– Тише, не гунди, – приложил к губам палец Сом. – Сейчас поглядим, почему он не жмурится. Пошли, с той стороны дверь откроем, а то с этой он на нас вывалится.

– Я что-то не пойму, – направляясь за другом в обход автомобиля, все же понизил голос тохасианин. – Почему он такой? Словно мертвый.

– А какой еще-то? Мертвый и есть. Я ж говорю: жмурик, валять твою кладь. Но если те, кто его таким сделал, рядом, то и мы с тобой зажмуриться можем, только сбрякает. Так что тихо!

Сталкер взялся за ручку задней двери и потянул на себя. Негромко щелкнув, дверь начала открываться.

– А может, не надо тогда? – почувствовав, как покрылся испариной лоб, зашептал Теонг. – Раз они рядом, то ну их. Вдруг это они за тем окном?.. Давай лучше убежим!

– От кого убежим, тук тебя в так? – рассерженно зашипел Сом. – Что ж вы за люди там, на вашем Хрюкасе? С горки спуститься боитесь, ножки замочить ссыте, чуть что – сразу в штаны дрищете! А сейчас-то кто тебя напугал, бедненького? Мертвый дяденька? Так он же мертвый, что он тебе сделает, нос откусит?

Тохасианина тоже внезапно обуяла злоба. И он зашипел в ответ:

– Вот ты какой?! Я тебе как другу рассказал, а ты… Я не ножки замочить боялся, я знал, что все равно ребенка не спасу, а сам утону. Это было бы лучше, да? Тебе, конечно, лучше, чтобы меня не было, не пришлось бы нянчиться. Ходи тут без помех, убивай всех направо-налево. Бесстрашный землянин с крепким лбом!

– Тогда уж – с крепкими яйцами, – хмыкнул сталкер, внезапно перестав сердиться, – так у нас говорят. А ты, смотрю, и ерепениться умеешь!.. Ладно, проехали. Больше не буду. Постой пока на шухере, я нашего дядю осмотрю.

– На каком еще шухере? – все еще не остыв до конца, буркнул Теонг. – Где он?

– Просто стой, где стоишь, и смотри вокруг. Увидишь что подозрительное, свистнешь, – сказал Сом и полез внутрь автомобиля.

Тохасианин принялся вертеть головой, мысленно ругая то себя, то напарника. Сома за полное отсутствие такта и приличия, себя – за то, что, зная это, он все равно тянется к сталкеру. Да-да, его стало тянуть к этому грубому, самоуверенному землянину. Он стал воспринимать его как друга и начал надеяться, что хотя бы немного стал другом и ему. Ведь у него никогда раньше не было друзей. Кому нужен беспомощный инвалид? Но и сейчас, уже не будучи инвалидом, он Сому, похоже, все равно не очень-то нужен.

В это время сталкер выбрался из машины. Он держал на ладони маленький блестящий кружок.

– Ничего, – сказал Сом. – Только вот это на сиденье валялось. Одна монетка. Похоже, ради денег на него и напали. Обчистили полностью. А сначала ножом его хорошенько продырявили, ковать твою медь. Только непонятно, почему это в машине сделали? И, если в своей, то почему труп потом не убрали?

– Может, это его машина, – чувствуя приближение дурноты, сглотнул Теонг.

– Будь она его, он бы спереди сидел, а не сзади. Ну, не суть. Раз нам поговорить не с кем, пошли дальше.

Но отойти от машины друзья не успели. Едва Сом захлопнул дверцу, как тут же, будто многократно усиленное эхо, раздался выстрел. Теонг вздрогнул и удивленно посмотрел на сталкера.

– Стреляют?

– Похоже на то, – тревожно закрутил головой Сом.

– Не дай им уйти! – пронеслось меж домами. Из-за звуковых отражений неясно было, откуда кричали.

И сразу с нескольких сторон раздались звуки выстрелов. Взорвалось, брызнув осколками, заднее стекло автомобиля. Зацокали о стену дома пули, осыпая напарников кирпичными крошками.

– В машину, быстро! – рявкнул сталкер.

Теонг схватился за ручку левой передней дверцы.

– Да не сюда! С другой стороны! – заорал Сом. – Ты, что ли, поведешь?!

Тохасианин, пригнувшись, рванулся огибать автомобиль. Сталкер распахнул левую дверь и завопил в новой тональности:

– Йодистый калий! У них руль справа! Тимоха, назад, солить твою плешь!

Оббегая машину перед капотом, они едва не столкнулись. Сом опять выругался, запрыгнул на водительское место и принялся ругаться пуще прежнего. Однако Теонг, пока не забрался в салон, не мог понять, что же на сей раз не понравилось сталкеру. А когда наконец уселся в очень неудобное, жесткое кресло, увидел, что напарник, согнувшись, шарит рукой под непонятным большим и тонким колесом, похожим на самокатный обод на стержне, торчавшим прямо перед ним.

– Ты чего? – вздрагивая и сжимаясь при звуках выстрелов, спросил тохасианин.

– Чего-чего!.. – раздраженно запыхтел Сом. – Тут у них все сикось-накось, не как у людей! Где тут провода? Как ее завести, валять твою кладь?

– Не знаю…

– Вот и я не знаю, тук тебя в так! Все через жопу!.. И что за модель такая прибабахнутая?.. Руль справа, значит, думал, японская… Но не знаю я таких японок! А что тогда? Английская? Такая-то срань? Австралийская, может? У этих антиподов не ума и спрашивать, намаракосят – хрен проссышь! Точняк ведь в Австралии сделана, солить твою плешь…

– Не знаю, – вновь откликнулся Теонг и весь сжался, когда одна из пуль хлестко шлепнула о крышу и звучно чавкнула где-то сзади внутри салона. Тохасианин содрогнулся, представив, что пуля впилась в сидящий на заднем сиденье труп. И жалобно спросил у сталкера: – Может, пешком, если не заводится? А, Сом?..

– Пешком лужком, подотрись лопушком!.. – пробормотал тот заметно повеселевшим голосом. – Вот они где, сучата!.. Чичас мы их, тук тебя в так!

Тохасианин увидел, как в руках приятеля что-то с легким треском заискрило, и машина вдруг, рыкнув, затряслась мелкой дрожью.

– Вот так-то! – торжествующе сверкнул глазами Сом. – А ты – пешком!.. Сейчас покажу тебе мастер-класс фигурного вождения!.. Вот только понять бы, где здесь передачи врубаются… И где педаль газа, валять твою кладь?!.. Эта, что ли?

Автомобиль, взревев, резко дернулся. Теонг, не будучи к этому готовым, едва не приложился лбом о переднее стекло.

– Не ссы! – подмигнул ему радостно возбужденный сталкер. – Ща поскачем!

Они и впрямь «поскакали». То ли от неумелого обращения Сома, то ли оттого, что машина была старой разбитой развалиной, только ехала она рывками, взрыкивая двигателем, скрипя и повизгивая внутренностями.

Несмотря на такую езду, тохасианин все равно был счастлив, что удалось уйти от явно неравной перестрелки. Впрочем, радовался он рано. Оглянувшись, будто что-то почуяв, он увидел сзади два приближающихся ярких огня.

– Нас догоняют! – завопил он. – Поднажми, Сом!

– Поднажми!.. Если бы еще знать, куда тут жать… Нет, это даже не в Австралии, это, наверное, в Монголии делали, ковать твою медь!..

Тем временем по ним уже стали стрелять. Теонг, вцепившись в верх кресла и втянув голову, смотрел, как позади замелькали яркие вспышки. Похоже, стреляли очередями… А потом он увидел, что помимо двух огней мчавшегося сзади автомобиля, появились еще два, только эти почему-то двигались раздельно.

– Там еще что-то! Не пойму!.. – крикнул тохасианин сталкеру.

Тот быстро оглянулся.

– Ох ты ж тук тебя в так! Ох ты ж йодистый калий! – Сом вновь повернулся к ободу, который крепко сжимал руками. – Это мотоциклы!

– Это плохо? – задал Теонг риторический вопрос.

– Не, зашибись! – сквозь зубы ответил Сом. – Быстрей отмучаемся.

– В каком смысле?..

– В прямом, солить твою плешь. Они нас сейчас очень быстро догонят и укокошат.

– Но я не хочу!.. – невольно взвизгнул тохасианин.

– Да что ты говоришь? – жутковато осклабился сталкер. – Ну тогда держись, пернатый!

И он сделал что-то, отчего автомобиль взревел, словно укушенный, и наконец-то не рывками, а вполне себе уверенно стал разгоняться.

– А ты чего расселся, как в такси?! – стараясь перекричать рев мотора, заорал Сом. – Ты стреляй давай тоже, тук тебя в так!

Только теперь Теонг вспомнил, что у него ведь и в самом деле есть автомат. Немилосердно подпрыгивая и качаясь от быстрой езды по разбитой дороге, он с трудом стянул оружие, повернулся и, наставив ствол на разбитое заднее окно, нажал на спуск. Автомат молчал. Тохасианин тут же вспомнил о предохранителе, щелкнул им и нажал на спусковой крючок снова. Автомат свирепо закашлялся, зазвенели о боковое стекло гильзы. Как следует прицелиться Теонг не мог, однако увидел, как один из близких уже огней вдруг заметался, завилял и отлетел в сторону.

– Одного подбил! – сам не до конца еще веря в это, крикнул тохасианин.

– Продолжай в том же духе! – подбодрил его Сом.

Но «в том же духе» у Теонга больше не получалось. Сколько ни стрелял – все мимо. Второй мотоцикл продолжал их настигать. Не отставал и автомобиль, из которого не переставали строчить очередями. Вжикнула возле уха и вдребезги разнесла правую сторону лобового стекла пуля, – левая же странным образом осталась целой. Изверг череду гневных проклятий осыпанный осколками сталкер. Спине тохасианина тоже досталось. Он почувствовал, как по шее под ворот куртки потекла теплая струйка. «Наверное, стеклом порезало», – на удивление спокойно подумал Теонг. Но, скорее всего, это было не спокойствие, а усталая обреченность. «Может, Сом прав, уж лучше быстрее отмучиться?» – мелькнула в пустой до звона голове мысль. Последний раз дернулся в руках и замолчал автомат: кончились патроны. Нужно было поменять магазин, но тохасианина вдруг обуяла такая лень, что даже близкая смерть перестала пугать.

Он повернулся к напарнику. Сам не зная зачем. Может, чтобы попрощаться?.. Тот скосил на него глаза:

– Что, отстали? Или ты со всеми разобрался?

– Нет, – помотал головой Теонг. – Патроны кончились. А мотоцикл уже рядом. И машина совсем близко. Нам конец.

– Что?! – наклонил к нему ухо Сом. – Не слышу! Громче говори!

– Я говорю: нам конец! – заорал тохасианин. – Нас почти догнали!

– А вот хрен им с пряником! – ликующе возопил сталкер и резко вдруг крутанул похожее на самокатный обод колесо вправо.

Сначала Теонг подумал, что напарник решил убить их об стену дома. Но оказалось, в этом месте между домами отходило узкое ответвление. И они успели как раз вовремя – мимо, дальше по дороге, с ревом промчался мотоцикл, а следом и автомобиль преследователей.

В душе тохасианина вспыхнула надежда. Однако сиять ей пришлось всего ничего – пару-тройку секунд от силы. Ответвление оказалось вовсе не улочкой, как понадеялись друзья поначалу; оно заканчивалось тупиком. И зловещая каменная стена была столь близко, что ни затормозить, ни тем более остановить машину Сом уже не успевал.

Удар, скрежет, грохот, боль в голове – и тишина. И стало совсем темно. Потому что Теонг потерял сознание.