Кремль 2222. Преображенская площадь Волков Алексей

Глава пятая

– Вы Садовое кольцо как пересекать думаете? – тихо спросил Михаил.

Громкие разговоры лучше вести за крепкими стенами. По сторонам очередной улицы кое-какие стены имелись, и не сказать, чтобы слабые, раз сумели устоять во всех катаклизмах; но за ними мог скрываться кто угодно, и лишь в редких случаях этого неизвестного или неизвестных можно было назвать хотя бы нейтралами. Лучше вообще не привлекать ничьего внимания. Для собственной пользы и здоровья.

– Не знаю. А есть проблемы?

Монах покачал головой, словно говоря: как же ты на поиски собрался?

– Там остались какие-то механизмы с войны. По кольцу проходила последняя линия обороны, и оно было перекрыто сложной системой дотов, зачастую автоматических, – Михаил словно читал лекцию. Сложные слова давались ему легко, чувствовалось хорошее образование. Но и в Кремле монахи были сплошь умными и много знающими людьми. Кому еще хранить наследие былых веков? – Бои там шли серьезные, а вот сколько они длились или другие подробности уже не расскажет никто. Защитники пали, нападавшие, из тех, кто не полег и сумел прорваться, погибли тоже или давно умерли, а биороботы молчат и воспоминаниями не делятся. Конечно, изрядная часть автоматики тоже уничтожена, однако кое-что, как ни странно, уцелело и даже функционирует. Патроны закончились невесть когда, как и снаряды, ракеты, огнесмесь и прочие смертельные игрушки. Мины, наверное, тоже сработали все, если же какая ждет своего часа, нет гарантии, что она взорвется. Но что-то там определенно еще действует. Стоит сунуться, как внутри просыпается ужас. В некоторых местах – боль. А в других люди вообще сходят с ума. Что и как – не спрашивай, не знаю. У нас есть лишь отрывочные знания да некоторый коллективный опыт. Да и не все ли равно? Важен факт. Некое древнее оружие, обрушивающее ментальный удар и на живое, и на квазиживое, вроде биороботов. Там, кстати, есть клан Черных маркитантов, которые ничем не торгуют, а лишь контролируют безопасные проходы. Ну и, соответственно, сдирают денежку с желающих пройти внутрь или наружу.

– А узнать у них об отце? – встрепенулся Денис.

Это же было логичным – раз все переходы в руках некоего клана, значит, они обязаны знать обо всех, прошедших и туда, и обратно. Хотя бы станет ясно, искать посольство ближе к Кремлю или же где-нибудь значительно дальше.

– Бесполезно. Маркитанты Кольца информацией не торгуют. Да и за переход дерут столько… С ними лучше вообще не связываться, – у Дениса возникло устойчивое ощущение, что у новых знакомых был на Кольце какой-то конфликт.

– Вы с ними сталкивались?

– Мы много с кем сталкивались, – отозвался монах.

Он так и не помянул, откуда пришел, и одновременно не скрывал, что довольно часто ходил по Москве. Да и снаряжение у воинов было серьезным; добавить к тому знания, и сразу напрашивалась мысль, что Михаил с Петром – некий аналог кремлевских пластунов.

– Но все равно ведь придется просить их о помощи…

– Зачем? – губы Михаила тронула улыбка. – Кое-какие переходы мы знаем. Не первый год ходим. Главное – не нарваться на маркитантов или еще на кого. Есть там всякие типы. И не типы тоже. А остальное не движется.

Впереди объединенной группы теперь шел Петр с пулеметом. Остальные отстали от него метров на двадцать. Разговоры разговорами, однако мужчины не забывали смотреть во все стороны. Это было уже привычкой даже для молодых дружинников, совершивших считанные выходы за пределы Кремля. А уж для монахов…

Петр выбирал отнюдь не прямой путь. Монах, руководствуясь какими-то своими соображениями, то и дело сворачивал, шел бывшими дворами, петлял, порою выводил группу на очередную улицу, чтобы через некоторое время вновь увести в лабиринт развалин. Дружинники были внутренне довольны оказаться ведомыми. До них уже дошло, что к поискам всерьез они не готовы. Одно дело – конный рейд, когда отряд идет по заранее намеченным и давно знакомым из-за близости к Кремлю улицам, и остается следовать со всеми, и совсем другое – самостоятельно перемещаться по совершенно неведомым районам.

Очередной двор мало чем отличался от уже виденных. Те же остатки стен, груды мусора, что-то ржавое и давно сгнившее, скорее всего – автомобиль, хилые кустики в дальнем углу, куда обычно падает солнечный свет…

Что-то большое вдруг выскользнуло из оконного проема на верхнем этаже, шумно захлопало крыльями и с ходу устремилось в атаку. Михаил мгновенно повернулся к гигантскому рукокрылу, – дружинники видели таких больших от силы пару раз. Автомат в руках монаха коротко рявкнул. Только не зря о летающих хищниках ходили слухи, что они как-то чувствуют человека и заранее знают, куда полетит, например, стрела. Пули от стрелы в этом отношении отличаются мало. Прежде надо прицелиться; а потомки летучих мышей, по слухам, чувствуют как раз исходящие при этом действии биотоки. Рукокрыл скользнул в сторону, уходя с линии огня, а спустя пару мгновений уже атаковал людей с той стороны, которая недавно была тылом.

Петр застыл, наставив в сторону цели свой ПК, однако хищник уже шел на бреющем, и на линии возможной очереди находились люди.

Все трое оказавшихся на пути рукокрыла мужчин шарахнулись. Михаил ушел перекатом, в падении успел выстрелить еще раз, и, кажется, вновь промахнулся. Дружинники просто отпрыгнули в стороны, причем Денис успел выхватить клыч, взмахнув им едва ли не наугад.

Кончик остро наточенного клинка разрезал воздух рядом с крылом, лишь чуть не зацепив покрытую коротким мехом перепонку, однако рукокрыл пронесся мимо. Петр упал и откатился с дороги, а хищная тварь с размахом крыльев метра в четыре, не меньше, заложила крутой вираж, едва не цепляясь за землю, и атаковала вновь.

В третий раз громыхнул автомат. Кажется, одна из пуль все-таки пробила крыло хищника, но дыра в нем смертельным ранением быть не могла. Зато клинки дружинников в последний момент прочертили почти неуловимый круг; Мстислав был сбит с ног и покатился по земле. Но уж лучше так, чем быть схваченным крепкими когтями, перед которыми может не устоять кольчуга.

Однако удары достигли цели. Рукокрыла чуть развернуло на месте; какое-то время казалось, что он сейчас рухнет, – и все равно твари удалось выровнять полет и вновь перейти в атаку. Теперь у нее на пути стоял только Денис. Мстислав лишь поднимался с мечом в руке, монахи так и продолжали лежать. Впервые громыхнул пулемет, к нему добавил свой голос «калашников», а Денис уже разрезал воздух клинком.

Трудно сказать, кто был главным виновником удачи. Да это и не имело большого значения. Рукокрыл тяжело рухнул и забился в агонии. Он был еще жив, и, вполне возможно, в определенных условиях мог еще оправиться. Только условий ему никто создавать не собирался. Четверка мужчин в момент оказалась рядом.

Вблизи тварь производила грозное впечатление. Страшенная морда с острыми зубами в раскрытой пасти, усеянные когтями крылья размахом даже не в четыре, а все пять метров, – ну, ладно, четыре с половиной. Редкий экземпляр, если учесть, что обычно летающие хищники (по слухам, потомки летучих мышей), были гораздо меньше, раз этак в пять точно. Огромная и весьма совершенная машина убийства. Еще неизвестно, чем бы закончилось дело, если бы вместо группы рукокрылу попался одиночка. Или дружинников было бы двое. Вчетвером-то едва справились.

Денис примерился, куда лучше нанести удар. Тварь все еще трепыхалась и вполне могла зацепить человека даже в нынешнем далеко не лучшем состоянии.

Над ухом одиночным вякнул автомат. Пуля вошла рукокрылу точно в голову. Крылья трепыхнулись в последний раз, и тварь окончательно затихла.

– Н-да… Вот и ладненько, – протянул Михаил. – Летают тут всякие…

Как всегда после перенесенной опасности, все испытывали не только облегчение и радость победы, но и небольшую слабость. А вот давать ей волю не стоило. Вполне возможно, неподалеку были другие твари, и считать, будто все закончилось, было глупо. Выстрелы могли привлечь внимание кого угодно, тех же нео, например, а то и кого пострашнее. Потому вполне естественно прозвучало короткое слово в устах Петра:

– Уходим.

Он первым нырнул в проход между развалинами, и остальные едва не бегом ринулись следом. За спиной вновь захлопали крылья. У рукокрыла где-то явно было гнездо, и теперь на поиски погибшего устремился жених. Или невеста, – за ненадобностью никто не пытался определить пол убиенного. Вдалеке раздался полузвериный крик нео. Его подхватили другие новые люди, – судя по воплям, с полдюжины особей. Хлопанье крыльев сразу стало удаляться в сторону воплей. Для гигантской летучей мыши нео являлись одним из предметов добычи, а мутанты при случае были готовы поохотиться на крылатых тварей. Там явно пошла всеобщая потеха, жаль, смотреть не было времени. На выстрелы может еще кто подтянуться, хоть нео, хоть те же рукокрылы, хоть даже биороботы. Последние должны прекрасно помнить, что означает отражающийся от стен грохот. Равно как и то, что человек с автоматом всегда являлся врагом.

Один поворот, другой, короткая пробежка по открытому пространству прямой как стрела улицы, вновь развалины по сторонам, а затем Петр нырнул в какой-то проем, огляделся и удовлетворенно заявил:

– Чисто.

Чисто там, разумеется, не было. Кругом валялись кирпичи, куски сгнившего дерева, прочий мусор, только к этому люди привыкли настолько, что удивились бы, окажись все иначе. Кому и зачем прибирать? Это в Кремле соблюдался порядок, а на бесхозных территориях никто ничего не трогал. Разве что в первые послевоенные годы, когда пытались отыскать нечто ценное. Сейчас ценного по определению найти невозможно: время безжалостно и привело в негодность все некогда брошенное и даже многое из того, за чем пытались следить люди.

– Мы это… Ловко его завалили! – выдохнул Мсти-слав. – Кому рассказать, не сразу поверят.

– Ладненько. Тот случай, когда важна не вера, а факт, – улыбнулся Михаил.

Он скинул гранатомет, рюкзак и извлек небольшой чуть брякнувший холщовый мешочек. Там оказались патроны калибра семь шестьдесят два. Монах отсоединил от автомата связанные магазины и привычно вложил туда несколько патронов.

– Можно? – Денис потянулся к гранатомету.

– Подержи, если хочешь, – улыбнулся Михаил.

Он вообще явно любил улыбаться, в отличие от своего спокойного напарника, хотя никакого легкомыслия в нем не чувствовалось.

– РПГ-18 «Муха», – прокомментировал владелец сокровища. – Одноразовый гранатомет. Недостаток – обратный перевод из боевого положения невозможен. Потому осторожнее.

– Откуда у вас все это?

– Места надо знать, – фраза походила на цитату, только откуда? – Ладно, если честно, от тех же маркитантов. У нас давно с ними постоянные связи. Вот откуда берут они – это уже их торговая тайна. По слухам, с древних армейских складов, где все неплохо сохранилось, а что не со складов, то неким хитрым способом восстанавливают в Полях Смерти. Называется прожиг, а что на деле… Но правда ли последнее, не поручусь. Как, впрочем, и первое. Сам не видел. А слухи – источник недостоверный. Важен факт. Некоторые изделия не срабатывают, однако если предъявишь этому доказательства, полагается компенсация. Маркитанты ценят свою торговую марку. Только не потащишь же к ним невзорвавшуюся гранату! Да и это они гарантировали полностью. Ладно. Пошли. Когда сидишь, дела стоят. Привал устроим по ту сторону Кольца.

Может, арбалет или лук гораздо лучше. Стрелы-то можно собрать и использовать, а вот патроны второй раз не применишь…

Монах забрал у дружинников свою «Муху». Разумеется, Мстислав не устоял перед искушением и тоже немного подержал смертоносную игрушку предков. Жаль, пострелять из нее еще раз нельзя. Зато мощность не сопоставима, по сравнению с гранатометом любой арбалет кажется детской забавой. Как, впрочем, и автомат.

Здесь разрушения были не так фатальны, как у Кремля. Полностью рухнувших зданий было меньше, а в нескольких местах разведчики увидели даже относительно целые здания. С пустыми глазницами окон, выщербленными стенами, – однако они все-таки устояли перед непрерывными рукотворными катаклизмами, и минимум у двух домов уцелели даже крыши. Если смотреть снизу, конечно же: там вполне могли быть изрядные дыры, но ведь здесь и не жил никто. Выживешь, как же, каким бы ни был дом! Без еды, воды, при постоянной угрозе со всех сторон…

Потом опять пошла полоса сплошных разрушений. В стороне замаячило невесть откуда взявшееся небольшое озеро с мутной стоячей водой. К нему не приближались. Открытые водоемы несли опасность, а использовать воду в качестве питьевой все равно было нельзя. Живет ли там очередное чудище, нет, – не важно. Главное правило разведчика – держись подальше от всех подозрительных мест. И от любой воды тоже.

– Приближаемся к Кольцу, – тихо объявил Михаил. – Соблюдать осторожность, ничего не спрашивать, выполнять любой наш приказ.

Возражений со стороны дружинников не имелось. Кто лучше знает обстановку, тот и командует, а дело прочих – слушаться без разговоров да быть готовыми к бою. Приятели переглянулись и молча взвели арбалеты. Раз новый знакомый вдруг помянул об опасностях, словно до сих пор поход был легкой прогулкой, значит, надо быть готовым ко всему. Самое надежное оружие – клинок. Он никогда не подведет, была бы тверда рука и хватило бы умения, – только не всегда удается приблизиться на дистанцию удара. Иногда лучше использовать что-нибудь дальнобойное. А раз нет не то что пулемета, но и автомата, остается лишь древнее изобретение. Понадежнее и поточнее пищали или фузеи.

К счастью, на небе все еще господствовала хмарь. Человека порою выдает его тень, а откуда она, если нет солнца? Для разведчика самый лучший день – хмурый. Вот с ночью сложнее. Сам невидим, но постоянно рискуешь не заметить опасность; те же био неплохо видят в темноте, а многим смертоносным ловушкам вообще все равно, какое время суток на дворе.

Группа словно сама по себе перестроилась. Теперь головным, то и дело останавливаясь, прислушиваясь, вглядываясь и вроде даже принюхиваясь, двигался Михаил, а Петр со своим пулеметом шел замыкающим. Только дружинники продолжали составлять ядро, – раз уж основными силами назвать их было нельзя. Даже не по умениям и знаниям, – судя по встрече с рукокрылом, с умениями был полный порядок, хотя новые товарищи явно лучше ориентировались в этой части города, – а по вооружению. Пока самострел перезарядишь, из «калашникова» полмагазина выпустить можно. Коли патронов по-глупому не жалеть.

Взмах руки Михаила, и Денис с Мстиславом мгновенно залегли. Несколько простейших жестов монах показал им заранее, объяснил, что делать в том или ином случае, и не забыл предупредить: бросаясь в первое попавшееся укрытие, надо быть зорким, чтобы не вляпаться в неприятности, и готовым ко всему. И ни в коем случае не использовать в качестве укрытия заросли. Так дружинники и без того не расслаблялись ни на секунду, а зелень обходили далеко стороной.

Когда лежишь и ждешь невесть чего, каждое мгновение тянется долго. Хоть отсчитывай удары сердца – свидетельство, что со временем все в порядке. Денис медленно поворачивал голову, пытался углядеть опасность, но с виду все было спокойно. Или же он лежал так, что видеть никого не мог. Как не могли видеть его.

Впереди приподнялся Михаил, показал: путь свободен. Смиренный воин Господа, раз уж он так себя назвал, через несколько шагов свернул под прямым углом налево, что-то обходя. Дальше тянулась полоса сплошных разрушений. Если перед тем развалины образовывались в разное время, каким-то были уже века, каким-то досталось позже, то тут явно прокатились бои такой интенсивности, что дружинники даже представить себе их не могли. От тех времен остались лишь легенды о героях, преградивших врагу путь и державшихся до самого конца. До сих пор то здесь, то там среди щебенки ржавели куски металла. Большинство из них когда-то были осколками, а чем являлись оставшиеся, угадать было уже невозможно. Чересчур много времени прошло, и творения рук человеческих успели разрушиться окончательно и бесповоротно.

Кое-где Михаил вел группу по проходам между руинами, но в паре мест карабкался прямо через завалы, подавая пример остальным. Почему он выбирал именно этот маршрут, для остальных оставалось тайной. Но человек явно знал, а велик ли смысл в вопросах? Гораздо полезнее запомнить невидимую дорогу на случай возвращения без умелого проводника. Пусть с противоположной стороны все будет выглядеть чуть иначе, – на что человеку даны память и воображение?

– Всем замереть!

Замерли, созерцая в щелях среди каменной крошки мутно-белое облако, очень медленно ползущее наперерез. Чем-то оно напоминало белое поле смерти, но все-таки Денису показалось, что ЭТА волна тумана еще страшнее. Словно внутри кто-то был, и это таинственное существо, или существа, могло не просто уничтожить или там сожрать, но и выпить душу. Точнее определить ощущения дружинник не мог и уж тем более не хотел проверять смутные догадки.

Облако двигалось медленно, словно часовой, проверяющий каждый сантиметр пути. Первоначальный страх схлынул, сменился осторожностью, когда лишний раз стараешься даже не глядеть в сторону опасности. Вдруг то неведомое, что скрывается там, неким образом почувствует присутствие людей и повернет к ним? Пусть двигается оно медленно, и расстояние при максимальном сближении метров двести, да кто знает предел его способностей? Лучше изредка проверять, не повернуло ли облако к укрытию, а в основном вести себя так, будто вокруг нет ни души.

Время едва тянулось. Может, следовало незаметно отползти назад, а потом попробовать совершить переход там, где тварь уже прошла? Однако монахи никаких распоряжений не давали, а заниматься самодеятельностью дружинникам было не с руки. Терпение всегда относилось к основным качествам воина. Потому лежали без движения, молчали и были готовы оставаться в таком положении столько, сколько понадобится. Разве что тихонько вынули стрелы и отпустили тетиву на арбалетах. Потом в решающий момент окажешься без дальнобойного оружия, а сейчас все равно никакой самострел не поможет.

Наконец пространство впереди очистилось. На всякий случай мужчины выждали еще и лишь потом по взмаху Михаила осторожно двинулись дальше. Короткая перебежка до следующего укрытия, залегание с одновременным высматриванием нового укромного местечка, потом – опять. Каждый раз один из монахов прикрывал остальных и лишь затем подтягивался к спутникам.

Где именно проходит бывший бульвар, было не очень понятно. Вначале Денису казалось, что преграда – обычная улица, которую предстоит быстренько перебежать. Но все вокруг было перепахано войной так, что даже следы чего-то упорядоченного не просматривались. О боях на Садовом Денис слышал с детства. Здесь держались потрепанные части, гибелью выигрывая драгоценное время для подготовки Кремля к обороне. Биороботы всех мастей перли напролом, им противостояли танки да обычные стрелки, щедро разбавленные ополчением. Ну еще наскоро возведенные автоматические доты, помимо пулеметов и пушек вооруженные ныне позабытыми, а тогда совершенно новыми разработками. По какому принципу работало то оружие, толком не знал сейчас никто. Но тогда удалось выиграть драгоценное время и проредить вражеские армады настолько, что сил захватить Кремль у противника уже не оказалось. Взрывы снарядов и ракет перепахали все так, что было непонятно, где когда-то стоял дом, а где пролегала дорога. Или так не везде, а именно в этом месте? Скажем, сюда пришелся главный удар? Но былая мощь потрясала. Сколько же взрывчатки надо, чтобы произвести подобный эффект? И не представить… Поневоле восхитишься предками, чей воинский дух оказался сильнее холодного электронного интеллекта биороботов.

Относительно ровное поле, опять преодоление развалин, снова условно чистый участок, опять развалины…

Очередной приказ залечь застал группу в момент перехода по развалинам. Опять пришлось падать, где стояли; разве что попытаться выбрать хотя бы намек на укрытие. Денису досталась яма в щебне. Несколько камешков скатились пониже, и оставалось надеяться, что негромкий звук не привлечет постороннего внимания. Примерно в таких же схронах залегли остальные. Спустя время в наступившей тишине послышались голоса. Кто-то тихо говорил неподалеку, а вот кто и о чем, определить было невозможно. Тем более что разговор почти сразу смолк.

Затем в просвете среди мусора Денис увидел, как в отдалении промелькнул человек в серо-черной одежде. Затем – еще один, и еще… Те самые Темные маркитанты? Или, того хуже, Властелины Колец, которых как-то поминали пластуны? Некая обитающая в здешних местах секта, практикующая человеческие жертвы. Воззрения Властелинов Денис практически не знал. Попытался вспомнить, – но вроде даже пластуны, лучшие из разведчиков Кремля, ничего не могли толком сказать о них. С принятыми в Кремле религиями, будь то Православие или сугубо воинская вера в Перуна, общего они ничего не имели. Нечто, образовавшееся после катастрофы и предельно жестокое, а подробности… Да и не воззрения главное; главное – Властелины были врагами. Руки сами начали бесшумно натягивать тетиву арбалета. В желоб улегся короткий оперенный болт. Пусть только сунутся! Уж кое-кто из Властелинов точно прямиком отправится в край, где обитают их жертвы. Будем надеяться, со сменой ролей. Но все равно плохо, если обнаружат. Кто знает, сколько их в округе? Вдалеке от Кремля, в незнакомом районе в бой надо вступать лишь в случае крайней необходимости. Один раз уже едва спаслись от мутантов. Второй раз вряд ли так повезет. Да и предупреждал Михаил: здесь есть места, в которые человеку соваться не стоит. То есть обычное бегство окажется под вопросом.

Пронесет, или все-таки как-то заметят? Вроде пока вокруг тишина. Но и монахи молчат, их даже не видно отсюда. Как и Мстислава. Каждый ожидает в одиночку.

Взгляд Дениса скользнул вправо. Там, где щебенка чуть осыпалась, виднелось что-то гладкое, металлическое, явно очень большое. По крохотному фрагменту точно определить, что именно засыпало мусором, было трудно, но в памяти будто щелкнуло, и Денис вспомнил застывший памятником в Кремле Т-90. А ведь похоже на башню. Неужели? Или это вообще какая-то другая машина? Знатоком бронетехники дружинник не был. Видел кое-какие фотографии и картинки, а вот так, по кусочку отличить, скажем, танк от БМП…

Толку от находки быть не могло. После такого обвала никакая боевая машина не осталась бы целой. Не обязательно ее смяло в лепешку, все-таки броня крепка, но дело ведь не только в корпусе. Время опустошило топливные баки, испортило порох в зарядах и патронах, слепило между собой проржавевшие подвижные части оружия и двигателя. Потратить невесть сколько времени, чтобы убедиться в известной истине… Даже люди, если они в тот момент были внутри и оказались похоронены вместе с танком, давно превратились в прах, сгнили, съедены насекомыми-падальщиками. Остается только отдать молчаливый долг павшим героям. Спите спокойно, ребята! Вы сделали тогда все, что смогли. Если бы не упорная оборона, Кремль не успели бы подготовить, и сейчас он представлял бы собой такие же руины. Именно здесь были перемолоты ударные части противника, а оставшимся не хватило сил взять последнюю преграду.

Несколько глубоких вздохов помогли справиться с накатившим не ко времени настроением. Мертвое – мертвым. Просто далекий подвиг вдруг стал зрим; но нельзя жить прошлым. Иначе сам рискуешь стать им.

– Эй, дружина! – раздался тихий голос Михаила. – Давай дальше. Но осторожнее. Мало ли кто тут шляется?

Оказавшуюся впереди широкую дорогу перебегали по одному. Михаил с автоматом на изготовку первым. Последним – Петр с пулеметом. А уже потом, когда не только оказались на противоположной стороне, но изрядно углубились в нее, а разрушения вокруг стали не столь фатальны, сошли к привычным пейзажам развалин, монах остановился в каком-то закутке среди все еще крепко стоящих стен, с чувством перекрестился и выдохнул:

– Прошли…

Глава шестая

Здесь разрушений было намного меньше. Во всяком случае, большинство зданий стояло если не целыми, то и не разрушенными вконец. Конечно, стекол ни в одном окне не осталось. На стенах – выщербины от пуль и снарядов, во многих местах проломы, – но все-таки не груды щебенки. Кое-где, наверно, можно даже жить. Комфорта никакого, удобств – тоже; но главное порою – крыша над головой, чтобы хоть не лило, и стены, способные укрыть от чужих глаз. Но чем питаться, что пить? И главное – рано или поздно кто-то из заведомых врагов наткнется на твое жилье, а обычный дом – это совсем не крепость. Даже лучший из воинов будет сломлен силой. Потому и обитать здесь можно было только теоретически. Жилье не сводится к месту, где можно переспать. Человеку необходимо многое, – например, хоть изредка умываться. Уже не говоря про безопасность. Раз не заметят, другой, на третий же попадешься кому-нибудь в лапы, а нео то будет или био – вопрос лишь легкости смерти. И то если не съедят раньше бродячие хищники, прущие стеной насекомые, или же сам не вляпаешься в одну из многочисленных ловушек.

В общем, несмотря на состояние домов, из которых многие были разрушены лишь временем и отсутствием присмотра, и эти районы являлись безлюдными. Но, к сожалению, не безжизненными.

Один раз группа заметила вдалеке «Маунтина», – двенадцатой модели или четырнадцатой, из-за расстояния определить не удалось. И не хотелось. Даже несмотря на наличие гранатомета, бой с самым мощным роботом давней войны не сулил ничего хорошего. Да, боеприпасов у био не имелось, израсходованы подчистую много лет назад, только враждебные людям твари давно приспособились метать остро наточенные металлические диски, стрелы, а некоторые с помощью так называемой «пристяжи», роботов технической поддержки, даже вооружились примитивными пищалями. Благо, черный порох изготовить не такая проблема. Но робот явно смотрел в другую сторону, а может, не захотел гоняться по улицам за какими-то букашками. При первом же взгляде на грозного противника разведчики мгновенно исчезли с открытого места, залегли, откатились прочь, а потом, уже чуть отойдя, еще некоторое время неслись хитрым зигзагом по дворам.

Потом, опять не близко, промелькнули нео, но тех было немного. Мужчины спрятались и от них. А уж сколько пришлось обходить всякие ловушки, никто не считал.

Разок вдали показался рой квазимух, однако группа и в этом случае успела спрятаться за домом. Это в одиночку насекомые относительно безопасны, а когда налетают кучей – запросто одолеют любого.

Попался на пути и котях. С виду – этакая здоровенная куча дерьма, при приближении плюющаяся кислотой. Монахи наверняка могли бы с ним справиться, засадив пару пуль в нервный центр, – только зачем тратить боеприпасы, если хищника можно обойти? Не расправляться же по дороге с каждым хищным растением, с каждой опасной букашкой. Абсурдная задача для четырех человек.

Привал был уже давно: чуть перекусили, немного посидели, почти не разговаривая от усталости, и теперь опять шли и шли.

– Недалеко осталось, – подбодрил людей Михаил.

Но ходить все были привычные. Осторожность являлась частью сути любого человека. Кто ею не обладал, рисковал погибнуть даже под защитой стен. Монахи по-прежнему петляли, сворачивали то в один двор, то в другой. С их точки зрения прямых дорог по Москве не было. Понятно, что путь таким образом удлинялся, да только кому хотелось вляпаться в очередную зону, которых в городе было множество?

Денис все высматривал отца. Понятно, не его самого. Какие шансы на кривых по необходимости дорогах лоб в лоб столкнуться с нужным человеком? Один на миллион, если тот человек движется навстречу. Денис искал какой-нибудь намек на то, что здесь проходило посольство. Только человек следов не оставляет. Где асфальт, где камни, где сухая после долгой жары земля, – и ходил по ним кто-то или нет, не сумеет узнать самый лучший следопыт. А встретить вдруг возвращающихся дружинников лоб в лоб – отдавало откровенной сказкой. В глубине души опять завозился червячок сомнения. Как вообще можно найти кого-то на огромной территории? Тем более что посольство тоже не идет прямой дорогой. Народ там опытный, на рожон переть не станет. Одна надежда, – на неведомом рынке удастся хоть что-то узнать. По словам Михаила, место там не только бойкое, но и относительно безопасное. Местные настолько круты, что даже сумели договориться с нейромантами, и те охраняют территорию с помощью подконтрольных боевых роботов. Это не считая самих маркитантов, бывших не только торговцами, но и воинами, а также многочисленных наемников, следящих, чтобы в районе было тихо. Этакое чудо – спокойный уголок, даже не имеющий крепостных стен. Торговля настолько важна, что каждый вынужден исполнять негласный пакт о ненападении в расчете при случае что-нибудь приобрести – в условиях, когда в других местах достать нужное практически нереально. И наверняка невозможно завладеть товаром силой: на стороне торговцев дружно выступят все обитатели Москвы.

Вдруг посольство завернуло туда? Там ведь тоже можно приобрести кое-что полезное. Причем гораздо ближе к Кремлю, – в условиях, когда доставка полезного груза опасна сама по себе. Да еще хоть немного передохнуть перед последним рывком до дома. Человек обязан рассчитывать на лучшее. Иначе как жить?

О второй половине расхожей фразы, о готовности к худшему, Денис предпочел не вспоминать.

– Ну вот и ладненько. Можно сказать, дошли, – оповестил монах.

С виду все оставалось прежним. Такие же развалины домов, такие же разбитые улицы, то же безлюдье. Даже охранных роботов нигде не видно. Но они и не должны торчать на каждом углу. Зато смиренные воины Господа шагали теперь уверенно, словно безопасность была гарантирована.

– Здесь любые нападения запрещены, – в очередной раз пояснил ситуацию Михаил. – Наказание одно: смерть. Маркитанты объявили в районе вечное перемирие, и даже злейшие враги не имеют право его нарушить.

– Бывают и такие? – спросил Денис. – Ну, чтобы люди против людей?

Практически до сего времени он считал людьми тех, кто жил в Кремле, и лишь недавно узнал о существовании других групп. Как относиться к ним, молодой мужчина не знал до сих пор. Все-таки не мутанты. Но с другой стороны, называть кого-то друзьями лишь на основании принадлежности к одному виду тоже казалось нелепым. Известный мир скачком стал больше; теперь все в крепости знали, что в некоторых районах есть другие уцелевшие сообщества людей, как и то, что некоторые из них враждебны, некоторых можно сделать союзниками, а большинство нейтральны.

– Всякое бывает, – едва заметно пожал плечами Михаил. – При отсутствии единой власти каждая община тянет одеяло на себя. Да и идеология бывает разной. Вполне достаточный повод для крупных ссор и мелких войн. Уже молчу о разных отморозках, готовых союзничать даже с нео в расчете на дележ добычи. Но здесь формально рады всем. Лишь бы платили.

Его напарник привычно отмалчивался. Он вообще предпочитал молчать, если же говорил, то исключительно по делу и очень кратко.

Полквартала спустя стали попадаться люди. Дружинники смотрели на каждого как на диковинку. Привыкнув жить в изоляции, в кругу одних и тех же лиц, они теперь не могли осознать не умом, а сердцем, что могут встретить незнакомцев. Несмотря на то, что уже познакомились с воинствующими монахами и, более того, стали спутниками в дороге и соратниками в схватке – хотя бы и с рукокрылом. Но тут не соратники, не попутчики, обычные прохожие, идущие куда-то по неведомым делам. Попадались не только воины в кольчугах, но и мужчины, облаченные в разнообразный камуфляж, а то и вообще непонятно во что. Да и вооружены были весьма разнообразно, вплоть до автоматов, старых АК-74-х и винтовок, хотя холодное оружие все-таки преобладало. Встретились, внимательно посмотрели друг на друга, кивнули в знак приветствия и взаимного ненападения и разошлись без слов.

Кого здесь практически не было, так это женщин. Нет, встретились несколько раз, только и пожилые, и тем более молодые шли в плотном кольце воинов, готовых защищать их от вероятных соперников. Но и тут Денис, без всяких подсказок и пояснений, своим умом нашел простейшее объяснение. Народ шляется всякий и отовсюду, и по понятным причинам, мужики не из последних, – не каждый же доберется сюда. Надо ли привлекать их внимание женскими прелестями? Будут конфликты, лишние проблемы, а оно хозяевам зачем? Но пока незнакомцы больше косились не на мифических представительниц слабого пола, а на оружие смиренных воинов Господа. Очень уж дорого стоили такие вещицы. Когда старые запасы исчерпаны, а патронов давно нет, действующий автомат, а тем более пулемет в глазах любого поневоле считается самым дорогим из сокровищ. Более дорогим, чем все красавицы мира вместе взятые.

– Сейчас мы найдем одного человека. Если уж он не знает о твоем отце, то, значит, не знает никто.

– Он это… кто такой? – спросил Мстислав.

– Маркитант, – пожал плечами Михаил. – Помимо прочего, специализируется на сбыте информации. Для чего собирает и достоверные факты, и всякие сплетни. Дерет, правда, дорого.

– У нас платить нечем, – угрюмо буркнул Денис.

До него только сейчас дошло, что маркитанты ничего не делают даром. Никаких денег или ценных товаров у дружинников не имелось. Не только при себе, но и вообще. В Кремле они жили на всем готовом, как и все от князя до последнего пахаря. Чисто теоретически и сравнительно недавно друзья узнали о существовании монет, даже видели образцы, только видеть и иметь – разные вещи. А что теперь делать…

– Ерунда. Мы оплатим. Господь наш велел делиться с ближним, – словно само собой разумеющееся сказал Михаил.

– Мы как-нибудь… – Денис не нашел подходящих слов. Да и не представлял, чем можно компенсировать чужие траты.

– Пока забудь. Плечом к плечу сражались. Если бы не вы, еще неизвестно, завалили бы мы рукокрыла, или он нас. Считай, это мы вам должны.

Но душа не соглашалась считать общую схватку формой оплаты. Не по-людски это, если в битву плечом к плечу ты становишься ради корыстного интереса.

– Ну или потом когда-нибудь сочтемся, – понял его мысли монах. – Не одним способом, так другим. Дорога дальняя, схваток может быть много. Да и запомните раз и навсегда: люди обязаны помогать друг другу. Если они люди, а не человекообразные существа. Деньги – вздор. Металлический мусор, не имеющий цены сам по себе. Разве что если кому-то очень хочется считать их чем-то важным. А теперь побудьте здесь, а я схожу к тому человеку. Он не любит, когда приходят толпой. И когда являются незнакомые, тоже. Загляните хоть в тот дом, – он кивнул на двухэтажное здание, явно построенное уже после катастрофы. – Там корчма, таверна, трактир, зовите, как хотите. Главное – там можно перекусить, чем Бог послал. Ну и подождать заодно… Только старайтесь в разговоры не вступать. И про себя поменьше говорите. Народ бывает всякий, мало ли кто услышит, кому донесет и какими будут последствия.

Дружинникам очень хотелось пошляться по сравнительно безопасным местам, поглазеть на товары, если те, конечно, выложены в открытую, но Михаилу лучше знать. Петр, например, дисциплинированно направился в здание, да еще заговорил:

– Пошли, чада. Посидим под крышей, поедим в спокойной обстановке…

Дом точно был относительно новым. Из разномастного кирпича, явно позаимствованного из других, разрушенных зданий, с небольшими окошками, в частый переплет которых были вставлены самые настоящие стекла. Прямо чудо, а не домик. Особенно после прогулки по былой столице.

Внутри царил полумрак. Первый этаж представлял собой сплошной зал, в котором была отгорожена лишь небольшая часть, судя по запахам, с кухней. Столы, лавки, несколько небольших компаний – где по два, где по три человека.

Петр явно уже бывал здесь. По крайней мере, стоявший в стороне мужчина средних лет, полноватый, с повязкой на левом глазу и с большой деревянной кобурой на поясе, сразу приветствовал монаха, как родного.

– Кого я вижу? Какими судьбами? А отец Михаил где? И Рамзан?

– Мимо проходил, – буркнул Петр. – Да будет над этим домом милость Божья! Михаил придет попозже. А Рамзан в этот раз пойти не смог. Нам супчика и что-нибудь…

– Сейчас будет, – хозяин проворно исчез в отгороженном закутке.

– Присаживайтесь, чада, – Петр подал пример, расположившись за самым дальним столом. Свой пулемет он снял и аккуратно прислонил к стене рядом с собой.

Дружинники оглядывались с нескрываемым любопытством. Народ вокруг чинно насыщался, в противоположном углу, кажется, еще и выпивал что-то алкогольное. Странно. В Кремле спиртное не было под полным запретом, но пить его без нужды в виде болезни считалось самым последним делом. А тут – будто так и надо. В массе своей народ был при мечах, лишь в сторонке виднелись кремневые ружья, а у пары мужиков – старенькие автоматы, металл которых был затерт до белизны.

Вне компаний никто ни с кем не общался, словно зал был вообще пуст. Дружинники-то привыкли к другому. В Кремле каждый мог поговорить с каждым, было бы желание.

– Где мы? – тихо спросил Денис. Он поневоле чувствовал себя дикарем. И вроде Михаил объяснял, а все равно непонятно.

– В харчевне, – Петр неожиданно улыбнулся. Впервые за все знакомство. – Тут и переночевать можно.

– Разве мы здесь заночуем? А идти?

– В темноте? – вопросом ответил монах.

В самом деле, пока провозились, пока добирались, вечер ощутимо приблизился. До захода солнца оставалось верных два часа, если не два с половиной, – летние дни долгие, и Денис искренне полагал, что эти часы тоже надо посвятить движению, а остановиться на отдых можно позже. Вчетвером можно разбить ночь на дежурства и нормально выспаться под прикрытием каких-нибудь развалин, как обычно делали пластуны, если заходили далеко и не успевали вернуться в Кремль в обговоренное время.

– Здесь отдохнем. Спокойнее, – веско заявил Петр. На чем замолчал, и, кажется, надолго.

Вывернувшийся в зал хозяин проворно поставил перед каждым миску с ароматной похлебкой, и тут стало не до болтовни. Только сейчас все поняли, насколько успели проголодаться за день. Что там один привал с легким полдником? Когда же суп был съеден, хозяин еще принес каждому исходящее ароматом мясо в подливе.

– Тут это… всегда так кормят? – поинтересовался Мстислав, даже толком не прожевав.

– Если заплатишь, – монах насыщался не торопясь, со вкусом.

Друзья чуть не поперхнулись. Предупреждать надо!

– Мы угощаем, – поведал Петр. Не было в том ни рисовки, ни снисхождения. Чисто дружеское отношение к тем, кто в силу обстоятельств стал на время спутниками в опасной дороге.

В зале появился Михаил. Скользнул взглядом по помещению, неторопливо прошел к друзьям и присел за стол.

– Ну, что? – сердце Дениса забилось от волнения.

– Пока ничего. – Хозяин выскочил с миской в руках и поставил ее перед прибывшим. Михаил благословил владельца, но движением брови дал понять, что пока гости решают свои дела. – Специально он до того не интересовался, а обо всем знать невозможно. Обещал узнать если не сейчас, то в крайнем случае к утру. Если это вообще реально. Они же могли задержаться на месте, возвращаться другой дорогой, наконец. Мало ли что? Свидетелей может не быть, находок – подавно. Москва велика, что творится в других районах – неизвестно. В основном знают лишь о происходящем сравнительно недалеко. О прочем – лишь откровенные сплетни. Откровенно говоря, и о том, что вблизи, тоже.

– Я понимаю, – дружинник сник. Ему почему-то казалось, что все новости выложат прямо сейчас, и они обязательно будут благоприятны.

– Ничего ты не понимаешь. Вы сидите за стенами и знать не знаете, что вообще в городе происходит. А теперь думаете, будто кто-то может отследить каждое перемещение любого человека. Видел улицы? Много там народа? Даже если где-то что-то случается, свидетелей обычно не бывает. А уж если кто-то благополучно проходит – тем более. Выше голову! Отсутствие новостей ровным счетом ничего не значит. В общем, утро вечера мудренее, как говорили когда-то. Поживем – увидим. Бог не без милости.

– Ты это… он прав, – Мстислав с сочувствием посмотрел на друга.

– Я понимаю, – Денису стало неловко. Действительно, тут мимо пройдешь, ничего не заметишь. – А с вашими шайнами как?

– Примерно так же. По слухам, в городе появились какие-то группы, скажем, посторонних. Во всяком случае, к местным анклавам отношения не имеют. Но каким образом они проникли под купол, откуда, ничего не ясно. В качестве варианта – вообще никто никуда не проникал. Мало ли что померещится порою? Увидел человека с другого конца города, а кажется, будто с другой планеты. Благо, сейчас столько разных тварей развелось…

– Хочешь сказать, ложная тревога?

– Кто его знает? Опять же по слухам группы состоят из людей азиатской внешности. Это совпадает с нашими данными. Одного-другого и у вас в Кремле найти можно, но национальные группировки изжиты еще в войну или сразу после нее. Не до того стало, выжить бы. В общем, тут тоже обещали узнать поконкретнее, да дело явно безнадежное. Придется самим проверять.

– Мы для того и шли, – определенно, попав на рынок, Петр стал намного говорливее.

– Кто ж спорит? С Божьей помощью. Пока план простой. Заночуем здесь. Крайний срок – утром; могут сообщить какие-то новости. Нет – пойдем дальше. Все равно нам пока по пути. Тут хоть выспимся спокойно. Когда еще придется… Предстоит нам, соколикам, экскурсия по Москве. Со всеми вытекающими последствиями.

– Еще чего надо? – хозяин вырос рядом. Была в нем смесь собственного достоинства и угодничества одновременно.

Или просто уважал воинствующих монахов? В отличие от Дениса и Мстислава их он явно видел не в первый раз.

– Комнату на четверых. На ночь. Надеюсь, свободные есть? – Михаил положил на стол небольшую золотую монету.

– Даже если бы не было, для вас всегда есть. Кстати, если хотите, могу и патронами взять. По курсу.

– Вот и ладненько. А патроны самим пригодятся. И по курсу, и по флангам… Ладно, показывай свою комнату. Надеюсь, хоть матрасы с подушками там есть?

В комнате имелись не только матрасы, но и кровати. Деревянные, а что узкие, так это ерунда. Помимо кроватей имелся стол и даже пара табуреток. Полный набор удобств, больше не бывает. Дружинники, настроившиеся ночевать в развалинах с посменным дежурством, спальные места восприняли как подарок судьбы. Если подобные островки спокойствия найдутся и дальше, разведка будет намного легче, чем казалась вначале. Опасности – ерунда, если имеешь возможность полноценно отдохнуть.