Шерлок Холмс. Армия доктора Моро Адамс Гай

Глава 35

Кейн не заставил себя долго ждать. Ровно в девять часов прозвенел звонок, и Билли открыл дверь.

– А теперь, джентльмены, – предупредил я, – смотрите во все глаза и будьте готовы ко всему, враг в любую секунду может вцепиться вам в горло.

Мы услышали тяжелые шаги поднимавшегося по лестнице Кейна. Джонсон еще раз проверил, надежно ли скрыто его лицо. Дверь открылась, и я снова поразился гигантскому росту существа, заслонившего собой весь дверной проем.

– Действительно целая компания, – донеслось вместе с громким сопением из-под плотной вуали. Вероятно, он принюхивался. – Вы представите меня? Я хотел бы знать имена джентльменов, которым с этой минуты доверяю свою жизнь.

Сколько бы он ни хвастал своей осторожностью, но теперь ему придется разделить опасность со всеми нами.

– Они могли бы попросить вас о том же, – ответил я. – Им также хотелось бы знать, что спрятано под вашей театральной маской.

– Я ничего не скрываю, – гордо заявил он, переступая порог и снимая шляпу с вуалью, из-под которой показалась собачья голова.

Изумленный вздох вырвался у всех присутствующих. Именно на такой эффект Кейн и рассчитывал.

Я подробно описал его внешность, но словами невозможно передать, каким чудовищем он выглядел. Я рассказал о его грубом и резком голосе и даже объяснил, что это связано с особенностями строения нёба собаки, но услышать его – совсем другое дело. Я точно назвал количество и длину его зубов, но то, как они сверкали в ярко освещенной комнате, производило сильное впечатление. Как хорошая опера или искусно приготовленный стейк шатобриан, Кейн принадлежал к тем явлениям, которые нужно «пропустить через себя», а не судить о них по чужим рассказам.

– Поразительно! – воскликнул Челленджер, подходя ближе. – Вы истинное чудо, сэр. Я никогда не видел ничего подобного.

– И после сегодняшней ночи никогда больше не увидите, – огрызнулся Кейн. – Прошу вас сохранять дистанцию. Я не музейный экспонат, чтобы на меня таращили глаза.

Челленджер возмущенно приподнял густые брови:

– Я вовсе не таращил глаза, сэр. Меня зовут Джордж Эдуард Челленджер, я профессор, крупнейший специалист в области… ну, почти во всех областях, какие вы могли бы назвать. Прошу вас учесть, что вы не просто привлекаете к себе внимание – это внимание одного из лучших ученых мира.

– Никогда не слышал о вас, – ответил Кейн. – Хотя мне редко доводилось сталкиваться со специалистами. И все они с таким упорством отрицали очевидное, что я едва сдерживал желание разорвать им горло. – Он обернулся к Джонсону. – Эй, а какое уродство прячется у вас под маской? Учитывая то, что вы видите перед собой, это должно быть нечто чрезвычайно ужасное, чтобы так стесняться своего лица.

– Да, моя внешность иногда пугает людей, это правда, – признал Джонсон. – Но я скрываю лицо не из боязни доставить вам неудобство, а для того, чтобы сохранить анонимность.

– У каждого из нас свои секреты, Кейн, – вступился за него я. – И чем тщательнее их оберегают, тем меньше они должны нас беспокоить.

– Но мне кажется, вы знаете про меня все, – возразил Кейн.

– Сомневаюсь в этом, – сказал я. – Весьма сомневаюсь.

– Уверен, что у нас есть более важные дела, чем эта милая беседа, – заметил Манн. – Предлагаю не откладывать их больше.

– Совершенно верно, – согласился я. – Назовите район города, в который мы отправимся, и я пошлю Билли за кебом, а лучше за двумя.

– Кингс-Кросс, – объявил Кейн. – Мы начнем прогулку оттуда.

– Отлично, – сказал я и позвал Билли.

Кейн обернулся к Манну.

– А вы кто такой? – спросил он. – От вас пахнет полицией. Я объяснил мистеру Холмсу, что не хочу видеть этой ночью представителей власти.

– Он выполнил все ваши пожелания, – ответил Манн. – Я частный детектив, так же как и присутствующий здесь Уиггинс. Только я в основном работаю за пределами Лондона.

– Мм… – Кейн снова принюхался. – Я чувствую запах травы и земли, но он мне не нравится.

– В таком случае я не стану приглашать вас на чай, – усмехнулся Манн.

Я зашел в комнату Ватсона за револьвером. Если все сложится удачно, я передам ему оружие на месте.

Билли крикнул снизу, что кебы ждут нас. Кейн снова опустил вуаль, и мы со всеми предосторожностями вышли на улицу.

Глава 36

Я ехал в одном кебе с Кейном, поскольку не желал ни на секунду упускать его из виду. Наши спутники следовали за нами во втором экипаже, где они могли разговаривать свободно. На самом деле они, вероятно, лишь слушали Челленджера. Я подумал о том, как счастливо все сложилось бы, если бы Джонсон задушил этого болтуна голыми руками еще до конца поездки. Тогда остаток вечера прошел бы более спокойно. К сожалению, моим надеждам не суждено было сбыться.

Когда мы добрались до Кингс-Кросс, Кейн повел нас мимо вокзала в лабиринт переулков, окружающих железнодорожные пути.

Вскоре мы вышли к насыпи и зашагали вдоль рельсов. Чуть ли не каждую минуту рядом с нами проезжал паровоз, громко и беспорядочно стуча поршнями.

– Будьте осторожны, – сказал Кейн, словно мы действительно нуждались в особом предупреждении. – Уже стемнело, и поезд может отрезать вам ноги, прежде чем машинист успеет что-то разглядеть. Мы для него все равно что мухи, жужжащие над ухом у слона.

В его собачьей голове порой возникали довольно поэтические образы.

– Однажды я видел, как человек здесь покалечился, – отозвался Джонсон. – Выпил лишнего, понимаете? Упал на рельсы и вытянул руки, чтобы защитить лицо от удара. И р-р-раз! – Он изобразил проносящийся мимо поезд. – Одно мгновение, и дневной колчестерский экспресс отхватил ему руку чуть ниже плеча. Даже не притормозил. Вероятно, никто там и не понял, что произошло. Парень, следует признать, и сам долго не мог сообразить, что к чему, и, только когда решил погрозить кулаком машинисту, обнаружил, что рука стала короче.

Уиггинс рассмеялся, и в то же мгновение мимо с грохотом промчался еще один паровоз.

Через несколько минут Кейн остановился и показал на крышку канализационного люка.

– Нам сюда, – объявил он, вытаскивая ломик из кармана пальто.

– Позвольте мне. – Челленджер взял у него инструмент, легко поддел крышку, словно она была невесомой, а затем с улыбкой возвратил лом Кейну. – Моя сила не только в разуме.

– Не только, – буркнул Кейн. – Еще вы на редкость упрямы.

– Давайте все-таки попробуем не ссориться, хорошо? – попросил Уиггинс. – Не сомневаюсь, что нас ожидает достаточно других неприятностей, ни к чему устраивать драку между собой.

Кейн не ответил ему, а просто указал на открытый люк.

– Прошу вас.

Уиггинс повернулся к уходящей в темноту лестнице и вздохнул. Затем взглянул на меня, прося разрешения спуститься первым. Я не стал возражать.

Следом за ним отправился Манн, потом Джонсон и Челленджер, слегка раздраженный тем, что пришлось дожидаться своей очереди. Наконец наверху остались только мы с Кейном.

– Думаю, вы будете следующим, – сказал я. – И покажете нашим друзьям, в какую сторону идти.

– Все еще не доверяете мне, да? – спросил Кейн.

– Разумеется, не доверяю, – признал я. – Я не настолько глуп.

Нервная усмешка Кейна напоминала голодный оскал хищного зверя.

– Это мы еще поглядим, – ответил он и начал спускаться.

Я последовал за ним.

Глава 37

В тоннеле было тяжело дышать. Не только из-за запаха сточных вод и плесени, угнетала сама атмосфера древности и затхлости. Верхний мир почти не ощущался в подземелье. Свежий воздух, чистое холодное дыхание зимнего бриза никогда не долетали сюда. Это был мир гнили и нечистот, мир Моро.

– Мне доводилось бывать во многих неприятных и опасных местах, – сказал Челленджер. – Я задыхался в серных испарениях действующего вулкана, долгое время провел в зловонии летнего Дели, где мое обоняние постоянно атаковал запах свежевыпотрошенного буйвола. И все же здешние ароматы, несомненно, самые ужасные.

– Мы отправились не в туристическую поездку, – напомнил Кейн. – Мы пришли сюда по делу.

– Весьма темному делу, – уточнил Уиггинс.

– По этой причине, – отозвался Джонсон, чиркая спичкой и зажигая фонарь, – нам не помешает немного света.

– Неужели вы не можете без него обойтись? – прошипел Кейн. – Мне не нравится так откровенно изображать из себя мишень. Они заранее узнают о нашем приближении.

– Да, но я не вижу даже собственного носа, – возразил Джонсон. – Как прикажете мне выбирать дорогу?

Я понимал, что Кейн в чем-то прав, но будет еще хуже, если мы переломаем себе ноги в темноте.

– Мы не сможем обойтись без света, – объявил я. – Придется смириться с этим и двигаться дальше.

– В экспедициях часто приходится искать компромисс, – вновь заговорил Челленджер, как только мы тронулись с места. – Помню, во время особенно трудного похода вдоль берега Амазонки мне пришлось…

– А без его болтовни мы тоже не можем обойтись? – спросил Кейн. – Уверен, что его вопли слышны за много миль отсюда.

Разумеется, в этом я готов был с ним полностью согласиться, но Челленджер не дал мне такой возможности.

– Все, с меня довольно! – взревел он, принимая боксерскую стойку. – Я долго терпел возмутительные выходки этого недочеловека! Мы не сделаем больше ни шагу, пока я не научу его вежливости.

– Джентльмены, – зашипел на них я. – Вы, случайно, не забыли о необходимости соблюдать тишину и осторожность?

– Поцелуйте меня в задницу со своей осторожностью! – не унимался Челленджер. – Я чувствую необходимость надрать уши этому песьеголовому наглецу! Этому шелудивому выскочке!

Кейн выбросил вперед руку и хлестнул профессора по лицу ладонью в кожаной перчатке.

Тут же щелкнули предохранители револьверов, и Манн с Уиггинсом одновременно навели стволы на Кейна.

– Успокойтесь, – сказал инспектор, – пока вы еще не погубили все дело.

– Вот это правильно! – обрадовался Челленджер. – Нужно указать этому зарвавшемуся щенку на его место.

– Я уже говорил вам, что вы не слишком умны для выдающегося ученого, – отрезал Манн. – А теперь заткнитесь и дайте нам продолжить путь.

Профессор, то ли потрясенный словами инспектора, то ли осознавший их справедливость, возмущенно фыркнул, протиснулся мимо Кейна и двинулся вперед по тоннелю.

Я не люблю работать в группе, и инцидент еще раз подтвердил, что для этого есть все основания. Даже если Челленджер и в самом деле гений, вспыльчивый характер частенько мешает ему проявить мыслительные способности. Больше всего я жалел в этот момент, что со мной нет Ватсона. На него я, по крайней мере, всегда мог положиться.

Мы шли в молчании несколько минут, а затем Кейн взмахом руки подал нам сигнал остановиться.

– Погасите огни, – сказал он.

– Мы ничего не увидим без света, – запротестовал Джонсон.

– Вам придется попробовать. Мы уже близко, здесь могут рыскать сторожевые псы моего отца.

Джонсон обернулся ко мне, но у меня не было другого выбора, кроме как выполнить просьбу Кейна. Я кивнул, и Джонсон погасил фонарь.

Первые мгновения в темноте несколько смутили меня. Все другие органы чувств словно пытались компенсировать нехватку зрительной информации. Запахи стали резче, плеск бегущей по тоннелю воды зазвучал громче. Я шел вперед по узкой дорожке, вытянув руку вправо и касаясь пальцами кирпичной стены, чтобы не сбиться с направления.

Вскоре к шуму воды и наших шагов прибавились другие звуки. Далеко впереди послышался скрежет чего-то твердого по каменному полу. Сторожевые псы, о которых предупреждал Кейн? Или здесь водятся и другие твари? Разумеется, в подземелье жили крысы, время от времени я различал во мраке их писк. Но это создание определенно было намного крупнее. Судя по шороху, оно прихрамывало или тащило за собой какой-то груз. За спиной у меня кто-то снял с предохранителя револьвер. Возможно, существо тоже услышало щелчок, оно громко взвизгнуло и бросилось нам навстречу.

Мы по-прежнему не могли его видеть, но легко отслеживали по звуку. Оно метнулось к стене слева от нас, запрыгнуло на нее и непостижимым образом вскарабкалось к потолку.

Кто-то выстрелил, и во вспышке дульного пламени мы на мгновение увидели нечто большое и бесформенное, с гладкой кожей и огромным количеством ног. Оно заревело, и Манн с Уиггинсом снова подняли револьверы. Четыре выстрела прозвучали один за другим, вспышки казались в темноте фейерверком, так что у меня в глазах еще долго стояли сине-зеленые пятна. Существо снова заревело, теперь уже, несомненно, от боли.

– Прекратите стрелять! – крикнул Кейн, но враг уже лишился сил и упал в воду, обрызгав нас.

Почти слепые, промокшие и испуганные, мы прижались спинами к стене, держа оружие наготове, если существо появится снова.

– Что это было? – спросил Уиггинс. – Эта чертова тварь похожа на рассерженный монгольфьер.

Сравнение казалось абсурдным, но было достаточно точным.

– Кто знает, из кого он создает своих монстров, – ответил Кейн. – Когда операции заканчиваются, уже трудно определить, кем это создание было раньше.

– Сколько таких тварей нам еще попадется по пути? – вслух подумал я.

– Сколько угодно, если их так же просто будет убить, – храбрился Джонсон.

– Просто не будет, – возразил Кейн.

– Я готов сразиться с любым количеством врагов, как судьба распорядится, – объявил Челленджер. – Но меня совершенно очаровала эта прелесть! – Он вздохнул. – Если бы я мог осмотреть ее труп, вероятно, мы узнали бы много нового и полезного.

– Как бы я ни симпатизировал вашей тяге к знаниям, – заметил я, – мы сейчас не в научной экспедиции. Надеюсь, когда мы выполним нашу миссию, у вас появится возможность изучить обстановку.

– Я обязательно ею воспользуюсь, – решил он.

– Может, двинемся дальше? – вмешался в разговор Манн. – В конце концов, мы только что объявили всей округе о своем приближении.

– Он прав, – согласился Кейн. – Теперь мы не застанем врага врасплох. Выстрелы были слышны за много миль отсюда.

– В таком случае вряд ли вы станете возражать, если я снова зажгу фонарь, – сказал Джонсон и чиркнул спичкой. – Я не хочу больше идти вслепую, что бы ни поджидало нас впереди.

Кейн недовольно рыкнул, но ничего не ответил. Вероятно, он решил, что спорить бессмысленно, Джонсон явно не собирался уступать.

Мы тронулись в путь. Впереди шли Кейн и Джонсон, освещающий путь фонарем.

Прошло немного времени, и мы столкнулись с еще одним «сторожевым псом». Эта тварь наверняка бросилась к нам, как только услышала выстрелы.

Как ни странно, первым ее почуял Челленджер, а не Кейн.

– Вода плещет, – произнес он. – Что-то плывет в нашу сторону.

Мы остановились и прислушались. Я сразу же понял, о чем говорил Челленджер. (Несомненно, я различил бы эти звуки и раньше, если бы не был так сосредоточен на дороге.)

– Плеск становится громче. К нам приближается что-то большое.

– Я чрезвычайно натренировал слух во время путешествия по Амазонке, – объяснил Челленджер. – По ночам враждебно настроенные туземцы нападали на нас, тихо подплывая по реке на каноэ. Кончилось тем, что мы научились улавливать любое изменение в ритме волн. Невнимательность могла стоить нам жизни.

Я пытался представить, что за чудовище ищет с нами встречи. Кем оно окажется – рыбой или водоплавающим животным?

Даже когда эта тварь объявилась, я еще затруднялся с ответом. Внезапно нас окатил фонтан брызг. Джонсон громко вскрикнул и поднял фонарь, чтобы осветить напавшего монстра. Он выскочил из воды так стремительно, словно его подняли на веревках. Несомненно, у этого существа были чрезвычайно сильные ноги.

Огромная пасть, вероятно принадлежавшая когда-то акуле – тонкий глубокий рубец с мелкими острыми зубами, – бесшумно метнулась к Джонсону.

Шинуэлл успел открыть огонь, но он никогда не был хорошим стрелком. С детства привыкнув решать все споры с помощью кулаков и дубинок, он не приобрел навыка быстрой и точной стрельбы. Возможно, пуля и задела тварь, но не остановила ее. Острые зубы уже тянулись к добыче, когда я привел в действие свой револьвер.

Не могу сказать, что часто упражнялся в пальбе по мишеням. Главным образом из-за того, что потом приходилось выслушивать жалобы хозяйки по поводу испорченных стен. Тем не менее мне удалось сохранить холодный рассудок и твердость руки. Пуля попала точно в голову мерзкой твари, напоминавшей помесь акулы с быком. Мой выстрел был не единственным, вслед за ним прогремели еще два. Они не отбросили существо назад, оно продолжало двигаться в сторону Джонсона, когда он прицелился повторно, выстрелил почти в упор и попал прямо в раскрытую пасть. Пронзительно завизжав, тварь повалилась на него. Огромная пасть все еще шевелилась и клацала зубами, пытаясь ухватить жертву. Джонсон невольно вскрикнул, и его голос показался мне слишком тонким и дрожащим для такого сурового мужчины.

– Прекратите стрельбу! – приказал я.

Не стоило понапрасну тратить патроны. Мой выстрел был превосходен, пуля, должно быть, разнесла мозг чудовища. Мы наблюдали лишь его агонию, последнюю вспышку активности перед гибелью. Впрочем, оно и сейчас могло причинить много вреда, о чем свидетельствовал вопль Джонсона.

– Надо помочь ему выбраться, – сказал Уиггинс и протиснулся мимо меня к придавленному трупом Шинуэллу. Кейн опередил его, ухватился за скользкую лапу бестии, оттащил ее в сторону и с громким всплеском сбросил в воду.

– Похоже, он мертв, – объявил Кейн. – Этот крик был предсмертным.

– Хочется верить, что вы сожалели бы обо мне, – послышался вдруг голос Джонсона, слабый, но вполне осмысленный. – Проклятая тварь откусила от меня приличный кусок, но я все еще жив.

– Позвольте, я взгляну. – Я поднял упавший фонарь и поднес к ране Джонсона.

Если бы с нами был Ватсон, он, несомненно, провел бы более обстоятельный осмотр. Но даже мне, с моим поверхностным знанием медицины, сразу стало ясно, что раненый истечет кровью, если не наложить жгут. Я так и объяснил спутникам.

– У нас нет на это времени, – проворчал Кейн. – Вслед за этим зверем прибегут другие.

– Тогда тем более надо поспешить, – возразил я. – Мы не оставим нашего раненого друга умирать здесь. При хорошем уходе и регулярных перевязках он через пару недель встанет на ноги.

Надеюсь, что Ватсон гордился бы моей чуткостью.

– Так быстро все заживет? – спросил Джонсон. – По-вашему, ничего страшного, да?

– У меня есть что-то подходящее, – вмешался Челленджер.

Он опустился на колени, снял с плеча рюкзак и отрезал ножом один из ремней, закрывающих клапан.

– Хватит ли там места, чтобы затянуть жгут над раной?

– Вполне, – ответил я, обматывая бедро раненого и поддергивая ремень ближе к паху.

– Осторожнее, мистер Холмс, – попросил Джонсон. – Не хотелось бы повредить что-нибудь более важное, чем нога.

Он попытался рассмеяться, но тут же застонал, когда я начал затягивать ремень.

– Его нужно поднять наверх, – решил я. – Здесь от него будет мало пользы. Этим займется Уиггинс.

Лицо нашего молодого друга вытянулось от огорчения при мысли, что придется покинуть нас, но я был уверен, что беспокойство за Джонсона перевесит все другие соображения.

– Я готов вернуться, – предложил Уиггинс, – как только отведу его в безопасное место.

Я притянул его к себе, словно хотел обнять. На самом же деле – с целью кое-что шепнуть ему на ухо. Я надеялся, что Кейн не знает, насколько не свойственны мне подобные проявления симпатии.

Проще было бы написать здесь то, что я сказал Уиггинсу, но прекрасно понимаю, что Ватсон не простил бы такого своеволия – он любит пропускать важную информацию, чтобы добиться большего драматического эффекта в момент кульминации. Это кажется мне ненужным ребячеством, однако я буду придерживаться его правил, поскольку львиная доля этих записок принадлежит ему.

Попрощавшись с Уиггинсом, я обернулся к Кейну, чтобы убедиться в том, что тот ничего не слышал. Однако по его морде трудно было что-либо определить.

– Пора двигаться дальше, – сказал я, указывая рукой вперед, и прошел мимо Кейна, чтобы следовать во главе группы.

Через несколько шагов я оглянулся на Уиггинса. Он подмигнул мне, затем взвалил Джонсона на плечи и направился в обратную сторону.

Глава 38

Так наша группа уменьшилась на двоих человек. Однако могло получиться и хуже – один из нас едва не погиб.

Я решил повести отряд, надеясь, что смогу уберечь людей от новых несчастий. В конце концов, не считая Кейна, я был единственным, кто представлял, куда мы идем.

– Мы уже близко, – прорычал он у меня за спиной. – Сейчас тоннель повернет, и там будет проход в стене. Думаю, раньше это был какой-то склад, но его забросили еще до того, как мы здесь поселились.

– Поселились? – удивился я. – Разве вы родились не здесь?

– Да, здесь, – ответил он после небольшой паузы. – Я просто неточно выразился.

Теперь, когда мы почти достигли цели, он сделался менее осторожным. Я решил, что это хороший признак. Всем будет только лучше оттого, что мы перестанем притворяться.

Мы повернули за угол, и Кейн обогнал меня.

– Дальше первым пойду я, – сказал он. – Проход не так просто отыскать, если не знать, где он находится.

Вскоре наш отряд остановился возле завешенного парусиной проема.

– Мы пришли, – объявил Кейн. – Нужно идти как можно тише. Возможно, отец оставил сторожа. Если удастся без шума проскочить мимо него, у нас появится неплохой шанс.

– Без шума? – усмехнулся Манн. – Да мы еще по дороге нашумели больше, чем на Бурской войне.

Наш проводник так посмотрел на него, что я решил вмешаться.

– Мы сделаем так, как сказал Кейн, – отрезал я. – Что бы ни произошло, сохраняйте хладнокровие.

Настал решающий момент. Я догадывался, что ожидает нас за стеной. И верил, что правильно рассчитал, как будут развиваться события после того, как мы войдем в логово Митчелла. Теперь оставалось убедиться, что я не ошибся.

Один за другим мы зашли внутрь и оказались в полной темноте. Пахло как в зоопарке. По тому, как отражались от стен звуки наших шагов, я сделал вывод, что помещение очень большое. Но насколько оно огромно, я понял лишь тогда, когда рядом чиркнула спичка и зажегся фонарь. За ним еще один, и еще, и еще…

Нас окружили чудовища, державшие в лапах фонари и уставившиеся на нас во все свои звериные глаза.

– О, мистер Холмс, – воскликнул Митчелл, до сих пор не снявший маску свиньи. – Как мило, что вы решили навестить меня.

Кейн встал за спиной у своего создателя.

– Лучше бы вы остались на Бейкер-стрит, – продолжил Митчелл искаженным голосом, который был приглушен натянутой на голову шкурой. – Теперь я могу сделать с вами все, что только пожелаю. Прекрасный материал для новых опытов. Вы полностью в моей власти и можете надеяться лишь на мое милосердие!

Которого от него, разумеется, ждать не приходилось.