Другие миры (сборник) Хейл Шеннон
С Горном мы были ближе, чем со всеми прочими братишками и сестренками. Только мы родились одни, без близнеца.
– Нам, одиноким крошкам, нужно держаться друг друга, – говаривал он.
Ага, пока я не сперла его доспехи и не сбежала посреди ночи.
– Я… я… – это, оказывается, лепетал Горн.
Хрюк уже отстегивал от ремня свой боевой молот.
– Все в порядке, Хрюк, – сказала я. – Это мой брат. Нам надобно перекинуться словечком.
Я потащила Горна за рукав вон из трактира, туда, где сквозь листья пестрело золотом солнце. Он выглядел так знакомо, наш Горн, – глаза темно-карие, у нас у всех такие, над губой и на подбородке уже лезут волосы, на лбу шрам – моя работа, это я с деревянным мечом игралась, уже много лет назад. Так много лет назад… Интересно, я-то хоть чуть-чуть изменилась?
– Если собираешься меня пристукнуть, сделай это тут, будь добр, – сказала я. – А то Хрюк тебя поколотит, полы еще потом мыть.
Горн выкатил на меня глаза.
– Искра, да что вообще происходит? Все решили, что ты ночью пошла в отхожее место и тебя волки съели.
– Да ну? Вот так прям и решили?
Когда тебя съедает дикое лесное чудище – это отличный, очень живописный способ умереть. Хотя лично я бы, конечно, предпочла геройски погибнуть за какое-нибудь безнадежное, но жутко благородное дело.
– А потом гляжу: доспехов-то нет. Моих любимых доспехов, на которые я горб гнул невесть сколько, маслом каждый вечер натирал…
– Прости, Горн, – хлюпнула я.
– Почему ты сбежала, Искра? – Брат говорил скорее печально, чем сердито.
– А что, не должна была? Мир полон приключений, а я торчу в этом забитом народом, спятившем доме, смотрю за девятью постоянно дерущимися мелкими спиногрызами…
– …так что лучше торчать в этом забитом народом, спятившем трактире и смотреть за десятком спиногрызов покрупнее, которые тоже постоянно дерутся?
– Гм… – Да, Горн умеет поставить вопрос ребром.
Что и говорить, меня всегда одолевали мечты о военной славе. В одной я стояла на вершине холма, глядя на целую армию внизу, – и это было совсем не безнадежное дело. В этой мечте я победила! Вот и сбежала из дома в надежде на какое-нибудь крутое приключение. Тут, в «Козле-Зубоскале», отличная стряпня… но вот уписывает ее та же самая девчонка, какой я всегда была, разве нет?
– Пойдем домой, а? – сказал Горн.
Я затрясла головой. Братья вечно ныли по поводу воинской подготовки и хлопот по хозяйству. Но они понятия не имели, что такое быть старшей дочерью в большой семье.
– Мама скучает по тебе, – сказал вдруг Горн. – Плачет по ночам…
Мама скучает? Это по мне-то? Мне шел семнадцатый год. Не думала, что она вообще заметит мое отсутствие.
В глазах у меня защипало. Реветь я не хотела, так что задрала голову повыше: пусть солнце высушит слезы.
– Ты это прекрати, – сказал Горн. – Терпеть не могу, когда ты так делаешь. Это жутко.
Если пялиться на солнце, говорят, можно ослепнуть. Только вот моим глазам это никогда не вредило. Солнце делало меня теплой и сильной, будто его яростный свет наполнял меня изнутри до самой макушки. Мне это так нравилось.
– Я вернусь домой, – я произнесла это совсем тихо, чтобы голос не сорвался. Поверить не могу, что вот так, запросто поставила крест на приключениях… но если мама скучает, дочь всегда вернется домой…
– Искра! – через кусты проломился Хрюк, ревя, как раненый бык. – Пепельные Налетчики скачут сюда!
Горн вскочил с колоды, на которой восседал, споткнулся и наступил со всей дури на мой сапог. На свой сапог, между нами говоря.
– Ты сказал, Пепельные Налетчики скачут сюда? – осторожно спросила я.
Вдруг он на самом деле сказал: «Перечные кренделечки…» – а у меня морковь в ушах.
– Ну да! – подтвердил он.
Сердце у меня ухнуло куда-то в Горновы сапоги. Хрюк так и косился через плечо, словно боясь, что Пепельные уже здесь.
– Из Двух Жаб, деревеньки, что к северу от нас, народ прибежал. Налетчики спалили ее дотла. Говорят, они движутся на юг, к нам.
– Какой… какой ужас, – выдавила я. – Самое время мне отправиться домой…
– Но ты же не можешь уйти сейчас! – Хрюк скорчил такую рожу, что борода у него встала дыбом. – Если мы не станем драться, они все заберут, а остальное пожгут. Ты же наш единственный шанс побить их. Ты – из Старой Лощины!
Из Новой, черт меня возьми, Лощины, подумала я, а в Новой магии – примерно как в остывшей овсянке.
– Погоди-ка, – нахмурился Горн, – что ты там сказал по поводу Старой Ло…
Я двинула ему локтем в живот.
– Не сейчас, Горн, не видишь, у нас тут кризис, – сурово отрезала я. – Хрюк, сколько вооруженного народу в Гнутой Речке?
– Да пара дюжин…
Будет ли этого достаточно? Хотели приключение – нате вам. Я мечтала о битве, славной и благородной… но никак не предполагала, что битва найдет меня сама и так скоро. И НАСТОЛЬКО славная и благородная.
– Вы не пойдете на Налетчиков в одиночку, – вступил Горн. – Мой меч с честью послужит вам. Ну, то есть когда Искра мне его отдаст.
– Это все очень мило, – Хрюк аж покраснел, – но мы тут с мужиками потолковали в «Козле»… Они очень струхнули – боятся, значит, Пепельных Налетчиков – и решили, что вы бы лучше справились с ними сама, госпожа Искра. Вы и ваш почтенный брат из Старой Лощины.
Я так уставилась на Хрюка, что он отступил на шаг и прикрыл макушку руками, словно боялся, что я тут же, на месте, изничтожу весь черный пух, который как раз начал на ней отрастать. Значит, они с мужиками решили выставить нас с Горном вдвоем против Налетчиков? Чтоб нас на ломтики покромсали?
Чеканя шаг, я ворвалась в трактир, встала на пороге, уперла руки в бока и что было мочи заорала:
– А ну, тихо все! Я с кем сейчас разговариваю? Я сказала, ТИХО!
Это было так похоже на маму, что у меня самой мороз пошел по коже. Не хватало только поварешки на длинной ручке, охолонить пару горячих голов.
– Значит, вы хотите, чтобы мы с братом остановили вам целую банду Пепельных Налетчиков? – поинтересовалась я. – Вы, кучка ленивых, испорченных, никчемных паразитов! Да мне стыдно даже смотреть на вас! Поняли? Стыдно!!
Несколько человек повесили головы. Я удовлетворенно кивнула.
– Вам, понятное дело, хочется, чтобы мы волшебным образом заставили их уйти. Так, милые мои, не бывает. Мы встанем с вами, плечом к плечу, но вам тоже придется драться, как сумасшедшим. А теперь быстро все за работу, или, дьявол меня раздери, покатятся головы.
И я так ткнула пальцем, что они закачались!
Вряд ли кто испугался мелкой меня сильнее, чем Пепельных Налетчиков, но кое у кого глаза таки загорелись. Налетчики жгли города десятками, крали все, что не жгли, угоняли людей, оставляя трупы умерших с голоду по всем дорогам. Но горожане меня услышали – более того, они меня послушались. Что за милые люди, право слово! Не хотелось бы увидеть на месте их домов пепелище.
А ведь мне понадобится кое-что посерьезней счастливого камня и пригоршни тихомраковых листьев! Пепельных Налетчиков такими дешевыми трюками не проймешь. С Хрюком и Горном мы каждому выдали задание: собирать оружие и инструменты, копать канавы, наматывать на стрелы вымоченные в эле тряпки, возводить баррикаду поперек главной дороги с северной стороны города.
Окрестных крестьян мы согнали в город. Двое суток все Гнутореченцы торчали на центральной площади, по очереди готовя снедь, расчищая, стирая, запасая, копая и неся стражу.
А поутру девчушка с правильным именем Разведка сломя голову прискакала со своего поста.
– Они уже здесь! – пискнула она, едва переводя дух. – Они…
Вот такой у нас нынче сигнал тревоги. Из-за горизонта и вправду текли Пепельные Налетчики.
Они ехали на конях и быках. Они были одеты в черное. Их лица и волосы были вымазаны пеплом – пеплом сожженных ими городов. Солнце сверкало на мечах и молотах, на топорах и наконечниках стрел. Я попробовала их сосчитать, но у меня зарябило в глазах.
Городские сгрудились позади баррикады из перевернутых телег. Думаю, не одну меня бил озноб под жаркими лучами солнца.
– Как думаешь, это приключение? – спросила я Горна.
– А то, – тихо сказал он.
– Мне должно быть весело?
– Пока еще нет.
– Хорошо, а то я уже забоялась, вдруг делаю что-то не так.
Я вышла вперед.
– Я из Старой Лощины! Отступите, пока можете!
Они продолжали мчаться на нас. Ну, стоило хотя бы попробовать, попытка не пытка.
Верховой Налетчик вынесся на середину улицы… и исчез. Я уставила туда палец, словно сама, своей невероятной магической силой, заставила его пропасть. На самом деле, я велела Хрюку со товарищи накопать глубоких канав в произвольных местах, залить их водой и накидать сверху грязи, для маскировки. Еще один Налетчик провалился в водяную яму. И еще. Я тыкала пальцем. Я продолжала тыкать.
Врагов это не обдурило. Они продолжали прибывать. Наши лучники запалили стрелы, согнули свои ростовые луки и выстрелили по высокой дуге.
– Ага! – завопила я. – Бойтесь магии света из Старой Лощины!
Некоторые из стрел попали в скачущих, черные одежды занялись. Но волна продолжала катиться на город.
У меня в запасе остался только один трюк. Я сделала знак Горну и остальным, и мы подняли щиты. Из гладко отполированного металла. Вся детвора города два дня натирала их до нестерпимого блеска. Мы сдвинули щиты, отражая солнце прямо в глаза авангарду Пепельных Налетчиков.
– Я ослепляю вас! – кричала я. – Я лишаю вас зрения своей магической силой!
Несколько всадников сломались и повернули назад. Остальные не испугались. Они заслонили глаза и продолжали наступать.
– Госпожа Искра? – подал голос Хрюк. – Сделайте милость, разрешите мне…
Я не хотела говорить «да». Я хотела быть настоящим Лощинником и победить всех сама. Но я кивнула.
Хрюк вскинул молот и заревел. Две дюжины его людей кинулись вперед и налетели на авангард. Хрюк снес двоих одним взмахом. Но наступающих было слишком много.
Меня потянули за рубаху (за Горнову рубаху, если между нами). Разведка смотрела вверх, и в глазах ее была мольба.
– Там вон мой папаша, – сказала она и ткнула в худющего мужика с седоватой бородой.
Вооруженный кочергой, он стоял среди тех, кто в атаку не пошел.
– Он говорит, ему придется сражаться, раз уж твоей силы не хватает. Но ее же хватит, правда? Ты не заставишь его идти в бой? Ты же сама остановишь Налетчиков, потому что ты из Старой Лощины, да?
Ну почему вранье не может иногда обернуться правдой?
Я уставилась на движущуюся на нас черную стену супостатов. Ей не было конца и края. Хрюкова отряда просто не хватит…
– Отступаем! – гаркнула я горожанам.
Воины дадут нам время увести остальных подальше. Гнутую Речку придется оставить.
Мы бросились бежать от Налетчиков… но тут внезапно оказалось, что мы бежим к ним навстречу. Потому что еще один отряд как раз входил в город с другой стороны. Море мрака окружало нас, теснило к центру. Нет, они не просто заберут все, что смогут унести, и сожгут город. Они сожгут и жителей прямо в домах.
Я не могла этого допустить. Просто не могла, как хотите. Я должна была что-то сделать, что-то сделать, что-то…
Я вцепилась в счастливый камень у себя в кармане. Солнце сияло сверху, грело меня; его жар держал меня за макушку, будто ладонью.
Из гущи боя ко мне прорвался Горн.
– Я обещал маме, что доставлю тебя домой. Скорее! Мы тут не победим, Искра. Они – как сама ночь.
Ничто не остановит ночь – кроме солнца.
Я бросилась к тележной баррикаде. Я лезла и лезла, я вылезла наверх и высоко подняла свой счастливый камень. Ну, что, Искра, превратим ложь в правду?
– Искра!
Я слышала, как Горн зовет меня снизу. Это так здорово, что он боится за меня, но мне больше нельзя опускать взгляд. Мы с солнцем всегда были будто одной крови, так что я просто пошла за безумным, щекотным чувством, что солнце – свое, что оно может помочь. Я представила, как камень не просто отражает его свет, но прямо засасывает его в себя. Ладонь и пальцы жгло, но это было хорошо, это было приятно, как взять в руки кружку горячего молока, наигравшись в снегу.
– Искра! Слезай скорей!
Черный камень озарился изнутри.
Отряд вражеских лучников галопом несся к баррикаде – тетивы натянуты, наконечники сверкают, целят в меня.
– Прочь! – прокричала я.
Они не остановились. Они выстрелили.
И я выпустила солнце.
Огонь взорвался в камне и ударил из моих пальцев. Раскаленный добела свет встретил стрелы на полпути и поглотил их. Волна покатилась дальше, шипя и скворча, накрыла всадников. Раздались крики ужаса. Кони визжали и били копытами. Черные одежды задымились, с волос струйками потек пепел. Авангард противника бежал.
– Хрюк, поворачивай назад! – заорала я.
Он со своими людьми отступил, а я затянула еще солнца в камень и выпалила по вражеским мечникам. Свет с треском пронесся прямо у них над головами и обратил в бегство.
Я прицелилась по всадникам, окружившим горожан и теснившим их в угол.
– Убирайтесь! – скомандовала я.
Когда следующий белый сполох догнал оставшихся Пепельных Налетчиков, те уже покидали город. Через несколько мгновений из виду скрылся последний.
После вспышек я почти ничего не видела. Несколько раз старательно сморгнув, я отпустила взгляд. Снизу на меня таращился весь город.
– Так я говорю, – подытожил Хрюк, – именно такое вот они и вытворяли. Лощинники. В Южных войнах.
Горн вскарабкался ко мне поближе. Рот у него не закрывался, глаза не уступали ему размером.
– Когда я уходил, мама сказала, что назвала тебя Искрой, потому что в тебе была искра. Я тогда не понял, о чем она толкует.
Вы себе не представляете, как правильно все это ощущалось. Явь вела себя в точности как мои мечты.
В Гнутой Речке мы задерживаться не стали. Я пообнималась и расцеловалась со всеми завсегдатаями «Козла-Зубоскала». Выдавая мне припасов на неделю, Маслобой хлюпал носом. Хрюк проводил до границ города и махал вслед, пока его новые черные кудряшки не пропали вдали.
Мы с Горном возвращались домой. Нельзя, чтобы мама из-за меня грустила. Но по дороге мы обязательно завернем в Старую Лощину. Так, поздороваться. Ну, и спросить заодно про мой счастливый камень и про то, как я поймала солнце.
Д. Дж. Макхейл
Скаут
Кит остался один, предоставлен сам себе.
И это была его первая ошибка.
Кит был не из тех, кто подчиняется правилам, – особенно если не видит к этому никаких достойных причин. Нет, бедокуром его никто бы не назвал, но в отличие от большинства друзей, слепо слушавшихся старших, он принимал все решения, руководствуясь здравым смыслом… даже если был один в поле воин.
Это его злосчастное приключение началось вполне невинно – в походе с отрядом скаутов. План был таков: тринадцать скаутов и двое вожатых отправляются в двухдневный поход по скалистой пустыне с целью отработать навыки выживания в полевых условиях. Никакого смысла в этом Кит не видел – разве что очередной значок заработать, а мало что на свете волновало его меньше, чем значки. Над скаутами, которые с гордостью демонстрировали орденские ленты, доказывавшие, что они способны проплыть целую милю, умеют оказывать первую медицинскую помощь в случае мелких ссадин и царапин или с мастерством, достойным лучшего применения, попадают в яблочко, он только посмеивался. Нет, сам он все это умел и получше некоторых. Просто Кит не видел смысла выставляться и хвастать достижениями, собирая разноцветные значки. Он сам прекрасно знал, на что способен, и этого ему вполне хватало.
У вожатых на этот счет было другое мнение. Они желали, чтобы их юные подопечные соревновались друг с другом, по каковой причине Кит и очутился посреди раскаленной пустыни с легким рюкзаком и в компании еще двенадцати чрезвычайно потных товарищей по несчастью. Он бы с радостью оказался сейчас где-нибудь еще – да где угодно еще на самом деле! – но при двух вожатых, обладающих зоркостью стервятников, уклониться от бессмысленного и беспощадного подвига не было никакой возможности.
Начать с того, что в пустыне было жарко. Мучительно, отвратительно, обморочно жарко. И, разумеется, это не мешало вожатым тащить их все глубже и глубже в пекло – пять миль, десять миль… Они брели мимо высящихся башнями скал и перебирались через высохшие, как старые кости, речные русла. Нормы потребления воды – совершенно дикие. Каждому скауту выдали маленькую бутылочку, которую нужно растянуть до тех пор, пока отряд не найдет природный источник. В пустыне. Что само по себе – та еще задачка. Вожатые проинструктировали держать во рту камешки и усердно их сосать, чтобы слюнные железы продолжали работать и во рту сохранялась влажность. Кит и тут был на полкорпуса впереди. Он нашел себе подходящую пару голышей задолго до того, как вожатые соизволили поделиться этой вселенской мудростью. Если бы задача была действительно выжить в полевых условиях, думал Кит, они бы не ковыляли, как идиоты, под палящим дневным солнцем, а сидели бы где-нибудь в тени, чтобы сберечь силы и уменьшить потоотделение. Но это было чужое шоу, так что он просто шел себе вперед.
Тень он, впрочем, искал везде, где можно, – даже если ради этого приходилось сделать несколько лишних шагов. И в отличие от прочих, балагуривших и смеявшихся с самого начала, он и рта не раскрывал. Интересно, думал Кит, вожатые отдают себе отчет, сколько драгоценной энергии расходуется впустую на болтовню. Видимо, смысл в том, чтобы как следует измотать детей и заставить их переделать все самые глупые ошибки. Но зачем? Еще один тест? Новое соревнование? Или это просто такая забава – довести отряд до грани истощения и обезвоживания? Выходило, что так. А может, вожатые у них не умнее скаутов – и такое бывает. Но, так или иначе, одно Кит решил твердо: всему, что способно сделать и без того паршивое путешествие еще хуже, – решительно отказать. Вот поэтому он помалкивал и сосал камешки.
Очутившись в пустыне глубже, чем Киту до сих пор доводилось забираться, они, наконец, узнали об истинной цели похода. Конечно, еще одно соревнование. Вожатые разделили отряд пополам, взяли каждый свою половину и отправились в противоположных направлениях. Которая команда покажет лучший результат, ту в лагере по возвращении ожидает невиданный пир. Второй суждено глядеть и облизываться.
Кит понятия не имел, кто станет судить состязание, по каким критериям и каков должен быть этот самый результат. Честно говоря, ему было плевать. Во всем этом дебилизме содержалась… возможность. Скаутов разделили пополам: семь человек – в одной группе и шесть – в другой. Кит постарался оказаться в той, где семь. Не успели они разойтись, как Кит подрулил к вожатому и испросил разрешения перейти в другую команду. Он объяснил, что его друг попал туда, а он, Кит, беспокоится, как бы с парнем ничего не случилось, а потому и просит перевести его, чтобы приглядывать за бедолагой. Вожатый похвалил его за лидерские качества и умение брать ответственность за других и отпустил восвояси.
Никакого друга в той команде у Кита, понятное дело, не было, и догонять он никого не собирался. Он собирался просто вырваться на свободу. Так что пусть первый вожатый думает, что он – со вторым, а второй – что с первым, а Кит останется один и будет предоставлен сам себе.
Убедившись, что удалился за пределы видимости обеих групп, Кит нашел себе тенек, снял рюкзак и развалился на земле. Перспектива двух дней в пустыне его не пугала, да и куда лучше пережить их самостоятельно, чем в компании тупых и беспомощных новобранцев.
Кит решил залечь на дно, сберегая силы и воду, а потом вернуться в лагерь и объявить, что выжил сам, без посторонней помощи. Кто знает, может, его после такого еще и победителем соревнования объявят.
Кит задрал ноги и расслабился. В первый раз за долгие часы ему стало хорошо, да и приключение в пустыне отсюда выглядело совсем не такой уж пыткой. Правила – на то и правила, чтобы обращаться с ними разумно.
Покопавшись в рюкзаке, он выяснил, что начальство заботливо снабдило его рядом незаменимых для выживания предметов: большим мотком легкой веревки; тонким отражающим одеялом; элементарной аптечкой первой помощи; кремнем и кресалом для высекания огня; небольшим охотничьим ножом и устройством связи на случай острой необходимости. Если он влипнет в реальные неприятности, можно будет вызвать помощь. Вожатые, может, и хотели довести скаутов до ручки и проверить, сумеют ли они выжить в суровых условиях, – но доставить группу в лагерь живой и в прежнем составе тоже, со всей определенностью, входило в задачу.
Пользоваться связью Кит не собирался. Светит ему там новый значок или даже суперужин или нет, а справится он точно сам.
Прекрасно зная, что с наступлением ночи сковородочный зной сменится зубодробительным холодом, Кит воздвиг простейшее укрытие из веток, прислоненных к ржавого цвета вертикальной скале. Он даже нашел довольно щепы для растопки и крупного сушняка – кормить огонь. Несколько чирков металлом об камень, и вот она, искра, а там уже и костер уютно потрескивает и обещает не дать ему замерзнуть за долгую пустынную ночь.
Закат свалился стремительно. Он был ошеломляюще красив, с длинными полосами апельсиновых и сиреневых облаков над дальними горами. Когда солнце нырнуло за горизонт, с ним же туда нырнула и температура, но с шалашом и костром Кит чувствовал себя надежно и даже вполне уютно. Он собирался встать пораньше и поискать еды и воды в прохладные утренние часы… хотя особенно об этом не думал. Даже останься он с пустыми руками, все равно все будет в порядке. С голодом он уже водил знакомство, спасибо, так что каких-то там два дня не составят проблемы.
Кит положил голову на рюкзак и растянулся в шалаше – что ни говори, а ты сам себе лучший собеседник. В голове было ясно, и мысли снова обратились к непростому решению, которое он так и эдак вертел в голове уже не первый месяц: Кит хотел уйти из скаутов. Родители заставили его вступить. Говорили, долг каждого мальчика – отслужить. Ну, Кит и ввязался, чтобы предки были счастливы, хотя душа у него никогда к этому не лежала. Ему нравилось торчать все время на улице, да и друзей малость прибыло, но чертов режим и все эти учения военного образца ему совершенно не нравились. Не его это, просто не его. Предки, конечно, расстроятся, и вожатые все мозги ему пропесочат, убеждая остаться, но Кит сильно сомневался, что сумеет продержаться до конца миссии.
Ага. Вот оно. Его миссия.
Единственная причина, по которой он торчал у скаутов так долго.
Кит улегся на спину и вперил взгляд в ночное небо. Тут, в пустыне, где цивилизация не мешает своим рассеянным светом, звезд гораздо больше – он и не упомнит, когда видел так много! Бесконечный полог огней, от горизонта до горизонта. Воздух был так невероятно ясен, что Киту чудилось, будто так можно доглядеть до противоположного края вселенной, сквозь все эти созвездия и галактики. Бесконечность одновременно восхищала и угнетала; Кит пытался представить, сколько разных миров он сейчас видит. Сколько цивилизаций! Сколько народов? Сколько жизней начинается и заканчивается в этот самый момент? Сколько из этих мигающих точек таит в себе жизнь, а сколько – так, клубы раскаленного газа… и сколько человек сейчас глядит оттуда на него, думая о том же самом? Возможно, он смотрит сейчас на миллиарды обитаемых миров… но представить такое было нелегко – очевидных признаков жизни-то нет.
Или есть?
Одинокая сверкающая звезда двигалась по небу. Кит решил было, что его глаза вздумали шутки шутить. Может, это остаточное оптическое явление, след от другой яркой звезды? Он несколько раз поморгал. Нет, звезда продолжала двигаться, быстро и равномерно. Кит сел и провожал ее глазами, пока она не скрылась благополучно за далеким горным хребтом. Зрелище основательно выбило его из колеи. Одно дело – валяться на песке, любуясь миллионами звезд, и умозрительно рассуждать о том, есть ли на них разумная жизнь, и совсем другое – глядеть, как эта самая жизнь деловито чешет мимо по своим делам. Что это могло быть такое? Спутник? Орбитальная космическая станция? А может, корабль с другой планеты, завернувший на огонек посмотреть, как тут идут дела?
Эта летящая по небу искорка разожгла в голове у Кита пожар. Там и правда есть жизнь! Он это знал! Все это знали! Дотянуться до нее – вот о чем он мечтал с тех самых пор, как достаточно вырос, чтобы заглянуть в окуляр телескопа. И амбиции эти никуда не делись – простого движущегося огонька хватило, чтобы напомнить о них… и поставить под вопрос решение уйти из скаутов. Можно сколько угодно не любить их методы и заскорузлые правила, но, куда ни плюнь, это лучший шанс добраться до звезд.
Возможности так и роились вокруг, какой уж тут сон. Это и хорошо – Кит любил думать и решать сложные задачки, а что может быть лучше для думания, чем одиночество и звездное небо над головой? Он раскинулся на спине, предоставив мыслям парить в блистающих высях, и, в конце концов, уснул.
Кит проспал бы всю ночь и добрую часть дня, если бы не громкий взрыв, разнесший вдребезги тишину пустыни. Он резко сел и впечатался головой в свод шалаша. Что это было? Звук ему не приснился – эхо до сих пор гуляло над бесплодным пейзажем. Утро уже наступило. Солнце едва выкарабкалось из-за гор, и дневная температура еще только готовилась к неизбежному восхождению. Кит поежился. Костер давно уже прогорел, а тонкая скаутская форма, может, и рада была согреть молодые кости, да не умела.
Мелкие неудобства недолго занимали его мысли. Кит вскочил на ноги и живо вскарабкался на скалу, к которой вчера прислонил свой навес. Встав на вершине и приложив ладонь козырьком к глазам, он медленно обозрел горизонт, выискивая, что это могло так бумкнуть. Смотреть было решительно не на что: мили и мили сухого кустарника, песка и камней. Он подождал: вдруг еще чего-нибудь взорвется? Ни звука – только пение ветра и далекие крики птиц, озабоченных поисками завтрака.
Кит почесал в затылке и уже собирался спрыгнуть вниз, как вдруг краем глаза засек движение. Причем не на земле – в воздухе. Там объявилась черная точка, на первый взгляд похожая на высоко парящую птицу. Некоторое время Кит с интересом разглядывал мнимое пернатое, как вдруг понял, что оно приближается. И быстро. Что бы это ни было, оно, судя по всему, не обладало никакими аэродинамическими свойствами, то есть, проще говоря, падало… прямо на голову Киту!
По статистике, встретиться с падающим метеоритом куда сложнее, чем заработать удар молнией, но проверять свои шансы Киту почему-то не улыбалось. Он поскорее спрыгнул со скалы и постарался слиться с нею – так надежнее.
Таинственное воздушное тело между тем увеличивалось. Если это и правда метеор, подумал Кит, тот взрыв как раз мог означать преодоление звукового барьера при входе в атмосферу.
Но уже можно было разглядеть детали, недвусмысленно доказывавшие, что никакой это не метеор. Слишком уж идеальной он был формы – как будто слеплен из нескольких одинаковых шаров, вместе похожих на гроздь винограда. Значит, он рукотворный. Тут Кит снова вспомнил ту звездочку, летевшую по небу. Может, это он и был? Падающее устройство вполне могло оказаться спутником, сошедшим с орбиты: сила тяжести ухватила его и притянула обратно, домой.
Предполагаемый спутник тем временем собирался разминуться с Китом на какие-нибудь несколько сотен ярдов. Уверившись, что опасность ему не грозит, Кит вылез обратно на скалу – оттуда можно без помех любоваться приземлением. Интересно, остальные скауты тоже это видят… где бы они там сейчас ни гуляли? Должны же они были услышать, как на рассвете распороло воздух.
Еще несколько секунд, и оно ка-а-ак рухнет! Кит уже приготовился к живописному столкновению объекта с землей. Наверняка шары рассыплются и раскатятся по пустыне. Он даже пригнулся и немного напрягся, готовый нырнуть в сторону, если в него вдруг полетят обломки.
Раздался короткий свист… и столкновение произошло.
Только вот объект не разбился. Он отскочил! Вся махина снова взмыла в воздух – целой и невредимой. Гроздь шаров бешено крутилась и кувыркалась в воздухе и больше походила при этом на детскую игрушку, чем на таинственный аппарат, прилетевший прямиком из космоса. И взлетела она невозможно высоко – правда, потом сила тяжести все-таки взяла свое и снова ударила ее оземь, но лишь затем, чтобы опять отпустить.
Кит соскочил со своей смотровой площадки и припустил в сторону странной штуковины.
Гроздь продолжала весело прыгать, каждый раз взлетая пониже и ударяясь о землю послабей. Вскоре она совсем освоилась и покатилась с кочки на кочку по неровной поверхности пустыни, затем натолкнулась на каменную гряду, отскочила, нерешительно покачалась на краю широкой сухой промоины, где некогда текла река, перевалилась через обрыв и ухнула куда-то вниз.
Кит кинулся туда, скользя по наждачному песку, перепрыгивая через камни и уворачиваясь от скрюченных древесных стволов. Разумный расход сил и драгоценной жидкости больше его не волновал – любопытство пинками изгнало их из головы и заняло все освободившееся место. После пятиминутного спринта он притормозил у края оврага, в который свалилась загадочная штука. А что, если это потерпевший аварию космический корабль? Тогда там могут быть ядовитые пары, или разлитое топливо, или еще какие-нибудь опасные субстанции, которых скаутам положено избегать. Им достаточно рассказывали про такое на теоретических занятиях. Кит перешел на шаг, потом аккуратно подкрался к обрыву и заглянул вниз.
Аппарат, или чем он там был, лежал, привалившись к дальнему берегу глубокого сухого оврага. Ни шипения, возвещающего об утечке газа, ни тиканья остывающих механизмов слышно не было. Объект выглядел максимально низкотехнологично – низкотехнологичней не бывает! – и откровенно походил на исполинскую виноградную гроздь. Каждая темно-серая виноградина насчитывала пару футов в диаметре, так что все в целом размером было с небольшой грузовичок. Ни цифр, ни опознавательных знаков. Две сферы при приземлении повредились и висели теперь, как сдутые воздушные шарики. Это уже о многом говорило. Устройство предназначалось именно для того, что оно и сделало, – удариться и отскочить. Судя по лохмотьям, сферы состояли из чего-то мягкого, но эластичного. За испорченной парой виднелся какой-то проем, образовавшийся, видимо, в результате неаккуратного приземления.
Кит соскользнул с почти вертикального края оврага и очутился на дне. Отсюда странная штуковина казалась гораздо крупнее, чем сверху. И страшнее. Медленно, осторожно Кит двинулся к ней, не отрывая глаз от дыры в боку, через которую можно было заглянуть внутрь. Вряд ли там мог остаться кто-то живой. Никто не выживет после такой суровой посадки.
Кит подкрадывался и подкрадывался. Остановившись в нескольких футах, он встал на одно колено, наклонился как можно ниже и уставился в глубь дыры.
Ну, там было темно. Вот и все, что он увидел.
Кит вытянул руку и потрогал один из шаров. Тот и вправду оказался мягким и сильно изорванным.
Одинокий зеленый огонек мигнул внутри. Кит так и подскочил от неожиданности и приземлился, вполне предсказуемо, на задницу. Он быстро, по-крабьи, отполз от объекта, испугавшись… а, собственно, чего? Инопланетной твари с мозгами всмятку, которая выскочит оттуда и схватит его?
Мгновенье спустя изнутри донеслось хныканье возвращающейся к жизни техники. Там что-то происходило. Разрываясь между страхом и любопытством, Кит замер на месте как вкопанный – ни то, ни другое чувство к движению не располагало.
Жужжание меж тем нарастало. Что бы там ни было, оно явно пыталось снова завестись.
Раздалось громкое металлическое клацанье… после чего махина охнула и развалилась. Словно там внутри перерезали ниточки, связывавшие все шары вместе. Шары тут же раскатились по оврагу во все стороны, отскакивая от чего только можно. Один подкатился прямо к Киту, и тот инстинктивно отпихнул его. Ну, да, с виду они безобидны, но никогда ведь не знаешь, где тебе повезет. Шары весело сталкивались и катались, будто великанские мячики, пока, наконец, не угомонились.
От объекта осталась жесткая металлическая рама, похожая на скелет. Внутри ее, прямо на земле, стояла большая игрушка.
Это оказался миниатюрный грузовик, но ничего подобного Кит раньше не видел. Пара футов высотой, шесть колес со спицами – и, судя по всему, нет такой поверхности, с которой они бы не справились. Над колесами – плоская черная прямоугольная платформа дюймов десять в толщину с очень гладкой поверхностью. Ее окружали бегущие вдоль бортов серебряные трубки, по три одна над другой. Из-под платформы, оттуда, где были колеса, шел зеленый свет.
Настоящий крошечный внедорожник!
Кит сел на песок, восхищенно разглядывая машинку. Откуда она тут взялась? Сбежала из какой-нибудь военной лаборатории? Или это часть скаутской программы по выживанию в полевых условиях? Или еще что-нибудь, уже совсем невероятное? Может, оно из космоса? Почему тогда приземлилось именно здесь? По ошибке или специально?
Аппарат не двигался. Кит тоже. Вопросов у него накопилась куча, а вот ответов – ни одного. Ничего, зато он знает, как начать спрашивать! Он полез в карман туристских штанов и достал коммуникатор. Скаутам строго-настрого приказали пользоваться им только в случае крайней необходимости. В том, подпадает ли под эту категорию данная ситуация, Кит уверен не был, но его это нимало не заботило. Он нажал кнопку питания и подержал, ожидая, пока устройство проснется. Надо сообщить о крушении вожатым в головном лагере и потребовать выслать команду для расследования происшествия. Они смогут определить его местонахождение по сигналу коммуникатора.
Надо думать, практикум по выживанию можно считать оконченным.
Кит поглядел на коммуникатор, ожидая увидеть привычные иконки, ведущие к разным функциям. Но на экране были только помехи. Кит потряс устройство – оно снова его проигнорировало. Заряд есть, а функций нет. Надо выключить и включить еще раз…
…и тут жужжание маленькой машинки стало определенно громче. Колеса остались на месте, а вот платформа над ними медленно повернулась на сорок пять градусов и остановилась. Серебряные трубки, окаймлявшие борта по длинной стороне, отделились от корпуса и вытянулись три вперед и три назад.
Те три, что вперед… уставились прямо на Кита.
Кит в свою очередь уставился в черные жерла трубок.
Машинка резко и кратко взвыла, словно разгоняясь.
Эти несколько секунд спасли Киту жизнь.
Дело тут было больше в инстинкте, чем в тренировке. Кит нырнул вправо. Из передних трубок малютки ударил невидимый залп, разнесший берег оврага ровно позади него. Облако пыли и щебня на минуту затмило небо.
Кит лежал на животе, парализованный страхом, а сверху на него сыпались земля и камни. Платформа неторопливо развернулась, снова нацеливая на него свои серебряные трубки. Теперь их истинная природа стала гораздо яснее, большое спасибо. На Кита смотрели орудийные стволы. На сей раз он успел принять обдуманное решение и поспешно откатился в сторону. Машина еще раз натужно завыла и выпалила. Заряд попал ровнехонько в точку, которую Кит только что освободил от своего присутствия. В воздух взметнулся фонтан песка; в земле осталась яма… Там она выглядела, пожалуй, лучше, чем в Ките.
На анализ происходящего времени не осталось. Кит вскочил на ноги и бросился вправо, раскидывая с дороги надувные шары. Один из них полетел прямиком к машинке. Та выстрелила. От шара не осталось не то что мокрого места, а вообще ничего.
Дивиться возможностям игрушки или задумываться, с чего это вдруг она на него накинулась, было некогда. Практикум по выживанию внезапно превратился… в форменный практикум по выживанию. Иначе говоря, в драку не на жизнь, а на смерть.
Кит мчался к обрыву, тщетно выискивая, где можно по-быстрому взобраться наверх и спастись из внезапной ловушки. Позади знакомо заныла, раскочегариваясь, машинка-убийца. Кит мгновенно нырнул в сторону; грузовичок выпустил еще один смертельный силовой заряд – промазав совсем чуть-чуть. Кит шкурой почувствовал тепло пронесшейся мимо энергии, украсившей земляной склон еще одной рваной раной.
Дьявольскому устройству требовалось несколько секунд на перезарядку; издаваемый при этом звук был сущим спасением. После каждого залпа у Кита оставалось несколько секунд на смену дислокации. Он вскочил на камень побольше, подпрыгнул и сумел ухватиться за край обрыва.
Позади машинка собиралась с силами. Переменка кончилась, вылезти он не успеет.
Кит разжал руки и упал обратно. Новый выстрел снес ровно тот кусок обрыва, где он висел секунду назад. Да, по части зарядки механизм откровенно тормозил, зато целился отменно.
Итак, у него снова есть несколько секунд. Кит залез на камень, подпрыгнул, вцепился в край, подтянулся и умудрился вытащить себя наверх. И тут же откатился прочь. Неизбежный залп прошел в каком-то футе от него, не дальше.
Кажется, Кит спасся. Видимой цели у машинки больше не было. Внизу воцарилась тишина. Очень осторожно Кит подполз к обрыву и заглянул вниз: интересно, что враг будет делать теперь, когда жертва ускользнула? Вдруг адский грузовичок воспринимал его как угрозу и потому отстреливался, а теперь, когда плацдарм очищен от неприятеля, агрессия прекратится?
Он осторожно заглянул вниз и обнаружил, что машинка и правда прекратила стрельбу. Ну, можно вздохнуть спокойно. Ей больше никто не угрожает, и Киту, кажется, тоже. Он тихонько полез в карман за коммуникатором. Надо же сообщить вожатым! Кит двигался очень медленно – еще не хватало снова привлечь к себе внимание механического монстра. Он вытащил коммуникатор и уставился на экран. Снова одни помехи. Да как такое может быть? Коммуникаторам не положено так себя вести.
Внизу взвыл мотор. Кит устремил взгляд в овраг: на сей раз колеса у машинки завертелись, и она медленно выкатилась из круглого металлического скелета, к которому крепились защитные мячи, на песок. Выбравшись из домика, она встряхнулась и с поразительной скоростью помчалась по высохшему дну оврага… прямиком к Киту.
Это еще что за черт? Кто ею управляет? Надежда, что чудовище просто защищается, сконфузилась и постаралась побыстрее растаять, будто ее здесь и не было. Нет, оно совершенно явно нападало!
Крошка-внедорожник на всех парах несся к берегу оврага. Да, это путешествие выдастся не особо долгим. Кит расслабился – стена слишком отвесна. И кому теперь придется посидеть в ловушке?
Как же он ошибался!
Машинка врезалась в обрыв. А потом, упершись в песок всеми шестью колесами, без малейших усилий полезла вверх по почти вертикальной стене.
Да ее же ничем не остановишь! И стремится она явно к нему, Киту.
Любоваться на мастерский подъем суперустройства Кит не стал. Как и раздумывать о том, что ему, собственно, надо. Еще пара секунд, и оно вылезет на ровную землю и снова примется стрелять. Оставалось только бежать. Он и побежал – со всех ног, к лагерю, который устроил себе этой ночью. Сейчас любые направления хороши, а тут его, по крайней мере, ждут запас воды и всякие полезные штуки в рюкзаке. Еще несколько минут назад у него не было ни малейшего намерения ими пользоваться; теперь Кит подозревал, что от любого из них может зависеть его жизнь.
Солнце меж тем поднималось все выше. Воздух теплел. Киту было не до того. Сейчас самое главное – максимально увеличить дистанцию между собой и этим чертовым образцом высоких военных технологий. Он даже не оглядывался, чтобы выяснить, гонятся ли за ним. Только бы добраться до головного лагеря, только бы добраться… Уж вожатые-то разберутся, что это за механический мародер и чего ему надо.
До ночной стоянки Кит добрался без происшествий: ни одного выстрела сзади. Он сгреб рюкзак и присел под скалой – отдышаться и глотнуть воды. День будет долгий. Не хватало еще отключиться от истощения, пытаясь убежать от грузовика-убийцы, пусть даже такого маленького. Ум и хитрость – вот что сейчас важнее всего. Кит сделал один длинный глоток воды и схватился за коммуникатор.
Снова помехи, ничего не изменилось. Абсурд какой-то; он все точно проверил перед выходом из головного лагеря. Что могло случиться с тех пор? Так не только помощи не дозовешься, но и дорогу домой не найдешь – слежение-то выключено. А без GPS он, считай… заблудился. Так, стоп. Успокоиться. Дышать. Думать.
БАХ!
Скала у него над головой взорвалась. Кит прыгнул вперед, сквозь бурю щебня и пыли. Упасть, перекатиться и быстро выяснить, где находится враг.
Врага, однако, нигде не было. Как же эта чертова техника смогла точно прицелиться без прямой видимости? Впрочем, позволить себе недооценивать ее возможности Кит явно не мог. Дело ясное: на него открыли форменную охоту.
Кит схватил рюкзак и помчался прочь, на ходу продевая руки в лямки. Нужно где-то спрятаться. Он обогнул кучу камней и остановился обозреть горизонт. Грузовичок обнаружился в нескольких сотнях ярдов позади. И он быстро приближался. Колесики бодро вращались, оставляя за собой пыльный шлейф. Маленький убийца стремительно мчался по пустыне прямо к Киту.
Читать бесплатно другие книги:
