Голливудские триллеры. Детективная трилогия Брэдбери Рэй
В ту же секунду каждый из нас мысленно совершил бросок через холмы и спустился вниз, прямо к Глендейлу. Никто и никогда не бывает в Глендейле. Там можно оказаться только в одном случае.
Если ты умер.
Фриц Вонг подкрутил свой огнедышащий монокуляр, и на губах у него появилась самая порочная из всех улыбок, которые бывают в природе.
— Клянусь своей печенью! — сказал он, взяв в объектив весь восточный фронт. — Это будет грандиозный финал. Сценарий не понадобится. Хотите знать, где она прячется? На востоке! Ушла под землю!
— Куда-куда ушла? — спросил Крамли.
— Это же Раттиган… Хитрая лиса, хищная кошка… Она уходит под землю, прячется в норе, сбегает от позора. Она смертельно устала от всех своих жизней. Единственное ее желание — завернуть их всех в ковер Клеопатры[507] — и поместить в банк Вечности. С глаз долой. В темноту. А под землей места много… — Он выдержал паузу, наслаждаясь нашим ожиданием. — Особенно на Форест-Лаун.
— Господи, Фриц, это же кладбище!
— Кто тут режиссер, в конце концов? — сказал Фриц. — Ты просто не туда свернул — к свежему воздуху, к морю, к жизни… А Раттиган — пошла на восток, на зов Смерти. Смерть позвала ее — от имени их всех. И она ответила им — уже от имени самой себя.
— Складно звонишь, — сказал Крамли.
— Ты уволен, — парировал Фриц.
— А я и не нанимался. Что дальше?
— Пойдем и докажем, что я прав!
— То есть, по-твоему, Раттиган спустилась в дождевую канализацию и пешком отправилась на восток — или поехала, или ее подвезли?
— Вот именно! — сказал Фриц. — Так и буду снимать. Это же готовый фильм. Пальчики оближешь…
— Но зачем ей идти именно на Форест-Лаун? — попытался возразить я, смутно подозревая, что не кто иной, как я сам, ее туда и отправил.
— Чтобы умереть! — с торжествующим видом объявил Фриц. — Кто читал повесть Людвига Бемельманса[508] — о старике, который, когда умер, поставил себе на голову зажженную свечу, обвешался венками и, будучи единственным участником похоронной процессии, прошествовал в могилу? Констанция сделала примерно то же самое. Отправилась в последний путь — и теперь уже в последний раз… Ну так что, я завожу мотор? Кто-нибудь еще едет? Поверху поедем — или под землей?
Я посмотрел на Крамли, он — на меня, а потом мы оба — на слепого Генри. Он уловил наши взгляды — и коротко кивнул.
За это время Фриц успел уйти — не забыв прихватить водку.
— Идите первыми, — сказал Генри. — Только материтесь почаще и погромче, чтобы я вас не потерял.
Мы двинулись к драндулету — сначала я и Крамли, потом — Генри.
Фриц уже сел в свою машину. Прямо перед нашим носом он хлопнул дверцей и посигналил.
— Давай-давай, колбасник хренов! — крикнул Крамли.
— Эй! Где тут ближайшее шоссе для смертников? — Автомобиль Фрица взревел и подпрыгнул на месте.
Мы стояли на распутье, поглядывая то внутрь туннеля, то на дорогу.
— Ну что, куда едем, красавчик? — спросил Крамли. — В Дантов Ад или на трассу 66?
— Дай подумать… — сказал я.
— Можешь не трудиться! — выкрикнул Крамли.
Мы поискали глазами машину Фрица — ее нигде не было.
И только повернув головы направо, мы увидели, как в глубине туннеля прощально тают два красных огонька.
— Проклятье! — прорычал Крамли. — Этот козел все-таки рванул через трубу!
— Что будем делать? — спросил я.
— Ничего не делать! — С этими словами он полностью утопил педаль газа.
Мы развернулись и нырнули в туннель.
— Это же безумие! — заорал я.
— Пить надо меньше! — Крамли грязно выругался. — И еще три раза так!
— Хорошо, что я этого не вижу… — сказал Генри, который сидел на заднем сиденье и разговаривал со встречным ветром.
Мы двинулись по водостоку, держа курс в глубь материка.
— А мы проедем? — спросил я. — Какая тут высота потолков?
— Около трех метров, — прокричал Крамли. — Чем глубже забираешься, тем выше свод. В Глендейле вода стекает с гор, там канал вообще широкий. Держитесь крепче!
Машина Фрица почти скрылась из виду.
— Вот урод, — сказал я. — Интересно, он имеет хоть малейшее представление о том, куда ехать?
— Имеет, — кивнул Крамли. — До Китайского театра, а потом налево — и прямиком в сад мраморных камней.
Наш мотор завывал так, что мог бы озвучивать конец света. В этом грохоте толпа лунатиков, которая замаячила впереди, показалась мне особенно жуткой. Я узнал их.
— О господи! — завопил я. — Мы их собьем! Нет! Не сбавляй скорость! Они же ненормальные! Только не останавливайся!
Мы не останавливались. Мотор ревел. Мимо нас, увековеченная на стенах, пролетала история Лос-Анджелеса… Наскальные рисунки, граффити, шокирующие иллюстрации быта бомжей, сороковой год, тридцатый, двадцать пятый, гадкие рожицы, пошлые картинки, и ничего живого…
Наконец, мы врезались в самую гущу подземных психов, которые встретили нас визгливыми воплями. Крамли сбавил скорость, но не остановился. Мы просто ехали и резали толпу пополам, разбрасывая ее направо и налево.
Вдруг один из призраков поднялся и, пошатываясь, начал что-то бормотать.
Эд, Эдвард, Эдди… О, Эдуардо! Это опять ты?
— Ты не попрощался со мной! — исступленно выкрикнул Эд — и, не успел я всхлипнуть, как он уже остался позади.
Мы помчались дальше — как будто спасались бегством от моей вины… Все оставалось позади, и чем дальше мы углублялись в туннель, тем сильнее меня сковывал ужас.
— Как же мы сможем понять, что мы приехали? — спросил я. — Здесь ведь нет никаких указателей. А может, мы просто их не видим?
— Действительно, — сказал Крамли, — надо приглядеться…
Мы пригляделись и увидели, что в туннеле полно всяких знаков, нарисованных где мелом, а где черной краской.
Крамли сбросил скорость. Прямо перед нами на стене были нацарапаны несколько распятий и могилок.
— Если верить гиду по имени Фриц, то мы уже в Глендейле, — сказал Крамли.
— Значит, это…
— Да. Форест-Лаун.
Крамли включил дальний свет, и мы медленно двинулись вперед, виляя то вправо, то влево. Очень скоро мы увидели лестницу, которая вела наверх — в люк, прикрытый решеткой. Рядом с ней стояла машина Фрица, а сам он карабкался по ступенькам в небо. Кресты начинались уже здесь.
Мы вышли из автомобиля и, миновав пересохшие лужи, тоже полезли наверх. Что-то громыхнуло в вышине у нас над головами. Кажется, это был не гром, а Фриц, который сдвигал железную решетку. Дождь, тем не менее, закапал.
Поднимались молча, и только Фриц где-то над нами выкрикивал режиссерские указания:
— Давайте уже, шевелите булками! Мудачье…
Мы посмотрели вниз.
Слепой Генри явно не планировал оставаться в арьергарде.
Глава 44
Гроза прошла, но дождь все еще накрапывал. Небо вело себя как коварный соблазнитель, которого хватает только на обещания.
— А мы еще на этом свете? — спросил Генри.
Через ворота кладбища Форест-Лаун был виден огромный склон, беспорядочно усеянный торчащими из травы могильными камнями — как после метеоритной бомбардировки.
— Говорят, электорат здесь побольше, чем в Падьюке, Ред-Ривере, Вайоминге и Азузе, вместе взятых, — проявил осведомленность Крамли.
— А я люблю старые кладбища, — сказал Генри. — Здесь есть что потрогать… И могилы такие, что на них лежать можно, вместо статуй… Или прийти ночью с девушкой поиграть в доктора…
— Или проверить, на месте ли у Давида фиговый листок… — вставил Фриц.
— Бесполезно, — сказал Генри. — Парню крупно не повезло. Когда его перевезли сюда на корабле, он был еще без листка. Сначала целый год провалялся под брезентом в форте — дабы не оскорблять чувства пожилых дам в теннисных туфлях. Ну, а потом решили налепить ему этот дурацкий листок. Чтобы всем испортить удовольствие. Но перед тем как налепить, отбили ему… тренажер для изучения системы Брайля. Наверное, подумали, что надо блюсти нравственность среди мертвецов. Живые, бог с ними, пусть себе устраивают предварительные ласки по ночам на могилах. Мертвые же намного опаснее — у них-то разврат не предварительный, а уже загробный…
Мы стояли под моросящим дождем, высматривая путь[509] к погребальной конторе.
— Уходит под землю… — шепнул кто-то у меня над ухом. Кажется, это был я сам.
— Надо двигать! — сказал Крамли. — Через полчаса вся дождевая вода с холма будет внизу. И наши машины смоет в океан.
Мы посмотрели на зияющий люк. Оттуда уже доносился шепот воды.
— Не шути так! — сказал Фриц. — У меня коллекционный автомобиль!
— Я и говорю — надо двигать! — повторил Крамли.
Мы рванули через улицу к зданию конторы.
— Про кого будем спрашивать? — спросил я. — И что?
Судя по взглядам, этот вопрос поставил всех в тупик.
— Про Констанцию?
— Ну, конечно, — ворчливо сказал Крамли. — Про Констанцию, про газетные заголовки и про черные списки. Про псевдонимы, про подвал и помаду на зеркалах…
— Извини, не расслышал? — спросил Генри.
— Проехали. Это была развернутая метафора. Пошли быстрей!
Бодрым шагом мы прошествовали под своды чертога смерти, который по совместительству оказался царством конторщиков и картотечных шкафов.
Брать номерок и томиться в ожидании нам не пришлось: какой-то очень высокий мужчина — пепельный блондин с лицом цвета мороженых устриц — стремительно спланировал за ближайший к нам письменный стол и посмотрел на нас с такой неприязнью, как будто мы только что вылезли из мусорного контейнера.
Затем он выложил на стол свою визитку и пододвинул ее к Крамли.
— Вы — Грей? — спросил тот.
— Элихью Филлипс Грей, как видите.
— Мы хотим купить участки на кладбище.
Губы Элихью Ф. Грея подернулись улыбкой, как зимнее озеро льдом. Отрепетированным жестом фокусника он разложил перед нами карту и прайс-лист.
Крамли не удостоил их и взглядом.
— Сначала — вот это… — Он вытащил составленный мною список фамилий и положил его перед Греем — вверх ногами.
Тот молча на него уставился.
Затем Крамли достал из кармана несколько свернутых в рулон стодолларовых купюр.
— Подержите пока это у себя, молодой человек… — Бросив рулон мне, он вновь обратился к Грею:
— Вам известны эти фамилии?
— Да, известны, — сказал Грей и снова впал в молчание.
Крамли выругался сквозь зубы.
— Зачитайте их, молодой человек.
Я стал одно за другим называть имена.
— Холли Морган.
Грей влез в картотеку.
— Она здесь. Похоронена в двадцать четвертом.
— Полли Старр?
Последовал шелест карточек.
— Тоже здесь. Двадцать шестой год.
— А Молли Серс?
— Есть. Двадцать седьмой.
— Эмили Данс?
— Двадцать восьмой.
— И все похоронены здесь? Точно?
Грей обиженно нахохлился.
— За всю свою жизнь я не ошибался еще ни разу. Но здесь как-то… очень странно… — Он заново просмотрел карточки, которые только что откопал. — Не понимаю. Они что — все родственницы, все из одной семьи?
— В смысле?
Грей бросил на карточки ледяной взгляд, как будто хотел их заморозить.
— А вот, посмотрите, — все они похоронены в одном и том же готическом склепе.
— То есть как? — Крамли прямо на глазах выпал из образа скучающего скептика и схватил со стола карточки. — Как это может быть?!
— Это очень странно. Но все эти женщины с разными фамилиями отправлены на покой в одну и ту же гробницу — мемориальное сооружение с восемью полками для упокоения восьми членов одного семейства.
— Но они не принадлежали к одной семье! — сказал Фриц.
— Очень странно… — продолжал твердить Грей. — Ничего не понимаю.
Я стоял как громом пораженный.
— Нет-нет, стоп… — прошептал я.
Фриц, Крамли и Генри, как по команде, обернулись ко мне.
— Ну-у-у? — Грей приподнял свои заснеженные брови.
— Это же гробница? Фамильный склеп? Значит, над входом должно быть имя. Имя, высеченное в мраморе…
Грей просматривал карточки, мы напряженно ждали.
— Раттиган, — сказал он.
— Точно?
— За всю свою жизнь…
— Да-да, я понял! Повторите имя!
Мы затаили дыхание.
— Раттиган… — В его голосе появился холодный металл средневекового орудия инквизиции.
Мы выдохнули.
Наконец я сказал:
— Но они не могут все находиться в одном склепе…
Грей закрыл глаза.
— За всю свою…
— Да-да-да… — протараторил я.
И встретился глазами со всеми по очереди.
— Вы тоже… об этом подумали?
— Вот ведь чертовщина, — пробормотал Крамли. — Господи прости. Не покажете ли нам, как лучше пройти к гробнице Раттиган?
Грей взял у меня блокнот и начертил в нем от руки, как пройти.
— Найдете без проблем. Перед гробницей лежат свежие цветы. Дверь открыта. Завтра там будет заупокойная служба.
— А кого будут хоронить?
Зажмурившись, мы ждали ответа, уже зная его заранее.
— Раттиган, — сказал Грей, и мне показалось, у него на губах промелькнула тень улыбки. — Некую Констанцию Раттиган.
Глава 45
Кладбище почти растворилось в пелене дождя. Из окон электромобиля, который поднимал нас вверх по склону, был виден только ближайший к дороге ряд памятников. И ничего впереди. Я держал на коленях карту с пометками и стрелками. Наконец, мы остановились.
— Кажется, это там, — сказал Крамли. — Это же Сады Азалий? Нам нужен шестнадцатый участок. Неопалладианская постройка.
Ветер откинул завесу дождя, как будто это была тюлевая штора — и вспышка молнии осветила гробницу с палладианской колоннадой, высокая кованая дверь которой стояла распахнутой настежь.
— Это значит, что тот, кто хотел выйти — вышел… — сказал Генри. — Или ждет гостей. Раттиган!
Дождь временно отнесло ветром в сторону, и склеп будто замер в ожидании, прислушиваясь к дальним раскатам грома. Открытая дверь вздрагивала от каждого его удара.
— Это ж надо… — проговорил Крамли, ни к кому не обращаясь. — Хоронить саму себя… Имя за именем. Год за годом. Играть роль, отрабатывать очередное лицо-маску, а потом заказывать могилу — и саму себя хоронить… А теперь, чтобы получить шанс у Фрица, она пытается их убить заново — все свои прежние «я»! Не ходи туда, Вилли. Ну его к черту.
— Но она там, — сказал я.
— Достал уже со своей гребаной интуицией, — проворчал Крамли.
Я вздрогнул.
— Если тебе угодно — это не гребаная интуиция, а гребаное озарение. Ее нужно спасать. — Я вылез из кабины.
— Она же умерла!
— Все равно я ее спасу!
— Хрена лысого ты ее спасешь! Ты арестован! А ну, быстро влез назад!
— Ты, конечно, представитель закона, но ты и мой друг…
В этот момент ветер снова пригнал тучу — и между мной и Крамли упала стена ледяного дождя.
— Ну и хрен с тобой! — проорал он. — Давай! Беги! Придурок малахольный! Пойдемте отсюда — или вам охота посмотреть, как из этого сортира вылетит его дурья башка? Мы ждем тебя внизу. Ты понял, слизняк смердящий?
— Погоди! — крикнул мне Фриц.
— И нечего годить!
Не выходя из кабины, Фриц бросил в меня фляжкой, и она стукнулась мне в грудь.
Я посмотрел на него долгим взглядом, продолжая стоять под проливным дождем и дрожать от холода. Наконец, Крамли, изрыгая ругательства, вылез из электромобиля. Теперь мы стояли друг напротив друга посреди бескрайнего похоронного поля. Позади — открытые железные ворота, впереди — открытая дверь гробницы… И дождь, который вот-вот вымоет из-под земли кости мертвецов. Я зажмурился и залпом выпил водку.
— Была не была… — прошептал я. — С богом!
— Придурок, — сказал Крамли.
Глава 46
Была темная грозовая ночь.
Как, опять? О господи…
Все по новой. Топот шагов, крики, молнии, гроза… Прошло-то всего несколько дней.
И вот на тебе!
Хляби небесные разверзлись, дождь льет стеной из темноты… А под дождем — я. Стою у холодной гробницы. А в гробнице — тьма и безумие. А может, и сама смерть.
«Стоп», — сказал я сам себе.
Контакт…
Где-то позади скрипнули ворота. В ответ им пронзительно взвизгнула кованая дверь.
Мы стояли у входа в мраморную гробницу, зная, что солнце скрылось навсегда. Вместо него пришел дождь — и будет теперь идти отныне и во веки веков…
Внутри склепа было темно. Только огоньки трех голубых обрядовых свечей подрагивали от сквозняка.
Мы посмотрели направо — на саркофаг в самом низу.
На нем было написано — Холли. Крышка отсутствовала, а внутри было пусто — если не считать толстого слоя пыли.
Мы перевели взгляды на одну полку выше.
Снаружи, в шуме дождя, сверкнула молния — и ей ворчливо ответил гром.
В ее голубом свете мы увидели, что на второй полке высечено в мраморе имя Молли. И снова нет крышки, а саркофаг пуст.
В открытую дверь захлестывал дождь.
Оставалось еще две полки с мраморными ящиками — предпоследняя и последняя, на самом верху. На них значились имена Эмили и Полли. Один саркофаг точно был пуст. Пытаясь побороть дрожь, я залез повыше и протянул руку, чтобы проверить верхний. Пальцы провалились в пустоту.
Ни Холли, ни Полли, ни Молли, ни Эмили. Ни тел, ни останков.
Молнии продолжали вспыхивать одна за другой.
Не отрывая взгляда от верхнего ящика, я приподнялся на цыпочки, как вдруг явственно услышал тихий вздох и сдавленный плач.
Я инстинктивно отдернул руку и оглянулся на Крамли. Некоторое время он не отрываясь смотрел на верхний саркофаг, а потом произнес:
— Дальше давай сам, стажер.
Наверху, в темноте, кто-то порывисто вздохнул.
— Хорошо, хорошо, — сказал Крамли, — уходим.
Они вышли наружу, где по-прежнему не смолкал шелест дождя. В дверях Крамли остановился — посмотрел на меня, как на умалишенное дитя, протянул мне фонарик, кивнул на прощание и ушел.
Я остался один.
Зашел внутрь. Выронил фонарик. Чуть не упал в обморок. Долго искал, нашел. И обнаружил, что луч прыгает по стенам в ритме ударов моего сердца.
— Это ты… — прошептал я. — Ты — там…
Господи, неужели все это действительно происходит?
Читать бесплатно другие книги:
