Маракотова бездна. Страна туманов (сборник) Дойл Артур
Вдова покинула комнату. Линден чувствовал, что тучи, которые нависли над ним после визита брата, понемногу развеялись благодаря радостному событию. Для него не было большего счастья, чем давать счастье другим. Линдену с трудом удалось успокоиться, когда в кабинет вошел следующий посетитель. На сей раз это был хорошо одетый мужчина в белых гетрах и сюртуке. Его вид говорил о том, что ему дорога каждая секунда.
– Мистер Линден? Я наслышан о ваших способностях, сэр. Мне известно, что, взяв предмет в руки, вы можете многое сказать о его владельце.
– Это иногда случается. Не все в моих силах.
– Мне хотелось бы испытать ваш дар. Сегодня утром я получил письмо. Не желаете проверить свои возможности?
Медиум взял сложенный листок, откинулся на спинку кресла и поднес бумагу ко лбу. Глаза Линдена минуту или две оставались закрытыми. Затем он вернул письмо.
– Мне не нравится это, – заявил он. – Здесь кроется что-то нечистое. Я вижу одетого в белое мужчину с темным лицом. Он пишет письмо, сидя за столом из бамбука. Мне стало жарко. Письмо пришло из тропиков?
– Да, из Центральной Америки.
– Я не могу сказать вам ничего больше.
– Неужели сила духов настолько ограниченна? Я полагал, что они всесильны.
– Они знают не все. Их сила и знания близки к нашим. Но для духовных сущностей это не главное. То, что я делал, называется психометрия{105}, что, как известно, является наукой о человеческой душе.
– Вы во многом правы. Человек, который написал мне письмо, предлагает инвестировать деньги в проект по добыче нефти. Должен ли я прислушаться к его совету?
Линден покачал головой.
– Сила, данная некоторым из нас, сэр, предназначена для того, чтобы служить утешением и доказательством бессмертия. Она бесполезна для повседневных нужд. При подобном использовании сверхъестественной силы медиума и клиента обязательно ожидают неприятности. Я не стану разбираться в вашем предмете.
– Деньги не проблема, – заявил мужчина, вытаскивая из внутреннего кармана кошелек.
– Нет, сэр, только не я. Я не богат, но не стану злоупотреблять своим даром.
– Какой тогда толк в вашем даре? – произнес мужчина, поднимаясь с кресла. – Я могу заполучить любую информацию от человека, который имеет лицензию. Вы же не лицензированы. Вот ваша гинея. Но клянусь, ваши услуги того не стоят.
– Мне очень жаль, сэр, но я не могу нарушать правила… Рядом с вами, у левого плеча, стоит леди… пожилая леди…
– Достаточно! – раздраженно воскликнул финансист и поспешил к выходу.
– Она носит золотой медальон со смарагдовым крестом на груди.
Мужчина остановился, повернулся и с удивлением уставился на Линдена.
– Где вы это узнали?
– Я вижу ее сейчас перед собой.
– Вы удивили меня. Моя мама носила подобный медальон. Вы говорите, что видите ее?
– Уже нет. Она ушла.
– Как она выглядела? Что она делала?
– Это была ваша мать. Она плакала.
– Плакала! Моя мама! Почему, она ведь достойна быть на небесах более, чем кто-либо другой. На небесах не плачут.
– Не плачут на вымышленных небесах, а в реальности случается всякое. Мы заставляем их плакать. Она оставила послание.
– Я слушаю.
– Послание гласит: «О Джек, Джек, ты все больше удаляешься от меня».
Мужчина презрительно отмахнулся.
– Я был последним идиотом, когда записался на встречу и назвал свое имя. Вы воспользовались шансом, чтобы навести справки. Вам не удастся одурачить меня своими трюками. С меня достаточно, более чем достаточно!
Второй раз за это утро дверь громко хлопнула вслед за разгневанным посетителем.
– Ему не понравилось послание, которое я передал, – объяснил Линден жене. – К нему явилась умершая мать. Она волнуется за него. Если бы люди могли знать о потустороннем мире, это принесло бы им больше пользы, чем все обряды и церемонии.
– В том, что некоторые невежественны, нет твоей вины, – ответила миссис Линден. – Две женщины ожидают встречи. Они не записывались заранее, но, кажется, у них большие проблемы.
– У меня побаливает голова. Я еще не пришел в себя после вчерашнего сеанса. В этом мое сходство с Сайлесом. Моя ночная работа, как и его, дает о себе знать на следующее утро. Я приму этих женщин. Нельзя поворачиваться спиной к тем, кто нуждается, если можешь ему помочь.
Одетые в черное, сурового вида женщины вошли в кабинет. Одной из них было около пятидесяти. Другая казалась вполовину моложе.
– Я слышала, что ваш сеанс стоит гинею, – сказала старшая и положила деньги на стол.
– Гинея лишь с тех, кто может себе позволить подобную плату, – ответил Линден. – Обычно я довольствуюсь гораздо меньшими суммами.
– Конечно, я могу себе это позволить, – ответила женщина. – У меня возникли проблемы. Вероятно, вы поможете их разрешить.
– Помогу, если смогу. Я здесь именно для этого.
– Я потеряла мужа во время войны. Он погиб у Ипра{106}. Могу ли я войти с ним в контакт?
– Вы не несете на себе никакого отпечатка. Прошу прощения, но я не властен над подобными вещами. Имя Эдмунд вам о чем-то говорит? Это его имя?
– Нет.
– Тогда Альберт.
– Нет.
– Прошу прощения, но я несколько сбит с толку. Очевидно, все дело в перекрещивающихся вибрациях. Путаница обрывочных образов, словно шум при приеме радиограммы.
– Имя Педро вам поможет?
– Педро, Педро… Нет, я не вижу ничего. Педро был стариком?
– Нет, не стариком.
– Ничего не вижу.
– Помощь нужна моей девочке. Мне необходим совет. Муж, когда был жив, всегда знал, что делать. Дочь обручилась с молодым человеком, портным по профессии. Но меня гложут некоторые сомнения по поводу их брака. Я не знаю, как поступить.
– Подскажите, пожалуйста, – сказала девушка, не сводя с медиума тяжелого взгляда.
– Я бы подсказал, если бы знал, дорогая. Вы любите этого человека?
– Да, конечно, он неплохая партия для меня.
– Если ваши чувства сводятся лишь к этому, то следует воздержаться от брака. В этом случае замужество принесет вам одни разочарования.
– Вы видите, что ее ожидают разочарования?
– Я вижу немалую вероятность того, что она будет несчастной.
– Вы видите еще кого-нибудь с ней рядом?
– У каждого человека есть шанс встретить свою пару.
– Таким образом, и она встретит свою пару?
– Весьма вероятно, что и она не станет исключением.
– Хотелось бы знать, выйду ли я когда-нибудь замуж? – спросила девушка.
– Я не могу сказать больше, чем сказал.
– А деньги… будет ли она богата? Мы совсем растерялись, мистер Линден. Нам нужны деньги…
В этот момент беседа была прервана самым неожиданным образом. Дверь распахнулась, и в комнату ворвалась миссис Линден.
– Они полицейские, Том! Эти женщины из полиции! Меня предупреждали об их приходе. Наконец они явились. Убирайтесь, убирайтесь из этого дома! Вы никого не обманете своими лживыми слезами. О, как я могла? Почему сразу не вывела вас на чистую воду?
Женщины поднялись.
– Вы пришли слишком поздно, миссис Линден, – сказала старшая. – Я уже передала деньги.
– Возьмите их обратно. Деньги до сих пор на столе!
– Нет, мы успели заплатить и услышать рассказ о своей судьбе. Подтвердите мои слова, мистер Линден.
– Вы мошенницы. Вы говорите об обмане, хотя сами обманываете людей! Мой муж принял вас только из сострадания.
– Не имеет смысла оскорблять нас, – ответила женщина-полицейский. – Мы делаем свою работу, и не мы пишем законы. Пока правило прописано в Уставе, мы обязаны его выполнять. Нам предстоит доложить руководству о происшедшем.
Линден был поражен до глубины души. Но когда полицейские ушли, он взял себя в руки и принялся утешать плачущую жену.
– Секретарша из полицейского управления прислала предупреждение, – всхлипывая, произнесла миссис Линден. – О Том, это произошло уже во второй раз. Тебя может ждать тюремное заключение и каторжные работы.
– Не волнуйся, дорогая. До тех пор пока мы уверены, что делаем все по совести, Господь не оставит нас. Мы должны принимать удары судьбы с легким сердцем.
– Но как это произошло? Как ты мог позволить им проделать это? Где было твое чутье?
– Дело в том, – произнес Линден, пожав плечами, – что медиум схож с доктором, который лечит других людей, но не может разглядеть свою болезнь. Медиум абсолютно беспомощен, когда дело касается его самого. Это правило, которое не терпит исключений. Я должен был сразу догадаться. Мне приходилось нащупывать путь в полной темноте. Вдохновение полностью отсутствовало. Лишь глупое сочувствие и симпатия заставляли меня продолжать поиски, хотя я не чувствовал реальных вибраций. Дорогая Мэри, не стоит унывать. Возможно, они получили недостаточно информации, чтобы открыть дело. Может быть, их начальник не настолько невежествен, как большинство полицейских. Будем надеяться на лучшее.
Несмотря на показную бодрость, испуганный медиум не переставал дрожать. Жена обняла его и изо всех сил старалась успокоить. Вдруг Сюзан, служанка, которая ничего не знала о происшествии, объявила о визите следующего посетителя. Этим посетителем оказался не кто иной, как Мэлоун.
– Том не может вас принять, – сказала миссис Линден. – Он болен. Сегодня утром приема не будет.
Но Линден узнал посетителя.
– Это мистер Мэлоун, дорогая, журналист из «Дейли газетт». Он вчера присутствовал на сеансе. Все прошло совсем неплохо, не правда ли, сэр?
– Чудесно! – согласился Мэлоун. – Но что произошло?
Супруги Линден излили репортеру свое горе.
– Что за грязная работа! – воскликнул Мэлоун с отвращением. – Уверен, что общественность не знает, каким образом закон приводят в исполнение. Иначе не избежать скандала. Внедрение агентов-провокаторов несвойственно британской юридической системе. Как бы там ни было, Линден, вы настоящий медиум. Закон же должен стать преградой для мошенников.
– Британскому законодательству неизвестно понятие «настоящий медиум», – горько сказал Линден. – Чем больше ты отдаешься делу, тем больше нарушаешь закон. Если ты берешь деньги за работу, то виновен и подлежишь преследованию. Но как медиум станет сводить концы с концами, если он не будет зарабатывать деньги? Ясновидение его единственная работа, которая требует полной отдачи сил. Ты не можешь в течение дня быть плотником, а по вечерам заниматься материализацией.
– Что за ужасный закон! Он, кажется, создан для того, чтобы уничтожить все видимые доказательства сверхъестественной силы.
– Вы правы. Все обстоит именно так. Если бы дьявол захотел принять закон, то не мог бы добиться лучшего результата. Закон принят якобы для защиты общества, но неизвестно, жаловался ли хотя бы кто-то из членов общества. Каждый случай – результат козней полицейских. Кроме того, полиции известно не хуже нас с вами, что медиум или ясновидящий присутствует практически в каждом салоне, на каждом собрании спиритуалистов.
– Чудовищно! Что же будет дальше?
– В скором времени я получу повестку. Затем будут судебные слушания. А затем штраф или тюремное заключение. Видите ли, это уже второй раз.
– А если ваши друзья дадут свидетельские показания в вашу пользу? Кроме того, можно найти хорошего адвоката…
Линден пожал плечами.
– На друзей нельзя положиться. Если у тебя возникают трудности, друзья куда-то исчезают.
– Я никуда не исчезну! – с горячностью возразил Мэлоун. – Держите меня в курсе происходящего. Но сегодня я пришел, для того чтобы задать вопрос.
– Мне очень жаль, но после того, что случилось, я вряд ли смогу быть вам полезен. – Линден протянул вперед дрожащую руку.
– Нет, нет, ничего паранормального. Я хотел узнать: может ли присутствие скептика помешать нормальному течению сеанса?
– Необязательно. Хотя скептики многое усложняют. Если они ведут себя тихо, то результат может быть достигнут. Но обычно они ничего не понимают, нарушают все возможные правила и срывают сеанс. Не так давно старый доктор Шербанк, услышав постукивание по столу, вскочил, схватился руками за стену и закричал: «Постучи мне по ладони!» Так как реакции не последовало, доктор заявил, что все это жульничество, и выскочил из комнаты. Скептики не желают признавать, что движение духов подчинено особым законам, впрочем, как и все остальное.
– Должен признаться, что хотел поговорить о человеке, который может оказаться еще более непредсказуемым. Речь идет о профессоре Челленджере.
– О да, я слышал, что этот профессор крепкий орешек.
– Вы не могли бы провести с ним сеанс?
– Если вы настаиваете.
– Профессор не придет ни сюда, ни в любое другое место, которое вы назовете. Он полагает, что вы владеете полным набором хитроумных приспособлений. Вы могли бы навестить старика в загородном доме.
– Если мой визит обратит профессора, то я согласен.
– Когда?
– Я не могу ничего делать, пока ужасная история не приблизится к развязке. Дело может занять месяц или два.
– Отлично, тогда я буду поддерживать с вами связь. Когда все войдет в привычную колею, посмотрим, сможете ли вы убедить профессора в реальности происходящего, так же, как убедили меня. А сейчас позвольте выразить свое сочувствие. Мы организуем комитет в вашу поддержку и сделаем все, что в наших силах.
Глава 7,
в которой с Печально Известным Преступником случается то, что британский закон трактует как «получить по заслугам»
Прежде чем последовать за нашими героями по пути невиданных открытий и невероятных приключений в области паранормального, рассмотрим более пристально, что британское правосудие уготовило таким безнравственным типам, как мистер Том Линден.
Сотрудницы полиции с триумфом вернулись в полицейский участок на Бардли-сквер, где их с нетерпением ожидал инспектор Мерфи. Инспектор послал женщин на задание и теперь с нетерпением ждал их возвращения. Мерфи был жизнерадостным, пышущим здоровьем мужчиной с румяным лицом и черными усами. С женщинами инспектор держался приветливо, даже по-отечески, что совсем не соответствовало ни его возрасту, ни исходящей от него мужественности. Мерфи сидел за столом, на котором высилась стопка бумаг.
– А, девочки! – сказал он, когда женщины вошли в кабинет. – Как все прошло?
– Он попался, – сказала старшая. – У нас на руках доказательства, которые вы просили раздобыть.
Инспектор взял со стола лист.
– Вы проделали все в соответствии с моими инструкциями? – спросил он.
– Да, я сказала, что мой муж погиб под Ипром.
– Как отреагировал Линден?
– Он выказал сочувствие.
– Конечно, это часть игры. Вскоре ему предстоит сочувствовать самому себе. Он не сказал: «Вы одинокая женщина и никогда не были замужем?»
– Нет.
– Неплохое доказательство мошенничества. Должно сработать в суде. Что еще?
– Линден начал называть имена. Все имена оказались ложными.
– Отлично.
– Он поверил, когда я сказала, что мисс Беллинджер моя дочь.
– Очень хорошо! А вы задали вопрос о Педро?
– Да. Он подумал, но ничего не ответил.
– Как жаль. Тем не менее, он не смог сказать, что Педро – кличка вашей немецкой овчарки. Этого достаточно. Заставьте присяжных смеяться, и вы получите желаемый вердикт. Вы просили Линдена предсказать судьбу?
– Да, я задала вопрос о женихе Эмми. Он не сказал ничего определенного.
– Хитрый дьявол. Знает свое дело.
– Но он сказал, что Эмми не будет счастлива, если выйдет за него.
– Он на самом деле это сказал? Если бы у нас было больше времени, мы бы добились всего, чего хотели. Садитесь и напишите подробный отчет, пока вы ничего не забыли. Затем мы вместе изучим его и решим, как поступить наилучшим образом. Эмми также должна написать.
– Конечно, мистер Мерфи.
– Затем мы обратимся за ордером на арест. Многое зависит от того, кто будет вести дело. Мистер Даллерет месяц назад дал медиуму выйти сухим из воды. Он нам не подходит. Мистер Лансинг сам якшается со спиритуалистами. А вот мистер Мелроуз – несгибаемый материалист. Мы сможем на него положиться и произвести арест. Он еще ни разу не подводил нас.
– Удастся ли нам заручиться поддержкой общественности?
Инспектор засмеялся в ответ.
– Мы должны защищать общественность, но скажу вам по секрету, еще ни один человек не обращался к нам за защитой. Никто не жаловался. Таким образом, задача охранять закон лежит исключительно на наших плечах. Пока закон существует, мы обязаны добиваться его выполнения. Отличная работа! До свидания, девочки. Жду ваших отчетов к четырем часам.
– Разве нам ничего не полагается за это? – спросила старшая с улыбкой.
– Подождите немного. Если нам удастся оштрафовать мошенника на двадцать пять фунтов, то деньги пойдут в Полицейский фонд. Посмотрим, что удастся сделать. В любом случае вы получите свою долю.
На следующее утро испуганная служанка постучала в дверь скромного кабинета Линдена:
– Извините, сэр. К вам пришел полицейский офицер.
Мужчина, одетый в синее, вошел вслед за девушкой.
– Мистер Линден? – спросил он.
В руках офицер держал сложенный лист бумаги.
Потрясенные супруги Линден, которые посвятили жизнь утешению других, сейчас сами, как никто другой, нуждались в утешении. Миссис Линден обняла мужа, а он распечатал конверт и принялся читать:
«Мистеру Томасу Линдену.
Инспектор полиции Патрик Мерфи получил информацию о том, что вы предсказывали судьбу Генриетте Дрессер и Эмми Беллинджер 10 ноября сего года. Вы уличены в обмане и попытке незаконного вымогательства денег.
Уведомляю, что вы вызываетесь для дачи показаний в суд по адресу Бардли-сквер в среду 17 ноября, в 11 часов утра.
10 ноября. Подпись. Б. Дж. Витерс».
В тот же день Мэйли вызвал Мэлоуна, для того чтобы посоветоваться по поводу повестки. Затем оба отправились на встречу с Соммервеем Джонсом, который служил солиситором{107} и являлся преданным сторонником спиритуализма. Мистер Джонс был заядлым охотником, неплохим боксером и казался человеком, который способен внести струю свежего воздуха в самые заплесневелые закоулки британской юридической системы. Увидев повестку, Джонс негодующе поднял брови.
– У бедняги нет никаких шансов, – заявил он. – Ему еще повезло, что он отделался повесткой. Обычно полиция прибегает к аресту. Тогда медиума насильно доставляют в участок и бросают в камеру, а на следующее утро выставляют перед судом. Обвиняемый лишается малейшей возможности защищаться. Полицейские достаточно умны и передают дела такого рода на рассмотрение убежденным католикам или заядлым материалистам. Согласно указу главного судьи Лоуренса – если я не ошибаюсь, первого указа, который он подготовил, когда вступил в эту должность, – деятельность медиума или колдуна изначально является противозаконной. Защите просто не на что опереться. По сути, происходящее – это сочетание преследования по религиозным мотивам и банального полицейского шантажа. Публике наплевать на этот указ. Почему общество должны волновать какие-то медиумы? Если обыватель не желает знать о будущем, то он не идет к медиуму. Подобные законы – абсолютная глупость и позор для нашего правосудия.
– Я обязательно напишу об этом в газете, – заявил Мэлоун. Его кельтские глаза горели негодованием. – Расскажите об Указе подробней.
– На самом деле существуют два акта, один отвратительней другого. Оба были приняты задолго до того, как мир услышал о спиритуализме. Первый – это Закон о ведьмах, принятый во времена Георга Второго{108}. Так как в наши дни закон кажется абсурдным, судейские чиновники используют его лишь как запасной вариант. Существует также Закон о бродяжничестве от 1824 года. Этот закон был принят с целью контроля над странствующими цыганами и никогда не предназначался для подобного применения. – Джонс стал рыться в бумагах на столе. – Вот этот чертов закон: «Лица, занимающиеся предсказанием судьбы или прибегающие к другим способам или средствам вымогательства, вводящие в обман и наносящие ущерб подданным Его Величества, считаются мошенниками и бродягами…» И так далее. В соответствии с этими законами запросто можно было задушить ранних христиан. Именно к этому так стремились римские гонители веры.
– К счастью, в наши дни медиумов не бросают в клетку со львами, – сказал Мэлоун.
– Болваны! – воскликнул Мэйли. – Перед нами пример современных предрассудков. Но что мы можем предпринять?
– Черт побери, если бы я знал, – произнес солиситор и почесал голову. – Дело абсолютно безнадежное.
– Проклятие! – закричал Мэлоун. – Мы не имеем права так легко идти на попятный. Нам ведь известно, что мистер Линден честный человек.
Мэйли обернулся и схватил Мэлоуна за руку.
– Не знаю, готовы ли вы назвать себя спиритуалистом, – сказал он, – но вы именно тот человек, который нам нужен. В нашем движении достаточно малодушных людей, которые готовы лебезить перед медиумом, пока все идет нормально, но немедленно оставляют его при первых признаках опасности. Слава Богу, что в наших рядах хватает и людей решительных. Это и Брукс, и Родвин, и сэр Джеймс Смит. Мы можем рассчитывать на несколько сотен стойких приверженцев.
– Отлично! – улыбнулся солиситор. – В таком случае попробуем собрать деньги и организовать защиту.
– Можно ли пригласить королевского адвоката?
– Обычно они не участвуют в подобного рода делах. Предоставьте защиту мне. У меня неплохой опыт. Кроме того, расходы на защиту снизятся.
– Договорились, дело в ваших руках. Постараемся предоставить вам в помощь все необходимое.
– Если наши возможности ограничены, то следует предать дело огласке, – предложил Мэлоун.
– Я верю в английскую общественность. Иногда наши сограждане недалеки и неповоротливы, но всегда честны и искренни. Общество не потерпит несправедливости, если будет знать правду.
– Понадобится трепанация черепа, чтобы вдолбить правду в головы британцев! – воскликнул солиситор в сердцах. – Делайте свое дело, а я займусь своим; посмотрим, что получится.
И вот наступило роковое утро. Линден оказался на скамье подсудимых, лицом к лицу с щеголевато одетым джентльменом средних лет, мощные челюсти которого заставляли задуматься о несчастных зверьках, угодивших в мышеловку. Это был судья Мелроуз собственной персоной. Судья пользовался репутацией человека, который не отличается милосердием по отношению к гадалкам и предсказателям судьбы, хотя во время перерывов в судебных заседаниях он с особым интересом просматривал спортивные прогнозы. Судья Мелроуз обожал скачки. Его нарядный соломенного цвета пиджак и модная шляпа давно примелькались на ипподроме. Сегодня судья явно был не в духе. Он угрюмо посмотрел на лежащие перед ним бумаги, а затем на обвиняемого. Миссис Линден заняла место рядом со скамьей подсудимых. Она не упускала случая подбодрить мужа прикосновением руки. Зал был переполнен. Многочисленные последователи медиума явились в суд, чтобы выразить свое отношение к судилищу.
– Обвиняемый подготовил защиту? – задал вопрос мистер Мелроуз.
– Да, ваша честь, – ответил Соммервей Джонс. – Могу ли я перед началом процесса заявить протест?
– Если вы считаете, что это необходимо, мистер Джонс.
– Я хотел бы услышать ваше решение, перед тем как приступить к слушаниям. Мой подзащитный не бродяга, а уважаемый член общества. Он владеет жильем и исправно платит налоги, как и другие граждане. Его обвиняют на основании четвертого параграфа Акта о бродяжничестве от 1824 года, который гласит: «Акт предназначен для наказания бесполезных и праздношатающихся особ, а также жуликов и бродяг». Акт, как следует из этих слов, был принят для того, чтобы найти управу на цыган, которые в то время заполонили страну. Я прошу вашу честь постановить, что мой клиент не является особой, на которую распространяется сфера действия данного Акта. Посему он должен быть освобожден от штрафов и любых других наказаний, предусмотренных Актом.
Судья покачал головой:
– Боюсь, мистер Джонс, что существует множество прецедентов, не позволяющих трактовать Акт столь узко. Я прошу представителя обвинения, который выступает от Комиссариата полиции, предоставить суду доказательства.
С места вскочил небольшой, похожий на бульдога человек с пышными бакенбардами.
– Прошу пригласить в зал суда Генриетту Дрессер.
Старшая из женщин-полицейских заняла место за кафедрой. Расторопность свидетельницы доказывала, что выступать перед судом ей приходится не впервые. В руках она держала записную книжку.
– Вы служите в полиции, не правда ли?
– Да, сэр.
– Насколько я понял, вы наблюдали за домом обвиняемого, перед тем как прийти с визитом.
– Да, сэр.
– Скольких посетителей вы видели?
– Четырнадцать, сэр.
– Четырнадцать! Плата за визит составляет гинею?
– Да.
– Четыре фунта в день. Неплохая оплата, учитывая то, что многие честные труженики довольствуются пятью шиллингами.
– Мои клиенты в основном торговцы! – воскликнул Линден.
– Я вынужден просить вас не вмешиваться. Вы и так достойно представлены, – сурово оборвал его судья.
– А теперь, Генриетта Дрессер, – продолжил обвинитель, блеснув на женщину стеклами пенсне, – расскажите, что произошло, когда вы и Эмми Беллинджер пришли на прием к подсудимому.
Женщина-полицейский стала давать показания, которые мало расходились с действительностью. Время от времени женщина подглядывала в записную книжку. Она никогда не была замужем, но медиум принял за чистую монету рассказ о погибшем муже. Медиум назвал несколько имен и казался совершенно сбитым с толку. Когда он услышал кличку собаки – Педро, то не смог понять, о ком идет речь. В завершение прорицатель стал отвечать на вопросы, касающиеся ее так называемой дочери, которые совершенно не соответствовали действительности. В конце концов он предсказал лжедочери несчастливый брак.
– У вас есть вопросы, мистер Джонс?
– Вы притворились, что пришли к этому человеку в поисках утешения. Разве он не пытался утешить вас?
– Думаю, что можно сказать и так.
– Насколько я понял, вы изображали глубокое горе?
– Мы пытались произвести подобное впечатление.
– Вам не приходило в голову, что это лицемерие?
– Я делала то, что велит мне долг.
– Вам удалось стать свидетелями каких-либо проявлений сверхъестественного? – задал вопрос обвинитель.
– Нет, подсудимый казался очень милым, совершенно ординарным человеком.
Эмми Беллинджер была следующим свидетелем. Она также держала в руках записную книжку.
– Позвольте задать вопрос, ваша честь. Разве правилами судопроизводства предусмотрено, что свидетели могут зачитывать показания? – спросил мистер Джонс.
– Почему нет? – рявкнул в ответ судья. – Нам требуются точные факты, не правда ли?
– Требуются, – подтвердил представитель обвинения. – Может, факты не нужны мистеру Джонсу?
Читать бесплатно другие книги:
