Солнце, сердце и любовь Вощинин Дмитрий
– Бес – бог, изображающийся в виде карлика, защищавший от злых духов, покровительствующий пляскам, музыке, торжествам.
– Осороннофрис – великий бог мертвых, которого никогда не видел ни один живой человек.
– Эон – духовное существо, персонифицирующее один из аспектов Абсолюта.
– Абрасакс – космологическое существо, являющееся верховным главой небес и эонов.
– Многообразный символ Вечного Духа, который в различных религиях определялся, как «Нерожденное семя». На санскрите оно звучит – «агнец». Метафорически Дух исчезает или умирает после возрождения семени, которое с этого момента превращается в материю. Отсюда жертва нерожденного или «агнца». Семя «не оживет, если не умрет». Становятся понятны и вполне логичны жертвоприношения языческих религий: принести в жертву материальное живое для возрождения Духа.
Священное слово «Троица» исходит из глубокой древности и обозначает в древнем Египте: Птах – бог восходящего солнца, Секер – бог ночи или ночного солнца и Осирис – бог воскрешения. То же самое гласит Вишну Пурана: «Едина Тьма наполняла Беспредельное Все, ибо Отец, Матерь и Сын еще раз были Одно».
Древние философы не сомневались в одновременном присутствии духа и материи, а только лишь спорили, что из них первично. В отличие от алхимиков, наука отвергала присутствие духа и отдавала предпочтение материи, оставляя суждение о духе в молчании или вовсе его не касаясь. И вдруг, как снег на голову, в 2013 году опытным путем найдена «частица Бога» (бозон Хиггса[1]) – реальная элементарная частица, превратившаяся в массу после прохождение через квантовое поле.
Известный всем философ и математик Пифагор создал свою теорию чисел, истоки которой по преданию узнал у египетских иерофантов. Она в состоянии примирить дух и материю через число 1:
1 х 1: 1 = 1 (материя)
1: Бесконечность = 0 (дух).
Пифагор придавал большое значение первым четырем цифрам 1, 2, 3 и 4, которые в сумме дают число 10.
Известно, что Земля движется по орбите со скоростью около 30 км/сек.
Скорость света 300 000 км/сек. Разница – 10 в четвертой степени подчеркивает важную связь любимых чисел Пифагора.
Знак креста, адаптированный христианами – кабалистический, и изображает противоположения и четверичное равновесие стихий.
Не случайно в астрологии рассматривались именно четыре яркие и невообразимо непохожие стихии: огонь, земля, воздух и вода. Число 10 при всей кажущейся простоте позволяет понимать разные уровни.
Неизвестному древнему оккультисту принадлежит выражение: «При воссоединении Идей с Числами можно манипулировать Идеями и прийти к математике Истины». Истина была тайной жрецов и лежит в основе всех существующих религий.
Странную и мало поддающуюся научному осмыслению астрологию с ее глубокими корнями в виде астролатрии можно сравнить с суеверной древней бабушкой. Со временем у них появилась строго научная дочка – астрономия. То, что дочь должна быть умнее своих прародительниц понятно, но чтобы мудрей – весьма сомнительно.
Кеплер – создатель научной теории планетарного мира, по профессии был астрологом. Небесные тела тогда рассматривались исключительно по принадлежности к металлам: Солнце – золото, Луна – серебро, Меркурий – ртуть, Юпитер – свинец и т. д. Ртуть и золото неотделимы какой-то пока вечной загадкой.
Золотые украшения всегда казались образной частичкой яркого солнца и в древности всегда ассоциировались с божественным светилом. Издревле считалось, что золото – металл богов. Золото защищает от ожогов, болезнетворных бактерий и является определенным эликсиром против любых заболеваний. Исследования показали, что золотая посуда очень полезна для здоровья, и теперь мы знаем, что наночастицы золота борются против практически всех болезнетворных проявлений.
Из глубины веков нам известно поклонение золоту как божественному символу и атрибуту религиозного культа. Культура, природа которой лежит в лексическом корне культа религии, также, хотя в основном метафорически, благоволит этому металлу.
Однако человек неправильно понял влияние золота на свою жизнь.
В быту золото, кроме посуды и украшений, малоприменимо. Для ремесленничества и промышленности больше подходит железо. Золото трудно обрабатывается, его не так много на земле, оно сложнее извлекается и значительно тяжелее.
И то, что в дальнейшем золото стало категорией благосостояния, было определенным заблуждением человечества и, возможно, его главной ошибкой. Человеку всегда хотелось быть похожим на бога и иметь всеобъемлющую власть над миром, но для глубокого осмысления себя и окружающего мира ему не хватало именно божественного духовно-нравственного понимания смысла существования человека на земле.
Древние египтяне были намного мудрей сегодняшних экономистов. Они рассматривали зерно в качестве денежной единицы. Недавно на территории Египта найдено множество черепков, на которых записан объем сданных излишков мешков зерна. Это был своеобразный вексель на получение дополнительных жизненных благ. Интересно, что этот вексель со временем терял свою силу, имея в виду, что зерно – продукт, портящийся за определенный период или уничтожающийся грызунами, и через год количество зерна для возмещения уменьшалось в отличие увеличения денежных средств на современных банковских депозитах. То есть человека имеющего излишки заставляли вкладывать свои деньги в приобретение других предметов и не иметь больших преимущества от оборота излишков.
Бушмены в Намибии живут вдалеке от цивилизации и вовсе не страдают от этого. Они счастливы быть с природой и обожествляют то, что создается солнцем. Цивилизованный мир называет их солнечными людьми.
Не секрет, что сама жизнь в цивилизации заставила человека все больше отдаляться от совершенства назиданий Богов. С каждым годом особенно при отрицании религиозных воззрений, душа человека все настойчивей приобщалась к обманчивым символам «Золотого тельца».
Испанцы тупо переплавляли и предназначенное для культовых обрядов золото древних инков. Они не понимали этих людей и не задумывались об их духовности, мудрости и без сожаления погубили не только народ, но и накопленные веками знания, культуру и укрепившиеся ростки рационального существования человека. Инки глубоко изучили закономерности вселенной, и в их рисунках много места уделено небесным телам. Странно, но там нет планеты Венера и нет Луны, а есть неизвестная планета Нибиру. Инки знали, что никакое золото людей не спасет, и человеческой цивилизации отпущено определенное время на планете Земля. Возможно, они знали, как все же сохранить надежду на существование.
В истории немало примеров варварских жестоких разрушений и завоеваний целых народов. Известные всему миру имена Александра Македонского, Тамерлана, Чингисхана прославились именно этим. Следует отметить, что наставником Македонского был сам Аристотель. И вовсе не случайно, а даже закономерно, что заложенные неведомой или божественной силой вечные ценности жизни именно под воздействием разрушения на время исчезали из поля зрения человечества, а потом появлялись уже в качестве исторических и археологических исследований. Вселенная хранит свои тайны, и после разрушения развитых цивилизаций приходит опять природа, и все начинается снова в поиске оптимального пути существования с ней.
Отсутствие преклонения, послушания человека перед Всевышним было результатом изгнания из рая. Человеческое же желание власти над миром во все времена рождало только злоупотреблением ей. Благодаря отсутствию высокомерия и гордыни, Моисей смог приблизиться к божественному осмыслению истины.
Бум обладания золотом с каждым годом захватывает человека все больше и больше. Сегодня усилия большинства предприимчивых людей направлены на извлечение максимальной прибыли, как правило, в ущерб общественной морали, которая является духовной основой и составляющей роста экономики. То, что большая часть современной экономики вращается вокруг удовлетворения требований человеческого тела, говорит само за себя. Именно гордыня заставила человека использовать золото в качестве разменной монеты экономики.
Для образования золота и других тяжелых металлов во вселенной необходима дополнительная энергия. Видимо, наша планета когда-то была подвержена значительному энергетическому воздействию и получила немалые запасы золотых и драгоценных металлов.
Существует легенда, что прилетевшие на землю пришельцы появились на нашей планете для добычи золота. Они разрабатывали золоторудные шахты и для упрощения тяжелой работы создали живого робота в виде человека. Биоритм его мозга в 18 ГЦ идентичен ритму нашей планеты.
Этому роботу отпустили достаточно короткий период жизни, чтобы злополучное время быстрее стирало то немногое, что может одухотворить биологическая жизнь. Пришельцы, видимо, также не случайно многое предусмотрели в характере человека: его амбиции, непоследовательность и даже агрессивность. Так что зря мы ищем ответных отзывов во вселенной. Они, наверняка знали, что на базе азота, который занимает 78 % атмосферы, при длительном воздействии ультрафиолетовых лучей через озоновую дыру может образоваться «веселящий газ» (оксид диазота). Именно этот газ действует на человека, как алкоголь, вызывая состояние эйфории. Пришельцы не исключали, что люди могут погубить себя сами, испытывая при этом неописуемую радость.
1
Ничего нет в жизни приятней, чем возвращаться домой после длительного отсутствия. Выйти после таможни из аэропорта, ехать по подмосковной дороге и чувствовать приближение родного города, узнавать районы, где некогда жил, и отмечать запомнившиеся только для тебя места знаменательных встреч или расставаний.
Роман Григорьевич любил так, как в детстве и молодые годы, как бы отстраненно глядя на мир со стороны, ездить сидя у окна на поезде или в автобусе в неизвестный пионерлагерь, в незнакомый колхоз на картошку или командировку. Неизвестность была где-то там, впереди, рядом с придорожными одинокими домами, наполненными романтикой перелесками и полями.
Есть в этом элемент обновления: хочется, чтобы окружающий мир показался изменяющимся вместе со временем.
Вспомнил Роман Григорьевич, как он, наполненный радостью обнадеживающей жизни, возвращался из армии, и как видел эту же скрытую в слезах матери радость своего взросления.
Роман Григорьевич понимал и чувствовал несколько другое настроение. Жизнь уже не открывала перспективу большого обновления, но мысли его все-таки оставляли надежду на некую романтику неизведанного и неиспытанного. Прочитанная в разные годы книга или казавшаяся малопривлекательной и однообразной в молодости классическая музыка слышится в зрелые годы совсем по-иному, и становится подобно тонкой лирической мелодии, оставляя некую надежду на счастливый и неповторимый исход.
Роман Григорьевич вспомнил, как первый раз возвращался из длительной командировки на родину. Тогда все было впервые и интересно.
Сначала покупка машины, новая квартира, новая работа и новая любовь.
– Вы долго были за границей? – спросил робко шофер, видя необычные взгляды клиента.
– Почти 8 лет, – машинально произнес Роман Григорьевич.
– Видимо, вы не узнаете ничего… другая страна, – произнес водитель.
– Пожалуй, – произнес Роман Григорьевич, а про себя подумал: «Действительно… а может быть и чужая страна…»
Первое, что отрезвило романтические настроения Романа Григорьевича уже в московской квартире, это пропитанная холодом встреча с женой.
Он как-то совсем забыл о ее существовании, и она была где-то за пределами его восприятия действительности.
– Ну, здравствуй, здравствуй, дорогой…наслышана о твоих подвигах, – нарочито подчеркнуто выговаривала она.
Он довольно равнодушно отреагировал:
– Что тебе еще там наговорили?
– Да уж рассказали… Совсем стыд потерял.
– Что ты имеешь в виду?
– Стоит уехать на два месяца, как ты потерял голову.
– Ну, положим, голову я не терял… Не забывай, что ты, как правило, половину года проводила в Москве, – начал робкое наступление Роман Григорьевич.
Неожиданно для него развивать этот разговор жена не стала.
Чтобы разрядит немного напряженную атмосферу, Роман Григорьевич начал разбирать чемодан и тут с ужасом вспомнил, что ничего не привез жене в подарок.
«Странно, но совершенно вылетело из головы», – молчал он.
Роман Григорьевич лихорадочно продолжал ворошить широкое отделение поклажи. И вдруг, как знак свыше, на глаза попалась прекрасная кофточка-сорочка с ажурными тонкими птичками-колибри.
«Мистика какая-то» – облегченно вздохнул он.
Роман Григорьевич приготовил кофточку в подарок Юлии, но под впечатлением холодного расставания не решился ее вручить.
Он молча протянул ее жене.
– Совсем не ожидала, что ты вспомнишь, – уже мягко и удовлетворенно посмотрела она на мужа.
Она прикинула кофточку на свою фигуру.
«А она ей идет», – молча оглядел он ее, – «Но… на Юлии была бы лучше…»
Роман Григорьевич молча продолжал копаться в чемодане, достал подарки внукам, дочери.
Как и все супруги, они привыкли молча оценивать друг друга. И в этом молчании была какая-то определенная истина. Они понимали друг друга, и тем самым охраняли и не причиняли себе вреда, понимая, что своими выпадами покушались на собственную свободу.
Как мудрая природа молчит, не проявляя видимой агрессии, но неумолимо движется ко всему новому и необходимому для жизни.
Роман Григорьевич в душе был очень рад этому внутреннему молчанию.
Неожиданно пришла в голову Пушкинская фраза:
«Народ безмолвствует, а счастлив ли народ?»
Очень многое скрыто в молчании. Язык не имеет действенной силы при родственности душ. В такой ситуации злоупотребление звуковыми выражениями и эмоциями ведет к непримиримым разногласиям.
Супружеские узы осложняют взаимоотношения еще и тем, что каждый считает другого в некоторой степени частью своей собственности. Оттого восторженность любви стихает, а порой и погибает.
После выгрузки привезенных вещей Роман Григорьевич переоделся и пошел на кухню. Открыл холодильник, выпил стопку водки.
Вошла жена и также в молчании накрыла стол, и они сели обедать.
– Елена живет на даче… Надо в выходные их посетить.
Он приехал в пятницу и потому сразу согласился.
– Наверно… Надо сходить в гараж.
– Машина на ходу…Валерий иногда берет ее.
– А что он не пользуется своей?
– Что ты, не знаешь своего сынка?… Она у него постоянно в ремонте, – подчеркнуто язвительно заметила жена.
Валерий достался ей от первой рано умершей жены Романа Григорьевича. Нельзя сказать, что она не уделяла ему материнского внимания, но после того, как он стал жить самостоятельно, всячески старалась оградить себя от его приобретенных негативных привычек и перекладывала заботы и заморочки на мужа, подчеркивая несносный характер пасынка.
– Кстати, надо заплатить за его квартиру, кажется, за несколько месяцев, – сухо добавила она.
Квартира принадлежала матери Валерия, и она со временем перешла ему, как бы по наследству. После того, как сын часто менял место работы, стало правилом, что именно Роман Григорьевич регулярно оплачивал коммунальные расходы за эту квартиру.
Роман Григорьевич не стал задавать вопросов. Проблемы сына уже долгое время стали для него как бы потребностью и неотъемлемой частью жизни.
– Завтра же и поедем на дачу, – твердо согласился он.
Они молча продолжали обед, после которого жена предложила:
– Пойдем спустимся в универмаг, я присмотрела внукам по паре костюмчиков.
Роман Григорьевич одобрительно посмотрел на жену.
После обеда они оделись и спустились в близлежащий супермаркет.
– А тебя молодит эта рыжая куртка… Выглядишь похудевшим, даже походка стала тверже, – заметила жена.
Роман Григорьевич вспомнил, что именно Юлия посоветовала приобрести эту куртку, когда он примеривал ее. Со свойственной ей нежной улыбкой она произнесла, намекая на рыжий цвет:
– Эта куртка вам очень идет, хотя в ней немного похожи на работника трамвайного депо.
Именно эта принадлежность к трамваю побудила его принять решение о покупке.
«Как же я ее люблю! Когда она безмятежно улыбается… Самое страшное – все больше и больше. Это просто не выносимо…» – пронеслось в его голове.
– Цвет оставляет желать лучшего, – машинально, поддерживая разговор, отпарировал Роман Григорьевич.
– Я думаю, тебе надо подобрать красивые летние брюки.
– Зачем?…Я не буду летом все время ходить в куртке.
– …Вот эти бежевые очень элегантные. Пожалуйста, примерь.
Перебрав несколько штук, выходит из примерочной.
– Не хочу ничего брать: не мои размеры.
– Я пойду в другой отдел, посмотрю что-нибудь себе.
Роман Григорьевич с удовольствием остался один.
«Боже! Что же делать! Ведь знаю, что надо перестать думать о ней, но не могу…»
Он медленно пошел в винный отдел. Жена со множеством покупок присоединилась к нему уже у кассы.
Придя домой, Роман Григорьевич позвонил сыну:
– Привет, сынок…как дела?
– Все в норме, – немного суховато прозвучал ответ.
– Я приехал, совсем… Хотелось бы повидаться…
– Сейчас нет необходимости, – продолжал сын.
– Мама сказала, что у тебя скопилась задолженность по квартире?
– Да… Перечисли тысяч двадцать… счет тебе известен…
– …Постараюсь все сделать на следующей неделе.
– Хорошо.
– Хотелось бы все-таки увидеться, – настаивал отец.
– Да, конечно… я позвоню.
Обычно разговоры с сыном были похожими на сегодняшний диалог, но сейчас Роман Григорьевич почувствовал какое-то неприятное нарочитое отчуждение и решил обязательно встретиться с сыном в ближайшее время.
2
Вечером Роман Григорьевич решил забежать в гараж. Несмотря на перемены последних лет, это место хоть и опустело, но осталось свободным для своеобразного мужского отчуждения. В свое время гараж для автолюбителя был определенной отдушиной от мирской семейной жизни, где свободное время отдавалось своему любимому детищу – машине. Тогда они были отечественные и требовали большого внимания и заботы хозяев. Некоторые увлекались, строили подземные погреба, места длительного обитания, благоустраивали их, и ссылаясь на постоянные ремонты, пропадали от жен и детей в этих гаражах. Сейчас времена изменились, но завсегдатаи остались верными традициям.
Первым, кого встретил там Роман Григорьевич, был его сосед по гаражу и помощник в решении ремонтных работ Федор.
Федор Игнатьевич, как теперь его величали в гаражах, уже несколько лет был на пенсии, купил себе небольшую современную иномарку и сокрушался, что невозможно, «как раньше» залезть в двигатель и трансмиссию или улучшить какую-либо конструкцию.
По привычке он много времени проводил в гараже и из-за отсутствия ремонта машин смотрел часто принесенный из дома телевизор, обсуждая события с приятелями.
С романом Григорьевичем они виделись более года назад в период его отпуска. Было видно, что Федор рад встрече. Манера же общения была прежней: будто расстался с соседом вчера. Он спокойно заявил:
– Что, Григорич, не весел, буйну голову повесил?
– Да как-то все не в масть, Игнатич, – глухо отозвался сосед, открывая дверь гаража.
– Ну, масть – это дело случая… А все же?
– Как то безрадостно живется…
Роман Григорьевич оглядел свою машину и стал вынимать зарядное устройство для аккумулятора.
– Правильно… Надо уделить немного времени для подзарядки. Сразу видно: запасливый хозяин. Не спеши, – глядя как подключаются концы, также спокойно продолжал Федор Игнатьевич. – Вот говоришь, нет радости… Значит душа тоскует… У меня тоже…
– По тебе не скажешь, – отозвался Роман Григорьевич.
– Да виду не подаю.
– Это правильно!
– Главное, Роман Григорьевич, в нашей жизни… как в танке… не бздеть!
– Звучит круто и по-русски.
– Все это не просто… Я ненавижу сейчас все кругом и сегодняшнюю власть с ее растленным образом бесхозяйственности и зла, но… как я понял, этот процесс неотвратимый…
– Почему – неотвратимый?
– Потому как и всех…самого, не радует меня конкретное дело. Теперь стараюсь заработать.
– Так у тебя всегда были золотые руки.
– Руки для дела, которое делали раньше… а сейчас все делают деньги…
– Я понимаю, – Роман Григорьевич вышел навстречу соседу.
– Понимаешь, раньше не задумывался, а сегодня вспоминаю, как в планах страны были количества строек, киловатт, тонн…а теперь у нас только освоение денег или… красивое слово инвестиции.
– И что тебе не нравиться в инвестициях?
– Это же русский лохотрон… Наворуют и через оффшоры нам же впаривают валютные заказы для еще большего мошенничества…
– Уж больно у тебя все мрачно, – попытался возражать Роман Григорьевич.
– Есть, конечно, стратегические иностранные проекты, но они были и раньше…
– Ну вот.
– Просто нынешняя власть убила во мне многое.
– А почему, Федор Игнатьевич, вдруг так?
– Вспомните, Роман Григорьевич, как все начиналось… Говорили… «Мы богатая страна… каждый может стать миллионером»… И мы купились… подумали: «А почему бы и нет?»
– Верно.
– А думать много не надо… Сегодня голова для многих для того, чтобы есть вкусно.
– Это так, – улыбнулся сосед.
– Главное первый продажный шаг… или, как говорил наш главный искуситель… начать… с ударением на первом слоге.
– Почему продажный?
– Потому как был слаб умом и волей и, по-моему, и сегодня не понял, что натворил, подчеркивая свое пренебрежение ко всему, накопленному прошлыми поколениями.
– Да, воля – важный аргумент… тем более в политике.
– А знаешь, Григорич, по мне счастье – это петь свою песню и не важно, что ее даже никто не слушает.
– Глубоко, – задумчиво посмотрел на соседа Роман Григорьевич.
– Вот соловей, скворец или чижик… поет каждую весну… А природу, брат, не обманешь… Как в молодости забитый на дворовом стадионе гол. Казалось бы, кому он нужен и что бы было, если бы не забил? А ведь счастлив по сей день… от этого воспоминания…
Роман Григорьевич уважительным взглядом посмотрел на соседа.
– А я думал, ты опускаешься здесь в гаражах, хотя всегда считал тебя настоящим соловьем своего дела.
– Да, соловей не любит многолюдье… и сам-то… серенький, маленький и незаметный… Сейчас половина России в таком… покое и безволии.
– А молодежь?
– А что молодежь? Она же все понимает… и тянется теперь к тому, что создали совершенно бессознательно… именно мы с вами.
– Я приехал недавно из Египта… Всегда буду помнить Великого сфинкса и его царским божественным взглядом… – неожиданно вырвалось у Романа Григорьевича.
Федор Игнатьевич помолчал, потом произнес.
– Люди не захотели быть богами и сделались рабами.
Он опять сделал паузу.
– А сейчас там вроде революции… Смотришь небось телевизор?
– Да, как ты все правильно чувствуешь… Удивляюсь тебе, как можно отсюда…из гаража… все видеть и ощущать?
– Интуиция, брат…а то, что в тебе – это только ты и сам.
– Глубоко копаешь, Игнатич.
– Еще древние греки знали, что такое демократия… А нас в очередной раз надули…
– Это почему? Это, наверно, не так.
– Нет-нет именно так, как надо.
– Что ты имеешь в виду?
– Григорич, ты же сам знаешь, что такое демократия.
– Конечно.
– Тогда надо начать с понятия гражданин… В Риме гражданином считался человек, имеющим свой дом, который носил оружие и имел право голоса… А сейчас нам говорят: «Оружие – это не для народа»…
– Так и так много оружия на руках.
– Вот именно, только в чьих руках… Не в руках честных, добропорядочных людей… Только рабы не имели такого права… А наша сегодняшняя демократия… просто немыслимо оригинальная.
– Чем же она оригинальна?
– Большинство превратили в неимущих или в лучшем случае малоимущих рабов, а меньшинство провозгласило себя демократами.
– Ах, вот ты о чем…
– Именно о том…
– Тоже самое и о культуре информации и доступе к знании… По мнению демократов, не всем нужно знать все… Многим достаточно дешевого СМИ… Вся страна играет, то в лото, то в миллионеров, а то и просто в лохотрон Якубовича… Помнишь крылатую фразу «Мы сидим, а денежки бегут»… И главное – никаких интересных новых мыслей!
– В древнем Египте высшее знание было доступно только жрецам, – вставил Роман Григорьевич.
– Вот-вот… Отдача малоэффективна… Каждому – свое… Изречение проверенное временем, – усмехнулся Федор Игнатьевич.
Через некоторое время он продолжил.
– Вот по телевизору видим постоянно, как сыщики или, как сегодня модно, «опера» добиваются справедливости и обеспечивают букву закона… таких сериалов… много и все круче и круче… Начали с «разбитых фонарей», а теперь «след»… там все последние достижения криминалистики…И заметь, Григорич, там правда торжествует среди настоящего беспредела…
– Это верно.
– А что на самом деле?… На каждом шагу мошенничество самой полиции, которая думает только о своих проблемах и прибылях… Они практически не замечает граждан… Никто не борется с бандитами, угонщиками машин, нечистоплотными риэлторами… У нас в подъезде половина – азеры… Сначала они снимали квартиры…Те, кто сдали, через некоторое время стали скоропостижно умирать… Других намеренно спаивали и выжили… Люди подписали по пьянке какие-то бумаги… и стали бомжами… Я сходил в полицию… Так мне говорят «Пиши заявление только с обоснованием своих слов».
– Ты молодец, проявил гражданственность.
– Так доказывать, говорю им, должны вы, – завелся Игнатич, – А они в ответ намекнули, что после заявления могу сам быть жертвой… Вот тебе и гражданский долг.
Федор Игнатьевич замолчал, но возмущение вновь пересилило тишину:
– У меня создалось впечатление, что полиция обеспечивает порядок в стране только в части защиты действующей власти… Я не верю, что наши правоохранительные органы могут противостоять не только мошенникам, но и терактам… Работаем в режиме статистов… «План-перехват» – наша любимая отмазка… Власть в основном откупается деньгами. В итоге родственникам погибших лучше всего – они получают компенсацию.
– Для наведения порядка нужно время.
– Григорич…опомнись это же придумали они сами…Пока люди не обратят внимание, никто не шелохнется… Должности покупаются, карьера закрыты для рядового гражданина… Кругом кумовство, деньги и коррупция… Они хуже бесов…
Роман Григорьевич молча безуспешно попробовал завести машину.
– Подожди немного и накинь клемму на положение «стартер», – посоветовал приятель.
– Ты думаешь, я как дятел… всем недоволен? – продолжал Федор Игнатьевич, – …Нет… возможностей много, только не дают ими пользоваться людям… Обидно… везде реформы, а на деле разрушения… За основу взят опыт запада… ждут инвестиций… Будто мы сами полные импотенты… А наши люди образованы не хуже иностранцев и умеют работать…
Читать бесплатно другие книги:
