Эндер в изгнании Кард Орсон Скотт

16

Кому: GovDes%[email protected]/voy

От: [email protected]

Тема: Как ты просил

Ключ: 3390ac8d9afff9121001

Дорогой Эндер,

как ты и просил, с помощью ловушки, установленной в ПО ансибля, я передал в систему корабля голографическое послание от меня и Полемарха Бакосси Вури. Если твоя программа сработает, как задумано, она перехватит всю систему связи корабля. Кроме того, направляю тебе официальное уведомление для адмирала Моргана, чтобы ты его распечатал и вручил лично.

Надеюсь, ты заслужил его доверие в достаточной степени, чтобы он позволил тебе воспользоваться этими инструментами.

Как только ты удалишь сообщение, оно исчезнет бесследно.

С уважением,

Хайрам

Адмирал Морган был на связи с исполняющим обязанности губернатора, Иксом Толо (что за нелепое имя!), потому что формальный действующий губернатор повел себя совершенно по-хамски, отправившись в экспедицию именно в тот момент, когда от него требовалась официальная передача власти. По-видимому, не мог вынести мысли о предстоящем смещении с поста. Некоторые люди так тщеславны!

Старший помощник Моргана, коммодор дас Лагримас, подтвердил: насколько можно судить с орбиты, полоса для приземления челноков отвечает требованиям. Хвала небу, эти полосы больше не приходилось асфальтировать. Надо думать, когда летательные аппараты приземлялись на шасси, это было весьма муторным занятием.

Единственное, что беспокоило Моргана, – высадка этого мальчишки, Эндера, с собою вместе, в первой партии. Объявить колонистам-старожилам, что Морган спустился раньше Виггина специально, чтобы подготовить для него прием, было бы несложно. Это дало бы массу возможностей убедиться, что люди понимают: Виггин всего лишь подросток и вряд ли может быть настоящим губернатором.

Дорабелла с ним согласилась. Но затем заметила: «Конечно, старики в колонии – пилоты и солдаты, которые сражались под его руководством. Они могут быть разочарованы, не увидев его. Хотя нет, для них будет большей радостью, когда он спустится к ним позже».

Морган поразмыслил над этим и решил, что, если Виггин прилетит с ним, это принесет больше пользы, чем вреда. Пусть они увидят мальчика-легенду. И он вызвал Виггина в свою каюту.

– Я не знаю, должен ли ты говорить что-нибудь колонистам при первой встрече, – сказал Морган.

Это была проверка – разозлится ли Виггин, если приказать ему молчать.

– Никаких проблем, – моментально согласился Эндер. – Я не силен в риторике.

– Отлично. С нами будут пехотинцы – на тот случай, если вдруг нам будет оказано сопротивление. Никогда нельзя быть уверенным, ведь все их видимое сотрудничество может оказаться притворством. Четыре десятка лет автономной жизни на этой планете – и им вполне может не понравиться власть, навязанная с расстояния в сорок световых лет.

Виггин выглядел серьезным.

– Я об этом даже не думал. Вы действительно считаете, что они могут взбунтоваться?

– Нет, не считаю, – ответил Морган. – Но хороший командир готовится ко всему. Со временем, я уверен, ты приобретешь полезные привычки вроде этой.

– Мне многому еще нужно научиться, – вздохнул Виггин.

– Когда мы окажемся на планете, сразу выпустим трап, и пехотинцы обеспечат охрану периметра. Когда люди соберутся у трапа, выйдем мы. Я представлю тебя, произнесу несколько слов, а потом ты вернешься в челнок и останешься там, пока я не подготовлю для тебя подходящие помещения в поселке.

– Toguro[17], – сказал Виггин.

– Что?

– Прошу прощения. Сленг Боевой школы.

– Ну еще бы. Сам-то я в Боевой школе не был.

Разумеется, маленькому засранцу обязательно нужно было напомнить, что он учился в Боевой школе, а Морган – нет. Но использование этого сленга подбодрило: чем ребячливее будет выглядеть Виггин, тем проще будет его изолировать.

– А когда Валентина сможет спуститься?

– Колонистов начнем переправлять через несколько дней. Нужно гарантировать, что высадка пройдет организованно: не стоит выпускать к старым поселенцам такую большую толпу разом, сначала нужно подготовить стол и дом. То же касается и снаряжения корабля в обратный путь.

– Мы полетим к ним с пустыми руками? – удивленно спросил Виггин.

– Ну, вообще-то, нет, – ответил Морган. Он об этом как-то не подумал. Если захватить с собой кое-какой груз, это будет отличным жестом с его стороны. – Что ты предлагаешь? Шоколад?

– Они питаются лучше нас, – сказал Эндер. – Свежие фрукты и овощи – все это они подарят нам. Но держу пари, они с ума сойдут от экранопланов.

– Экранопланы! Это серьезная техника.

– Ну, вряд ли мы можем как-то использовать ее на борту корабля! – рассмеялся Эндер. – Или, может, оборудование для ксенобиологов. Что-нибудь такое, что продемонстрирует полезность нашего прибытия. Я хочу сказать – поскольку вы опасаетесь возмущений, – что подарить им что-нибудь по-настоящему полезное из техники – это сделает вас героем в их глазах.

– Разумеется, это я и планировал. Но я не думал, что экранопланы следует спускать в первую очередь.

– Что же, я буду рад помочь перенести груз на их склад – где бы он там у них ни был. Уверен, они оценят, если им не придется таскать поклажу вручную или возить на тележках… или что у них там используется в качестве транспорта.

– Превосходно, – сказал Морган. – Ты уже делаешь успехи в качестве лидера.

А малыш и правда умный. И именно Морган пожнет плоды благодарности от колонистов за экранопланы и прочую сложную технику. Будь у него возможность взять передышку и подумать, он бы и сам сообразил. Это пацан может бездельничать и думать о всякой ерунде, а капитан не мог впустую растрачивать свое время. Он постоянно везде был нужен, и хотя дас Лагримас приемлемо справлялся с большинством вопросов, Моргану ведь еще приходилось заниматься Дорабеллой.

Не то чтобы она много от него требовала. По правде говоря, она оказывала ему всемерную поддержку. Никогда ни во что не вмешивалась, не совала нос в дела, которые ее не касались. Никогда ни на что не жаловалась, всегда подстраивалась под его планы, не переставала улыбаться, поддерживать и выражать сочувствие, но никогда не пыталась давать советы.

Однако она его отвлекала – в хорошем смысле. Всякий раз, когда он не был занят разговором или встречей, он ловил себя на том, что думает о ней. Эта женщина была просто поразительной. Настолько жаждущей доставить удовольствие, что Моргану стоило лишь о чем-то помыслить, как она уже это исполняла. Он ловил себя на том, что ищет предлог для возвращения в каюту, и, когда он там оказывается, Дорабелла уже там, готовая радостно встретить его и выслушать, а ее руки… они касались его, и игнорировать ее или оставить так скоро, как того требовала должностью… Нет, это было решительно невозможно.

От других он слышал, что брак – сущий ад. Медовый месяц короток, говорили они, а потом женщина начинает требовать, настаивать, жаловаться. Ложь, все ложь.

Может быть, такое счастье возможно только с Дорабеллой. И если так, что же, он был рад, что смог жениться на одной из миллиона, которой по силам сделать мужчину по-настоящему счастливым.

Итак, Морган влюбился до безумия. Он знал, что мужчины шутят по этому поводу за его спиной, – он ловил их взгляды и усмешки всякий раз, возвращаясь со свидания (один-два часа посреди рабочего дня). Да пусть себе смеются! Они просто завидуют.

– Сэр? – спросил Виггин.

– А, да, – очнулся Морган. Так, это случилось снова – посреди разговора его мысли умчались к Дорабелле. – У меня сейчас хватает забот, и я думаю, мы закончили. Просто будь в челноке к восьми ноль-ноль – точно в это время мы погрузимся и задраим люки. Пилот челнока сказал мне, что спуск займет несколько часов, но поспать никому не удастся, так что тебе лучше лечь пораньше и хорошенько выспаться. И в атмосферу лучше входить на пустой желудок, если ты понимаешь, что я имею в виду.

– Слушаюсь, сэр.

– Тогда можешь идти, – сказал Морган.

Виггин отдал честь и вышел. Морган едва не расхохотался. Мальчишка даже не в курсе, что его звание – даже на корабле Моргана – давало ему определенные привилегии. Уж по крайней мере, право уходить, когда ему вздумается, не дожидаясь команды «вольно». Но Моргану нравилось указывать парню на его место. Лишь то, что на Эндера звание адмирала свалилось прежде, чем сам Морган заслужил свое, вовсе не обязывает капитана делать вид, будто он уважает выскочку-подростка.

Виггин оказался на борту челнока раньше Моргана. Эндер был одет в гражданское – и это хорошо, потому что вряд ли полезно показываться на люди в одинаковых мундирах, с одинаковыми нашивками (хотя у Эндера намного больше боевых наград). Взойдя на борт, Морган просто кивнул Виггину и прошел на свое место в передней части челнока, за консолью связи.

Поначалу спуск был обычным космическим полетом – плавным, идеально контролируемым. Но когда они облетели вокруг планеты и подошли к точке входа в атмосферу, челнок изменил направление движения, чтобы тепловой щит встретил и рассеял нагревающиеся элементы атмосферы. Именно здесь начались подпрыгивания, повороты и перекатывания с бока на бок. Как сказал пилот перед посадкой: «Тряска ничего не значит. Но вот если мы начнем заваливаться носом или кормой вниз, вот тогда у нас будут серьезные проблемы».

К тому времени, как кораблик выровнялся на высоте в десять тысяч метров, Морган чувствовал себя довольно-таки паршиво. Но бедняга Виггин… Парень просто влетел в санузел, где его, без сомнения, выворачивало наизнанку. Особенно если он забыл о предупреждении ничего не есть и ему было что из себя вытряхнуть.

Посадка прошла гладко, но на свое место Виггин не вернулся – при приземлении он остался в санузле. И когда пехотинцы доложили, что встречающие уже собрались, Виггин все еще пребывал внутри.

Морган лично подошел к двери в санузел и постучал.

– Виггин, – сказал он. – Пора.

– Сэр, еще пару минут, – донеслось из-за двери. Голос был слабым и прерывистым. – Правда. Пусть они пару минут полюбуются на экранопланы, а потом встретят нас приветствиями.

Спустить экранопланы до выхода Моргану даже не приходило в голову, но Виггин был прав. Увидев что-нибудь чудесное из земной техники, колонисты встретят самого Моргана с куда большим энтузиазмом.

– Виггин, они не будут рассматривать экранопланы бесконечно, – сказал Морган. – Надеюсь, что, когда наступит время выйти, ты будешь готов.

– Буду, – выдавил Эндер.

Но очередной приступ рвоты сказал, что он лжет.

Разумеется, такие звуки можно и сымитировать. Морган почувствовал укол подозрения и среагировал моментально: открыл дверь в санузел без всякого предупреждения.

Внутри Морган увидел Виггина, стоящего на коленях перед унитазом. Живот юноши содрогался в спазмах, тело изогнулось в очередном приступе. Пиджак и рубашку Эндер повесил на ручку двери – что ж, по крайней мере, парень способен планировать наперед и постарался не заляпать костюм.

– Я могу чем-то помочь? – осведомился Морган.

Эндер посмотрел на него помутневшим взором.

– Меня не будет выворачивать вечно, – сказал он, выдавливая слабую улыбку. – Через минуту буду в полном порядке.

И снова обратился к унитазу. Морган закрыл дверь и усилием воли стер с лица ухмылку. Он напрасно беспокоился, что парень не будет сотрудничать! Виггин вот-вот проблюет свой триумфальный выход, причем Моргану для этого даже пальцем пошевелить не придется.

И разумеется, чуть позже отправленный за Виггином мичман вернулся с сообщением, но не с самим мальчиком: «Он говорит, что выйдет, как только сможет».

Морган подумал было оповестить мальчишку о том, что не позволит опоздавшему прервать свою речь. Ладно, сегодня можно позволить себе быть великодушным. Кроме того, непохоже, что Виггин в ближайшее время явится публике.

Воздух Шекспира был приятным, но необычным; дул легкий ветер, который нес в себе какую-то пыльцу. Морган вполне сознавал, что каждый вдох может заразить его кровососущими червями, которые в самом начале едва не уничтожили колонию, – но лекарство было найдено, и на получение первой дозы времени предостаточно. Поэтому он смаковал аромат планеты в первый раз за долгое-долгое время: в последний раз он был на Земле за шесть лет до начала полета.

Окружающая местность походила на саванну: тут и там растут отдельные деревья, много кустарников. Но по обе стороны от выровненной посадочной полосы росли злаковые, и Морган понял, что колонисты были вынуждены проложить ее посреди полей. Им это вряд ли сильно понравилось – так что экранопланы оказались весьма кстати: быть может, этот подарок оправдал для местных нанесенный сельскому хозяйству урон.

Людей собралось на удивление много. Адмирал Морган смутно припоминал, что сотни солдат из армии вторжения сейчас превратились более чем в две тысячи, поскольку люди тут плодились как кролики – несмотря на то что изначально у них было мало женщин.

Но что самое важное, когда он вышел, колонисты аплодировали. Аплодисменты в большей степени могли относиться к экранопланам, чем к самому Моргану, но его и это устраивало, лишь бы не было сопротивления.

Его помощники установили систему громкоговорителей, хотя Морган считал это лишним. Толпа была многочисленной, но в ней присутствовало множество детей, и сгрудили всех довольно-таки плотно – так что встречающие вполне попадали в зону слышимости голоса, несущегося с вершины трапа. Тем не менее, раз уж аудиосистема установлена, со стороны Моргана было бы глупо ею не воспользоваться. Так что он подошел к микрофону и взял его обеими руками:

– Мужчины и женщины колонии Шекспир, я привез вам приветствие от Межзвездного флота и министерства по делам колоний.

Он ожидал аплодисментов, но… тишина.

– Я – контр-адмирал Квинси Морган, капитан того корабля, который привез для вашего поселения новых колонистов, новое оборудование и припасы.

И снова ничего. Нет, слушали его внимательно, никакой враждебности не проявляли, но единственной реакцией были отдельные кивки. Словно они чего-то ждали. Чего же?

Они ждали Виггина. Эта мысль подкатила, как изжога к горлу. Колонисты знали, что губернатором назначен Виггин, и они его ждали.

Что же, они довольно скоро поймут, чт этот Виггин собой представляет.

А потом Морган услышал топот бегущих ног – кто-то выбежал из челнока на трап. Виггин не мог выбрать более подходящее время! Все действительно пройдет более гладко: у толпы будет возможность увидеть….

Внимание собравшихся сместилось на мальчишку, и Морган улыбнулся:

– Я привез вам…

Но колонисты не слышали его слов. Они знали, кто перед ними. Аплодисменты и приветственные крики заглушили голос Моргана, даже усиленный, – и ему не пришлось произносить имя Виггина вслух, потому что толпа выкрикивала его сама.

Морган повернулся, чтобы приветственным жестом встретить мальчика, и был поражен, увидев Виггина в парадной военной форме. Наград было до неприличия много – куда больше, чем на груди Моргана. Это так нелепо! Ведь Виггин вроде как всего-навсего играл в видеоигры, а здесь нацепил награды за каждую битву – и все прочие медали, которые получил после победы.

И маленький гаденыш намеренно ввел его в заблуждение: сначала напялил гражданскую одежду, а потом переоделся в санузле. Он хотел перенести внимание людей с Моргана на себя. А его рвота – она тоже была фальшивая, ее он тоже разыграл, чтобы выйти к колонистам во всем великолепии? Что же, сейчас Морган улыбнется притворной улыбочкой, а чуть позже заставит засранца заплатить за все. Может, даже номинальным губернатором не оставит.

Но Виггин не прошествовал на место сбоку от Моргана, за кафедрой, на которое указал ему капитан. Вместо этого Виггин вручил Моргану сложенный листок бумаги и вприпрыжку побежал вниз по трапу – туда, где его моментально окружила толпа, в которой выкрики «Эндер Виггин!» уступили место разговорам и смеху.

Морган посмотрел на бумагу. На обращенной к нему стороне Виггин ручкой написал: «Ваше старшинство закончилось, когда челнок коснулся поверхности планеты. Ваша власть заканчивается там же, где кончается трап». И подпись: «Адмирал Виггин», напоминающая, что в порту мальчишка старше по званию.

Нахал. Неужели он думает, что эти заявления имеют силу здесь, в сорока годах от вышестоящей власти? Притом что именно Морган командует натренированными пехотинцами?

Морган развернул письмо. Это было послание от Полемарха Бакосси Вури и министра по делам колоний Хайрама Граффа.

Из описаний Виталия Эндер сразу узнал Икса Толо и побежал прямо к нему.

– Икс Толо! – воскликнул он на бегу. – Я так рад с вами встретиться!

Но еще до того, как он оказался рядом с Толо и пожал ему руку, Эндер уже принялся высматривать стариков – мужчин и женщин. Молодежь обступала пожилых людей, но Эндер высматривал и пытался узнать в них юные лица, которые он изучал и запоминал еще до начала полета.

По счастью, он верно угадал первого, затем второго – назвав их по имени. Он обратился к ним формально, по званию, ведь это была первая встреча с пилотами, которые сражались непосредственно на полях той войны.

– Горжусь тем, что в конце концов с вами встретился, – сказал он. – Я так этого ждал!

Толпа моментально поняла, что ему нужно, – и отступила, пропуская вперед стариков, чтобы Эндер увидел их всех. Многие плакали, пожимая ему руку; некоторые старушки настаивали на том, чтобы его обнять. Они пытались с ним поговорить, что-то ему рассказать, он улыбался и извинялся: подождите минутку, я еще не со всеми поздоровался.

Он пожал руку каждому солдату, и, когда, случалось, ошибался в имени, они со смехом поправляли его.

За его спиной из динамиков по-прежнему не доносилось ни звука. Эндер понятия не имел о том, что Морган сделает с письмом, но ему нужно было действовать здесь, на поверхности планеты, не оставляя Моргану ни единой паузы, в которую можно было бы вклиниться.

Поприветствовав всех до единого старика, Эндер поднял руку и развернулся, подавая людям знак собраться вокруг него. Они послушались, – собственно, они и без того сгрудились так, что теперь он со всех сторон был окружен толпой.

– Есть имена, которые я не назвал, – сказал он. – Мужчины и женщины, с которыми мне повстречаться не довелось. – И он перечислил имена всех погибших в боях. – Мы потеряли слишком многих. Если бы я только знал, в какую цену обходятся мои ошибки, может быть, я допускал бы их меньше.

Глаза многих при этих словах заблестели от слез, хотя некоторые и воскликнули в ответ: «Какие еще ошибки?!»

А потом Эндер назвал еще ряд имен – тех колонистов, которые погибли в первые дни основания колонии.

– Этот мир куплен ценой их жизни, их героическими усилиями. Губернатор Колмогоров поведал мне о том, как вы жили, что вы совершили. Вы сражались с болезнями этих мест, еще когда я был двенадцатилетним мальчишкой на Эросе, и вы одержали победу без какой-либо помощи с моей стороны.

Эндер зааплодировал – громко и торжественно.

– За тех, кто погиб в космосе, и за тех, кто умер здесь!

Раздались одобрительные восклицания.

– Я чествую Виталия Колмогорова, который вел вас за собой целых тридцать шесть лет – и на войне, и в мире!

И этот призыв был подхвачен колонистами.

– Чествую Сэла Менаха, человека настолько скромного, что ему претила мысль о том внимании, которое он бы сегодня получил!

Одобрительный гул голосов и смешки.

– Сэла Менаха, который обучит меня всему, что мне нужно знать для того, чтобы служить вам. И так как я здесь, у него будет время для того, чтобы вернуться к настоящей работе!

Взрыв смеха.

И сейчас из динамиков за спинами толпы раздался голос Моргана:

– Мужчины и женщины колонии Шекспир, прошу прощения за паузу. Наша встреча пошла не совсем по плану.

Люди вокруг Эндера недоуменно подняли взгляды к верхней части трапа. Морган говорил приятным и, может, даже шутливым тоном – но он не имел отношения к происходящему. Он был третьим лишним в этой церемонии. Неужели ему не по нраву, что победоносный командир Эндер Виггин встречается со своими ветеранами? При чем здесь, собственно, Квинси Морган?

Он что, не прочел письмо?

Морган был настолько разъярен тем, что Виггин направился прямо в гущу толпы, что уделил письму лишь часть внимания. Что этот парень вытворяет? Он что, действительно знает всех этих людей по именам?

Но затем до него начала доходить важность письма, и он перечитал его очень внимательно.

Уважаемый контр-адмирал Морган,

перед своей отставкой экс-полемарх Чамраджнагар предупредил нас о рисках того, что вы можете неправильно истолковать ограниченную природу своей ответственности по прибытии в колонию Шекспир. За это неправильное толкование он несет полую ответственность, и, если он ошибся, мы приносим изинения за предпринятые нами меры. Но вы обязаны понять, что мы были вынуждены предпринять превентивные меры на тот случай, если вам придет в голову хоть на миг воспользоваться своей властью на поверхности планеты. Мы со своей стороны сделали все, чтобы гарантировать: если вы будете действовать предельно корректно, никто, кроме вице-адмирала Эндрю Виггина, даже не узнает, насколько радикально мы были готовы пресечь ваши неуместные действия.

Правильный образ действий таков: вы признаете, что по высадке на Шекспир адмирал Виггин становится губернатором Виггином, обладающим абсолютной властью во всех вопросах, касающихся колонии и передачи людей и грузов в колонию и из нее. Он сохраняет за собой звание адмирала, так что вне вашего корабля он для вас – вышестоящий офицер, которому вы обязаны подчиняться.

Вы вернетесь на свой корабль, не ступив на поверхность планеты. Вы не станете встречаться ни с кем из колонистов. Вы обеспечите полную и организованную передачу всех грузов и людей с корабля в колонию, в точном соответствии с требованиями губернатора Виггина. Все ваши действия должны быть совершенно прозрачными для командования Межзвездного флота и руководства министерства по делам колоний. Вы должны ежечасно отчитываться по ансиблю обо всех действиях, предпринимаемых согласно распоряжениям губернатора Виггина.

Мы полагаем, что именно это вы и намеревались исполнить. Однако предупреждения со стороны полемарха Чамраджнагара дало понять, что у вас могут быть несколько иные планы и вы можете счесть резонным действовать по собственному усмотрению. Дальность перелета в сорок лет вынудила нас принять меры, которые мы сможем отменить и отменим в случае успешного выполнения данной операции, немедленно по возвращении вашего корабля на субсветовые скорости.

Каждые двенадцать часов губернатор Виггин будет направлять нам отчет по голографическому ансиблю, в котором будет заверять нас в вашей лояльности и готовности к сотрудничеству. В случае если отчет не поступит или если мы придем к выводу, что губернатор Виггин находится под каким-либо давлением, мы активируем программу, которая уже загружена в компьютерную систему корабля. Данная программа также активируется попыткой ее переписать или вернуться к прежней версии ПО.

Данная программа включает голосовую и голографическую передачу на ансибль вашего корабля и всех его челноков, на каждый динамик и компьютерный дисплей, равно как на каждый ансибль в колонии Шекспир. При включении этой передачи до сведения всех и каждого будет доведено, что вам предъявлено обвинение в мятеже, что никто не должен слушаться ваших приказов и что вы будете арестованы и помещены в стазис на протяжении всего обратного пути до Эроса, где предстанете перед трибуналом.

В случае если вы планировали действовать правильно и только правильно, данное письмо наверняка вас оскорбит, и мы об этом сожалеем. Но в таком случае правильность ваших действий гарантирует, что его больше никто не увидит, и, когда после успешного выполнения задачи ваш корабль ляжет на обратный курс, программа будет стерта из системы вашего корабля, и об этом не узнает никто. Вы вернетесь с честью, и вашу дальнейшую службу ничто не усложнит.

Копия данного сообщения также направлена вашему старшему помощнику коммодору Владу дас Лагримасу. Но он не сможет его прочесть, пока губернатор Виггин шлет подтверждения о корректных действиях с вашей стороны.

Поскольку ваш корабль с колонистами – первый, которому суждено добраться до пункта назначения, ваши действия станут примером для всего Межзвездного флота. С нетерпением ждем возможности сообщить всему флоту об отличном выполнении вашего задания.

Искренне ваши,

Полемарх Бакосси Вури,министр по делам колоний Хайрам Графф

Морган читал письмо, сначала кипя от ярости и ужаса, но постепенно его отношение менялось. Да как они могли подумать, будто он планирует что-то большее, чем организованная передача власти Виггину? Как посмел Чамраджнагар предположить нечто такое, с чего командование заподозрило Моргана черт знает в чем?

Он направит им очень жесткое письмо, в котором сообщит, как он разочарован столь высокомерным отношением к себе и совершенно ненужными мерами давления.

Нет, если он отправит письмо, оно будет приобщено к делу. А его дело должно остаться безупречным. Кроме того, они собираются устроить что-то помпезное по случаю успешного выполнения миссии, а это огромный плюс для его карьеры.

Морган должен действовать так, словно этого письма и не было.

Толпа ликовала. Колонисты радостно кричали и хлопали – снова и снова. Морган наконец оторвал взгляд от бумаги, чтобы увидеть: Виггин со всех сторон окружен толпой и никто даже не смотрит на челнок, на трап, на адмирала Моргана. Но он видел: взгляды всех присутствующих устремлены на Эндера Виггина с жадным вниманием или благоговением. На каждое слово, что он произносил, толпа отвечала радостными возгласами, смехом или слезами.

Это невероятно, но они его любят.

Даже без письма, без вмешательства со стороны командования флота и руководства министерства, Морган уже проиграл в битве за власть – проиграл в тот миг, когда Эндер Виггин показался в парадной военной форме, обратился к ветеранам поименно и поименно почтил павших. Виггин знал, как завоевать их сердца, и он завоевал их без обмана или принуждения. Все, что ему для этого было нужно, – проявить достаточно усидчивости, чтобы запомнить имена и лица. Все, что он сделал, – привел их к победе сорок один год назад. Когда Морган был начальником транспортной компании в поясе астероидов.

«Но ведь это письмо может оказаться полным блефом. Виггин сам его написал, только для того чтобы отвлечь внимание капитана, пока сам он цацкается со своими колонистами. Если бы я решил ему воспрепятствовать, действовать за его спиной, чтобы подорвать их веру в него, решил уничтожить его как губернатора, чтобы мне пришлось выйти вместо него, и…»

Толпа возликовала снова: Виггин воззвал к действующему губернатору.

Нет, Моргану никогда не удалось бы подорвать их веру в Виггина. Они хотели, чтобы он был их губернатором. Морган для них никто. Незнакомец. Третий лишний. Они больше не служат в Межзвездном флоте, им плевать на должности и звания. Теперь они граждане этой колонии, которые помнят о том, как она возникла. Великий Эндер Виггин истребил всех жукеров на поверхности этой планеты, открыв ее для людей и дав возможность здесь поселиться. А теперь и сам Виггин с ними. Это было для них сродни второму пришествию Христа. Шансы Моргана были нулевыми изначально.

Помощники капитана внимательно смотрели на него. Они понятия не имели, о чем говорилось в письме, но он опасался, что, читая письмо, не смог удержать на лице бесстрастное выражение. Собственно, бесстрастность сама по себе значила бы очень многое. Так что сейчас Морган им улыбнулся.

– Что же, вот и весь сценарий! Похоже, у губернатора Виггина были свои планы на этот день. С его стороны было бы учтиво нас о них проинформировать, но… что же, ребенок не отчитывается за свои проказы.

Подчиненные хихикнули, поскольку знали, что он от них именно этого и ждет. Морган отлично сознавал: до них тоже дошел смысл происходящего. Не угрозы в письме, конечно же, но полный триумф Виггина. Тем не менее Морган будет действовать так, словно все идет, как задумано им, подчиненные ему подыграют, и дисциплина на корабле не пошатнется.

Морган повернулся к микрофону. В атмосфере ликования и восторженных криков толпы он заговорил дружеским, шутливым тоном:

– Дамы и господа колонии Шекспир, прошу прощения за то, что прерываю вас. Предполагалось, что программа нашей встречи будет несколько иной.

Колонисты посмотрели на него несколько раздраженно. И немедленно повернулись к Виггину, который взирал на Моргана не с самодовольной улыбкой победителя, а с тем же скорбным, извиняющимся выражением, которое на корабле не сходило с его физиономии. Мелкий засранец! Он изначально все спланировал и ничем себя ни разу не выдал. Даже на записях из его каюты, даже на видео, где Виггин целовался с дочерью Дорабеллы, – пацан ни разу не сбросил маску притворства, ни на секунду.

Хвала небесам, что он останется здесь, а не вернется, чтобы стать моим соперником на флоте!

– Я не отниму у вас много времени, – сказал Морган. – Мои люди немедленно выгрузят все оборудование, которое мы привезли с собой. Пехотинцы останутся для того, чтобы помочь губернатору Виггину. Я вернусь на корабль и буду следовать инструкциям губернатора Виггина, касающимся порядка транспортировки грузов и людей с корабля на поверхность. Моя миссия здесь завершена. Отдаю должное вашим достижениям здесь и благодарю за внимание!

Раздались аплодисменты, но было понятно, что колонистам нет до него ровным счетом никакого дела и они просто ждут, когда он закончит, чтобы вернуться к Эндрю Виггину и дальше с ним носиться.

Ну что же. Когда он вернется на корабль, там будет Дорабелла. Лучшее, что он сделал в своей жизни, – женился на этой женщине.

Разумеется, Морган не знал, как она воспримет новость о том, что она и ее дочь все же не станут колонистами, а будут сопровождать его обратно на Землю. Но разве на это можно жаловаться? Жизнь в колонии примитивна и тяжела. А жизнь жены адмирала – того самого, кто первым доставил в колонию новых поселенцев и припасы, – станет чередой сплошных удовольствий. Дорабелла расцветет в таком окружении; эта женщина просто блистательна. Что же до дочери – она сможет учиться в университете и жить обычной жизнью. Нет, не обычной – исключительной! Потому как положение Моргана сможет гарантировать ей самые блестящие перспективы.

Морган уже развернулся, чтобы зайти в челнок, когда услышал обращенный к нему голос Виггина:

– Адмирал Морган! Не думаю, что люди поняли, что вы для всех нас сделали, и им следует услышать это!

Поскольку слова Граффа и Вури были еще свежи в его памяти, Морган не мог не услышать в словах Виггина иронию и злорадство. Сначала он решил не реагировать на подколку и все-таки вернуться в недра челнока, словно не слыша слов юноши.

Но ведь Эндер – губернатор, а Моргану нужно думать и о своей команде. Если он проигнорирует мальчишку сейчас, его люди вообразят, что он признал поражение – и довольно-таки малодушно. Поэтому, ради чести мундира, он повернулся к Эндеру, готовясь выслушать.

– Сэр, спасибо за то, что доставили нас сюда в целости и сохранности! Вы укрепили связь между родиной человечества и его детьми, улетевшими так далеко.

После этих слов Виггин, повернувшись, обратился к колонистам:

– Адмирал Морган, его команда и эти бравые пехотинцы… они не сражались в войне за спасение человечества, этому поколению не пришлось погибать в битвах. Но они пошли на те же жертвы, на которые пошли и первые поселенцы этой колонии: отрезали себя от всех, кого знали и любили, выпали из времени и пространства для того, чтобы найти среди звезд новую жизнь. И каждый новый колонист на этом корабле отказался от всего, что имел, сделав ставку на новую жизнь с вами.

Раздались хлопки – сначала одиночные, но затем вся толпа разразилась бурными аплодисментами и радостными криками – в честь адмирала Моргана, в честь пехотинцев, в честь тех колонистов на корабле, которых еще только предстояло увидеть.

И этот мальчишка, Эндер, отдал честь. Моргану не оставалось ничего другого, кроме как ответить тем же – и принять благодарность и уважение колонистов как дорогой подарок.

Затем Виггин прошагал к челноку, но не для того, чтобы сказать Моргану что-то еще. Вместо этого он подошел к командиру отряда пехотинцев, обратившись к нему по имени.

– Я хочу, чтобы вы встретились со своим коллегой, – громко произнес Виггин. – С тем, кто командовал войсками в первой экспедиции.

Он подвел командира группы к одному из стариков, и они отдали друг другу честь. Через несколько мгновений воцарился хаос: пехотинцы с корабля перемешались с ветеранами – мужчинами и женщинами – и с молодыми колонистами.

Теперь Морган осознал, какими мелочными были поступки Виггина в отношении него. Да, ему потребовалось указать Моргану на его место. Это он устроил в последнюю минуту, заставив отвлечься на письмо, пока сам рассыпался в приветствиях и – с полным на то правом – вел себя как командир ветеранов, встретивший своих бойцов спустя сорок один год после великой победы.

Но главной целью Виггина было сформировать отношение колонистов к Моргану, к пехотинцам, к экипажу корабля и, что важнее всего, к новым колонистам. И он сплотил их, напомнив об общей жертве, которую они принесли.

И этот пацан заявлял, что не любит толкать речи? Каков лжец! Он произнес именно то, что было нужно. По сравнению с ним Морган – неоперившийся птенец. Нет, хуже – воплощение некомпетентности!

Морган прошел вглубь челнока, лишь на миг задержавшись, чтобы приказать офицерам выполнять все распоряжения губернатора Виггина относительно разгрузки.

А затем направился в санузел, порвал письмо на крошечные кусочки, прожевал их в мягкую кашицу и выплюнул в унитаз. От вкуса чернил и бумаги стало противно, и его пару раз стошнило, прежде чем он обрел над собой контроль.

Затем он прошествовал в отсек связи и пообедал. Не успел он закончить, как под присмотром капитан-лейтенанта парочка местных жителей принесла прекрасные местные фрукты и овощи – в точности как предсказывал Виггин. На вкус они оказались восхитительны. После такого десерта Морган хорошенько вздремнул, пока один из подчиненных не разбудил его сообщением, что разгрузка завершена, на борт взято приличное количество продуктов и свежей воды и челнок готов возвращаться на корабль.

– Как думаешь, из Виггина получится отличный губернатор? – спросил Морган.

– Да, сэр. Думаю, так, сэр, – ответил помощник.

– С чего я вообще взял, что вначале ему понадобится моя помощь? – со смехом сказал Морган. – Что же, мне и без того есть чем заняться, – корабль не ждет. Возвращаемся!

Сэл с опаской смотрел, как личинка возвращается в пещеру. Ползет ли она к нему или же просто движется обратно? Можно было попробовать это выяснить, сойдя со своего места, – но ведь само это движение могло привлечь ее внимание.

– Милая козявочка, – прошептал Сэл. – Как насчет шикарной копченой собачатины?

Но когда потянулся было к рюкзаку за едой, рюкзака не оказалось. Чуть раньше он отдал его По.

Впрочем, к поясу Сэла был приторочен маленький мешок, в котором он нес свою порцию еды на день. Сэл развязал его, вытащил вяленое собачье мясо и фрукты – и бросил в сторону личинки.

Она остановилась, ткнулась в лежащие на земле продукты. На тот случай, если посыл воображаемых картинок все-таки работал, Сэл представил, что эта еда – умирающий золотой жук. «Верить в то, что мое воображение способно повлиять на поведение этого животного, сродни вере в магию», – сказал он себе. Но, по крайней мере, ему было чем заняться в ожидании ответа, – нравится ли личинке еда в маленьких порциях, или же она предпочитает куски покрупнее, стоящие на ногах.

Личинка подняла переднюю часть, а затем опустила на еду раззявленную пасть, подобно рыбе-прилипале, присасывающейся к акуле.

Сэл мог вообразить, что более мелкая версия такой личинки как раз и являлась прилипалой, садившейся на более крупные создания, чтобы сосать из них кровь. Или чтобы зарыться в них поглубже?

Он вспомнил тех крошечных паразитов, которые убивали людей, когда колония только-только была основана. Тех самых, для противодействия которым Сэл изобрел свои добавки к крови.

Это создание – гибрид. Наполовину принадлежащий этому миру, наполовину скроенный из организмов мира жукеров.

Скорее даже, выведенный из самих жукеров. Структура тела была, в сущности, жукероподобной. Потребовалось бы очень творческое компилирование генов, чтобы создать жизнеспособное существо, объединяющее в себе характеристики двух видов, имеющих столь различное генетическое наследство. Результатом станет вид, наполовину жукерский, – так, чтобы королевы ульев могли связываться с ними ментально, контролировать их так же, как и других жукеров. Вот только отличие этого гибрида от жукеров было достаточно велико, чтобы их связь с королевой оказалась не столь прочной… и когда королевы погибли, золотые жуки выжили.

Или, может, у них уже были зрелые виды, используемые для примитивных работ, слабо связанные с королевами, и именно такие виды жукеры скрестили с червями-паразитами. Эти невероятные зубы, способные пронзить ткани и кости… Эти твари разумные или почти разумные. Такое создание все еще могло управляться королевой ментально.

«Или мной. Не вернулась ли личинка сюда, повинуясь моему зову? Или просто выбрала более легкую добычу?»

К этому моменту личинка сожрала обе порции – в обоих случаях прихватив с едой слой камня с пола. Это создание было голодным.

Сэл нарисовал в голове картинку – на этот раз достаточно сложную. Он нарисовал себя и По, заносящих в туннель еду. Кормящих личинку. Представил, как они с По выходят из пещеры, а потом возвращаются – и приносят еду. Много еды. Листья, зерна, фрукты. Мелких животных.

Личинка подобралась к нему и стала нарезать вокруг него круги. Крутилась у ног, словно жгут. Именно так ведь поступают змеи?

Нет. Скорее, это было похоже на то, как кошка трется о ноги.

А затем личинка подтолкнула его сзади, к выходу из туннеля.