Айсберг в джакузи Луганцева Татьяна

Доктор Кларк согласно кивал головой, делая какие-то замысловатые движения руками, которые должны были означать, что все, о чем говорит Эрвин,  — правда и что Ариадна тоже лежит у него в отделении под надежным присмотром.

Анна выдержала долгую паузу.

— Так она была наяву?! Клавдия Ивановна?! Здесь?! В Австрии?! Боже мой!! Так это правда?!

— Боюсь, что да.  — Эрвин выглядел весьма печальным.

— Она не свекла, она  — свекровь, только бывшая!

— Бывшая?

— Муж мой мертв, я  — вдова, а Клавдия Ивановна  — бывшая свекровь,  — зомбировала себя Анюта, вспоминая свою нелегкую биографию.

Эрвин наконец-то поднял на нее глаза и даже изобразил на лице подобие улыбки.

— А что она здесь делает?!  — ужаснулась Аня.

— Ты боишься ее?  — уточнил Эрвин, уловив страх в ее голосе.

— Не то чтобы боюсь, я просто в шоке! Да что там говорить! Я же чуть богу душу не отдала, ты же видел!

— Она серьезная женщина…  — протянул Эрвин с пониманием.

— Что ты имеешь в виду?

— Знаешь, она так кричала в ресторане, обвиняла всех в алкоголизме, тупости и мещанстве. К нашим знакомым обращалась не иначе как «буржуи недострелянные» или «жуйте, жуйте рябчиков, все равно вам придет конец». Хорошо, что мало кто понял, о чем она говорит,  — сказал Эрвин.  — Когда ты попыталась окропить ее «святой водой», то есть вином, Клавдия Ивановна выругалась словами, не имеющими аналога в немецком языке, а потом стала истошно вопить.

— О чем?

— О том, что шайка развратников затащила бедную глупую девушку в притон и только она сможет вытащить ее заблудшую душу из омута. Думаю, она имела в виду тебя,  — с опаской покосился на нее Эрвин.

Анна блаженно улыбнулась.

— Клавдия Ивановна! Это точно она!

— Ты еще сомневаешься?! Что она здесь делает, если она твоя бывшая никто, даже не родственница?!  — вспылил Эрвин, видимо перестав переживать за здоровье Анны.

— Как это не родственница?  — повысила голос Анюта.  — Да что ты понимаешь в русской душе?! Свекровь  — это тот ужас, каким девочек у нас пугают с детства! Это  — ночной кошмар и камень на шею на всю жизнь! Это  — вторая мама! А как ты хотел?! Она  — мой крест! Да, я была замужем за ее сыном, она попила моей крови, ну и что? Если бы мы с ним развелись  — тогда одно дело, а так мой муж сделал меня вдовой, и его мать автоматически перешла под мой патронаж. Да, я следила за своей свекровью, давала ей деньги на лекарства, помогала продуктами. А кто это будет делать? Она совершенно одна! Я не могу бросить Клавдию Ивановну, даже несмотря на ее тяжелый характер. Государство старикам помогает ничтожно мало, и без моей поддержки бывшая свекровь пропадет. Что? Не ожидал, господин Ламар? Не ожидал, что вместе со мной сюда попадет эта женщина? Всего не просчитаешь! Кстати, а как она сюда попала?

— Думаю, лучше спросить у нее самой,  — подал голос Эрвин, глядя на доктора.  — Можно Анне повидать родственницу?

— Конечно, можно! А пока ей лучше поспать, отдохнуть, набраться сил. У нее был очень глубокий обморок, хорошо бы сегодня провести исследование сосудов головы. Вы не возражаете?

— Я? Нет, но я не хочу провести здесь много времени,  — сказала Анна,  — осматривая маленькую белую палату с глупыми шторами в красный горошек. Комната была настолько маленькой, что сюда только и вмещались большая кровать, тумбочка, раковина для умывания и штатив для капельницы.  — Кстати, где я?

— Анна, мы так испугались, что я привез тебя в обычную муниципальную больницу, которая была рядом,  — оправдывался Ламар.  — Сейчас тебе уже лучше, и я спокойно могу перевезти тебя в частную больницу с самым лучшим содержанием. Хотя доктор Кларк уверил меня, что и у них тут есть все условия.

— Это так!  — несколько обиженно дернул усами доктор Кларк.  — Тем более что с госпожой не случилось ничего страшного.

— Спасибо за заботу, Эрвин, но доктор Кларк прав. Мне вообще пора отсюда делать ноги, а не переезжать в другую больницу,  — сказала Анна.

— Я бы хотел, чтобы вы остались хотя бы до утра,  — обрадовался доктор Кларк, по всему было видно, что Эрвин щедро спонсирует пребывание своей «невесты» у него в отделении и терять такого клиента он не хочет.

После недолгих препирательств Эрвин и Анна договорились, что она останется в муниципальной больнице до утра. Вопрос с питанием, обеспечением лекарствами и осмотром был решен, и Эрвин нехотя покинул Анну, пообещав приехать за ней утром.

Оставшись одна, девушка недолго мучилась одиночеством. Сначала ее навестил Марат, обвешанный какими-то кульками и пакетами. Довел ее до колик в животе своими рассказами и шутками и убежал по делам, прихватив с собой все кульки и пакеты, так как это все предназначалось вовсе не Анне, а его многочисленным подружкам.

«Все-таки наглость  — второе счастье»,  — решила Анна, когда за ним закрылась дверь.

Дело уже близилось к ночи, когда в ее палату ввалилась Клавдия Ивановна в больничном халате и больничных тапках поверх подследников.

— Вот и я!  — радостно воскликнула она.  — Наконец-то эти ироды отпустили меня. Что они со мной только не делали! В нашу больницу попадешь, день только в коридоре пролежишь, никто не подойдет, а здесь, как коршуны, набросились на мое тело.

— Здравствуйте, мама,  — кивнула ей Аня, пряча улыбку и приглашая присаживаться.

— Здравствуй, Анна, здравствуй! Ох и длинная дорога к тебе была! Ты как в обморок-то грохнулась, я так разнервничалась, что у меня давление подскочило. Так меня сюда вместе с тобой отвезли и в такую же палату определили, только в другом конце коридора. Мне и капельницу поставили, и уколы сделали, а голову в какой-то трубе проверяли. Я ведь ни черта не понимаю на их языке…

— На немецком,  — поправила ее Анна.

— Точно, на немецком, тьфу, австралийском, да хоть на каком! Я по-русски-то с ошибками пишу!  — шумно высморкалась Клавдия Ивановна.  — Дело не в этом. Хорошо хоть этот красивый парень зашел ко мне и перевел… Инсульта и даже его угрозы у меня нет, перестраховщики хреновы! А криз миновал. Эрвин даже приглашал меня к себе в дом, но я отказалась, узнав, что ты будешь здесь до утра. Я отсюда уйду только с тобой.  — Клавдия Ивановна с обожанием посмотрела на Аню.

— Мама, вы-то здесь как? Я имею в виду, за границей?  — спросила Анна.

— Это я тебя должна спросить! Так меня напугала! Мне как в Москве сказали добрые люди, что ты уехала в Австралию, тьфу! В Австрию! Я чуть с ума не сошла! Мол, замуж выходишь за иностранца, тут и останешься. Я чуть с ума не сошла,  — заладила она.  — Как же я? Ты тут, а я там… Да у меня же, дочка, никого, кроме тебя, нет! Вот я и выпытала адрес у Лизы  — владелицы конторы знакомств, твоей подруги. Бухнула все средства на билет, и вот я здесь! Не буду без тебя жить одна в Москве, так и знай!  — Клавдия Ивановна обмахивалась подолом больничного халата, а лицо ее было багровым от повышенного давления.  — Я только с тобой! Хоть в Африку!

— Дорогая мама, да куда же я от вас денусь?! Вы все не так поняли, я скоро вернусь в Москву! Да разве же я вас брошу?!

— Ничего не знаю! Я тебе не доверяю и вернусь только с тобой,  — надулась Клавдия Ивановна,  — тем более что твой «женишок» любезно предложил и мне побыть с тобой. Оно и верно! С твоей стороны тоже родня должна быть!  — Бывшая свекровь трещала без умолку.  — Я разочарована, Аня!

— Почему?

— Я, конечно, всегда хотела тебе счастья, понимала, что ты осталась вдовой в очень молодом возрасте и вполне имеешь право на повторный брак. Но твой муж должен быть или как мой сын, или лучше, что невозможно. А Эрвин  — это совсем несерьезно! Анечка, почему ты выбрала человека, живущего не в России?

— Мама, я…

— Молчи! Он же форменный жигало!

— Мама, ну какой же Эрвин жигало?  — От возмущения Анна даже забыла, что вовсе и не собирается за него замуж.  — Он же очень богат!

— А это неважно!  — возразила Клавдия Ивановна.  — На лице у этого красавчика написано, что он  — бабник, женский угодник! Еще такой обходительный, улыбчивый, понятно, что вскружил тебе голову, бедная моя девочка! Но ничего! Я как чувствовала, что нужна тебе, вот и приехала! Обратного пути у меня нет.

— Я и не гоню вас, мама! Куда же вы без денег?  — погладила ее по руке Анна.  — Поедем вместе.

— Как поедем?  — оторопела Клавдия Ивановна,  — что, так сразу?! Ты так быстро сдалась?! Отхватила иностранного миллионера в Австрии, и обратно в Москву?! Ты с ума сошла? Здесь же рай!! Я что, зря приехала?!

Аня с удивлением уставилась на бывшую свекровь.

— Мама, что с вами? Секундой ранее вы разнесли все здесь в пух и прах, а сейчас говорите диаметрально противоположные вещи. Вы бы как-то определились, что ли…

— А я поживу тут и тогда определюсь. Что ты на меня давишь? Что давишь? Я  — женщина и еще не определилась! Сильно уж он у тебя положительный получается… Думаешь, мне, матери твоего мужа, легко осознавать, что ты так легко нашла сыну замену? Пусть даже он и умер…

— Мама…

— Молчи! Дай сказать, пока помню. Я боюсь, что ты попадешь в плохие руки. Аня, ты же мне как дочь… Вот я и хочу присмотреть за тобой, чтобы этот красавец тебя не обидел, хотя глаза у него хорошие.  — Клавдия Ивановна шумно высморкалась в висящее на спинке кровати полотенце.

— Спасибо за заботу.  — Аня обняла ее и поцеловала в щеку.

— Не подлизывайся.

— Только все не так, как вы себе придумали…

— Да ладно! Дело молодое! Кто бы устоял?!  — слегка оттолкнула ее Клавдия Ивановна.  — Мне один человек на этом празднике, на этой вакханалии показался знакомым, только никак не могу вспомнить: где я с ним встречалась? Это удивительно. Я не думала, что у меня в Австрии могут быть знакомые. Или я опять что-то путаю?  — задумалась Клавдия Ивановна.

— Мама, вы кого имеете в виду?  — спросила Анюта.

— Да так, ничего определенного,  — отмахнулась свекровь, покосившись на нее.  — Ты неплохо выглядишь, глаза просто горят! Вид такой… дурной.

— Мама!

— Да что ты все мамкаешь? Вид, говорю, у тебя, как у влюбленной дурочки! И скажи, что я не права!  — Клавдия Ивановна поднялась на ноги и пошла к выходу.  — Ладно, пойду я. Тебе отдыхать надо, да и мне Эрвин денег дал, надо потратить.

— Каких денег?  — спросила Анна с ужасом.

— Да не бойся ты. На мелкие расходы. Сейчас схожу в больничный буфет, куплю что-нибудь поесть. Тебе принести?

— Спасибо, я ничего не хочу,  — ответила Анна,  — вернее, у меня все есть.

— Отдыхай! Завтра поедем домой к этому красавчику и его хорошенько прощупаем,  — зловеще пообещала Клавдия Ивановна, чем ввергла Анну в шоковое состояние. Она захотела, чтобы эта ночь никогда не закончилась.

Как ни странно, но после ухода свекрови Анну быстро потянуло в сон, может быть, всему виной две маленькие желтые таблетки, которые принесла ей медсестра?

Глава 9

Проснулась Аня без головной боли и плохого настроения. На душе было полное блаженство, видимо, и лекарства в Австрии тоже хорошие, то есть химически чистые. За окном светило солнце и чирикали птички. И наверное, все было бы хорошо, если бы не бледное лицо Эрвина, заглянувшего к ней в палату с первыми лучами солнца.

— Привет…  — поздоровался он голосом умирающего.

— Привет,  — ответила Анна, уже успевшая принять душ, расчесать волосы, одеться и нанести легкий макияж. Все это она сделала, зная, что именно Эрвин приедет за ней.

— Очень хорошо выглядишь,  — не глядя ей в глаза, сказал он.

— Спасибо, я и чувствую себя очень хорошо, так что не останусь больше в больнице ни на минуту.

— Я и не настаиваю, с удовольствием увезу тебя отсюда.

Надо отметить, что, когда Эрвин был с Анной наедине, он всегда говорил с ней на русском языке.

— Что-то ты какой-то не такой сегодня,  — задумчиво посмотрела на него Анна и путем нехитрых умозаключений пришла к выводу:  — Что-то с бабушкой?

— Нет, с Ариадной все в порядке… пока по крайней мере…

— А что с тобой?  — не сдавалась Анна, впервые не видя наглую усмешку в его глазах.  — Эрвин, давай заберем Клавдию Ивановну и поедем домой. Ты, конечно, прости меня за то, что свекровь узнала о моем отъезде и прилетела сюда. Я сама не ожидала от нее такой прыти, но… без меня она не может. И даже не думай отослать ее обратно, ничего не выйдет,  — тараторила Анна, пытаясь скрыть смущение, что ей плохо удавалось.

— В этом-то и дело,  — откинул темные волосы с лица Эрвин,  — мы не можем забрать Клавдию Ивановну…

— Даже слышать ничего не хочу! Я стараюсь ради твоей бабушки, а ты уважь мою родственницу! Не смотри на то, что у Клавдии Ивановны такой грозный вид и громовой голос, на самом деле она очень добрая женщина и, главное, любит меня! А что она говорит, твои все равно не поймут, она только по-русски изъясняется.

— Аня, послушай!  — прервал ее Эрвин.  — Клавдия Ивановна в реанимации. Мы не можем туда попасть, это запрещено!

— В реанимации?  — переспросила Аня, до конца не осознав услышанное.  — Ты серьезно?! Но как же?! Что это?! С ней же все было хорошо!

— Полицейский Симон Хас хочет с тобой поговорить,  — добавил Эрвин,  — он тебе все объяснит.

— А что с ней? Все-таки сердце? Гипертонический криз? Можно, перед беседой с полицейским я поговорю с врачом? Подожди! А при чем здесь полицейский?

— Я сам говорил с доктором Кларком и могу все тебе объяснить,  — присел рядом с ней Эрвин.

— Не кажется ли тебе, что уже давно пора это сделать?! Иначе я разнесу всю больницу!

— Успокойся… Клавдию Ивановну нашли сегодня на рассвете с пробитой головой, ушибами и переломами в полуподвальном помещении больницы, куда ведет служебная лестница, очень узкая и крутая.

Анна от ужаса на секунду онемела и еле-еле обрела дар речи.

— Клавдия Ивановна вчера говорила мне, что хочет найти буфет и поесть, а то и выпить, она это может. Могла она оступиться и свалиться с лестницы?  — спросила Анюта, нервно теребя край больничного полотенца.

— Могла ли она заблудиться в поисках буфета?  — спросил Эрвин.  — Следствие тоже задавалось таким вопросом. Но думаю, дело сложнее. Ушибы и переломы твоя свекровь получила, упав с лестницы, а вот рану на голове ей нанесли намеренно.

— Кто-то ударил Клавдию Ивановну по голове?!  — ужаснулась Анна.

— Вот именно! Так сказали эксперты и медики… А уже после сокрушительного удара Клавдия Ивановна без сознания скатилась по ступенькам.

— Бедная… Какой ужас!  — Аня вскочила и заметалась по палате.  — Я могу ее увидеть?!

— Говорю тебе, нет. Это невозможно! Она в очень плохом состоянии, в коме.

— В коме?

— Да, и неизвестно, выйдет ли она из нее, а если и выйдет, то никто не берется сказать, когда это произойдет. Я говорю тебе все начистоту. Ты не должна питать иллюзий, человек она немолодой, но мы вместе будем надеяться на лучшее. Я сделаю все, что в моих силах. Транспортировать Клавдию Ивановну нельзя, я вызвал сюда лучшего невропатолога из Вены. Он скоро должен приехать, обследовать твою свекровь и вынести свой вердикт.

— Спасибо, спасибо за все.  — Анна схватила его теплые ладони своими похолодевшими от волнения руками.  — Но кто?! Кто это мог сделать?! Клавдию Ивановну по голове… Зачем? Может, здесь лежат психически больные люди?

— Здесь не психлечебница, и все пациенты совершенно здоровы, я имею в виду психически,  — возразил ей Эрвин.

— Может, Клавдию Ивановну с кем-то перепутали?  — не унималась Анна.

— С кем ее перепутаешь?  — возразил Эрвин и тут же смягчил свою резкость.  — Об этом тоже думали, но и эта версия не проходит. Дело в том, что я говорил с Симоном Хасом.

— Эрвин, ты что-то недоговариваешь!

— Клавдия Ивановна скатилась по лестнице и потеряла сознание, как я уже говорил… В подвале очень хорошее освещение. Так вот, убийца спустился, чтобы проверить содеянное.

— Сволочь!

— Я тоже так думаю, но то, что этот урод сделал дальше, вообще не поддается никакому объяснению.

— Господи!  — ахнула Анна, почему-то решив, что убийца надругался над Клавдией Ивановной.

— Этот преступник или преступница вылил на несчастную женщину какую-то кислоту.

— Что?  — не поверила своим ушам Анюта.

— Какую-то кислоту,  — повторил Эрвин,  — но лицо Клавдии Ивановны не изуродовано. Мерзавец промахнулся, на лицо и шею попало несколько капель, основная масса кислоты вылилась на руку и частично на бок женщины.

— Господи, это какой-то мрак… Стукнули по голове, вылили кислоту, и все это случилось с Клавдией Ивановной! А она-то думала, что попала в рай.  — Анна закрыла лицо руками, села рядом с Эрвином и прижалась к нему дрожащим телом.

— Успокойся,  — обнял он ее за плечи.

За этой трагической и одновременно трогательной сценой их и застал высокий худощавый мужчина с острой бородкой и очками, напоминавшими пенсне. Мужчина был похож на Феликса Дзержинского в расцвет его деятельности. Почему-то Анна сразу поняла, что перед ней полицейский Симон Хас. Манеры его оказались столь же учтивы и интеллигентны, как и его внешность. Он представился Анне, сделал комплимент, что она очень хорошо говорит на немецком языке, и выразил ей свои соболезнования.

— Надо надеяться на лучшее,  — сказал Симон.

— Я даже думать не буду о плохом,  — заверила его Анна.  — Но кто мог совершить такое зверство?

— Именно этот вопрос я хотел задать вам,  — сказал Симон Хас.

— К сожалению, я ничем не смогу вам помочь,  — ответила Анна,  — я просто в шоке.

— Все равно вы ее лучше знаете, это же ваша родственница. Преступление было направлено конкретно против нее. Кто мог желать госпоже Коноваловой такой участи?  — спрашивал полицейский.

— Никто!  — уверенно произнесла Анна.  — В том-то и дело, что никто. Клавдия Ивановна  — женщина с трудной судьбой и непростым характером, но чтобы сотворить с ней такое…  — Аня покачала головой.  — Никому она не делала ничего настолько плохого. Сама настрадалась, единственного сына похоронила, вот ко мне привязалась… Я и виновата!  — горько воскликнула Анна.

— Почему?  — спросил заинтересовавшийся признанием девушки Симон.

— Она же в Австрию за мной полетела, вот и получила…

— Она впервые в Австрии?  — уточнил полицейский.

— Конечно! Как и вообще за границей! Это-то и странно. Кому она здесь так насолила, чтобы ее убивать? Я слышала, что обошлось без сексуального насилия, а денег и золота у нее не было…

— У нас есть только одна версия,  — стрельнул в ее сторону глазами Симон.

— Не начинайте снова!  — возразил Эрвин, но полицейский его не слушал.

— Что вы делали сегодня ночью, Анна?  — спросил он официальным тоном.

— Я? Спала.

— Кто-то может это подтвердить?  — спросил господин Хас.

— Немного странный вопрос. Вы видите, палата одноместная, я спала, как ни прискорбно, одна.

— Зачем Анне нападать на Клавдию Ивановну? Она так за нее переживает,  — заступился Ламар.

— Я сама за все отвечу, Эрвин, не беспокойся,  — остановила его Анна.

— Понимаете, работа у меня такая. Кого я еще могу заподозрить?  — словно извиняясь, спросил Симон.  — В Австрии ваша Клавдия Ивановна никого не знает, кому она могла здесь помешать? А вот у вас со свекровью могли быть свои счеты.

— С бывшей свекровью.

— Это неважно! Может, попила она вашей крови в свое время, и с мужем вы расстались не без ее участия.

— Мой муж погиб, а мы с ней не расставались, потому что сдружились и стали как родные… вам, австрийским сухарям, этого не понять…

— Простите. Этот факт мало что меняет. Как говорят знающие люди, «месть  — это блюдо, которое принято подавать холодным».

— То есть, по-вашему, я ждала поездки в Австрию, чтобы здесь расправиться с бывшей свекровью, да еще таким зверским способом?  — начала заводиться Анна.

— Это всего лишь предположение, но оно самое реальное на сегодняшний день. Я думаю, что Эрвин был для вас как свет в окне.

— Ага, «луч света в темном царстве»,  — согласилась Аня.

— Конечно, богатый, красивый австриец… Вы приезжаете сюда в качестве невесты в ожидании чуда и новой жизни. Все идет не совсем гладко, кто-то говорит вам, что вы не пара, вы боитесь, что не понравитесь родственникам жениха и свадьба расстроится. Вы напряжены, но изо всех сил стараетесь произвести хорошее впечатление. И вот в самый ответственный момент появляется человек, которого вы совсем не ожидали, он, как напоминание о прошлой жизни, может все разрушить. Со слов доктора Кларка, ваша Клавдия Ивановна успела со всеми больными переругаться, значит, характер у нее действительно не покладистый. И вы, Анна, испугались, что она может испортить вам жизнь, вашу сказку, новое будущее. Можно найти смягчающее обстоятельство  — в состоянии аффекта вы решаете избавиться от человека, не желающего отпустить вас от себя.

Анна даже заслушалась этой пламенной речью, ее так и подмывало прокричать «Браво!». И зааплодировать, как в театре. Но происходящее не было спектаклем, и похоже, что этот полицейский всерьез думает, что она в состоянии убить свою бывшую свекровь. Видимо, и у них в стране между мамой мужа и его женой бывают разногласия.

— Это  — абсурд! Всего лишь ваши домыслы!  — кипятился Эрвин, беспокоясь за судьбу Анны.

— Меня никогда ни в чем подобном не обвиняли,  — заявила она.

— Клавдия Ивановна очнется и подтвердит, что это  — полный бред,  — сказал Эрвин, нервно откидывая волосы со лба.

— Если очнется,  — не очень оптимистично возразил бородатый полицейский,  — и если она видела убийцу. Ведь не исключен вариант, что Клавдия Ивановна не видела преступника. Он мог толкнуть ее в спину, а уж кислотой полить, когда несчастная женщина была без сознания.

— Что вы от меня хотите?  — спокойно спросила Аня.  — Признания? Я не буду признаваться в том, чего не делала. Я не хотела вреда своей родственнице. Наоборот, всю жизнь ей помогала.

— Вот вам и надоело!  — не унимался Симон Хас.  — А она имела наглость и сюда приехать за вами!

— Опять вы за свое,  — прервал его Ламар.

— Я могу сама себя защитить, Эрвин.

— Боюсь, что без меня не получится,  — возразил ей он и обратился к полицейскому:  — Анна не собиралась начинать здесь новую жизнь и ни на что не рассчитывала. Между нами было заключено деловое соглашение. Она играет роль русской невесты, а я плачу ей за это деньги. Так что ни в какое состояние аффекта по поводу своего будущего она впасть не могла.

Анна с удивлением посмотрела на Эрвина. Он рискнул здоровьем и чувствами своей бабушки ради ее, Аниного, алиби. Ведь если окружающие узнают, что ее роман с Эрвином  — всего лишь розыгрыш, Ариадне от этого точно не станет легче.

— Зачем вам это понадобилось?  — удивился Симон.  — Если это правда…

— Правда, правда… Моей бабушке осталось жить совсем немного.

— И вы решили порадовать ее таким неординарным способом?

— Она мечтает, чтобы я обзавелся семьей,  — пояснил Эрвин.

— Но почему Анна?  — еще раз спросил Симон.  — Любая девушка с удовольствием сыграла бы эту роль, а уж замуж за вас пошла с еще большим удовольствием.

— Бабушка хотела, чтобы моя невеста была родом из России, умная и красивая и к тому же без алчного блеска в глазах. Все это я нашел в Анне.

— И ничего больше?  — прищурил глаза Симон.

— Абсолютно.

За дверью палаты деликатно прокашлялись.

— Простите, что прерываю вашу милую беседу, но я стал ее невольным свидетелем, стыдно признаться, что подслушал,  — вконец смутился доктор Кларк, одетый, как всегда, в белоснежный накрахмаленный халат и с фонендоскопом на шее.

— Здравствуйте,  — поздоровались с ним присутствующие.

— Что же вас так заинтересовало в нашем разговоре?  — спросил полицейский.

— То, что Ариадне Львовне осталось совсем недолго жить… С чего бы это?

— У нее рак,  — пояснил Эрвин, понизив голос, словно бабушка тоже могла здесь оказаться и услышать жуткий диагноз, хотя, как понимала Анна, для нее это не явилось бы открытием.

— У кого рак?  — переспросил доктор Кларк.

— У Ариадны Львовны,  — печально ответил Эрвин.

— Да кто вам это сказал?!  — воскликнул Кларк, снимая очки с мясистого носа и судорожно протирая стекла.

— Как кто? Она сама!  — заявил Эрвин.

— Какие глупости! Я три недели назад видел госпожу Ламар. Она прошла здесь полное медицинское обследование. Полное! Она абсолютно здорова, ну, не считая некоторых возрастных изменений.

— Вы шутите?  — спросил Эрвин, заметно нервничая.

— Как можно шутить такими вещами?! Да еще таким диагнозом!! Вы что-то путаете!

— Этого не может быть…  — прошептал Эрвин, закрывая лицо руками.

— Интересное дело,  — словно обрадовался полицейский,  — может, что-то неладно с вашей больницей, доктор Кларк? Вы не можете поставить правильный диагноз, то есть просмотрели у человека серьезное заболевание, да еще люди у вас в клинике получают по голове и их поливают кислотой… Как-то нехорошо получается…

На доктора Кларка было больно смотреть, и Анне стало его жаль.

— Не смейте!  — затрясся он.  — Не имеете права! Я отвечаю за свои слова! Я  — честен! У Ариадны не может быть рака! Я  — хороший врач! У меня стаж двадцать лет, и ни одной претензии!

— Успокойтесь,  — взяла его за руку Анна, у которой тоже не было к нему ни одной претензии за качество лечения и человеческое участие к ее персоне в этой не самой богатой клинике.

Анна обратилась к Эрвину:

— А твоя бабушка не могла нафантазировать себе… рак?

— Зачем? Боже, как это глупо!  — раскачивался из стороны в сторону Эрвин, все еще не отнимая рук от лица.  — Неужели она таким иезуитским способом решила заставить меня жениться? Мол, последняя воля умирающей…

— Интересно,  — усмехнулся Симон,  — вас, господин Ламар, можно женить только иезуитским способом, как вы выражаетесь?

— Выходит, что так… Почему она вообще обследовалась у вас в больнице, когда я приобрел бабушке страховой медицинский полис в одном из лучших медицинских госпиталей Австрии?  — спросил Эрвин.

— Столько вопросов, а ответы может дать только ваша бабушка, Эрвин, надеюсь, что не смертельно больная,  — снова усмехнулся полицейский.

«Сколько все-таки народных талантов совершенно бездарно пропадает в бизнесе»,  — подумала про себя Анна, вот уже полчаса наблюдая за великой актерской игрой Ариадны при допросе, совмещенном с очной ставкой со всеми действующими лицами пьесы «Не хочешь по-хорошему привести в дом невесту, напугаем тебя могильной плитой».

Ариадна напоминала обиженную актрису немого кино. Выражение ее подвижного, живого лица ежесекундно менялось, на нем отражались все чувства  — от разочарования, злости, обиды до раскаяния, озорства, высокомерия и трогательной невинности. Надо отметить, что морщины ей в этом только помогали.

— А что, собственно говоря, криминального произошло?  — недоумевала она.  — Да, я была вынуждена прибегнуть к маленькой женской хитрости. Я немного пофантазировала на тему своего здоровья, и что? Теоретически я уже в таком возрасте, что у меня может быть любое заболевание, и рак тоже… Не надо смотреть на меня с осуждением. Я действовала во благо! Мой внук наконец-то привел в дом достойную девушку, что в этом плохого? Моя уловка сработала!

— Бабушка, ты не права, так нельзя… Как ты могла так со мной поступить? Я же люблю тебя!  — сказал Эрвин, шокированный словами Ариадны.

— В любом случае это наше семейное дело! Что вы хотите от меня, господин полицейский? Я сама разберусь со своим внуком.

— Я не сомневаюсь,  — ответил Симон. Чувствовалось, что ситуация в этой богатой семье его забавляет.  — Вы обманываете друг друга, дорогие мои, а это к добру никогда не приводит, и не важно, какие цели при этом преследуются,  — пояснил полицейский.

Ариадна знала, что имеет в виду Симон, и тут же состроила очаровательную гримасу.

— Да, мы с Эрвином хотели перехитрить друг друга, и оба получили… Очень жаль, что он нашел такой выход из создавшейся ситуации, мне Анечка очень понравилась!

— Ага, ваша женская хитрость наткнулась на его мужскую находчивость,  — снова «подколол» их полицейский.

— Это и правда их личное дело,  — подала голос Анна,  — только пострадавшей стороной стали я и моя бывшая свекровь, а вы уходите от расследования в сторону, повесив попытку убийства на меня. Так, конечно, значительно проще.

— Я бы попросил вас не покидать пока нашу страну и надеяться на лучшее.

— Я и не уеду отсюда без Клавдии Ивановны, кстати, я сейчас вспомнила одну интересную вещь…

— Весь внимание,  — ответил полицейский.

— Клавдия Ивановна успела сказать мне в больнице, что она кого-то здесь узнала…

— Здесь?  — переспросил Симон.

— Да, на празднике у Ламаров,  — ответила Анна, понимая, что ей вряд ли поверят.

— Прямо вот так, первый раз в Австрии, в этой семье и сразу кого-то узнала?  — усмехнулся полицейский.  — Может, она сказала: «Ой, какая богатая семья, здесь все как родные, хорошо ты пристроилась»?

— Нет, господин полицейский, это прозвучало не так. Она сказала, что сама очень удивлена, но один человек ей показался знакомым, вернее, она высказалась, что где-то с ним уже встречалась.

— Клавдия Ивановна пила вино?

— Она вообще не пьет,  — сухо ответила Анна, понимая, что ее первоначальная догадка, что ей не поверят, оказалась верна.

Страницы: «« 12345678 ... »»

Читать бесплатно другие книги:

Полевой чеченский командир по кличке Бухгалтер уверен, что все рассчитал правильно. Боевики без особ...
Все началось с того, что сотрудник ФСБ, курирующий крупный ядерный объект на Урале, покончил с собой...
Терроризм давно стал приметой нашего времени. Вот и на Олимпийских играх в Афинах главари Аль-Каиды ...
Кандидата в президенты России хотят убить. Собственно, это вся информация, которой владеет подполков...
Сотруднику российских спецслужб Виктору Логинову часто приходилось работать под чужим именем. Но что...
Там, в Чечне, Сергей Верницкий прошел огонь и воду. На его счету несколько рискованных операций спец...