Айсберг в джакузи Луганцева Татьяна

— А кого она узнала? Мужчину? Женщину?  — спросил Эрвин.

— Она не сказала, а я на ответе не настаивала, ей действительно могло показаться…

— Или вы сейчас придумали себе алиби, свалив вину на несуществующего незнакомца,  — «порадовал» Анну Симон.

— Эта девочка, к сожалению, не невеста моего внука, но я не позволю ее обижать,  — гордо вскинула голову Ариадна.  — У нас есть семейный адвокат и штат юристов, и…

— Что вы, госпожа Ламар, я и не думаю задерживать госпожу Юмашеву. Я просто попросил ее не покидать страну.

— Я все понял, мы можем идти?  — спросил Эрвин и получил утвердительный ответ.

«Даже сейчас, когда случилось такое горе с близким мне человеком, я не перестаю отмечать, насколько красив Эрвин»,  — с некоторым раздражением подумала Аня, стоя на улице перед Ариадной и ее внуком.

— Ладно,  — на нее напало косноязычие,  — хотя я ни в чем не виновата, все равно чувствую неловкость. Простите, если что… Давайте расстанемся друзьями. А вы, Ариадна, цените, что ваш внук идет на такие жертвы, на обман ради вас. Он вас действительно очень любит и переживает…

Ариадна расплылась в самой дружелюбной улыбке.

— Вы как дети, честное слово! Ты заступаешься за Эрвина, он в полиции за тебя. Так вы далеко зайдете…

— Но точно не под венец,  — уточнила Анюта, встряхивая головой и осматриваясь.  — Не посоветуете мне хорошую, но не очень дорогую гостиницу?

— Зачем? К тебе едут друзья?  — спросил Эрвин.  — Думаю, я смогу разместить их у себя в доме.

— Эрвин, какие друзья? Опомнись! В гостиницу я переезжаю на время, пока Клавдия Ивановна не очнется и нам не разрешат уехать.

— Аня, я тебя не отпущу! Какая гостиница? О чем ты? Ты останешься у нас в доме!  — вполне искренне проговорил Эрвин.

— На каком основании? Все открылось.

— На основании того, что именно я впутал тебя в это дело и считаю своим долгом помочь тебе,  — сказал Эрвин.

— А он, между прочим, прав,  — задумалась Ариадна Львовна.  — Слушай его, дочка. Да и мне надо как-то реабилитироваться перед тобой. А то еще подумаешь, что столкнулась с семьей лгунов. Короче, не возражай, едем к нам!  — звякнула дорогими бусами Ариадна Львовна и лихо махнула рукой в ажурной перчатке, словно вызывая карету с возницей. Аня невольно вздрогнула, от этой дамочки можно ждать чего угодно, в этом они уже убедились.

Глава 10

Для Ани начались самые длинные дни. Она чувствовала себя совершенно лишним человеком в доме Ламаров. Все ей было неудобно и немило. Несмотря на то что Эрвин делал все, чтобы отвлечь ее от грустных мыслей, Анну его внимание убивало еще больше. Подсознательно она боялась привязаться к нему, ведь уже выяснилось, что им ничего не светит. О состоянии здоровья Клавдии Ивановны не было никаких известий, увидеть ее Аня тоже не могла. Успокаивал только один момент: Симон посадил у палаты свекрови круглосуточную охрану, правильно рассудив, что если с ней уже поступили столь бесчеловечно, то вполне могут повторить попытку. Эрвин, как и обещал, оплатил лечение Клавдии Ивановны, и Аня убедилась в его порядочности.

— Вот мы и в Вене!  — радостно заявил Эрвин, помогая Анне выйти из машины.

В один из дней, когда им было абсолютно нечего делать, он пригласил ее в поездку по австрийской столице.

— А то мне неудобно, пригласил тебя в гости….

— И каким способом!  — напомнила ему Аня.

— Вот-вот, и способ был не ахти! И ждали тебя здесь одни неприятности. Не хочу, чтобы сложилось неверное представление о моей стране. Поэтому приглашаю тебя на целый день, а может быть, на несколько дней для того, чтобы познакомиться с Веной, посетить знаменитую оперу, посидеть в кафе.

— Туда тоже поставляют вино Ламаров?  — поинтересовалась Аня, и ее юмор был оценен веселым смехом Эрвина.

— Нет, там мы будем пить исключительно кофе  — один из самых удивительных напитков на земле,  — блеснул он глазами.

— Не знаю, что и сказать…  — нахмурилась она.  — Свекровь в больнице, а я поеду развлекаться.

— Мы поедем просто развеяться, и, если хочешь, наша поездка будет носить только познавательный характер, без тени веселья и разврата.

— Это радует.

— Сидя в доме, ты все равно не поможешь своей родственнице. А если будут какие-то изменения в ее состоянии, нам сразу сообщат,  — уговаривал ее Эрвин, и, конечно же, Анна не смогла противостоять его чертовскому обаянию и приняла приглашение.

И вот утром они очутились в самом центре Вены.

— Что будем делать?  — Чувствовалось, что Эрвин был готов на многое ради своей спутницы, и ей это льстило. Хотелось пококетничать, пожеманничать и показывать пальчиком на все, что ей понравится, и капризно надувать губки. А ее ухажер явно пойдет на все, чтобы ублажить свою даму.

Погода располагала к пешей прогулке: небо без единого облачка, нежное и ласковое солнце и легкий, свежий ветерок.

— Думаю, что для начала прогуляемся пешком,  — ответила на вопрос Аня и уверенно зашагала по мостовой. Для этой прогулки она надела светло-голубые джинсы, плотно облегающие ее фигуру, красную кофточку-поло. Завершали ансамбль красные лакированные туфли на толстых, но высоких каблуках, выбранные исключительно из-за красоты, так как для прогулки они были неудобны. Эрвин выглядел как всегда, словно заморский принц,  — в костюме кремового цвета и модной рубашке из льна.

— Я так рад,  — лучились его глаза.

— Чему же ты рад?  — лукаво спросила она.

— Наконец-то мы остались вдвоем, можем наслаждаться обществом друг друга.

— Звучит заманчиво, учитывая, что мы должны быть как минимум влюблены друг в друга,  — ответила Анна.

— А мы влюблены!  — уверенно заявил Эрвин.

Они шли по узким, петляющим улочкам центра города, и Эрвин взахлеб рассказывал о зданиях, памятниках…

— Центр города, а дышится легко,  — отметила Аня, рассматривая свой стройный силуэт в зеркальной витрине магазина. Она нравилась себе, а еще больше ей импонировали взгляды, которыми одаривал ее Эрвин.

— Вена  — город, где площадь садов и парков превышает количество заасфальтированных участков, а на каждого ее жителя приходится несколько деревьев.

— Понятно, господин профессор, почему здесь такая концентрация кислорода в воздухе. Думаю, что на то количество людей, которое проживает в Москве, придется перенести все деревья из сибирских лесов, чтобы создать такую же насыщенность кислородом.

Старинные здания, мимо которых они проходили, были выдержаны в одном стиле, и только разномастные вывески по первым этажам домов, где размещались магазины и офисы, нарушали общую идиллию. Не сговариваясь, молодые люди заглянули в кафе.

— Может быть, здесь не очень хорошая вентиляция, но зато это самая старая кофейня в Вене, хранящая свою историю и традиции. Сюда водят туристов, чтобы они оценили знаменитый кофе и фирменные пирожные.

После таких многообещающих речей Анна не смогла устоять перед кусочком шоколадного торта и кофе по-венски. Последнее называлось меланж: специфический вкус кофе несколько сглаживался добавкой горячего молока. Выпечка являла собой шедевр кондитерского искусства. Анна обратила внимание на внутреннее убранство заведения. Стены были светло-песочного цвета, словно цвет яичного бисквита, с белоснежных потолков неправильной формы свисали роскошные старинные люстры. Пол был мраморный из разноцветной плитки. За маленькими круглыми столиками на неудобных, на первый взгляд, стульях сидели посетители. Не было толпы, но и свободных мест не наблюдалось. Анна с удовольствием разглядывала пожилые пары, которые проводили здесь время за чашкой дымящегося кофе и свежей газетой.

— Какие вы, однако, гурманы. Придаете еде большое значение, причем не для того, чтобы насытиться, а для того, чтобы сидеть вот так часами и получать удовольствие,  — отметила она,  — будь то от вина или от кофе….

— Пожилые люди заслужили отдых, да и вообще жизнь здесь более размеренная, чем в Москве, поэтому ты чувствуешь себя не в своей тарелке.

— У вас и студенты позволяют себе больше свободы.

— У нас студенты не пьют пиво,  — поднял бровь Эрвин.

— Согласна, кофе куда лучше пива,  — признала Анна, облизывая с верхней губы молочную пену.

— Заметь, в Вену ежегодно приезжают много туристов, молодых парочек. Именно они так праздно шатаются по городу и заполняют многочисленные кафе нашей столицы,  — говорил Эрвин, уплетая пирожное со свежими фруктами.

Вдоволь насладившись уютной обстановкой старинного кафе, молодые люди отправились дальше. Эрвин буквально заставил Анну зайти в ювелирный магазин, где приобрел для нее колье из черного жемчуга и такие же серьги, в которых жемчужины были собраны в большие кольца. Наотрез отказавшись от посещения магазинов, Анна увлекла Эрвина в большой парк с ухоженными газонами, большими раскидистыми деревьями, с разнообразными цветами на клумбах. Анна просто зааплодировала от восторга, увидев пруды с утками и лебедями.

— Какая красота! Боже, какие птицы!

Между тем птицы собирались стайками у берега, посматривая на прогуливающихся у берега людей.

— Они есть хотят! Эрвин, купи что-нибудь из хлебных изделий… тьфу! Хлеба купи!  — попросила она, горя желанием покормить птиц.

А уж когда она увидела рядом с грациозным белым лебедем маленького серенького, совсем невзрачного лебеденка, она завизжала от удовольствия.

— Ой, какая прелесть! Какая лапочка! Смотри! Мама его не отпускает от себя, оберегает, сама и кормить, наверное, будет!

Эрвин не один раз бегал в ближайший магазин и приносил хлеб. Анна же с детским восторгом и непосредственностью отщипывала кусочки от батона и бросала в воду. Утки вели себя, как воробьи на суше, а лебеди отгоняли их и дружно поглощали предлагаемые яства.

— Смотри, Эрвин! Ты видишь, как мама-лебедь заботится о своем птенчике! Она ухватила большой кусок хлеба, мочит его в воде и дробит своим клювом на мелкие крошки, чтобы этот серый неуклюжий комочек смог полакомиться! Какая любовь!

— Это инстинкт,  — возразил Эрвин.

— Вы  — сухарь, господин! Он такой маленький и невзрачный, а вырастет в самую красивую, грациозную птицу! Это фантастика!

— У тебя горят глаза!  — любовался Ламар Аней.  — Тебе так нравятся лебеди? А если я пообещаю тебе дом с собственным озером, где будут плавать эти птицы, ты станешь моей женой?

— Ради птиц?  — улыбнулась Анна.  — Я вообще люблю животных.

— Я могу организовать тебе зоопарк!  — пообещал Ламар.

— Лучше открой приют для бездомных животных.

— В моей стране их нет.

— На моей родине,  — пояснила она.

— Я согласен. Будь моей, Анна!

— Я сейчас не готова ответить, но…

— Что?

— Обещаю подумать… все-таки Вена  — действительно романтический город, раз я уже так смягчилась,  — ответила она, невольно опять отмечая, насколько он красив и просто сексуально привлекателен. «Ломаюсь, а ведь умом понимаю, что в нем моя погибель, как у Кощея Бессмертного смерть в иголке, так моя  — в нем».

К гладкой поверхности пруда приблизила нос весьма добродушная псина породы лабрадор, при этом она приветственно махала хвостом. Но лебедь-мама сразу напряглась, расправила крылья, изогнула шею и грозно зашипела. Она предупреждала пса, который, кстати, даже не лаял, чтобы он не вздумал приблизиться к ее дорогому серому комочку. Миролюбивая собака и не думала посягать на его жизнь, а только хотела познакомиться поближе, но была отозвана здравомыслящим хозяином. Анна вволю налюбовалась птицами, и они продолжили прогулку по аллее.

— Что это за парк?  — спросила Аня.

— Обычный городской парк,  — ответил Эрвин.

— А-а… один из тех, что насыщает кислородом Вену? Как же уходить отсюда не хочется,  — вздохнула Анна,  — просто отдыхаешь душой и телом.

— Значит, и мужчина с тобой рядом хотя бы не портит тебе настроение?  — робко поинтересовался Эрвин.

— Да, не портит…  — кивнула Анна, пряча улыбку.

— Мы можем продлить удовольствие, давай посидим вон в том летнем кафе,  — предложил Эрвин, указывая рукой в сторону.

В тени многовековых лип и тополей рядом с красочными клумбами и мраморными фонтанчиками стояли изящные столики на кованых ножках, за которыми сидели отдыхающие. В стороне резвились две ухоженные маленькие собачки. За одним из столиков устроился мужчина в национальной австрийской одежде, он мелодично играл на аккордеоне, украшенном перламутром.

— Придется выпить еще кофе,  — предупредил Эрвин.

— С удовольствием,  — ответила она,  — в таком райском местечке, при такой погоде, да на улице.

Сказано  — сделано. Анна с облегчением вытянула уставшие ноги и даже скинула туфли, виновато посмотрев на своего спутника.

— Я же не на светском мероприятии,  — извинилась она.

— Ты думаешь, я бы почувствовал неловкость за твое поведение?  — удивился Ламар и, внезапно встав на колени, стал массировать ей ноги.

Анна покраснела.

— Эрвин, прекрати!

— Сейчас разомну тебе мышцы….

К ним приблизился официант в длинном клетчатом фартуке, с любезной улыбкой на лице.

— Молодые люди?

— Два кофе и?..  — посмотрел на Аню Эрвин.

«Просто зачарованный принц у моих ног»,  — подумала она, ощущая мурашки по всему телу от прикосновения его сильных и в то же время нежных рук.

— Творожный штрудель,  — заказала она то, что вспомнила из национальной кухни.

— Два штруделя,  — кивнул Ламар.

— Вино?  — продолжал улыбаться официант.

— Нет!  — торопливо ответила Анна.

— Я вас узнал,  — нагнулся к уху Эрвина официант,  — и горжусь вами, как своим соотечественником, вы столько сделали для людей!  — многозначительно повел он глазами.

— Спасибо,  — так же тихо поблагодарил его Эрвин, опуская голову и всем своим видом показывая, что он не хочет развивать эту тему.

Официант ушел, а Аня попросила своего кавалера встать с колен и сесть напротив.

— Ты просто расцвела,  — с нежностью рассматривал ее лицо Эрвин,  — у нас в сельской местности ты так себя не чувствовала. Похоже, ты  — городская жительница. Больше любишь «каменные джунгли»? Давай купим квартиру, я не против. Хочешь, в центре Вены?

— Да что ты все давишь на меня?! Я же сказала, что подумаю,  — ответила она.

Официант принес на большом овальном подносе сахарницу, две чашки с блюдцами и кофе, а также два маленьких металлических молочника со взбитым теплым молоком для приготовления кофе меланж. Анна наслаждалась чистым воздухом, красивым пейзажем, качественным кофе и умным собеседником. Легкий ветерок трепал ее волосы и белоснежную скатерть на столике, разнося аромат кофе по всему парку. Солнце пробивалось сквозь резные листья и бросало причудливые узоры на траву.

— Все-таки ты чудно выглядишь,  — завел свою песню Эрвин.

— Все-таки ваш кофе не очень крепкий,  — сказала Анна, отводя глаза в сторону и делая вид, что не слышит его комплимент.

— Он варится из особых зерен с привкусом карамели и ванили, с ароматом земляники, легким послевкусием…

— Ой, гурманы!  — прервала его Аня, качая головой.  — А у нас с утра встанут с опухшим лицом и больной головой, так как накануне поздно легли, выпили и плотно поели один раз в сутки на ночь. Да еще отравились смогом. Приползут на кухню, сыпанут две ложки растворимого кофе в чашку, зальют хлорированным кипяточком и выпьют две порции с горьким послевкусием оттого, что вроде проснулся и пора работать, а не хочется.

Ламар рассмеялся.

— Как у вас все плохо!

— Я не говорила, что плохо,  — посмотрела на него в упор Анна,  — это ты сказал.

— А что же, хорошо, что ли?  — удивился он.

— Это по-нашему, по-родному. Эрвин, тебе не кажется, что не следует ухаживать за мной  — девушкой, привыкшей к растворимому кофе? Надеюсь, ты понимаешь, о чем я? Мы очень разные. Тебе надо обратить внимание на женщину, которая живет в такой же обстановке под звуки венских вальсов…

— Я сам знаю, что мне надо, а что нет.

— Да не должны мы были встретиться! Все равно ничего не получится!  — в отчаянии произнесла Аня, ставя пустую чашку на блюдце.

— Но ведь встретились же… втроем,  — улыбаясь, добавил он.

— Почему втроем?  — испугалась Аня.

— Ты, я и Купидон, поразивший наши сердца,  — пояснил он.

— А…  — с облегчением вздохнула она.  — Купидон, я думаю, был или пьян, или двоечник по стрельбе из лука.

— А я бы сказал ему большое спасибо,  — произнес Эрвин, обращая последние слова к подошедшему официанту и расплачиваясь с ним.

— Вы очень красивая пара,  — сказал тот им напоследок.

— Вот слышишь, что люди говорят,  — улыбнулся Эрвин,  — а ты заладила: двоечник по стрельбе.

Он оставил чаевые аккордеонисту, и они вышли из оазиса спокойствия, тишины и отдыха. Эрвин продолжил экскурсию по городу. Анну поражала та любовь, с какой он рассказывал о своей столице, и его знание истории. Она замечала по улыбкам на лицах людей, что некоторые его узнают и даже здороваются, показывая свое уважение. А женщины, причем разного возраста, просто глазели на него. Анне льстило, что рядом с ней идет такой кавалер. Они подошли к огромному костелу, поражавшему своим величием, стремлением к небу и черными от старости стенами. Они вошли в костел медленно и чинно. Анна еще раз отметила их различие даже в вере.

— Христианство одно,  — шепнул Эрвин ей на ухо,  — только антураж разный.

— Очень разный,  — согласилась она.

В католическом костеле упор делался на статуи святых, центральное место занимала фигура мадонны с младенцем. По углам располагались захоронения. Люди не бродили по залу, а тихо сидели на длинных лавках, устремив взгляды на Мадонну. Весь костел украшали живые цветы, и только запах был знакомый, церковный  — аромат ладана и еще чего-то неуловимого, возможно, к нему примешивались просьбы, благодарности тысяч людей, посещавших это место. Они вышли наружу и сразу же прищурились от яркого солнца. В костеле было прохладно и сумрачно, а на улице становилось жарко.

— Быть в Вене и не послушать какой-нибудь концерт  — преступление! Ты любишь классическую музыку?

— Классика  — это хорошо. Я не могу сказать, что я  — фанатка, но кто же откажется от прослушивания такой музыки в хорошем исполнении, да еще в таком месте, как Вена,  — ответила Анна.

— Это просто чудесно! Идем,  — потащил ее за руку Эрвин.  — В нашей столице почти постоянно проходят какие-нибудь музыкальные фестивали. Здесь сам воздух пропитан музыкой, сюда съезжаются исполнители со всего мира. Билеты на концерты многих известных композиторов продаются на полгода вперед.

— Как же мы попадем прямо сейчас?  — удивилась Анна.

— Венскую оперу я тебе не обещаю, но есть один музыкальный театр, где моя семья имеет зарезервированную ложу.

— Ух ты!

— Я помогал восстанавливать здание этого театра. Там орган  — один из старейших в Европе  — и потрясающая акустика в зале,  — тащил ее Эрвин,  — идем, это здесь недалеко.

Двухэтажное невысокое здание встретило их афишей, сообщающей о репертуаре концерта и также о том, что во втором отделении будет звучать орган.

— Прекрасно!  — обрадовался Эрвин, желавший, чтобы этот день запомнился Анне надолго.

— Мы уже опоздали.  — Она посмотрела на часы.

— Пять минут!  — фыркнул Эрвин и потянул ее за собой.

Когда они вошли в фойе, к ним навстречу вышел маленький, сгорбленный старичок.

— Концерт, господа, уже начался. О! Господин Ламар, как я рад! Давно вы к нам не заходили!

— Бабушка моя была…

— Да, госпожа Ламар чаще балует нас своим вниманием,  — согласился служащий,  — сейчас я выдам вам ключи от вашей ложи.

— Спасибо, друг,  — ответил Эрвин.

Они прошли по широким коридорам, устланным темно-бордовыми ковровыми дорожками, по мраморной лестнице, ведущей на второй этаж, к определенной двери. Эрвин открыл ее ключом, и они оказались в ложе. Анна вошла с замиранием сердца, было темно, звучала музыка. Она бросила взгляд в зрительный зал. Почти все места были заняты, только в бельэтаже и в таких же ложах, как у них, виднелись пустые кресла. Царила атмосфера театра, то есть ожидания чуда, чего-то необычайного. Она не могла не заметить по повернутым белым лицам, что многие люди обратили внимание на их появление. Они разместились в удобных бархатных креслах с золотыми кисточками на подлокотниках и погрузились в звуки музыки. Удивительное дело, человек без слуха не всегда определит фальшивые ноты, но даже он не сможет противостоять завораживающему действию музыки. Кого-то охватывает жалость к себе, кого-то ожидание радости, по крайней мере надежды на нее. Анна попыталась полностью уйти в звучащую музыку. Отвлекали ее только взгляды Эрвина, хотя они не могли ей не льстить. В антракте они вышли из ложи и направились в буфет. Меню помещалось на одном листе. Безоговорочно выбор был сделан в пользу кофе, к нему заказали сыр. Эрвин не сопротивлялся такому выбору. Здесь они сошлись с Анной во вкусах, так как оба любили этот продукт. Публика была соответствующая. Интеллигентные, умные лица, светящиеся глаза, люди все еще находились под воздействием божественной мелодии. Женщины одеты или в нарядные платья, или костюмы, но не с брюками. Люди разговаривали тихо, словно боясь спугнуть атмосферу, возникшую в зале. Словно музыка обрела здесь свое материальное воплощение.

— А я в джинсах!  — разочарованно произнесла Анна.  — Хоть бы предупредил меня, что мы можем оказаться в театре.

— Мне это в голову пришло спонтанно… я хотел тебя удивить.

— Тебе это удалось, здесь прекрасно, я давно не испытывала такого наслаждения. Но вот одета я неподобающим образом, как будто неуважительно к другим людям.

— Не думай об этом, никто не обращает внимания, а в ложе вообще не видно, как мы одеты.

— Давай тогда быстрее выпьем кофе и вернемся в ложу,  — заторопила его Анна.

Второе отделение концерта пробудило в Анне удивительную сентиментальность. Она и не предполагала, что звуки органа вызовут у нее поток слез и воспоминаний. Причем воспоминания были грустные. Эрвин даже испугался, когда вышел на улицу с заплаканной Анной.

— Господи, что с тобой?!

— Да так… нахлынула тоска,  — отмахнулась она.

— Тебе плохо?

— Мне сейчас очень хорошо, я очистилась, понимаешь? Ах, Эрвин, спасибо тебе за эту незабываемую музыку. Я даже не предполагала, что она так трогает душу.

Надвигался вечер, что внесло изменения в окружающий пейзаж. Зажглись старинные уличные фонари. Витрины магазинов, сувенирных лавок, кафе включили подсветку и мигающую рекламу. Возникло особое очарование вечера, люди стали более шумными, яркими и смешливыми. Появилось больше молодежи и влюбленных парочек. Опустилась вечерняя прохлада, и Анне показалось, что усилился ветерок. День уступил свои права романтическому вечеру.

— Не устала?  — поинтересовался Эрвин.

— Нет… ну, если только слегка…  — ответила она.

— Идем! Я знаю, где мы с тобой чудесно отдохнем!  — Энергия из Ламара била ключом, Анну это даже испугало.

— Может, на сегодня хватит впечатлений?

— Тебе понравится,  — потянул он ее на проезжую часть и останавил желтое такси.

Эрвин назвал адрес, и автомобиль медленно поехал по узким улочкам Вены, пропуская счастливые парочки, периодически перебегающие дорогу. Машина остановилась на набережной.

— Дунай?  — спросила Аня.

— Он,  — подтвердил Эрвин.

— Ты привез меня прогуляться по набережной,  — поняла она.

— Иди сюда, смотри,  — позвал он ее, облокачиваясь о темную чугунную решетку. Анна приблизилась и с любопытством посмотрела вниз. Дунай был неширокий, с заметным течением, его сковали бетонные стены. Верхняя набережная, на которой они находились, хорошо освещалась. Ступеньки от нее вели прямо к реке, где проходила нижняя прогулочная набережная. Она была абсолютно темной, неосвещенной. Кое-где у воды располагались маленькие кафе, они-то и вносили хоть какую-то праздничную струю в мрачный пейзаж. Но не это привлекло внимание Анны. Она как зачарованная смотрела на огромный прозрачно-лазурный квадрат прямо в темной воде Дуная.

— Какая красота!  — выдохнула она.  — Бассейн прямо в реке! Первый раз такой вижу!

— Я знал, что тебе понравится. Это для тех, кто не очень любит плавать, а охладиться хочет. Днем здесь бывает много народа, а вечером свободно. Пойдем, искупаемся?

— Я без купальника…  — не отрываясь от удивительного зрелища, ответила Анна.

— Я тоже! Там внизу есть лавка с пляжной одеждой, и мы приобретем все необходимое.

— Идем!  — Анну не пришлось долго уговаривать, она застучала каблуками по ступенькам.

Никогда еще Аня не испытывала такого блаженства, как в этом прозрачно-чистом бассейне с красивой подсветкой и тихо звучащей музыкой, которая была слышна и под водой. Бассейн был прикреплен к небольшой барже, на первом этаже которой находились магазинчики, касса, комната спасателей и раздевалка со шкафчиками для одежды, а на втором этаже  — кафе. Молодые люди оплатили час купания, но, честно сказать, этого было с лихвой, так как вода оказалась прохладной. Анна плавала не очень хорошо и старалась придерживаться бортика бассейна, чтобы, если что, можно было схватиться за него рукой. Эрвин держался рядом с ней и развлекал ее как мог. Его спортивное тело со смуглой кожей в подсвеченной воде казалось телом древнегреческого бога. А лицо с капельками воды на щеках нереально красивым. И сама обстановка была сказочной. Это располагало к тому, что и случилось, они поцеловались прямо в воде. Им никто не мешал. В бассейне, кроме них, находилась женщина с ребенком лет семи и пара накачанных мужчин, которые просто наматывали километры. Еще две женщины висели у бортика за разговором.

— Этот день я не забуду никогда,  — сказала Аня,  — ты искусный соблазнитель, правильно настроил меня на нужный лад  — кофе, музыка, Дунай и все такое…

— Я стараюсь, ты дорога мне. А еще я люблю свою страну и хочу, чтобы ты тоже отнеслась к ней с любовью.

— Мне нравится Австрия и… ты, но Россия для меня всегда останется лучшей страной на свете.

— Ты думаешь, я против?  — улыбнулся Эрвин.

— Когда ты рядом, я ни о чем не могу думать… мозг отключается,  — смутилась она.

Эрвин понял, что слова сейчас ничего не решат, да они и ни к чему….

Он снова стал ее целовать, Анна полностью отдалась своим чувствам, утопая в объятиях любимого человека, посреди Дуная, в романтической Вене. Что могло быть прекраснее этого? Как бы ни сложилась ее дальнейшая судьба, этот день запомнится навсегда.

Из мира любви и гармонии их вырвал истерический крик женщины. Анна хорошо знала язык, но не сразу поняла, о чем идет речь. Это оказалась женщина, плавающая со своим сыном.

— Мой мальчик! Помогите! Спасите! Мой ребенок! Он вывалился за край бассейна! Боже, мой сын в реке, он не умеет плавать!

Анна похолодела от этих слов, а Эрвин поднялся на бортик, несколько секунд всматривался в темную гладь реки и молниеносно кинулся вниз. Кстати, двое мужчин не последовали его примеру, они растерянно подплыли к бортику и смотрели на воду. Анна болталась там же абсолютно бесполезным поплавком. Ее сердце сжалось от страха за судьбу ребенка. Она видела только, как удаляется голова Эрвина, периодически появляющаяся на поверхности воды. Спасатели спохватились слишком поздно, не успев вытащить свалившегося в воду ребенка, но они быстро завели маленький катер и последовали за Эрвином. Дальше Анна узнала о происходящем со слов взбудораженных людей. К тому времени все уже вылезли из воды и, накинув полотенца, бежали по набережной вслед за катером. Эрвин не надеялся, что при таком течении и в такой толще воды он сможет найти и выловить потерявшего сознание ребенка. Но Ламару повезло. Ему даже не понадобился катер, он подплыл к берегу, и вот тут ему потребовалась помощь. Сам он не мог вылезти, отдав все силы на борьбу с течением и ныряние. Подоспевшие люди приняли у него мальчика и сразу же начали оказывать ему первую помощь. Двое мужчин вытащили Эрвина из воды, и он сразу же опустился без сил на землю. Его окружили люди, они поздравляли Ламара и благодарили, его же интересовал только один вопрос:

— Что с ребенком? Он жив?

— Приходит в себя,  — ответили ему,  — будет жить. Вы спасли его!

— Это чудо, просто чудо…  — прошептал в ответ Эрвин.

Анна бежала по набережной, размахивая руками. Она с разбега бросилась к нему на грудь.

— Эрвин! Боже! Какой кошмар! Какой ты молодец! Как тебе удалось найти мальчика в воде?!

— Я плохо понимаю,  — ответил Эрвин, его сотрясал озноб.

Анна подняла глаза и увидела, как один из фонарей на верхней набережной начал вдруг мигать. То подъехала машина «Скорой помощи». Мальчика вместе с его матерью погрузили в нее и увезли в клинику. Эрвина как героя отнесли назад к бассейну и принялись реанимировать всеми доступными народными средствами, так как от медицинской помощи он отказался. Его тело растерли спиртом, дали выпить выдержанного коньяка, вытерли полотенцами. После этого Эрвин оделся, но уйти им с Анной помешал мужчина с кудрявыми волосами и «пивным» брюшком.

— Куда же вы?

— Как куда? Домой,  — растерялся Эрвин, обнимая свою спутницу за талию.

Она же чувствовала до сих пор дрожь в его теле то ли от нервного перевозбуждения, то ли от холода.

— Да вы что? Какое  — домой? Мне же не простят, что я просто так вас отпустил! Простите, не представился. Меня зовут Чарли, я  — хозяин этого заведения. Что бы обо мне говорили, если бы здесь погиб ребенок, несмотря на штат спасателей! Приехала бы полиция, опечатали бы все, меня лишили лицензии и так далее! Какой вы ловкий и смелый! Я не могу вас так отпустить. Я просто обязан вас вознаградить!

— Мне не нужны деньги,  — сухо ответил Эрвин.

— Тогда ужин! Я не отпущу вас без ужина!  — Добродушный толстяк преградил им путь к отступлению. Эрвину и Анне ничего не оставалось делать, как согласиться и подняться на второй этаж баржи, где их усадили за центральный столик и стали обслуживать как президентскую чету. Аня только сейчас почувствовала, что она зверски голодна. Ведь за весь день они нормально не ели, только и делали, что пили кофе. Поэтому она очень обрадовалась большому сочному куску мяса, жаренному на гриле, овощному салату и морепродуктам. А сто граммов коньяка окончательно ее согрели. Кстати, добродушный хозяин лично обслуживал спасителя своей репутации и принес им два теплых клетчатых пледа.

— Я звонил, с мальчиком все в порядке,  — обрадовал он их хорошей новостью.

— Мы очень рады,  — вздохнул Эрвин.

— А его мать хочет узнать ваше имя, чтобы принести свою благодарность,  — продолжал Чарли.

— А вот это совершенно необязательно,  — ответил Эрвин.

— Хотите остаться неизвестным героем?

— Не героем,  — ответил Эрвин.

— Ну что же… ваше дело. Наслаждайтесь вечером, не смею вас упрашивать.

Вечер для молодых людей после жуткого случая, который закончился благополучно, подошел к своему логическому завершению. Они сидели на барже, вдыхая свежий воздух с Дуная, закутавшись в теплые пледы, перед ними на столе стояла вкусная еда.

— Я горжусь тобой,  — сказала Анна.

Страницы: «« 23456789 »»

Читать бесплатно другие книги:

Полевой чеченский командир по кличке Бухгалтер уверен, что все рассчитал правильно. Боевики без особ...
Все началось с того, что сотрудник ФСБ, курирующий крупный ядерный объект на Урале, покончил с собой...
Терроризм давно стал приметой нашего времени. Вот и на Олимпийских играх в Афинах главари Аль-Каиды ...
Кандидата в президенты России хотят убить. Собственно, это вся информация, которой владеет подполков...
Сотруднику российских спецслужб Виктору Логинову часто приходилось работать под чужим именем. Но что...
Там, в Чечне, Сергей Верницкий прошел огонь и воду. На его счету несколько рискованных операций спец...