Признания новобрачного Келли Ванесса

— Мне жаль, что я доставила тебе беспокойство, — сказала она, уткнувшись в плечо мужа. — Знаю, последние дни были тяжелыми и для тебя.

— Нет необходимости беспокоиться обо мне, Джастин. Я в порядке.

Если не считать того, что ему пришлось отказаться от намерения провести время… много времени в постели с женой. Когда был доставлен приказ Доминика возвращаться в Лондон, желание заниматься любовью у Джастин пропало. Она хотела все внимание уделять ребенку, охраняя его, словно львица своего детеныша. Не приходилось сомневаться: ситуацию со Стивеном следовало урегулировать как можно скорее, иначе у Джастин окончательно сдадут нервы.

Громкий стук дверного молотка заставил Джастин подпрыгнуть. Она вскочила, но Гриффин усадил ее на место.

— Джастин, постарайся успокоиться. Предоставь Доминику взять на себя руководство и внимательно слушай. Очень внимательно.

Она моментально ощетинилась.

— Ты не заставишь меня молчать. И я не стану скрывать своего беспокойства о состоянии Стивена.

Гриффин принялся легонько массировать ее напряженные плечи.

— Я всего лишь предлагаю тебе получить больше информации, наблюдая и слушая. Сразу бросившись в бой, ты ничего не узнаешь. Дав волю эмоциям, ты сделаешь себя уязвимой. Понимаешь?

Она явно хотела возразить, но сдержалась и что-то буркнула, вероятно, таким образом выражая согласие. Помолчав, добавила:

— В точности то же самое сказал бы и папа.

— Значит, я в хорошей компании. Хочу, чтобы ты очень внимательно наблюдала за графом Марцано. Позволь мне быть источником раздражения для него. Ты же знаешь, в этом мне нет равных.

— Хорошо, — вздохнула Джастин.

— Умная девочка. — Гриффин быстро чмокнул ее в кончик носа и встал, поскольку Фелпс как раз ввел в гостиную посетителей. — А вот и ты, Доминик, — проговорил он. — Мы тебя с нетерпением ждем. Твое таинственное послание заставило нас сгорать от любопытства.

— Не сомневаюсь, — ехидно сказал Доминик и переключил свое внимание на Джастин. — Нет, не вставай, моя девочка. Должен признаться, ты выглядишь очень хорошо. Вероятно, муж тебе не слишком докучал.

Джастин натянуто улыбнулась.

— Он воплощение доброты и благородства.

Левая бровь Доминика поползла на лоб. Почему-то только левая.

— Рад это слышать. А теперь позволь мне должным образом представить тебя графу Марцано, советнику Марко, герцога Сан-Агосто, небольшого герцогства на севере Италии. Хотя, насколько я понял, вы уже встречались.

Гриффин внимательно рассматривал мужчину, который в это время грациозно поклонился его жене. Это, безусловно, был тот самый человек, который участвовал в инциденте в «Золотом банте».

Джастин едва кивнула графу. Ее холодность являла разительный контраст с дружелюбием итальянца.

— Миссис Стил, — сказал граф с мягким акцентом. — Счастлив встретиться с вами при более благоприятных обстоятельствах. Поверьте, я глубоко сожалею о той неприятной сцене в соседнем заведении.

— Не сомневаюсь, — сухо сказала она.

— Теперь, когда все формальности закончены, — вмешался Доминик, — давайте сядем и обсудим ситуацию. Я уверен, что мистер и миссис Стил желают, чтобы она разрешилась на благо Стивена.

— Мы внимательно слушаем, — сказал Гриффин, сев рядом с Джастин.

Он взял ее руку и положил себе на колено. Ее пальцы вздрагивали.

— Прежде всего, позвольте передать вам глубокую благодарность герцога за заботу о его сыне, — начал граф. — Он очень боялся, что с мальчиком могло случиться несчастье.

— Так боялся, что не заметил его исчезновения? — любезно поинтересовался Гриффин.

— Вы хотите сказать, что Стивен — сын итальянского герцога? — требовательно спросила Джастин, позабыв о своем обещании сохранять спокойствие и молчать. — Тогда как, скажите на милость, он попал в Англию и был оставлен в корзине на пороге дома совершенно незнакомого человека? В подобную нелепость невозможно поверить.

Граф Марцано, явно оскорбленный, застыл. Доминик поспешил вмешаться.

— Полагаю, лучше всего начать с главного. Стивен, он же Стефано, действительно сын герцога, но незаконный. Он родился от связи герцога с дочерью торговца. И вся путаница в этой ситуации имеет в своей основе именно этот факт.

Гриффин подался вперед и прищурился.

— Ты хочешь сказать, тот факт, что он незаконнорожденный сын высокородного аристократа, оправдывает его появление на пороге моего дома? И ты действительно считаешь, что для меня это имеет хотя бы малейшее значение?

Джастин сжала его руку, и он бросил на жену косой взгляд. К его удивлению, она тоже хмурилась и смотрела на Доминика без всякой приязни.

— Мой дорогой сэр, вы неправильно поняли! — воскликнул граф. — Герцог был очень расстроен, когда его сын исчез. Он не жалел расходов на поиски.

— Значит, это его наемники ворвались в мой дом и напали на моих людей? — спросил Гриффин.

Граф Марцано покачал головой.

— Я ничего не знаю о нападении, и, уверяю вас, его высочество никогда бы не одобрил подобных действий.

В это Гриффин не поверил. Но прежде чем он успел что-то сказать, Доминик предостерегающе покачал головой.

— Тогда что вы делали в «Золотом банте»? — спросила Джастин, очевидно, не заметив сигнала Доминика. — И прошу: не оскорбляйте себя и меня, уверяя, что ваше присутствие там было всего лишь совпадением.

Итальянец опустил голову.

— Я и не думал об этом, миледи. Как вы понимаете, я был там, разыскивая любую информацию о Стефано. До нас дошли слухи, что мальчик спрятан в борделе. И я хотел установить, правда ли это. Могу заверить, что «Золотой бант» был не единственным подобным заведением, которое я посетил.

— Не проще ли было спросить у меня? — язвительно поинтересовался Гриффин.

Граф развел руки.

— Угроза скандала, мистер Гриффин. Я всеми силами старался избежать скандала.

Джастин покачала головой.

— Я ничего не понимаю.

— Граф Рафаэль, может быть, лучше начнем с самого начала? — предложил Доминик. — Тогда ситуация быстрее прояснится.

Итальянец улыбнулся.

— Вы, как всегда, правы, сэр Доминик. Ваши суждения непогрешимы.

— О господи, — пробормотал Гриффин.

Джастин щелкнула пальцами.

— Продолжайте, сэр.

— Конечно. Как вы знаете, герцог и его мать герцогиня вместе со своим двором несколько лет провели в изгнании. Герцог был свергнут Бонапартом. В основном они жили в Вене, но герцог часть прошлого года провел в Англии. Его мать пожелала, чтобы он путешествовал. Это пошло бы на пользу и ему, и укреплению связей с нашим великим союзником — британской монархией.

Джастин нахмурилась.

— Сколько лет герцогу?

— Сейчас ему двадцать три, — ответил граф. — Его отец несколько лет назад умер, и герцогиня стала регентшей. Как вы понимаете, она направила всю свою энергию на возвращение герцогства своему сыну, его законному наследнику.

— Какое отношение ко всему этому имеет Стивен? — спросил Гриффин.

— Во время своего пребывания в Лондоне герцог вступил в связь с молодой женщиной, дочерью купца. Прискорбным результатом стал ребенок. — Лицо графа скривилось от неприязни. — Его высочество — юноша благородный и утонченный — не сумел противостоять соблазну и поддался чарам этой английской искусительницы не слишком строгих правил.

Гриффин испытывал противоречивые желания. С одной стороны, он едва сдерживал смех. Слишком уж идиотской была эта горячая ханжеская риторика. С другой стороны, ему очень хотелось сломать графу нос.

— На самом деле, — в очередной раз вмешался Доминик, — София Беннет, судя по рассказам, была красивой молодой девушкой из хорошей семьи. Ее отец — процветающий торговец тканями, и София получила неплохое образование. День, когда на ее пути появился итальянский герцог, оказался для нее далеко не самым удачным.

Граф Марцано поджал губы.

— Боюсь, в этом вопросе мы с вами расходимся во мнениях, сэр Доминик, но я не могу не отметить вашу преданность соотечественнице.

— Что произошло с Софией? — не обращая внимания на графа, спросила Джастин.

Доминик взглянул на Гриффина и нехотя ответил:

— Когда родители обнаружили ее беременность, они отказались от дочери.

Джастин ахнула.

— Ее выгнали из дома?

— К сожалению, да.

Гриффин судорожно сглотнул, борясь с желанием что-нибудь разбить… или кого-нибудь ударить. Граф — вполне подходящая кандидатура. Но делу это не поможет. Поэтому он встал и подошел к окну. Делая вид, что смотрит на улицу, он старался подавить ярость, сжигавшую его изнутри. Боже мой, еще одна невинная женщина брошена на произвол судьбы теми, кто должен защищать и ее саму, и ребенка.

— Реакция родителей вполне понятна, — сказал граф Марцано. — Но мисс Беннет не пришлось голодать. В своей бесконечной доброте герцог поселил ее в маленьком домике и обеспечивал всем необходимым, пока не родился ребенок.

— Слава богу, — облегченно вздохнула Джастин, — но я все еще не понимаю, как Стивен оказался у нас на пороге. Почему мисс Беннет так поступила, если герцог обеспечивал ее?

Гриффин отметил, как легко она произнесла «у нас на пороге», и покосился на жену, но все ее внимание было сконцентрировано на графе.

На этот раз ответил Доминик:

— Ты сделала вывод, что женщиной под вуалью была именно София, но это не так. Герцог сказал графу Марцано, что через месяц после рождения ребенка София умерла от лихорадки.

— О нет! — воскликнула Джастин.

Гриффину хотелось держаться как можно дальше от остальных и от рассказанной Домиником и графом мерзкой истории. Но он не мог допустить, чтобы Джастин страдала, поэтому сел рядом и обнял ее за плечи. Она прижалась к мужу, ища утешения и даруя его.

— Может быть, мы перейдем ближе к делу, граф Рафаэль? — спросил Гриффин. — Вы же видите, что эта история расстраивает мою жену.

— Я попытаюсь быть кратким, — сказал граф. — Герцог был крайне опечален безвременной кончиной молодой женщины, несмотря на то, что уже пожалел, что вступил с ней в связь. Но он не собирался отказываться от своей ответственности за Стефано. Разумеется, он хотел избежать скандала, в первую очередь ради его матери-герцогини, строгой католички — все жители Сан-Агосто добропорядочные католики, — однако намеревался позаботиться о будущем Стефано. Для этого он нанял весьма респектабельную женщину и няню для ребенка и приступил к поискам семьи, которая пожелала бы взять его на воспитание, — за соответствующее вознаграждение, естественно.

— Естественно, — повторил Гриффин, даже не стараясь скрыть сарказм. Хотя герцог все же не был законченным негодяем. В отличие от отца Гриффина он вроде бы выражал желание позаботиться о малыше. Это что-то значило.

— Тогда как Стивен попал сюда? — снова спросила Джастин.

Впервые после начала разговора графа покинула спокойная уверенность.

— Женщина, которую его высочество нанял для ухода за ребенком, была не той, кем казалась. Несколько недель назад она исчезла вместе с ребенком, и с тех пор мы его безуспешно ищем.

Гриффин почувствовал, как напряглась Джастин, и не мог ее за это винить. Объяснение было в высшей степени подозрительным.

— Но зачем она это сделала? — спросил он. — В этом поступке нет никакого смысла!

Граф напустил на себя оскорбленный вид, но Гриффину на это было наплевать. В нем крепла уверенность, что поведение итальянца — сплошное притворство.

— Относительно этого, — сообщил граф, — я ничего не могу сказать, потому что женщину еще предстоит найти. Можно предположить, что она повредилась рассудком или собиралась шантажировать герцога и только выжидала подходящего момента. Но можете себе представить, насколько герцог был встревожен похищением. Он сразу написал мне в Вену и поручил возглавить поиски. — Он сделал паузу и добавил: — Втайне, конечно, чтобы не расстраивать мать и не компрометировать себя перед двором.

Зашевелился Доминик.

— Хотя ваше желание сохранять тайну объяснимо и понятно, сожалею, что вы не обратились ко мне или к кому-нибудь из членов правительства раньше. Это помогло бы избежать многих неудобств для всех сторон, оказавшихся замешанными в этом деле.

Джастин издала странный сдавленный звук. Нахмурившись, Гриффин покосился на нее. Она была бледна как бумага и сразу отвела глаза. Гриффин похолодел, сообразив, о чем она думает. То, что Доминик назвал «неудобствами», включало и их вынужденный брак, навсегда изменивший ее жизнь.

— Об этом я буду вечно сожалеть, — траурным голосом проговорил итальянец.

Гриффин осторожно убрал руку, которая лежала на плечах Джастин. Она бросила на него удивленный взгляд и снова отвела глаза. Гриффин скрипнул зубами.

— Кстати, об удобствах, как вы нашли друг друга? — спросил он у Доминика. — Наверняка не случайно.

— Никаких случайностей тут не было, — сказал Доминик. — Кольцо натолкнуло меня на мысль, что семья, о которой идет речь, это монаршия семья Сан-Агосто. Сделав это открытие, я установил, что итальянец, которого вы видели в «Золотом банте», никак не связан с папским нунцием. На самом деле это представитель двора Сан-Агосто, но в Англии находится неофициально. Тогда я связался с графом Марцано. После некоторых колебаний он рассказал мне о родителях Стивена.

Гриффину уже доводилось слышать такой тон Доминика. Судя по всему, он доверял графу так же, как Гриффин, то есть ни в малейшей степени.

— Но эта женщина… — задумчиво проговорила Джастин. — Почему она оставила такое ценное кольцо?

— Увы, моя дорогая леди, этого я сказать не могу. — Граф вздохнул. — Не думаю, что мы когда-нибудь узнаем, какими соображениями она руководствовалась, потому что она бесследно исчезла. Найти ее не представляется возможным.

— Как удобно, — пробормотала Джастин.

— Прости, девочка моя, я не расслышал, что ты сказала, — проговорил Доминик.

— Ничего. — Она тряхнула головой. — Скажите, граф Марцано, а почему герцог сам не явился за своим сыном, о судьбе которого так сильно переживал?

— Его высочество отозван в Сан-Агосто, миссис Стил. После падения Корсиканца герцогство снова оказалось в руках законного правителя, и его высочество нужен дома. Он приказал мне остаться и продолжить поиски Стефано. — Граф испустил тяжкий вздох, исполненный показного драматизма. — Его высочество был крайне расстроен из-за необходимости уехать, оставив сына в столь неопределенных обстоятельствах, и только понимание, что я сделаю все возможное, немного примирило его с действительностью.

— Не сомневаюсь, — буркнула Джастин. — Ну хорошо, вы нашли его, и что теперь? Вы намерены поместить его на воспитание в английскую семью?

Услышав тревогу в ее голосе, Гриффин взял жену за руку. Она крепко стиснула его пальцы, и холод, все это время державший Гриффина в ледяных тисках, начал отступать.

Граф покачал головой.

— Учитывая этот печальный эпизод, герцог передумал. К сожалению, бабушка и дедушка по материнской линии не выражают желания принять участие в воспитании. Поэтому Стефано будет переправлен в Италию, где герцог лично о нем позаботится.

— Стивен может остаться у нас, — выпалила Джастин. — Мы будем рады о нем позаботиться, правда, Гриффин?

Она резко повернулась и взглянула на мужа с такой мольбой и надеждой, что ему потребовалось все самообладание, чтобы не отвести глаза. Его убивала невозможность дать ей то, к чему она так отчаянно стремилась. Но что он мог сказать? Если герцог действительно отец Стивена, он должен заботиться о сыне. Это правильно. Законный это ребенок или нет, герцог, вероятно, все же испытывает к нему какие-то чувства.

— Джастин, — кашлянув, начал он.

Почувствовав его колебания, она вскочила и подбежала к Доминику.

— Дядя Доминик, неужели вы действительно доверяете этому человеку после всего, что случилось? Не могу поверить!

— Полегче, дорогая. — Доминик встал и взял ее за руку.

Гриффин тоже встал, борясь с желанием оттеснить Доминика и заключить жену в свои объятия. Итальянский граф встал последним. Его дружелюбное лицо мгновенно стало холодным и надменным.

— Решение принято, миссис Стил, — сквозь зубы процедил он. — Ребенок будет передан мне и впоследствии доставлен в надежный дом, где, можете не сомневаться, ему будет обеспечен надлежащий уход. Мы имеем полное право забрать его, поскольку семья его матери от него отказалась.

Гриффин потер лоб, не в силах игнорировать собственную интуицию, так же как и тревогу Джастин.

— Доминик, ты уверен в том, что делаешь?

Тот мгновение поколебался, затем поморщился и тяжело вздохнул.

— Нет никаких сомнений в том, что герцог Сан-Агосто на самом деле отец малыша. Хочу добавить, что граф Марцано после первой встречи со мной обратился за помощью к королевской семье. — Он коснулся руки Джастин. — Извини, дорогая, я ничего не могу сделать.

В конце концов, Гриффин обошел Доминика и обнял жену за талию.

— Иди ко мне, любовь моя, посиди со мной. — Она обожгла его пламенным взглядом, но не стала сопротивляться и села на диван.

Граф Марцано прочистил горло, всем своим видом выражая надменное удовлетворение.

— Теперь, когда вопрос решен, не буду вам навязывать свое присутствие, миссис Стил. Мистер Стил, мне еще надо урегулировать несколько деталей, но утром я вернусь с няней.

— Нет! — выпалила Джастин. — Стивен еще не выздоровел после ужасной лихорадки, и его сильно утомило спешное путешествие в город. Он не должен покидать дом еще, по крайней мере, несколько дней.

Граф сразу начал возражать, но Гриффин бесцеремонно перебил его:

— Моя жена права. Поступить иначе — значит подвергнуть ребенка большому риску. Или убить его. Вряд ли герцог одобрит подобные действия. — И он вызывающе улыбнулся, обнажив ряд безукоризненных зубов.

— Конечно, никто не собирается рисковать здоровьем малыша, — вмешался Доминик. — Вы со мной согласны, мой дорогой граф?

Итальянец несколько секунд молчал, явно борясь с гневом, но в итоге справился с ним.

— Естественно, я не хочу подвергать Стефано риску. Хорошо. Тогда я вернусь за Стивеном послезавтра. Надеюсь, миссис Стил, к этому времени он будет здоров.

Джастин зло прищурилась, но Гриффин прижал ее к себе, не позволив ответить.

— Увидимся послезавтра, граф, — сказал он.

Доминик проводил визитера до двери, где передал Фелпсу, который слонялся неподалеку и явно подслушивал. Вернувшись, старый шпион рухнул в кресло и тяжело вздохнул.

— Дядя Доминик, как вы можете? — закричала Джастин. — Вы же знаете, что этот человек не сказал ни слова правды. Как вы можете отдать ему Стивена?

— Дорогая, у меня нет выбора. Герцог — отец ребенка, и нет никаких причин отрицать его права на малыша. У нас нет доказательств, что с ним мальчик подвергается опасности. — Он досадливо поморщился и признался: — Боюсь, даже если бы такие доказательства были, это ничего бы не изменило.

— А как же дама, которая привезла его сюда? — спросила Джастин с дрожью в голосе. — Вам удалось выяснить, кто она?

Доминик пригладил шевелюру, в которой уже поблескивала седина.

— К сожалению, нет. Все мои усилия ни к чему не привели. Я, конечно, буду продолжать поиски, но…

— Наверняка что-то можно сделать! — выкрикнула Джастин и всплеснула руками.

— Доминик, ты полностью уверен, что у нас нет другого выхода? — спросил Гриффин.

Старый шпион окинул его недоверчивым взглядом.

— Неужели ты думаешь, что мне все это нравится? Я получил приказ от премьер-министра. Никто не хочет связываться с герцогом, тем более по такому личному и тривиальному делу.

— Тривиальному? — Голос Джастин сорвался. Она закрыла обеими руками рот, глядя на крестного с откровенным ужасом. Гриффин потянулся к ней, но она отпрянула.

Доминик встал.

— Дорогая, я знаю, что ты успела привязаться к ребенку. Мне очень жаль, но…

Джастин бросилась к нему, но остановилась. Ее глаза яростно сверкали, лицо раскраснелось.

— Мои чувства к Стивену здесь ни при чем, — выкрикнула она. — Я убеждена, что он в опасности. И думаю, вы тоже.

— Я в этом не могу быть уверенным, — спокойно проговорил Доминик, — хотя некоторые совпадения действительно можно назвать странными. У тебя тоже нет оснований для подобной уверенности. Обещаю, я сделаю все от меня зависящее, чтобы обеспечить безопасность малыша. Но поверь, в данной ситуации у меня нет выбора.

— Выбор всегда есть, — сказала Джастин, резко отвернулась и выбежала из комнаты, с грохотом захлопнув за собой дверь.

— Браво, Доминик, хорошая работа, — рыкнул Гриффин и пошел вслед за женой.

— Не ходи за ней, — сказал ему в спину Доминик. — Дай ей побыть одной и успокоиться.

— Засунь свои советы знаешь куда… — С этими словами Гриффин вышел из гостиной.

Глава 23

Роуз стоило только глянуть в лицо Джастин, как она передала ей Стивена.

— Я его покормила. Сейчас заснет, — прошептала она.

Джастин кивнула, приняла ребенка и опустилась в кресло-качалку, стоявшее рядом с колыбелькой. Ей было трудно дышать, а говорить оказалось вообще невозможно. Она не могла себе представить, что Доминик так резко отвергнет ее, отказавшись использовать свою власть, чтобы сделать правильный выбор. Очевидно, и его власть не безгранична, но верить в это Джастин отказывалась. Если ребенок в опасности, а она не сомневалась, что так и есть, Доминик обязан своротить горы, вступить в сражение с самим дьяволом, но обеспечить безопасность невинной души.

Ее муж отнесся к графу Рафаэлю Марцано с таким же подозрением, как она, но почему-то не стал вмешиваться. Только теперь ей пришло в голову, что, возможно, он не имел желания ничего предпринимать. Он никогда не просил у судьбы жену и ни разу не дал понять ни словом, ни намеком, что хотел бы иметь детей. Джастин искренне надеялась, что он хочет детей, но, вероятно, она принимала желаемое за действительное.

Такое неприятие, хотя, конечно, Гриффин ни за что не согласился бы с этой оценкой, вызвало у Джастин горячее желание схватить ребенка и убежать, спрятать его от всех мужчин, которые сделали ее жизнь такой трудной и запутанной.

Роуз присела на корточки рядом, ее открытое лицо и карие глаза выражали симпатию.

— Все так плохо? Судя по вашему виду, мисс, вот-вот наступит конец света.

Джастин опустила глаза на малыша, которого прижимала к себе. Его густые черные ресницы трепетали над закрывающимися глазками. Она не хотела его отпускать, но смогла бы пережить разлуку, если бы испытывала уверенность, что он в безопасности и любим.

— Что-то вроде этого, — всхлипнув, сказала она.

Роуз погладила ее по руке и оглянулась на звук открывающейся двери. Когда в комнату вошел Гриффин, она встала, направилась к нему и остановилась, ткнув его пальцем в грудь.

— Не знаю, что происходит, — зашептала она, — но не надо расстраивать мисс Джастин больше, чем она уже расстроена. И не надо будить ребенка.

— Буду тебе признателен, если ты оставишь свои замечания относительно моей жены при себе, Роуз, — ответил он тоже громким злым шепотом. — И если у тебя остались хотя бы крупицы здравого смысла, ты не станешь отдавать мне приказы, находясь под крышей моего дома.

Нисколько не испугавшись, Роуз фыркнула.

— Ну и что ты сделаешь, дорогой? — Проигнорировав кипящего от злости Гриффина, она обернулась к Джастин и сказала: — Я спущусь на пару минут вниз — выпью чашку чаю. Но очень скоро вернусь. А ты, дорогой, — она еще раз ткнула его пальцем в грудь, — веди себя хорошо.

Проводив Роуз глазами, Гриффин пробормотал:

— Похоже, я больше не пользуюсь авторитетом в собственном доме. Девчонки не только не боятся меня, но еще и смеют угрожать.

— Ты все равно не сможешь применить власть, — шепотом сказала Джастин. — По крайней мере, в этом случае, — Она понимала, что в ее голосе звучит упрек, но ничего не могла поделать.

Глаза Гриффина вспыхнули опасным огнем.

— Джастин, это…

В этот момент малыш сильно вздрогнул на руках у Джастин, и она зашептала:

— Тише! Пусть он заснет. Тогда мы сможем поговорить.

Гриффин закрыл рот. Он выглядел несчастным, но, очевидно, не собирался уходить. Джастин смирилась с этим и постаралась не обращать внимания на раздраженного, взбешенного мужчину, от которого исходили волны оскорбленного достоинства и недовольства. Ей надо было укачать малыша.

В комнате установился хрупкий мир. Гриффин, молчаливый и неподвижный, застыл у стены и задумчиво смотрел на Джастин с ребенком на руках. В этот момент она почти верила, что у них настоящая семья, связанная узами искренней симпатии, а не вынужденной целесообразности. Но этого никогда не будет, и, возможно, она в последний раз держит на руках Стивена, находясь под защитой мужа.

Должно быть, ее эмоции отразились на лице, потому что Гриффин неожиданно отошел от стены.

— Джастин, любовь моя, — начал он.

Она покачала головой.

— Он спит. Позволь, я положу его в колыбельку.

Чувствуя, что сердце разрывается, она опустила малыша в колыбель и подоткнула одеяло. В глазах стояли слезы, и милое круглое личико Стивена расплывалось.

Гриффин положил ей руки на плечи и прошептал:

— Пойдем, дорогая, поговорим в твоей спальне.

Джастин была слишком расстроена и измучена, чтобы сопротивляться, и молча направилась в свою комнату. Но, переступив порог, она высвободилась, отошла от мужа и остановилась у туалетного столика.

Брови Гриффина чуть сдвинулись в намеке на неодобрение, но он не пошел за ней.

— Джастин, я знаю, что ты разочарована…

Не сдержавшись, она возмущенно фыркнула.

— Разочарована? Я в ярости! И в ужасе от того, что может произойти с невинным младенцем. Ты действительно веришь, что этот человек — граф — думает об интересах малыша? Ты веришь его заявлению, что вовсе не его люди ворвались в твой дом? Знаешь, Гриффин, я никогда не считала тебя глупцом, но, похоже, ошиблась.

Его лицо осталось непроницаемым, но глаза вспыхнули гневом. Джастин замолчала, признав, что, вероятно, зашла слишком далеко. Но Гриффин остался на месте, хотя явно желал схватить ее за плечи и как следует встряхнуть.

— Ты уж прости, дорогая, что я не достал пистолет и не пустил этому человеку пулю в голову, — проговорил он зловещим голосом. — Понимаю, у тебя нет подобных комплексов, но я, несмотря на репутацию, как правило, стараюсь уважать закон. Как видно, больше, чем ты.

Но потом раздражение все-таки прорвалось, и он запустил пятерню в свои аккуратно причесанные волосы и сдернул удерживающий их ремешок.

— Господи, Джастин, как ты можешь так говорить! Конечно, я понимаю, что этот человек — лжец, и ситуация мне нравится не больше, чем тебе. И мне противно чувствовать себя беспомощным в собственном доме. Но если Доминик говорит, что мы ничего не можем сделать, по крайней мере, на данном этапе, значит, так оно и есть. И тебе это отлично известно.

Охваченная отчаянием, Джастин опустилась на стул перед туалетным столиком.

— Я никогда не видела, чтобы дядя Доминик так легко сдавался. Это приводит в замешательство.

Гриффин тоже подошел к столику и остановился, держа руки за спиной.

— Вряд ли он сдался. Подозреваю, у него не было выбора, и это ему тоже не слишком нравится.

— Мне так не показалось, — возразила она, слишком уязвленная, чтобы уступить.

— Он просто не желал проявлять свое бессилие перед членом иностранного правительства. У Доминика, знаешь ли, тоже есть гордость.

— Гордость… честь… разве это что-нибудь значит? Для него и для тебя.

Гриффин удивленно поднял глаза.

— О чем ты?

У Джастин болезненно сжалось горло. Слова проникали сквозь него с большим трудом.

— Знаю, ты не стремился ко всему этому, но мне казалось, что мы достигли понимания… компромисса.

Страницы: «« « ... 1314151617181920 » »»