Трагедии. Сонеты Шекспир Уильям

  • Я полагал: у красоты твоей
  • В поддельных красках надобности нет.
  • Я думал: ты прекрасней и милей
  • Всего, что может высказать поэт.
  • Вот почему молчания печать
  • На скромные уста мои легла, —
  • Дабы свое величье доказать
  • Без украшений красота могла.
  • Но ты считаешь дерзостным грехом:
  • Моей влюбленной музы немоту.
  • Меж тем другие немощным стихом
  • Бессмертную хоронят красоту.
  • То, что во взоре светится твоем,
  • Твои певцы не выразят вдвоем.

84

  • Кто знает те слова, что больше значат
  • Правдивых слов, что ты есть только ты?
  • Кто у себя в сокровищнице прячет
  • Пример тебе подобной красоты?
  • Как беден стих, который не прибавил
  • Достоинства виновнику похвал.
  • Но только тот в стихах себя прославил,
  • Кто попросту тебя тобой назвал.
  • Пересказав, что сказано природой,
  • Он создает правдивый твои портрет,
  • Которому бесчисленные годы
  • Восторженно дивиться будет свет.
  • А голоса тебе любезной лести
  • Звучат хулой твоей красе и чести!

85

  • Моя немая муза так скромна.
  • Меж тем поэты лучшие кругом
  • Тебе во славу чертят письмена
  • Красноречивым золотым пером.
  • Моя богиня тише всех богинь.
  • И я, как малограмотный дьячок,
  • Умею только возглашать «аминь!»
  • В конце торжественно звучащих строк.
  • Я говорю: «Конечно!», «Так и есть!»,
  • Когда поэты произносят стих,
  • Твоим заслугам воздавая честь, —
  • Но сколько чувства в помыслах моих!
  • За громкие слова цени певцов,
  • Меня — за мысли тихие, без слов.

86

  • Его ли стих — могучий шум ветрил,
  • Несущихся в погоню за тобою, —
  • Все замыслы во мне похоронил,
  • Утробу сделав урной гробовою?
  • Его ль рука, которую писать
  • Учил какой-то дух, лишенный тела,
  • На робкие уста кладет печать,
  • Достигнув в мастерстве своем предела?
  • О нет, ни он, ни дружественный дух —
  • Его ночной советчик бестелесный —
  • Так не могли ошеломить мой слух
  • И страхом поразить мой дар словесный.
  • Но если ты с его не сходишь уст, —
  • Мой стих, как дом, стоит открыт и пуст.

87

  • Прощай! Тебя удерживать не смею.
  • Я дорого ценю любовь твою.
  • Мне не по средствам то, чем я владею,
  • И я залог покорно отдаю.
  • Я, как подарком, пользуюсь любовью.
  • Заслугами не куплена она.
  • И, значит, добровольное условье
  • По прихоти нарушить ты вольна.
  • Дарила ты, цены не зная кладу
  • Или не зная, может быть, меня.
  • И не по праву взятую награду
  • Я сохранял до нынешнего дня.
  • Был королем я только в сновиденье.
  • Меня лишило трона пробужденье.

88

  • Когда захочешь, охладев ко мне,
  • Продать меня насмешке и презренью,
  • Я на твоей останусь стороне
  • И честь твою не опорочу тенью.
  • Отлично зная каждый свой порок,
  • Я рассказать могу такую повесть,
  • Что навсегда сниму с тебя упрек,
  • Запятнанную оправдаю совесть.
  • И буду благодарен я судьбе:
  • Пускай в борьбе терплю я неудачу,
  • Но честь победы приношу тебе
  • И дважды обретаю все, что трачу.
  • Готов я жертвой быть неправоты,
  • Чтоб только правой оказалась ты.

89

  • Скажи, что ты нашла во мне черту,
  • Которой вызвана твоя измена.
  • Ну, осуди меня за хромоту —
  • И буду я ходить, согнув колено.
  • Ты не найдешь таких обидных слов,
  • Чтоб оправдать внезапность охлажденья,
  • Как я найду. Я стать другим готов,
  • Чтоб дать тебе права на отчужденье.
  • Дерзну ли о тебе упомянуть?
  • Считать я буду память вероломством
  • И при других не выдам как-нибудь,
  • Что мы старинным связаны знакомством.
  • С самим собою буду я в борьбе:
  • Мне тот враждебен, кто не мил тебе!

90

  • Уж если ты разлюбишь, — так теперь,
  • Теперь, когда весь мир со мной в раздоре.
  • Будь самой горькой из моих потерь,
  • Но только не последней каплей горя!
  • И если скорбь дано мне превозмочь,
  • Не наноси удара из засады.
  • Пусть бурная не разрешится ночь
  • Дождливым утром — утром без отрады.
  • Оставь меня, но не в последний миг,
  • Когда от мелких бед я ослабею.
  • Оставь сейчас, чтоб сразу я постиг,
  • Что это горе всех невзгод больнее,
  • Что нет невзгод, а есть одна беда —
  • Твоей любви лишиться навсегда.

91

  • Кто хвалится родством своим со знатью,
  • Кто силой, кто блестящим галуном,
  • Кто кошельком, кто пряжками на платье,
  • Кто соколом, собакой, скакуном.
  • Есть у людей различные пристрастья,
  • Но каждому милей всего одно.
  • А у меня особенное счастье, —
  • В нем остальное все заключено.
  • Твоя любовь, мой друг, дороже клада,
  • Почетнее короны королей,
  • Наряднее богатого наряда,
  • Охоты соколиной веселей.
  • Ты можешь всё отнять, чем я владею,
  • И в этот миг я сразу обеднею.

92

  • Ты от меня не можешь ускользнуть.
  • Со мной ты будешь до последних дней.
  • С любовью связан жизненный мой путь,
  • И кончиться он должен вместе с ней.
  • Зачем же мне бояться худших бед,
  • Когда мне смертью меньшая грозит?
  • И у меня зависимости нет
  • От прихотей твоих или обид.
  • Не опасаюсь я твоих измен.
  • Твоя измена — беспощадный нож.
  • О, как печальный жребий мой блажен, —
  • Я был твоим, и ты меня убьешь.
  • Но и на счастье страх кладет печать:
  • Ведь об измене я могу не знать.

93

  • Что ж, буду жить, приемля, как условье,
  • Что ты верна. Хоть стала ты иной,
  • Но тень любви нам кажется любовью.
  • Не сердцем — так глазами будь со мной.
  • Твой взор не говорит о перемене.
  • Он не таит ни скуки, ни вражды.
  • Есть лица, на которых преступленья
  • Чертят неизгладимые следы.
  • Но, видно, так угодно высшим силам:
  • Пусть лгут твои прекрасные уста,
  • Но в этом взоре, ласковом и милом,
  • По-прежнему сияет чистота.
  • Прекрасно было яблоко, что с древа
  • Адаму на беду сорвала Ева.

94

  • Кто, злом владея, зла не причинит,
  • Не пользуясь всей мощью этой власти,
  • Кто двигает других, но, как гранит,
  • Неколебим и не подвержен страсти, —
  • Тому дарует небо благодать,
  • Земля дары приносит дорогие.
  • Ему дано величьем обладать,
  • А чтить величье призваны другие.
  • Лелеет лето лучший свой цветок,
  • Хоть сам он по себе цветет и вянет.
  • Но если в нем приют нашел порок.
  • Любой сорняк его достойней станет.
  • Чертополох нам слаще и милей
  • Растленных роз, отравленных лилей.

95

  • Ты украшать умеешь свой позор.
  • Но, как в саду незримый червячок
  • На розах чертит гибельный узор, —
  • Так и тебя пятнает твой порок.
  • Молва толкует про твои дела.
  • Догадки щедро прибавляя к ним.
  • Но похвалой становится хула.
  • Порок оправдан именем твоим.
  • В каком великолепнейшем дворце
  • Соблазнам низким ты даешь приют!
  • Под маскою прекрасной на лице,
  • В наряде пышном их не узнают.
  • Но красоту в пороках не сберечь.
  • Ржавея, остроту теряет меч.

96

  • Кто осуждает твой беспечный нрав,
  • Кого пленяет юный твой успех.
  • Но, прелестью проступки оправдав,
  • Ты в добродетель превращаешь грех.
  • Поддельный камень в перстне королей
  • Считается алмазом дорогим, —
  • Так и пороки юности твоей
  • Достоинствами кажутся другим.
  • Как много волк похитил бы овец,
  • Надев ягненка нежное руно.
  • Как много можешь ты увлечь сердец
  • Всем, что тебе судьбой твоей дано.
  • Остановись, — я так тебя люблю,
  • Что весь я твой и честь твою делю.

97

  • Мне показалось, что была зима,
  • Когда тебя не видел я, мой друг.
  • Какой мороз стоял, какая тьма,
  • Какой пустой декабрь царил вокруг!
  • За это время лето протекло
  • И уступило осени права.
  • И осень шла, ступая тяжело, —
  • Оставшаяся на сносях вдова.
  • Казалось мне, что все плоды земли
  • С рождения удел сиротский ждет.
  • Нет в мире лета, если ты вдали.
  • Где нет тебя, и птица не поет.
  • А там, где слышен робкий, жалкий свист,
  • В предчувствии зимы бледнеет лист.

98

  • Нас разлучил апрель цветущий, бурный.
  • Всё оживил он веяньем своим.
  • В ночи звезда тяжелая Сатурна
  • Смеялась и плясала вместе с ним.
  • Но гомон птиц и запахи и краски
  • Бесчисленных цветов не помогли
  • Рождению моей весенней сказки.
  • Не рвал я пестрых первенцев земли.
  • Раскрывшиеся чаши снежных лилий,
  • Пурпурных роз душистый первый цвет,
  • Напоминая, мне не заменили
  • Ланит и уст, которым равных нет.
  • Была зима во мне, а блеск весенний
  • Мне показался тенью милой тени.

99

  • Фиалке ранней бросил я упрек:
  • Лукавая крадет свой запах сладкий
  • Из уст твоих, и каждый лепесток
  • Свой бархат у тебя берет украдкой.
  • У лилий — белизна твоей руки,
  • Твой темный волос — в почках майорана,
  • У белой розы — цвет твоей щеки,
  • У красной розы — твой огонь румяный.
  • У третьей розы — белой, точно снег,
  • И красной, как заря, — твое дыханье.
  • Но дерзкий вор возмездья не избег:
  • Его червяк съедает в наказанье.
  • Каких цветов в саду весеннем нет!
  • И все крадут твой запах или цвет.

100

  • Где муза? Что молчат ее уста
  • О том, кто вдохновлял ее полет?
  • Иль, песенкой дешевой занята,
  • Она ничтожным славу воздает?
  • Пой, суетная муза, для того,
  • Кто может оценить твою игру,
  • Кто придает и блеск, и мастерство,
  • И благородство твоему перу.
  • Вглядись в его прекрасные черты
  • И, если в них морщину ты найдешь,
  • Изобличи убийцу красоты,
  • Строфою гневной заклейми грабеж.
  • Пока не поздно, времени быстрей
  • Бессмертные черты запечатлей!

101

  • О ветреная муза, отчего,
  • Отвергнув правду в блеске красоты,
  • Ты не рисуешь друга моего,
  • Чьей доблестью прославлена и ты?
  • Но, может быть, ты скажешь мне в ответ,
  • Что красоту не надо украшать,
  • Что правде придавать не надо цвет
  • И лучшее не стоит улучшать.
  • Да, совершенству не нужна хвала,
  • Но ты ни слов, ни красок не жалей,
  • Чтоб в славе красота пережила
  • Свой золотом покрытый мавзолей.
  • Нетронутым — таким, как в наши дни,
  • Прекрасный образ миру сохрани!

102

  • Люблю, — но реже говорю об этом,
  • Люблю нежней, — но не для многих глаз.
  • Торгует чувством от, кто перед светом
  • Всю душу выставляет напоказ.
  • Тебя встречал я песней, как приветом,
  • Когда любовь нова была для нас.
  • Так соловей гремит в полночный час
  • Весной, но флейту забывает летом.
  • Ночь не лишится прелести своей,
  • Когда его умолкнут излиянья.
  • Но музыка, звуча со всех ветвей,
  • Обычной став, теряет обаянье.
  • И я умолк, подобно соловью:
  • Свое пропел и больше не пою.

103

  • У бедной музы красок больше нет,
  • А что за слава открывалась ей!
  • Но, видно, лучше голый мой сюжет
  • Без добавленья похвалы моей.
  • Вот почему писать я перестал.
  • Но сам взгляни в зеркальное стекло
  • И убедись, что выше всех похвал
  • Стеклом отображенное чело.
  • Все то, что отразила эта гладь,
  • Не передаст палитра иль резец.
  • Зачем же нам, пытаясь передать,
  • Столь совершенный портить образец?
  • И мы напрасно спорить не хотим
  • С природой или зеркалом твоим.

104

  • Не нахожу я времени примет
  • В твоих чертах. С тех пор, когда впервые
  • Тебя я встретил, три зимы седые
  • Трех пышных лет запорошили след.
  • Три нежные весны сменили цвет
  • На сочный плод и листья огневые,
  • И трижды лес был осенью раздет,
  • А над тобой не властвуют стихии.
  • На циферблате, указав нам час,
  • Покинув цифру, стрелка золотая
  • Чуть движется невидимо для глаз.
  • Так на тебе я лет не замечаю.
  • И если уж закат необходим,
  • Он был перед рождением твоим.

105

  • Язычником меня ты не зови,
  • Не называй кумиром божество.
  • Пою я гимны, полные любви,
  • Ему, о нем и только для него.
  • Его любовь нежнее с каждым днем,
  • И, постоянству посвящая стих,
  • Я поневоле говорю о нем,
  • Не зная тем и замыслов других.
  • «Прекрасный, верный, добрый» — вот слова,
  • Что я твержу на множество ладов.
  • В них три определенья божества,
  • Но сколько сочетаний этих слов!
  • Добро, краса и верность жили врозь,
  • Но это все в тебе одном слилось.

106

  • Когда читаю в свитке мертвых лет
  • О пламенных устах, давно безгласных,
  • О красоте, слагающей куплет
  • Во славу дам и рыцарей прекрасных,
  • Столетьями хранимые черты —
  • Улыбка нежных уст, глаза и брови —
  • Мне говорят, что только в древнем слове
  • Нашлось бы всё, чем обладаешь ты.
  • Поэт, впиваясь в даль влюбленным взглядом,
  • Мечтал неясный образ передать,
  • Но красоту твою предугадать
  • Не довелось ни песням, ни балладам.
  • А нам, кому теперь она близка, —
  • Где голос взять, чтобы звучал века?

107

  • Ни собственный мой страх, ни вещий взор
  • Миров, что о грядущем грезят сонно,
  • Не знают, до каких дана мне пор
  • Любовь, чья смерть казалась предрешённой.
  • Свое затменье смертная луна
  • Пережила назло пророкам лживым.
  • Надежда вновь на трои возведена,
  • И долгий мир сулит расцвет оливам.
  • Разлукой смерть не угрожает нам.
  • Пусть я умру, но я в стихах воскресну.
  • Слепая смерть грозит лишь племенам,
  • Еще не просветленным, бессловесным.
  • В моих строках и ты переживешь
  • Венцы тиранов и гербы вельмож.

108

  • Что может мозг бумаге передать,
  • Чтоб новое к твоим хвалам прибавить?
  • Что мне припомнить, что мне рассказать,
  • Чтобы твои достоинства прославить?
  • Нет ничего, мой друг. Но свой привет,
  • Как старую молитву — слово в слово, —
  • Я повторяю. Новизны в нем нет,
  • Но он звучит торжественно и ново.
  • Бессмертная любовь, рождаясь вновь,
  • Нам неизбежно кажется другою.
  • Морщин не знает вечная любовь
  • И старость делает своим слугою.
  • И там ее рожденье, где молва
  • И время говорят: любовь мертва.

109

  • Меня неверным другом не зови.
  • Как мог я изменить иль измениться?
  • Моя душа, душа моей любви,
  • В твоей груди, как мой залог, хранится.
  • Ты — мой приют, дарованный судьбой.
  • Я уходил и приходил обратно
  • Таким, как был, и приносил с собой
  • Живую воду, что смывает пятна.
  • Пускай грехи мою сжигают кровь,
  • Но не дошел я до последней грани,
  • Чтоб из скитаний не вернуться вновь
  • К тебе, источник всех благодеяний.
  • Что без тебя просторный этот свет?
  • В нем только ты. Другого счастья нет.

110

  • Да, это правда: где я не бывал,
  • Пред кем шута не корчил площадного.
  • Как дешево богатство продавал
  • И оскорблял любовь любовью новой!
  • Да, это правда: правде не в упор
  • В глаза смотрел я, а куда-то мимо.
  • Но юность вновь нашел мой беглый взор, —
  • Блуждая, он признал тебя любимой.
  • Все кончено, и я не буду вновь
  • Искать того, что обостряет страсти,
  • Любовью новой проверять любовь.
  • Ты — божество, и весь в твоей я власти.
  • Вблизи небес ты мне приют найди
  • На этой чистой, любящей груди.

111

  • О, как ты прав, судьбу мою браня,
  • Виновницу дурных моих деяний,
  • Богиню, осудившую меня
  • Зависеть от публичных подаяний.
  • Красильщик скрыть не может ремесло.
  • Так на меня проклятое занятье
  • Печатью несмываемой легло.
  • О, помоги мне смыть мое проклятье!
  • Согласен я без ропота глотать
  • Лекарственные горькие коренья,
  • Не буду горечь горькою считать,
  • Считать неправой меру исправленья.
  • Но жалостью своей, о милый друг,
  • Ты лучше всех излечишь мой недуг!

112

  • Мой друг, твоя любовь и доброта
  • Заполнили глубокий след проклятья,
  • Который выжгла злая клевета
  • На лбу моем каленою печатью.
  • Лишь похвала твоя и твой укор
  • Моей отрадой будут и печалью.
  • Для всех других я умер с этих пор
  • И чувства оковал незримой сталью.
  • В такую бездну страх я зашвырнул,
  • Что не боюсь гадюк, сплетенных вместе,
  • И до меня едва доходит гул
  • Лукавой клеветы и лживой лести.
  • Я слышу сердце друга моего,
  • А все кругом беззвучно и мертво.

113

  • Со дня разлуки — глаз в душе моей,
  • А тот, которым путь я нахожу,
  • Не различает видимых вещей,
  • Хоть я на всё по-прежнему гляжу.
  • Ни сердцу, ни сознанью беглый взгляд
  • Не может дать о виденном отчет.
  • Траве, цветам и птицам он не рад,
  • И в нем ничто подолгу не живет.
  • Прекрасный и уродливый предмет
  • В твое подобье превращает взор:
  • Голубку и ворону, тьму и свет,
  • Лазурь морскую и вершины гор.
  • Тобою полон и тебя лишен,
  • Мой верный взор неверный видит сон.

114

  • Неужто я, прияв любви венец,
  • Как все монархи, лестью упоен?
  • Одно из двух: мой глаз — лукавый льстец,
  • Иль волшебству тобой он обучен.
  • Из чудищ и бесформенных вещей
  • Он херувимов светлых создает.
  • Всему, что входит в круг его лучей.
  • С твоим лицом он сходство придает.
  • Вернее первая догадка: лесть.
  • Известно глазу все, что я люблю,
  • И он умеет чашу преподнесть,
  • Чтобы пришлась по вкусу королю.
  • Пусть это яд, — мой глаз искупит грех:
  • Он пробует отраву раньше всех!

115

  • О, как я лгал когда-то, говоря:
  • «Моя любовь не может быть сильнее».
  • Не знал я, полным пламенем горя,
  • Что я любить еще нежней умею.
  • Случайностей предвидя миллион,
  • Вторгающихся в каждое мгновенье,
  • Ломающих незыблемый закон,
  • Колеблющих и клятвы и стремленья,
  • Не веря переменчивой судьбе,
  • А только часу, что еще не прожит,
  • Я говорил: «Любовь моя к тебе
  • Так велика, что больше быть не может!»
  • Любовь — дитя. Я был пред ней неправ,
  • Ребенка взрослой женщиной назвав.

116

  • Мешать соединенью двух сердец
  • Я не намерен. Может ли измена
  • Любви безмерной положить конец?
  • Любовь не знает убыли и тлена.
  • Любовь — над бурей поднятый маяк,
  • Не меркнущий во мраке и тумане,
  • Любовь — звезда, которою моряк
  • Определяет место в океане.
  • Любовь — не кукла жалкая в руках
  • У времени, стирающего розы
  • На пламенных устах и на щеках,
  • И не страшны ей времени угрозы.
  • А если я не прав и лжет мой стих, —
  • То нет любви и нет стихов моих!

117

  • Скажи, что я уплатой пренебрег
  • За все добро, каким тебе обязан,
  • Что я забыл заветный твой порог,
  • С которым всеми узами я связан.
  • Что я не знал цены твоим часам,
  • Безжалостно чужим их отдавая,
  • Что позволял безвестным парусам
  • Себя нести от милого мне края.
  • Все преступленья вольности моей:
  • Ты положи с моей любовью рядом,
  • Представь на строгий суд твоих очей,
  • Но не казни меня смертельным взглядом.
  • Я виноват. Но вся моя вина
  • Покажет, как любовь твоя верна.

118

  • Для аппетита пряностью приправы
  • Мы вызываем горький вкус во рту.
  • Мы горечь пьем, чтоб избежать отравы,
  • Нарочно возбуждая дурноту.
  • Так, избалованный твоей любовью,
  • Я в горьких мыслях радость находил
  • И сам себе придумал нездоровье
  • Еще в расцвете бодрости и сил.
  • От этого любовного коварства
  • И опасенья вымышленных бед
  • Я заболел не в шутку и лекарства
  • Горчайшие глотал себе во вред.
  • Но понял я: лекарства — яд смертельный
  • Тем, кто любовью болен беспредельной.

119

  • Каким питьем из горьких слез Сирен
  • Отравлен я, какой настойкой ада?
  • То я страшусь, то взят надеждой в плен,
  • К богатству близок и лишаюсь клада.
  • Чем согрешил я в свой счастливый час,
  • Когда в блаженстве я достиг зенита?
  • Какой недуг всего меня потряс
  • Так, что глаза покинули орбиты?
  • О, благодетельная сила зла!
  • Все лучшее от горя хорошеет,
  • И та любовь, что сожжена дотла,
  • Еще пышней цветет и зеленеет.
  • Так после всех бесчисленных утрат
  • Во много раз я более богат.

120

  • То, что мой друг бывал жесток со мною,
  • Полезно мне. Сам испытав печаль,
  • Я должен гнуться под своей виною,
  • Коль это сердце — сердце, а не сталь.
  • И если я потряс обидой друга,
  • Как он меня, — его терзает ад,
  • И у меня не может быть досуга
  • Припоминать обид минувших яд.
  • Пускай та ночь печали и томленья
  • Напомнит мне, что чувствовал я сам,
  • Чтоб другу я принес для исцеленья,
  • Как он тогда, раскаянья бальзам.
  • Я всё простил, что испытал когда-то,
  • И ты прости, — взаимная расплата!

121

  • Уж лучше грешным быть, чем грешным слыть.
  • Напраслина страшнее обличенья.
  • И гибнет радость, коль ее судить
  • Должно не наше, а чужое мненье.
  • Как может взгляд чужих порочных глаз
  • Щадить во мне игру горячей крови?
  • Пусть грешен я, но не грешнее вас,
  • Мои шпионы, мастера злословья.
  • Я — это я, а вы грехи мои
  • По своему равняете примеру.
  • Но, может быть, я прям, а у судьи
  • Неправого в руках кривая мера,
  • И видит он в любом из ближних ложь,
  • Поскольку ближний на него похож!

122

  • Твоих таблиц не надо мне. В мозгу —
  • Верней, чем на пергаменте и воске, —
  • Я образ твой навеки сберегу,
  • И не нужны мне памятные доски.
  • Ты будешь жить до тех далеких дней,
  • Когда живое, уступая тленью,
  • Отдаст частицу памяти твоей
  • Всесильному и вечному забвенью.
  • Так долго бы не сохранился воск
  • Твоих таблиц — подарок твой напрасный.
  • Нет, любящее сердце, чуткий мозг
  • Полнее сберегут твой лик прекрасный.
  • Кто должен памятку любви хранить,
  • Тому способна память изменить!

123

  • Не хвастай, время, властью надо мной.
  • Те пирамиды, что возведены
  • Тобою вновь, не блещут новизной.
  • Они — перелицовка старины.
  • Наш век недолог. Нас не мудрено
  • Прельстить перелицованным старьем.
  • Мы верим, будто нами рождено
  • Все то, что мы от предков узнаем.
  • Цена тебе с твоим архивом грош.
  • Во мне и тени удивленья нет
  • Пред тем, что есть и было. Эту ложь
  • Плетешь ты в спешке суетливых лет.
  • И если был я верен до сих пор,
  • Не изменюсь тебе наперекор!

124

  • О, будь моя любовь — дитя удачи,
  • Дочь времени, рожденная без прав, —
  • Судьба могла бы место ей назначить
  • Среди цветов иль в куче сорных трав.
  • Но нет, мою любовь не создал случай.
  • Ей не сулит судьбы слепая власть
  • Быть жалкою рабой благополучья
  • И жалкой жертвой возмущенья пасть.
  • Ей не страшны уловки и угрозы
  • Тех, кто у счастья час берет внаем.
  • Ее не греет луч, не губят грозы.
  • Она идет своим большим путем.
  • И этому ты, временщик, свидетель,
  • Чья жизнь — порок, а гибель — добродетель.

125

  • Что, если бы я право заслужил
  • Держать над троном бархат балдахина
  • Или бессмертья камень заложил,
  • Не более надежный, чем руина?
  • Кто гонится за внешней суетой,
  • Теряет всё, не рассчитав расплаты,
  • И часто забывает вкус простой,
  • Избалован стряпней замысловатой.
  • Нет, в сердце мне приют прошу я дать,
  • А ты прими мой хлеб, простой и скудный.
  • Дается он тебе, как благодать,
  • В знак бескорыстной жертвы обоюдной.
  • Прочь, клеветник! Чем правоте трудней,
  • Тем менее ты властвуешь над ней!

126

  • Крылатый мальчик мой, несущий бремя
  • Часов, что нам отсчитывают время,
  • От убыли растешь ты, подтверждая,
  • Что мы любовь питаем, увядая.
  • Природа, разрушительница-мать,
  • Твой ход упорно возвращает вспять.
  • Она тебя хранит для праздной шутки,
  • Чтобы, рождая, убивать минутки.
  • Но бойся госпожи своей жестокой:
  • Коварная щадит тебя до срока.
  • Когда же это время истечет, —
  • Предъявит счет и даст тебе расчет.

127

  • Прекрасным не считался черный цвет,
  • Когда на свете красоту ценили.
  • Но, видно, изменился белый свет —
  • Прекрасное подделкой очернили.
  • С тех пор как все природные цвета
  • Искусно подменяет цвет заемный,
  • Последних прав лишилась красота,
  • Живет она безродной и бездомной.
  • Вот почему и волосы и взор
  • Возлюбленной моей чернее ночи, —
  • Как будто носят траурный убор
  • По тем, кто краской красоту порочит.
  • Но так идет им черная фата,
  • Что красотою стала чернота.

128

  • Едва лишь ты, о музыка моя,
  • Займешься музыкой, встревожив строй
  • Ладов и струн искусною игрой, —
  • Ревнивой завистью терзаюсь я.
  • Обидно мне, что ласки нежных рук
  • Ты отдаешь танцующим ладам,
  • Срывая краткий, мимолетный звук, —
  • А не моим томящимся устам.
  • Я весь хотел бы клавишами стать,
  • Чтоб только пальцы легкие твои
  • Прошлись по мне, заставив трепетать,
  • Когда ты струн коснешься в забытьи.
  • Но если счастье выпало струне,
  • Отдай ты руки ей, а губы — мне!

129

  • Издержки духа и стыда растрата —
  • Вот сладострастье в действии. Оно
  • Безжалостно, коварно, бесновато,
  • Жестоко, грубо, ярости полно.
  • Утолено, — влечет оно презренье,
  • В преследованье не жалеет сил.
  • И тот лишен покоя и забвенья,
  • Кто невзначай приманку проглотил.
  • Безумное, само с собой в раздоре,
  • Оно владеет иль владеют им.
  • В надежде — радость, в испытанье — горе,
  • А в прошлом — сон, растаявший, как дым.
  • Всё это так. Но избежит ли грешный
  • Небесных врат, ведущих в ад кромешный?

130

  • Ее глаза на звезды не похожи,
  • Нельзя уста кораллами назвать,
  • Не белоснежна плеч открытых кожа,
  • И черной проволокой вьется прядь.
  • С дамасской розой, алой или белой,
  • Нельзя сравнить оттенок этих щек.
  • А тело пахнет так, как пахнет тело,
  • Не как фиалки нежный лепесток.
  • Ты не найдешь в ней совершенных линий,
  • Особенного света на челе.
  • Не знаю я, как шествуют богини,
  • Но милая ступает по земле.
  • И всё ж она уступит тем едва ли,
  • Кого в сравненьях пышных оболгали.

131

  • Ты прихоти полна и любишь власть,
  • Подобно всем красавицам надменным.
  • Ты знаешь, что моя слепая страсть
  • Тебя считает даром драгоценным.
  • Пусть говорят, что смуглый облик твой
  • Не стоит слез любовного томленья, —
  • Я не решаюсь в спор вступать с молвой,
  • Но спорю с ней в своем воображенье.
  • Чтобы себя уверить до конца
  • И доказать нелепость этих басен,
  • Клянусь до слез, что темный цвет лица
  • И черный цвет волос твоих прекрасен.
  • Беда не в том, что ты лицом смугла, —
  • Не ты черна, черны твои дела!

132

  • Люблю твои глаза. Они меня,
  • Забытого, жалеют непритворно.
  • Отвергнутого друга хороня,
  • Они, как траур, носят цвет свой черный.
  • Поверь, что солнца блеск не так идет
  • Лицу седого раннего востока,
  • И та звезда, что вечер к нам ведет, —
  • Небес прозрачных западное око, —
  • Не так лучиста и не так светла,
  • Как этот взор, прекрасный и прощальный.
  • Ах, если б ты и сердце облекла
  • В такой же траур, мягкий и печальный, —
  • Я думал бы, что красота сама
  • Черна, как ночь, и ярче света — тьма!

133

  • Будь проклята душа, что истерзала
  • Меня и друга прихотью измен.
  • Терзать меня тебе казалось мало, —
  • Мой лучший друг захвачен в тот же плен.
  • Жестокая, меня недобрым глазом
  • Ты навсегда лишила трех сердец:
  • Теряя волю, я утратил разом
  • Тебя, себя и друга наконец.
  • Но друга ты избавь от рабской доли
  • И прикажи, чтоб я его стерёг.
  • Я буду стражем, находясь в неволе,
  • И сердце за него отдам в залог.
  • Мольба напрасна. Ты — моя темница,
  • И всё мое со мной должно томиться.

134

  • Итак, он твой. Теперь судьба моя
  • Окажется заложенным именьем,
  • Чтоб только он — мое второе я —
  • По-прежнему служил мне утешеньем.
  • Но он не хочет и не хочешь ты.
  • Ты не отдашь его корысти ради.
  • А он из бесконечной доброты
  • Готов остаться у тебя в закладе.
  • Он поручитель мой и твой должник.
  • Ты властью красоты своей жестокой
  • Преследуешь его, как ростовщик,
  • И мне грозишь судьбою одинокой.
  • Свою свободу отдал он в залог,
  • Но мне свободу возвратить не мог!

135[162]

  • Недаром имя, данное мне, значит
  • «Желание». Желанием томим,
  • Молю тебя: возьми меня в придачу
  • Ко всем другим желаниям твоим.
  • Ужели ты, чья воля так безбрежна,
  • Не можешь для моей найти приют?
  • И если есть желаньям отклик нежный,
  • Ужель мои ответа не найдут?
  • Как в полноводном, вольном океане
  • Приют находят странники-дожди, —
  • Среди своих бесчисленных желаний
  • И моему пристанище найди.
  • Недобрым «нет» не причиняй мне боли.
  • Желанья все в твоей сольются воле.

136

  • Твоя душа противится свиданьям,
  • Но ты скажи ей, как меня зовут.
  • Меня прозвали «волей» иль «желаньем»,
  • А воле есть в любой душе приют.
  • Она твоей любви наполнит недра
  • Собой одной и множествами воль.
  • А в тех делах, где счет ведется щедро,
  • Число один — не более чем ноль.
  • Пусть я ничто во множестве несметном,
  • Но для тебя останусь я одним.
  • Считай меня ничтожным, незаметным,
  • Считай ничем, но чем-то дорогим.
  • Ты полюби сперва мое прозванье,
  • Тогда меня полюбишь. Я — желанье!

137

  • Любовь слепа и нас лишает глаз.
  • Не вижу я того, что вижу ясно.
  • Я видел красоту, но каждый раз
  • Понять не мог, что дурно, что прекрасно.
  • И если взгляды сердце завели
  • И якорь бросили в такие воды,
  • Где многие проходят корабли, —
  • Зачем ему ты не даешь свободы?
  • Как сердцу моему проезжий двор
  • Казаться мог усадьбою счастливой?
  • Но всё, что видел, отрицал мой взор,
  • Подкрашивая правдой облик лживый.
  • Правдивый свет мне заменила тьма,
  • И ложь меня объяла, как чума.

138

  • Когда клянешься мне, что вся ты сплошь
  • Служить достойна правды образцом,
  • Я верю, хоть и вижу, как ты лжешь,
  • Вообразив меня слепым юнцом.
  • Польщенный тем, что я еще могу
  • Казаться юным правде вопреки,
  • Я сам себе в своем тщеславье лгу,
  • И оба мы от правды далеки.
  • Не скажешь ты, что солгала мне вновь,
  • И мне признать свой возраст смысла нет.
  • Доверьем мнимым держится любовь,
  • А старость, полюбив, стыдится лет.
  • Я лгу тебе, ты лжешь невольно мне,
  • И, кажется, довольны мы вполне!

139

  • Оправдывать меня не принуждай
  • Твою несправедливость и обман.
  • Уж лучше силу силой побеждай,
  • Но хитростью не наноси мне ран.
  • Люби другого, но в минуты встреч
  • Ты от меня ресниц не отводи.
  • Зачем хитрить? Твой взгляд — разящий меч,
  • И нет брони на любящей груди.
  • Сама ты знаешь силу глаз твоих,
  • И, может статься, взоры отводя,
  • Ты убивать готовишься других,
  • Меня из милосердия щадя.
  • О, не щади! Пускай прямой твой взгляд
  • Убьет меня, — я смерти буду рад.

140

  • Будь так умна, как зла. Не размыкай
  • Зажатых уст моей душевной боли.
  • Не то страданья, хлынув через край,
  • Заговорят внезапно поневоле.
  • Хоть ты меня не любишь, обмани
  • Меня поддельной, мнимою любовью.
  • Кто доживает считанные дни,
  • Ждет от врачей надежды на здоровье.
  • Презреньем ты с ума меня сведешь
  • И вынудишь молчание нарушить.
  • А злоречивый свет любую ложь,
  • Любой безумный бред готов подслушать.
  • Чтоб избежать позорного клейма,
  • Криви душой, а с виду будь пряма!

141

  • Мои глаза в тебя не влюблены, —
  • Они твои пороки видят ясно.
  • А сердце ни одной твоей вины
  • Не видит и с глазами не согласно.
  • Мой слух твоя не услаждает речь.
  • Твой голос, взор и рук твоих касанье,
  • Прельщая, не могли меня увлечь
  • На праздник слуха, зренья, осязанья.
  • И всё же внешним чувствам не дано —
  • Ни всем пяти, ни каждому отдельно —
  • Уверить сердце бедное одно,
  • Что это рабство для него смертельно.
  • В своем несчастье одному я рад,
  • Что ты — мой грех и ты — мой вечный ад.

142

  • Любовь — мой грех, и гнев твой справедлив.
  • Ты не прощаешь моего порока.
  • Но, наши преступления сравнив,
  • Моей любви не бросишь ты упрека.
  • Или поймешь, что не твои уста
  • Изобличать меня имеют право.
  • Осквернена давно их красота
  • Изменой, ложью, клятвою лукавой.
  • Грешнее ли моя любовь твоей?
  • Пусть я люблю тебя, а ты — другого,
  • Но ты меня в несчастье пожалей,
  • Чтоб свет тебя не осудил сурово.
  • А если жалость спит в твоей груди,
  • То и сама ты жалости не жди!

143

  • Нередко для того, чтобы поймать
  • Шальную курицу иль петуха,
  • Ребенка наземь опускает мать,
  • К его мольбам и жалобам глуха,
  • И тщетно гонится за беглецом,
  • Который, шею вытянув вперед
  • И трепеща перед ее лицом,
  • Передохнуть хозяйке не дает.
  • Так ты меня оставила, мой друг,
  • Гонясь за тем, что убегает прочь.
  • Я, как дитя, ищу тебя вокруг,
  • Зову тебя, терзаясь день и ночь.
  • Скорей мечту крылатую лови
  • И возвратись к покинутой любви.

144

  • На радость и печаль, по воле рока,
  • Два друга, две любви владеют мной:
  • Мужчина светлокудрый, светлоокий
  • И женщина, в чьих взорах мрак ночной.
  • Чтобы меня низвергнуть в ад кромешный,
  • Стремится демон ангела прельстить,
  • Увлечь его своей красою грешной
  • И в дьявола соблазном превратить.
  • Не знаю я, следя за их борьбою,
  • Кто победит, но доброго не жду.
  • Мои друзья — друзья между собою,
  • И я боюсь, что ангел мой в аду.
  • Но там ли он, — об этом знать я буду,
  • Когда извергнут будет он оттуда.

145

  • Я ненавижу, — вот слова,
  • Что с милых уст ее на днях
  • Сорвались в гневе. Но едва
  • Она приметила мой страх, —
  • Как придержала язычок,
  • Который мне до этих пор
  • Шептал то ласку, то упрек,
  • А не жестокий приговор.
  • «Я ненавижу», — присмирев,
  • Уста промолвили, а взгляд
  • Уже сменил на милость гнев,
  • И ночь с небес умчалась в ад.
  • «Я ненавижу», — но тотчас
  • Она добавила: — «Не вас!»

146

  • Моя душа, ядро земли греховной,
  • Мятежным силам отдаваясь в плен,
  • Ты изнываешь от нужды духовной
  • И тратишься на роспись внешних стен.
  • Недолгий гость, зачем такие средства
  • Расходуешь на свой наемный дом,
  • Чтобы слепым червям отдать в наследство
  • Имущество, добытое трудом?
  • Расти, душа, и насыщайся вволю,
  • Копи свой клад за счет бегущих дней
  • И, лучшую приобретая долю,
  • Живи богаче, внешне победней.
  • Над смертью властвуй в жизни быстротечной,
  • И смерть умрет, а ты пребудешь вечно.

147

  • Любовь — недуг. Моя душа больна
  • Томительной, неутолимой жаждой.
  • Того же яда требует она,
  • Который отравил ее однажды.
  • Мой разум-врач любовь мою лечил.
  • Она отвергла травы и коренья,
  • И бедный лекарь выбился из сил
  • И нас покинул, потеряв терпенье.
  • Отныне мой недуг неизлечим.
  • Душа ни в чем покоя не находит.
  • Покинутые разумом моим,
  • И чувства и слова по воле бродят.
  • И долго мне, лишенному ума,
  • Казался раем ад, а светом — тьма!

148

  • О, как любовь мой изменила глаз!
  • Расходится с действительностью зренье.
  • Или настолько разум мой угас,
  • Что отрицает зримые явленья?
  • Коль хорошо, что нравится глазам,
  • То как же мир со мною несогласен?
  • А если нет, — признать я должен сам,
  • Что взор любви неверен и неясен.
  • Кто прав: весь мир иль мой влюбленный взор?
  • Но любящим смотреть мешают слезы.
  • Подчас и солнце слепнет до тех пор,
  • Пока все небо не омоют грозы.
  • Любовь хитра, — нужны ей слез ручьи,
  • Чтоб утаить от глаз грехи свои!

149

  • Ты говоришь, что нет любви во мне.
  • Но разве я, ведя войну с тобою,
  • Не на твоей воюю стороне
  • И не сдаю оружия без боя?
  • Вступал ли я в союз с твоим врагом?
  • Люблю ли тех, кого ты ненавидишь?
  • И разве не виню себя кругом,
  • Когда меня напрасно ты обидишь?
  • Какой заслугой я горжусь своей,
  • Чтобы считать позором униженье?
  • Твой грех мне добродетели милей,
  • Мой приговор — ресниц твоих движенье.
  • В твоей вражде понятно мне одно:
  • Ты любишь зрячих, — я ослеп давно.

150

  • Откуда столько силы ты берешь,
  • Чтоб властвовать в бессилье надо мной?
  • Я собственным глазам внушаю ложь,
  • Клянусь им, что не светел свет дневной.
  • Так бесконечно обаянье зла,
  • Уверенность и власть греховных сил,
  • Что я, прощая черные дела,
  • Твой грех, как добродетель, полюбил.
  • Всё, что вражду питало бы в другом,
  • Питает нежность у меня в груди.
  • Люблю я то, что все клянут кругом,
  • Но ты меня со всеми не суди.
  • Особенной любви достоин тот,
  • Кто недостойной душу отдает.

151

  • Не знает юность совести упреков,
  • Как и любовь, хоть совесть — дочь любви.
  • И ты не обличай моих пороков
  • Или себя к ответу призови.
  • Тобою предан, я себя всецело
  • Страстям простым и грубым предаю.
  • Мой дух лукаво соблазняет тело,
  • И плоть победу празднует свою.
  • При имени твоем она стремится
  • На цель своих желаний указать,
  • Встает, как раб перед своей царицей,
  • Чтобы упасть у ног ее опять.
  • Кто знал в любви паденья и подъемы,
  • Тому глубины совести знакомы.

152

  • Я знаю, что грешна моя любовь,
  • Но ты в двойном предательстве виновна,
  • Забыв обет супружеский и вновь
  • Нарушив клятву верности любовной.
  • Но есть ли у меня на то права,
  • Чтоб упрекать тебя в двойной измене?
  • Признаться, сам я совершил не два,
  • А целых двадцать клятвопреступлений.
  • Я клялся в доброте твоей не раз,
  • В твоей любви и верности глубокой.
  • Я ослеплял зрачки пристрастных глаз,
  • Дабы не видеть твоего порока.
  • Я клялся: ты правдива и чиста, —
  • И черной ложью осквернил уста.

153

  • Бог Купидон дремал в тиши лесной,
  • А нимфа юная у Купидона
  • Взяла горящий факел смоляной
  • И опустила в ручеек студеный.
  • Огонь погас, а в ручейке вода
  • Нагрелась, забурлила, закипела.
  • И вот больные сходятся туда
  • Лечить купаньем немощное тело.
  • А между тем любви лукавый бог
  • Добыл огонь из глаз моей подруги
  • И сердце мне для опыта поджег.
  • О, как с тех пор томят меня недуги!
  • Но исцелить их может не ручей,
  • А тот же яд — огонь ее очей.

154

  • Божок любви под деревом прилег,
  • Швырнув на землю факел свой горящий.
  • Увидев, что уснул коварный бог,
  • Решились нимфы выбежать из чащи.
  • Одна из них приблизилась к огню,
  • Который девам бед наделал много,
  • И в воду окунула головню,
  • Обезоружив дремлющего бога.
  • Вода потока стала горячей.
  • Она лечила многие недуги.
  • И я ходил купаться в тот ручей,
  • Чтоб излечиться от любви к подруге.
  • Любовь нагрела воду, — но вода
  • Любви не охлаждала никогда.

ПРИМЕЧАНИЯ

Редакторы текстов исправили орфографию оригинала, устранили опечатки, произвели деление пьес на акты и сцены (отсутствовавшее во многих первопечатных текстах), добавили некоторые ремарки относительно действия, происходящего на сцене.

На русском языке имеются многочисленные переводы отдельных пьес Шекспира и несколько изданий полного собрания сочинений писатели. Назовем наиболее значительные издания:

Шекспир. Перевод Н. Кетчера, М. 1858–1879, 9 частей. (Все пьесы переведены прозой.)

Полное собрание драматических произведений Шекспира в переводе русских писателей. Изд. Н. А. Некрасова и Н. В. Гербеля, СПб. 1865, 4 тома. Переиздавалось Н. Гербелем в 1880, 1887–1888, 1889 гг. в 3 томах. (В дальнейшем ссылки на это изд. обозначаются сокращенно — изд. Н. Гербеля.)

Шекспир в переводе и объяснении A. Л. Соколовского, СПб. 1894–1898, 8 томов; второе издание в 12 томах вышло в 1913 г. (Ссылки на переводы A. Л. Соколовского даны по первому изданию.)

Шекспир. Библиотека великих писателей под ред. С. А. Венгерова. Изд. Брокгауз-Ефрон, СПб. 1902–1905, 5 томов. (Ссылки на это изд. даются сокращенно — изд. Брокгауз-Ефрон.)

Шекспир. Полное собрание сочинений. Изд. Academia — Гослитиздат, 1936–1950 гг., 8 томов.

Шекспир. Полное собрание сочинений под ред. А. А. Смирнова и А. А. Аникста. Изд. «Искусство», М. 1957–1960, 8 томов. (В дальнейшем сокращенно обозначается — изд. «Искусство».)

В справках об изданиях отдельных пьес указываются также переводы, не входившие в названные собрания сочинений.

Ромео и Джульетта

Ранняя трагедия Шекспира, написана в 1594–1595 годах. Первое издание 1597 года было пиратским, второе, вышедшее два года спустя, было «заново исправленным, дополненным и расширенным» — по-видимому, самим Шекспиром. Трагедия затем дважды переиздавалась, до того как была включена в собрание 1623 года.

В первопечатных изданиях деления на акты и сцены нет. Оно было произведено редакторами сочинений Шекспира в XVIII веке.

История трагической гибели юных любящих существ имеет большую древность, и почти у каждого народа есть подобные поэтические легенды. История, драматизированная Шекспиром, возникла в Италии и неоднократно излагалась в различных новеллах. Новеллу Матео Банделло (1554) перевели на французский язык, а с него — на английский (1567), но еще до этого английский поэт Артур Брук написал поэму на тот же сюжет (1562). Шекспир явно был с ней знаком. Возможно также, что ему была известна не дошедшая до нас пьеса на тот же сюжет, упоминаемая Бруком в его предисловии к поэме.

Трагедия много раз переводилась на русский язык. Наиболее интересные с литературной точки зрения переводы: Аполлона Григорьева (в изд. Брокгауз-Ефрон, т. I, 1902), A. Л. Соколовского (его издание Шекспира, т. 2, 1894), Д. Л. Михаловского (в изд. Н. Гербеля, т. 3, 1888, 1899), А. Радловой (1939), Т. Щепкиной-Куперник (много переизданий, см. Шекспир, изд. «Искусство», т. 3, 1958).

Гамлет

Трагедия написана около 1601 года. Первое издание 1603 года было пиратским. Аутентичный текст вышел в следующем (1604) году. С небольшими изменениями он повторен в собрании 1623 года.

История об Амелете, принце датском, впервые встречается у летописца Саксона Грамматика (1200). Благодаря французскому пересказу (1570) сюжет стал известен в Англии, где неизвестный автор (полагают, что им был Томас Кид) около 1589 года написал трагедию. Шекспир, несомненно, знал ее, но, так как текст ее не сохранился, трудно сказать, в какой мере он воспользовался ею. Судя по тому, как кардинально переработал он раннюю пьесу о юности Генриха V, послужившую основой для «Генриха IV», а также по другим подобным случаям, Шекспир использовал только схему действия, наполнив ее своим глубоким социальным и философским содержанием.

В первопечатных изданиях деление на акты и сцены произведено не полностью. Оно завершено последующими редакторами.

Очень вольная переработка «Гамлета» впервые появилась в России с 1748 году. Ее автором был А. П. Сумароков. Первые литературные переводы: М. Вронченко (1828) и Н. Полевого (1837). Наиболее значительные переводы: А. Кронеберга (1840, неоднократно переиздавался, см. изд. Брокгауз-Ефрон, 1903, т. III), К. Р. (1899), А. Радловой (1939), М. Лозинского (1933, много переизданий, см. Шекспир, изд. «Искусство», т. 6, 1960).

Публикуемый здесь перевод имеет свою творческую историю. Опубликованный впервые в 1940 году в журнале «Молодая гвардия» (№№ 5–6), он был затем полностью напечатан отдельной книжкой (М. Гослитиздат, 1941) и впоследствии неоднократно переиздавался с незначительными сокращениями (Детгиз, 1952; «Искусство», 1951 и др.). При переизданиях поэт вносил разного рода поправки, иногда весьма существенные. Последнее прижизненное издание перевода вошло в однотомник «Избранные произведения» Шекспира (М. Гослитиздат, 1953). В распоряжении редакции был экземпляр этого издания, содержащий рукописную правку Б. Пастернака. При подготовке настоящего издания был принят полный текст перевода с учетом этой последней правки. Поэтому публикуемый здесь перевод содержит ряд разночтений, отличающих его от предыдущих изданий. Подготовка текста была произведена А. А. Аникстом и Е. Б. Пастернаком.

Отелло

На основе документальных данных принято считать, что трагедия написана в 1604 году. Известно, что тогда ее играли при дворе короля Якова I. При жизни Шекспира напечатана не была. Первое издание вышло в 1622 году, затем перепечатано в собрании 1623 года. Деление на акты и сцены в первых изданиях уже имеется.

Основу сюжета Шекспир заимствовал из сборника итальянских новелл Джиральди Чинтио «Экатомити» (перевод см. в кн. Итальянская новелла эпохи Возрождения, ГИХЛ, М. 1957).

Переводы, заслуживающие внимания: П. И. Вейнберга (много изданий, см. изд. Брокгауз-Ефрон, 1903, т. III), А. Л. Соколовского (т. I, 1894), А. Радловой (1935), М. Л. Лозинского (однотомник Шекспира, 1950).

Король Лир

Написанная в 1605 пли 1606 году, трагедия игралась при королевском дворе в 1606 году. Ее первое издание, вышедшее в 1608 году, близко к тексту в собрании 1623 года, но на 100 строк короче и, кроме того, небрежно напечатано. Деление на акты и сцены имеется уже в первых изданиях.

Сюжет восходит к доисторическим временам, многократно повторялся в легендах и летописях. Во времена, близкие к Шекспиру, его пересказали в стихах в поэме «Зеркало правителей» (1559), написанной несколькими авторами, поэт Эдмунд Спенсер в «Королеве фей» (1589–1596), а в прозе Р. Холиншед в своих «Хрониках Англии, Шотландии и Ирландии» (1587). Сохранилась анонимная пьеса «Король Лир», написанная около 1594 года. Сравнение ее с трагедией Шекспира показывает, насколько кардинально перерабатывал драматург источники, которыми он пользовался. Подробное изложение дошекспировской пьесы на русском языке читатель найдет в статье Л. Н. Толстого «О Шекспире и о драме».

Лучшие переводы, наряду с печатаемым здесь: А. Дружинина (1859, см. изд. Брокгауз-Ефрон, 1903, т. III), Т. Щепкиной-Куперник (см. Шекспир. Избранные произведения. М. —Л., Гослитиздат, 1950).

Макбет

Время написания — 1606 год. При жизни Шекспира трагедия не была напечатана. Сведения о ее постановке на сцене при нем сохранились. Впервые опубликована в собрании 1623 года с делением на акты и сцены.

Источник сюжета — «Хроника Англии, Шотландии и Ирландии» Р. Холиншеда (1587).

Из многочисленных переводов, которых насчитывается около двух десятков, отметим следующие: А. Кронеберга (1846, см. изд. Гербеля, т. 3, и изд. Брокгауз-Ефрон, 1903, т. III), А. Л. Соколовского (1894, т. I), А. Радловой (1935), М. Л. Лозинского (однотомник Шекспира, 1950), Ю. Корнеева (изд. «Искусство», 1960, т. 7).

Антоний и Клеопатра

Трагедия написана в 1607 году. Хотя рукопись была зарегистрирована для предполагавшегося издания в 1608 году, тем не менее при жизни Шекспира напечатана не была и впервые появилась в собрании 1623 года. Деления на акты и сцены в этом издании нет.

Сюжет заимствован из «Сравнительных жизнеописаний» Плутарха (Биография Марка Антония, есть несколько русских переводов).

Русские переводы трагедии: А. Л. Соколовского (изд. Гербеля, т. 3, 1880 и изд. А. Соколовского, т. IV, 1895), Д. Л. Михаловского (изд. Гербеля, т. 3, 1880–1899), Н. Минского и О. Чюминой (изд. Брокгауз-Ефрон, т. IV, 1903), А. Радловой (1940), Мих. Донского (изд. «Искусство», т. 7, 1960).

Сонеты

Сонет — форма лирического стихотворения, распространенная в поэзии эпохи Возрождения. В Англии в конце XVI века появилось большое количество циклов сонетов, созданных лучшими поэтами того времени. Шекспир также принял участие в соревновании по созданию произведений этого жанра. Однако Шекспир не собирался их издавать. Тем не менее они попали в руки предприимчивого книгоиздателя Томаса Торпа, который напечатал их в 1609 году с нижеследующим посвящением: «Тому единственному, кому обязаны своим появлением нижеследующие сонеты, господину W. Н. — вечности, обещанной нашим бессмертным поэтом, желает доброжелатель, предпринявший напечатание их. Т. Т.» Не удалось установить, кто тот W. Н., которому Томас посвятил свое издание «Сонетов»: то ли это друг, которого воспел в своих стихах Шекспир, то ли просто — лицо, отдавшее издателю рукопись «Сонетов».

Порядок расположения сонетов многим исследователям творчества Шекспира представляется спорным. Предпринимались попытки найти новое расположение, но ни одна не является более убедительной, чем первоначальный порядок, по-видимому установленный издателем или лицом, передавшим ему «Сонеты».

На русском языке имеются также следующие полные переводы «Сонетов»: Н. Гербеля (1880), М. Чайковского (1914). В изд. Брокгауз-Ефрон (т. V, 1905) сонеты напечатаны в переводах разных поэтов: В. Брюсова, Н. Брянского, Г. Галиной, В. Лихачева, В. Мазуркевича, Ф. Червинского и др.

А. Аникст, М. Морозов

Страницы: «« ... 3334353637383940

Читать бесплатно другие книги:

Варяга круто подставили: мало того, что сдали ментам, так еще и отправили на самую суровую зону, изд...
Москва 20-х годов... Узкие переулки Хитровки и Сухаревки – пристанище преступников всех мастей: щипа...
У смотрящего по России Варяга забот хватает. На то он и смотрящий, чтобы все знать и все предвидеть,...
Разъяренные зэки бросались на автоматы и колючую проволоку. Бунт в одном из уральских лагерей был же...
Алмазы бесследно не исчезают. Крупная партия этих «камушков» – по скромным подсчетам на три миллиона...
Легендарный жиган, головная боль чекистов и уголовного розыска, Кирьян Курахин по кличке Фартовый сн...