Трагедии. Сонеты Шекспир Уильям
Близ Акциума[154]. Лагерь Антония.
Входят Клеопатра и Энобарб.
Клеопатра
- Я не спущу тебе, не сомневайся.
Энобарб
- Чего не спустишь? Ну? Чего, чего?
Клеопатра
- Ты говоришь, что мне не место в войске,
- И это стыд.
Энобарб
- А что, не стыд, не стыд?
Клеопатра
- Египет ваш союзник. Отчего же
- Не быть и мне при армии?
Энобарб (в сторону)
- Я б мог
- Тебе ответить. Если б в конном войске
- Смешали мы кобыл и жеребцов,
- Прошла бы в жеребцах нужда. Кобылы
- С людьми бы на себе их унесли.
Клеопатра
- Что ты бормочешь?
Энобарб
- При тебе Антоний
- Становится рассеян. На тебя
- Уходят силы, время и вниманье,
- В которых он нуждается. Его
- Уже и так считают вертопрахом
- И безрассудным. В Риме говорят,
- Что евнух Фотин и твои служанки
- Диктуют план кампании.
Клеопатра
- Пускай
- Отсохнут языки зловредных римлян.
- Раз мой народ участвует в войне,
- Я выступаю на правах мужчины
- Как государыня. Не возражай.
- Не переубедишь.
Энобарб
- Не собираюсь.
- А вот и повелитель.
Входят Антоний и Канидий.
Антоний
- Чудеса!
- Не странно ли, как он успел, Канидий,
- Покинувши Брундизий и Тарент,[155]
- Пройти так быстро Ионийским морем
- И взять Торину? Слышала, мой друг?
Клеопатра
- Поспешности дивится лишь ленивый.
Антоний
- Отбрито не по-женски, и упрек
- Заслуженный. Канидий, мы сразимся
- С ним на море.
Клеопатра
- Конечно. Где ж еще?
Канидий
- Как, на море?
Антоний
- Он шлет нам вызов с моря.
Энобарб
- Что ж из того? Ты разве никогда
- Не вызывал его?
Канидий
- Ну да. В Фарсалах,
- На поединок. В памятной войне
- Помпея с Цезарем. Но он без выгод
- Не бьется. Так же поступи и ты.
Энобарб
- Твои суда с негодною командой:
- Погонщики, жнецы и всякий сброд
- Зачислены в матросы. А во флоте
- У Цезаря испытанный народ,
- Сражавшийся с Помпеем. Их галеры
- Быстрей твоих. Позора в этом нет,
- Что ты ему взамен морского боя
- Дашь сухопутный.
Антоний
- Нет, морской, морской.
Энобарб
- На суше у тебя большая слава.
- Цени ее. А посадив часть войск
- На корабли, ты лишь разрознишь силы,
- Уменья своего не пустишь в ход
- И с верного пути к успеху вступишь
- На шаткую, превратную стезю.
Антоний
- Я на море сражусь.
Клеопатра
- Мои галеры,
- Все шестьдесят, как на подбор, сильней,
- Чем Цезаревы.
Антоний
- Мы сожжем излишек,
- Остатком же, усилив экипаж,
- Отбросим их от мыса. Если в море
- Не будет счастья, суша про запас.
Входит гонец.
- Что ты принес?
Гонец
- Слух подтвердился: Цезарь
- Вошел в Торину.
Антоний
- Сам? Не может быть!
- Вступленью войск и то дивлюсь. — Канидий,
- Ты отвечаешь мне на берегу
- За девятнадцать легионов пеших
- И за двенадцать тысяч конных. Ну,
- Пора нам на корабль, моя Фетида[156].
Входит легионер.
- Что, молодчага?
Легионер
- Славный государь,
- Не бейся на море. Не доверяйся
- Подгнившим доскам. Разве ты забыл
- Мой меч и эти раны? Финикийцам
- С египтянами лучше предоставь
- Барахтаться в воде, а наше дело
- Бить врукопашную, нога к ноге
- На твердом месте.
Антоний
- Хорошо. Идемте.
Антоний, Клеопатра и Энобарб уходят.
Легионер
- Клянусь Гераклом, кажется, я прав.
Канидий
- Ты прав, солдат, да не своей охотой
- Мудрит Антоний. Нашего вождя
- На помочах чужие руки водят.
- Мы все тут слуги женские.
Легионер
- Скажи,
- Ты предводитель сухопутной силы?
Канидий
- Да. В море Марк Октавий, Марк Юстей,
- Публикола и Целий, я ж на суше.
- Но Цезаревых маршей быстрота
- Непредставима!
Легионер
- Он до выступленья
- Отрядами передвигал войска
- И обманул разведку.
Канидий
- Кто в их войске
- Главнокомандующий?
Легионер
- Некто Тавр.
Канидий
- Ах, вот кто? Знаю, знаю.
Входит гонец.
Гонец
- Повелитель
- Зовет к себе Канидия.
Канидий
- Опять,
- Наверно, что-то. Каждая минута
- Чревата новостями.
Уходят.
Сцена восьмая
Равнина близ Акциума.
Входят Цезарь и Тавр во глае войска.
Цезарь
- Тавр!
Тавр
- Государь?
Цезарь
- Спокойно стой на суше.
- Сраженья не завязывай, пока
- Мы на море не кончим. Повинуйся
- Изложенному в свитке. Все, что ждет
- Нас впереди, решится в этой битве.
Уходят.
Сцена девятая
Другая часть равнины.
Входят Антоний и Энобарб.
Антоний
- Ставь конных за холмом, лицом к лицу
- С войсками Цезаря. Оттуда видно
- Эскадру. По движенью кораблей
- Сообразуй усилья.
Уходят.
Сцена десятая
Другая часть равнины.
Проходят в одну сторону Канидий во главе своей армии, в другую — Тавр во главе своей. По их уходе слышен шум морского сраженья. Сигналы тревоги. Входит Энобарб.
Энобарб
- Конец, конец, конец! Нельзя смотреть!
- «Антониада», флагманское судно
- Египта — наутек, и вслед за ним
- Все шестьдесят! Я со стыда ослепну.
Входит Скар.
Скар
- О боги и богини и весь сонм
- Небесных сил!
Энобарб
- Чего ты рвешь и мечешь?
Скар
- Мы сдуру просадили полземли.
- Мы царства и края процеловали.
Энобарб
- Как бой идет?
Скар
- Как сущая чума.
- Для нас сраженье — это просто бойня.
- О чтоб тебя, египетская мразь,
- Заводская кобыла! В гуще боя,
- Когда возможности, как близнецы,
- Сравнялись с отклоненьем в нашу пользу,
- Ее какой-то овод укусил!
- Раздула парус и — во все лопатки,
- Задравши хвост, кобыла!
Энобарб
- Я видал.
- Сил не было смотреть, такая мука.
Скар
- А стоило поднять ей паруса,
- Про все забывши, кроме Клеопатры,
- Антоний бросил нерешенный бой
- И кинулся, как селезень за уткой.
- Я равного позора не видал.
- Искусство, опыт, имя — всё насмарку.
Энобарб
- Беда, беда!
Входит Канидий.
Канидий
- Надеждам нашим на море конец.
- Когда б наш полководец был, как прежде,
- Самим собой, все шло бы хорошо.
- Но он своим предательским примером
- Толкнул нас к бегству.
Энобарб
- Вот ты как запел?
- Тогда шабаш. Счастливо оставаться.
Канидий
- Они спаслись в Пелопоннес.
Скар
- Туда
- И я отправлюсь ждать конца событий.
Канидий
- Я Цезарю отдам свои полки,
- Как шесть царей уже мне показали.
Энобарб
- А я пойду за раненой судьбой
- Антония, хотя житейский разум
- Советует обратное.
Уходят.
Сцена одиннадцатая
Александрия. Дворец Клеопатры.
Входит Антоний с приближенными.
Антоний
- Вы слышите? Земля пристыжена
- И более носить меня не хочет.
- Я загостился тут и потерял
- Дорогу в жизни. У меня есть судно,
- Наполненное золотом. Друзья,
- Примите в дар его и поделитесь.
- Бегите к Цезарю.
Все
- Бежать? О нет!
Антоний
- Я сам бежал и научил трусливых
- Давать стречка. Расстанемся, друзья.
- Я поприще наметил, на котором
- В вас нет нужды. Вы можете идти.
- Груз в гавани. Он ваш. Я предавался
- Тому, на что стыжусь теперь взглянуть.
- В раздоре волосы мои. Седые
- Винят каштановые в слепоте,
- А те их упрекают в сумасбродстве!
- Расстанемся, друзья. Я вас снабжу
- Записками к знакомым. Эти письма
- Введут вас всюду. Нечего тужить.
- Без возражений! Пользуйтесь советом,
- Подсказанным отчаяньем. Пора
- Забыть того, кто сам себя оставил.
- Ступайте в гавань. Я сейчас приду
- Для передачи корабля и груза.
- Теперь же удалитесь. Я прошу.
- Повелевать я более не вправе
- И прибегаю к просьбам. Я прошу
- Уйти. Я сам приду сию минуту.
(Садится.)
Входит Клеопатра, поддерживаемая Хармианой и Ирой, и за ними Эрос.
Эрос
- Нет, подойди к нему, утешь его.
Ира
- Да, милая царица.
Хармиана
- Да, конечно.
Клеопатра
- Я сяду. О Юнона!
Антоний
- Нет, нет, нет.
Эрос
- Взгляни-ка, государь.
Антоний
- Мне гадко, гадко.
Хармиана
- Владычица!
Ира
- Владычица моя!
- Великая царица!
Эрос
- Повелитель!
Антоний
- Да, повелитель, да! Он, как плясун,
- Держал без пользы меч в ножнах в Филиппах,
- А я худого Кассия разил
- И расправлялся с сумасшедшим Брутом.
- Он лишь любил приказывать, а сам
- К войне не прикасался. Что же ныне?
- Но все равно.
Клеопатра
- На помощь! Кто-нибудь!
Эрос
- О государь, ты видишь, что с царицей?
Ира
- Царица, подойди к нему, утешь
- Хоть словом. Он позором уничтожен.
Клеопатра
- Я встану. Поддержите.
Эрос
- Государь,
- Приподнимись. К тебе ведут царицу.
- У ней поникла голова. Верни
- Ее хоть словом ободренья к жизни.
Антоний
- Себя я обесславил. Я бежал,
- Как трус последний.
Эрос
- Государь, — царица.
Антоний
- Владычица Египта, до чего
- Ты довела меня! Я должен прятать
- Лицо от глаз твоих, а что в былом,
- Пошло все прахом.
Клеопатра
- О мой повелитель!
- Прости моим пугливым парусам.
- Я не предвидела, что это бегство
- Смутит тебя.
Антоний
- Ты знала хорошо,
- Что сердцем у тебя я на буксире
- И тронусь вслед. Ты знала, что тебе
- Достаточно кивнуть, и ты заставишь
- Меня забыть веления богов.
Клеопатра
- Прости меня!
Антоний
- И вот теперь мальчишке
- Я должен просьбы скромные писать
- И жалко в них хитрить и унижаться,
- Я, человек, который перед тем
- Играл полмиром, создавая судьбы
- И их губя. Ты знала, как сильна
- Ты надо мной и что мое оружье,
- Ослабленное страстью, все — твое.
Клеопатра
- Прости меня! Прости!
Антоний
- Не надо плакать.
- При виде слез твоих перестает
- Тревожить остальное. Поцелуя
- Достаточно в награду. Я послал
- К нему учителя. Он не вернулся?
- Ах, милая, от этих всех тревог
- Свинец какой-то в теле. Я б охотно
- Поел и выпил. Чем трудней судьба,
- Тем с ней ожесточеннее борьба.
Уходят.
Сцена двенадцатая
Египет. Лагерь Цезаря.
Входят Цезарь, Долабелла, Тирей и другие.
Цезарь
- Пускай войдет Антониев гонец.
- Кто он такой?
Долабелла
- Домашний их учитель.
- Смотри, как он общипан. У него
- В крыле нет лучших перьев. А давно ли
- Гонял он с порученьями царей?
Входит Евфроний.
Цезарь
- Стань ближе.
Евфроний
- Невзирая на ничтожность,
- Я послан от Антония к тебе.
- Еще совсем недавно в примененье
- К его потребностям я был так мал,
- Как капелька росы в сравненье с морем.
Цезарь
- Что он велел сказать?
Евфроний
- Он признает
- Тебя царем своей судьбы и просит
- Позволить жить в Египте. Если ж нет,
- Он молит, уменьшая притязанья,
- О дозволенье скоротать свой век
- В Афинах незаметным человеком.
- Теперь о Клеопатре. И она
- Склоняется перед твоим величьем
- И просит из твоих державных рук
- Короны Птоломея для потомства.
Цезарь
- К ходатайству Антония я глух.
- Царице ж обещаю я вниманье.
- Пусть только из египетских границ
- Изгонит опозоренного друга
- Или казнит. Тогда я отнесусь
- К ней с милостью. Вот мой ответ обоим.
Евфроний
- Во всем будь счастлив.
Цезарь
- Проводить посла
- Чрез караулы.
Евфроний уходит.
- Редкая возможность
- Для красноречья твоего, Тирей.
- Ступай, перемани к нам Клеопатру.
- Что хочешь, обещай ей от меня
- И сам сули ей золотые горы.
- Нет стойких женщин даже в дни удач,
- А в горе и весталка ненадежна.
- Употреби всю хитрость, и за труд
- Всего, что хочешь, требуй, — все получишь.
Тирей
- Согласен, Цезарь.
Цезарь
- Выясни у них,
- Как держится Антоний и какие
- Намеренья, по-твоему, таят
- Его движенья.
Тирей
- Постараюсь, Цезарь.
Уходит.
Сцена тринадцатая
Александрия. Дворец Клеопатры.
Входят Клеопатра, Энобарб, Хармиана и Ира.
Клеопатра
- Ну, что теперь нам делать, Энобарб?
Энобарб
- Размыслив, умереть.
Клеопатра
- В несчастьях наших
- Кто виноват, Антоний или я?
Энобарб
- Один Антоний. Прихоть он поставил
- Над разумом. Простителен твой страх:
- Ужасен бой, где все грозит друг другу,
- Но он, как ты, не вправе был бежать.
- Любовный зуд не должен был изгладить
- В нем воинского долга в миг, когда
- Часть мира ополчилась на другую
- И яблоком раздора был он сам.
- Ведь пораженье было б меньшим срамом,
- Чем это бегство на виду у всех
- Судов эскадры.
Клеопатра
- Умоляю, тише.
Входит Антоний с Евфронием.
Антоний
- Он так ответил?
Евфроний
- Да, мой государь.
Антоний
- Царице обещаются уступки
- С условьем выдать нас?
Евфроний
- Так он сказал.
Антоний
- Ну что же, так и надо передать ей.
- Седеющую голову мою
- Пошли мальчишке Цезарю. В награду
- Он царствами наполнит твой подол.
Клеопатра
- Вот эту голову твою, властитель?
Антоний (Евфронию)
- Вернись к нему. Скажи ему, что он
- В расцвете сил, а мы от молодежи
- Хотим незаурядного. Казна,
- И флот его, и армии могли бы
- Быть собственностью труса. Этим всем
- Могли бы управлять его вельможи,
- Служа ребенку так же, как ему.
- Пусть отвлечется он от преимуществ
- И, молодой, со мною, пожилым,
- Сойдется на мечах в единоборстве.
- Я это напишу ему. Пойдем.
Антоний и Евфроний уходят.
Энобарб (в сторону)
- Да, так и станет победитель Цезарь
- Удачу испытаньям подвергать
- В борьбе на гладиаторской арене!
- Увы, способность наша рассуждать
- Подвержена ударам обстоятельств.
- Чтоб Цезарь в полноте своих судеб
- С противником разбитым стал считаться!
- О Цезарь, ты не только разгромил
- Войска Антония, но и рассудок.
Входит служитель.
Служитель
- От Цезаря гонец.
Клеопатра
- Без дальних слов?
- Смотрите, девушки, как нос воротят
- От розы распустившейся все те,
- Кто нюхали бутон, став на колени.
- Впусти гонца.
Служитель уходит.
Энобарб (в сторону)
- Меж совестью и мной
- Все хуже отношенья. Невозможно
- Хранить безумцу верность и не стать
- Безумцем самому. Но кто способен
- Служить всем сердцем павшим господам,
- Тот преданностью этой побеждает
- Завоевателя своих господ
- И переходит в летопись потомства.
Входит Тирей.
Клеопатра
- Решенье Цезаря?
Тирей
- О нем позволь
- Наедине.
Клеопатра
- Здесь все друзья. Смелее.
Тирей
- Но это ведь Антония друзья?
Энобарб
- Антоний в них нуждается не меньше,
- Чем Цезарь. Ладить или враждовать —
- Решают полководцы. Наше дело
- Повиноваться старшим.
Тирей
- Хорошо.
- Прославленная, слушай. Цезарь просит,
- Чтоб ты не забывала средь невзгод,
- Что Цезарь он.
Клеопатра
- Вполне по-царски. Дальше.
Тирей
- Он убежден, что ты не из любви
- С Антонием, а под давленьем страха.
Клеопатра
- О!
Тирей
- И потому жалеет о пятне
- На имени твоем. Оно невольно
- И не заслужено тобой.
Клеопатра
- Он бог.
- Он знает: честь моя сопротивлялась
- И сломлена.
Энобарб (в сторону)
- Антония спрошу.
- Какую течь ты дал, военачальник!
- Пора спасаться нам с твоих бортов,
- Когда столь близкие тебя бросают.
(Уходит.)
Тирей
- Что мне прикажешь Цезарю сказать?
- Он был бы просьбам рад, чтоб их исполнить.
- Ему б хотелось, чтобы ты в нужде
- На власть его оперлась, как на посох.
- Однако главная его мечта
- Услышать от меня, что ты рассталась
- С Антонием, отдав себя под сень
- Его, единого владыки мира.
Клеопатра
- Как звать тебя?
Тирей
- Меня зовут Тирей.
Клеопатра
- Ну вот что, милый. Чрез твое посредство,
- Скажи, прикладываюсь я к руке
- Завоевателя и повергаю
- Покорно свой венец к его стопам.
- Я выслушаю приговор Египту
- Из уст его.
Тирей
- Вот наилучший путь.
- Когда нас осаждают неудачи,
- Воистину тот будет мудрецом,
- Кто будет рад тому, что достижимо.
- Его ничто не сломит. Разреши
- Поцеловать тебе смиренно руку.
Клеопатра
- Теперешнего Цезаря отец,
- Обдумывая новые походы,
- Без счету прижимал ее к губам.
Антоний и Энобарб возвращаются.
Антоний
- Любезности? Юпитер-громовержец!
- Откуда взялся ты?
Тирей
- Я от того,
- Кто больше всех достоин послушанья.
Энобарб (в сторону)
- Ну, выпорют тебя.
Антоний
- Сюда! Ко мне!
- Не слышат, черти! Что за негодяи?
- Бывало, крикнешь, и кругом цари,
- Как школьники, навстречу с угожденьем.
- Лишь гул стоит. А ныне докричись!
- Что вы, оглохли? Я еще Антоний.
Входит служитель.
- Взять этого и высечь!
Энобарб (в сторону)
- Задирать
- Пред смертью льва опаснее, чем львенка.
Антоний
- Луна и звезды! Высечь, говорю.
- Что смотрите? Будь это даже двадцать
- Из Цезаревых данников, не сметь
- Притрагиваться к ручке этой, этой…
- Ну как ее теперь, когда она
- Не Клеопатра? — Сечь без разговоров,
- Пока он рта плаксиво не скривит
- И вслух не повинится.
Тирей
- Марк Антоний…
Антоний
- Тащите сечь. Сеченого назад.
- Еще нам эта Цезарева кукла
- Снесет ему посланье.
Служители с Тиреем уходят.
- Ты была
- Не первой свежести уже задолго
- До нашего знакомства. Для того ль
- Оставлено нетронутое ложе
- Мной в Риме, для того ль я не завел
- Детей от брака с лучшею из женщин,
- Чтоб подлости безропотно сносить
- Той, кто заигрывает с первым встречным?
Клеопатра
- Мой повелитель…
Антоний
- Ты была всегда
- Бездельницей, когда же мы доходим
- В пороках до предела, горе нам!
- Нас боги ослепляют. Помрачают
- Нам разум нашей мерзостью. Глядят,
- Как мы обожествляем тупоумье
- И превозносим нашу хромоту.
Клеопатра
- Я не могу.
Антоний
- Я взял тебя объедком
- С тарелки Цезаря, и ты была
- К тому еще надкушена Помпеем,
- Не говоря о множестве часов,
- Неведомых молве, когда ты вряд ли
- Скучала. Я уверен, что на слух
- Тебе знакомо слово воздержанье,
- Но в жизни неизвестна эта вещь.
Клеопатра
- За что, за что?
Антоний
- Позволить проходимцу,
- Привыкшему к подачкам, подходить
- С развязностью к моей подруге в играх,
- К твоей руке, священной, как печать
- Монаршая и царская присяга!
- Я б мог стада Басанского холма
- Перереветь.[157] Я, точно зверь, затравлен.
- Об этом невозможно толковать,
- Отвешивая вежливо поклоны,
- Как палачу спасибо говорить
- За ловкие движенья.
Возвращаются служители с Тиреем.
- Отхлестали?
Первый служитель
- Пребольно, повелитель.
Антоний
- Он кричал?
- Просил прощенья?
Первый служитель
- Он просил пощады.
Антоний
- Пусть сетует отец твой, если жив,
- Что ты не дочь. Ты розгами наказан
- За службу Цезарю. Жалей о том.
- Пускай тебя на будущее время
- Бросает в дрожь от вида женских рук.
- Ступай назад к своим. Пусть Цезарь знает,
- Как приняли тебя. Скажи, что я
- Не выношу его высокомерья.
- Он только видит, кем я стал теперь,
- А кем я был, нарочно забывает.
- Он злит меня, а это легкий труд,
- В особенности в данную минуту,
- Когда мои созвездия зашли
- И озаряют бездны преисподней.
- А если он найдет мои слова
- И то, как обошлись с тобой, обидным,
- То мой вольноотпущенник Гиппарх
- На службе у него, и ваша воля
- Хлестать его, и вешать, и пытать,
- Чтоб сосчитаться. Так ему и скажешь.
- Теперь же марш отсюда.
Тирей уходит.
Клеопатра
- Кончил ты?
Антоний
- Моя луна земная закатилась.
- Антонию конец.
Клеопатра
- Я подожду.
Антоний
- Чтоб Цезарю польстить, ты строишь глазки
- Его рабу!
Клеопатра
- Так плохо знать меня!
Антоний
- Не сердце — камень!
Клеопатра
- Если это правда,
- Пусть станет в наказание оно
- Отравленною градовою тучей.
- Пусть первой градинкой убьет меня,
- Второй — Цезариона. Постепенно
- Пусть буря смоет память обо мне,
- Моем потомстве и моем Египте.
- Пускай непогребенные тела
- Лежат в отравленной воде и мухи
- В себе их похоронят.
Антоний
- Не божись.
- Я верю. Слушай. Цезарь осаждает
- Александрию. Надо преградить
- Ему пути. На суше мы держались
- Все время крепко. Разобщенный флот
- Сплочен и стал, как прежде, грозной силой.
- Где ты скрывалось, мужество мое?
- Я, может быть, вернусь еще, царица,
- Обнять тебя и буду весь в крови.
- Я и мой меч свое бессмертье купим
- Живой ценой. Еще надежда есть.
Клеопатра
- Вновь узнаю я своего героя!
Антоний
Читать бесплатно другие книги:
Варяга круто подставили: мало того, что сдали ментам, так еще и отправили на самую суровую зону, изд...
Москва 20-х годов... Узкие переулки Хитровки и Сухаревки – пристанище преступников всех мастей: щипа...
У смотрящего по России Варяга забот хватает. На то он и смотрящий, чтобы все знать и все предвидеть,...
Разъяренные зэки бросались на автоматы и колючую проволоку. Бунт в одном из уральских лагерей был же...
Алмазы бесследно не исчезают. Крупная партия этих «камушков» – по скромным подсчетам на три миллиона...
Легендарный жиган, головная боль чекистов и уголовного розыска, Кирьян Курахин по кличке Фартовый сн...
