Мышеловка для бульдога Александрова Наталья

Варвара же, наоборот, начала дремать. К счастью, в это время официантка принесла ей кофе. Выпив его несколькими глотками, журналистка ожила и проговорила:

– На чем я закончила?

– На том, что Иван женился на Глафире и зажили они долго и счастливо…

– Вот и нет! – Варвара поморщилась и осторожно попробовала ликер. – Ничего подобного! Иван-то, может, и хорошо зажил, а вот про Глафиру этого не скажешь. Нигде она не появлялась, никуда не выходила, сидела взаперти. Иван всегда и везде ходил один, как будто холостяк. А только ходили упорные слухи, что запила Глафира. Серьезно, по-настоящему запила. То ли совесть ее замучила, то ли гены сказались…

– Гены? А при чем здесь гены? – Леня мигнул официантке, чтобы принесла Варваре еще кофе, а то слишком уж низко та наклонилась над столом.

– Так папашку-то ее в Сангарске многие помнили – алкаш был каких мало, только что в луже не валялся, и то потому, что здоровье у него было железное! Вот, наверное, Глафира от него эти гены и унаследовала. Мать-то их бросила, когда Глафира подростком была. Не захотела с алкашом жить, да и ушла. Вольная птица была, по лесам ходила, травы разные собирала, зверей не боялась, утверждала, что их понимает, всегда договориться сможет. Сказывали, бабка ее шаманкой была.

– Угу, Синильга, значит, как в «Угрюм-реке», – усмехнулся Маркиз.

– Что-то вроде того, но в травах Глафирина мать понимала и дочери своей, видно, кое-что передала, потому что Глафира мою маму в свое время от смерти спасла. Выкидыш у нее был, ну, вызвали, конечно, «скорую», да пока она приехала бы, мама бы кровью истекла. А тут Глафира бежит, пакетик несет. Заварила в горшке глиняном, мне, девчонке, и говорит: давай матери каждый час по полстакана. В общем, когда «скорая» приехала, мама уж на ноги встала, ее даже в больницу забирать не стали. – Варвара на мгновение задумалась, потом продолжила: – Как-то раз я дома у них оказалась. Интервью, что ли, у Ивана брала. И тут из задней комнаты показалась Глафира. Так я едва ее узнала… Раньше-то, в Сибири, я ее часто видела. Конечно, она старше Ивана была, но все равно – интересная женщина, яркая и сильная. А тут, гляжу – совсем старуха, пьяная и больная… Особенно рядом с Иваном она ужасно смотрелась. Он – молодой еще, полный сил мужчина, красивый, между нами, а она – старая, больная алкоголичка… Тут я поняла, как им обоим нелегко приходится. Иван, должно быть, заметил, как у меня лицо изменилось, но ничего не сказал. Глафиру обратно отвел, вернулся ко мне и говорит: «Чтобы никому ни слова о том, что ты видела…»

– А развестись с ней он не хотел? – спросил Маркиз. – Или считал это непорядочным?

– Что?! – Варвара взглянула на Маркиза как на неразумного ребенка. – При чем здесь порядочность? Ведь все состояние Матвея Егоровича досталось Глафире, а он – только при ней что-то из себя представлял! Какой развод? Он бы от нее голым ушел!

– А лечить ее он не пытался?

– Конечно, пытался… – протянула Варвара. – Да только она ни в какую не соглашалась. У нее характер-то сильный всегда был, если на чем-то упрется – с места не сдвинешь. И Иван ее пытался уговорить, и Артем Васильевич…

– Артем Васильевич? – насторожился Маркиз, услышав знакомое имя. – А кто это – Артем Васильевич?

– Лозовой, – спокойно ответила Варвара.

Маркиз едва не поперхнулся. Он сделал паузу, чтобы привести в порядок свои мысли, и проговорил как можно спокойнее:

– А что, Иван уже тогда был знаком с Лозовым? Я знаю, что сейчас он покупает у него компанию…

– Да они сто лет уже знакомы! Лозовой же тоже из наших мест, и он с покойным Коровиным был в такой дружбе – водой не разольешь! И в память о друге Глафиру поддерживал. Правда, к Ивану не слишком хорошо относился. Это понятно. Но все же открыто ни его, ни Глафиру не осуждал. Понимал, что женщине нужна поддержка.

– Значит, Лозовой с Коровиным были друзьями… – протянул Маркиз. – Это многое объясняет!

– Еще какими друзьями! – снова оживилась Варвара. – Вообще-то, Лозовой Матвею Егоровичу жизнью обязан.

– Правда?

– Конечно! Лозовой вообще-то из уголовников, срок отсидел за убийство. Потом вышел и занялся добычей золота. Да связался со своими старыми подельниками. А уголовники, или блатные, в большинстве своем редкие сволочи, за грош лучшего друга удавить готовы. Это только обыватели о них всякий романтический бред повторяют, будто у них свой кодекс чести. А я в Сибири сталкивалась с блатными – хуже, подлее людей не найдешь. В общем, как только нашли они с напарником большой самородок, напарник ночью разбил Лозовому голову, забрал золото, все продукты и дал деру. А Лозовой чудом выжил и два дня с разбитой головой шел по тайге. Потом уже силы кончились, и он полз. Видно, очень большая в нем воля к жизни была. Причем, кроме воли, ничего уже не осталось, и полз он не к жилью, а в глухомань. А потом и воля кончилась, и он потерял сознание. Непременно бы погиб, но тут, к счастью, наткнулся на него Матвей Егорович. Он как раз в тех местах охотился. Ну, увидел умирающего человека, взвалил его на спину и нес двадцать километров до охотничьей избушки. Там он его трое суток выхаживал, поил отварами трав, пока Лозовой не пришел в себя. Потом вернулись они в Сангарск. И по дороге нашли того подельника, который бросил Лозового…

– Живого? – уточнил Маркиз.

– Мертвого. Медведь его задрал.

– Значит, есть на свете справедливость!

– Редко, но все же бывает! Кстати, Лозовой рядом с трупом тот самородок нашел, из-за которого все случилось, и поделил его с Матвеем Егоровичем. С тех пор и стали они близкими друзьями. Потом, когда Лозовой бизнесом занялся, хотели они свои фирмы объединить, но Матвей Егорович подумал, да отказался. Никогда, говорит, не нужно с друзьями общее дело и общее имущество заводить – непременно что-нибудь не так пойдет, и дружбе конец… В общем, дальше их пути разошлись, хотя у каждого дела шли хорошо. И когда Матвей Егорович умер, Лозовой в память о нем, как мог, Глафиру поддержал.

– А что потом?

– А потом… потом у Лозового дочка умерла. Точнее, убили ее. На Лозового это страшно подействовало. Он ведь очень сильный человек был, прямо скала, а тут совершенно сломался. Бизнес забросил, единственное, что его еще интересовало, – хотел найти и уничтожить убийцу дочери, но из этого ничего не вышло. А Глафира стала совсем плоха. Муж отвез ее в какую-то частную заграничную клинику, кажется, в Швейцарию, но точно никто не знает. Сам тоже уехал, руководил бизнесом оттуда, как теперь говорят, удаленно, сюда наезжал редко и ненадолго. Наконец, несколько месяцев назад, Глафира Сергеевна умерла…

– И швейцарская клиника не помогла!

– Вот именно. А Иван вернулся и с новой силой взялся за бизнес. Оно и понятно – теперь ведь фирма ему официально принадлежит, он все состояние после Глафиры унаследовал. Впрочем, фирма и без него успешно работала, состояние, которое оставил после себя Матвей Егорович, удвоилось.

– Ага, – пробормотал Маркиз, – еще и расшириться решил, компанию Лозового хочет прикупить…

– Ну да, Лозовой все равно от дел отошел, так решил, чтобы не совсем постороннему человеку все досталось… досталось… – Варвара, которая только что вполне связно излагала запутанную семейную историю, вдруг увяла и уронила голову на стол.

Леня оглянулся по сторонам. Никто не смотрел на него, посетителей в зале было немного – время ланча прошло. Официантка тоже куда-то исчезла. Тогда Леня передвинул свой стул так, чтобы быть ближе к соседнему стулу, на который Варвара поставила свою сумку. Откинувшись на спинку стула, держа в одной руке чашку с кофе, другой рукой он осторожно открыл молнию и нашарил в сумке мобильный телефон. Оп-па! Мобильник уже лежал на столе, и Леня спокойно открыл список контактов. Так, вот они, два номера Ивана Орехова, а вот еще… так-так… А.В. Лозовой. Молодец Варвара, раздобыла небось у Орехова личный номер Лозового! На всякий случай, вот и пригодился.

Подошла официантка с кофе для Варвары. Маркиз попросил счет, затем взял бутылку с минеральной водой и побрызгал на Варвару. Та вздрогнула и подняла голову. Увидев Маркиза, удивленно спросила его:

– Ты кто?

– Адвокат, – ответил Маркиз.

– Какой еще адвокат? – Варвара наморщила лоб, мучительно пытаясь вспомнить, о чем они разговаривали.

– Я представляю интересы Михаила Светлоярова, чемпиона по борьбе без правил…

– Ах ты, черт! – Варвара вспомнила о запредельной сумме иска и расстроилась. – Так нельзя ли нам как-нибудь договориться…

– Не волнуйтесь! Клиент мне только что позвонил и сказал, что отказывается от претензий. Оказывается, ваша заметка не сказалась на его репутации. Ее просто никто не заметил.

– А чего ж тогда… – Очевидно, сибирская закалка давала себя знать, и Варвара быстро пришла в себя.

– Выпей кофе и дуй в свою газетенку! – сказал Леня, положив на стол деньги. – И завязывай со спиртным, а не то хорошую работу никогда не найдешь!

Читка пьесы затянулась, собственно, читки как таковой не было, поскольку рыбы не разговаривают. Все действие выражалось в движениях и танцах, так что автор все время вскакивал и показывал, что он подразумевает под тем или иным эпизодом. Автор попался занудный и обидчивый, актеры недоумевали, главный все больше хмурился.

В общем, подойти к Оксане Кочетковой Ольга Павловна смогла лишь часа через два. В ответ на просьбу глаза у Кочетковой заблестели от любопытства:

– А вам зачем?

Ольга Павловна посмотрела строго, и Оксана, недовольно поджав губы, протянула ей мобильник.

– Оленька, – проговорила вполголоса Асташевская, когда ей ответили, – детка, в театр приходили очень неприятне люди, искали вас. И эта бездарность Стрелкова дала им ваши координаты. Так что будьте осторожны, не доверяйте никому!

– Все поняла, Ольга Павловна, спасибо. – Ольгин голос был нетерпелив – она явно куда-то торопилась и разговаривала только из вежливости.

Слушая гудки, Ольга Павловна сначала обиделась. Ей-то хотелось поговорить, вспомнить прошлое, выслушать положенную порцию благодарностей. Потом она подумала и решила, что Ольга и правда очень занята, голос у нее был озабоченный и запыхавшийся. Что ж, дай Бог, чтобы все у нее было хорошо…

Лола не слишком вежливо разговаривала с Асташевской, потому что почти ее не слушала, она была занята сборами. Буквально за десять минут до этого зазвонил телефон. Лола взглянула на дисплей, но номер на нем не определился. Зато голос в трубке она узнала сразу – холодный, механический голос продюсера Лепешинского.

– Ну как, Ольга Николаевна, – проскрипел продюсер, – вы подумали над моим предложением?

– Да, я подумала… – проговорила Лола, стараясь не выдать своего волнения.

– Ну и как? Каким будет ваш ответ?

– Он… мой ответ будет положительным. – Как ни старалась Лола, ее голос дрожал, и она на всякий случай добавила, чтобы отмести всякие сомнения: – Я согласна.

– Очень хорошо, – удовлетворенно проговорил продюсер. – Тогда приезжайте прямо сейчас, мы сделаем пробы. Хоть я и уверен, что они не нужны, что вы идеально подходите на роль Евдокии, но вы же понимаете – таковы правила.

– Да, я понимаю… – пробормотала Лола. – А куда мне приехать?

– Вы знаете старинные склады на Обводном канале? Это напротив Балтийского вокзала.

– Да, я знаю… А почему… почему такое странное место?

– Мы сейчас работаем с композитором фильма, а на Обводном канале у него студия звукозаписи. Там идеальные условия – никаких посторонних, прекрасная звукоизоляция… Кстати, Ольга Николаевна, вы поете?

– Ну… в общем, да.

– Ну и отлично. Тогда мы с композитором сразу послушаем вас и, возможно, даже сделаем запись.

– Хорошо, я приеду.

– Подъезжайте к воротам, там вас встретит мой ассистент.

Закончив разговор, Лола бросилась одеваться. Сердце ее билось от волнения, как птичка в клетке.

Но тут перед ней возникла серьезная проблема – во что одеться?

По своему театральному опыту Лола знала, что первое впечатление очень важно, от него многое зависит. Драгоценности, конечно, она немедленно отмела – не тот случай. Это рабочий визит, а не светская вечеринка и не вручение престижной премии (при этой мысли Лола мечтательно зажмурилась).

Сначала она надела узкую юбку и чудные итальянские туфли на высоком каблуке, выгодно подчеркивающие ее красивые ноги. Но в следующее мгновение ей пришло в голову, что на пробах, возможно, придется выполнять какие-то трюки, а для этого туфли на шпильке не подходят. Кроме того, что-то подсказывало ей, что героиня сериала Евдокия вряд ли обеспеченная женщина.

Подумав, Лола переоделась в узкие черные брючки, туфли на удобном низком каблуке и тонкий кашемировый свитер. Сверху она надела курточку, которую купила на Неделе моды в Милане, – безумно дорогую, но достаточно скромно выглядевшую.

Удовлетворенно оглядев себя в зеркале, она поцеловала в нос Пу И, который с интересом наблюдал за ее переодеванием, и отправилась на встречу с продюсером. Пу И даже не делал попытки попроситься с ней – он понял, что сегодня Лола его никуда не возьмет, даже если он будет лаять, кусаться, скулить и плакать. Так зачем зря стараться?

И песик отправился подремать на новом платье от входящего в моду бельгийского дизайнера, которое Лола в спешке бросила на кровати.

Старинные склады на Обводном канале выглядели совершенно безжизненными, и Лола уже подумала, что продюсер что-то перепутал или она его неправильно поняла. Остановив машину перед наглухо закрытыми воротами, она задумалась. Но тут рядом с воротами открылась неприметная калитка, и на улицу выскользнул вертлявый смуглый тип. Одет он был в довольно приличный темный костюм, но сидел этот костюм на нем, как на корове седло, точнее, учитывая его размеры, не на корове, а на козе.

Подойдя к Лолиной машине, тип наклонился к окну и проговорил, неприятно растягивая слова:

– Вы… это… Ольга, значит, Николаевна?

– Да, это я, – ответила Лола, с удивлением разглядывая вертлявого. – А вы – ассистент Лепешинского?

– Да, ассистент я… – Тип как-то неприятно усмехнулся. – Пойдемте, он вас ждет…

Ассистент Лоле сразу не понравился, но что делать? Она выбралась из машины и пошла за ним к калитке.

За калиткой обнаружился целый город – лабиринт каких-то узких переходов, десятки низких кирпичных зданий, некоторые из которых нуждались в срочном ремонте, а другим мог помочь только немедленный снос. Вертлявый тип здесь прекрасно ориентировался. Он уверенно вел Лолу вперед, придерживая ее за локоть. Вокруг не было ни души и не раздавалось ни звука. Трудно было поверить, что в сотне метров отсюда многомиллионный город живет своей шумной и суетливой повседневной жизнью.

Наконец они подошли к довольно хорошо сохранившемуся двухэтажному кирпичному строению с закрытой на кодовый замок железной дверью. Вертлявый ассистент поколдовал над этой дверью, она открылась, и Лола оказалась в большом, тускло освещенном помещении.

Помещение это совсем не походило на студию звукозаписи. Оно больше напоминало заброшенный склад, которым, по всей видимости, и являлось.

– А где же… – начала Лола.

– Сейчас-сейчас! – перебил ее вертлявый и подмигнул ей, как заговорщик. – Мы уже почти пришли!

Он потянул Лолу в глубину комнаты, подвел ее к нише в стене, в которой стояла открытая клеть лифта. Вертлявый втолкнул Лолу в эту клеть, вошел следом и нажал на кнопку.

Лифт загрохотал, как груда ржавого металлолома, и медленно пополз вниз.

– Куда мы едем? – робко спросила Лола. – Под землю?

– Ага, под землю! – ответил вертлявый, подмигивая сразу обоими глазами.

Лифт остановился. Вертлявый вышел и потянул за собой Лолу.

Они оказались в просторном подвале, который тоже мало чем походил на студию. В глубине его, на освещенном яркой люминесцентной лампой пятачке, стояло несколько стульев, стол и металлический шкафчик. А еще – массивное кресло, в котором сидел человек в длинном темном плаще и темной широкополой шляпе. Лица этого человека Лола не видела, потому что воротник плаща был поднят, поля шляпы, наоборот, опущены, и в дополнение к этому на нем были темные очки.

Чуть в стороне от кресла, в тени, стоял еще один человек – толстяк с круглым, как блин, лицом.

– Что это за место? – испуганно пролепетала Лола. – Студия звукозаписи?

– Студия, – подтвердил вертлявый.

– Не похоже…

– Идите сюда, Ольга Николаевна! – проговорил человек в кресле – и она узнала голос. Голос человека, который звонил ей по телефону и представился продюсером Лепешинским.

Лола пошла вперед, неуверенно оглядываясь по сторонам, и скоро оказалась на освещенном пятачке рядом с человеком в черном.

– Это и есть ваша студия? – проговорила Лола с вызовом. – Как-то странно она выглядит! И я не вижу здесь аппаратуры звукозаписи… Вы же хотели, чтобы я спела?

– Не сомневайтесь, Ольга Николаевна! – отозвался человек в кресле. – Вы споете, вы отлично споете! А мы все запишем… У нас очень компактная аппаратура! А пока присядьте… – и он указал ей на кресло по другую сторону стола.

Лола села в кресло – и вдруг произошла совершенно непонятная вещь.

Из подлокотников кресла выдвинулись какие-то скобки и захлестнулись на Лолиных запястьях. Такие же скобки пристегнули ее ноги к ножкам кресла.

– Что это?! – вскрикнула Лола, попытавшись вскочить, но тут же поняла, что проклятое кресло держит ее мертвой хваткой. – Что это такое? – растерянно повторила Лола, в ужасе глядя на безликого человека в кресле. – Это никакая не студия… и вы вовсе не продюсер…

Лоле иногда снился такой сон – человек в черном, человек без лица преследует ее, гоняясь за ней по безлюдным ночным улицам, по бесконечным анфиладам полутемных комнат. После этого сна она просыпалась с бешеным сердцебиением, в холодном поту и долго не могла прийти в себя. И вот теперь Лола наяву встретила человека в черном из своих кошмаров…

– Блестящая догадка! – насмешливо проговорил «продюсер». – Жаль, немного запоздалая! Тщеславие подвело вас, Ольга Николаевна! Должен вас разочаровать, я не снимаю никакого фильма и вам не суждено сыграть главную роль. Но в одном я вас не обманул – вы сейчас действительно запоете!

– Запою? – пролепетала Лола. – Что я должна спеть?

– Все, что я от вас потребую! А для начала вы скажете мне, где фотографии.

– Ка… какие фотографии? Я не понимаю, о чем вы говорите! Не имею представления!

– Шеф, позвольте, я с ней поговорю! – подал голос вертлявый брюнет. – Она у меня быстро заговорит! Вы знаете, шеф, у меня это очень хорошо получается!

– Ага, – подтвердил толстый, плотоядно глядя на Лолу. – Мы… это… очень хорошо…

– Да уж, я помню, как у тебя получается! Помню, сколько времени прошлый раз пришлось отмывать кровь! – «Продюсер» бросил на своего подручного быстрый взгляд, и брюнет испуганно замолчал. А человек в черном снова повернулся к Лоле: – Лучше не зли меня! – процедил он своим холодным, неживым голосом, переходя на «ты». – Я и так достаточно зол, а если меня еще больше разозлить, тебе не поздоровится… Я спрашиваю второй раз – и повторять не буду. Где фотографии, которые сделал Чернозубов?

– Это тот фотограф с кладбища? – Лола удивленно заморгала глазами. – Тот, который фотографировал похороны моей собачки? Он сделал для меня такой миленький альбомчик… и еще несколько отдельных фотографий крупным планом, которые я вставила в рамочку и повесила на стену у себя в спальне…

В это время раздался тревожный, настойчивый звонок мобильного телефона. Человек в черном поморщился, достал телефон, поднес его к уху и проговорил:

– Я слушаю!

Он действительно какое-то время слушал, потом заговорил:

– Вы поручили мне это дело, и я его сделаю! Я уже на финишной прямой, скоро все будет в моих руках… Ну да, в ваших руках! Я знаю, что время поджимает, и постараюсь сделать все быстро! А пока не мешайте мне работать!

Закончив разговор, человек в черном встал, подошел к Лоле и склонился над ней. Лола думала, что теперь увидит его лицо, но все равно ничего не разглядела за темными стеклами очков. Ничего, кроме холодной темноты.

– А ты действительно хорошая актриса! – проговорил человек в черном после небольшой паузы. – Даже в таких трудных обстоятельствах ты пытаешься играть. Только на меня твой талант не действует. Я знаю, что ты не та, за кого себя выдаешь. Я знаю, что ты со своим напарником была ночью на кладбище. В ту ночь, когда… погиб Чернозубов. Я знаю, что тогда тебе случайно попал в руки брелок. Брелок с фотографиями. Отдай его мне – и тогда, возможно, я отпущу тебя. И не советую тянуть – мой заказчик уже нервничает… У него нет времени, и у меня тоже нет времени… Отдай чертов брелок!

– Ах, вы про тот брелок… – пролепетала Лола. – Такая симпатичная черненькая штучка…

– Хватит придуриваться! – рявкнул «продюсер». – Отвечай, где этот брелок, – или не выйдешь отсюда живой!

Лола замешкалась. Тогда человек в черном повернулся к своим «ассистентам» и скомандовал:

– Принесите Артура!

Круглолицый толстяк куда-то ненадолго ушел и вернулся с металлическим ящиком. С одной стороны у ящика была стенка из металлической сетки, в ней – маленькая дверца. Толстяк поднес ящик к Лолиному креслу и поставил его у самых ног девушки. Она испуганно взглянула на него и увидела сквозь сетку огромную крысу с маленькими злыми глазками и длинным голым хвостом. Крыса прижалась мордой к сетке и мерзко запищала.

– Это Артур, – насмешливо представил крысу человек в черном. – Сейчас я открою дверцу и выпущу его… И как ты думаешь, куда он побежит?

С этими словами «продюсер» достал откуда-то кусок пахучего сыра и положил его Лоле на колени.

– Так куда ты побежишь, Артур? – повторил он свой вопрос и потянулся к дверце ящика.

– Только не это! – завизжала Лола, представив, как огромная крыса взбирается по ее ноге. – Только не это! Я скажу все, все, что вы хотите! Все, что угодно!

– Не сомневаюсь! – насмешливо процедил человек в черном и повернулся к своим подручным: – Вы видите, как это хорошо действует? Главное, найти правильный подход к человеку! У каждого есть слабое место, нужно только его найти! – Затем он снова повернулся к Лоле и проговорил: – Итак, где брелок с фотографиями?

– Он у Леонида… у моего партнера…

– Ну, так я и думал!

Человек в черном достал из кармана мобильный телефон, включил громкую связь и протянул его Лоле:

– Звони! Скажи ему, пусть он привезет брелок сюда, или… или ты поближе познакомишься с Артуром! Ты этого хочешь? – И он протянул руку к ящику.

– Только не это! – вскрикнула Лола, лихорадочно набирая номер.

К счастью, Леня ответил сразу же.

– Лолка, где ты? – проговорил он озабоченно.

– Ленечка, – ответила Лола сбивчиво, – ты должен помочь мне… должен меня спасти… я на старых складах…

Человек в черном вырвал у нее телефон и резко проговорил в него:

– Твоя подруга у нас! Если хочешь увидеть ее живой – отдай мне брелок, который вы нашли на кладбище! Брелок Чернозубова!

– Да ты вообще кто такой? – резко перебил его Маркиз. – Кто ты такой, чтобы мне приказывать?

– Кто я такой? – процедил человек в черном своим холодным голосом. – Я тот, кто скормит твою подругу крысам, если ты не сделаешь немедленно то, что я приказал! Привези мне брелок!

– Она мне не подруга! – ответил Маркиз. – У нас всего лишь деловое партнерство. Впрочем, я могу отдать брелок… – Он сделал паузу. – Только не тебе. Ты – всего лишь наемник, исполнитель. Я отдам брелок твоему заказчику. И разумеется, не даром. Мне нужно пятьсот тысяч. Пятьсот тысяч евро.

– Ты не в таком положении, чтобы диктовать условия! – рявкнул человек в черном.

Лола поняла, что он потерял-таки ледяное спокойствие. Леня сумел вывести его из себя. И довершил начатое – отключил свой телефон.

Человек в черном выругался, швырнул телефон на пол и резким движением снял темные очки. Лола впервые увидела его глаза – бледные, красноватые глаза альбиноса.

Человек в черном спохватился, снова надел очки и повернулся к Лоле:

– Твой чертов компаньон и не думает тебя спасать. Судя по всему, ему на тебя наплевать. В таком случае твоя судьба незавидна. Долго ты не проживешь, и смерть твоя будет страшной… Но так и быть, я дам тебе еще один шанс!

Он поднял с пола разлетевшийся на части телефон, собрал его и протянул Лоле. Лола снова набрала номер Маркиза и, всхлипывая, проговорила:

– Ленечка, умоляю тебя, не бросай меня! Спаси меня! Отдай им эти чертовы фотографии!

– Дай трубку тому человеку! – потребовал Маркиз.

Человек в черном вырвал у Лолы телефон и с ненавистью процедил:

– Ты подумал над моим предложением?

– Нет, – перебил его Леня, – это ты подумал над моим предложением? Позвони заказчику, пусть он приедет и привезет деньги. Тогда я привезу фотографии…

– Мы изрежем твою подругу на куски и скормим крысам! – пригрозил человек в черном.

– А мне плевать!

– Мы достанем тебя из-под земли!

– Это вряд ли! На эти фотографии найдется другой покупатель. Я продам их и исчезну! Так и передай своему заказчику!

– Ладно… – Человек в черном внезапно успокоился. – Я передам ему твои условия.

– Хорошо. Как только он приедет и привезет деньги, позвоните мне. Когда я услышу его голос, я тут же приеду и отдам фотографии. – В трубке зазвучал сигнал отбоя.

Человек в черном набрал другой номер и проговорил:

– Вы сможете получить фотографии сегодня же. Нет, пока их у меня нет, но если вы приедете сюда, их тут же привезут. Да, вам придется приехать самому. Он требует еще денег, пятьсот тысяч евро. Ну, это уже ваша проблема, где их достать… – Выслушал ответ и кивнул: – Хорошо, мы вас ждем. – Закончив разговор, он повернулся к Лоле и криво усмехнулся: – Кажется, твой партнер не слишком ценит твою жизнь. Думаю, скоро вся закончится. Могу обещать тебе только одно – мучиться ты не будешь и от близкого знакомства с Артуром я тебя избавлю. А пока можешь отдохнуть.

С этими словами человек в черном покинул помещение. Его подручные вышли следом, только ящик с Артуром остался рядом с Лолиным креслом – должно быть, крысу оставили сторожить девушку.

Время тянулось мучительно медленно. Тишину подвала нарушал только отвратительный крысиный писк, да еще доносящиеся откуда-то звуки падающих капель.

Лоле казалось, что она находится в этом подвале уже несколько дней, что про нее все забыли, хотя в действительности прошло, наверное, не больше часа. Лоле было страшно и ужасно себя жалко. Чтобы не думать о неприятном, она стала вспоминать Пу И. И тут же залилась слезами. Что станется с песиком, когда ее не будет с ним рядом? Ведь она, Лола, может умереть тут, в этом сыром, вонючем подвале. И последнее, что увидит она перед смертью, – вот эту мерзкую, гадкую, злобную крысу. Будет ли Пу И скучать по ней? Конечно, Леня его не бросит, но сможет ли он дать песику столько любви, нежности и заботы?

Слезы струились по щекам и скатывались куда-то за шею. Лола совсем пала духом.

Наконец послышались шаги, хлопнула дверь, и в комнату вошел все тот же страшный человек в темных очках. За ним следовал высокий, вальяжный, хорошо одетый мужчина с черным кожаным чемоданчиком. На его красивом, холеном лице застыла неприятная гримаса. Лола узнала Ивана Орехова, которого видела на нескольких фотографиях. Замыкали шествие подручные черного человека – толстый с масленой мордой и противный вертлявый брюнет.

– Ну, где они, эти фотографии? – проговорил заказчик, оглядев комнату, и шагнул к Лоле. – У нее?

– У ее партнера, – ответил человек в черном и набрал номер Маркиза, включив громкую связь. – Твои условия выполнены. Заказчик приехал и привез деньги.

– Дайте мне поговорить с Лолой.

Человек в черном поднес телефон к Лолиной щеке.

– Леня, спаси меня! – проговорила она, справившись с дрожью в голосе. – Это ужасные люди!

– Заказчик действительно приехал? – перебил ее Маркиз. – Ты его узнала?

– Да, это он, – подтвердила Лола.

– И деньги привез? Пусть они покажут тебе деньги!

– Неужели тебе важны только деньги, а не моя жизнь?

Заказчик, не дожидаясь Лолиной просьбы, открыл чемоданчик и продемонстрировал Лоле толстые пачки купюр.

– Да, он привез деньги, – проговорила Лола оскорбленным голосом. – Если уж тебе это так важно.

– Хорошо, я скоро буду, я рядом!

Разговор прервался.

В комнате наступила тишина. Заказчик сел рядом со столом и принялся нервно барабанить по нему пальцами. Вертлявый тип вышел из подвала, чтобы встретить Маркиза и привести его на место.

На этот раз ждать пришлось недолго. Послышались шаги, открылась дверь, и в подвал вошел тот же вертлявый тип. С дурашливым выражением лица он придержал дверь и проблеял:

– Проходите, проходите, уважаемый, здесь вас уже заждались!

Следом за ним в подвал вошел Маркиз.

Он быстро оглядел присутствующих, едва скользнул взглядом по Лоле и уставился на заказчика.

– Ленечка, ты меня спасешь?! – всхлипнула Лола.

– Деньги при вас? – сухо осведомился Леня, не обращая внимания на свою подругу.

– При нем, при нем! – ответил за Орехова человек в черном. – А фотографии при вас?

– Сначала я хочу увидеть деньги!

– Увидеть – это всегда пожалуйста! – Человек в черном взял у Орехова чемоданчик, открыл его и показал Маркизу содержимое. – Ну, теперь попрошу выполнить вашу часть договора!

Маркиз встал на одну ногу, подогнул вторую и вынул из тайника в каблуке брелок Чернозубова. Брелок он передал Орехову, а сам потянулся к чемоданчику.

– Э, нет! – усмехнулся человек в черном. – Мой заказчик должен сначала убедиться, что это именно то, что ему нужно. А вообще, дорогой, кто тебе сказал, что эти деньги достанутся тебе?

– Вы сказали. – Маркиз удивленно взглянул на противника. – Я вам – брелок, вы мне – деньги…

– И меня! – напомнила о себе Лола.

– Да, и ее, – подтвердил Маркиз.

– Мало ли, что я говорил! – Человек в черном насмешливо взглянул на Леню. – Я хозяин своего слова, хочу – даю, хочу – беру обратно… Зачем мне отдавать тебе деньги, если я могу взять их себе? И зачем выпускать тебя и твою подругу, если я могу этого не делать?

Маркиз метнулся к дверям, но там его перехватил вертлявый брюнет и вытолкнул на середину комнаты.

– Ты все понял? – проскрипел человек в черном своим неживым голосом. – Попрощайся со своей подругой. Ее я на какое-то время оставлю в живых, она мне понравилась, а ты… – И он достал пистолет.

Орехов, который в это время просматривал карту памяти на портативном компьютере, повернулся к убийце и остановил его:

– Постой, здесь не всё!

– Что значит – не всё? – оскалился человек в черном.

– Здесь только половина фотографий! Где остальные?

– Где остальное? – как эхо, повторил человек в черном, опустив пистолет. – Говори, иначе…

– Иначе – что? Ты же нас так и так убьешь!

– Да, но я могу убить вас легко или долго и мучительно! Говори, где остальные фотографии?

– Остальные фотографии? – Леня насмешливо взглянул на собеседника. – А разве мы о них договаривались? Речь шла только об этих. Вы просили меня привезти брелок Чернозубова – вот он и все то, что было в нем. А остальные… Вы имеете в виду те, которые были у него дома?

– Дома у него ничего не было! – процедил человек в черном. – Мы там все обыскали!

– Значит, плохо искали, – усмехнулся Маркиз. – Фиговые вы специалисты, ребята. Эти, – он кивнул в сторону подручных, – вообще кретины, а ты в своих черных очках ничего не видишь.