Предел обороны Огай Игорь
— А потом?
— А потом спать ляжешь! — разозлился он. — Крепко…
Удовлетворившись ответом, она кивнула.
— У тебя есть коньяк?
— А тебе есть восемнадцать? — в тон ей отозвался Павел.
Она обиделась мгновенно, несмотря на усталость.
— Дурак…
— Нет у меня коньяка, — примирительно объяснил он. — Только пиво с водкой. Можно вперемешку.
— Сам это пей, — огрызнулась Тома. — А мне, пожалуйста, душ и белье.
Павел последовательно указал сначала на дверь ванной, потом на дверцы шкафа. Она фыркнула и поднялась с дивана, но сделала, конечно, все наоборот.
— Закройся и никому не открывай, — распорядился он. — У меня ключ есть.
— А-а… — недоверчиво протянула она из недр шкафа. — Ты уходишь?
— Да. Есть дела.
Он подошел к столу и вытащил из ящика запасной телефон. Связь — это хорошо, это пригодится. Тем более через стороннего оператора — Ассамблее совершенно незачем знать о его будущих разговорах.
— Это что?.. — проговорила вдруг Тома, отворачиваясь от полок. Белья в ее руках не было, зато на левой ладони уместилось массивное кольцо желтого металла с грубым, почти необработанным алмазом. — Это у тебя откуда?..
Секунда обоюдного оцепенения прошла, и правая рука студентки вдруг сделала странное замахивающееся движение, но замерла на полпути. Тома в страхе посмотрела на Павла, будто испугалась того, что была готова натворить.
— Тихо, тихо, девочка, что ты… — мягко произнес тот, невольно отступая к двери комнаты. Сердце упало в пятки и вернулось на место: как глупо было бы вот так угодить под горячую руку несостоявшейся менталки. — Просто безделушка одна, осталась у меня с прошлого дела. Чего ты нервничаешь?
Замуровывать артефакт сектантов в стену или прятать в сейф не имело никакого смысла — если бы кто-то из заинтересованных лиц узнал о его существовании, никакие тайники не помогли бы. Но и просто сунуть кольцо в ящик стола оказалось выше сил землянина. Неделю назад шкаф с бельем показался допустимым компромиссом, но сейчас идиотизм этого выбора стал очевиден.
— Я не нервничаю! — преувеличенно бодро отрезала Тамара. — А это — не безделушка! Это камень оси! И не ври, что ты не знал!
— Не буду врать, — осторожно согласился Павел. — Это чистая правда — я не знал. Я и сейчас не знаю. Что такое камень осы?
Он продолжал следить за ее руками, прекрасно понимая бесполезность этого занятия. Заклинания и пассы настоящему менталу не нужны — Тома выдала свои опасные намерения лишь по неопытности.
— Оси, — поправила она. — Камень оси. Его не должно быть здесь.
— Где здесь? — уточнил Павел. — В гостинице?
— На Земле, — твердо сказала Тамара. — Это не наше, это слишком чужое… — Она даже личико скривила в бесплодной попытке подобрать слова, передать свое отвращение. Наконец махнула рукой: — Извини. Тебе не понять, это надо чувствовать…
— А ты не про чувства, — терпеливо попросил Павел. — Ты про факты. — И повторил: — Что такое камень оси?
Тома подумала мгновение, потом нехотя кивнула, соглашаясь, что про факты, наверное, можно.
— Менталы могут все, кроме одного: свободно перемещаться по соседним ветвям Древа. Меня потому и звали, что хорошие навигаторы у них наперечет. Зато, если навигатор правда хороший, он может создать ось, как они это называют. Устойчивый коридор в какую-нибудь одну ветвь, которым может воспользоваться каждый.
— Прокол, — рассеянно проговорил Павел. — Мы называем это прокол.
Он сделал шаг вперед и взял кольцо с ее руки. Золотая оправа, грубый камень. Ничего особенного, но оставлять артефакт на виду почему-то не хотелось.
— Хорошо, пусть прокол. — Тамара пожала плечиками и замолчала, решив, что сказала все что нужно.
Павел внимательно посмотрел на нее.
— Воспользоваться действительно может каждый? — уточнил он.
— У них — каждый.
— А здесь?
— Здесь — никто не может. Даже нелюди из этой вашей Ассамблеи.
— Это хорошо. Навигаторы всегда заправляют ось в такие камни?
— Нет. В любой предмет. Обычно в дверь.
— Тогда как ты узнала?
— Почувствовала… — Она снова повернулась к шкафу. Действительно достать белье или просто спрятать глаза? — Извини, ерунда это все. Просто сорвалась… Да и камень давно не действует.
Павел кивнул: это не было новостью. Градобор тоже говорил, что артефакт разряжен. Да и вообще проблема далеко не первой важности. Во всяком случае, по сравнению с опасностью встретиться со смаррами прямо здесь, в гостинице.
Он мельком пожалел, что не держит у себя в номере оружия, засунул добычу в карман (кольцо глухо брякнуло о телефон) и, подмигнув на прощание Тамаре, вышел в прихожую.
— Подожди! — Она догнала его уже у открытой двери. — Когда ты вернешься?
Павел в затруднении поднял бровь и попробовал придумать ответ.
— Утром, — соврал он наконец. И, подумав еще секунду, уточнил: — Не обязательно сегодняшним.
— Ну мне же правда надо знать!
— Так я и говорю правду. Соберешься уходить — захлопни дверь.
Он шагнул в коридор, терпеливо дождался, пока щелкнет запираемый изнутри замок, и только после этого двинулся к лифтам.
Номер Сергеева он набрал уже в кабине. Вот только кнопку вызова нажать не успел — телефон затрезвонил сам.
Прочитав надпись на дисплее, Павел хмыкнул и поднес трубку к уху.
— Ну наконец-то, — проворчал он. — Как спится у бухгалтерши?
— Какое «спится», Паша! — возмутился Филиппыч. — Еле валокордином отпоил. Ты куда ее дочь увез?
— К себе в гостиницу. Ей сейчас не до маминых пирогов.
— В гостиницу? — переспросил заинтересованно Филиппыч. — Ну и…
— Никаких «ну»! Спать уложил.
— Вот это правильно. Пусть себе дрыхнет, а ты приезжай. Разговор есть.
— О чем?
— Да о том же, о чем и утром, — как ее в отдел привадить! Балда ты все-таки, пехота! Пропал куда-то на целый день, я тебе все телефоны оборвал, какие знаю! Федор вообще решил, что ты в отпуске…
Лифт остановился на первом этаже. Павел быстро прошел мимо секьюрити, удивленно проводившего его взглядом, и толкнул уличную дверь.
— Я не пропал, Семен, — перебил он, выйдя на улицу. — Меня «пропали». Градобор с каким-то атлантом вывезли за город и заперли на даче у шефа.
Филиппыч осекся на полуслове и потерянно спросил:
— У какого шефа?..
— У нашего! С полного ведома Брахмира и Уния.
— Ага… — произнес Семен, оправившись от первого удара. — То-то я смотрю, что… — Он оборвал сам себя и распорядился: — Ну-ка давай теперь все по порядку.
По порядку получилось на удивление коротко. Павел и сам поразился, как это двенадцать часов заточения, побег, встреча с Федором и все его невнятные, связанные с ситуацией подозрения уложились в пятьдесят метров неторопливой ходьбы от крыльца гостиницы до машины на стоянке.
Тему камня оси Павел трогать пока не стал. Мало ли чего пригрезилось студентке? А если не пригрезилось, то все равно неясно, как это относится к текущей проблеме.
— Так, — сказал Филиппыч. — Теперь понятно, почему они спровадили Сергея… Слушай, Паша, — встрепенулся вдруг Семен. — А тебе же линять надо из города от ящеров да атлантов подальше. Есть местечко, где залечь?
Павел даже улыбнулся: какая все-таки разная реакция у двух начальников на одно и то же событие.
— Потапов думает по-другому, — сообщил он.
— Да знаю я, как он думает, — отозвался Семен. — Небось предлагал тебе поторговаться с ящерами за «паузу»… Предлагал или нет?
— Ну предлагал.
— Что «ну»? Сам-то как думаешь?
Вот это был хороший вопрос. На пятерку с плюсом. Во время езды по Москве и разборки с семейством бухгалтерши Павел старался на эту тему вообще не думать, но теперь время форы вышло. Именно сейчас надо либо действительно линять из города, либо принимать игру, приз в которой — контроль над всеми боевыми операциями Ассамблеи вплоть до введения порядка санкционирования таковых Земным отделом.
Да, в общем, что тут обдумывать и чего решать? Обманывать себя свободой выбора можно долго. До тех самых пор, пока эта самая свобода не сделает выбор за тебя…
— Не хочу я никуда залегать, — сказал Павел. — От атлантов только надо избавиться — на этот счет есть одна мысль. А ящеры… Напомни-ка мне, Семен, сколько в нашей «паузе» осталось заряда?
— Градобор говорил, около пятнадцати процентов. Значит, все-таки хочешь договориться с ящерами?
— Хочу попробовать договориться. И потом… тебе не надоело спрашивать каждый раз у Градобора? Не пора ли самим научиться включать «паузу»?
Павел знал, на что надавить: для Филиппыча с шефом это была больная тема. Когда Земной отдел получил в Совбезе формально равный статус с остальными участниками, Потапову была передана на хранение записанная за отделом «пауза» — одна из тринадцати. Однако ни один из пунктов устава Ассамблеи не обязывал нелюдей учить землян обращаться с уникальным устройством. К тому же это все равно было бесполезно: тонкую настройку на пользователя могли осуществить только смарры, которых к тому времени давно уже след простыл.
— Н-да… — протянул Семен. — Было бы неплохо. Но ты хоть понимаешь, насколько это опасно? Что, если смаррам не разговоры нужны, а, к примеру, печень твоя? Для зелья какого колдовского?
— Они не варят зелий, Семен. — Павел едва не рассмеялся. — И не ищи оправданий своему согласию. Я сам это предложил и знаю, каков может быть приз. Неужели ты способен упустить шанс взять за глотку всю Ассамблею? По-настоящему взять, чтоб дышать могла только по команде?
— Хорошо. — Филиппыч вздохнул, как показалось Павлу — с облегчением. — Попробуем. Что ты собираешься делать?
— Ждать. Гулять по городу подальше от фабрики и ждать.
— Долго?
— Не очень. Брахмир говорил о неделе, но я думаю, гораздо меньше. Уж больно оперативно они со мной обошлись. Главное, не попасться ассамблейщикам раньше, чем ящерам.
— Согласен. Выкладывай, что там против атлантов выдумал?..
Еще через пять минут Павел выключил трубку и завел мотор. Если Филиппыч рассчитывал провести спокойную ночку на квартире у «видной дамы», теперь эта надежда была убита окончательно и бесповоротно. Работа Семену предстояла грязная и деликатная. Как всегда.
Павел прижал сцепление и включил передачу. Ехать было все равно куда, лишь бы подальше от старой мебельной фабрики и постов ГИБДД. До рассвета было еще далеко, но он выдержит — недаром отсыпался весь день. Правда, если смарры не появятся до вечера, придется все-таки искать лежбище.
Он легкомысленно махнул на эту проблему рукой и тронул машину. Ящеры появятся, никуда не денутся. Творцы общины и слуги Посейдона могут начинать смеяться: у землянина появилось предсказание — ящеры придут не позже полудня. Недаром по спине снова ползают мурашки, а кольцо с камнем оси во внутреннем кармане на каждом ухабе легонько стукает по ребрам. Смарры появятся.
А на беду или на удачу — это можно будет решить и потом.
5
Сергееву Павел все-таки позвонил. Через полчаса. Федор был суров и сосредоточен, он готовился сбросить «Мерседес» с шоссе Энтузиастов на железнодорожные пути, но все никак не мог дождаться подходящего товарняка. Да, Филиппыч ему уже все рассказал. Да, он знает, что в кабине «Мерседеса» должен быть… Но если Пронин не поторопится, то второго поезда Федор ждать не будет, и тогда пусть он как хочет, так и засовывает труп в разбитую машину!.. Кстати, откуда он его возьмет, такого похожего на Павла?.. Ах, свои люди в морге… Да, в общем, правильно, после поезда сходство определить будет трудно. Только поверят ли атланты?.. Ну может быть, может быть… Хотя бы на пару часов, пока ДНК не сверят…
Пару часов… Отключив трубку, Павел задумался — о ДНК он, честно говоря, попросту забыл. Как и о ментаслепке (интересно, можно его снять с трупа?) и о зубной карте… Н-да… Вот только менять что-то уже поздно. И потом, какие, к черту, два часа? Пока на путях будут работать аварийщики, нелюди туда не сунутся — не станут они ради этого включать «паузу». А потом остатки тела отправят на вскрытие, если только там будет что вскрывать. В морг чужие смогут попасть только через Филиппыча, но тот сегодня работает не на Ассамблею. А все вместе это потянет не меньше чем на сутки форы.
Брахмир с Унием, конечно, тоже не дураки, они наверняка поднимут в поиск все оперативные резервы Миссии и Общины. Но, во-первых, резервов этих на Земле сейчас куда как меньше сотни человек, а во-вторых, всегда остается надежда на несовершенство доступных им методов поиска по сравнению с колдовством смарров…
Неспешное и в общем-то бесцельное перемещение по ночным улицам города не успокаивало. Безлюдные тротуары, пустынные дороги, мигающие желтым глазом светофоры… Мир и спокойствие. Почти идиллия. И «поет приемник на любимой волне…». Однако вообразить, что вот так вот запросто можно уехать от всех проблем, все-таки не удавалось. Не отпускало ощущение, что развязка может наступить в любую минуту в любой форме… И хорошо, если Филиппычу не придется жалеть о своем согласии на план Головина.
Рассеянно вращая баранку и старательно соблюдая скоростной режим, Павел старался думать только о своих механических действиях. Переключить передачу, притормозить на красный, отвернуть в ближайший переулок, подальше от показавшихся впереди милицейских «Жигулей»… Это был единственный доступный способ отвлечься от давящего ощущения угрозы и ежесекундного ожидания удара. Можно делать кучу умозаключений о том, что нужно или чего не нужно смаррам, однако правда куда проще: никто не может предугадать, что им опять понадобилось в самой вероятной из реальностей.
Атланты с гипербореями ввязались в опасную игру, имея за собой практически все резервы своих миров, и если отбросить досужие суждения о вероломстве и предательстве, то поступали они по-своему правильно. Заряженные «паузы» — это навязывание Совбезу нужных решений и в конечном итоге возможное повышение собственного индекса вероятности, что, безусловно, оправдывало любое вероломство.
Все это было мерзко и цинично, но совершенно понятно. А вот на кой черт землянин, реальность которого и так сам незыблемый Ствол Древа, сунулся в драку сильных мира сего? Да не просто сунулся, а встал между, стремясь упредить удар одних и принять на себя первый выпад других?
Долг перед планетой… Служебная обязанность… Привычка к адреналину… Стремление доказать превосходство…
Десятки причин — выбирай на вкус. И нет одной-единственной — каждая включает в себя кусочки остальных. А что взамен? Одна огромная усталость и какое-то детское искреннее недоумение: зачем? Ну зачем снова все так просто и подло одновременно? И даже нет выбора «ты или тебя…», потому что если «тебя…», то страшно подумать, чего и скольким еще это может стоить…
Шеф, наверное, нашел бы что ответить. Ничего возвышенного, никаких пламенных речей о передовом рубеже обороны и защите интересов человечества, хотя, в общем, и это было бы правдой. Скорее всего он просто вспомнил бы одно-два события из истории, когда не было еще никакого Земного отдела и некому было указать нелюдям на последствия их борьбы за перераспределение индекса. Что-нибудь вроде татаро-монгольского нашествия и Цусимского сражения… Да что там нашествие — за полгода работы Павел и сам кое в чем поучаствовал. Он пресекал контрабанду оружия инков на Землю и попытку передать его чеченским боевикам. Он сражался со смарром гиперборейским мечом, чтобы не позволить тому стереть в пыль половину Москвы. В конце концов, не прошло еще и двух недель после ареста ведьмы и ликвидации прорыва Хаоса…
Все это было. И всего этого как будто не было. Потому что никто на планете ничего и никогда об этом не узнает. Так может быть, у них, не ведающих, доля лучше? Может быть, стоит вернуться на ту сторону баррикады, где Земля хоть уже и круглая, но пока еще единственная, где нет никакой Ассамблеи, а всякие параллельные миры и великие договоры не больше чем досужие выдумки писак? Забыть про нелюдей, устроиться в ЧОП на пятьсот баксов в месяц и считать, что все природные катаклизмы есть проявление стихий, а социальные — некомпетентности властей. Тем более что чаще все именно так и есть…
Павел скрипнул зубами в томительной и бессильной злобе на самого себя. Надо же, все-таки развезло! Не слишком ли часто в последнее время?..
Нарушая размеренный темп, он резко свернул из переулка в сторону Ленинградки, вырвался на пустое шоссе и прибавил газу. Раздражение требовало выхода, а те, кому надо, — пусть попробуют угнаться…
В тот же миг резкий переливистый звук вывел его из прострации.
Милицейский свисток. Черт!..
В боковом окне мелькнул «красный» светофор. Взгляд машинально коснулся спидометра — 120 километров в час. Н-да… Экипаж патруля ДПС, должно быть, уже поделил на двоих пару сотен «зеленых», а ведь они еще не знали, что у Павла нет с собой прав и документы на машину выписаны на чужое имя… Короче, нескольких сергеевских тысяч могло хватить только на «звонок адвокату».
Павлу захотелось рассмеяться. Атланты, гипербореи, смарры… Все силы нелюдей брошены на его поиски, а попадется он двум удачливым ментам?.. Да черта с два!
Старый мотор, казалось, отозвался угрюмым сосредоточенным согласием, когда Павел утопил педаль до упора. Должно быть, он тоже давным-давно хотел выкинуть что-нибудь этакое, безрассудное… Например, посоревноваться в резвости с новеньким милицейским «БМВ», только что взявшим старт с оставшегося позади перекрестка…
Недавно перестеленное полотно Ленинградки лежало перед капотом скатертью. «Баварец» дал невольную фору своему «волжскому» оппоненту, но силы все равно были далеко не равны. Безумству обязательно придет конец. Лопнувшим, истертым почти до корда колесом, пробитым от невиданного напряжения радиатором или просто обгоном и «притиром» к обочине… Но пока впереди несколько минут адреналина и свободы. Так неужели оно того не стоит?!
Препятствие Павел увидел заблаговременно — одинокая темная фигура прямо посреди шоссе. Справа и слева две свободные полосы, но он почти сразу понял — миновать ее не суждено… Павел держал скорость до последнего в тщетной надежде, что ящер отступит. А когда эта надежда рассыпалась в прах, все же утопил до упора предательски мягкую педаль тормоза.
Колеса встали, оставив на сухом асфальте паленый след. Бампер чуть ли не со стуком уперся в плотную серую ткань, спадающую с массивных сутулых плеч.
Глубокий капюшон и абсолютная тьма под ним… Широкие свободные складки… Сгорбленная фигура, желающая казаться меньше, чем есть…
Может быть, и не стоило так тормозить? Прибавить газу и… Впрочем, Павел обещал Федору вернуть машину целой.
Он разжал хватку на руле, неторопливо размял пальцы. Потом так же неторопливо потянул ручку и раскрыл дверцу. Это не было испытанием терпения смарра, просто в голове ошеломляюще звенела пустота… Не самое подходящее состояние для начала переговоров.
Ящер ждал.
И весь мир ждал вместе с ним. Застывший воздух, замершие светлячки фар далеко впереди на дороге, остановившиеся проблесковые маяки милицейского «БМВ», отставшего на какую-то сотню метров… Все правильно. Уходя с Земли, смарры захватили с собой три своих «паузы», и возвращаться без такого сильного оружия было бы на их месте глупо.
Павел наконец поставил ногу на асфальт и выбрался из салона. Медленно обошел капот — раструб капюшона неотрывно следил за ним. Остановился в полутора шагах от рептилии.
— Я мог не успеть затормозить, — произнес Павел, просто чтобы начать говорить первым.
— Ты ус-спел… — отозвался ящер.
Шипение змеи, шорох песка на барханах, завывание ветра в горных вершинах, треск пламени… Все было в этом голосе, кроме одного — хоть одной человеческой нотки.
Мурашки стайкой пробежали по коже. Слишком неприятные воспоминания, слишком яркие…
— Твое имя? — спросил Павел.
— С-смар-р…
Понятно. Гость не собирался затягивать диалог, его имя землянину ни к чему. Ну так не оставаться же в долгу…
— Слишком сложно для моего языка, — заметил Павел. — Я буду звать тебя ящер.
— Х-хорош-шо… — Смарр не стал спорить. Ему было все равно.
Павел вдруг обнаружил, что его тело непроизвольно заняло позицию ожидания: расслабенно-настороженное состояние, способное мгновенно взорваться клубком атакующих или оборонительных движений.
Рукопашная со смарром! А в руках не то что меча — даже ножа нет… Он мысленно усмехнулся и присел на капот «девятки», сложив на груди руки. Наверное, это было невежливо, но смарру ведь это тоже все равно.
— Говори, ящер, — предложил Павел. — Теперь я готов слушать.
— Говори с-сам… — парировал тот. — С-скажи ц-цену…
Вот оно. Началось. Словесный поединок, часто решавший больше, чем добрая драка. Где же ваше красноречие, шеф?!
— Цену?.. — Землянин вовремя прикусил язык, оставив при себе десяток глупых вопросов. — У нас так не торгуются, за этот товар первым цену предлагает покупатель. Сколько ты готов заплатить?
— Ч-человек… — выдавил ящер, — х-хорош-ший купец-ц…
И совершенно невозможно было понять, уважение звучит в его голосе или презрение.
— Да, — на всякий случай согласился Павел.
Действительно — хорош купец, если даже не знает, что продает.
— Я отдам тебе твою кровь… — медленно произнес ящер. Фраза далась ему с трудом, но вопреки обыкновению смарр не стал подбирать слова с обилием шипящих. Он сказал то, что должен был, сплел словесную формулу, не терпящую искажения.
Шантаж? Прямая угроза? Объявление войны? Что бы это ни значило, слово «кровь» очень плохо увязывалось с честной торговлей.
Павел порывисто поднялся — немного быстрей, чем хотелось бы.
— Не забывайся! Ты в гостях здесь, и ты один. Вспомни, как Ассамблея встречает незваных гостей.
Ящер промедлил с ответом целую секунду. Капюшон дернулся из стороны в сторону то ли в недоумении, то ли в злобе… Наконец смарр выдавил:
— С-соглас-сен…
— С чем ты согласен? — Павел едва не сорвался на крик. — Ты под прицелом! Ты не можешь диктовать условия!
— Нет ус-словий… Только ц-цена…
— Моя кровь? За что ты собираешься заплатить мне такой ценой?
— За это…
Рука с желто-коричневой, по-лягушачьи крапчатой кожей выпросталась из-под плаща. Золоченый, аккуратно опиленный коготь уперся Павлу в грудь. В самое сердце…
Тот невольно отступил на шаг.
У Филиппыча был феноменальный нюх на проблемы, который порой работал лучше, чем любые расчеты Потапова… Так что же, Семен снова оказался прав?
— Я не торгуюсь так… — выдавил Павел. — Я ухожу. Ты не получишь ни того, ни другого.
— С-стой!..
Стараясь не поворачиваться к ящеру спиной, Павел обошел открытую дверцу машины и нырнул в салон. Смарр не сдвинулся с места.
— Не прос-си больш-шего!..
Землянин захлопнул дверцу и повернул ключ в замке. Ящер мог сделать все, что угодно: заглушить мотор, подавить волю человека, испепелить машину целиком… Но он лишь стоял и смотрел. А тихий голос его не мог преодолеть стекло и металл.
Павел включил заднюю передачу и надавил на газ. Метров через пятьдесят он крутанул руль, разворачивая машину по ходу движения. Фигура в зеркале заднего вида быстро уменьшалась в размерах. А потом «девятка» пересекла границу действия «паузы», и в миг, когда мир снова сделался живым, ящер исчез. Все правильно: за одно мгновение в реальном времени оставшийся под «паузой» безымянный смарр мог пересечь половину Москвы.
Разминувшись с «БМВ» на встречных курсах, Павел успел поймать безумный взгляд милиционера за рулем, для которого разворот «Жигулей» произошел в одно мгновение. Пытаясь осмыслить ситуацию, патрульный промедлил лишнюю секунду, торможение и движение рулем получились недостаточно энергичными, и «баварец» завершил свой вираж в разделительном бортике между встречными полосами.
Павел шумно перевел дух: одной проблемой меньше. Хотя, ей-богу, сейчас он, пожалуй, предпочел бы сдаться наряду, чем продолжить разговор с ящером. Короткая встреча далась нелегко. Только теперь, когда напряжение последних минут стало потихоньку отпускать, Павел осознал, насколько это было страшно — стоять один на один против существа, способного померяться силой с шагающим танком помешанных на технике инков.
Впрочем, способного ли?.. Почему ящер выпустил жертву? Что помешало ему просто взять необходимое, не затевая дурацкую торговлю и сводя к минимуму собственный риск? Во всяком случае, не опасение столкнуться с бойцами Ассамблеи. Слова Павла о «прицеле» были даже не блефом — глупостью. Никто не сумел бы попасть внутрь «паузы» без другой такой же, предварительно синхронизированной с прибором ящера.
Поведение смарра можно было объяснить только одним — цель встречи была в самой встрече. Рептилиям зачем-то понадобилось продемонстрировать свое присутствие и, возможно, припугнуть землянина, что с успехом и было проделано.
Какой реакции ждут от него мастера интриг и предсказаний? Бегства? Попытки затаиться? А может быть, порыва забрать и перепрятать из тайника что-то по-настоящему ценное для них? Например, заехать в гостиницу и увезти за город Тому…
Павел усмехнулся: а вот такой выходки смарры от землянина, случайно, не ждали? Он подобрал телефон с правого сиденья и, не глядя, набрал номер. Филиппыч отозвался быстро, но недружелюбно:
— Вот умеешь ты позвонить, пехота! Как всегда, вовремя…
Чем бы он ни занимался — вез Федору труп для подсадки в «Мерседес» или разбирал с эмчеэсовцами завал на железнодорожных путях, — тянуть резину было некогда.
— Я встречался со смарром, — оборвал его Павел. — Ты был прав, договориться не удалось.
— А-а-а… — протянул Филиппыч. — Тогда почему ты…
Он не закончил, но смысл вопроса был очевиден: «Почему ты еще жив?»
— Я не знаю, — честно сказал Павел. — И не в этом дело. Просто найди мне господина Уния, и как можно быстрее.
— Зачем?
Павел вздохнул и сдержался от хамства.
— Просто узнай, где он находится. И перезвони мне на этот номер.
— Не буду я ничего узнавать, — брякнул Филиппыч, но возмутиться Павел не успел. — Дома он, в московской квартире. Десять минут назад звонил мне, просил организовать допуск в морг для опознания «твоего» тела.
На благодарности Павел тратить время не стал. Развязка Ленинградского с Третьим транспортным подвернулась очень вовремя, теперь до земной резиденции главы Миссии оставалось полтора десятка минут езды.
Проспект Мира, 146, знакомый адрес: все высокие иерархи Миссии атлантов почему-то предпочитали селиться именно здесь. Подъездная дверь с кодовым замком тоже знакомая. Едва ли обычные жильцы понимали, как именно этот замок сортирует посетителей на тех, кого можно впускать и кого нельзя, но повода быть недовольными они не имели.
Входной код был несложный, Филиппыч разведал его давно. Но для постороннего этот набор из четырех цифр был совершенно бесполезен.
Павел вздохнул и набрал на домофоне номер квартиры. Ответили ему сразу. Неудивительно, один из трех телохранителей главы Миссии всегда около трубки.
— Да?.. — Мягкий акцент сына Посейдона пробивался даже в этом коротком слове. Впрочем, возможно, это было все, что атлант знал по-русски.
Павел напрягся и сформулировал предельно корректный для своего психологического состояния ответ:
— Передай Унию, Головин пришел.
Пауза была слишком длинной. Настолько, что Павел усомнился: понял ли его слова собеседник на другом конце провода.
— Оставайся у двери, землянин, — распорядился наконец воин, проявляя недюжинное знание местного диалекта.
Домофон щелкнул, прерывая связь. Павел пожал плечами и отступил на шаг. Конечно, он останется, не думали же они, что избавятся от него так просто…
Шестой этаж — два десятка секунд для тренированного бойца. Атланты успели раньше. На счете «шестнадцать» подъездная дверь распахнулась, и трое служителей Посейдона скользнули в ночную тишину. Наверное, при желании и некотором везении Павел мог бы выйти из охвата, но сейчас обострение не входило в его планы.
— Оружие? — лаконично осведомился боец, оказавшийся спереди. И двое заступивших за спину молчаливо присоединились к вопросу.
— Нету. — Павел развел в стороны руки. — Можешь сканировать.
В приглашении атлант не нуждался. Зажав светящийся стик за торцы между большим и указательным пальцем, он прошелся по телу землянина. Павел покорно стерпел короткую электрическую судорогу.
— Наверх, — наконец распорядился телохранитель, удовлетворившись осмотром. — Господин Уний ждет.
Поднимались бойцы, к счастью, не пешком. Нереально чистый лифт (спасибо «разборчивой» двери) выпустил конвой на хорошо освещенную, до блеска надраенную лестничную площадку. Шедший впереди телохранитель открыл сейфовую дверь своим ключом и первым ступил в прихожую. Двое оставшихся вошли сразу вслед за Павлом и неуловимо быстро перестроились. Теперь это был не конвой — стена, отделявшая хозяина от гостя. Стена непроницаемая, несмотря на то что видимого препятствия между Павлом и главой Миссии так и не появилось.
Господин Уний встречал землянина в кресле прямо в прихожей. Впрочем, в прихожей ли? Роскошный ковер от самой двери, витиеватые бра на стенах, витражи в окнах… Скорее холл и по совместительству, возможно, приемная. Так или иначе приглашать гостя в квартиру атлант не торопился.
— Действительно, Головин… — произнес он наконец, задумчиво осматривая Павла с головы до ног. — Ты умеешь делать сюрпризы, землянин.
Тот коротко поклонился. Заметив второе кресло, Павел бросил куртку на подлокотник и, не дожидаясь приглашения, уселся.
— Слуга Брахмир почти поверил в твою смерть, — известил его глава Миссии.
— А Градобор? — произнес Павел, чтобы сказать хоть что-то. Дальнейшее его молчание могло стать вызовом.
— Градобор пока не в форме. — Господин Уний сделал многозначительную паузу. — Даже нашей медицине нужно время на реабилитацию после поражения электричеством и обширного ожога. Впрочем, ты это знаешь.
Павел кивнул, он действительно знал.
— А… ты? Тоже поверил?
Почти фамильярное обращение как бы выводило собеседников на один уровень, чего атлант стерпеть, конечно, же не мог.
— Не позволяй себе лишнего, Головин! Я отлично знаю, что такое обращение в твоем языке является способом оскорбить!
— Потому ты используешь его так часто? — парировал Павел. Он нарывался на гнев иерарха и отлично понимал это. Однако тон переговоров следовало задать с самого начала: прогибаться под атланта он не собирался.
— Ты не слишком догадлив, если понял это только сейчас, — прошипел глава Миссии, почти уподобившись смарру. — Впрочем, я могу исправить ситуацию раз и навсегда! Гипербореи не станут протестовать — они уже считают тебя мертвым.
— Ты не убьешь меня раньше, чем поймешь, зачем я пришел, — охладил его пыл Павел. — А после этого и подавно. Что же касается обращения… На «ты» мы зовем не только недостойных уважения. Но еще и друзей… или деловых партнеров. Первым ты, слава богу, никогда не станешь, а вот вторым — к сожалению, имеешь шанс.
Господин Уний был истинным атлантом. Рука его почти мгновенно оделась «ежиком» пляшущих голубых разрядов — на таком расстоянии для удара ему не нужно было даже стика. Но господин Уний был умным атлантом, и уже через секунду электрические отблески погасли в его глазах.
Читать бесплатно другие книги:
