Проклятые огнем Баштовая Ксения

Промозглый весенний ветер пробирал до костей, и Кенниг лишний раз порадовался тому, что накинул плащ, – хоть чуть-чуть теплее.

На улицах было темно, лишь кое-где горели редкие магические фонари. Увидев их в первый раз, Винтар удивился: колдунов в Бирикене, судя по всему, недолюбливали, а пользоваться итогами магии, похоже, не брезговали. Впрочем, вполне возможно, что светильники остались еще со времен правления Аурунд, а уничтожать совсем уж все, связанное с памятью ведьмы, местные жители не стали.

Зацепившись за мысль о ведьме, Кенниг вновь задумался о той, которую привезли в клетке. Она ведь еще совсем ребенок. Сколько ей? Издали и не разглядишь, а так – лет семнадцать… Нет, в отдельных лорд-манорствах в этом возрасте успевают уже и замуж выйти, и детей родить, но это не здесь, не в Ругее.

А теперь этого ребенка повесят. Как сказал трактирщик – с мешком на голове. Видно, для того, чтоб зевак не слишком уж пугал высунутый язык и перекошенное лицо висельника. Но за что? За что ее казнить? Что она сделала такого?

Будь эта девчонка действительно такой уж могущественной ведьмой, ее бы не удержала эта клетка! Сколько ее сопровождало охранников? Восемь человек? С инквизитором – девять? Да Винтар сам мог разогнать всю эту свору, поставь он такую цель!

А значит… Значит, девчонка невиновна? Значит, она не ведьма и на казнь ее везут зря?

Но какое дело до этого Винтару? Какое ему вообще дело до какой-то там девчонки? У него своя жизнь, а у нее – своя. Пусть и короткая.

Задумавшись, Кенниг чуть не вписался лбом в какую-то стену. Мужчина вздрогнул и оглянулся по сторонам.

Одинокий магический фонарь. Старинный, давно не чиненный, дающий очень мало света.

Дом. Трехэтажный, окруженный крепким высоким забором из тесаных бревен.

И начерченная на воротах спираль, перечеркнутая короткой линией, соединяющей начало и конец. Знак Единого. Огромный Знак, на обе створки.

Дом инквизитора.

Хоть плачь, хоть смейся…

Винтар не хотел делать ни того, ни другого. Все, что он хотел сейчас, – это развернуться и спокойно отправиться спать. Просто отправиться спать, не вмешиваясь ни в чьи дела, не спасая никаких ведьм и не переходя дорогу людям, которые запросто общаются с ратманами.

Он искренне хотел отправиться спать.

Так почему же колдун шагнул вперед и медленно провел ладонью по бревнам забора, чувствуя, как под пальцами вырастает толстый слой льда? Ответа на этот вопрос не было.

Сосульки обычно растут либо сверху вниз, либо снизу вверх. Это известно всем и каждому. Да и северный ветер уже несколько недель как затих, сменившись западным, так что ничем, кроме магии, происходящее объяснить было нельзя: подчиняясь коротким жестам Винтара, ледяная корка, обхватившая бревно, выпустила толстую ветвь, на которую вполне можно было бы встать, не боясь, что она обломится под человеческим весом. Еще несколько таких же сучков – и образовалась вполне приличная лестница.

– Единый, что же я творю! – тихо выдохнул Кенниг и полез наверх.

Усевшись верхом на забор – хвала Единому, был он из ровно спиленных бревен, а не из кольев, – колдун попытался хоть что-то разглядеть в царящей темноте. Хорошо хоть собаки, лаявшие днем, сейчас мирно спали. Но что случится, когда нежданный гость спрыгнет во двор?

Приглядевшись, уже можно было увидеть очертания дома, разбитые у входа клумбы, посыпанные песком дорожки, выделявшиеся светлыми пятнами. И парочку огромных псов, сейчас мирно спящих на пороге дома. И вряд ли они так же мирно будут спать, когда Винтар подойдет поближе. Да и просто спуститься на землю, так же, как забрался на забор – по созданной изо льда лестнице, – собаки вряд ли ему дадут. Надо было придумать что-то другое.

Ну, или просто отправиться домой.

Одна из собак словно почувствовала во сне все тревоги колдуна: заворочалась, заворчала и, сладко зевнув, принялась потягиваться. Замерла, принюхалась и, зарычав, направилась к забору. А за ней и вторая.

Еще пара минут, и размышлять будет некогда.

Особого времени на раздумье не было и сейчас, а потому Кенниг сделал то, что пришло в голову: короткий пасс – и на лапах псов появились ледяные оковы, а пасти обхватили такие же намордники, мешающие просто разомкнуть челюсти. По крайней мере, можно было не бояться, что собаки залают.

А вот спускаться теперь уже точно придется. И как можно быстрее. Не зря же, в конце концов, намордники создавал, а чем дольше тут сидишь, как ворона на дереве, тем больше вероятности, что тебя заметят. И придется потом объяснять: я – не я, и лошадь не моя.

Раз проблема с собаками разрешена, можно было спуститься вниз так же, как и забрался, а потому Винтар уже через пару мгновений был на земле. Чтоб не привлекать лишнего внимания, колдун растворил свою импровизированную лестницу, а обездвиженных животных оттащил поближе к забору – подальше от людских глаз – и лишь после этого направился к дому.

Честно говоря, он понятия не имел, как заберется внутрь и что делать, если все двери и окна будут закрыты. Опасения, к счастью, не оправдались – задняя дверь была не заперта: видно, слуги поутру начинали заниматься домашним хозяйством и местный мажордом – или кто выполняет эту должность у инквизитора? – решил не утруждать себя лишней заботой.

Маг осторожно проскользнул внутрь дома и замер, озираясь по сторонам. Как и следовало ожидать – он попал на кухню. Сейчас тут было безлюдно – сквозь узкую щель из прикрытого крепкими металлическими створками очага блистали отблески света (благодаря чему и можно было разглядеть хоть что-то), на одном из столов рассыпали муку – видно, готовясь замешивать тесто перед рассветом, а рядом выстроилась стопка чистых, заранее заготовленных тарелок.

Винтар прекрасно понимал, что все, что он сейчас делает, обречено на неудачу. Он не знает, где держат девушку, он не знает, сколько человек ее охраняет, он не знает, есть ли какие-нибудь ловушки – специально для таких вот незадачливых спасителей, – и все равно он лезет в пасть к Тому, Кто Всегда Рядом.

Ладно, попробуем рассуждать логически. Где обычно держат пленников? В темницах. Причем темницы должны быть специально спроектированы при строительстве и оборудованы соответствующим образом. Особенно если эти пленники – маги и могут, например, вызвать огненный дождь или маленькое компактное землетрясение.

Дом, в котором сейчас живет инквизитор, – самый обычный, хотя и трехэтажный. Это не лорд-манорский замок, так что вряд ли в нем при строительстве были запланированы камеры. Значит, девушку могут держать либо в подвале, либо, как Сьер содержал Селинт, в одной из жилых комнат, специально оборудованных для того, чтобы из нее не могла вырваться разбушевавшаяся ведьма.

Винтар зябко передернул плечами, вспомнив, как ему приходилось каждый раз создавать ледяную стену, за которой билась, сыпля проклятиями, наузница, для того, чтоб можно было хотя бы зайти в комнату и элементарно там прибрать. Это звучит жестоко, но, когда в Шеффлер вселилась саламандра, управляться с девушкой стало проще. Невесть каким образом «заполучив» огненного духа, молодая ведьма, будучи занятой спасением собственной жизни, перестала кидаться на людей.

Но сейчас не до этого. Сейчас главное – определиться, куда заперли пленницу, спасти ее и выбраться живым из этого дома, не получив впридачу десяток преследователей, желающих не только выловить ведьму, но теперь еще и уничтожить водяного колдуна. А значит, для того, чтобы просто найти девушку, надо обшарить все три этажа с подвалом – потому что жилые комнаты, где держат пленницу, могут быть и на первом этаже, а не только на втором или третьем. А, ну да, еще и чердак наверняка есть. Куда же без него.

Маг медленно пошел вдоль столов, стараясь ни обо что не удариться в царящем на кухне полумраке. Благодаря отблескам света из очага здесь, конечно, было чуть посветлее, чем на улице, но все равно идти было крайне тяжело. Кенниг уже почти выбрался с кухни, когда из коридора внезапно послышались приглушенные голоса. Тихо ругнувшись, мужчина оглянулся по сторонам. Надо было срочно где-нибудь спрятаться.

Конечно, он мог обездвижить тех, кто собирался войти в кухню, но… Использование магии привлекло бы слишком много ненужного внимания, ведь когда этих неизвестных освободят, они несомненно расскажут обо всем инквизитору. Был и другой вариант. Можно просто превратить этих людей в ледяные статуи. Проблема была в том, что у Винтара и без того было забитое до отказа небольшое личное кладбище, и сейчас ему уже не хотелось без надобности брать на душу еще несколько смертей… Хватит тех, что были во времена правления Аурунд.

– А, будьте вы все прокляты! – не выдержал колдун и, не придумав ничего умнее, просто залез под стол.

Сейчас он чувствовал себя круглым идиотом.

Будет просто позор, если у местных полуночников, например, упадет кусок хлеба и они захотят его поднять с пола. Наклонятся. И увидят сидящего под столом, как нашкодивший мальчишка, Кеннига. Тогда можно будет просто со стыда повеситься.

Чуть слышно скрипнула дверь, послышались шаги, потом какое-то непонятное шебуршание, на миг повисла тишина, а затем раздался громкий шепот:

– Ты все-таки сюда пришел!

Послышалось чуть слышное бульканье воды, словно кто-то зачерпнул ковшиком из ведра:

– Я просто хотел напиться.

– Так я тебе и поверила! – Неизвестная прошла по кухне, остановилась как раз рядом с тем столом, под которым спрятался водяной маг.

Новые шаги, и рядом со столом появилась вторая пара ног.

– Да? А зачем я тогда сюда пришел?

– Например, затем, чтобы проверить, смогла ли я оставить дверь открытой! – в голосе девушки зазвучал гнев, но она по-прежнему говорила шепотом.

– А даже если так? Что с того?

– Это безумие! Ты понимаешь, что это безумие – так подставляться?

Он засмеялся. Грустно, почти с надрывом:

– Безумием было прийти в Бирикену. Я тебе говорил, что нам не надо было это делать…

Девушка нервно прошлась по кухне:

– Надо, не надо… Мы уже сюда пришли. И теперь ничего не изменить. И с каждым днем становится все хуже! Мы были не последними пташками, пойманными в эту клетку. Слышал? Сегодня привезли еще одну, она в подвале, там же, где до этого сидели мы. И мы ничего не можем изменить…

А ее собеседник только тихо хмыкнул:

– Но мы можем сделать так, как надо. Как надо для нас. И если я чувствую, что для нас необходимо, чтоб задняя дверь была открыта этой ночью, значит, так оно и должно быть.

– Эх, Рикмир, – печально усмехнулась она. – Если бы твой дар был более конкретен… А не это «надо – не надо»… Если бы ты мог видеть… – Девушка запнулась, словно сказала что-то не то. – Извини…

А мужчина словно и не заметил ее оговорки:

– Считай, что все произошло потому, что мне надо было улучшить свой дар.

– И что? Это стоило твоего зрения?!

– Не кори себя, Хасса, – грустно усмехнулся ее собеседник. – Иди лучше ложись спать. Перед рассветом тебе надо будет вернуться и замкнуть дверь.

– Так может, сейчас?..

– Не надо, – И что-то странное прозвучало в его голосе на последнем слове.

– Хорошо, я пойду, а ты?..

– Выпью еще воды и тоже пойду.

Чуть слышно скрипнула дверь, послышались удаляющиеся шаги, и через несколько мгновений ковшик вновь стукнул об ведро.

Винтар изначально не хотел вмешивать во все это других людей. Он не хотел использовать магию, он не хотел, чтобы кто-то знал, что в Бирикене появился колдун, но сейчас выбора у него не было.

Осторожно выглянув из-под стола и убедившись, что мужчина стоит спиной, Кенниг легким пассом сотворил короткий ледяной кинжал… и через мгновение под лопатку незнакомцу уперся нож, а тихий злой голос из-за спины прошептал:

– Ни звука.

– Я не буду кричать, – согласился тот.

– И не оборачивайся. – Меньше всего сейчас Кеннигу было нужно, чтобы кто-то запомнил, как он выглядит, но ему позарез нужен был проводник по этому дому! Иначе сам он будет до седых волос искать подвал.

– Боишься, что увижу твое лицо? Зря… – Мужчина начал медленно поворачивать голову, стараясь не делать резких движений, и, прежде чем Кенниг успел хоть что-то сказать, колдун вдруг понял, что глаза его пленника закрывает повязка…

– Кровь Единого…

– Я слеп, – согласился Рикмир. – Уже несколько месяцев как. Хозяин выжег мне глаза.

Винтар почувствовал, как кинжал дрогнул в его руке, – слишком уж спокоен был голос незнакомца.

– И ты… служишь ему? – Кто этот хозяин, было понятно без слов. Инквизитор.

На губах калеки появилась легкая улыбка.

– Это долгая история. И я чувствую, сейчас она тебе не нужна. Тебе нужна новая пленница хозяина. Пойдем, я провожу тебя, пока все спят… И можешь убрать нож. Я не буду кричать, клянусь своей свободой и свободой сестры – это единственное, чего у меня сейчас нет.

– Тогда как ты можешь ими клясться?

– Если я нарушу обещание, то уже никогда их и не получу. Пойдем, иначе у тебя не хватит времени на то, чтобы выбраться.

Несмотря на то что глаза Рикмира закрывала повязка, по коридорам он двигался уверенно: не натыкался на стены, обходил светлые участки, замирал и прижимался к стене, когда слышался какой-то шум… А потом внезапно остановился посреди коридора:

– Здесь.

Честно говоря, Винтар не видел никаких намеков на то, что здесь есть какой-нибудь подвал, но слепой шагнул к стене и ткнул пальцем в тяжелую тумбу:

– Сдвигаешь, за ней в полу – кольцо.

– Откуда ты знаешь? Ты же… – В коридоре было темно, лишь висевший на стене светильник с огоньком, прикрытым матовой мутной колбой, чуть рассеивал мрак, а потому Винтар сам бы ни за что не догадался, что тут можно что-то найти.

– Не вижу? – усмехнулся пленник. – Но я прекрасно все помню… Отодвигай, тут я тебе не помощник.

Кинжал Кенниг убрал еще на кухне. Глупо это, конечно, было, но особо выбирать не приходилось. А сейчас, для того чтобы сдвинуть тумбу, пришлось еще и отойти от пленника. Колдун налег на препятствие, и, к его удивлению, тумба легко сдвинулась с места, а за нею действительно обнаружилось вмурованное в пол кольцо.

Маг так и не понял, показалось ему или слепец действительно тихо пробормотал: «А место, где пролилась моя кровь, еще и чувствую, ибо она взывает к мести…» Впрочем, прислушиваться сейчас было особо некогда. Винтар потянул за кольцо.

Из глубины подвала пахнуло спертым воздухом. Колдун вгляделся в темноту…

– Кровь Единого!

Снизу на него смотрели испуганные глаза, а неверный мерцающий свет с трудом очерчивал едва заметные во мраке две тонкие женские фигурки.

Но Кенниг-то пришел за одной девушкой! И что теперь делать со второй?

– Выходите, – зло буркнул колдун: благо местные тюремщики предусмотрели нормальную каменную лестницу и не было необходимости думать, как вытащить девушек наружу.

Пленницы медленно начали подниматься по ступеням, щурясь от света, – даже такой, бледный, едва различимый, он был слишком силен для них.

В первый момент Винтар, обнаружив двух пленниц вместо одной, даже испугался, что это окажутся другие девушки, не имеющие никакого отношения к привезенной вчера ведьме. Вот из подвала показалась одна – незнакомая, хрупкая, большеглазая, в простеньком темном дирндле, – и Кенниг сжал зубы: если и вторая окажется не той, у колдуна уже не будет времени на то, чтоб найти в огромном доме пойманную ведьму.

Девушка выбралась из подвала, остановилась, прикрывая глаза от света, а над полом появилась голова второй пленницы, и водяной маг облегченно выдохнул – она! Впрочем, радоваться было особо нечему: на лице у ведьмы появились свежие синяки и кровоподтеки, девушку била крупная дрожь, а ожог на руке, казалось, только увеличился.

Кенниг осторожно помог выбраться пленнице наружу, оглянулся на слепца… А тот словно видел все – улыбнулся кончиками губ:

– Закрой подвал и уходите. Быстро, пока никто не хватился. Я замкну заднюю дверь.

…Когда беглецы выскользнули во двор, Рикмир некоторое время стоял молча, потом осторожно повернул ключ в замке и спрятал его на старое место, под коврик у входа. Теперь ему надо было подняться к Хассе, сказать, что она может не вставать перед рассветом. А еще надо было придумать, как сделать, чтобы их никто не заподозрил…

…Если первая незнакомка шла почти нормально, почти не спотыкалась в темноте, то ведьма запиналась на каждом шагу. Спотыкалась, останавливалась, Винтару даже пришлось один раз, чтоб не упала, подхватить за руку. Девушка вздрогнула всем телом, но не издала ни звука, слишком хорошо понимая, что может произойти, если она закричит, а колдун запоздало вспомнил об ожогах.

Следующая трудность возникла, когда троица, наконец, добралась до забора. Незнакомку, в принципе, никто с собой не звал, водяной маг собирался спасать только ведьму, но не бросать же, в самом деле, вторую, невесть откуда взявшуюся пленницу. Как бы то ни было, чтобы выбраться на улицу, пришлось вновь создавать импровизированную лестницу из сосулек – не идти же на главный выход, в самом деле.

Винтар изначально предполагал, что первой полезет та самая, неизвестная: ведьма была слишком слаба, и ей наверняка придется помогать забраться по лестнице. Но стоило лишней спасенной увидеть сосульки, вырастающие из стены по волшебству, как она задрожала всем телом и тихо испуганно выдохнула:

– Колдовство! – хорошо хоть в полный голос не закричала.

Винтар, честно говоря, устал за день: сперва бегать по всему городу, подбирая подходящие травы, потом вспоминать, как привязывать проклятье к предмету, потом тащиться через весь город к дому инквизитора… А после этого спасенная еще и не хочет спасаться! Тут бы любой озверел!

– Не нравится – разворачивайся и иди обратно в подвал! – прошипел водяной маг. Голубые глаза метали молнии. – Не забудь войти через главную дверь, чтобы все сразу узнали о твоем побеге!

Девушка нервно дернулась и беспрекословно полезла вверх по ледяной лестнице.

На этот раз Кенниг сразу создавал ступени по обе стороны забора – пусть было больше опасности, что кто-то заметит, но при этом можно не сидеть на верхотуре, ожидая, пока нарастут сосульки, – а потому, стоило только беглянке скрыться за стеной, мужчина повернулся к ведьме:

– Пошли.

Ей действительно пришлось помогать забраться наверх: ноги девушки скользили, она с трудом подтягивалась на руках и, казалось, не знала, куда ей ступить. Винтару приходилось бережно поддерживать ее, ведьма часто вздрагивала – похоже, мужчина вновь и вновь прикасался к незажившим ожогам. Но самое странное: что в доме, что на улице девушка не проронила ни слова…

И лишь когда все трое беглецов оказались на улице, водяной маг понял, почему вторая пленница так дрожит: колдун совершенно упустил из виду, что в отличие от незнакомки, на которой был хотя бы дирндль из плотной ткани, единственной одеждой ведьмы была рваная рубаха до пят.

Тихо ругнувшись сквозь зубы, Кенниг рванул завязки плаща и, стянув его, накинул на плечи беглянке – той, ради которой он, как идиот, и пришел в дом инквизитора. Пленница судорожно вцепилась руками в ткань, запахнулась, но по-прежнему не проронила ни звука.

Зато ожила вторая – или первая, как посмотреть. Честно говоря, Винтар рассчитывал, что к тому моменту, как он с ведьмой выберется из двора, незнакомка уже сбежит. Увы, не сбылось.

– Где мы? – девица нервно оглядывалась по сторонам, что, впрочем, было неудивительно: в царящей темноте было сложно рассмотреть что бы то ни было, и даже единственный фонарь почти не давал света.

– Бирикена, – мрачно буркнул колдун. Кажется, у него теперь к одной головной боли – зачем он вообще полез спасать ведьму? – добавилась еще и вторая – что делать с лишней девицей.

Но его собеседница внезапно ожила. Шагнула к мужчине, вцепилась ему в локоть – только что ведьму в сторону не оттолкнула:

– Отведите меня домой! Пожалуйста! Я… Я сейчас не пойму, где мы, сама не доберусь, пожалуйста, отведите меня домой!

Кажется, забрезжил лучик надежды…

– Куда?

– Улица Серой Мари.

Название Кеннигу ничего не говорило. Надежда умерла, так толком и не родившись.

– Это в южном квартале, рядом с центром.

Ну, по крайней мере, южный квартал от северного водяной маг отличить мог. В северном находился храм, где служил раньше отец Рабангер, через ворота южного Винтар въехал в город. Примерно сориентироваться можно. Главное, чтоб молчаливая ведьма, судорожно кутающаяся в плащ колдуна и натянувшая капюшон почти до самого носа, в обморок не свалилась. Она и так стоит шатается.

Ведьма в обморок не свалилась. Медленно брела рядом, вцепившись в локоть Кеннигу, запинаясь при каждом шаге, но по крайней мере на руках ее нести не приходилось, что уже плюс.

Незадачливая троица добрела практически до самой ратуши – пара улиц осталось, не больше, – когда незнакомка забеспокоилась:

– Мы почти пришли! – И, не обращая никакого внимания на едва движущихся спутников, рванулась вперед. Причем как она ориентировалась в непроглядной тьме, царящей в городе, осталось для водяного мага загадкой.

Остановившись под какой-то вывеской, девица, совершенно не беспокоясь, что может разбудить кого не надо, отчаянно затарабанила в дверь:

– Папа! Мама! Пустите меня!

По крайней мере, от одной девчонки Кенниг избавился. А проверять, не ошиблась ли его спутница адресом, колдун не собирался, он и так потерял уйму времени.

Кажется, к тому времени, как маг и ведьма повернули за угол, дверь наконец отворилась.

До таверны, где мужчина снимал комнату, пришлось идти еще дольше: девушка окончательно сдала, запиналась на каждом шагу, шаталась, как пьяная, часто останавливалась… Наконец путешественники перешагнули порог трактира. Винтар сразу поволок свою нежданную спутницу наверх – благо та была в плаще, и можно было не беспокоиться, что кто-то из завсегдатаев засмотрится на ее чересчур откровенный наряд или заинтересуеся ее синяками и ранами, но внезапно дорогу заступил давешний вышибала:

– Деньги вперед.

– Что? – не понял колдун.

– Ты девку привел. Будет здесь как минимум ночь. За нее отдельная плата.

Как под скрывающим полностью фигуру длинным плащом, да еще с капюшоном, можно было разглядеть половую принадлежность, осталось для Винтара тайной. Впрочем, было бы хуже, если б вышибала решил, что колдун притащил к себе в комнату парня.

Порывшись в тощем кошельке, мужчина нашел монету в пфенниг и кинул ее вымогателю. До комнаты после этого удалось дойти без происшествий. Учитывая, что и в коридоре, и в номере темно, хоть глаз выколи, было это достижением.

Переступив вслед за безмолвной ведьмой порог, мужчина аккуратно прикрыл дверь и не придумал ничего лучше, как начертить в воздухе короткий знак льда: в комнате и без того холодно – дует из разбитого окна, – так что хуже не будет, а освещение хоть какое-то он дает.

Девушка, осторожно ступая босыми ногами, прошла вперед – босыми! Кровь Единого! Босыми! Она же по холодным камням босиком шла! Поэтому и запиналась на каждом шагу! – медленно опустилась на мятую кровать, провела покрытыми сеткой царапин ладошками по голове, скидывая капюшон… и повалилась набок.

Перепуганный Кенниг рванулся к ведьме…

Та спала.

Пропажу первым обнаружил Одильхох. Именно в его обязанности входило следить, чтобы пленники не умерли раньше необходимого, а потому на рассвете парень, как обычно, отодвинул тумбу, закрывающую спуск в подвал, и, коротко кивнув напарнице – Лиубе, оставшейся наверху, медленно пошел по ступеням вниз. А уже через пару минут парень, выпучив глаза, выскочил в коридор:

– Их там нет!

Почему именно Лиубу поставили ему в напарники, оставалось для Одильхоха тайной. Молчаливая и рассудительная, девушка разговаривала крайне редко, да и вообще практически ни с кем не контактировала. Честно говоря, не участвуй Одильхох полгода назад в поимке двух близняшек с одинаковым даром, он бы вообще засомневался, что у нее есть какие-нибудь способности. Но раз хозяин так сказал…

Лиуба подняла на парня удивленный взгляд:

– Что?

– Там пусто! Понимаешь, пусто!

– И… что теперь?..

– Теперь я труп… – И, нервно передернув плечами, Одильхох осторожно потер шею, скрытую за высоким воротником-стойкой…

Инквизитор слушал сбивчивую речь слуги молча. Лишь тонкие пальцы, барабанившие по подлокотнику, выдавали те эмоции, что клубились под низко надвинутым капюшоном.

– …Я спустился, а там пусто, – выдохнул последнее слово Одильхох и замер, сжавшись в комок, ожидая вспышки гнева, после которой уже ничего не поможет. Даже собственный дар.

Но, к его удивлению, хозяин, казалось, не сердился. Капюшон задумчиво качнулся из стороны в сторону – а слугу вдруг посетила запоздалая мысль: «Он что, и спит в плаще?» – а потом высокий резкий голос коротко приказал:

– Приведи к подвалу Гвиллу.

Приказ был исполнен практически мгновенно: несмотря на то, что у служанки еще не до конца зажили ожоги, появившиеся после посещения рата, спорить с инквизитором не решился бы никто. Конечно, позволяя девушке сопровождать его во время посещения ратамана Таузига, инквизитор оказал ей великую честь, но, честно говоря, врачуя вчера свежие раны на шее, Одильхох про себя радовался, что сия чаша минула его.

Инквизитор шагнул к девушке, нервно приглаживающей коротко, по-мужски стриженные волосы, и ровно приказал:

– Вперед, ищейка.

Последним, кто решился спорить с хозяином, был Рикмир – да и то это было до того, как парень с сестрой «поступили на службу». И чем это закончилось, знал каждый из жителей дома. Повторять ошибки слепца не собирался никто – своя шкура дороже.

Девушка шагнула вперед и медленно опустилась на колени рядом с открытым подвалом. Провела ладонью рядом с отодвинутой тумбой…

По телу служанки прошла судорога, а когда Гвилла вскинула голову, Одильхох с ужасом увидел, что глаза ее залила неестественная белизна, словно бельма появились. Раньше парень ни разу не видел «ищейку» за работой… И честно говоря, сейчас он жалел, что ему довелось это узреть.

Гвилла медленно повела головой из стороны в сторону и тихо выдохнула:

– Их было двое. Один отсюда, второй – пришел извне.

– Лиуба, – сладко протянул инквизитор, – ты сегодня опросишь всех слуг. С пристрастием, – помолчал и ласково, почти нежно, добавил: – Как это было у госпожи Аурунд.

Бледные щеки девушки покрылись багровыми пятнами, но спорить она не стала:

– Да, господин, – а инквизитор благосклонно кивнул, обращаясь к Гвилле:

– Продолжай.

Ищейка медленно встала, шумно вдохнула воздух, словно принюхиваясь, и коротко выдохнула:

– Ушли туда, – и махнула рукой в сторону кухни.

– Ну что же… Пора заняться серьезными поисками, – ласково протянул хозяин дома. – Одильхох, ты следишь, чтоб никто не умер во время допроса, – не вздумайте только оба отлынивать, а Гвилла покажет дорогу мне и Фалько. – И, уже шагнув за «ищейкой», инквизитор внезапно вспомнил: – Закончишь допрос, пошли четверых на ворота – пусть моим именем запретят кому бы то ни было выезд из города, а остальные пусть продолжают заниматься переездом.

Лиуба медленно кивнула и осторожно уточнила:

– Сообщить о побеге?

– Не стоит. Нам сейчас не нужна паника. Сами поймаем.

Гвилла вела безошибочно. Ее редкий дар мог помочь найти любого. При этом ориентировалась девушка не на запах, как могло показаться: впадая в транс, она буквально видела всю дорогу тех, кого требовалось найти. И пусть она не всегда могла разглядеть лица, но уж сообщить, куда делись беглецы, могла точно. Единственным недостатком работы «ищейки» было, пожалуй, то, что она, будучи вынужденной пройти всю дорогу беглеца, вела по следам очень медленно, поскольку была вынуждена идти как раз с той скоростью, с которой шел уходящий. Другое дело, если Гвилла преследовала того, кто пытается убежать… О, тут ей уже не было равных…

Самому Винтару пришлось, затушив знак льда, дремать возле двери. Учитывая, что у него даже плаща не было, по полу тянуло, а саму дверь пришлось по привычке запечатывать льдом, – удовольствие оказалось ниже среднего. Люди, обладающие даром, конечно, в среднем живут дольше, чем обычные, но в сорок лет спать на полу – никакого здоровья не хватит!

На рассвете пришла кошка. Покрутилась на кровати, ткнулась носом в бок сладко спящей ведьме и, так и не добудившись ее, пошла к Кеннигу. Мужчина зябко передернул плечами и попытался отвернуться от надоедливого животного, перевернулся на другой бок, стукнулся головой об дверь и окончательно проснулся.

Усевшись, водяной колдун запустил пальцы в волосы и зажмурился. Сколько ему удалось поспать? Часа три, не больше? Такое чувство, будто глаза сомкнул всего несколько мгновений назад.

– Это не сон… – чуть слышно прошелестел незнакомый голос.

Мужчина буквально подскочил на месте, оглянулся: ведьма сидела на кровати. Плащ, которым она укрывалась ночью, ненужной тряпкой лежал рядом, и сейчас, при свете зарождающегося дня, стало отчетливо видно, как же туго пришлось девушке: на лице расплылись кровоподтеки и синяки, разбитые губы опухли, а под рубахой виднелись свежие ожоги, и кажется, их стало еще больше, чем вчера.

– Что? – не понял колдун. Неужели, промолчав вчера весь вечер, она наконец решила заговорить?

– Это не сон… – Ее голос был едва слышен. – Вы действительно меня спасли… Спасибо.

Кенниг понятия не имел, что ей ответить. «Да, это не сон, все в порядке»? А было ли все в порядке? Наверняка инквизитор уже узнал о побеге, даже если слепой ему ни о чем не разболтал, и сейчас по всему городу ищут пропавшую ведьму.

– Есть хочешь?

Девушка закивала столь поспешно, что Винтар даже испугался, что у нее сейчас голова оторвется.

На завтрак удалось добыть хлеба и молока. И то Ханна скорчила недовольную физиономию и заявила, что она так до вечера еды не напасется. Даже то, что Кенниг честно расплатился, не стерло с ее лица недовольную мину.

Ведьма накинулась на хлеб так, словно не ела несколько дней. Казалось, она даже не жует, просто проглатывает целиком. И лишь насытив первый голод, незнакомка внезапно вспомнила, что в комнате она не одна, – отщипнула корочку хлеба и подсунула ее замурлыкавшей кошке, а потом подняла глаза на Кеннига:

– Вы тоже хотите есть?

– Ничего, – хмыкнул колдун. – Перебьюсь.

Девушка покраснела, опустила глаза и тихо выдохнула:

– Спасибо… Если бы не вы…

Впрочем, сам Кенниг до конца не был уверен, что его есть за что благодарить. А потому ляпнул первое, что пришло в голову, благо этот вопрос терзал его еще со вчерашнего дня:

– Ты почему именно ко мне за помощью обратилась?

Тонкие пальцы, покрытые багровыми пятнами ожогов, немилосердно затеребили горбушку хлеба, отщипнули очередной кусочек, и кошка жадно подхватила протянутые крошки.

– Я… – Она запнулась, не зная, как правильно ответить, а потом выдохнула: коротко, решительно: – Я чувствую чужую магию!

У Кеннига и сердце оборвалось.

Это ведь с этого все начиналось у Аурунд? «У этого юноши есть дар»? А что потом? «Мне нужна власть над всей Ругеей»? Спас на свою голову, называется. И вообще… Что теперь ему с этой девчонкой делать? Притащил, на свою голову, к себе в комнату… Вот что теперь делать?! Выгнать ее, и пусть идет на все четыре стороны? И далеко ли она уйдет? До ближайшего перекрестка, а потом все заинтересуются, куда она бредет, вся такая красивая, с синяками, ранами и в одной рубахе.

Еще и дар ее… Была бы нормальная стихийная магия, можно было бы не волноваться! Так нет, она, как и Аурунд, способна чувствовать чужие таланты. Получается, вторая часть дара, подчинение, у нее тоже есть? Или нет?

– Это все, что ты умеешь?

– Да. – Ведьма опустила глаза и грустно рассмеялась. – Умела бы что-то другое, Ратгильда не погибла бы.

– Ратгильда?

– Моя компаньонка. Родители боялись меня одну отпускать и послали ее со мной, а тут…

– Стоп! – не выдержал Кенниг. – Давай по порядку. Звать тебя как?

– Эрменгильда.

Уже проще. Уже известно, как обращаться.

– Чувствуешь себя как?

Из-за разбитых в кровь губ улыбка больше походила на гримасу: