Подсадная невеста Бронтэ Элен
Пожилые джентльмены ограничились требованиями к обеим леди не выходить за пределы широкого парадного крыльца, так как посыпанная гравием дорожка превратилась чуть ли не в канаву, и продолжили рассуждать о том, какую часть урожая удастся спасти.
Мисс Алисия устроилась на диване с новым романом и не собиралась мешать своей гувернантке предаваться праздности, так что, благодаря удачному стечению обстоятельств, все препятствия были устранены.
Джентльмены подождали в холле, пока леди наденут шляпки, крепкие ботинки взамен мягких домашних туфелек и закутаются в теплые шали. После чего все четверо заговорщиков вышли на крыльцо.
Не обращая внимания на сырость, Мередит подошла к каменной балюстраде, украшенной огромными вазонами, и опустила ладони на мокрые перила. Она ждала вопросов, и ее ожидание не продлилось и минуты.
– Медди, у меня нет сомнений, что сегодня днем что-то произошло, – Джессика остановилась рядом с подругой, но не касалась пальцами холодного камня.
– И это что-то сильно вас огорчило, мисс Бартон, – прибавил виконт, а Грэхем энергично закивал.
Мередит пересказала свой разговор с отцом, стараясь избегать упоминаний о чувствах, владеющих ею в те минуты и позже, когда она уже вернулась в свою комнату. Сначала она ощущала неловкость за отца, но постепенно отголоски прежней злости вернули ее словам обычную уверенность.
– Что ж, это большое достижение, и мы никак не можем упустить его, – произнес виконт после того, как мисс Бартон замолчала. – Полагаю, мне стоит вести себя по-прежнему, лишь чуть более напряженно по отношению к моему кузену, а мисс Бартон может делать вид, что присматривается ко мне и оценивает мою кандидатуру в качестве будущего жениха. Хорошо бы, чтобы ваша матушка обратила внимание на ваши сомнения…
Мередит кивнула, а Стивен спросил виконта:
– Гил, а что делать мне? Еще не пора начать ухаживать за мисс Лоусон?
Джессика испуганно взглянула на него, но Стенфорд покачал головой:
– Слишком рано. Но ты можешь еще больше ожесточить против себя мистера Бартона. Болтай всякую чепуху, пусть у него сложится впечатление, что ты готов пустить по ветру отцовское состояние, а заодно и приданое жены.
– Ну, думаю, это у меня получится без особого труда, – проворчал Стивен. Видно было, что его задели слова Мередит о том, как сильно ее отец разочаровался в будущем зяте.
– Вот и прекрасно, – подвел итоги собрания виконт. – Послезавтра, во время обеда с большим количеством гостей, нам всем нужно будет блеснуть своими актерскими талантами. Кроме мисс Лоусон, конечно, она пока остается в тени.
– Мне жаль, что я ничем не могу помочь, – прошептала Джессика.
– Отчего же? Вам надо стать незаменимой помощницей не только для вашей ученицы, но и для миссис Грэхем. Мисс Бартон ведет себя довольно холодно по отношению к своей предполагаемой свекрови, и это совершенно правильно. А вы могли бы все время быть неподалеку, помогать ей с рукоделием, наливать чай… словом, всячески показывать, как вы покладисты и добросердечны.
Джессика и без этого совета обладала добросердечием и покладистостью, поэтому только кивнула, и Стивен предложил возвратиться в дом из опасений, что дамы простудятся.
Мередит не хотелось уходить, даже вид раскисшей лужайки казался ей более привлекательным, чем созерцание хмурого лица батюшки, но не следовало привлекать внимание оставшихся в доме длительным отсутствием всех четверых участников сговора.
Виконт пропустил Стивена и мисс Лоусон вперед, а сам знаком предложил Мередит чуть задержаться и войти вместе, на случай, если в холле кто-то есть. Уловка оказалась бы напрасной – в холле никого не было – если бы из гостиной не выглянула мисс Хаммонд в тот самый момент, когда виконт помогал Мередит снять шаль. Элизабет сердито надула губки и молча прошла к лестнице на второй этаж.
Стенфорд слабо улыбнулся, и Мередит заподозрила, что он согласился участвовать в их затее еще и из желания позлить навязчивую барышню. «Элизабет можно только пожалеть, – подумалось Мередит. – А вдруг она давно и глубоко его любит? Этот человек так холоден, у него нет ни малейшего сочувствия к бедняжке. Или он действительно не хочет получить жену, которой еще только предстоит повзрослеть?»
8
Спустя четыре дня Мередит оказалась в библиотеке вдвоем со Стивеном Грэхемом. Все эти дни их хитроумный замысел обретал облик успешного мероприятия, и вот сегодня Мередит, с полного одобрения отца и матери, должна была вернуть жениху слово, данное не ею, и прервать помолвку, длившуюся более трех месяцев.
Обоих неудержимо тянуло хихикать, возможно, так сказывалось напряжение последних недель. Обед у Грэхемов прошел с большим воодушевлением, и причиной была не только установившаяся хорошая погода. Август решил начать свое течение с солнечных дней, тем самым как бы извиняясь за неудачный июль, и весь месяц должен был быть наполненным пикниками, прогулками, поездками и последними летними балами. Среди всего этого великолепия обед у Грэхемов мог оказаться лишь одним из череды подобных мероприятий, если бы все гости не заметили особенной атмосферы в доме. Пахло скандалом, и ни одна опытная сплетница не могла пропустить этот тонкий, тревожный и возбуждающий светское общество аромат.
Виконт Стенфорд сидел по одну сторону от мисс Бартон, ее жених – по другую, и оба мужчины вели себя не так, как от них могли ожидать друзья и родственники. Стивен громко болтал о том, какую чудесную новую лошадь он желает приобрести к открытию охотничьего сезона, не обращая ни малейшего внимания на негодующий взгляд мистера Бартона и удивленный – своего отца. На Мередит младший Грэхем почти не смотрел, обращаясь в основном к двум старым приятелям, полностью поддерживающим его расточительные планы.
Виконт же, напротив, почти совсем отвернулся от своей соседки справа и развлекал мисс Бартон беседой, причем говорил так тихо, что остальным оставалось только догадываться, от чего мисс Бартон то и дело смущенно опускает взгляд. Взволнованный вид гувернантки Грэхемов остался незамеченным, гостей интересовали более значительные фигуры – сын хозяев, его невеста и его родовитый кузен.
Мередит наклоняла голову и смотрела в свою тарелку вовсе не от смущения. Ей тяжело было видеть расстроенный, недоумевающий взгляд мистера Грэхема-старшего. «Он простит меня, когда увидит, каким счастливым его сына сделает Джесси», – думала Мередит, почти не слушая того, что говорит ей Стенфорд.
Впрочем, виконт и не вкладывал особого смысла в свои слова. Главным для него было привлекать внимание, а что именно он произносит – совершенно неважно, лишь бы со стороны это казалось проявлением чувств.
– Мисс Хаммонд, кажется, пытается по губам прочесть, что я говорю вам, – прошептал он, прикрывая лицо салфеткой.
– Она наверняка жалеет, что у нее нет слуховой трубки, как у доктора Визингема, – невесело усмехнулась Мередит.
– Она может и попросить у доктора трубку, мисс Хаммонд очень настойчива в своем стремлении знать все обо мне и о вас. Потерпите еще немного. Скоро мы встанем из-за стола, и в гостиной вам лучше оказаться подальше от мисс Хаммонд и миссис Грэхем, – посоветовал виконт.
– Я так и сделаю, если это будет возможно. Вот только, боюсь, кое-кто из этих дам сочтет допустимым расспросить меня о происходящем. Скорее бы уж джентльмены присоединились к нам!
– Обещаю вам приложить все усилия, чтобы наша мужская компания не втянулась в длинные и бесполезные политические споры.
То ли Стенфорд сдержал обещание, то ли молодым джентльменам были неинтересны рассуждения их отцов и дядюшек, но Мередит не пришлось слишком долго обороняться в гостиной от настойчивого любопытства мисс Хаммонд и ее приятельниц. Напротив, юные леди сели отдельно, подальше от миссис Грэхем и ее кружка почтенных дам, и перешептывались, то и дело поглядывая в сторону Мередит.
Джессика поторопилась увести мисс Алисию наверх и вверить ее заботам горничной, чтобы поддержать подругу. По очереди девушки играли на фортепьяно, пока Мередит не предложила Джессике разливать чай, напомнив совет Стенфорда быть полезной миссис Грэхем.
Стивен Грэхем явился в гостиную красным от досады и шепотом сообщил Мередит, что мистер Бартон раз или два сделал ему резкое замечание.
– Кажется, я еще никогда не выступал большим дураком, нежели сегодня, – доверительно сказал молодой Грэхем. – Ваш отец смотрел на меня, как на средоточие зла. Я боялся, как бы он сам не заявил о том, что не выдаст свою дочь за такого вертопраха, как я.
– Прекрасно, – обрадовалась Мередит. – Я молюсь только об одном – чтобы все это поскорее закончилось.
– Мисс Лоусон и я горячо присоединяемся к вашим молитвам. Наверное, Гил тоже.
– Кажется, он мило развлекается за наш счет, – Мередит насмешливо покосилась на виконта, с удрученным видом перебиравшего ноты.
– Несомненно, вся эта история его забавляет, – охотно согласился Стивен. – Но он с уважением относится к моему отцу, а предстоящие события испортят отношения между ними. Да к тому же ему, как и всем нам, не хочется быть объектом пересудов и насмешек, Гил не любит, когда о нем болтают в свете, еще с тех пор, как его матушка поражала общество своими непомерными тратами на праздники и новые туалеты.
Мередит подумала, что живет под одной крышей с виконтом уже больше месяца, но до сих пор очень мало знает о нем и о его семье. Мисс Хаммонд, готовая рассказывать о ком угодно сколь угодно долго, в отношении Стенфорда была весьма сдержанна, а Грэхемы словно бы опасались распространяться о жизни своего гостя. «Кажется, у виконта есть основания не торопиться заключать брак», – подумала Мередит, а вслух сказала:
– Вы уже очень долго стоите рядом со мной, ступайте веселить вон тех леди во главе с мисс Хаммонд, они будут необыкновенно рады вашему обществу. А я заменю Джессику за фортепьяно.
– Как прикажете, мисс Бартон. Хотя я гораздо охотнее поболтал бы с вами и мисс Лоусон.
– У нас еще будет на это время, потом, когда вы как миссис и мистер Грэхем пригласите меня погостить.
Стивен с улыбкой кивнул и отошел к дивану, на котором сидела мисс Элизабет со своими наперсницами, и вскоре Мередит услышала с той стороны веселый смех. Сама она дождалась, когда Джесси закончит играть, и предложила виконту спеть какую-нибудь балладу. К ее удивлению, Стенфорд не стал отказываться, а лишь молча протянул ей отобранные им ноты.
Пел он совсем недурно, и постепенно разговоры в гостиной затихли, все обратились в слух, а по окончании баллады наградили исполнителя аплодисментами. После этого и другие леди и джентльмены пожелали блеснуть талантами, поодиночке и дуэтами. Особенно хороша была мисс Грейвс, Мередит никак не могла избавиться от легкой зависти, глядя на эту хорошенькую девушку. Казалось, у мисс Грейвс получается все, за что бы она ни взялась, будь то пение, рисование или соревнование с другими леди за обладание наибольшим количеством поклонников. Мисс Хаммонд съежилась, скрестив руки на груди, словно бы таким образом она могла скрыть округлости своей фигуры, и Мередит подумала, что единственная в этой комнате, кто может не завидовать мисс Грейвс, это Джессика. Не только потому, что мисс Грейвс не была красивее ее, но и потому, что Джесси и в голову бы не пришло испытывать зависть к другой девушке из-за более выгодной внешности.
Вечер, как и всякий другой, окончился, и гости принялись разъезжаться. Стивен целовал молодым леди ручки и подсаживал их в кареты, в то время как Мередит стояла на крыльце рядом со своим отцом. Мистер Бартон сердито пыхтел, поведение его будущего зятя казалось ему все более недопустимым, словно бы молодой Грэхем нарочно старался разозлить мистера Бартона. Собственно говоря, это так и было, но мистер Бартон, к счастью, не мог заподозрить жениха своей дочери в подобном расчете, иначе всерьез бы задумался над причинами столь странных поступков Стивена.
Виконт Стенфорд случайно оказался рядом с мисс Хаммонд, и она воспользовалась этим удачным стечением обстоятельств, чтобы справиться о причинах его меланхолии. Мередит слушала, как Стенфорд изворачивается, чтобы не сказать лишнего и в то же время заинтриговать Элизабет, и улыбалась про себя. Определенно, этот обед еще на милю приблизил ее к долгожданной свободе.
Еще через два дня, после завтрака, когда Мередит срезала в саду розы для букета, мистер Бартон предстал перед ней, пылающий праведным гневом.
– Так больше продолжаться не может! – воскликнул он.
Мередит испугалась, что отца вот-вот хватит удар, так побагровело его лицо.
– Что случилось? – пролепетала она, едва не выронив из рук только что срезанный цветок.
– Ты немедленно сообщишь этому Грэхему, что ваша помолвка закончилась! – возвестил мистер Бартон, тяжело дыша.
– Но что такого он сделал, отец? – Мередит постаралась скрыть свою радость, но мистер Бартон все равно не заметил бы ее, так как перед его глазами клубился багровый туман гнева.
– Он заявил, что ему не нравится здешний климат, и после венчания вы с ним уедете на год или два путешествовать по Европе! И, скорее всего, купите где-нибудь премиленькую виллу!
– А что сказал мистер Грэхем-старший? – поинтересовалась Мередит.
Про себя же она подумала, что Стивен превзошел самого себя, пытаясь показаться мотом и бездельником.
– Он уехал по делу на одну из ферм, его арендатор, кажется, распахал часть земли своего соседа, а тот арендует землю у другого джентльмена. Если бы он слышал, как его сын своими руками разрушает все, что так долго создавал его отец, мистер Грэхем сошел бы с ума от стыда и горя! Я и без того вынужден наблюдать, как он расстроен безрассудством своего сына. Не таким описывал он Стивена в своих письмах, иначе мне и в голову не пришло бы соглашаться отдать тебя за него!
Мистер Бартон взмахнул рукой, укололся о розовый куст и сердито выругался, что еще больше убедило Мередит в серьезности его намерений.
– Не думаете же вы, что ваш старый друг солгал вам? – осторожно спросила она, преисполненная жалости к старшему Грэхему.
– Конечно, не думаю! Многие не умеют верно оценивать качества, которыми господь наделил их отпрысков, и Грэхем как раз из числа таких людей. К тому же его сын, верно, решил, что может распоряжаться доходами от земель, входящих в твое приданое, по собственному разумению. Сначала эта лошадь, теперь вилла! Если его отец не призовет Стивена Грэхема к послушанию, Грэхемы потеряют половину своего состояния из-за безумия их сына, и им нечего будет дать за своей дочерью!
– Бедняжка Алисия, – пробормотала Мередит.
– Мне нет никакого дела до мисс Грэхем, но вот избавить свою дочь от этого кошмарного человека мне по силам! – грохотал мистер Бартон. – Довольно тянуть время, Мередит, ступай и поговори с ним, пока этого не сделал я сам!
– Но мы не сможем после такого скандала оставаться в этом доме, – дочь попыталась урезонить отца.
– Именно так! Я уже сообщил твоей матери, чтобы вместе с горничными укладывала вещи, – мистер Бартон заметил удивление на лице Мередит и прибавил: – Понимаю, ты беспокоишься о Стенфорде. Но виконт и без того собирается скоро уехать отсюда, думаю, находиться здесь для него так же тягостно, как и для меня. Я приглашу его погостить у нас неделю или две… Но я уверен, так много времени не понадобится. Он вскоре последует за нами, чтобы попросить у меня твоей руки!
Мередит постаралась изобразить радостное волнение, но это у нее плохо получилось. Впрочем, мистер Бартон не настолько интересовался чувствами дочери, чтобы внимательно изучать выражение ее лица. Важнее для него сейчас было то, что она должна сделать.
– Ну, пора покончить с этим. Ступай, найди молодого Грэхема и скажи, что ты возвращаешь ему слово. Даже если он будет тебя уговаривать, ничего не слушай, будь тверда в своем намерении. Помни, что все это нужно для твоего же блага. Как только старший Грэхем вернется, я коротко переговорю с ним, и мы уедем.
И мистер Бартон решительно направился к дому в уверенности, что послушная дочь следует за ним.
Мередит нашла своего жениха здесь же, в саду, в обществе сестры и ее гувернантки. Алисия смотрела через плечо мисс Лоусон, как та рисует пейзаж с лужайкой и живописным мостиком через ручей, а Грэхем растянулся прямо на траве и обменивался остротами с сестрой, беззастенчиво любуясь при этом одухотворенным личиком Джессики.
– Мистер Грэхем, уделите мне несколько минут, – попросила Мередит подобающе сухим тоном.
Стивен тотчас вскочил на ноги и подошел к Мередит. Кисть в руке Джессики дрогнула, и на месте цветка кувшинки возникло неловкое желтое пятно. Мисс Алисия недовольно покосилась на Мередит – и надо же было некрасивой невесте ее брата явиться именно сейчас, когда картина почти закончена!
– Я целиком и полностью к вашим услугам, мисс Бартон, – любезно сообщил Грэхем.
– Пройдемте в библиотеку, – Мередит бросила многозначительный взгляд на подругу, оперлась на предложенную Грэхемом руку и степенно проследовала по дорожке к боковому входу в дом.
Джессика позабыла про пейзаж и смотрела им вслед с выражением робкой надежды на враз побледневшем личике. Ее воспитанница с досадой разглядывала испорченный картон, прикидывая, что можно сделать, чтобы исправить нанесенный урон.
По дороге Мередит не удержалась и сообщила изнывающему от любопытства Грэхему основные подробности своей беседы с отцом.
– Я очень старался, – ухмыльнулся Грэхем. – Кажется, вилла явилась той последней каплей, что побудила вашего отца к принятию окончательного решения.
– Соглашусь, идея просто блестяща, – кивнула Мередит. – Что ж, нам осталось разыграть последний акт нашей пьесы, после чего мы навсегда покинем ваш дом.
– Я надеюсь все же видеть вас на нашей свадьбе с мисс Лоусон, – возразил Грэхем.
– Ох, боюсь, мой отец не позволит мне этого, – Мередит приуныла, но тут же встрепенулась, когда еще одна мысль пришла ей в голову.
– Нас могут подслушать, поэтому в библиотеке мы должны говорить только то, что положено. После того, как все закончится, я прошу вас найти своего кузена и сообщить ему, что все произошло именно так, как он и предполагал. Мы сегодня же вернемся домой, и я буду считать дни в ожидании письма от Джесси, в котором она сообщит о вашей помолвке!
– Поверьте мне, ожидание не затянется надолго! – воодушевленный Стивен еле сумел избавиться от глуповатой счастливой улыбки, упрямо пытающейся расцвести на его лице.
В библиотеке было пусто, но на всякий случай леди и джентльмен повернулись к двери спиной и начали важный разговор самым торжественным тоном.
– Мистер Грэхем! Боюсь, я должна сообщить вам нечто, что может огорчить вас, но это совершенно необходимо сделать для счастья нас обоих.
– Я весь внимание, мисс Бартон. Надеюсь, вы и ваши дорогие родители здоровы? – Стивен был безупречен.
– О, они прекрасно себя чувствуют, лучше и быть не может. Я также вполне здорова. Дело не в этом, – Мередит старалась говорить не спеша, хоть ей и не терпелось поскорее высказать все, что положено в таком случае, и по-сестрински расцеловать своего бывшего жениха и сообщника. – Я много думала о вас, о себе, и пришла к выводу, что наша помолвка была ошибкой. Конечно, не нашей с вами, а наших родителей. И теперь самое время ее исправить.
– Вы хотите сказать, что не желаете выходить за меня замуж? – Грэхем полностью вошел в роль, его тон был удивленным и расстроенным одновременно.
– Да, мистер Грэхем. Я освобождаю вас от обязательства, данного от вашего имени вашим отцом, и прошу вас принять мои извинения и остаться моим другом.
Мередит улыбнулась, а Стивен подмигнул ей и холодно ответил:
– Что ж, мисс Бартон, полагаю, я не вправе настаивать. Ваша воля священна для меня, и, хоть я и бесконечно огорчен, я согласен разорвать нашу помолку и стать объектом насмешек и пересудов…
Мередит жестом показала ему, что не стоит затягивать объяснение, а вслух произнесла:
– Я рада, что вы поняли меня. Мне нелегко далось это решение, и обо мне станут болтать не меньше, чем о вас, но принятое мною решение – лучшее для нас обоих. Я не смогу стать для вас идеальной партией, а вы не тот человек, что способен сделать меня счастливой. Мне жаль огорчать наших родителей, но им придется принять это.
Стивен поклонился и изобразил бесшумные аплодисменты как дань актерскому таланту Мередит, после чего громко и печально вздохнул и тут же пожал обе руки своей теперь уже бывшей невесте. Сдерживая смех, Мередит расцеловала его в обе щеки и прошептала на ухо:
– Осчастливьте Джессику как можно скорей и постарайтесь заслужить прощение вашего отца за нас обоих.
– Я сделаю все, как вы скажете, – так же тихо ответил ей Грэхем, и девушка поспешно направилась к двери, стараясь ступать бесшумно.
К ее огорчению, в коридоре никого не оказалось, но, когда она поднялась в свою спальню, весьма запыхавшаяся Аннет укладывала шляпные картонки с видом чрезвычайно расстроенным. Мередит могла понять бедняжку – француженка уже представляла, как чудесно ей будет жить в доме Грэхемов, а теперь придется возвращаться в Рединг…
Мередит помогла служанке, ни единым словом или взглядом не намекнув, что догадывается о роли шпионки, возложенной на горничную мистером или миссис Бартон.
Объяснение мистера Бартона с мистером Грэхемом-старшим произошло за закрытыми дверями в кабинете, и Мередит могла только догадываться, как именно ее отец сообщил о разрыве отношений между двумя семьями, но вид обоих джентльменов, когда они спустились в холл, где собрались остальные обитатели этого дома, был чрезвычайно раздосадованным.
Миссис Грэхем не скрывала слез, миссис Хаммонд казалась равнодушной, а Элизабет смотрела на Мередит, как на умалишенную. «Тебе никогда не найти другого жениха», – говорил ее взгляд.
Джессика горячо обняла Мередит, а мисс Алисия простилась с ней если не с радостью, то уж точно без огорчения. Виконт Стенфорд стоял поодаль с отрешенным видом, его кузен и вовсе не вышел проводить гостей, что было вполне простительно джентльмену, чьи чувства так жестоко оскорбили.
Слуги выглядывали из-за каждого косяка, вечернее чаепитие в комнате экономки для них сегодня обещало очень затянуться.
Мистер Бартон сухо, но любезно попрощался с миссис Грэхем, ободряюще улыбнулся Стенфорду, после чего предложил жене и дочери занять место в карете.
– Мы проведем остаток лета в поместье, – многозначительно сказал он, когда его дамы уселись и расправили свои платья.
«Скорей бы пришло письмо от Джессики!» – подумала Мередит, и карета тронулась, унося ее все дальше и дальше от несостоявшегося брака.
Часть 2
1
«Милая Мередит!
Боюсь, мой почерк покажется тебе неясным, но я пишу тебе в большом волнении. Сразу же должна тебя успокоить – ничего дурного со мной не случилось. Напротив, новость, которую я хочу сообщить, обрадует тебя так же, как час назад она обрадовала Стивена. Мой супруг до сих вытанцовывает в холле какую-то несуразную жигу, на глазах восхищенной прислуги. Не подозревала, что он знает такие танцы. Боюсь, он и сам об этом не подозревал. Но ему можно простить это отклонение от правил приличия, так как я и сама готова петь и танцевать от радости – наконец-то, после стольких месяцев ожидания, я узнала, что после Михайлова дня в этом доме появится еще один маленький Грэхем!
Доктор подтвердил мои робкие надежды, и теперь я могу сообщить об этой перемене в своем состоянии самым дорогим для меня людям – тебе и моему обожаемому супругу.
Ах, Мередит, я так счастлива!
Миссис Грэхем уже несколько дней посматривала на меня с подозрением, конечно, эта многоопытная дама прежде меня распознала обнадеживающие признаки, но я ждала, пока врач осмотрит меня и вынесет свой вердикт. Боюсь, теперь свекровь примется чрезмерно опекать меня, а излишняя забота иногда бывает в тягость. Мое самочувствие почти не отличается от обычного, по крайней мере, пока, и я вовсе не собираюсь проводить все время в постели, обложенная грелками и подушками.
Сейчас миссис Грэхем пересказывает новости своему мужу, и по звукам, доносящимся из его кабинета, я могу догадаться, что вскоре он присоединится к Стивену в холле. Ты ведь помнишь, как шумно умеет радоваться мой свекор!
Алисия скоро приедет на пасхальные каникулы и, конечно же, тоже будет довольна, она уже давно мечтает стать теткой. Кажется, наличие племянников повысит ее статус в глазах подруг по пансиону.
О привычном течении нашей жизни я сообщала тебе в прошлом письме, а все те небольшие события, произошедшие за последние несколько дней, меркнут по сравнению с главной новостью, поэтому я заканчиваю письмо и пойду утихомиривать своего мужа.
Но прежде я хотела бы попросить тебя не писать мне до тех пор, пока не получишь мое следующее письмо. Дело в том, что Стивен не настолько потерял голову от счастья, чтобы не придумать, как хотя бы на два или три месяца ускользнуть от советов миссис Грэхем и ее подруг, достойнейших дам, но не способных слышать кого-нибудь, кроме себя.
Стивен предложил провести это время в Бате вплоть до тех пор, пока мое положение позволяет появляться на людях. Как только мы устроимся, я напишу тебе и сообщу свой адрес.
Единственное, о чем я сожалею, это о том, что ты не можешь поехать вместе с нами! Как бы мне хотелось поговорить с тобой за чашечкой чая, поделиться своими радостями и опасениями. Ты поняла бы меня лучше, чем кто-либо другой, в чем-то даже лучше, чем Стивен. Мне не хватает тебя, моя дорогая Медди!
Теперь, когда я замужем, я могла бы приглашать тебя погостить так долго, как ты сама этого пожелаешь. Помнишь, как мы мечтали об этом?
Неужели мистер Бартон никогда не простит нас со Стивеном и не позволит тебе видеться со мной? Я несколько раз бралась за перо, чтобы написать ему и попросить не держать зла на прошлое, но я понимаю, что разжалобить твоего отца так же непросто, как заставить плакать камень. Может быть, вы с миссис Бартон попробуете уговорить его еще раз? Я могла бы отправить за тобой экипаж с горничной и лакеем… Какое чудесное лето мы бы провели на курорте! Я так давно мечтала увидеть Бат!
Знаю, что жестоко писать о предстоящих нам со Стивеном радостях, когда ты вынуждена тосковать в Рединге. Прости меня, Мередит, прости! Но я никак не могу изгнать из своего воображения эту картину – мы с тобой, с белыми зонтиками, прогуливаемся по набережной и говорим, говорим…
Но ведь мы можем мечтать, что когда-нибудь эта картина станет явью. Твой отец на самом деле не так жесток, он просто не может забыть, какой урон его чести был нанесен нашими действиями… Впрочем, об этом мы уже говорили столько раз, не буду тратить бумагу на бесплотные измышления. Да и Стивен, кажется, не собирается успокаиваться…
Нежно целую тебя и умоляю призвать на помощь все свои таланты и постараться убедить мистера Бартона в том, что тебе необходимо срочно ехать в Бат.
Вечно любящая тебя, Джессика Грэхем».
Мередит сложила письмо, с трудом подавив желание перечитать его в четвертый раз. То, что у Джессики и Стивена родится наследник, – чудесно само по себе, но у нее есть еще один повод для хорошего настроения.
Джессика не знает о другом письме, пришедшем накануне в адрес мистера Бартона. Тетушка Кэролайн, снова овдовевшая, так тяжело переживала свое вдовство, что обратилась к брату со смиренной просьбой отпустить племянницу скрасить ее одиночество, пока она будет поправлять утраченное здоровье на курорте. Конечно же, ею был выбран Бат.
Послание дышало таким смирением и выдавало столь неподдельное горе, что мистер Бартон не смог отказать сестре. Тем более что в письме была приписка, в которой миссис Спрингвуд сообщала о желании взять на себя расходы по содержанию племянницы на все то время, что она проведет в обществе своей бедной тетки.
И уже через неделю Мередит собиралась отбыть в Бат вместе с тетушкой Кэролайн и ее объемистым багажом. Аннет подвернула ногу и не могла поехать со своей хозяйкой, чему Мередит, откровенно говоря, была даже рада. Характер горничной не улучшился, она по-прежнему стремилась знать все о происходящем в доме, на улице и даже во всем Рединге, и не отказывала себе в удовольствии похвастаться перед мисс Бартон своим очередным поклонником, и это прямо под носом у мистера Бартона! Аннет недавно исполнилось двадцать, и француженка считала необходимым поскорее найти себе мужа.
У Мередит нередко болела голова от болтовни служанки, но унять ее не было никакой возможности. Отдохнуть пару месяцев от родителей, горничной и родного дома – благо, ранее недоступное Мередит, и мисс Бартон собиралась наслаждаться каждым днем, проведенным вдали от Рединга.
Тетушка Кэролайн через своего поверенного уже сняла приличный дом, а ее прислуги вполне хватит на нее саму и ее племянницу, разве много надо бедной вдове? Выезжать и устраивать приемы им не придется, но Мередит об этом и не помышляла. Прогуливаться, читать книги, посещать концерты… Настоящее счастье для одинокой девушки с возвышенными стремлениями, к каковым, за неимением других вариантов, причисляла себя Мередит. К тому же компания тетушки Кэролайн определенно должна быть приятной, даже если та и в самом деле предается горю со всем свойственным ей пылом. Остроумные замечания тети наверняка развлекут Мередит, а она постарается не давать тетке грустить. Словом, обе они намерены были провести время с приятностью, но теперь радость Мередит многократно возросла. В Бате будет Джессика!
– О, миссис Грэхем, вы еще не знаете, какой вас ждет сюрприз! – пропела она и пошла доставать из ящика ноты с чем-нибудь пожизнерадостнее своих обычных сонат.
Путешествовать с тетушкой было гораздо приятнее, нежели с отцом. Тетя Кэролайн никуда не торопилась, и переезды в удобной карете от одной приличной гостиницы к другой доставляли Мередит большое удовольствие. Она не ездила по этой дороге уже очень давно, с тех пор, как ей исполнилось семнадцать, и отец повез ее в Бат, полный радужных надежд.
Болтать с тетей было также очень приятно, и Мередит часто смеялась, слушая рассказы миссис Спрингвуд о своих мужьях. К ее удивлению, тетушка вовсе не так скорбела об утрате своего последнего супруга, как это явственно следовало из ее письма к мистеру Бартону.
– Надо же было мне как-то уговорить его отпустить тебя, – пояснила тетя, едва только обе леди отъехали от дома Бартонов. – На самом деле мистер Спрингвуд был неплохим человеком, но его присутствие нередко мне досаждало. По совести говоря, его смерть пошла на пользу моему здоровью.
Тетушка оправила свое платье из дорогого черного шелка. Судя по ширине юбок, ее здоровье и впрямь не оставляло желать лучшего, если только верно утверждение, что здоровый аппетит сопутствует здоровому организму.
Мередит в изумлении смотрела на тетку, не находя, что ответить на это смелое заявление. А та уже продолжала:
– Признаться, я не понимаю, почему ты торчишь в отцовском доме, никуда не выезжая! Тебе давно пора отряхнуть застоявшуюся пыль Рединга со своих ботинок!
– Но мне некуда поехать, тетя! Вернее, было некуда до тех пор, пока вы не пригласили меня в Бат!
– Почему же ты не навещаешь свою подругу, эту хорошенькую белокурую девушку, которой приходилось воспитывать чужих детей? – тетя Кэролайн явно была удивлена. – Если бы я овдовела раньше, я бы взяла ее себе в компаньонки.
– Джессика? Но ведь она вышла замуж за Стивена Грэхема, вы же знаете об этом, тетя!
– Конечно, знаю! Мой братец дал себе труд написать мне о досадной неудаче с твоей помолвкой, а матушка прислала слезное письмо, где со всеми подробностями описала ваш визит к Грэхемам. Не говоря уж о твоем послании, из которого я узнала самое главное – тебе не нужно выходить замуж против твоей воли!
Мередит кивнула, она и в самом деле писала тетушке, правда, о тайном замысле, приведшем к счастливому финалу, она не осмелилась рассказать из опасения, что письмо как-нибудь попадет в руки отца.
– Но замужество твоей Джессики вовсе не повод не ездить к Грэхемам! Или ваша дружба расстроилась после ее замужества? Ты-то ведь не хотела замуж за этого Стивена? – продолжила расспросы миссис Спрингвуд.
– Вовсе нет, я была очень, очень рада за Джесси! Но отец так зол на Грэхемов, что и слышать не желает о моей поездке к ним. Я уже много раз умоляла его отпустить меня, но все было напрасно, – Мередит улыбнулась, едва подумала, что скоро они с Джессикой увидятся, хочет того мистер Бартон или нет.
– Он сам захотел прервать твою помолвку, скорее, старший Грэхем должен на него сердиться, – тетушка все еще недоумевала.
– Он думал, что родственник Грэхемов, виконт Стенфорд, сделает мне предложение, поэтому позволил мне отказать Стивену.
– Но виконт так и не явился просить твоей руки, – понимающе кивнула тетя. – Скажи мне только, это тебя обрадовало или огорчило?
– Обрадовало, разумеется! Отец был бы счастлив выдать меня замуж за кого угодно, лишь бы у этого человека имелось состояние и связи. И он не может простить Стенфорду и Грэхемам своей неудачи!
– Обычно твой отец весьма рассудителен. Как он мог допустить такой просчет? Этот Стенфорд действительно открыто ухаживал за тобой?
Мередит давно догадывалась, что ее родители не известили тетушку о крушении своих надежд, связанных с браком Мередит и Стенфорда, и решила, что сейчас самое время раскрыть секрет.
– Отца намеренно убедили в том, что виконт испытывает ко мне нежные чувства.
Миссис Спрингвуд внимательно присмотрелась к племяннице в полутьме кареты.
– Намеренно? Не хочешь ли ты сказать, что виконт послужил тем орудием, что спасло тебя от нежелательного венчания?
– Именно так, тетя, – Мередит улыбнулась, снова припоминая подробности тщательно продуманного ими плана, полностью удавшегося благодаря стараниям четверых заговорщиков.
– Ты должна мне все рассказать, немедленно, иначе я умру от любопытства! – и миссис Спрингвуд устроилась поудобнее и приготовилась слушать.
Мередит еще ни разу не рассказывала о тех давних событиях, кроме Джессики у нее не было близких подруг, которым можно было бы доверить столь важный секрет, и сейчас не без удовольствия принялась излагать тетушке подробности.
Сразу после событий в доме Грэхемов Мередит была слишком взволнована и расстроена, ее пугало будущее, но за полтора года страсти улеглись, и теперь она смогла увидеть в старой истории гораздо больше комедии, нежели драмы. Миссис Спрингвуд тем более была рада посмеяться, чем больше случившееся задевало ее брата.
– Поверить не могу, что вы все это придумали и не побоялись довести проделку до конца! – восклицала она несколько раз по ходу рассказа.
– Это все виконт Стенфорд, его фантазия оказалась неистощима. При первом знакомстве с ним я бы ни за что не подумала, что он способен измыслить такой хитрый план.
– И он так и не приехал к вам после того, как вы покинули дом Грэхемов? – с удовольствием снова и снова переспрашивала тетушка Кэролайн.
Дородное тело миссис Спрингвуд сотрясалось от смеха, когда она представляла себе раздосадованное лицо мистера Бартона. Мередит охотно повторяла отдельные моменты своей истории, отчасти чтобы повеселить тетю, отчасти чтобы и самой вдоволь посмеяться. Она испытывала удивительное облегчение – столько времени ей пришлось молчать, а теперь у нее появилась благодарная слушательница. Мередит подозревала, что долгими вечерами в Бате ей еще не раз придется повторить свой рассказ, все равно из-за тетиного траура им будут недоступны курортные развлечения.
– Отец каждый день внимательно просматривал почту, даже заставлял дворецкого пойти и проверить, не упало ли письмо с подноса, когда тот шел по лестнице.
– Представляю, как он сначала не мог понять, почему виконт задерживается, а потом злился все больше и больше.
– Так оно и было, тетушка.
Миссис Спрингвуд с сочувствием взглянула на племяницу, когда поняла, что именно Мередит пришлось переносить все проявления гнева своего отца, будь то брюзгливое ворчание старого скряги или поток ругательств в адрес вероломного Стенфорда.
– Виконт действительно стоил того, чтобы заменить молодого Грэхема? – спросила тетя Кэролайн.
– В глазах отца – несомненно. У виконта есть титул и состояние, и ему не нужны были те земли вдоль Кеннета, из-за которых и состоялась моя помолвка со Стивеном Грэхемом.
– А что думаешь про виконта ты? Он хорош собой? – настаивала миссис Спрингвуд.
Мередит задумалась. Как ни странно, она почти забыла, как выглядит виконт.
– Пожалуй, что и так, – медленно ответила она. – Его уже не назовешь молодым человеком, хотя он достаточно привлекателен. Но он держится холодно, с достоинством, и такая манера вести себя отпугивает от него людей, если только они хорошо с ним не знакомы.
– Он не остался у Грэхемов после вашего отъезда?
– Нет, мистер Грэхем-старший, кажется, сам догадался или понял по словам батюшки, что виконт послужил причиной разрыва помолвки. После этого Стенфорд не мог продолжать свой визит, так что мисс Хаммонд пришлось возвращаться домой вместе со своей матерью, навряд ли атмосфера в доме Грэхемов в те дни располагала к приятному времяпровождению.
– Не сомневаюсь. Грэхемов можно только пожалеть, но, с другой стороны, способ, которым они решили устроить судьбу своего сына, нельзя назвать безупречным. В итоге, я думаю, каждый получил то, что заслужил.
Мередит немного поразмышляла над этим утверждением тетушки, но миссис Спрингвуд еще не закончила выспрашивать подробности из столь необыкновенного периода в жизни своей племянницы.
– И как же вы узнали о помолвке твоей подруги и бывшего жениха? – спрашивала тетя Кэролайн, рассчитывая на продолжение истории.
– Джессика прислала мне письмо. Стивен не мог выдержать даже неделю, через пять дней после нашего отъезда он сообщил своим родителям о намерении жениться на мисс Лоусон. Они были так поражены неудачей с предыдущей помолвкой, что сразу не нашли возражений, а после было уже поздно, Стивен закусил удила и проявил завидное упорство в своем стремлении устроить свое счастье так, как ему хочется.
– Ты сразу же передала эту новость своему отцу? – с улыбкой спросила миссис Спрингвуд.
– О, мне потребовалась трехчасовая прогулка, чтобы собраться с силами и заговорить об этом во время чаепития. Отец видел, что я получила письмо от Джесси, и сам потребовал рассказать, что она пишет. Я до сих пор с дрожью вспоминаю тот день, даже матушка испугалась, когда увидела, как сильно он покраснел от гнева. Мы опасались, что он всерьез заболеет.
– Ты сделала мне настоящий подарок, – тетя Кэролайн едва не мурлыкала от удовольствия, как большая старая кошка, которой в холодный день позволили посидеть у камина. – Это хорошее наказание за его отношение к своей дочери, как к залежалому товару, от которого во что бы то ни стало надо избавиться. Да и за многое другое…
Миссис Спрингвуд, вероятно, вспомнила о своих счетах с братом, чье очерствевшее сердце не способно было в равной степени одаривать любовью всех своих близких, ее едва хватало на жену и сына, а теперь еще и на внука.
Некоторое время обе леди молчали, погруженные в невеселые мысли. Мередит сожалела, что так и не смогла побывать на свадьбе Джессики и Стивена, хорошо еще, отец не запретил ей переписываться с подругой. Джесси писала часто, нередко пару строчек приписывал от себя и Стивен, и Мередит с радостью убеждалась, что ее милая подруга счастлива так глубоко, как они обе надеялись. Старшие Грэхемы тепло приняли Джессику, а мисс Алисия утверждала, что всегда была уверена именно в таком исходе событий.
По словам Джессики, Стенфорд уехал путешествовать по Франции и Италии, так как его матушке захотелось пожить в лондонском доме Стенфордов, и примерный сын счел полезным для себя оказаться подальше от своей родительницы. Виконт почти не присылал писем, за исключением двух или трех кратких сообщений о том, что он находится в добром здравии и намерен и дальше пребывать в этих благословенных краях. Мередит, Джессика и ее муж были благодарны виконту за помощь, но его вмешательство в их жизнь закончилось.
Мередит скучала по разговорам с подругой, после случившегося избранное общество Рединга вновь обратило на нее внимание, но она предпочла бы обойтись без него. Кажется, мисс Бартон не была так популярна в свете даже в свой первый сезон. Подруги миссис Бартон ежедневно являлись с визитами, чтобы узнать еще больше подробностей о неудавшемся браке ее дочери, и бедной женщине приходилось напрягать все свои силы, чтобы сохранять безмятежный вид. Разговоры шли почти до самого Рождества, и только после наступления нового года Бартоны смогли почувствовать себя свободнее. Джозеф и его жена почти не разговаривали с Мередит, по их мнению, в случившемся была виновата только она одна. К счастью, мнение этих родственников крайне мало заботило Мередит, ей нравилось оставаться дома в одиночестве, когда миссис и мистер Бартон навещали внука. С ней были ее книги, фортепьяно и письма Джессики…
– Ты не должна больше возвращаться в Рединг, – вдруг заявила тетя.
Мередит ошеломленно на нее посмотрела.
– Что вы хотите этим сказать, тетушка?
– Ты уже давно совершеннолетняя и вольна поступать, как тебе вздумается. Я завещала тебе все свои деньги, и ты станешь жить там, где захочешь. И твой деспотичный отец не сможет тебе приказывать! – торжествующе произнесла миссис Спрингвуд.
– Вы сделали меня своей наследницей? – Мередит ушам своим не верила.
– О, да, именно так! Представляю, как разозлится мой братец и его напыщенный сынок, Джозеф. Наверняка они надеялись со временем прибрать к рукам все мои денежки!
Мередит простила тетушке этот несколько вульгарный тон и тоже весело улыбнулась.
– Они и в самом деле рассердятся. Если я не вернусь, отец приедет за мной и устроит страшный скандал.
– Насколько я понимаю, тебе не привыкать к скандалам, – отмахнулась тетушка. – Я очень рада, что смогла устроить твою судьбу, ты заслуживаешь лучшей участи, чем та, от которой я тебя избавила.
– Но вы еще вовсе на старая, тетя, – смущенно возразила Мередит.
– Мне пятьдесят два года, и я надеюсь прожить еще лет двадцать, – согласилась миссис Спрингвуд. – В нашем роду женщины живут долго. Но ничего не мешает нам сейчас наслаждаться тем, что я имею, и, сколько бы мы ни потратили, тебе останется довольно, чтобы жить, ни в чем не нуждаясь, после моей смерти.
Мередит рассыпалась в благодарностях, со слезами целуя тетку, и миссис Спрингвуд уверилась, что не смогла бы лучше распорядиться своим имуществом.
Карету мягко покачивало, Мередит притихла, и тетушка тактично не мешала ей думать о своем будущем. Неужели унылая жизнь в Рединге для Мередит закончилась навсегда! Она может путешествовать, даже побывать на континенте! И мрачная фигура отца больше не будет давить на нее, его взгляд, наполненный упреком и разочарованием, не отыщет ее в дальних краях!
Матушка… конечно, Мередит будет скучать по ней. Но для матери ее отсутствие не станет таким уж ударом, в последнее время миссис Бартон проводила дни рядом с внуком, маленький Клемент потеснил в ее сердце любовь к сыну и дочери. И довольный рождением мальчика мистер Бартон бывал в доме Джозефа едва ли не чаще, чем в своем собственном. От дочери, конечно, ожидали, что она будет хлопотать вокруг племянника, умиляться его ужимкам и вышивать для него рубашечки, но Мередит и тут повела себя своевольно. Шить она не любила, а плачущий младенец, постепенно превращающийся в капризного избалованного мальчишку, не пробудил в ней родственной привязанности, уж очень он был похож на Джозефа.
Как все-таки чудесно располагать не только собственными средствами, но и своим временем, да и самой собой! Мередит не стремилась к роскоши, она любила, чтобы вещь была не только красива, но и удобна, и с тетиными деньгами ей удастся соорудить вокруг себя маленький уютный мирок. Она не будет часами бегать по магазинам, но так приятно добавить к практичному гардеробу несколько изящных мелочей – сумочку, мягкие перчатки, шляпку… И она купит новое фортепьяно! И, конечно, не забудет о помощи беднякам!
Девушка была уверена, что тетушка позволит ей все это теперь же, и ее привязанность к тетке не будет замутнена ожиданием будущего наследства.
– И я найму молчаливую горничную! – вслух сказала Мередит.
Избавление от бойкой француженки обрадовало ее едва ли не столь же сильно, как мысли о прекрасном инструменте. Тетя Кэролайн улыбнулась – пленница уже успела пожаловаться на то, как устала от болтовни Аннет и преувеличенного сочувствия во взгляде горничной, убежденной, что ее госпожа не только нехороша собой, но и глупа, раз отказалась от единственного выпавшего ей в жизни шанса устроиться.
– Вполне понимаю твое желание, дорогая, – заметила тетя. – Я сама люблю поговорить, но моя прислуга должна помалкивать, таково правило. На первое время хватит тех слуг, что будут в нашем доме, а потом, если захочешь, найдем тебе горничную. Но лучше искать ее не в Бате.
Мередит согласно кивнула, она смогла бы обойтись и вовсе без горничной, если бы не трудности с волосами. Девушка иногда даже всерьез думала остричь локоны, пикантный беспорядок на голове мисс Грейвс чрезвычайно ей понравился, но Мередит не была уверена, что такой стиль пойдет ей, а отец, чего доброго, мог заставить ее носить накладные локоны.
Читать бесплатно другие книги:
