Время прощать Гришэм Джон

– Пока не знаю, но выясню.

Выйдя из залы, Сара направилась в западное крыло. Бонни и Диана за ней. У входа в кухню они столкнулись с Сильвией.

– Что это еще за шум?

Она бросила кухонное полотенце на стол и, не дожидаясь ответа на свой вопрос, зашагала вместе с подругами к задней двери. Выйдя на улицу, женщины заслонили глаза от солнца и увидели, что к дому приближается жилой автофургон. Сейчас он как раз переезжал узкий мостик через ручей. Сильвия испуганно охнула.

– Деревья! Осторожней! – закричала она, глядя, как тарахтящий монстр протискивается между двумя рядами старых вязов.

«Слава богу, Мэтт этого не видит», – подумала Сара. Подъехав к площадке перед задней дверью, фургон замедлил ход, осторожно обогнул машины отдыхающих и, найдя в дальнем конце стоянки свободное место, припарковался. Через секунду из него вышел мужчина: по седым волосам и некоторой скованности движений Сара поняла, что ему лет семьдесят с небольшим. То есть он немного помладше Сильвии. Сейчас на нем была типичная одежда для отдыха (просторные бежевые брюки и полосатая рубашка-поло), но, судя по мускулистым рукам, долгие годы он занимался физическим трудом.

– Чей-то муж? – пробормотала Бонни.

– Может быть, – ответила Сара, не отводя взгляда от гостя.

Среди женщин, приехавших на курсы, были пожилые, и она вдруг забеспокоилась: что же у этого человека случилось, если он приехал забрать жену, даже не позвонив? Задев Сару плечом, Сильвия спустилась по ступенькам и, не дожидаясь, когда гость подойдет ближе, громко его приветствовала:

– Здравствуйте! Добро пожаловать в Элм-Крик! Чем я могу вам помочь?

На лице старика нарисовалась смущенная улыбка, и Сара вдруг заметила, что тоже улыбается. Его карие глаза показались ей добрыми и теплыми.

– Здравствуй, Сильвия! – сказал он.

Этот человек знал хозяйку усадьбы. Диана и Бонни, судя по их удивленным взглядам, с ним знакомы не были. Саре захотелось увидеть лицо Сильвии, но та, к сожалению, стояла к крыльцу спиной. Повисла довольно долгая пауза. Вдруг Сильвия поднесла руки к горлу:

– Боже мой! Не может быть! – Мужчина, кивнув, улыбнулся шире. – Эндрю Купер!

Это произошло так быстро, что Сара даже не успела заметить, кто первым шагнул вперед: расстояние между Сильвией и ее старым другом сократилось, и они обнялись. Потом хозяйка положила гостю руки на плечи и чуть отстранилась, чтобы лучше его рассмотреть.

– Как ты живешь? Зачем приехал в наши края?

– Я видел вас по телевизору, – ответил он немного хрипло. Видимо, это был один из тех мужчин, которые говорят, только когда действительно есть что сказать. – А сегодня ехал к дочери и решил по пути заглянуть в родной городишко.

– Это ты правильно сделал, только зря не предупредил о своем приезде, – пожурила его Сильвия. – Умеешь произвести эффект.

– Извини, – улыбнулся гость, и Сара поняла, что он, наверное, всю дорогу с нетерпением ждал этого выговора.

Почувствовав на себе любопытные взгляды, Эндрю посмотрел на женщин, стоявших на крыльце. Сара тоже повернула голову и, словно забыв, что они рядом, вздрогнула.

– Ах ты господи! От удивления я растеряла все манеры. Это мои подруги и коллеги: Бонни Маркем, Диана Зонненберг, Сара Макклур. А это Эндрю Купер, добрый старинный друг нашей семьи. Их с моим братом Ричардом было водой не разлить.

Эндрю! Сара вдруг поняла, что перед ней тот самый мальчуган, который давным-давно прятался от жестокого отца в красном домике для игр. Он же молодой человек, разделивший патриотический пыл юного Ричарда и ушедший вместе с ним на фронт. Ветеран, переживший ужасы войны и впоследствии рассказавший Сильвии, как погибли ее муж и брат. Сейчас этот человек из прошлого приветствовал Сару, сжимая ее руку в своей натруженной ладони. Она была так потрясена, что ей вдруг показалось, будто Ханс Бергстром, первый хозяин усадьбы, вот-вот появится на лужайке под руку с женой Аннеке.

– Нам столько нужно рассказать друг другу! – воскликнула Сильвия. – Ты ведь не один приехал? Надеюсь, жена с тобой?

Улыбка Эндрю дрогнула.

– Она умерла три года назад.

– Ах, извини! Я не знала.

Эндрю, словно оправдываясь, пожал плечами:

– Откуда тебе было знать? По части писем я не силен. С тех пор как пригласил тебя на свадьбу, никому не писал.

– Жаль, что я не смогла приехать, – сказала Сильвия. Сара давно не слышала в ее голосе таких болезненных нот. – Жаль, что не познакомилась с твоей женой.

– Она бы тебе понравилась.

– Не сомневаюсь, – ответила Сильвия, беря Эндрю за локоть. – Заходи, расскажешь мне о ней.

И она ввела гостя в дом. Вечером, когда отдыхающие разошлись по своим комнатам, Сара, Мэтт и Кэрол спустились в гостиную к Сильвии и Эндрю, чтобы послушать продолжение его истории. Последний раз он был в Уотерфорде в тот день, когда сообщил Сильвии трагическое известие. Потом уехал в Детройт и устроился конвейерным рабочим на завод, который снова начал выпускать машины, после того как отпала необходимость производить танки. Через несколько лет Эндрю стал начальником смены, а когда дослужился до мастера, женился на красивой вдове, чей муж погиб в Нормандии. Это была молодая учительница с темными волосами, живым смехом и взрывным, хотя и отходчивым характером. Они прожили вместе почти пятьдесят лет. У них родились дочь и сын, а потом и самые замечательные на свете внуки. Умерла Кейти после долгой болезни, но какой именно, Сара не поняла: Эндрю говорил об этом очень уклончиво. Выйдя на пенсию, Эндрю купил дом на колесах и теперь большую часть времени проводил в дороге, между западным побережьем, где жил сын, и Новой Англией, где жила дочь. Многолетним тяжелым трудом Эндрю заслужил право ездить туда, куда он хочет и когда он хочет. Этим он и собирался заниматься, пока кто-нибудь из них двоих (он сам или фургончик) не развалится.

– Я рада, что ты наконец-то заглянул в родной Уотерфорд.

Эндрю улыбнулся:

– Я тоже.

Несколько секунд они смотрели друг на друга, и Сара готова была поклясться, что, прежде чем Сильвия отвела взгляд, ее щеки порозовели.

– В здешнем ручье по-прежнему водится форель? – спросил Эндрю у Мэтта.

– У нас одно из лучших мест в штате. Мальков запускают сюда каждый год.

Эндрю покачал головой.

– А раньше не нужно было этого делать. Что за интерес ловить ручную рыбу, которую научили плыть прямо к тебе на крючок?

– Посмотрите на ситуацию с другой стороны, – улыбнулся Мэтт. – Молодь выпускают в верховье, где в основном все и рыбачат. Те особи, которые доходят до нас, должны быть достаточно ловкими, чтобы обойти ловушки. Поймать такую рыбу сложнее, чем может показаться.

– Да, с этой стороны смотреть и правда лучше.

– Можем порыбачить завтра же утром, если хотите.

– С удовольствием, – обрадовался Эндрю. – Наловим форели для тебя, Сильвия, и всех твоих гостей к обеду.

– Спасибо, но я на всякий случай приготовлю и то, что запланировала.

– А вы, – Эндрю с улыбкой повернулся к Саре, – любите рыбачить?

– Не очень, – призналась Сара, содрогнувшись при мысли о насаживании червяка на крючок.

– Я научу вас делать это так, что вам понравится, – пообещал Эндрю. – Однажды я уже учил молодую леди рыбачить. Она поймала свою первую рыбу голыми руками, точнее, ногами. У нее, правда, не совсем специально это получилось, но все равно для начала вышло очень даже неплохо.

– Это что еще за история? – спросила Сильвия.

Эндрю пожал плечами и отмахнулся.

– История долгая. Вряд ли вы захотите слушать.

– Хотим, хотим! – сказала Сара. – А вы держите нас в напряжении, чтобы мы вас подольше поуговаривали.

По искорке, вспыхнувшей в глазах старика, она поняла, что не ошиблась.

– У нас с женой, – начал он, – был крошечный домик в Шарлевуа. Мы собирались перебраться туда, когда состаримся. Но Кейти заболела, мы стали приезжать все реже и реже. Потом я продал домик: зачем держать то, чем не пользуешься? Ну а когда сын учился, мы еще ездили туда всей семьей и рыбачили там. На третьем курсе колледжа в Энн-Арборе Боб встретил очень хорошую девушку и захотел познакомить ее с нами. Барышня оказалась действительно милая, умная и красивая, но совершенно городская. Не привыкшая бывать на природе. Не то что эта. – Эндрю кивком указал на Сильвию. – Отродясь не видал зверя, которого она не смогла бы приручить.

– Ой, глупости! – сказала хозяйка поместья, но было видно, что ей приятно.

– Как-то раз мы с Бобом и Кэти решили покататься на лодке. Рыбачить Кэти не хотела. Сказала, что только посмотрит. Вскоре ей стало не то скучно, не то жарко – уж не знаю. В общем, она разулась, свесила ножки и принялась болтать ими в воде.

– Кажется, я догадываюсь, к чему идет дело, – усмехнулся Мэтт.

– А она вот не догадалась, хотя мы пытались ее предостеречь. «Лучше не делай так, – сказал Боб, – в озере водится маски». «А кто это?» – спросила Кэти. Я объяснил, что маски, щука-маскинонг, – это большущая зубастая рыбина, злая и притом очень любопытная. «Если увидит твою ножку, – предупреждаю я, – примет ее за угощение к обеду». Но Кэти не послушала. Подумала, мы ее просто дразним. – Тут Эндрю немного смутился. – Мы действительно частенько над ней подшучивали.

– Ну и что случилось? – спросила Сильвия.

– Кэти свесила ноги, и где-то с полчаса все было спокойно. «Ну вот, – говорит она, – вы опять хотели меня надуть!» А потом как закричит! От такого крика у кого угодно уши бы в трубочку свернулись! Выдергивает она из воды ногу, а на ноге – четырнадцатидюймовая[3] рыба.

Кэрол ахнула.

– Вы шутите!

– Какие уж тут шутки! Это маленькое чудище вцепилось девчонке в пятку и, как она ни дрыгала ногой, не хотело отпускать. Боб еле разжал ему пасть. Было нелегко, притом что Кэти держалась за парня мертвой хваткой и ревела в три ручья.

– Я бы на ее месте тоже заревела, – сказала Сильвия.

Эндрю улыбнулся:

– Ты – нет. Я видел, как ты укрощала лошадей. Маленькая рыбка тебя бы не испугала.

Сильвия ответила на его улыбку.

– Я укрощала их не силой, а лаской.

– Четырнадцать дюймов – по-моему, это совсем немало для рыбы. С Кэти все обошлось? – спросила Сара.

– Да. Пришлось наложить шов, и некоторое время она попрыгала с забинтованной ногой. Ничего страшного. Девочка держалась молодцом.

– А что стало с рыбой? – спросил Мэтт.

Все засмеялись, однако Эндрю этот вопрос показался вполне логичным:

– Своим я сказал, что бросил ее обратно в озеро, потому что она была еще слишком маленькая. Таких в самом деле полагалось отпускать. Но я поехал в рыбнадзор, рассказал, как было дело, заплатил пошлину и оставил рыбеху у себя. Сделал из нее чучело, а через два года подарил это чучело Кэти и Бобу на свадьбу.

Слушатели дружно расхохотались.

– Ох уж эти мне россказни рыболовов! – сказала Сильвия. – Не вздумайте завтра принести с рыбалки новую историю! Ясно вам?

– Да, мэм, – кротко ответил Мэтт, а Эндрю только улыбнулся.

– Теперь я по-другому буду смотреть на филе морского языка, – рассмеялась Кэрол. – Желание рыбачить вы мне навсегда отбили!

– Если передумаете, присоединяйтесь.

Кэрол содрогнулась.

– Нет уж, спасибо.

Эндрю повернулся к Сильвии.

– Так, значит, ты проводишь здесь занятия по шитью лоскутных одеял. А лагерь для рыболовов почему не устроишь?

Сильвия приподняла брови.

– Лагерь для рыболовов?

– Ну да. Семейные пары могли бы приезжать сюда на выходные. Дамы рукодельничают, а их мужья рыбачат. Вечерами можно устраивать в зале танцы под магнитофон.

Сильвия с Сарой переглянулись.

– Отличная идея! – сказала хозяйка.

Подруга с ней согласилась, сама удивившись тому, что эта мысль до сих пор не приходила им в голову. Действительно: мужчин можно развлекать рыбалкой или гольфом. Вариантов множество, а они с Сильвией их даже не рассматривали.

– Эндрю, за интересный рассказ и деловое предложение мы должны выделить тебе хорошую комнату, – сказала Сильвия. – Сара, приготовь, пожалуйста, спальню для нашего гостя.

Сара, кивнув, встала, но Эндрю покачал головой.

– Свою спальню я всегда вожу с собой.

– Перестань, пожалуйста! Неужели ты будешь спать на парковке, вместо того чтобы переночевать в комфортной комнате?

– В моем фургончике мне вполне комфортно.

Сильвия сначала не сдавалась, но он решительно, хотя и мягко, отклонял все ее доводы. К Сариному удивлению, в итоге она перестала настаивать, хотя раньше никогда не отступала от того, что однажды задумала.

Следующим утром Сильвия позвонила Агнесс и попросила ее прийти в Элм-Крик пораньше: перед мастер-классом по аппликации она хотела показать ей кое-что – вернее, кое-кого. Когда Агнесс пришла, Сильвия, Сара и Кэрол готовили обед, а Эндрю развлекал их рассказами о своих путешествиях. Как только он назвал себя, Агнесс взвизгнула и со слезами на глазах бросилась ему на шею. В этот момент хозяйка Элм-Крика снова увидела ту девушку, какой когда-то была ее золовка, – порывистую молодую особу, которую она, Сильвия, прозвала Загадкой. Если ее саму появление старого друга удивило, то Агнесс просто потеряла голову. В те несколько предвоенных лет, когда они жили в Филадельфии, Эндрю был очень близок с Ричардом и его женой. Саре оставалось только догадываться, что Агнесс почувствовала, увидев человека из прошлого непринужденно сидящим за столом на кухне. Она потребовала, чтобы он рассказал ей о своей жизни все с момента их последней встречи. Эндрю, смеясь, согласился. Пока он говорил, Агнесс обеими руками держала его руку и не сводила с него глаз.

– Это к ней он на самом деле приехал, – вполголоса сказала Сильвия Саре и Кэрол. – Неудивительно. В юности они много времени проводили вместе, она была женой его лучшего друга. Теперь оба овдовели.

Поглядев на них, Сара не смогла согласиться: да, Эндрю смотрел на Агнесс с неподдельной теплотой. И все же это была теплота дружеского или родственного чувства. Нечто другое мелькало в его лице, когда он разговаривал с самой хозяйкой Элм-Крика.

В субботу, после отъезда группы отдыхающих, Сильвия и Эндрю устроили пикник в северном саду. Они приглашали и Сару с Мэтью, но Сара отговорилась занятостью. На самом деле ей просто хотелось, чтобы старые друзья на некоторое время остались вдвоем. Им было о чем поговорить, а присутствие молодой пары, вероятно, стесняло бы их.

Когда Сильвия с Эндрю вышли, дом впервые за целую неделю стих. В воскресенье утром начиналась подготовка к приему следующей группы, но субботним вечером обитатели Элм-Крика, по настоянию хозяйки, отдыхали, набираясь сил для нового недельного марафона. Сара планировала провести это время с матерью, но, увидев, как Сильвия прогуливается под ручку с Эндрю, вспомнила пикники, которые они с Мэттом устраивали, когда еще не были женаты. Купив в закусочной на Колледж-авеню бутерброды из бубликов и чай со льдом, они брались за руки и шли через весь кампус в уютный садик за ректоратом. Там была деревянная беседка, где Сара с Мэттом ели и разговаривали о чем угодно: о планах на будущее, о своих тревогах и надеждах. Иногда Саре хотелось, чтобы здание ректората было их домом, а этот садик – их собственным садиком. Но эту мечту она держала при себе. Она даже вообразить не могла, что однажды они поселятся в гораздо более просторном особняке с обширными и живописными угодьями.

Поднявшись в их квартиру и не найдя там Мэтта, Сара принялась его искать. Бродя по всему дому, она обдумывала меню для пикника. Муж оказался на веранде: он сидел в кресле и читал газету.

– Ты уже проголодался? – спросила Сара. – Я тут подумала, не устроить ли нам пикничок?

Это было бы как в студенческие времена. Они бы гуляли, смеялись, целовались… И Мэтт стал бы прежним. Но он даже не взглянул на жену, а только сказал, перевернув страницу:

– Я сейчас немного занят.

Сарино хорошее настроение несколько омрачилось.

– Газета подождать не может? – спросила она и, шутя, схватив одну из страниц, вдруг увидела, какую рубрику Мэтью читал. – Объявления? Ты что – ищешь новую работу?

– Нет. – Он опустил газету. – Мне незачем. Тони сказал, я всегда могу вернуться к ним в фирму. Когда захочу.

– А с чего тебе этого хотеть? – начала Сара, и тут до нее дошел смысл его слов: – Постой-ка. Тони тебе сказал… Значит, ты с ним об этом уже говорил? Не посоветовавшись со мной?

Мэтт нахмурился.

– Я знал, что ты так отреагируешь.

– Как? Как я отреагировала?

Он встал.

– Как зануда, которая вечно все и вся контролирует.

– Да что ты такое говоришь?! – В глазах Сары блеснули слезы обиды. – Разве это справедливо? Я всего лишь задала простой вопрос, а ты кидаешься на меня, будто я тебе злейший враг, а не лучший друг!

Встретившись взглядом с Мэттом, она сделала над собой усилие, чтобы не расплакаться. Видимо, заметив это и поняв, что обидел жену, он обнял ее и поцеловал в макушку:

– Ты права. Извини, на самом деле я о тебе так не думаю.

Этих слов не хватило, чтобы успокоить Сару.

– Я не понимаю, что происходит. В последнее время ты стал со мной совсем не таким, как раньше.

– Извини. Дело не в тебе.

Сара отстранилась и посмотрела мужу в лицо:

– Тогда в чем? Ты можешь мне сказать, что тебя беспокоит? Моя мама? Я что-то не так сделала? Или, наоборот, чего-то не сделала?

– Нет, конечно. – Мэтт снова привлек Сару к себе и крепко обнял: пуговицы его рубашки даже отпечатались у нее на щеке. – Просто я веду себя как идиот. Я перестану, обещаю.

Впервые за долгое время голос мужа опять стал нежным, но у Сары все равно щемило сердце. Она не могла понять, что его мучит, зато знала: если он и дальше, боясь огорчить ее, будет маскировать свои чувства, вместо того чтобы поделиться ими с ней, ситуация станет только хуже.

Мэтт еще раз поцеловал и отпустил Сару. В этот момент она вновь ощутила болезненную тревогу, которую испытывала в те месяцы, когда он не мог найти работу. Он опять стал таким, как тогда: нервным, нетерпеливым. Его обидные слова ударяли ее в душу, словно молнии. В ту пору тление подавляемых эмоций тоже часто приводило их к ссорам и они ругались до хрипоты, изводя друг друга одними и теми же надуманными упреками. Мэтт списывал это на огорчение из-за безрезультатных поисков работы, и Сара с ним соглашалась: другой очевидной причины как будто не было. И все же, когда они ссорились особенно сильно и после этого их отношения, как рана, затягивались новой кожей, Сара спрашивала:

– Может, проблема не только в безработице? Может, что-то не то с нами самими, с нашей совместной жизнью?

– Не говори так, – отвечал Мэтью. – У меня никогда не было ничего и никого дороже тебя. Клянусь, это из-за работы. Как только я получу место, все изменится, все будет хорошо.

Сара поверила мужу, потому что очень хотела верить ему, а о том, чтобы с ним расстаться, даже думать не могла. Когда он нашел работу, их отношения, казалось, действительно наладились. После переезда в Уотерфорд Сара и Мэтт были дружны и счастливы, как никогда. Мэтью вроде бы все устраивало: вряд ли он смог бы так долго притворяться довольным. Почему же несколько месяцев назад все изменилось? Сара уже было обрадовалась, что тяжелые времена навсегда ушли в прошлое, ведь Мэтт нашел работу по душе, да еще и у такого прекрасного начальника, как Сильвия…

Они все-таки отправились на пикник. Получился приятный тихий вечер. Но Сара никак не могла избавиться от своих тревог. Ей нужно было с кем-то поговорить, только однозначно не с матерью. И не с Сильвией: хозяйка Элм-Крика так радовалась приезду старого друга! Саре не хотелось портить ей настроение. «Саммер, – подумала она, – отзывчивая девушка, но у нее нет опыта супружеской жизни. У Гвен его немногим больше, ведь они с мужем разошлись сто лет назад. Диана, наверное, отпустит несколько шуточек, а потом посвятит в мои проблемы всех, кому не лень будет слушать. Джуди так счастлива с мужем, что не поймет моих жалоб. Бонни. Она замужем давно. Может, обратиться за помощью к ней?»

В воскресенье днем, после регистрации новых гостей, Сара отвела Бонни в сторонку и со слезами на глазах рассказала о том, как стал вести себя Мэтт, о своей беспомощности, об их нарастающем недовольстве жизнью и друг другом. Когда она кончила, женщины некоторое время молчали. Лицо Бонни выражало обеспокоенность и сочувствие. Сара ждала. Ей очень хотелось получить решение или просто дельный совет, и она боялась, что подруга подтвердит ее опасения, сказав: «Да, судя по всему, ваша семья разваливается».

– Для начала, – наконец заговорила Бонни, – перестань так убиваться. Мэтт тебя любит. В этом можешь быть уверена. Значит, если сейчас у вас тяжелая полоса, вы ее преодолеете.

Сара с облегчением вздохнула: она сама говорила себе то же самое. Однако со стороны, в устах более объективного человека, эти слова звучали убедительнее. Бонни положила руку ей на плечо и ободряюще улыбнулась:

– Только в сказках мужья и жены живут счастливо, пока не умрут в один день. На самом деле у всех семейных пар бывают взлеты и падения. Сегодня вы друг на друга не нарадуетесь и ты уверена, что ваша любовь будет длиться вечно. А завтра вы уже не можете спокойно разговаривать. Но не надо отчаиваться: счастливые дни вернутся. Все образуется – вот увидишь.

– Я предпочла бы взлеты без падений.

– Чтобы вы оба постоянно были счастливы, вас нужно чем-нибудь накачать, а иначе никак, – сухо ответила Бонни. – Жизнь идет, и отношения неизбежно меняются. Иногда перемены создают напряжение, вызывают боль. Это не значит, что вы друг друга больше не любите. Болезней роста не бывает только у тех, кто находится в застое, а застой хуже всего.

Сара кивнула. Конечно, зря она надеялась получить от подруги какой-нибудь волшебный ключик. Но Бонни хотя бы приободрила ее.

– Как ты думаешь, могу я что-нибудь сделать, чтобы выбраться из тяжелой полосы поскорее?

– Предложи Мэтту поговорить. Может, ты и не дашь ему ответов на все вопросы, но иногда не мешает просто излить душу.

Сара улыбнулась.

– Верно. – У нее самой немного отлегло от сердца после этого разговора. Рассказав о своих чувствах, она стала лучше их понимать. Получив словесную форму, проблема как бы обрела границы и уже не казалась такой необъятной. – Спасибо, Бонни.

– Всегда рада помочь. Правда. В любое время, когда тебе захочется поговорить…

– Поговорить о чем?

Сара и Бонни, вздрогнув от неожиданности, подняли глаза: это была Кэрол. Они так увлеклись разговором, что не заметили, как она подошла. Теперь она стояла перед ними и, ожидая приглашения присоединиться, поглядывала то на дочь, то на ее подругу.

– Ни о чем, – автоматически выпалила Сара.

Улыбка Кэрол испарилась.

– Но я же вижу! Вы уже двадцать минут шепчетесь.

– Да ничего особенного, – непринужденно ответила Бонни. – Обычные размолвки между влюбленными. Ей просто нужно было выговориться.

Кэрол пристально посмотрела на Сару.

– У тебя проблемы с Мэттом? Почему ты мне не сказала?

«Потому что ты бы злорадно заявила, что этого и следовало ожидать, что ты меня предупреждала и, как всегда, оказалась права», – подумала Сара, перед тем как ответить:

– Нет у нас никаких проблем. Все в порядке.

Возле губ Кэрол появились знакомые тревожные морщинки.

– А я полагала, дочери в трудную минуту обращаются за советом к матерям.

И она посмотрела на Бонни, словно говоря, что ее бестактное вмешательство в семейные дела не менее оскорбительно, чем черствость Сары. Бонни либо не поняла этого взгляда, либо не подала виду.

– Вы так думаете? – Она покачала головой и закатила глаза. – Увы, на самом деле бывает по-другому. Со мной захотела поговорить Сара, а мои собственные дети с воплями разбегутся, если я попытаюсь высказать им свое мнение.

Кэрол кисло улыбнулась.

– У нас, я вижу, много общего.

Прежде чем уйти к остальным, она на долю секунды посмотрела дочери в глаза, и та сразу же поняла, как глубоко ее уязвила.

– Мама, постой! – крикнула Сара ей вслед.

Она не остановилась. Бонни положила руку Саре на плечо, и они обе проводили Кэрол взглядом.

– Не переживай. Скоро она перестанет сердиться, и тогда ты с ней поговоришь.

Сара кивнула, но при этом почувствовала себя так, словно на нее свалилась целая гора забот. Ей казалось, что швы, соединяющие лоскутки ее жизни, расходятся, а она не успевает их заделывать. Нужно спешить, не то ветер подхватит несшитые кусочки и закружит высоко-высоко – там, где их уже не поймаешь.