Не говори ни слова Браун Сандра
– Не надо, Дрейк! – Ее глаза полыхнули жарким пламенем, и это был вовсе не отраженный огонь камина. – Не смей смеяться над моими родителями! И надо мной тоже, – предупредила она.
Увидев ее гневное лицо, Дрейк посерьезнел.
– Извини. Я вовсе не хотел смеяться ни над твоим отцом, ни над тобой, – сказал он. – Кроме того, ты права: положение достаточно запутанное, тут не до шуток.
Лори еще раз внимательно взглянула на Дрейка, ища в его лице или взгляде признаки того, что он снова пытается актерствовать. Ничего не найдя, Лори несколько смягчилась.
– Ты тоже меня прости… – Она вздохнула. – Почему-то я решила, что вся эта ситуация кажется тебе забавной – ну, как если бы это был просто эпизод из какой-то романтической комедии навроде тех, в которых ты снимаешься. По-видимому, я ошиблась, так что… Впрочем, даже если бы это было так, я не вправе тебя винить, ведь тебя это действительно почти не касается. Зато для меня все происходящее слишком серьезно, чтобы я могла не задумываться о возможных последствиях. Сама я могу вынести все, что угодно, но мне не хотелось бы расстраивать маму и папу. Уж они-то точно не виноваты в том, что я совершила глупость.
– Но, Лори, тебе уже почти тридцать лет, – возразил Дрейк. – Ты – взрослая женщина, и у тебя своя жизнь, которую ты имеешь право прожить так, как считаешь нужным. Твоим родителям может не нравиться то, что ты делаешь – да, наверное, ни один родитель в мире не одобряет полностью все, что делает его ребенок, но… В конце концов, у твоих родителей свои правила и свои взгляды на жизнь, а у тебя – свои. Не могут же они воспитывать тебя до глубокой старости и указывать, как себя вести, что делать и чего не делать.
– Ты не понимаешь, Дрейк!.. – Лори даже застонала, настолько безвыходным казалось ей сложившееся положение. – Я никогда не делала ничего такого, что могло бы обмануть их доверие. И даже если бы я решилась на что-то, что они наверняка не одобрили бы, я постаралась бы скрыть это исключительно для того, чтобы не огорчить их. Никогда, никогда я не стану бравировать и выставлять напоказ свои ошибки и неблаговидные поступки, которые я, возможно, совершу, потому что это означало бы предать их любовь и их веру в меня.
– Но ведь ты ничего не сделала! – резко сказал Дрейк и тут же, спохватившись, добавил чуть тише: – Уж я-то знаю, что ты изо всех сил старалась остаться чистой. И я… я почти уважаю твое целомудрие, хотя лично мне оно доставляет одни мучения, в том числе и физические.
Несмотря на то что сейчас Лори обуревали довольно противоречивые эмоции, эти слова заставили ее сердце забиться быстрее. Слегка смутившись, она отвела взгляд и уставилась себе под ноги, пристально изучая узор на ковре.
– Да, – проговорила она после паузы, – в этом отношении моя совесть чиста, и, если я честно расскажу родителям, как все было, одни лишь голые факты, они мне, конечно, поверят. Но дело не в этом, дело в… – Она нетерпеливо щелкнула пальцами и сморщилась, силясь подобрать верное слово. – Дело совершенно не в том, было между нами что-то или не было. Папа и мама принадлежат к другому поколению, они получили другое воспитание и жили в другой среде, к тому же папа священник… И они, безусловно, считают, что я ни при каких обстоятельствах не должна была оставаться под одной крышей с посторонним мужчиной. Я, кстати, говорила тебе об этом, говорила еще в самом начале, но ты не обратил внимания… Меня это, впрочем, не удивляет: ведь ты никогда не любил другого человека настолько сильно, чтобы задуматься о том, как он к тебе относится и что он о тебе думает.
Этого ей говорить, конечно, не следовало, но Лори спохватилась, когда слова уже слетели с ее языка. Лицо Дрейка стало жестким и замкнутым, а губы под усами сжались так крепко, что почти утратили свой естественный цвет. Засунув руки в карманы джинсов, Дрейк круто повернулся и уставился в огонь камина.
– Делай как знаешь, – не оборачиваясь, негромко проговорил он. – Я поддержу тебя, что бы ты ни сказала.
Лори открыла было рот, чтобы что-то ответить, но тут на лестнице послышались шаги Пэрришей. К счастью, мать начала говорить еще до того, как достигла нижней ступеньки, помешав Лори немедленно пуститься в объяснения.
– Ты была права, милая, крошка Дженнифер – просто ангел! – воскликнула Элис. – Поздравляю вас, Дрейк, ваша дочь – само очарование. Я уже влюбилась в нее и жду не дождусь, когда она проснется, чтобы немного поиграть с ней. – Лицо Элис лучилось неподдельной радостью, и Лори почувствовала, как болезненно сжалось сердце при мысли о том, что ей и дальше придется обманывать мать.
– Извини, мам, я совершенно забыла про кофе! – воскликнула она, делая шаг по направлению к кухне, но отец жестом остановил ее.
– Если это только ради нас, то лучше не надо – мы уже не в том возрасте, чтобы пить кофе на ночь. Уже довольно поздно, а если мы напьемся кофе, то не заснем. – Он посмотрел на часы. – Пожалуй, нам пора, мы еще должны найти гостиницу, где можно остановиться на ночь. Утром мы вернемся, если мистер Ривингтон не возражает.
– Пожалуйста, зовите меня просто Дрейк, для меня это привычнее. Кроме того, мы теперь родственники, так что можно без церемоний, – сказал Дрейк. – Что касается какой-то там гостиницы, то об этом не может быть и речи! Вы можете переночевать у нас, места здесь достаточно.
– Но это вряд ли удобно, Дрейк! – возразила Элис. – В конце концов, у вас медовый месяц, и…
– Я нисколько не возражаю. Думаю, что Лори тоже не против, не правда ли, дорогая?.. – Он посмотрел на нее, и Лори беспомощно пожала плечами.
– Я… конечно!.. То есть я хотела сказать, я не возражаю, – пробормотала она, пытаясь понять, какой дьявольский план вынашивает Дрейк.
– На первом этаже как раз есть свободная комната, – как ни в чем не бывало продолжал тот. – Правда, она не слишком большая, но, думаю, вам там будет удобно. В последние несколько дней я спал там, но сегодня я наконец смогу перебраться в хозяйскую спальню.
– Вот это я понимаю! – прогудел Эндрю Пэрриш и снова хлопнул Дрейка по спине. – По-моему, у меня отличный зять: скромный, порядочный, прекрасно воспитанный – не то что эта распущенная современная молодежь! Что касается твоего предложения, Дрейк, то я, пожалуй, соглашусь. Ужасно не хочется тащиться в отель, уж лучше переночевать в доме с родными людьми. А ты, Элис, что скажешь?.. – спросил он у жены.
Все трое, похоже, совершенно забыли о Лори. Впрочем, даже если бы кто-то и обратился к ней с вопросом, она вряд ли сумела бы произнести хоть слово. Как только Дрейк упомянул о своем намерении перебраться в большую спальню, она понял, в чем состоит его план, но поделать ничего не могла. Протестовать означало бы выдать себя и еще больше усложнить ситуацию.
– Конечно, я бы тоже хотела остаться здесь, с Лори, – с довольным видом проговорила Элис.
– Значит, решено, – твердо сказал Дрейк. – Сейчас я заберу из комнаты свои вещи, а Лори сменит постельное белье. После этого вы сможете отдохнуть – если, конечно, не передумали насчет кофе. Заодно можно что-нибудь приготовить, если вы проголодались.
Но от ужина родители Лори отказались – дорога утомила обоих, и они мечтали только о том, как бы поскорее добраться до кровати.
Следующие полчаса были заполнены хлопотами по устройству супругов Пэрриш. Отправившись в предназначенную для них комнату, Дрейк появился оттуда с картонной коробкой, в которой лежали его бритвенные принадлежности и другие мелочи. Через плечо у него висел домашний халат из мягкого вельвета. Направляясь к лестнице, чтобы отнести коробку в большую спальню, Дрейк многозначительно подмигнул Лори, которая, сидя с родителями на диване, слушала их рассказ о перелете до Альбукерке и поездке до Уисперса. В ответ Лори наградила Дрейка мрачным взглядом, но он только ухмыльнулся.
Потом она достала чистое белье и стала застилать стоявшую в комнате кровать. Лори нарочно работала очень медленно, надеясь, что Дрейк вернется в гостиную и она сможет сообщить ему кое-что о своих планах относительно предстоящей ночевки, но он, похоже, намеренно избегал ее. Дрейк спустился вниз, только когда Эндрю и Элис уже желали Лори спокойной ночи. Жестом собственника он обнял ее за талию и привлек к себе.
– Желаю вам как следует отдохнуть, – сказал он, по очереди кивнув Эндрю и Элис. – Увидимся завтра.
– Честное слово, Дрейк, я рад, что у меня такой зять, – ответил Эндрю. – И совсем не потому, что ты – известный актер. Даже наоборот… О знаменитостях говорят и пишут много плохого, но я вижу, что ты совсем не такой. – Он негромко вздохнул. – Заботься о моей дочери как следует. Это единственное, о чем я тебя прошу.
– С удовольствием, сэр. Можете не сомневаться: со мной она будет в полной безопасности, – торжественно пообещал Дрейк, и Лори захотелось пнуть его в лодыжку.
После этого Пэрриши отправились в свою комнату, и Лори не оставалось ничего другого, кроме как подняться вместе с Дрейком наверх. Но как только оба оказались в спальне, Лори в ярости повернулась к нему.
– Я знаю, что ты задумал! – проговорила она приглушенным, но исполненным негодования голосом. – Но со мной этот номер не пройдет, имей в виду!
– О чем ты?! – Его изумление, казалось, было совершенно искренним. – Что-то я тебя не понимаю. – И он начал стаскивать через голову свитер – во второй раз за вечер.
– Прекрасно понимаешь! – вспыхнула Лори. – Ты думаешь, раз мои родители считают нас мужем и женой, я лягу с тобой в постель? Ты думаешь, что не оставил мне другого выхода? Так вот, ты ошибаешься!
– Уверяю тебя, ничего такого я не думал, – невозмутимо ответил Дрейк, расстегивая джинсы.
– Эй, что ты делаешь?! – воскликнула Лори.
– А на что это похоже? Раздеваюсь, конечно. – И он преспокойно продолжил свое занятие, не обращая внимания на вытянувшееся лицо Лори. Лишь после довольно продолжительной паузы Дрейк снизошел до объяснений: – Как-то я один сезон ездил по стране в гастрольном составе труппы, представлявшей «Волосы». С тех пор я редко задумываюсь о таких пустяках, как стыдливость и благопристойность. Ну а если мой вид оскорбляет твои нежные чувства – просто отвернись.
Под джинсами у него были светло-голубые, очень короткие и очень тесные трусы-плавки, и Лори с трудом сглотнула пересохшим горлом. Дрейк тем временем небрежно швырнул джинсы на стул и, отвернувшись от нее, стал снимать с кровати покрывало.
– Я… я буду спать на диване в гостиной, – запинаясь, пробормотала она и открыла шкаф, где хранилось запасное белье и подушка.
– Как хочешь, – пожал плечами Дрейк. – Впрочем… Может быть, твой отец и священник, но, насколько я заметил, он не чужд логики и умеет правильно оценить то, что видят его глаза. Что ты ему скажешь, когда утром он увидит тебя в гостиной? Что мы поссорились? Не думаю, что он тебе поверит. Молодожены нередко ссорятся, но только не в первую брачную ночь.
Лори резко повернулась. Если бы Дрейк стоял достаточно близко, она, наверное, могла бы его ударить – до того он разозлил ее своей самоуверенностью, своим эгоизмом и своими вечными издевками. К счастью для себя, Дрейк уже полулежал на кровати, подложив под спину подушку и до груди натянув одеяло.
– Я… я постараюсь проснуться раньше, чем они.
– Ну, тогда конечно… Я рад, что ты обо всем подумала. – Дрейк зевнул и, вытащив подушку из-под спины, переместил ее под голову. – Ну, а теперь – спокойной ночи. Что-то я устал за сегодня.
За неимением подходящего ответа Лори схватила в охапку подушку, одеяло и пару простынь и, выйдя из комнаты, прокралась к лестнице. Дрова в камине почти прогорели, но по углям еще перебегали небольшие оранжевые язычки. Света они давали немного, но его хватило, чтобы Лори смогла благополучно спуститься вниз. Она уже кралась на цыпочках к дивану, когда в гостиной неожиданно вспыхнул свет. Подскочив от неожиданности, Лори обернулась и увидела Элис.
– А-а, это ты, мама…
– Извини, надеюсь, я тебя не слишком напугала, – зевая, проговорила Элис. – Я как раз собиралась подняться наверх, чтобы попросить у тебя лишний комплект белья. Твой папа ужасно храпит, особенно когда сильно устанет. Я никак не могла заснуть, вот и решила перебраться сюда, на этот диванчик… А что это у тебя? – спросила она, заметив в руках дочери одеяло и подушку.
– Я… я подумала, что, может быть, вам с папой будет холодно. В доме бывает довольно прохладно, особенно под утро, – пояснила Лори. «Мама будет спать на диване! – в панике думала она. – Господи, а мне-то что делать?!»
– Надеюсь, я не замерзну. Кстати, можно подбросить в камин пару поленьев, пока угли еще не погасли. Твой отец проспит теперь до самого утра, его и пушками не разбудишь, так что за нас можешь не волноваться. Возвращайся лучше к себе, Дрейк, наверное, уже заждался тебя… – с мягким смешком добавила Элис и, поцеловав дочь в щеку, взяла у нее из рук белье. Только сейчас Лори заметила, что мать была в стеганом халате, который она подарила ей на прошлое Рождество. Сильный запах ночного увлажняющего крема, которым Элис пользовалась уже много лет, остро напомнил Лори те времена, когда по вечерам мама поднималась в спальню к ней и Элен, чтобы поправить на дочерях одеяла.
– Спокойной ночи, мама, – проговорила Лори и, повернувшись, стала подниматься по лестнице.
У двери хозяйской спальни она, однако, остановилась. Сначала Лори хотела пойти в комнату Дженнифер и лечь с ней, но кровать девочки, хотя и предназначенная для взрослого человека, была слишком узка. Если она случайно разбудит малышку или, не дай бог, напугает, поднимется шум, и ей снова придется объясняться. Похоже, у нее не оставалось иного выхода, кроме как присоединиться к Дрейку в большой спальне – или спать на коврике на полу.
Последняя перспектива совершенно ее не прельщала, поэтому Лори осторожно приоткрыла дверь, надеясь, что Дрейк уже спит. Увы, едва она перешагнула порог, как он приподнялся на локте и вопросительно уставился на нее. Свет Лори, разумеется, не включала, но в незашторенное окно светила луна, и она ясно различала не только очертания его тела под одеялом, но и выражение его лица.
Лицо у Дрейка было самое злоехидное.
– Что, передумала? – елейным голосом осведомился он.
– Нет, – ответила Лори, чувствуя, как сильно бьется в груди сердце. – Мама решила спать на диване, потому что папа довольно громко храпит.
– Надеюсь, это его качество ты не унаследовала, – кротко заметил Дрейк и, снова уронив голову на подушку, повернулся к Лори спиной.
«Ну и ну! – мысленно возмутилась Лори. – Никакого сочувствия! А ведь в душе он, несомненно, считает себя настоящим джентльменом!» Но делать было нечего, и она отправилась в ванную комнату, чтобы почистить зубы и умыться. В качестве маленькой мести Дрейку (нельзя же быть таким толстокожим в конце-то концов, сказала она себе) Лори старалась производить как можно больше шума, но на Дрейка это, похоже, никак не действовало. Разозлившись еще больше, Лори машинально сняла халат и, как обычно, повесив его на крючок, взялась за ручку двери, чтобы вернуться в спальню, и только тут спохватилась, что на ней абсолютно ничего нет. Ночными рубашками она не пользовалась, да их у нее и не было. С другой стороны, не могла же она спать с Дрейком голышом!
Первым ее побуждением было лечь в халате, но спать в нем было бы слишком жарко. Вряд ли она сумеет уснуть, если будет до зари вертеться с боку на бок и обливаться потом. Оставался единственный выход, и Лори решила им воспользоваться. Заглянув в бельевой шкаф, она достала оттуда лифчик и крошечные полупрозрачные трусики. Лучше что-то, чем ничего, одеваясь, подумала Лори.
Вернувшись в спальню, она на цыпочках подкралась к кровати и скользнула под одеяло, стараясь держаться как можно ближе к краю. Опустив голову на подушку, Лори закрыла глаза и приказала себе расслабиться. Это почти удалось; она уже начинала задремывать, когда в темноте прозвучал голос Дрейка:
– Ну что, нацепила свой пояс невинности?
– Заткнись и оставь меня в покое. Дай мне поспать, – огрызнулась Лори, но голос прозвучал почти жалобно.
– Я и собирался, – ухмыльнулся он. – Только боюсь, что ты передумаешь. – С этими словами он похлопал ее по укрытому одеялом бедру, – довольно фамильярно, надо сказать, – потом снова завозился, отворачиваясь.
Что ж, по крайней мере, он не попытался к ней пристать. И на том спасибо, подумала Лори.
Вот только никакого облегчения она почему-то не испытывала.
За окнами спальни начинало светать, но вовсе не нежный лиловый рассвет – первый предвестник утра – разбудил Лори. Это было что-то другое, но что – этого она никак не могла понять.
Приоткрыв глаза, Лори обнаружила, что лежит на животе, зарывшись носом в подушку, а ее обнаженную спину медленно ласкает что-то теплое и влажное. Ощущения, которые она при этом испытывала, были настолько приятными, что Лори захотелось длить и длить эти сказочные минуты между сном и пробуждением. Как прекрасно было бы не просыпаться, а вечно балансировать на грани сна и яви, наслаждаясь изысканными ласками… Потом Лори почувствовала, как под умелыми пальцами с легкостью разошлась застежка ее лифчика, и тонкие эластичные ленты, поддерживавшие чашечки, скользнули по ребрам вниз. Это щекочущее прикосновение – легкое, как касание крыльев мотылька – заставило ее окончательно проснуться. Несмотря на продолжающийся изысканный массаж, мышцы непроизвольно напряглись.
– Дрейк?.. – шепотом проговорила она, сражаясь с наваждением, в которое погружали ее гипнотизирующие ласки.
– Гм-м…? – послышалось в ответ.
– Что… что это ты делаешь? – спросила Лори, все еще не в силах разобраться в противоречивых чувствах, которые она испытывала.
– Я? Завтракаю, – отозвался он, слегка прихватывая губами кожу на ее плечах, пока руки гладили поясницу и скользили по холмикам ягодиц. – Ужасно вкусно, между прочим!
Его голос звучал чуть громче, чем самый тихий шепот, но Лори все равно расслышала каждое слово. Блаженно застонав, она снова уткнулась лицом в подушку, наслаждаясь скользящим прикосновением его языка к позвоночнику.
Обнаружив, что она не намерена сопротивляться, Дрейк положил ей сзади на бедра согнутую в колене ногу и продолжил ласкать спину руками и языком. Сначала он опустился от плеч к талии, потом двинулся в обратном направлении. Его губы поднялись к лопаткам Лори, потом скользнули вниз вдоль ребер, где кожа была особенно чувствительной, и уперлись в нежную область возле подмышки. Дальше начиналась запретная территория, и он, кажется, это понял. Бережно перевернув Лори на спину, Дрейк приподнялся на локте и, отведя с ее лица спутавшиеся волосы, стал вглядываться в золотисто-карие, все еще слегка затуманенные сном и испытанным блаженством глаза.
– Доброе утро, Лори Пэрриш, – проговорил он.
– Д-доброе утро, Д-дрейк.
Прежде чем Лори успела отреагировать, он спустил с ее плеч бретельки уже расстегнутого лифчика и отбросил его в сторону. Взгляд скользнул по ее теплой, порозовевшей со сна коже, и Лори невольно зажмурилась при виде жаркого пламени, вспыхнувшего в глазах Дрейка, когда он лег на нее сверху.
Некоторое время ничего не происходило. Потом Дрейк бережно взял ее за руки и, прижав их к подушке над головой Лори, начал целовать внутреннюю поверхность от локтя к плечу. Эти медленные, скользящие поцелуи были такими ласковыми, такими приятными, что Лори захотелось плакать от невыразимого блаженства и неги. На мгновение Дрейк оторвался от нее, но его губы сразу же коснулись ключиц Лори, поползли вдоль шеи и, наконец, прижались к ее губам.
Долгие, терпеливые, чувственные ласки, которыми осыпал ее Дрейк, не пропали втуне: едва почувствовав его губы на своих губах, Лори поцеловала в ответ с жаром, который застал врасплох обоих. Впрочем, первоначальный шок быстро прошел, и лихорадочный танец губ, языков и сталкивающихся зубов продолжался без перерыва несколько долгих минут, наполненных блаженством и страстью. Только опасность задохнуться заставила Лори и Дрейка ненадолго оторваться друг от друга, а потом все повторилось сначала. И все же, каким бы сладостным ни был этот поцелуй, он не мог удовлетворить того голода плоти, который Дрейк испытывал с тех самых пор, когда впервые встретил ее.
– Ты такая… сладкая… – прошептал он. – Мягкая, теплая, сладкая… Если бы ты только знала, как я хочу целовать тебя всю! – И с этими словами Дрейк слегка приподнялся на локтях и, сдвинувшись на несколько дюймов вниз, перенес все свое внимание и пыл на ее груди, которые давно напряглись и налились тяжестью, безмолвно умоляя о своей порции поцелуев. И чем больше Дрейк целовал их, тем сильнее Лори хотелось, чтобы он не останавливался.
Закрыв глаза, она впилась пальцами в его плечи и негромко произнесла его имя. Лори очень старалась отгородиться от любых посторонних мыслей, которые помешали бы ей насладиться его близостью, но так и не смогла отделаться от какой-то смутной тревоги. И, когда восставший символ его желания уперся ей в бедро, это прикосновение словно отрезвило ее, она подумала, что имеет дело именно с желанием – в буквальном смысле слова. Дрейк не любил ее, не мог любить, а желание так легко утолить. Но что потом?.. Что Дрейк станет делать дальше? Уйдет, насвистывая, и будет жить, как жил, оставив ее с разбитым сердцем?..
Ну уж нет! Она не может – не должна! – этого допустить. Лори готова была мириться с его эгоизмом, с его наглостью, с постоянной сменой масок, с насмешками и вспышками гнева, и только с его безразличием она смириться не могла.
И в то же самое время она его хотела – хотела так сильно, как не хотела еще ни одного мужчину. Тщетно она пыталась отрицать это чисто физическое влечение. В борьбе плоти и здравого смысла уверенно побеждала плоть, и Лори выгнулась Дрейку навстречу, содрогаясь от головокружительных прикосновений его усов к своей груди.
А пальцы Дрейка уже мяли, ласкали ее живот и поросший мягким волосом бугорок в самом низу – горячий, набухший влагой бугорок, в котором сосредоточились сейчас все ее желания. Его руки ритмично двигались, скользили, гладили, и в такт этому гипнотическому ритму росло ее возбуждение. Лори уже готова была позабыть об осторожности и – будь что будет! – ответить на его ласки со всей силой собственного желания, как вдруг в жарком тумане, сгущавшемся перед ее мысленным взором, словно молния пронеслась одна-единственная мысль, осветившая все происходящее ярким мертвенным светом и разом вернувшая к действительности.
Понимает ли Дрейк, кого он сейчас обнимает и целует?
Или, может быть, он думает о Сьюзен? Рисует ее в своем воображении? Притворяется, будто лежит со Сьюзен?..
Вздрогнув от ужаса и отвращения, Лори со всей силой уперлась руками в плечи Дрейка и оттолкнула его от себя.
– Нет, Дрейк! Не надо! Остановись!!
Он резко вскинул голову и увидел ее искаженное страданием лицо, увиделвыступившие на глазах слезы. Они собирались в уголках ее глаз и, скатившись по вискам, терялись в спутанных медно-рыжих прядях, разметавшихся по подушке.
– В чем дело, Лори? Что случилось? – мягко спросил он и, приподнявшись на локте, поймал согнутым пальцем слезинку, сбегавшую проложенной дорожкой по ее коже. Слизнув с сустава крошечную капельку, Дрейк повторил ту же операцию с другой стороны, потом прижался губами к ее горячему, ставшему соленым виску.
– Что случилось, дружок? – повторил он, и в его голосе она не уловила привычной насмешки. – Не бойся, я не собираюсь тебя насиловать… Оказывается, у меня тоже есть совесть, – продолжил Дрейк, видя, что Лори не отвечает. – Твои родители приняли меня в семью, приняли как родного сына, сразу и безоговорочно, и мне тяжело думать, что я добился этого с помощью лжи. Вот почему с моей стороны было бы неправильно переспать с тобой сейчас, пока эти добрые и честные люди спокойно спят внизу, думая, будто мы с тобой на самом деле женаты. – Он еще раз погладил ее висок согнутым пальцем и прошептал: – А бояться меня не надо. Я никогда, никогда не причиню тебе вреда! – И Дрейк легко поцеловал ее в губы.
Лори почувствовала запах и вкус его дыхания, когда он вдруг добавил:
– Только, пожалуйста… мне очень хочется еще раз попробовать твой мед с молоком… – Не дожидаясь ответа, Дрейк обхватил ладонью ее грудь и, слегка сжав, приник ртом к розовому соску. В этом поступке Лори не почувствовала страсти – только неутоленное желание и какую-то непонятную тоску. Прежде чем она успела сообразить, что все это означает, Дрейк втянул ее плоть в себя. Это было совсем легкое, почти незаметное движение, но Лори ощутила его каждой клеточкой тела.
А еще через мгновение он выпустил ее и буквально скатился с кровати. Натягивая джинсы, которые так и валялись на полу, Дрейк сказал через плечо:
– Мне кажется, Дженнифер проснулась. Не беспокойся, я сам ее причешу и одену, а ты спускайся вниз, к родителям. – Он шагнул к двери, но снова остановился и обернулся. – За то, что я сделал или, точнее, не сделал сегодня утром, меня следовало бы причислить к лику святых… или поместить в сумасшедший дом. А ты как думаешь?.. – И, не дожидаясь ответа, он печально улыбнулся и вышел из комнаты.
Когда дверь за ним закрылась, Лори тихонько, с облегчением вздохнула.
Почему-то ей показалось, что теперь все будет хорошо – если не всегда, то, по крайней мере, сегодня.
Глава 10
Увы, довольно скоро Лори убедилась, что ее надеждам, скорее всего, не суждено сбыться. Сидя за столом вместе с родителями, Дрейком и Дженнифер, она чувствовала себя мерзкой обманщицей. Элис сама приготовила роскошный завтрак – в честь новобрачных, как она сказала, и этого оказалось достаточно, чтобы Лори кусок не лез в горло, хотя мамину стряпню она всегда любила.
К счастью, Элис ничего не заметила. Сама она ела с изрядным аппетитом и одновременно делилась с Лори последними новостями о ее сестре Элен – о ее муже и детях, и даже демонстрировала последние фотографии, которые достала из сумочки. К огромному удивлению Лори, Дрейк рассматривал снимки с неподдельным интересом и даже задавал какие-то вопросы, словно и впрямь считал всех этих людей своими новыми родственниками. За десертом Элис рассказала Дрейку несколько забавных случаев, которые произошли с Лори в детстве. Он слушал очень внимательно и, поскольку истории действительно были смешными, от души хохотал, а Лори краснела от смущения, хотя в глубине души начинала понемногу злиться на Дрейка. По ее мнению, стремясь произвести благоприятное впечатление на ее родителей, он слишком увлекся своей ролью зятя. Какого черта он так старается, проклятый притворщик, с раздражением думала она, глядя, как Дрейк почтительно кивает, внимая каждому слову Элис.
Точно так же Дрейк повел себя, и когда Эндрю, не желая отставать от жены, в свою очередь, пустился в воспоминания. Правда, свои истории он, по обыкновению, рассказывал излишне обстоятельно, с обилием подробностей, которые сводили почти на нет комический эффект, однако Дрейк все равно смеялся, запрокинув голову, будто он в самом деле был в полном восторге. Затем, уступая просьбам Элис и Эндрю, уже сам Дрейк пересказал слухи и сплетни, связанные с подробностями личной жизни известных актеров и актрис, снимавшихся вместе с ним в «Голосе сердца». Действительно ли актриса, играющая в сериале одну из главных ролей, так же красива в жизни, как на экране? Разрешают ли актерам и актрисам приобретать в собственность костюмы, в которых они играют перед камерой? Кто готовит роскошные обеды, которые едят актеры, если, к примеру, снимается званый ужин или сцена в ресторане? Кто с кем встречается, кто в кого влюблен, и так далее, и так далее… Дрейк терпеливо отвечал на бесчисленные вопросы, а пару раз даже приукрасил свой рассказ, стараясь сделать его еще интереснее и занимательнее, что вызвало у Лори еще один приступ острого раздражения.
Все свои вопросы Элис и Эндрю сопровождали синхронным переводом на язык жестов. Дрейк, отвечая, старался делать то же, и, хотя у него пока не выработался автоматизм, который супруги Пэрриш приобрели, общаясь со своей старшей дочерью, он не сдавался и делал все, что мог. Это было, пожалуй, единственное, что порадовало Лори этим утром – ведь Дрейк старался ради Дженнифер. Правда, в силу возраста она пока понимала далеко не все, однако это было не главным. Главное, девочка участвовала в разговоре как полноценный человек и заодно узнавала новые символы и жесты, о значении которых могла догадаться из контекста. Лори называла такой способ изучения языка жестов «погружением» и считала весьма эффективным – особенно учитывая высокую обучаемость Дженнифер.
Но больше всего Лори радовало то, что девочка нисколько не стеснялась ее родителей, которых видела впервые в жизни, хотя для большинства детей в этом возрасте подобная реакция была бы нормальной. Каким-то шестым чувством Дженнифер поняла, что этих людей не нужно бояться или стесняться. Чуть не с первой минуты она потянулась к ним всем своим маленьким существом, а в ответ Элис и Эндрю широко распахнули ей свои любящие объятия.
Были ли у девочки настоящие бабушка и дед, Лори не знала. Как сказал ей Дрейк, его родители давно умерли. Были ли живы родители Сьюзен и видели ли они когда-нибудь свою внучку, он не говорил, а расспрашивать его Лори не собиралась.
После завтрака Дрейк вызвался помочь Элис отнести грязную посуду в посудомоечную машину, а Лори поднялась наверх, чтобы заправить постели. Эндрю устроился на диване в гостиной со свежей газетой в руках, и Дженнифер тотчас вскарабкалась к нему на колени с новой книжкой комиксов, которую привезли ей Пэрриши.
Войдя в спальню, Лори не сразу взялась за уборку кроватей. В горле застрял комок, и ей понадобилась вся сила воли, чтобы сдержать готовые пролиться слезы. Идиллия, которую она только что наблюдала внизу, имела только один изъян: все это было неправдой, подделкой, притворством. И актерством. Свою роль зятя Дрейк играл блестяще. Пожалуй, он мог бы гордиться собой – ни Эндрю, ни Элис ничего не заподозрили, и даже самой Лори порой казалось, будто они с Дрейком и в самом деле сочетались браком – настолько убедительно он выглядел в этом амплуа. Увы, о себе Лори ничего подобного сказать не могла – не зная, чем все закончится, она слишком нервничала, однако пока худо-бедно справлялась. Вот только что будет дальше?
В конце концов она все-таки нашла в себе силы подойти к большой двуспальной кровати, на которой они с Дрейком провели эту ночь, однако самый ее вид пробудил слишком много воспоминаний, которые Лори никак не могла – да и не хотела – изгнать.
Да, сегодня утром Дрейк был с ней нежен и ласков. Он вел себя так, словно был по-настоящему влюблен в нее, и она не могла не ответить ему тем же. Она откликнулась на его ласки не только телом, но и всей душой, однако сейчас Лори вдруг подумала, что подобное случилось с ней впервые. Еще ни один мужчина не будил в ней таких сильных чувств.
Даже Пол.
В свою первую брачную ночь она легла в его постель девственницей. Пол был не намного опытне ее, поэтому посвящение Лори в тайны плотской любви прошло под его нетерпеливым руководством. Так стоило ли удивляться, что в конце концов она пришла к выводу, что, по большому счету, в сексе нет ничего особенного, ничего романтического, экстатического, волшебного. Что соитие не имеет никакого отношения к неземному блаженству, о котором так часто пишут в книгах. Что «восторг сладострастия» – всего лишь метафора, которая не имеет ничего общего с действительностью. Возможно, во всем было повинно разительное противоречие между ее ожиданиями и реальностью, но факт оставался фактом: с тех пор Лори совершенно искренне считала, что одержимость мужчин сексом не имеет под собой никакого рационального объяснения.
А жизнь, как назло, подбрасывала ей все новые и новые подтверждения того, что она была совершенно права в своих выводах. Особенно показательной в этом отношении была ночь, когда Пол работал над композицией, которая, по его мнению, могла бы стать гвоздем его будущего «сенсационного» альбома. Увы, ноты никак не желали выстраиваться в том порядке, который обеспечил бы песне мгновенный успех, и Пол, желая избыть свою досаду и разочарование, отправился в постель к Лори – как всегда поступал в подобных случаях. Ему было наплевать, что, устав на работе, она давно спала: он довольно бесцеремонно растолкал ее, и Лори, так и не успев окончательно проснуться, совершенно механически совершила все требовавшиеся от нее действия.
Достигнув желаемой разрядки, Пол встал с кровати и, натягивая джинсы, сказал с отвращением:
– Я вижу, ты не слишком затрудняешь себя и не делаешь ничего сверх необходимого. Не так ли, Лори?..
Эти слова ранили ее неожиданно больно. Ведь это Пол не проявлял к ней ни нежности, ни какой-то особенной любви. Он не пытался ее ласкать, не пытался предварительно возбудить – так какого черта он ждет, что она станет реагировать на его торопливые копуляции с мгновенно вспыхнувшим жаром и страстью?
Резко сев на кровати (сна уже не было ни в одном глазу), Лори ответила Полу:
– Я не электрическая лампочка и не могу мгновенно включаться каждый раз, когда тебе хочется секса. И если бы ты… если бы я была тебе не безразлична, ты мог бы тратить чуть больше времени, чтобы…
– Только не надо читать мне лекции, как заниматься любовью! – раздраженно огрызнулся Пол в ответ на ее горячую, сбивчивую речь. – Я все знаю, и получше тебя!
– Тогда научи меня! – выкрикнула она. – Научи! Я хочу знать, что я должна делать, чтобы угодить тебе. Чтобы доставить тебе настоящее удовольствие!
Да, тогда она еще хотела его любви. Ее тело – и ее душа – просили, умоляли Пола любить ее по-настоящему, но он ничего не сделал. Он только резким движением застегнул «молнию» на джинсах, и вид у него при этом был такой, словно он уже все решил и считал дальнейшие разговоры бесполезными.
– Боюсь, толку от этого не будет, – сказал Пол. – Ты с самого начала была и, боюсь, навсегда останешься маленькой стыдливой дочкой священника.
С этими словами он повернулся и вышел из спальни, а Лори плакала до тех пор, пока не уснула.
Но сейчас, расправляя и натягивая покрывало на той половине кровати, где лежал Дрейк, Лори вспоминала, какими были его прикосновения, и по ее телу словно пробегали слабые электрические разряды. Он ласкал и гладил ее так, как никогда не гладил ее Пол. Дрейк рассматривал ее тело, изучал, любовался им, тогда как Пол его просто использовал. Например, он никогда не давал себе труда подготовить ее как следует, поэтому момент, когда муж резко и сильно входил в нее, всегда был для Лори довольно болезненным. В последние годы она и вовсе воспринимала его как непрошеное вторжение, мало чем отличающееся от изнасилования, и это была еще одна причина, по которой Лори никогда не была одержима сексом ради секса.
Но с Дрейком – она знала это твердо – все будет по-другому. Лори уже убедилась, что он умеет не только брать, но и давать. И если она решит ему уступить, Дрейк сумеет в полной мере оценить ее дар, чтобы потом вернуть его, обогатив своей любовью – и это будет нечто такое, чего Лори не испытывала еще никогда в жизни.
Размышлять на подобные темы было очень приятно, и Лори пришлось напомнить себе, что все это просто пустые мечты и что ее фантазии, какими бы возвышенными и романтическими они ни были, скорее всего так и останутся фантазиями. Отрешившись таким образом от всех посторонних мыслей, Лори быстро закончила уборку постелей, переоделась и снова спустилась в гостиную. Пора было начинать утренний урок, но Дженнифер очень не хотелось покидать свое место на коленях у Эндрю и отправляться в класс. Лори даже пришлось напомнить девочке, что вчера они не занимались, потому что ездили в Альбукерке, и что теперь им нужно наверстывать пропущенный материал.
Говоря все это, она невольно задумалась, действительно ли это было вчера? Поездка в город казалась ей теперь очень далекой – ведь с тех пор произошло столько важных событий!
Проблему неожиданно решил Эндрю, попросивший разрешения посидеть на уроке вместе с Дженнифер, на что девочка радостно согласилась. Лори тоже не возражала, она отлично помнила, что отец активно участвовал в обучении ее старшей сестры. В любом случае его присутствие могло помочь Дженнифер, нередко отвлекавшейся на посторонние вещи, вести себя дисциплинированнее и сосредоточеннее.
Дрейк, покончив с посудой, предложил Элис показать город, и та с восторгом согласилась. Вскоре они отбыли, пообещав вернуться к обеду.
Обед прошел намного веселее, чем завтрак. Все, кто собрался за столом, провели первую половину дня интересно и с пользой и пребывали в прекрасном расположении духа. Одна лишь Лори продолжала переживать из-за совершенного ею и Дрейком обмана, разоблачить который ей не хватало духу. Она твердо знала, что должна положить конец этой лжи, но не знала, как это сделать, чтобы не нанести родителям слишком глубокой раны.
По-видимому, эта озабоченность отразилась и на ее лице, поскольку, случайно встретившись глазами с Дрейком, Лори увидела, что он глядит на нее удивленно. «Что с тобой?» – как будто хотел он сказать. «Можно подумать, ты не знаешь!» – могла бы ответить Лори, однако ограничилась тем, что метнула на него сердитый взгляд. В конце концов, подумала она, это Дрейк заварил кашу, так почему же она должна расхлебывать ее одна?
От гневных мыслей ее отвлек отец, который спросил Дрейка, какая рыба водится в здешних ручьях и любит ли он рыбачить.
– Конечно, люблю, сэр, – почтительно ответил актер. – Здесь водится замечательная форель, и я хожу рыбачить каждый раз, когда у меня бывает свободное время, что случается, к сожалению, не слишком часто. Я как раз знаю поблизости отличный ручей, так что, если хотите, можем сходить туда после обеда.
Отец Лори с сожалением пожал плечами.
– К несчастью, у меня нет с собой ни резиновых сапог, ни другой подходящей одежды, – сказал он. – А так бы я, конечно…
– Чтобы ловить форель, не обязательно заходить в воду, – объяснил Дрейк. – Конечно, если встать в высоких сапогах на стремнине, можно за полчаса наловить целое ведро, но нам ведь важна не рыба, а сам процесс, верно? Мы с вами можем покидать удочки и с берега. Снасти у меня есть, искусственные мухи – тоже… – Он ослепительно улыбнулся, и Лори почувствовала очередной приступ острого раздражения. Как он может вести себя так, словно ничего особенного не происходит, тогда как сама она совершенно измучилась? Или у него действительно нет ни капли совести?
– В самом деле, дорогой, почему бы тебе немного не развеяться? – вмешалась Элис. – Горный воздух пойдет тебе на пользу: ты наберешься сил и сумеешь легче перенести скучные заседания и теологические диспуты, которые ожидают тебя в ближайшие дни.
Пытаясь принять решение, Эндрю потер переносицу большим и указательным пальцами. Взгляд его упал на Дженнифер, и он, подняв руку, погладил ее по светлым волосам.
– Только если Дженнифер сможет пойти с нами, – ласково проговорил он. – Хочешь пойти с нами на рыбалку? – показал он знаками.
Прежде чем ответить, девочка повернулась к Лори, как делала всегда, когда чегото не понимала. Глагол «идти» она прекрасно знала, но «рыбалка» была ей не знакома.
– Что это такое? – спросила Дженнифер знаками и довольно похоже изобразила использованный Эндрю жест, обозначавший ловлю рыбы с удочкой.
– Твои папа и… дедушка, – на этом месте Лори запнулась, но не решилась назвать отца «дядей Эндрю», так как это могло бы вызвать недоуменные вопросы у ее родителей, – собираются пойти к реке, чтобы достать из воды маленьких рыбок, – просигналила она.
– Хочу! Хочу посмотреть рыбок! – показала знаками Дженнифер, и вопрос был решен.
– Ты тоже можешь пойти с нами, Лори, – добавил Дрейк. – Для Дженнифер это будет еще одно занятие, а ты всегда стремилась превратить обучение в активный процесс.
– Нет, я не могу, – возразила Лори. – Кто же останется с мамой?
– Не отказывай себе в прогулке из-за меня, – поспешно вмешалась Элис. – Я захватила с собой кое-какое вязанье, так что у меня есть чем заняться. Кроме того, я не прочь немного подремать после обеда. У нас дома постоянно трезвонит телефон, – пояснила она, повернувшись к Дрейку, – так что я редко могу позволить себе подобную роскошь.
– Значит, договорились! – Дрейк хлопнул себя по коленям и встал. – Идемте, сэр, выберем подходящие снасти. Я держу их в сарае на заднем дворе.
Эндрю не понадобилось просить дважды; он вскочил с поистине мальчишеской прытью и чуть не бегом устремился за Дрейком. За ними последовала и Дженнифер, а Элис, повернувшись к Лори, сказала:
– Что же ты стоишь? Тебе надо переодеться самой и переодеть девочку. Не беспокойся, я здесь все уберу: Дрейк показал мне, как пользоваться его посудомоечной машиной. У него здесь новая модель – ничего подобного я еще не видела.
– Ну, что ж… Тогда ладно, – расстроенно проговорила Лори. События развивались своим чередом, и она ничего не могла сделать, чтобы повлиять на них. Ей оставалось только делать то, что диктовали обстоятельства, и надеяться, что ситуация не станет еще запутаннее и сложнее, хотя, если говорить откровенно, Лори давно казалось, что сложнее уже некуда.
А главное, никакого выхода она по-прежнему не видела.
Поднявшись наверх, Лори переоделась, надев самые старые джинсы и грубые ботинки, которым была не страшна никакая грязь. Выбрав подходящие куртки для себя и для Дженнифер, Лори взяла и пару старых стеганых одеял, чтобы можно было посидеть на земле, и снова спустилась вниз. За это время Элис успела приготовить целую корзинку для пикника, куда поместились и печенье, и бутерброды, и фрукты, и несколько бутылок с лимонадом, а также термос с горячим кофе. Увидев все это, Лори невольно всплеснула руками.
– Но, мама, мы же идем всего на часок! – воскликнула она. – Мы вовсе не собираемся ночевать у реки!
– Я знаю, – кивнула Элис. – Но на свежем воздухе у твоего отца всегда разыгрывается волчий аппетит, да и у тебя тоже, насколько я помню.
Это было так, и Лори, кивнув, не стала спорить.
– Ты правда не против, что мы бросаем тебя одну? – снова спросила она.
– Конечно, нет! – ответила мать. – Честно говоря, я не очень-то выспалась на этом диванчике, так что мне надо наверстать упущенное.
В это время в гостиную вошли Дрейк, Элис и Дженнифер с удочками и сачком. Они были готовы, и Лори надела на девочку теплую куртку и принесла из чулана в прихожей красные резиновые сапожки. После этого все четверо, попрощавшись с Элис, вышли через кухонную дверь и двинулись по тропинке, которая вела от заднего двора к подножию холма. Дрейк показывал дорогу, он же нес удочки и все рыболовные принадлежности. Эндрю взял корзину с провизией и одеяла, Лори держала за руку Дженнифер, а девочка несла сложенный сетчатый садок для рыбы и Банни, который, как она заявила, «тоже хочет посмотреть на рыбок».
Окрестности Уисперса были столь живописны, что им даже не пришлось выбирать какой-то особый маршрут. Склон холма, по которому они спускались, густо порос осинами, которые в это время года сверкали под солнцем всеми оттенками желтого, красного и золотого. Такой же багряно-золотой ковер из опавшей листвы покрывал землю и шуршал под ногами при каждом шаге, прохладный осенний воздух был тих и прозрачен. Ручей, к которому привел их Дрейк, с громким журчанием перекатывался через устилавшие его ложе мокрые камни, чистая как хрусталь вода так и сверкала, разбрасывая по сторонам яркие блики, а безоблачное небо было лазурно-голубым.
Выбрав на берегу небольшую ровную площадку, поросшую еще не успевшей пожухнуть травой, мужчины расстелили одеяла и поставили корзину с едой, а сами приступили к рыбной ловле. Впрочем, как и предсказывал Дрейк, особых успехов они не добились – лишь время от времени на крючке оказывалась небольшая, отчаянно трепещущая рыбка с серебристо-серой пятнистой спинкой и желтоватым брюшком. Дрейк и Эндрю, однако, и не гнались за результатом, получая куда больше удовольствия от забрасывания удочек в поток и сматывания лески. Что касалось попавших на крючки рыб, то их передавали Дженнифер для внимательного осмотра, а потом отпускали.
Девочка тоже была рада прогулке. Лори уже давно подметила, что Дженнифер очень любит узнавать что-то новое, и сейчас она тоже не давала ей покоя бесчисленными «Почему?», «Зачем?» и «Как называется?». Больше всего ее заинтересовала рыбалка – ничего подобного она никогда не видела, но когда Лори объяснила, что пойманных рыбок обычно не отпускают, а жарят и едят, нижняя губа Дженнифер жалобно задрожала. К счастью, Лори удалось переключить внимание девочки на белку, которая ловко скакала по деревьям над самыми их головами, однако реакция Дженнифер, которой стало жалко рыбок, неожиданно заставила ее задуматься. У них уже было занятие, посвященное еде – тому, откуда берутся хлеб, овощи, мясо и рыбные палочки, – но оно носило несколько отвлеченный характер, поэтому было, скорее всего, настолько естественно, что, своими глазами увидав живое существо, которое предстояло убить, выпотрошить и отправить на сковородку, девочка расстроилась до слез. Тем не менее Лори решила, что ей придется еще раз объяснить Дженнифер, откуда берется на столе пища – исключив, насколько возможно, эмоциональную составляющую.
Спустя какое-то время мужчины отложили удочки и присоединились к ним, чтобы перекусить. После еды Дрейк предложил продолжить рыбалку, но Эндрю, который, как и предупреждала Элис, с большим аппетитом уничтожал бутерброды, сказал, что на сегодня с него, пожалуй, достаточно.
– Если хотите, – предложил он, – мы с Дженнифер могли бы вернуться – почитать книжку или заняться еще чем-нибудь столь же необременительным.
– Тогда я пойду с вами! – быстро сказала Лори.
– Нет, нет! – запротестовал Эндрю. – Уверяю тебя, мы с Дженнифер найдем обратную дорогу, не заблудимся. Кроме того, мне хочется побыть с внучкой, а ты… ты оставайся здесь с мужем. – Он улыбнулся. – У вас ведь медовый месяц, верно? Вот и наслаждайтесь обществом друг друга, а мы пойдем.
И Эндрю подмигнул Дрейку, тот ответил поистине мефистофельской ухмылкой, при виде которой Лори захотелось отвесить ему пощечину. Увы, она не могла себе этого позволить, поэтому Лори только скрипнула зубами и наклонилась к Дженнифер, якобы для того, чтобы получше застегнуть на ней курточку. Она нарочно не спешила, чтобы хоть немного оттянуть их неизбежный уход, однако, несмотря на все старания, ей удалось выиграть всего несколько секунд. Вскоре Эндрю и Дженнифер уже шагали прочь, на ходу разговаривая на языке жестов. Как только они затерялись среди деревьев, Дрейк повернулся к Лори.
– Какое здесь тихое, уединенное местечко, не правда ли? – осведомился он, придвигаясь к ней поближе. – Только немного прохладно. Если хочешь, давай прижмемся друг к другу и завернемся в одеяло. Так нам будет теплее.
– Не хочу, – отрезала Лори и даже попыталась оттолкнуть Дрейка, но не слишком преуспела. – И вообще, не заговаривай мне зубы. На случай, если ты не заметил, – папа ушел, так что можешь больше не разыгрывать счастливого молодого мужа. Ты и так уже все жилы из меня вытянул! Скажи лучше, что мы будем делать дальше?
– Что мы будем делать? А ты как думаешь?.. – усмехнулся он. Каким-то непостижимым образом лицо Дрейка снова оказалось совсем рядом, так что она различала плясавшие в его зеленых глазах озорные искорки.
– Я сейчас не об этом, Дрейк! Не о твоих… отвратительных поползновениях.
– Значит, я тебе отвратителен? – уточнил он. – Поосторожнее, мисс, а то ведь я могу и рассердиться. Кстати, вы не забыли – теперь для ваших родителей вы не мисс, а миссис. Миссис Дрейк Ривингтон, если быть точным.
– О чем ты говоришь?! – возмутилась Лори. – Ведь наш брак – фикция! Ты просто выдумал эту регистрацию, чтобы выручить… чтобы разрядить ту неловкую ситуацию, в которой мы оба оказались.
Вместо ответа Дрейк взял ее своими сильными пальцами за подбородок и заставил приподнять голову.
– Если бы я был тебе безразличен, – проговорил он голосом лишь чуть более громким, чем шепот, – мы бы вообще не оказались в этой неловкой ситуации. Если бы я был тебе безразличен, ты бы сейчас не рассердилась на меня.
И прежде чем Лори успела сообразить, что можно на это ответить, Дрейк поцеловал ее, – крепко, но быстро, – и тут же с непостижимым проворством вскочил на ноги.
Сидя на одеяле, Лори смотрела, как он небрежной походкой идет к берегу ручья и наклоняется, чтобы собрать удочки. Она была по-прежнему очень сердита, и все же его слова затронули что-то в ее душе. Да, подумала она, Дрейк прав, и она только напрасно терзает себя. Что же касалось гнева, то он был всего лишь одной из эмоций, которые Лори испытывала в присутствии Дрейка. Другое дело, что именно его она демонстрировала чаще всего…
И Лори попыталась собраться. Взять себя в руки. Успокоиться. С видом полного безразличия, которого на самом деле не чувствовала, она отвернулась от Дрейка и, вытянувшись на одеяле, закрыла глаза. Она чувствовала, как солнечные лучи согревают лицо, как свежий ветерок ласкает кожу. Лори даже улыбнулась, думая о том, что Дрейк не знает и не может знать, какое наслаждение она испытывает при воспоминании о каждом его поцелуе, о каждом прикосновении. И конечно, ему неоткуда было узнать, как сильно начинало биться ее сердце каждый раз, когда она думала о сегодняшнем утре, о том, как лежала обнаженной в его объятиях, а он не спеша ласкал ее тело. Его руки… Его губы и язык… Его глаза… Неужели все это ей не приснилось?..
Лори проснулась от того, что какая-то былинка щекотала ей ухо. Или, может, это была поздняя муха, не успевшая еще заснуть на зиму. Не открывая глаз, Лори попыталась отмахнуться от помехи, но ее запястье неожиданно оказалось в сильных пальцах Дрейка. Прижав руку Лори к груди, он продолжал легонько щекотать ее усами и губами. Мгновение спустя его губы скользнули вдоль ее шеи, оставляя за собой дорожку из неуловимо-легких поцелуев, и Лори почувствовала, как у нее снова начинает сладко кружиться голова.
Приоткрыв один глаз, она увидела, что Дрейк лежит, вытянувшись на одеяле таким образом, что его тело было направлено в противоположную от нее сторону – только их головы находились рядом. Вот он протянул руку и слегка поправил воротник ее клетчатой ковбойки, обеспечивая себе более свободный доступ к ее шее и ключицам, и Лори сделала непроизвольное движение головой, словно приглашая его поскорее обследовать заманчивые пространства, начинавшиеся ниже межключичной ямки и постепенно повышавшиеся по направлению к грудям. Дрейк не заставил просить себя дважды и отдался этому делу с энтузиазмом первооткрывателя. Наконец он приподнял голову и посмотрел на нее сверху вниз.
– Ага, проснулась! – с удовлетворением констатировал он. – Между прочим, я бужу тебя уже не в первый раз, и это настолько приятно, что может легко превратиться в привычку. Кстати, даже вверх ногами ты выглядишь совершенно потрясающе.
– Во-первых, это ты вверх ногами, а не я, – отозвалась она.
– А во-вторых? – осведомился он.
– А во-вторых, ты лжешь. Я выгляжу ужасно и прекрасно это знаю. Когда я только проснусь, я всегда выгляжу, гм-м… не лучшим образом.
– Это не так, поверь моему слову, – вкрадчиво проговорил он. – Уж не знаю, кто сказал тебе эту глупость, но… По-моему, ты всегда выглядишь великолепно. Я понял это еще тогда, когда увидел тебя в первый раз – ты стояла над осколками разбитой вазы, и вид у тебя был испуганный и воинственный одновременно.
Это напоминание об их первой встрече заставило Лори рассмеяться.
– А ты… Ты в тот раз довольно круто обошелся с… с Лу? Так ее звали?.. – Дрейк кивнул. – Ты заявил, что от нее пахнет анчоусами. По-моему, это было просто жестоко!
– Ничего такого я не говорил! – с негодованием отмел обвинение Дрейк. – Я просто не мог сказать такое женщине.
– Нет, говорил!.. – упрямо возразила Лори. – Мюррею даже пришлось… – Увидев его смеющийся взгляд, она поняла, что Дрейк ее дразнит. – Ах ты, противный! – воскликнула она, и оба рассмеялись. Наконец Лори сказала: – Теперь я понимаю, как это, наверное, трудно – целовать человека, который тебе не нравится. А ведь нужно, чтобы на экране все выглядело по-настоящему! Просто не представляю, как актерам удается…
– На самом деле все очень просто, – ухмыльнулся Дрейк. – Поцелуям учат в школе актерского мастерства. Это один из основных учебных курсов, он так и называется – «Сто один поцелуй».
– Не может быть! Ты опять шутишь?! – недоверчиво воскликнула Лори.
– Нисколько, – хвастливо ответил он. – Честное благородное слово! – Он стукнул себя в грудь. – Сядь-ка на минуточку, я тебе покажу.
Лори послушно села, так что они оказались лицом к лицу.
– Итак, – проговорил Дрейк скучным, назидательным тоном, словно пародируя кого-то из своих преподавателей, – начнем с самого простого, самого элементарного поцелуя. Таким небрежным, рассеянным поцелуем муж обычно одаривает жену, с которой прожил уже много лет. Данный поцелуй… – тут он поправил воображаемые очки, – осуществляется обычно в щеку или в висок и почти не требует физического контакта. – И Дрейк наглядно продемонстрировал свои слова, звонко чмокнув воздух в районе виска Лори. – Такой поцелуй может использоваться также при встрече с незамужней теткой, неожиданно приехавшей на семейное торжество из провинции, или с давним другом семьи. В последних двух случаях, однако, следует вложить в поцелуй несколько больше чувства. Делается это примерно так… – И Дрейк легко коснулся сухими губами ее щеки.
– Слушай, это на самом деле так, или ты меня разыгрываешь? – все еще не верила Лори.
– Это абсолютная правда. Мы даже сдавали соответствующие экзамены.
– Экзамены по поцелуям?! – пораженно переспросила она.
– Ну да. Я, между прочим, получил отличную оценку. – Дрейк улыбнулся, сверкнув безупречными зубами.
– В этом я ничуточки не сомневаюсь.
– Ну что, продолжим урок? – с надеждой спросил он, и Лори кивнула. – Поцелуй быстрый и грубый обычно применяется в обстоятельствах, когда необходимо продемонстрировать публике какие-то сильные эмоции: гнев, отчаяние, страх и так далее… Осуществляется он следующим образом… – Дрейк схватил Лори обеими руками за плечи, рванул к себе и с силой впился губами в ее губы. Мгновение – и он уже отстранил ее от себя, и все же она почувствовала себя потрясенной.
– Надеюсь, вам ясно? – с интонациями педанта и зануды осведомился он. – Еще одно замечание: при этом поцелуе рот должен всегда оставаться закрытым.
– Спасибо тебе, боже, за твои маленькие милости… – пробормотала Лори, озабоченно трогая языком изрядно саднящие губы.
– Сложнее всего, разумеется, демонстрировать поцелуй любовников, – невозмутимо продолжал Дрейк. – Чтобы довести его до совершенства, требуются многие часы тренировок и внеклассной работы. Следует отметить, что поцелуй двух любящих сердец должен выглядеть на экране абсолютно достоверно и убедительно, чтобы зрители могли сами ощутить этот поцелуй. Делается это следующим образом. Как правило, главный герой должен обнять партнершу вот так… – Дрейк нежно обхватил Лори обеими руками и привлек к себе. – При этом его губы на несколько мгновений как бы зависают в воздухе – это необходимо, чтобы заставить зрителей предвкушать сам момент физческого контакта. Затем главный герой… – Дрейк не закончил, поскольку его губы слились с ее, и Лори, помимо своей воли, увлекшаяся этой игрой, подалась ему навстречу и обхватила руками за шею. Губы Дрейка слегка приоткрылись, но, к ее удивлению и некоторому разочарованию, продолжения не последовало. Напротив, Дрейк слегка отстранился и посмотрел ей прямо в глаза.
– Таков поцелуй, которым актеры обмениваются перед камерой, начиная, наверное, еще со времен Кларка Гейбла и Вивьен Ли, – проговорил он несколько хриплым голосом. – А вот поцелуй, – быстро добавил Дрейк, – который прямо и недвусмысленно говорит: «Хватит заниматься ерундой, пора переходить к делу»…
Не успела Лори сообразить, что к чему, как он буквально набросился на нее и с такой силой толкнул плечом, что она снова повалилась на одеяло. Не давая опомниться, Дрейк крепко прижал ее своей мускулистой грудью, в то время как его язык уже щекотал уголки ее рта и двигался вдоль контура губ. А еще мгновение спустя он уже ворвался внутрь, с жадностью исследуя влажную розовую пещеру ее рта. В какой-то момент они столкнулись зубами – не сильно, но с отчетливым костяным звуком, и это словно послужило Лори сигналом. Отбросив всякую сдержанность, она ответила на поцелуй с не меньшей страстью, дразня и лаская его своим язычком до тех пор, пока, задохнувшись, оба не отпрянули друг от друга в поисках глотка воздуха.
Читать бесплатно другие книги:
