Ночной убийца Сэндфорд Джон

Глава 24

Уэзер устроилась на диване. Телевизор был настроен на Си-эн-эн. Лукас невидящим взглядом уставился на экран.

— Есть что-нибудь новое? — спросила Уэзер.

— Абсолютно ничего, — ответил он, не поворачивая головы и продолжая бессмысленно смотреть в телевизор. Его лицо посерело от усталости. — Три дня. Средства массовой информации нас убивают.

— На твоем месте я бы не обращала на них внимания.

Лукас обернулся к ней.

— Потому что тебе не о чем тревожиться. Вы, доктора, хороните свои ошибки.

Он улыбнулся, но его улыбку едва ли можно было назвать приятной.

— Я говорю серьезно. Мне непонятно…

— Средства массовой информации подобны лихорадке, — начал объяснять Лукас. — Первым делом жар. Люди боятся и обращаются в муниципальный совет. Тогда начинают паниковать его члены, именно так обычно реагируют политики. Дальше — звонки мэру. Мэр вызывает начальника полиции. Мой шеф — это политик, назначаемый мэром, значит, он тоже впадает в панику. И начинается обвал.

— Я не понимаю причины тревоги. Вы делаете все, что в ваших силах.

— Ты должна знать первое правило Дэвенпорта, объясняющее устройство мира.

— Не думаю, что оно мне известно, — сказала Уэзер.

— Все предельно просто, — объяснил Лукас, — «Если политик потеряет свое место, он никогда и ни при каких условиях не получит лучшей работы».

— И все?

— Да. Это очевидно. Они отчаянно цепляются за свои должности и поэтому боятся. Если они проиграют выборы, им придется идти на мойку машин.

Они немного помолчали.

— А как Коннел? — спросила Уэзер.

— Паршиво, — ответил Лукас.

Под глазами у Меган появились темные круги, кожа на лице натянулась и побледнела, волосы в беспорядке торчали во все стороны, словно она засунула палец в электрическую розетку.

— Что-то здесь не так, — сказала она. — Возможно, убийца знает, что мы здесь. Или Иенсен все придумала.

— Не исключено, — ответил Лукас.

Они расположились в гостиной Иенсен. На полу у их ног валялись стопки газет и журналов. На кофейном столике лежала рация. Телевизор стоял во второй спальне, но они опасались включать стереосистему — вдруг ее будет слышно в коридоре.

— Наши выводы казались вполне убедительными, — добавил Лукас.

— Есть еще вариант, — сказала Коннел.

Рядом на столе лежала толстая стопка протоколов допроса и данные на соседей Иенсен по этажу, людей, отвечающих за обслуживание здания, и жильцов, имеющих криминальное прошлое.

— Возможно, это родственник кого-то из тех, кто здесь работает. Или тот, кто регулярно тут бывает, возвращается домой и сообщает, что мы в ее квартире.

— Я все время думаю о ключах, — признался Лукас. — Для домушника существует много способов добыть ключ, но сразу два ключа — это проблема.

— Значит, служащий.

— Или тот, кто отгоняет машины на парковку, когда ты приходишь в ресторан, — сказал Лукас. — Я знал парней с парковки, которые были в доле с домушниками. Ты видишь, как подъезжает автомобиль, и записываешь номер. По нему легко узнать адрес, а ключ у тебя уже есть.

— Сара говорит, что не пользовалась услугами парковщика, после того как поменяла замки, — сказала Коннел.

— Не исключено, что она забыла. Может быть, это настолько вошло в привычку, что она просто не помнит.

— Могу спорить, нужно искать в офисе Иенсен того, у кого есть доступ к ее сумочке. Например, какого-нибудь паренька-курьера, который свободно входит и выходит из кабинета, — таких обычно не замечают. Ему достаточно взять ключ и сделать слепок…

— Но есть и другая проблема, — подхватил Лукас. — Нужно знать, как делается слепок, и иметь доступ к изготовлению новых ключей.

— Значит, кто-то в доле с домушником. Вор делится своими навыками, а сообщник добирается до ключей.

— Да, такое возможно, — признал Лукас. — Однако ни один из сотрудников офиса не подходит на роль сообщника.

— Значит, он друг кого-то из тех, кто там работает; например, секретарь берет ключи, делает слепок…

Лукас встал, зевнул, прошелся по квартире и остановился напротив висящей на стене черно-белой фотографии в рамке. Лаконичный снимок: цветок в круглом горшке на фоне лестницы. Лукас не слишком разбирался в искусстве, но фотография ему понравилась. В углу он разглядел крошечную подпись: «Андре» и еще что-то, начинающееся с «К». Он снова зевнул, потер затылок и посмотрел на Коннел, которая продолжала изучать документы.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил он.

Она подняла голову.

— Пустой и бесполезной.

— Я не знаю, как работает химиотерапия, — сказал Лукас.

Меган отложила бумаги в сторону.

— Все основано на применении яда. Он оказывает негативное действие на рак, разрушая при этом и мое тело. — Она говорила нейтральным голосом журналиста, рассказывающего о медицинских препаратах. — Химиотерапию можно использовать до тех пор, пока организм способен сопротивляться. Когда ситуация ухудшается, лечение прекращают, тело начинает восстанавливаться, то же самое происходит и с раковыми клетками. И всякий раз рак укрепляет свои позиции. Я получаю такое лечение уже два года. Сейчас между сеансами химиотерапии должно проходить семь недель. Прошло пять, и я уже чувствую его снова.

— Сильные боли?

Она покачала головой.

— Пока нет. Я не могу это описать. Ощущение пустоты и слабости, потом наваливается болезнь — как самый худший грипп. Насколько я понимаю, ближе к концу, когда рак доберется до костного мозга, начнутся боли… Но я собираюсь заранее подумать о средствах противодействия.

— Господи, — пробормотал Лукас. — А есть шансы, что химия полностью уничтожит рак?

— Такое может случиться, — ответила Меган, и по ее губам промелькнула тень улыбки. — Но только не со мной.

— Не думаю, что сумел бы справиться с такой болезнью, — признался Лукас.

Дверь на балкон была закрыта. Лукас сделал к ней несколько шагов и, оставаясь в шести футах от стекла, выглянул в парк. Чудесный день. Дождь прекратился, по светло-голубому небу бежали перистые облака, легкие тени стремительно перемещались по озеру. Женщина умирала.

— Но мы не нашли ответа на другой вопрос, — тихо сказала Коннел. Казалось, она разговаривает сама с собой. — Если на время забыть о ключах, я не понимаю, почему он так и не появился здесь. Прошло четыре дня, и ничего.

Лукас все еще думал о раке, и ему пришлось заставить себя вернуться к текущим проблемам.

— Ты говоришь сама с собой, — сказал он.

— Мне кажется, я схожу с ума.

— Хочешь пиццу? — спросил Лукас.

— Я не ем пиццу. Она ухудшает состояние артерий, от нее толстеешь.

— И какую пиццу ты не ешь?

— Пепперони с грибами, — ответила Коннел.

— Я сделаю заказ, а когда ее доставят, спущусь вниз, — предложил Лукас и снова зевнул. — Безделье сводит меня с ума.

— Почему он не приходит? — задала Коннел риторический вопрос. — Очевидно, он знает, что мы здесь.

— Может быть, нам следует подождать еще немного, — сказал Лукас.

— Откуда ему известно о засаде? — не отступала Коннел. — Первое: он нас видит. Второе: он слышит нас. В первом случае откуда он знает, что мы копы? Не исключено, что убийца — полицейский, он знаком с людьми, которые тут бывают. А если он слышал о нас, то каким образом? Мы уже обсуждали это.

— Пепперони и грибы?

— И никаких поганых анчоусов.

— Ни в коем случае, — Лукас снял телефонную трубку, нахмурился, положил ее на место и подошел к стеклянной двери. — Кто-нибудь проверял крышу в доме на противоположной стороне улицы?

Коннел подняла голову.

— Да, но Сара права. Это ниже окна. Иенсен даже не задвигает занавески.

— Тем не менее окно находится на одном уровне с воздухозаборником кондиционера, — сказал Лукас. — Иди сюда, посмотри.

Коннел встала рядом с ним.

— Но туда невозможно забраться.

— Он домушник, — напомнил ей Лукас. — И если он сумеет залезть туда, вся квартира будет у него как на ладони. Кто поднимался на крышу?

— Скураг, но он просто прошелся по ней. Я видела, как он это делал. Сказал, что там ничего нет.

— Пойдем посмотрим сами.

Коннел взглянула на часы.

— Грив и О’Брайен будут здесь через час. Тогда и проверим.

О’Брайен принес с собой коричневый бумажный пакет с журналом внутри и попытался спрятать его от Коннел.

— Вот что мне пришло в голову, — сказал Грив. — Почему бы нам не взять всех троих — братьев Джойс и Черри, посадить отдельно и сказать, что у нас появились новые улики, после чего предложить иммунитет тому, кто заговорит первым?

Лукас усмехнулся и покачал головой.

— Ты правильно мыслишь, но у тебя что-то должно быть. Иначе они либо пошлют нас, либо — а это еще хуже — заговорит тот, кто совершил убийство. Он выйдет на свободу, а Рукс подвесит тебя за яйца. Так что нужно сначала найти улики.

— Кое-что у меня есть, — проворчал Грив.

— И что же?

— Полное отчаяние.

— О’Брайен принес «Пентхаус», — сказала Коннел.

— У нас скучная служба, — кротко заметил Лукас.

— А ты подумай, что произошло бы, если бы женщины приносили на работу порнографические журналы с фотографиями мужчин с большими пенисами? — проворчала Меган. — Представь: она изучает такой журнал, а потом смотрит на тебя. Тебе бы это не показалось унизительным?

— Лично мне — нет, — ответил Лукас с каменным лицом. — Я бы посчитал, что у меня появился дополнительный шанс сделать карьеру.

— Будь ты проклят, Дэвенпорт, ты всегда умудряешься ускользнуть.

— Не всегда, — возразил Лукас. — Но у меня есть чутье: обычно я знаю, когда следует применять мои особые способности. — Они перешли улицу. — Именно здесь была убита женщина, а мужчина получил серьезное ранение.

Они поднялись по ступенькам и позвонили управляющему. Через мгновение дверь в вестибюль распахнулась, и наружу выглянула женщина средних лет, с волосами, слегка отливающими голубизной. Лукас показал полицейский жетон, и она впустила их.

— Я попрошу кого-нибудь отвести вас на крышу, — сказала она, когда Лукас объяснил, что им нужно. — Какая ужасная история, бедного парня зарезали прямо на улице.

— А вы были здесь, когда напали на мужчину и женщину?

— Нет, здесь никого не было. Если не считать жильцов, — ответила она.

— Насколько я понял, на мужчину напали, когда он находился между внутренней и внешней дверями.

Женщина кивнула.

— Еще секунда, и он бы вошел, — он успел вставить ключ в замок.

— Черт побери, — выругался Лукас и повернулся к Коннел. — Если кто-то хотел получить ключ так, чтобы никто не узнал… Нападение выглядит бессмысленным, отсюда и появилась версия, что действовала группа подростков. Но отдел, который занимается бандами, ничего не знает об этом. А они всегда держат руку на пульсе.

Смотрителя звали Кларк. Он открыл дверь, ведущую на крышу, и подпер ее пустой бутылкой от растворителя. Лукас прошелся по засыпанному гравием гудрону. В квартире Иенсен виднелись только головы и плечи Грива и О’Брайена.

— Отсюда толком ничего не разглядишь, — сказал он и повернулся к воздухозаборнику.

— Он выглядит достаточно высоким, — заметила Коннел.

Они обошли серый куб с тремя гладкими металлическими гранями. Четвертая состояла из люка с пломбой и серийным номером. Как забраться наверх воздухозаборника, было непонятно.

— Я могу принести лестницу, — предложил Кларк.

— Будет лучше, если вы меня подсадите, — сказал Лукас.

Он снял куртку и туфли, а смотритель сцепил пальцы в замок. Лукас поставил ногу на его ладони, через мгновение его плечи оказались на уровне верхней грани куба. Он подтянулся и влез на крышу.

Перед ним лежали сорок или пятьдесят мокрых окурков без фильтра.

— О господи.

Один из окурков был совсем свежим, и Лукас осторожно подобрался к нему, чтобы рассмотреть.

— Что там? — нетерпеливо крикнула Меган.

— Миллион сигаретных окурков.

— Ты серьезно? Какой марки?

Лукас переместился обратно к краю.

— «Кэмел» без фильтра, все до единого.

Коннел посмотрела на дом на противоположной стороне улицы.

— А квартиру оттуда видно?

— Даже туфли О’Брайена, — ответил Лукас.

— Сукин сын все знал! — воскликнула Коннел. — Он сидел там и смотрел на нас. Дьявол, мы были совсем близко!

Эксперт взял единственный свежий окурок пинцетом, положил его в пакетик и спрятал в карман.

— Можно попытаться, — сказал он Лукасу, — но я бы не особенно рассчитывал на результат. Иногда к окуркам пристают частички кожи, и их хватает для определения ДНК или хотя бы группы крови, но эти пролежали под открытым небом довольно долго. — Он пожал плечами. — Попробуем, однако надежды мало.

— Значит, шансов на определение ДНК нет? — нетерпеливо спросила Коннел.

Эксперт снова пожал плечами.

— Как я уже сказал, мы постараемся.

— У нас есть ДНК убийцы, — сказала Коннел.

— Да, в двух эпизодах, — кивнул Лукас.

— Нужно сделать сравнительный анализ.

— Конечно. — Он посмотрел на противоположную сторону улицы и увидел, что Слоун машет ему рукой. — Мы установим здесь прибор ночного видения — вдруг он вернется. Проклятье. Надеюсь, мы не спугнули его окончательно.

— Если этого не произошло, то он полный псих, — сказала Коннел.

— Мы знаем это, — ответил Лукас. — Но я боюсь, что он разозлился, когда увидел нас. Надеюсь, он не выберет другую жертву и сначала придет сюда…

Глава 25

Трехэтажный дом Джона Поузи походил на многослойный торт. Перед ним раскинулся небольшой водоем для домашних уток, окруженный плакучими ивами. Куп стоял на улице, перпендикулярной проспекту, на котором находился дом Поузи. Отсюда был виден задний дворик. Два балкона, несимметрично расположенные друг над другом, выходили на пруд.

У фасада на двери стоял знак охранной системы. Куп хорошо ее знал: магнитная фиксация дверей обычно сочетается с датчиками движения на первом этаже.

Если детекторы срабатывали, через пару минут автоматически активировался сигнал тревоги. Дежурный службы безопасности выяснял по телефону, что произошло, и при необходимости связывался с полицией. Когда злоумышленник перерезал телефонные провода, сигнал поступал на пульт слежения. Если телефоны в соседних домах работали, полицейские сразу выезжали на место.

Все это не делало дом неприступным. Напротив. Кроме того, у Поузи имелась собака, старый ирландский сеттер. Пес часто мелькал в окне, даже в тех случаях, когда хозяина не было дома. Если в доме стоял детектор движения, то он либо не включался, либо охранял ту часть дома, куда собака попасть не могла.

Куп решил, что дождется момента, когда Поузи уедет, и сразу же проникнет в дом. Он не станет прятаться и выжидать. Взломает замок, быстро возьмет все, что нужно, и сбежит.

Ему сейчас было не до тонкостей: он постоянно думал о Саре Иенсен. Он снова и снова вспоминал ее, видел ее черты в других женщинах — похожий жест, движение, поворот головы…

Иенсен засела настоящей занозой в сердце Купа. Он пытался забыть ее, но ничего не получалось. Он понимал, что рано или поздно должен разобраться с ней. И плевать на ее телохранителей.

Впрочем, Куп знал, как работают полицейские. Некоторое время они будут присматривать за ней, потом, если ничего не произойдет, займутся чем-нибудь другим.

Оставался лишь один вопрос: сможет ли он ждать так долго?

В половине девятого Куп остановился возле парковки в центре города. Он въехал за «ниссаном максима» наверх, поставил свой пикап неподалеку и не спеша выбрался из машины. Когда владелец «ниссана» сел в лифт, Куп снял номерные знаки с его автомобиля.

Он отнес их к своему грузовичку, проследил взглядом за машиной, которая проехала мимо, и при помощи стальных зажимов прикрепил украденные номера поверх своих. Все заняло две минуты.

Поузи вел активную светскую жизнь и уходил из дома почти каждый вечер. Чаще всего он отправлялся в спортивные бары. Куп трижды позвонил ему, чтобы не вышло ошибки, но трубку никто не поднял. Только после этого он двинулся к цели.

Ночь выдалась теплой и влажной, пахло свежескошенной травой, со всех сторон доносилось гудение работающих кондиционеров. «Окна и двери оставались закрытыми, значит, если возникнет необходимость, можно шуметь чуть сильнее, чем обычно», — подумал Куп.

В четырех кварталах от дома Поузи, на углу, расположилась группа подростков с сигаретами в руках — три девочки и два мальчика. У них были длинные волосы и длинные рубашки, свисающие поверх джинсов. Вся компания проводила пикап Купа любопытными взглядами.

Над крыльцом еще горели белые и желтые огни, из приоткрытых дверей освещенных гаражей звучала легкая музыка. На улице машины оставляли немногие: здесь жили богатые люди.

Куп проехал мимо дома, но ничего настораживающего не заметил. Уходя, Поузи обычно оставлял включенными два светильника. Перед тем как отправиться сюда, Куп прихватил с собой кокаин и сейчас пару разу втянул немного порошка одной ноздрей, затем другой, вытащил из-под сиденья набор инструментов и покатил обратно к дому. Он поставил машину на подъездной дорожке, подождал мгновение, наблюдая за шторами, потом проверил улицу, взял инструменты, направился к входной двери и нажал кнопку звонка.

Собака тут же начала довольно громко лаять, ее было слышно даже на улице, но никто не открыл дверь. Пес продолжал лаять. Куп прошелся вдоль фасада, в последний раз посмотрел по сторонам и направился к гаражу.

Боковые окна выходили на глухую стену соседского гаража. Здесь Купа никто не мог увидеть, но задний двор представлял собой гораздо более серьезную опасность. Куп остановился возле угла гаража и посмотрел на дома на соседней улице, чьи фасады выходили к дому Поузи. В некоторых окнах горел свет, Куп увидел мужчину, читающего газету. Ладно…

Собираясь на дело, Куп надел костюм для бега трусцой и белую футболку. Куртку он расстегнул. Во внешних карманах лежали перчатки для вождения. Морской компас, прозванный «шайбой», он засунул в одну перчатку, маленький фонарь из пластика — в другую. Кроме того, Куп прихватил с собой восьмидюймовый ломик, который спрятал под брюки, зацепив крюком за пояс.

Он замер на пару минут, дожидаясь, когда сердце начнет биться ровно, потом застегнул молнию на куртке и натянул перчатки. Почти невидимый, взломщик осторожно высунулся из-за угла, сделал пару шагов и остановился за небольшой елью, разглядывая первый балкон.

Его нижняя часть находилась на высоте восьми футов. Куп нагнул ель и выбрал ветку в двух футах над землей, которая могла выдержать его вес. Он встал на нее, чувствуя, как гнется дерево, но сумел ухватиться за перекладину нижнего балкона сначала одной рукой, потом другой, принялся раскачиваться, как обезьяна, закинул вверх ногу и ударился коленом о бетонный край балкона. Не обращая внимания на боль, он подтянулся и, напряженно прислушиваясь, замер на несколько секунд. Тишина. Перекладина выдержала его вес.

Куп выпрямился, стараясь не потерять равновесие, ухватился за край верхнего балкона и вновь принялся раскачиваться. Затем он снова подтянулся на руках и перебросил тело через перила.

Забравшись на второй балкон, Куп застыл и прислушался. Собака перестала лаять. Хорошо. Он находился на третьем этаже, возле помещения, которое, по его прикидкам, Поузи не использовал. Он спал в угловой комнате второго этажа, а здесь, согласно полученному взломщиком плану, должна быть спальня для гостей. Если хозяин не страдает от паранойи, тут наверняка нет тревожной сигнализации.

В доме царила тишина. Куп поднялся на ноги и посмотрел на раздвижные стеклянные двери. Колея не была заблокирована — что ж, это существенно упрощало дело. Он проверил дверь, надеясь, что она не заперта, но тут ему не повезло. Он вытащил ломик, прижал его конец к стеклу и начал постепенно увеличивать давление. Окошко треснуло почти бесшумно. Куп переместил ломик и снова нажал — появилась вторая трещина.

После третьего раза кусок стекла выпал и образовалось отверстие размером с его ладонь. Звук получился не громче осторожного кашля. Куп просунул руку внутрь, открыл задвижку и толкнул дверь. Потом он постоял немного, прислушиваясь, вошел и включил фонарик. Да, это спальня для гостей, и ею не пользуются.

Взломщик пересек комнату и остановился возле закрытой двери. Вытащив компас, он подождал, когда остановится стрелка, и провел им вдоль края двери. Стрелка не шевельнулась, лишь слегка дрогнула возле ручки. Куп не сомневался, что дверь не защищена, но проверка занимала всего несколько секунд.

Он открыл дверь, ожидая увидеть собаку, но обнаружил лишь пустой коридор, тускло освещенный лампами, горящими внизу.

Напряженно прислушиваясь, Куп начал медленно спускаться по лестнице. Ничего. Он прошел по коридору и услышал, как собачьи когти скребут по линолеуму кухни. Раздался короткий лай. Ничего страшного, но если собака выйдет из-под контроля… Он перехватил ломик, держа его за плоскую часть.

Собака выбежала из кухни, увидела чужого и гавкнула. Она была старой, ноги плохо слушались ее, шерсть на морде поседела….

— Иди сюда, малыш, — почти нежно сказал Куп.

Он шагнул к животному и протянул левую руку, спрятав правую за спиной. Собака отступила назад, продолжая лаять, но подпустила Купа ближе.

— Ну вот, умница…

Шаг, еще один.

Сеттер гавкнул, почувствовав опасность, и попытался отскочить…

Куп прихлопнул его, словно муху. Удар ломика пришелся точно в центр черепа, и животное без единого звука рухнуло на пол. Лапы несколько раз конвульсивно дернулись, как будто зверь пытался бежать, но смерть уже вступила в свои права.

Куп отвернулся. Теперь ему больше не требовалось соблюдать тишину. Он проверил входную дверь. Рядом с ней находился щиток, показывающий, что сигнализация включена. Взломщик не понимал, что это значит. Возле двери в подвал он еще раз проверил наличие сигнализации при помощи компаса. И вновь ничего. Должно быть, защита стояла только на входе в дом.

Куп осторожно открыл дверь в подвал и сделал шаг. Хорошо. Он спустился по лестнице и вошел в подвал, но в тот момент, когда он оказался за порогом, раздались короткие, чуть громче, чем у будильника, сигналы — сработала охранная система.

— Дерьмо, — пробормотал он.

Одна минута. Куп мысленно начал обратный отсчет. «Шестьдесят, пятьдесят девять…»

«Сейф стоит в подвале», — сказал грузчик из компании, занимающейся перевозками. Взломщик с первого раза набрал нужную комбинацию и, заглянув внутрь, обнаружил два мешочка и две шкатулки с драгоценностями. В одном лежали наличные. Второй оказался тяжелым, как автомобильный аккумулятор. Наверное, золото. Но времени на проверку не осталось.

«Тридцать, двадцать девять, двадцать восемь…»

Куп бегом поднялся по лестнице и бросился к входной двери. Сигнализация по-прежнему тихонько пищала, он ударил по коробочке ломиком и заставил ее смолкнуть. Звонок в любом случае будет сделан, но если кто-то сейчас проходит по улице, он не услышит сигнала тревоги.

Взломщик вышел из дома и зашагал к своему грузовичку. Он бросил инструменты и добычу на переднее сиденье, включил зажигание и выехал на улицу, мысленно продолжая отсчет: «Четырнадцать, тринадцать, двенадцать…»

При счете «ноль» Куп свернул за угол и поехал вниз по склону холма в сторону Седьмой Восточной улицы. Пятнадцать секунд спустя он влился в транспортный поток, так и не увидев ни одного полицейского.

Куп проверил мешочки на парковке кафе «Бургер кинг». В первом оказалось четыре с половиной тысячи банкнотами по двадцать, пятьдесят и сто долларов. Во втором он обнаружил пятьдесят золотых крюгеррандов[25] — один из его самых удачных уловов за все время. В одной шкатулке лежала золотая цепочка с крестиком, украшенным десятью бриллиантами. Не слишком большими, но и не маленькими. Куп понятия не имел, сколько они могут стоить. Наверняка немало, если камни не фальшивые. Из другой коробочки взломщик достал гарнитур — сережки и ожерелье.

Куп испытал удовлетворение. Это его лучшая добыча. Потом он подумал о Саре, и настроение резко изменилось.

Дерьмо. Он посмотрел на золото у себя на коленях. Вообще-то оно ему не нужно. А деньги он может раздобыть в любое время.

Куп знал, что ему требуется.

Всякий раз, закрывая глаза, он представлял Сару Иенсен.

Куп проехал мимо ее квартиры и увидел, что везде горит свет. Он притормозил, и ему показалось, что в окне промелькнула тень. А вдруг она разгуливает по дому совершенно голая? Или у нее полно полицейских?

Нельзя задерживаться. Вполне возможно, что копы следят за домом.

Он подумал о собаке и когтях, скребущих по линолеуму на кухне. Интересно, почему звери так делают?

Наступил вечер, но Куп никак не мог справиться с безумным возбуждением после удачного ограбления дома Поузи и раздражением, которое охватило его, когда он увидел свет в квартире Иенсен. Он проехал по Лейк-стрит, поставил грузовичок на стоянку и отправился пить. Сначала в баре «Флауер», затем перебрался в «Липпи лондж», «Бэнк шот» и «Скиттер», где немного поиграл в бильярд с каким-то байкером. В «Липпи», в кабинке туалета, еще пару раз нюхнул кокаина.

От кокаина довольно скоро началась ужасная головная боль, мышцы шеи напряглись, словно пружины подвески. Куп купил пинту бурбона, вернулся в свой грузовичок, выпил виски и принялся делать упражнения: сначала мостик, потом отжимания.

В час ночи, сильно набравшись, Куп отправился в центр города. В пять минут второго он увидел женщину, которая шла в сторону отеля на Линдейл-авеню. Она озиралась по сторонам и казалась испуганной. Каблучки стучали по асфальту.

— Имел я ее, — сказал он вслух.

Куп не взял с собой эфир, но при нем были его сила и нож. Он проехал мимо женщины, остановил грузовичок возле тротуара и поставил переключатель скоростей в нейтральное положение. Из-под пассажирского сиденья он вытащил сумку, достал нож и бросил в нее ключи. Затем взбодрил себя кокаином, отыскал на заднем сиденье бейсбольную кепку и надел ее.

— Да пошла она! — воскликнул Куп.

Незнакомка приближалась к его грузовичку сзади. Для Миннесоты ночь выдалась теплой, но женщина была в довольно длинном плаще. Куп же оставался в футболке с надписью «Куэрс».