Кремль 2222. Измайловский парк Слюсаренко Сергей

Глава 22

– Скажите, пожалуйста, Джеймс, а какой смысл в том, что вы ваших… эээ… воительниц, – Мальф движением головы показал на лежащих девушек, – в таком состоянии храните? Ведь это расход ресурсов; опять же, может, их на хозработы привлечь можно? Окон у вас тут – мыть не перемыть.

– Хороший вопрос, спасибо, – важно ответил вест. – Вот здесь пока не все так однозначно.

– Пожалуйста, – поклонился Мальф. – Что же именно так неоднозначно?

– Мы столкнулись с проблемой, мучившей умы многих поколений философов. Гомункулус, а это ведь и вправду гомункулусы, – Джеймс с любовью глянул на свои создания. – Кем он станет, войдя в жизнь? Верным исполнителем приказов создателя? Или же начнет, накапливая свой жизненный опыт, создавать себя как личность? Это оказалось большой проблемой. Думаете, это наши первые образцы? Далеко не первые. Пришлось пройти сложный путь ошибок и разочарований, прежде чем мы, наконец, выбрали правильную тактику.

– Короче, я не удивлюсь, если рядом с вашим эллипсоидом… или как вы называете это свое убежище?

– Просто тарелка – снаружи, вы потом увидите, это сооружение очень похоже на легенду давних времен, мифическое НЛО.

– Так вот, не удивлюсь, если на берегу реки рядом с вашей тарелкой есть тайное кладбище ваших проб и ошибок, – окончил Мальф.

– Удивитесь, – мрачно ответил Джеймс. – У нас более прогрессивные методы утилизации. От неугодных и неудачных мы избавляемся так, что и следа не остается. Этим в основных лабораториях занимаются.

– Я так понял – это намек?

– Но нас, конечно, интересуют совсем иные перспективы, – не стал развивать тему вест. – И этот интерес полностью связан с вами.

– Я не могу сказать, что польщен.

– Вы меня сбили с мысли. Так вот, проблема самоорганизации сознания, как не странно, оказалась для нас самой сложной, – вест настойчиво тянул разговор в старое русло. – Ну, конечно, на определенном этапе. Мы создавали идеальные существа с чистым разумом, полностью подчиненным нашей воле, но стоило пройти времени, и у них начинали развиваться отклонения. Вы знаете, первый набор образцов, ну, так мы их называли тогда, мы решили поместить в замкнутое пространство и проверить, как будет существовать эта боевая группа при выполнении автономной миссии. Так вот! Через месяц они переругались, и даже были жертвы! Каждая из наших девочек обрела свою индивидуальность и, более того, свой, как правило, очень тяжелый характер. Они стали неуправляемы. Пришлось принять меры.

– Ага, избавились… – вставил Мальф.

– Нам пришлось предпринять специальные исследования; они очень затормозили нашу работу. Но в итоге мы получили прекрасную методику. Вы видели своими глазами результаты ее внедрения.

– Это какие же?

– Ну как же! Наши милые создания просто проходят время от времени курс реабилитации. Всякая активность мозга выключается, и память стирается. Ведь и Халла с Ардой, побыв в автономной работе, тоже… Ну, скажем так, у одной стали просыпаться какие-то сострадательные эмоции, а у другой – наоборот. Что-то у нее перемкнуло еще здесь, и она превратилась в кровавого монстра, зацикленного на жажде бессмысленных убийств. Но ничего! Пару дней – и у нас совершенно девственная… эээ… нет, – совершенно чистая психика. И чистая память. Никаких воспоминаний, никаких комплексов и никаких проблем для нас!

– А что, пойти традиционным путем, путем воспитания преданных вам отрядов боевых девиц, чтобы они были верны правому делу, да еще и совершенствовали свои боевые навыки, вы не захотели?

– Тут я опять открою вам правду. У нас на сотню образцов получается один с интеллектом человека. А остальные, – Джеймс замялся, – остальные – дуры беспросветные. Теперь вы поняли?

– Да, я понял. Они имбецилки.

– Нет, я имел в виду другое. Я имел в виду – вы поняли, почему вы для нас так важны?

– Нет, не понял.

– А я так думаю, вы полностью осознали, что нашей основной целью было инициировать в вас все, что было заложено создателями. Не стану отрицать, будь у нас полный доступ к результатам их работы и оборудование, которое было в распоряжении смелых ученых в те давние годы, то, конечно, интерес к вам, как к единственному носителю высшего генома, был бы мизерным. Уж простите. Но нам нужны вы. С вашим интеллектом. Вашими способностями. Нам нужен ключ к созданию сверхчеловека, а не боевого женского батальона.

– Не стоит извиняться. – У Мальфа стало портиться настроение, он устал от разговора, который его уже раздражал. – А вы не боитесь, что не сможете со мной справиться?

– Нет, – нарочито беспечно ответил вест. – Мы же прекрасно осведомлены о блокаде вашего расторможенного гипоталамуса. И уж будьте уверены, мы всегда сможем опять его заблокировать, компенсировав излучение Купола.

– Жуть какая. Никогда не знал об этом. Ну, хорошо, вы тут погуляйте, а у меня есть дела, – сказал Мальф и исчез.

– Это сильный ход, – Джеймс нашел в себе силы сделать вид, что вовсе не удивлен. – И что теперь, поиграем в прятки?

Он двинулся по коридору, бормоча под нос считалку:

– One, two. How are you?

Three, four. Who’s at the door?

Five, six. My name is Fix.

Seven, eight. Sorry, I’m late.

Nine, ten. Say it again. [1]

– Я тебя найду Мальф, нехорошо прятаться!

Мальф тем временем отправился на поиск своих товарищей. Он слышал их сознание, он чувствовал, что они находятся рядом. Даже беспокойный и суетливый разум Канчара пробивался снизу, с берега реки, где пес искал своих хозяев. Единственное, что тревожило Мальфа, – Саньки среди них не было.

Сделав почти полный круг по стеклянному овалу тарелки, Мальф уперся в стальную стену, за которой находилось помещение, где он провел ночь. Пришлось вернуться назад, и только при втором обходе он, наконец, нашел место заточения Остронега с товарищами. Их поместили над куполом, в прочной будке из стальных листьев, сооруженной наверху, там, где сходились стальные конструкции, образующие эллиптические обводы тарелки.

– Так что вы говорили? – Мальф появился за спиной Джеймса так же внезапно, как и исчез.

– Так вот, гипоталамус, – вест смог продолжить беседу, как ни в чем не бывало. – Мы держим его под контролем. Именно ваш гипоталамус.

– Ну и держите. Мне-то что?

– Ну и ладненько. Можете скрывать свои истинные способности. Мы же вас не торопим, – спокойно и как будто совершенно безразлично сказал Джеймс.

– А вот что мне действительно важно знать, так это где находится мальчик, Санька. Он шел вместе с моими товарищами, и вряд ли вы оставили его вне поля зрения.

– Ага, вот, наконец, вы и приступили к деловому разговору, – удовлетворенно заключил Джеймс. – Только, боюсь, вас разочарует то, что я расскажу. Кроме того, я уверен, что вы даже будете поражены!

– Что с ним? – рявкнул Мальф.

– Да ничего с ним! – Вест был доволен. – Ничего такого, что могло бы хоть как-то ему повредить. Впрочем, почему – ему? Вы ведь прекрасно знаете, что при партеногенезе появляются только особи женского пола.

– Вот, пожалуйста, с этого места поподробнее.

– Да все просто, как божий день! Две сестрицы вам уже знакомы, они мирно спят на своих местах в лаборатории, проходят реабилитацию. А вот Александра – она особенная, и требует как отдельного ухода, так и отдельного места.

– Если бы я не знал, что вы говорите правду, я бы сказал – не врите. А так скажу – объясните.

– О! Вы уже просите. Диалог налаживается, – Джеймс расплылся в слащавой улыбке.

– Да я тебе сейчас такой диалог устрою! – сорвался Мальф.

– Не устроите, не кипятитесь. Хотя мне нравятся ваши эмоции. – Вест был уверен, что близок к победе, и победные нотки нет-нет, но проскальзывали в его голосе. – Поймите же простую вещь. Даже с хорошо развитой агентурной сетью мы не могли пустить ваш поход… вашу, скажем, инициацию на самотек. Вот и организовали за вами… ну, как бы сказать помягче. Негласный надзор.

– Вы хотите сказать, что Санька за мной шпионил? Шпионила?

– Да нет. Зачем? Мы просто использовали этот образец как односторонний транслятор. Телепатические способности бывают разные, так ведь? У наших образцов может быть активирован не только навык приема информации, но и способность к передаче. Только передаче.

– Но он… она ведь понимала, что делает? Понимала, что она шпион?

– Да нет! Что мы, звери? Зачем подвергать наши изделия душевным мукам и необходимости морального выбора? У нее симулированные воспоминания. Она и вправду думает, что идет выполнять завет отца.

Мальф прислонился к стеклянной стенке и закрыл глаза.

– Вот же идиот! Ведь ясно, что девчонка! Я идиот! А она от меня по кустам пряталась по нужде! Переодеваться не смела при мне… А я идиот. Порты при ней менял! Какого …, извините, вы такое задумали? Вам приятны были такие извращения? Я… я не знаю даже, что и думать.

– А вы хотели, чтобы по пути вам встретился не тощий мальчишка, а статная девица? – Джеймс по-сутенерски сально улыбнулся. – Мы не могли быть уверены, что в таком случае ваши взаимоотношения не перешли бы рамки дружеских. Это бы сильно помешало делу. А так – миссия выполнена, и в нужный момент, когда сестры Александры появились рядом, она переключилась на свою основную функцию, боевую.

– В каком смысле? А, понял… – Мальф ясно увидел картинку в сознании Джеймса.

– Но здесь мы, конечно, рисковали, и не вполне оправданно, – продолжил вест. – Слишком долго она была, скажем так, в одиночном плавании. У нее начались поведенческие девиации. Ваше влияние чуть не испортило все дело; у нее стала изменяться заранее заданная домината поведения. Кроме того, нам изначально пришлось заложить в нее не только массу фантомных воспоминаний, но и знания, которыми, я так понимаю, она воспользовалась блестяще. Но сейчас Александра проходит курс реабилитации. Так же, как и ее сестры.

– Вы мерзавцы, – Мальф с трудом сдерживался.

– Ой, да бросьте вы! Я же вижу, что вы не считаете наши образцы людьми в полном смысле этого слова.

– Но ведь она не похожа на сестер! Он… она же обычный подросток.

– Ну, мы предусмотрели в процессе создания все необходимое. Притормозили некоторые физиологические процессы. Сейчас идет их возобновление. Вы ее, может, даже и не узнаете. Идемте, я покажу! – Джеймс стремительно, словно ему не терпелось похвастаться, зашагал по коридору.

Он остановился у очередной матовой перегородки и сказал:

– Приготовьтесь! Вы будете поражены.

Вест протянул руку к кнопке, включающей просветление, но нажать ее не смог. Рука застыла в миллиметрах от панели.

– О! Вы все-таки можете не кое-что! Телекинез таки проявился! – Джеймс, несмотря на то, что Мальф контролировал его, просиял.

– Я не хочу ее видеть. Сейчас.

– Ну, так отпустите мою руку. Я уже впечатлен.

– А не боитесь, что я ее оторву? Для полноты впечатлений? Или вы и для себя реабилитационные мероприятия предусмотрели?

– Нет, не боюсь. Вы же еще о своих друзьях беспокоитесь. Учтите, один неверный шаг, и они погибнут, – Джеймс смотрел прямо в глаза Мальфу колючими, полными уверенности глазами. – Мы побеспокоились об этом. И не пытайтесь прочесть, что мы предприняли. Я и сам не знаю. Мои люди побеспокоились.

– Что вы вообще от меня хотите? – устало спросил Мальф. – Хватит ваньку валять. Откройте уже свои карты. Хотя я их и так вижу. И ваши тузы в рукаве.

– Если знаете, зачем спрашиваете?

– Хочу, чтобы вы их озвучили. Одно дело – в голове держать потаенные мысли, другое – вслух их высказать. Это переводит разговор на другой уровень.

– А вы словно психологию изучали. Для человека, прожившего всю жизнь в селе, даже просто грамотность – и то редкость, а вы тут такие материи обсуждаете. Так вот, слушайте: я хочу сначала понять, на что вы способны. Насколько удачным оказались вы, как модель человека будущего. Только без фокусов и театрального извержения огня и метания файерболов.

– Не знаю, не пробовал извергать, – сказал Мальф. – Попробовать?

– Не стоит, повторюсь, – очень эффектно, но бессмысленно. У нас прекрасная автоматизированная система пожаротушения. Древние хорошо об этом позаботились, и она в полном порядке. Представляете, за двести лет не поломалась. Но я отвлекся; начнем по порядку. Насколько сильна ваша способность проникать в мысли другого человека?

– Насколько глубоко? – Мальф посмотрел прямо в глаза весту, и у того задрожали губы.

Однако Джеймс быстро взял себя в руки.

– Да, это впечатляет. Но зачем же в такие мелочи проникать. И было это у меня всего один раз. В молодости мы все ищем особые ощущения.

– Но ведь вам понравилось?

– Вы мельчите! Это подло! Это не телепатия, а просто шантаж! У нас традиции свободного общества сохранились на сотни лет! Так что нечего пытаться меня этим шантажировать!

– Да не шантажирую я, – спокойно сказал Мальф, пожав плечами. – Вы попросили показать глубину проникновения. Я показал. И насколько глубоко я могу проникнуть, и как могу телепатически объяснить то, что увидел. Еще вопросы будут? Только не обижайтесь потом.

– Я ученый! Я не могу обижаться на результат эксперимента, – к Джеймсу вернулись уверенность и пафос. – Но я имел в виду глубину совершенно в ином смысле. На какое расстояние распространяются ваши способности?

– Ну, посмотрите в окно. Видите – там за рекой на дереве сидит рукокрыл?

– Нет конечно, не вижу. До ближайшего дерева отсюда не меньше километра, – вест на самом деле внимательно смотрел в окно и пытался что-то разглядеть.

– Вы смотрите-смотрите! – сказал Мальф. – Имеющий глаза да увидит!

И вправду, от стоящих по ту сторону реки деревьев отделилась черная точка и начала приближаться к тарелке. Уже над поверхностью воды стало понятно, что это крупный рукокрыл. Он сделал круг вокруг вантов моста, потом приземлился на дорожное полотно и взмыл вверх. Рукокрыл сел на стекло в верхней, почти горизонтальной плоскости. В клюве он держал обломок кирпича, которым стал немедленно царапать по стеклу. Отвратительный скрежет наполнил коридор, и Джеймс поморщился. А рукокрыл с неприсущим безмозглой твари упорством вывел на стекле:

“One, two. How are you?”

– Вы знаете английский? – Джеймс сделал вид, что демонстрация не произвела на него никакого впечатления. – И запомнили мою считалку?

– Да, от вас научился. Теперь и рукокрыла научил. И вам польза. Подружитесь, будет к вам в тюрьму прилетать, хорошая компания для беседы в сыром каземате, – Мальф замолк на секунду. – Сейчас он вам еще напишет…

– Не надо, я верю, – быстро ответил Джеймс. – Убедительная демонстрация. У меня тогда еще вопрос – и психологию вы знаете, и, вот, английский…

– Я много чего еще знаю.

– Я понимаю. Это у вас спонтанно или как?

– Английскому я от вас научился. Откуда же еще. Вы, кстати, его забывать начинаете.

– Да не забываю я его. Хотя практики, конечно, мало, – вест кивнул, соглашаясь.

– Я предлагаю устроить перерыв в экскурсии. Я устал, – неожиданно заявил Мальф.

– Не возражаю. Однако без присмотра вас оставить не могу. У нас тут сложнейшее оборудование, вдруг вы что-нибудь не то нажмете, – Джеймс старательно изобразил на лице сожаление. – Отдохнете у себя в гостиной? Мы ее специально для вас готовили.

– Ладно, в гостиной так в гостиной, называйте карцер, как хотите, – не стал возражать Мальф и зашагал к стальной перегородке.

Когда сложный запор заблокировал дверь, он улегся на матрас и, закрыв глаза, принялся за работу. Во время так называемой экскурсии он успел достаточно хорошо изучить и лаборатории, и приборы в лабораториях. Сейчас у Мальфа была единственная задача – получить доступ к электронным системам, которые ввели в бессознательное состояние Саньку. Он так и не мог еще даже мысленно называть его Александрой.

Сосредоточившись, Мальф занялся непростой задачей. Сначала он полностью растворил свой разум в электронных системах тарелки. Он понял, что процессом реабилитации и коррекции Саньки заведует единая система. Она обрабатывает громадные потоки информации с датчиков и выдает сигналы на электроды, которые подведены к голове Саши. Самым трудным было понять алгоритм, по которому работает это устройство. Все усложнялось тем, что Саша была все время подключена к датчикам, и в процессе экспериментов можно было совершить непоправимое. Шаг за шагом, проверяя тысячи вариантов, Мальф, наконец, смог взять систему под контроль и заставить ее делать то, что ему нужно. Когда показалось, что задача решена, Мальф замкнул электронную систему саму на себя, а Сашу погрузил в целительный сон. Простой, человеческий сон.

Теперь надо было понять, что происходит с Остронегом и его товарищами. Здесь все оказалось и сложнее, и проще. Они находились в помещении, запертом на обычный амбарный замок. Открыть его не составляло особого труда, и Мальф отложил их освобождение до нужного момента. Кроме того, Мальф обнаружил, что в тарелке находится не так уж и много людей. Около двух десятков человек работали в лабораториях и не представляли никакой опасности как воины; еще десяток – охрана с огнестрельным оружием. Мальф не был уверен, что сможет взять под контроль их всех и сразу. Окончательное решение он отложил на потом, в зависимости от того, как будет развиваться ситуация.

Глава 23

– Тук-тук-тук, кто тут такой соня? – спустя час Джеймс открыл дверь и постучал костяшками пальцев по металлу. – Отдохнули? Пора продолжить экскурсию.

– Ну, пора так пора, – Мальф с явным сожалением очнулся от мысленного полета далеко-далеко от этих мест.

За минуту до прихода веста Мальф провалился в быстротечный сон. Там, во сне, он брел по берегу моря, хотя никогда в жизни не видел его. Бесконечный песчаный пляж был пуст. Под ногами хрустели мелкие ракушки, еле слышно поскрипывал мокрый песок. Море было спокойным и только чуть накатывало мелкими волнами на берег. Мальф шел, замотавшись в теплый плед, и смотрел под ноги, время от времени обходя особо резвую волну, норовившую намочить сапоги. Слабый бриз приносил на берег запах соли и прелых водорослей. И была эта прогулка волшебной и несбыточной. Эта несбыточность превращала мимолетный сон в кошмар.

– Вы, я вижу, вздремнули. Это хорошо, отдых придает сил и освежает мысли. – Джеймс сиял, словно приготовил приятный сюрприз. – Идемте, я вам покажу еще целый ряд наших очень интересных разработок.

Мальф лениво поднялся, не проявляя никакого энтузиазма, и, не говоря ни слова, пошел за Джеймсом.

– Я хочу, во-первых, поинтересоваться, – продолжил на ходу вест. – Вот вы продемонстрировали невероятные успехи в плане телепатических способностей. Но, скажем так, мир новой Москвы этим не удивишь. Ведь только самые примитивные мутанты не обладают зачатками телепатии. А те, кто более продвинут, вполне ею пользуются. Взять тех же нейромантов или хотя бы тот же мозг Кулагина. Вот с ним очень интересная история сегодня произошла. Вы же знакомы с подконтрольными ему кио? Вы даже дружескую прогулку с ними устроили, не так ли? Не расскажете, что общего вы с ними нашли?

– Ничего общего. Случайная встреча в пути; чтобы они меня пропустили без особых проблем, я пообещал им Книгу, ту, ради которой вы затеяли всю эту кашу.

– Да бросьте, вы же сами понимаете, что Книга – это всего лишь повод. Нам она совершенно не нужна. Это вроде Большой Советской энциклопедии на полке. Можно гордиться, что она есть, но читать ее неинтересно.

– Да, я прекрасно понимаю. Вы можете оценивать ее, как хотите, но вот только нес я не Книгу, а просто библиотеку фантастики. Вот я им и отдал ее. Она была у того вашего шпиона, которого вы же сами и убили. Кстати, крайне рекомендую ознакомиться.

– Не будем об этом, всякое бывает в нашем деле. Надеюсь, я еще получу Книгу в свои руки.

– Надейтесь, – ответил Мальф, сдерживая изо всех сил улыбку.

– Так вот, я отвлекся, извините, – продолжил Джеймс. – Мы питали очень большие надежды, что кроме всего прочего у вас активируются телекинетические способности. В том, что они у вас имеются, ну, хотя бы задатки, мы не сомневаемся. Так как? Вы продемонстрировали нечто, удерживая мою руку, но это не обязательно телекинез. Руку можно зафиксировать, воздействуя на мозг телепатически. Что вы можете мне об этом рассказать? Это телекинез или?..

– Ничего не могу. Не владею.

– Ой ли? Может, все-таки попытаемся что-нибудь сделать? Вот попробуйте, – вест вытащил из кармана нож, который Мальф уже видел раньше, – раскрыть этот мой складной ножичек. Просто так, по-дружески. Ой, извините. По-вражески.

– Тут лучше ложку, – сказал Мальф.

– В каком смысле ложку? – недоумение застыло на лице веста. – Это шутка такая?

– Что-то мне подсказывает, что с ножами лучше не играть. С ложкой безопаснее.

– Здесь нет никакой ложки!

– Ну, нет ложки, нет и телекинеза, – отрезал Мальф. – Мы не на базаре, торговаться не будем.

– Обидно.

– А мне-то как обидно, – сказал Мальф. – Будь я телекинетиком, не сидел бы сейчас у вас в тарелке. Давно бы на берегу моря отдыхал.

– Моря нет, – с сожалением ответил Джеймс. – Выпарили мировой океан литиевой бомбой на метр, а дальше пошли неуправляемые процессы. Вы же понимаете, какой уровень радиации на побережье. Так что… к морю сейчас лучше не подходить.

– Я догадываюсь.

– А обидно мне совсем по другому поводу. Мне жаль, что придется стимулировать ваши способности к телекинезу. А это будет не очень приятно. В первую очередь – мне.

– Это уже интересно! Вы что, иголки под ногти мне загонять будете?

– Не сразу, – Джеймс говорил совершенно серьезно. – Но я надеюсь, до этого не дойдет.

– Вы же догадываетесь, что я могу управлять не только невинными птичками, – сказал Мальф. – Так что вам будет непросто нанести мне хоть сколь-нибудь значимый вред. Вы не боитесь, что ваши же люди будут загонять иголки вам, если мне этого захочется?

– А вот на этой оптимистической ноте я хотел бы перейти к следующему этапу нашей экскурсии. – Джеймс двинулся дальше по стеклянной галерее.

– Вот посмотрите, – он просветлил очередную панель. – Это еще один результат наших работ.

За стеклянной перегородкой на столах лежали девушки в сетках проводов на головах. В отличие от тех, что Мальф видел раньше, они были некрасивы, с мускулистыми кряжистыми телами. Массивные челюсти, толстые надбровные дуги и невысокий рост делали их похожими на нео.

– Вот это – то, над чем вы не властны. У них вообще отсутствует разум. И ваша телепатия тут бессильна, – Джеймс сиял. – Каждый раз в период реабилитации в них закладывается простая программа, которую они будут выполнять. Нет, конечно, мозг у них присутствует, но он полностью закрыт от внешнего воздействия. Учтите – они сейчас отключены от системы контроля. И даже не спят. Ждут команды.

– Это сильно, – сказал Мальф. – Они и вправду полностью закрыты от внешнего доступа. Тут вы превзошли все ожидания. У вас громадные возможности. Как только управляетесь?

– Все благодаря КВАМКу, – улыбнулся Джеймс. – Квантовому мутационному контроллеру. У нас за все процессы создания образцов отвечает самая уникальная вычислительная система. Со временем я вам расскажу о ней подробнее. Так что все наши творения – дети КВАМКа.

– Жутко интересно, – без всякого энтузиазма сказал Мальф.

– Но и это не все! Мы же не только биологическими исследованиями занимаемся, – воодушевленно продолжил вест. – Идемте.

– А можно вопросик? – остановил его Мальф.

– Сделайте милость, – расплылся в слащавой улыбке Джеймс.

– Откуда у вас это все?

– Что все?

– А вот это, – Мальф ткнул рукой в направлении лабораторий. – Посмотрите вокруг, Москва пребывает в первобытном состоянии. Я слышал, весты живут в каком-то родовом строе со средневековой демократией. И все, чем вы обладаете, – всего лишь остатки великой индустриальной цивилизации. Насколько я знаю, ваш образ жизни не очень отличается от московского. Откуда такая роскошь, чистота и электричество?

– Это хороший вопрос, – кивнул Джеймс. – Не всегда людям дано увидеть то, что скрывается за ободранной ширмой. Вы же, наверное, знаете вашу сказку о Буратино? Там за плохонькой картинкой, нарисованной на старом холсте, пряталась дверь в сказочное царство. Вас не удивляет тот факт, что в Москве вообще существует колония вестов? И зачем она существует? А если я скажу, что весь смысл вашего примитивного бытия в Москве и заключается в обеспечении именно вот этого, скрытого в тарелке научного центра? Пока вы там, в Кремле, боретесь за выживание, мы тихо, без шума и патетики творим новый мир. Так уж вышло, что золотой ключик к этому миру остался в Москве. Но только шагнет в будущее не тот, кто хлеб свой насущный потом и кровью добывает, а тот, у кого есть золотой ключик. Вы боретесь с мутантами, а мы их изучаем, пытаемся их воссоздать. Вы стреляете в био, а мы пытаемся ими управлять, вы отдаете громадные ресурсы маркитантам за нужные вам предметы, а мы эти предметы маркитантам даем и получаем от вас ресурсы. Вы не до конца понимаете, кто контролирует Москву на самом деле. Мы – великая цивилизация, которая как держала мир в руках, так и будет держать. Даже в новых условиях.

Правда, не все еще получилось, но поверьте, настанет время, и на Красной площади соберутся тысячи нео, кио, шайнов и устроят такую осаду, которая заставит Кремль открыть свои ворота и впустить внутрь нашу, проверенную в веках, систему ценностей и демократию! Идемте дальше, вас ждут новые, неожиданные открытия.

Вест, произнося эту речь, раскраснелся и словно стал выше и толще, переполненный пафосом.

– Как-то все не очень убедительно, – произнес Мальф.

– Что вас не убеждает?

– Я немного знаю, кто такие весты и как они интегрированы в жизнь Москвы. Прекрасно возле Кремля обосновались, Форт восстанавливают. Никогда не слышал, чтобы они собирались кого-то захватывать или на площади лагерем полувоенным стоять.

– Личность, я повторюсь, личность, не может уживаться со стадом! Я давно порвал с вестами как с социумом. Я посвятил свою жизнь великому делу…

– Вот не поверю я, что лабораторию вы сами сделали или, там, нашли в лесу, а сюда перетащили, – Мальф саркастически усмехнулся.

– Нет, конечно. Я член могущественной группы… – вест осекся. – Вам не положено знать.

– Я знаю одно, – резко ответил Мальф. – Чем больше внешнее величие, тем больше внутреннее ничтожество.

Джеймс двинулся дальше по коридору, а Мальф, шагая следом, вдруг почувствовал, как из-под его контроля исчезают один за другим все люди, которые находились в тарелке.

– Вы уже что-то чувствуете? – то ли Джеймс понял ощущения Мальфа, то ли происходящее было организовано им самим. – Очередное свидетельство того, что мы умеем преподносить сюрпризы, и часто там, где вы их от нас не ждете. А все дело в том, что…

Вест остановился у небольшой тумбочки в коридоре, достал из нее шлем и быстро надел его себе на голову.

– Ау, и где я? – издевательски спросил он. – Я тоже умею в прятки играть. По-своему.

Шлем полностью экранировал мозг Джеймса. Мальф окончательно потерял мысленный контроль над всеми обитателями тарелки. Только Остронег и его товарищи присутствовали в ментальном поле.

– А вот теперь поговорим иначе, – манера вести разговор нарочито вежливо испарилась, теперь вест обращался к Мальфу как к врагу – жестко и зло.

Из-за молочно-белой перегородки выскочили четыре девушки с обезьяньими телами. Сейчас они были одеты в лаконичные синтетические доспехи и вооружены короткими дубинками. Они схватили Мальфа за руки и ударом по ногам повалили на пол. За всем этим наблюдала охрана, подошедшая из дальнего конца галереи. На каждом из охранников бы такой же шлем, как и у Джеймса.

Мальф, сделав над собой усилие, не сопротивлялся и ждал развития событий. Его грубо поволокли в ближайшую лабораторию, где было заранее приготовлено кресло со стальными фиксаторами для ног и рук. Охрана усадила Мальфа, – видимо, мускулистые девушки не были способны на что-то более осмысленное, кроме как бить и волочь. В лаборатории вместе с охраной находились несколько человек в белых халатах. Они перебирали хирургические инструменты на столе, застеленном белой простыней. Жуткие приспособления специально расположили рядом с креслом, как одно из средств морального давления.

– Ну, как ощущения? Не хочется ли тебе сейчас разнести все здесь к чертовой матери? – Джеймс стоял в полуметре от Мальфа, держа в руках небольшую черную коробочку с кнопкой.

– Очень хочется, – признался Мальф.

– Вот только ты не учел одного. Моей осведомленности о тебе, как о биологическом объекте. Я прекрасно знаю, что ты еще в бессознательном, скажем так, зародышевом состоянии, продемонстрировал феноменальные способности к телекинезу. И что чип, вживленный в твой гипоталамус, сейчас не действует. Ты думал, что у тебя в рукаве туз? Ошибаешься. Стоит мне нажать вот эту кнопочку – и чип заработает, как ни в чем не бывало. Мы можем компенсировать поле Купола. И ты в одно мгновение опять превратишься в того недотепу-шептуна из дальнего поселения. Плохая перспектива, так?

– Сделаете одолжение, – расплылся в язвительной улыбке Мальф. – Я вспоминаю свою жизнь за Куполом с ностальгией и теплотой. Ни вестов, ни шайнов, ни мутантов, ни желания кого-нибудь разорвать пополам.

– Молодец! Блефуешь прекрасно. Но и у нас своих тузов в колоде найдется, – вест торжествовал. – Думаешь, мы не предусмотрели все варианты? А ты не подумал, что мы можем не только включить твой чип, но и заставить его работать так, как нам нравится? Сделать из тебя воина без страха и упрека, исполняющего любое наше желание? Сделать из тебя управляемого Франкенштейна.

– Вот это смешно. Не используй цитаты, если не знаешь первоисточник. А то конфуз может получиться.

– А что не так?

– Франкенштейн – это скорее ты, сумасшедший ученый, пытавшийся создать гомункулуса из запчастей. Причем краденых. А ты ведь именно на краже чужого и специализируешься. Хоть и под лозунгами вселенской важности и вселенской же глупости.

– Не цепляйся к словам, – к весту вернулось спокойствие. – Ты еще можешь сделать свой выбор. В любом случае ты будешь с нами. Или по своей воле, как равный среди равных, или как раб.

– То есть – выбора у меня нет? Так чего же медлить, дави свою кнопку, и у тебя пропадет куча проблем.

– Ну, какой ты скорый! – Джеймс осклабился. – А помучиться не хочешь? Муками совести, например?

– Хорошо бы… помучиться, – согласился Мальф. – Давай, мучай.

– Не спеши, не надо! – Джеймс словно обрадовался открывшейся перспективе. – Потерпи, родимый. Ты случайно не слышал о такой интересной микстуре – скополамине?

– Нет. От насморка? – с иронией спросил Мальф. – Так не стоит беспокоиться, насморка у меня нет. Может, ты простужен? Если что, могу и вылечить. Из гуманных соображений.

– Почти. Еще его называют «сывороткой правды». У нас лучшая ее разновидность – «фаст-скамин». Очень хорошее средство. – Вест продемонстрировал ампулу с прозрачной жидкостью, которую поднес ему ассистент в белом халате.

– Зря вы, конечно. Я перед вами как на духу. И так всю правду выкладываю, не таясь, – нехорошо улыбаясь, сказал Мальф.

– Ну, не знаю, не знаю. Но, кроме всего прочего, ты любое наше приказание будешь выполнять! – Джеймс жестом подозвал человека в белом халате. – Вводите!

Медик аккуратно расстегнул рукав на левой руке Мальфа, закатал его и наложил жгут чуть повыше локтя.

– Ой, больно-больно! – дурачась, запричитал Мальф. – Видишь, я уже говорю правду!

– Не паясничай! – раздраженно рявкнул вест и бросил врачу: – Что ты копаешься, урод?

– Зря ты на персонал орешь, смотри, потом жалеть будешь: порежешься, а они лечить откажутся, – заметил Мальф. – Когда здесь стекла битого будет в избытке.

Он нарочно не переставал говорить в то время, пока его сознание готовилось к инъекции. Первые капли токсина были моментально нейтрализованы щелочной средой, которую создал Мальф прямо в вене, куда воткнулась игла.

– Да вы что, пытаете меня? – закричал Мальф.

И вправду, реакция нейтрализации вызвала сильное жжение в месте инъекции.

– Подожди, сейчас все пройдет, и будет совсем хорошо, – успокоил врач, выдергивая иглу и развязывая жгут.

Мальф расслабился и закрыл глаза.

– Нормальная реакция, – ответил врач на вопросительный взгляд Джеймса. – Полминуты, и мозг будет полностью под действием сыворотки.

– Ну что, приступим? – вест с нетерпением выждал нужное время и подошел вплотную к Мальфу. – Как тебя зовут?

– Мальф, – послышался вялый ответ.

– Молодец! А теперь скажи, зачем ты здесь?

– Убить тебя, – так же вяло ответил Мальф.

– Фу, как грубо! За грубость ты будешь наказан! – строго сказал Джеймс и посмотрел на инженера, стоящего чуть поодаль, рядом с пультом, на котором было несколько кнопок и верньеров. Сильный электрический удар пронизал тело Мальфа, судорога свела его тело, и он выгнулся в кресле от невыносимой боли.

– Еще раз такое сделаешь – и поплатишься, – выдавил из себя Мальф, когда напряжение сняли.

– Ой, как интересно! Ты меня… дай подумать… – паясничал Джеймс, – сначала ударишь, потом выдавишь мне глаза, а потом сожжешь в адском пламени.

– Ты сам это сказал, – окончательно оправившись, ответил Мальф.

– Ну, тогда начнем веселиться, – вест снова кивнул инженеру.

Тот, чуть покрутив регулятор, послал электрические импульсы по проводам, подсоединенным к массивным скобам, которые держали Мальфу руки.