Прихоти повесы Дрейлинг Вики
Они помолчали.
– Должно быть, это прекрасно – любить вот так, – проговорила наконец Анджелина, и в голосе ее прозвучала тоска.
Колин уже собрался было рассказать, как отреагировал отец на колыбельку, но передумал, решив, что родитель почувствует себя уязвленным, если кто-то узнает о таком проявлении его чувствительности, хотя ситуация была вполне естественной.
– Это замечательно, что он рассказал тебе о своих отношениях с твоей матерью. Ты был тогда мал, но теперь больше знаешь о ней, и прежде всего то, что они были счастливы.
Рассказав о знакомстве отца с Маргарет, Колин заключил:
– Она была добра к нему. Без нее и девочек он умер бы от одиночества.
Некоторое время они сидели молча, каждый думая о своем. Наконец Анджелина сняла свою легкомысленную шляпку и, положив на покрывало, повернулась Колину.
– Что ты будешь делать, если маркиз примет предложение мистера Фарадея?
– Ничего, если только ты не увидишь во мне приличного человека. – Он старался шутить, но нервы его были натянуты до предела.
Она фыркнула.
– У нас впереди три недели… хотя нет, уже две с половиной.
Колин понимал, что на самом деле у него времени гораздо меньше. После встречи с Фарадеем возможность потерять Сомеролл стала угрожающе реальной. Нужно срочно найти какой-то способ предотвратить продажу имения, а время было не на его стороне. Фарадей может заявить о своем решении хоть завтра, и это тревожило Колина. Он не может позволить, чтобы это случилось.
– Тебе нравится жить в Лондоне? – спросила Анджелина.
– Наверное, если бы не Гарри, который всегда встает с петухами. – Он вспомнил, как друг отреагировал на актриску у него комнате, и усмехнулся.
Анджелина вздохнула:
– Он прямо как дитя несмышленое, которое непременно хочет добавить в пунш алкоголя покрепче.
– Не обманывайся на его счет. Гарри может походить на ребенка, но никому не удавалось перейти ему дорожку и отправиться восвояси невредимым.
– Никогда не обращала внимания на эту сторону его натуры, – призналась Анджелина.
– Как и на другие, – ухмыльнулся Колин. – Я говорил, что в прошлом году он чуть не утонул?
– Ужас какой! Но почему ты смеешься?
– Мы с ним выдули несколько бутылок во время гуляний в Воксхолле, и Гарри должен был подрядить лодочника, чтобы перевез нас на другой берег Темзы. Мой кошелек был пуст, потому что я платил за выпивку. И тут Гарри обнаружил, что у него, оказывается, в карманах тоже гуляет ветер. И почему-то неожиданно свалился в Темзу. Я, естественно, бросился его спасать, но не я один: следом за мной в реку кинулся еще какой-то парень. Так мы познакомились с Беллингемом.
– Кошмар! – От смеха на глазах Анджелины выступили слезы.
– Прекрасные воспоминания. – Колин тоже засмеялся.
– Ох уж эти мужчины!
– У меня такое ощущение, что ты бы этого не оценила, – заявил он совершенно серьезно, хотя и продолжал улыбаться.
Анджелина напряженно посмотрела на него.
– По этой причине ты и привез меня сюда?
– Да. – Колин наклонился к ней и сначала легко коснулся ее губ, а потом впился в них поцелуем. Когда Анджелина уступила требовательным движениям его языка, он почувствовал, как им овладевает возбуждение, и подумал, что хоть в этом они более чем совместимы.
– Как ни жаль, но нам лучше вернуться, – с трудом оторвавшись от нее, сказал Колин.
Анджелина выпрямилась и принялась пришпиливать шляпку к волосам. Он помог ей подняться, скатал покрывало и, вскочив в седло, протянул ей руку, поднял и усадил перед собой. Не сводя глаз с дороги, Колин наслаждался исходившим от нее ароматом и – да, конечно! – ощущениями, которые испытывал от прижавшихся к его паху упругих ягодиц.
Возле конюшни Колин бросил повод конюху, предложил Анджелине руку и, когда она спешилась, повел ее по дорожке к дому.
Уайкоф и его отец встретили их в холле в грязных, как всегда, сапогах. Маркиз молча смотрел на Бьянку и Бернадетт.
Колин заметил следы слез на лицах сестер и тут же увидел мопса, сидевшего рядом, свесив язык.
– Как я понимаю, случилось непоправимое.
Бернадетт шмыгнула носом.
– Папочка собирается отдать Геркулеса какому-то арендатору.
– А он вовсе не специально устроил безобразие в туалетной комнате. – Бьянка приложила платочек к глазам. – Он… он ведь еще щенок.
– Тем не менее ваш Геркулес успел изгадить пару сапог, а еще изгрыз ножки у нескольких столов. И в довершение всего – он громко портит воздух, – мрачно произнес маркиз.
Колин прыснул.
Анджелина прикрыла рот рукой, плечи у нее затряслись от смеха.
По лестнице торопливо спускалась Маргарет.
– Что за шум?
– Папочка собирается выгнать Геркулеса, – со слезами в голосе объяснила Бьянка.
– Ох, ради бога! – возмутился маркиз. – Я проклинаю тот день, когда эта псина вошла в наш дом. Все, с меня достаточно! Маргарет, ты всегда на стороне девочек, когда речь заходит о щенке, но мое терпение лопнуло: он невоспитан и приносит одни убытки.
– Лорд Чедвик, – спокойно заговорила Анджелина. – Геркулес – умный песик: уже научился подавать лапу, просто ему требуется соответствующая дрессировка. Буду рада помочь девочкам в этом.
– Ты умеешь воспитывать собак? – удивился Колин.
В ответ она кивнула.
Колин посмотрел на отца, потом перевел взгляд на сестер.
– Если вы хотите, чтобы Геркулес остался, то должны доказать отцу, что сможете научить щенка прилично себя вести.
– Надо быть очень последовательными, – посоветовала Анджелина. – Если пес поступает правильно, следует его поощрять, а если нет – наказывать. Только так он сможет всему научиться.
– Папочка, ну пожалуйста, дай нам еще шанс! – заканючила Бьянка. – Мы обещаем, что всему его обучим.
– Даже не знаю… – засомневался маркиз, хотя было видно, что твердости в нем поубавилось.
Маргарет подошла к мужу и похлопала по руке.
– Может, мы наконец научим и тебя снимать грязные сапоги, перед тем как войти в дом.
Колин и Анджелина обменялись улыбками, а потом он повернулся к сестрам.
– Скажите спасибо леди Анджелине.
Те бросились с двух сторон ей на шею и в унисон принялись благодарить.
Маркиз уселся на банкетку здесь же, в холле, и стал стягивать сапоги. Увидев, как мраморный пол покрывается разводами грязи, Маргарет воздела руки, словно призывая на помощь высшие силы.
– Все, сдаюсь!
Далеко за полночь, лежа в постели, маркиз вздохнул.
– У тебя всегда прекрасно получается сделать меня счастливым, дорогая.
– Ах ты, сластолюбец! – засмеялась Маргарет.
Он с нежностью поцеловал жену.
– Я очень люблю тебя, дорогая.
– А я – тебя. – Мгновение помолчав, она спросила: – Что ты думаешь про Колина и Анджелину?
– Уже хорошо, что они не поубивали друг друга, – хмыкнул маркиз.
– Чедвик, ты прекрасно понимаешь, что я имею в виду. Он посадил ее перед собой на коня с видом защитника. Я нахожу это весьма показательным.
– Для замужней женщины ты слишком наивна, моя дорогая.
– О чем это ты?
– Он мужчина. А кому не понравится тесная близость с такой очаровательной женщиной, как Анджелина.
– Я обратила внимание, какими глазами он на нее смотрит, когда думает, что за ним никто не наблюдает, – гнула свое Маргарет.
– Как смотрел бы на любую соблазнительную женщину.
– Чедвик, что-то ты не то говоришь. Смотри, не то переселю тебя в гостевую спальню.
– Мне незачем смотреть по сторонам, когда у меня под боком всегда собственная обворожительная и соблазнительная женушка.
– Ладно уж, подлиза, – чуть отстранилась Маргарет. – Девочки с таким нетерпением ждут своего дебюта будущей весной. Только об этом и говорят. Даже очаровательная Пенни полна энтузиазма.
– Боюсь, общество будет не вполне готово принять наших близняшек. Я не сомневаюсь, что они, по своему обыкновению, устроят кавардак везде, где появятся.
– Ты все шутишь, а я вот боюсь, что наши усилия помочь Анджелине ни к чему не приведут.
– Ты же ничего не сказала об этом герцогине, так ведь?
– Конечно, нет, дорогой. Никогда не осмелилась бы. Если нам не удастся реализовать задуманное, это отразится не только на наших девочках, но и на Пенни тоже. А я знаю, как Анджелина переживает за сестру.
– Маргарет, нам нужно предоставить Анджелину и Колина самим себе. Что должно случиться, то случится.
Она совершенно неподобающе зевнула.
– Я знала, что ты так скажешь. Полагаешь, я оставлю это на волю случая?
– Моя дорогая, ты решительно настроена сыграть роль свахи, но я считаю, что леди Анджелина достаточно практична, чтобы не влюбиться в моего беспутного сына. Любая женщина, у которой имеется хотя бы капля здравого смысла, будет обходить его стороной.
– Чедвик, он же твой сын! Как тебе не стыдно!
– Мне и стыдно, Маргарет. Стыдно за то, что я в свое время не приструнил его. Ты знаешь, это можно было сделать, отказав ему в содержании, но я на это не пошел. Конечно, надо что-то предпринять. Я об этом позабочусь.
– Чедвик, будь с ним помягче. Он ведь у тебя единственный.
Он погладил жену по щеке.
– Вот за это я и люблю тебя, Маргарет. Ты готова защищать всех и вся, включая нашего сына-шалопая.
– Под его внешностью повесы скрывается добрая душа. Ему просто нужна любящая женщина, чтобы он по-настоящему раскрылся.
– Ты потрясающе наивна, Маргарет, но это мне и нравится в тебе. А сейчас я хотел бы еще раз заняться с тобой любовью.
Она распахнула ему объятия, как сделала когда-то в первую их брачную ночь. И он понял, что благословлен дважды.
Глава 10
На следующее утро Анджелина и близнецы присоединились ко всем за завтраком.
– Геркулес уже научился сидеть, – доложила Бьянка отцу.
– Считается, что это абсолютно естественное действие, – отметил тот.
Мельком улыбнувшись Колину, Анджелина заметила:
– Вернее, Геркулес научился выполнять команду «сидеть», причем уверенно.
– Ему нравится, как с ним обходятся, когда он слушается, – объяснила Бернадетт.
– Это уже прогресс, – улыбнулась Маргарет. – Спасибо, Анджелина. Я думаю, девочки тоже благодарны тебе.
Загородившись газетой, маркиз фыркнул.
В этот момент в столовой появился Эймз с запечатанным письмом на серебряном подносе.
– На нем стоит пометка «Срочно!», ваша светлость.
Колин как раз принялся за другую чашку чаю.
Маркиз вскрыл конверт, пробежал глазами написанное и нахмурился:
– Да что такое творится с этим человеком!
– Чедвик, – заметила Маргарет, – у нас не кричат за столом.
– Хочу и кричу! – отрезал маркиз. – Этому идиоту Фарадею, наверное, требуется целый день, чтобы решить, когда сесть поср…
Герцогиня ахнула.
– Отец, – остановил его Колин. – Здесь дамы, включая моих чрезвычайно впечатлительных сестричек. – По выражению заблестевших глаз близняшек Колину стало понятно, что в их словаре уже есть несколько сочных выражений, впитанных, вероятно, от младших конюхов во время уроков верховой езды.
– Поверить не могу, – не унимался маркиз. – Теперь он хочет привезти сюда жену, чтобы взглянуть на дом. Сколько можно пялиться? Я уже устал от этих глупостей. Колин, придется с ним встретиться тебе, потому что я за себя не ручаюсь – либо наговорю грубостей, либо дам под ж…
– Чедвик! – воскликнула Маргарет в шоке. – Ты забываешься.
– Прошу прощения! – прорычал маркиз.
– Если миссис Фарадей увидит дом своими глазами и он ей понравится, тогда, возможно, она сама быстро примет решение, – заметила Маргарет. – Леди Анджелина, вы много чего знаете об архитектуре. Если вам не трудно, поговорите с ней.
Колин медленно отставил чашку и на мгновение заколебался. То, что он собирался сделать, было неблагородно, но упускать такую возможность нельзя – другого случая может просто не представиться и Сомеролл окажется потерянным для него.
– Уайкоф, – повернулся он к герцогу. – Если вы не против, присутствие там Анджелины оказалось бы весьма кстати. Она смогла бы ответить на любой вопрос, который может появиться у миссис Фарадей.
Его поддержал маркиз:
– Поскольку встреча предстоит с супружеской парой, вопросов с соблюдением приличий ни у кого не возникнет. А я буду тебе очень признателен. Твоя дочь об особняке знает больше любого из нас.
– Совершенно верно, – подтвердил Колин.
– Я не против, – согласился Уайкоф. – Но как только закончите дела, сразу возвращайтесь, чтобы не было даже намека на что-либо недозволенное.
Колин заставил себя посмотреть Уайкофу прямо в глаза. Господи, он ведь намеревался соблазнить его дочь! От осознания, что отец доверил ему самое дорогое, Колину стало не по себе. Он знал, через что ей пришлось пройти, и не мог поступить с ней дурно. Он сказал себе, что нужно найти какой-то другой способ. Надо приложить все усилия, чтобы заполучить поместье благородными средствами. Но как?
Маргарет поднялась и позвонила в колокольчик.
– Прикажу повару собрать корзинку с едой, на тот случай если осмотр дома затянется. Наверняка мистер и миссис Фарадей захотят еще осмотреть и подвалы.
– Благодарю, Маргарет, – сказала Анджелина. – Это очень предусмотрительно с вашей стороны.
– Тебе лучше одеться потеплее и взять с собой зонт, – предложила маркиза. – Тучи низкие, а ветер усиливается. Ты же не хочешь простудиться.
– Думаю, ничего страшного, даже если пройдет небольшой дождь.
– Можно нам с вами? – начала канючить Бьянка.
– Это исключено! – отрезал Колин.
– Ну пожалуйста, – не отставала та.
– Я сказал – нет! – Колин был неумолим. – Вы только будете путаться под ногами.
– Маргарет, – обратился к жене маркиз, – ты не знаешь, почем нынче идут невоспитанные пятнадцатилетние девчонки? Можно было бы за дополнительную плату всучить Фарадею вместе с домом близняшек. Их цена, кстати, слегка возросла, после того как они начали говорить на великом английском вместо своей тарабарщины.
– А вот и корзинка с едой, – сказала Маргарет Анджелине. – Надеюсь, поездка не окажется скучной.
– Нам пора, – поторопил Колин. – Не хочется опаздывать.
Маркиз оторвал взгляд от газеты.
– На твоем месте я не стал бы так усердствовать. Пусть теперь Фарадей немного подождет.
Едва карета выехала на дорогу, как дождь зарядил всерьез. Сидя рядом с Колином, Анджелина смотрела в окно.
– Надеюсь, непогода их не остановит.
– А я, напротив, очень надеюсь, что они носа из дома не высунут, – возразил Колин.
– Ох, извини. Сказала не подумав.
«Тебе не за что извиняться».
– Он наверняка испугается выводить ее под дождь.
– Пожалуй. Сейчас сыро и холодно, – согласилась Анджелина. – Ты упоминал, что она в интересном положении.
– Посмотрим, как все получится. – Надо было вести себя так, словно они теряли голову от страсти. Он никогда в жизни такого не делал и не предполагал, что такое случится.
– Я очень удивилась, что ты согласился на эту встречу. Ты ведь ничего не получаешь от сделки, но теряешь все.
– Ты так думаешь? – «Я молюсь, чтобы миссис Фарадей возненавидела этот дом, потому что одна только мысль, что я должен тебя соблазнить, убивает».
– Что ты задумал? – встрепенулась Анджелина. – Я же вижу: у тебя что-то на уме.
– Думаю поведать о работах, которые потребуются, чтобы привести дом в приличное состояние.
Анджелина уставилась на него.
– Ты это серьезно?
Ему явно удалось поразить ее.
Колин снял шляпу и положил рядом с собой на сиденье.
– Такая идея вдруг пришла мне в голову. – «По крайней мере это будет порядочно по отношению к тебе».
– У Фарадея столько сомнений, что он вернется сюда и в третий раз, – предположила Анджелина. – Мне почему-то кажется, что это результат твоих усилий.
– Он, должно быть, очень заинтересован в приобретении имения, иначе не стал бы привозить сюда жену, – возразил Колин. – Откровенно говоря, я пытаюсь придумать способ воспрепятствовать этому.
– Ты знаешь, что я поддерживаю твои притязания на поместье, но строить козни все-таки не надо.
– Даже если это означает, что я лишусь Сомеролла, а чужие люди будут топтать землю, в которой покоится моя мать?
– Я понимаю, что ты чувствуешь, – примирительно сказала она. – Но тебе самому будет плохо от этого поступка.
«Ты даже не представляешь, чем я готов поступиться, лишь бы оставить за собой Сомеролл».
– Дом и в самом деле нуждается в ремонте. В масштабных работах, ты же знаешь.
Она положила руку в перчатке поверх его ладони.
– Колин, ты меня удивляешь. Самое лучшее быть честным.
Он прищурился.
– Хочешь сказать, что сама никогда не шла на уловки, чтобы добиться желаемого?
– Только не за счет других.
Его кинуло в жар. Колин вдруг разозлился на нее. Ей ведь известно, что он распутник. Тогда почему она ведет себя настолько глупо, что доверяет ему?
– А ты попробуй все же представить, что вынуждена идти на уловки в ущерб кому-то – например, своей сестре.
Она вспыхнула.
– Как ты можешь говорить такое? Ты прекрасно знаешь, как я переживаю за свою сестру.
– Значит, для нас с тобой существуют разные правила.
– Останови карету немедленно!
– Анджелина, прости…
– Отвези меня назад в Дирфилд!
Он все испортил!
– Анджелина, успокойся.
– Даже не собираюсь. Как ты можешь быть таким жестоким?
«Тебе даже в голову не может прийти, насколько жестоко я собираюсь поступить».
– Тебе отлично известно, что я переживаю из-за Пенни.
Он поймал ее руку.
– Послушай. Это вырвалось само собой. Это дурно с моей стороны. Единственное, что мне остается, – извиниться.
– Просто ты боишься потерять Сомеролл. – Она заметно успокоилась. – Это действительно может свести с ума.
Анджелина сняла шляпку и, положив голову ему на плечо, прерывисто вздохнула:
– Я понимаю. Мне следовало проявлять больше такта.
– Пожалуйста, прости меня. – Он чувствовал себя отвратительно из-за собственного бесчестного поведения. Его так и подмывало в этом признаться, но тогда он причинит боль ей и разрушит дружбу между их семьями.
– Понятно, что Сомеролл много значит для тебя.
«Я эгоистичный ублюдок, но, клянусь, восполню это с лихвой, чтобы ты ни о чем не пожалела».
– Нет ничего плохого в том, что ты хочешь оставить дом за собой и сохранить могилу матери. Тем более что ремонт действительно требуется большой – на стенах разводы от сырости, ковры нужно заменить, мебель вышла из моды. Не надо преувеличивать недостатки, но и расхваливать достоинства тоже ни к чему.
Он стиснул зубы. «Я не заслуживаю тебя».
– Кажется, мы спорим из-за пустяков. Мистер и миссис Фарадей не появятся скорее всего.
Пока они ехали, Анджелина с удивлением обнаружила, что тоже будет рада, если Колин окажется прав в отношении Фарадеев. У нее по-прежнему оставались сомнения насчет их фиктивной помолвки. Ей хотелось схватиться за его предложение как за соломинку, потому что для нее это был шанс исправить сложившуюся ситуацию. Но главное – это стало бы подарком ее очаровательной сестренке, ради которой она готова на любые хитрости. А чтобы устроить Пенни выход в свет следующей весной в Лондоне, даже вышла бы замуж. Однако это было бы нечестно по отношению к Колину. Ни один из ее побудительных мотивов не включал его, что было неблагородно само по себе.
Раскат грома обрушился на землю. Колин держал зонт, пока они мчались к двери. Было сыро и промозгло, и Анджелина порадовалась, что на ней теплая накидка. Он отпер дверь и пропустил ее внутрь. Они скинули с себя верхнюю промокшую одежду и оставили перчатки на мраморном столике в холле.
– Пойду отнесу корзинку с едой в столовую, – сказал Колин.
– Да, спасибо.
Зеркало в золотой оправе в приемной, мраморные полы и перила сияли чистотой. Анджелина подумала, что допустила ошибку, приказав Агнес все вымыть и натереть до блеска.
Она сняла шляпку, и чувство вины покинуло свое место в ее израненной груди. Было глупо спорить с Колином по поводу Сомеролла, когда сама мысль о том, что он может потерять поместье, казалась ей ненавистной. Это единственное, что осталось у него в память о матери, помимо, конечно, кресла-качалки и детской колыбельки.
Широким шагом Колин пересек холл.
– Нам лучше расположиться в гостиной. Чувствую, что ждать придется долго.
– Насколько долго? – поинтересовалась Анджелина, пока они поднимались по лестнице.
– Прошлый раз он опоздал на час, но у него была уважительная причина.
Только они собрались устроиться в гостиной, как снизу донесся стук в дверь.
Они переглянулись.
– Визитеры пожаловали вовремя. Думаешь, это идея миссис Фарадей – проявить пунктуальность?
Читать бесплатно другие книги:
