Голос моей души Куно Ольга

Я усмехнулась, отметив, что он и сам продолжает называть Воронте графом.

– А вы просто передайте, что у нас есть для него чрезвычайно ценная информация, – ответила я. – Только не спрашивайте, какая именно, – поспешила добавить, видя, что мои слова кажутся ему неубедительными. – Сами понимаете, сообщать ценную информацию всем вокруг я не могу. Зато могу гарантировать, что он не пожалеет о нашем посещении.

Немного подумав, он кивнул и бросил Якобу:

– Займись лошадьми, а потом возвращайся на улицу. Идемте. – Это он уже бросил нам и, не оглядываясь, зашагал к дому.

Тяжелая дверь открылась не без труда и, стоило провожатому ее отпустить, едва мы вошли, захлопнулась с громким щелчком. Видимо, сработал автоматический замок, запиравший дверь изнутри, стоило ей закрыться. Здесь мужчина перепоручил нас какому-то черноволосому верзиле в кожаной куртке и с внушительным мечом на поясе, а сам отправился вниз по лестнице. Да-да, именно не вверх, а вниз. Верзила, грозный вид которого несколько портила объемная пушистая шевелюра, извлек из ножен меч, но более никаких действий пока не предпринимал. Просто стоял на одном месте, не спуская с нас глаз. Я отвернулась, пряча усмешку. Готова держать пари, против Андре он простоял бы не более минуты (что, впрочем, немало). О том, что я могу щелчком пальцев спалить все это здание, и вовсе умолчим. К тому же не факт. Нет гарантии, что подпольщики не позаботились на такой случай и не установили в помещении какую-нибудь охрану магического характера. Ведь какой-то доступ к магии у них есть, учитывая способ, к которому они прибегли, спасая виконта из Мигдаля.

Мы ждали, по большей части игнорируя охранника, лишь изредка поглядывая на него с любопытством. Этот человек в сочетании с запертой дверью и наглухо закрытыми ставнями как бы давал понять, что, пойди что-нибудь не так, нам отсюда уже не выбраться. Что ж, и то верно. Нечего кому ни попадя соваться в подполье, неведомо как разузнав для этой цели секретный пароль.

Ждали, должно быть, минут двадцать. Потом встретивший нас во дворе мужчина наконец-то вернулся в сопровождении еще одного. Высокого, светловолосого, с очень серьезным лицом и аристократической осанкой. Попросив нас сдать оружие (просьба, конечно, понятие относительное; откажись мы его сдать, отобрали бы силой), повел вниз по ступенькам.

Мы спустились в подвальный этаж. Здесь было темно; ни окон, ни факелов, только пара свечек в настенном канделябре. Наш провожатый толкнул очередную тяжелую дверь, предварительно дважды по ней постучав. Дверь подалась, хоть и нелегко: мужчине пришлось навалиться на нее плечом.

В комнате оказалось немного светлее, хотя до первого этажа и здесь было далеко. Но, во всяком случае, два канделябра – один настенный, другой стоявший на столе – давали возможность оглядеться. Низкий потолок, что неудивительно для подвала, в центре комнаты – квадратный стол с толстой столешницей, несколько стульев, у одной стены – кушетка с мягким сиденьем. Подозреваю, что она стоит здесь на случай, если кому-то придется заночевать прямо в подвале.

Кроме нас троих, только что вошедших в помещение, здесь находилось еще два человека. Один, молодой парень лет двадцати с небольшим, стоял недалеко от двери, пристально разглядывая нас с Андре. (К слову, наш сопровождающий устроился теперь непосредственно за нашими спинами.) А вот второй интересовал меня значительно больше. Мужчина лет сорока, широкий в плечах, с суровым лицом и жестким взглядом, волосы – темные с проседью, глаза – серые, но, впрочем, сейчас, в полутьме, этого не видно, я просто помню эту деталь по нашим прошлым встречам. Граф Артелен Воронте не то чтобы сдал за последнее время – нет, в его облике ощущалась сила и властность, быть может, даже в большей степени, чем в былые, благополучные времена, – но скорее помрачнел и немного постарел. После нашего появления граф остался сидеть за столом лицом к двери и теперь изучал нас тяжелым взглядом.

– Кто вы такие и что вам надо? – не слишком любезно спросил он.

Сесть нам никто не предлагал. Впрочем, мы не обиделись.

– Поговорить, – спокойно ответила я, умышленно проигнорировав первый вопрос.

– Поговорить? – неспешно повторил Воронте, будто перекатывал слово на языке. – У нас здесь есть более важные дела, чем пустая болтовня. Так что извольте изъясняться более точно. И не юлите. Если окажется, что вы пришли сюда без уважительной причины, живыми мы вас не выпустим.

Я сжала руку Андре, у которого явно рвались на язык резкие слова.

– А вы были более галантны во время нашей предыдущей встречи, граф, – заметила я.

Воронте нахмурился и более внимательно вгляделся в мое лицо. Я расслабленно стояла, предоставляя ему возможность вдоволь меня рассмотреть.

– Хотите сказать, что мы знакомы? – произнес он наконец.

– Безусловно. – На моем лице не дрогнул ни один мускул.

– Исключено, – возразил граф. – У меня отличная зрительная память. Я никогда вас прежде не видел.

– Выставить их вон? – вступил в разговор мужчина, который привел нас сюда.

Воронте едва заметно качнул головой.

– Подожди. Я хочу разобраться, что это за птицы. – Он все-таки встал со стула и тяжелой поступью подошел к нам поближе. – Итак, вы до сих пор не дали вразумительных ответов на мои вопросы. Кто вы такие и что здесь делаете?

– Мы пришли для того, чтобы обменяться с вами ценной информацией. – Мы с Андре заранее договорились, что до поры до времени вести диалог с Воронте буду я. – И предложить сотрудничество. Мы обязательно изложим дополнительные подробности, а также представимся, граф. Но без свидетелей.

И я выжидательно опустила глаза.

– Правильно ли я вас понял, сударыня? – с долей насмешки в голосе поинтересовался Воронте. – Вы хотите, чтобы мои союзники покинули помещение?

– Именно так, граф, – без малейшего смущения подтвердила я. – Информация, которую мы хотим сообщить, совершенно секретная, а у нас пока нет достаточных оснований доверять вашим союзникам.

– А основания доверять мне у вас, стало быть, есть?

Похоже, из всего сказанного мной, именно последнюю деталь граф счел наиболее любопытной.

– Вам – есть, – согласилась я.

Воронте неопределенно хмыкнул.

– А не слишком ли многого они хотят? – недовольно высказался наш сопровождающий. – Мало того что заявились сюда из ниоткуда, так еще и наедине с графом их оставить? Может, убрать их, пока не поздно, и дело с концом?

– Убирать нас глупо, – невозмутимо заметил Андре. – Вы же хотите узнать, для чего мы пришли?

– Справедливо. – Воронте усмехнулся уголками губ. – Не стоит торопиться, Антоин.

– Это верно, убрать их мы всегда успеем, – внес свою лепту в разговор тот парнишка, что изначально находился здесь вместе с графом.

Я поморщилась; его фраза была откровенно лишней. Из слов Воронте и так следовало ровно то же самое, зато без пошлой бравады и выпячивания собственной значимости. Но юность есть юность. В глазах графа я прочитала мысль, весьма похожую на мою собственную.

– Ну так как, граф? – поторопила я. – Намерены ли вы выполнить нашу просьбу? – И, уловив тень сомнения в его взгляде, добавила: – Бросьте, не хотите же вы сказать, что нас боитесь? У моего спутника отобрали оружие, а я и вовсе слабая женщина. К тому же ваши люди будут поблизости, и в случае нашего вероломства вы всегда сможете их позвать.

Воронте еще немного поразмыслил. Поглядел на простоватую рыжеволосую девицу и молодого хлыща, которых неизвестно каким ветром занесло на его территорию. И наконец сказал:

– Маррон, Антоин, оставьте нас. Вернетесь по моему сигналу.

– Но стоит ли… – начал было Антоин, но взгляда графа оказалось достаточно, чтобы он, смолкнув, склонил голову и вышел за дверь. Предварительно бросив на нас с Андре крайне недовольный взгляд.

Юноша по имени Маррон последовал его примеру.

Меж тем Воронте неспешно извлек из ножен меч, предложил нам садиться и, вернувшись за стол, положил оружие перед собой. Недвусмысленно давая понять, что в случае необходимости совсем неплохо справится и без помощников.

– Благодарю вас, граф, – сказала я, усаживаясь напротив.

Его согласие действительно было важно. Разговаривать в присутствии кого-либо еще я не хотела – предатели порой находятся в самых неожиданных местах. А добиваться разговора тет-а-тет силой было реально, но крайне нежелательно.

Андре пододвинул еще один стул и сел рядом со мной.

– Я очень рада, что у нас появилась возможность поговорить, – мягко проговорила я, – однако же впредь очень рекомендую вам быть более осторожным. Не стоит вот так оставаться наедине с незнакомыми людьми. Они могут оказаться способными на большее, чем кажется с первого взгляда. Подчеркиваю: мы пришли с миром, – поспешила добавить я, видя, как он сдвинул брови.

– Значит, с незнакомыми людьми…

Воронте вновь встал и шагнул ко мне. Он двигался неспешно, но эта медлительность мало кого могла бы ввести в заблуждение. Воином он был опытным; уверена, это крепкое, пусть и немолодое уже тело хранило на себе следы многочисленных битв. Я тоже поднялась на ноги, Андре поступил так же.

– Так что же, сударыня, – Воронте остановился напротив меня, всего в одном шаге, – не хотите ли определиться? Мы с вами незнакомы или же нам доводилось встречаться в прошлом?

– Я надеюсь, что вы сами вспомните об этом, граф, – улыбнулась я, словно не замечая напряженности момента.

– Значит, все же встречались, – заключил он. Смерил меня внимательным взглядом, откровенно выходившим за рамки приличий. Впрочем, и то верно, сейчас было не до них. – И где же?

– Встречались, и неоднократно, – подтвердила я. – Например, в королевском дворце.

– Неужели? – скептически скривился Воронте.

– Именно так, – подтвердила я, ловя его взгляд. – Но не только. Скажем, в последний раз, если память мне не изменяет, мы виделись на балу у маркизы Кленси.

Глаза графа превратились в совсем узкие щелочки, и взгляд их был направлен непосредственно на мои зрачки.

– Как странно, – произнес он наконец. – Готов поклясться, что никогда прежде вас не видел, и тем не менее что-то в ваших жестах и выражении лица кажется смутно знакомым. И голос… Я практически уверен, что уже слышал ваш голос.

– Браво, граф, – похвалила я, не отпуская его взгляд. – Остался самый последний шаг. Припомните. Тогда, на балу, вы еще пошутили, что альт Ратгор даже на праздниках выглядит так, словно проглотил шест.

Глаза Воронте расширились, после чего он дернулся как от удара. Затем снова приблизил свое лицо к моему, так близко, что еще чуть-чуть – и прикоснется. Вот только ни малейшего сексуального подтекста в этом поступке не было, так что даже Андре остался спокоен на сей счет.

– Не может быть. Кейра? – выдохнул Воронте.

Я улыбнулась. Делать ничего было не нужно, только подождать, пока заклинание рассеется само. На это ушла всего пара секунд.

Я изначально рассчитывала, чтобы все произошло именно так, чтобы он узнал меня сам. В противном случае мы могли надолго увязнуть в болоте недоверия, споров и сомнений.

Сглотнув, граф отступил на пару шагов, одновременно пряча меч в ножны.

– Но вы же умерли, – проговорил он, впрочем, и сам сознавая, что данный аргумент звучит не слишком убедительно.

– Умерла, – и не подумала спорить я. – Но ради некоторых целей не грех восстать из мертвых.

Граф немного помолчал. Удивление сменилось напряженной работой мысли. Он снова вернулся к столу.

– Что ж, выходит, вы просто нашли способ исчезнуть на целый год, – сделал вывод он. – Очень умно. Не буду спрашивать, для чего вам это понадобилось. Это, без сомнения, не мое дело. И вот еще, Кейра. Вы знаете, я искренне рад, что слухи о вашей скоропостижной смерти оказались преувеличены. Рад несмотря ни на что.

Я вопросительно изогнула бровь, раздумывая над смыслом последней фразы. Но долго гадать не пришлось.

– Итак. – Воронте устремил на меня взгляд, полный решимости, упрямства и обреченности одновременно. – Зачем вы пришли сюда, госпожа альт Реджина? Полагаю, для того, чтобы принести наши головы на блюде Филиппу?

– И с какой же стати, по-вашему, мне это понадобилось? – скептически спросила я.

Вообще-то я кривила душой, предположение графа было, бесспорно, более чем логичным.

– Бросьте! – Воронте резко мотнул головой. – Я уважаю вас, Кейра, но не надо водить меня за нос и продлевать никому не нужную агонию. До своего исчезновения вы были правой рукой короля. И весьма могущественным магом. Теперь вы появляетесь в нашем штабе под лживым предлогом, замаскировав внешность, и ищете встречи лично со мной. Хотите сказать, что всему этому есть иное объяснение? Имейте в виду только одно, – заявил он, не дожидаясь моего ответа. – Сдаваться живым я не собираюсь! Предпочитаю умереть от меча. Но если вы решите воспользоваться своими магическими фокусами, что ж, скулить и плакаться не стану.

Я не знала, закончил Воронте говорить или нет, но чувствовала, что его монолог в любом случае пора прервать.

– Граф, как вы полагаете, – я слегка повысила голос, дабы подчеркнуть значимость своих слов, – куда я пропала год тому назад? Вечером еще была во дворце. А наутро уже исчезла, не оставив следов?

Воронте взглядом дал понять, что на этот вопрос у него нет ответа.

Я вытянула вперед руки. Граф инстинктивно весь подобрался, но затем усилием воли заставил себя принять более расслабленную позу.

Замки моих браслетов сами собой расстегнулись. Браслеты со звоном упали на пол, обнажая изуродованные кандалами запястья. Я не следила за их падением, неотрывно глядя Воронте в глаза.

– У вас есть еще какие-нибудь вопросы? – прохладно осведомилась я.

Граф оторвал взгляд от шрамов и покачал головой.

Браслеты поднялись с пола, вернулись на прежнее место и снова застегнулись на запястьях. Я села на стул и откинулась на спинку.

– Насчет правой руки вы мне, конечно, польстили. – Я старалась говорить максимально спокойно, хотя недавняя демонстрация, пусть и вполне ожидаемая, заставила меня пережить несколько не слишком приятных секунд. – Тем не менее я действительно была близка к королю. Однако и вы, как мне помнится, были далеко не последним человеком при дворе. Мы с вами на одной стороне, Артелен, – примирительным тоном произнесла я. – Многое изменилось, это правда. Раньше мы были по одну сторону баррикад, теперь оказались по другую. Но оба – по одну и ту же.

– Не скрою, я рад этому обстоятельству, – медленно проговорил Воронте. – Если это действительно так.

Я равнодушно пожала плечами.

– Мне нет нужды вам лгать. Если бы я хотела выдать вас Филиппу, я бы это сделала, притом не сегодня, а значительно раньше. Учитывая те связи, которые я всегда имела с подпольем, навести справки не составило бы большого труда. Понимаю, вы не были в курсе этих связей, – добавила я, заметив удивление, скользнувшее по его лицу. – Они никогда не афишировались. Да и потом, – поморщилась я, – вы достаточно хорошо меня знаете. И отлично понимаете, что подобные фокусы – не мой профиль.

– И где же вы находились после своего исчезновения? – Воронте не поставил окончательной точки в вопросе, полностью доверяет мне или нет. Разумная предосторожность. Однако в целом, похоже, он склонялся к тому, чтобы принять мои слова на веру.

– В Мигдале. – Я произнесла это слово спокойно, даже небрежно, только глаза едва заметно сузились. – Кстати, если я правильно понимаю, нам с моим спутником следует поблагодарить вас, Артелен. Если бы тогда вы не сровняли эту крепость с землей, сейчас бы мы точно не разговаривали.

– Надо же! – пораженно проговорил Воронте. – Да, Мигдаль – действительно наших рук дело. Если бы я только знал…

Я задумчиво усмехнулась. Да, действительно, любопытно, что бы произошло, если бы Воронте знал о моем заточении в Мигдале. Наверняка бы он освободил не только виконта, но и меня. А раз меня – думаю, и Андре. И что же было бы дальше? Развивались бы события лучше для нас? Или все-таки хуже? Быть может, в этом случае я так никогда и не вернулась бы в свое тело? А Андре так никогда бы и не узнал до конца, чего он стоит, не убедился бы, что способен, начав с нуля, подняться так высоко, как только позволяют непреложные законы общества?..

– Сказать по правде, вы чуть было не отправили нас на тот свет, – с иронией попеняла я. – Взорвись один из ваших тлорнов немного южнее, и вряд ли от нашей камеры хоть что-нибудь бы осталось.

– Тут вы правы, тогда мы слишком топорно сработали. – Воронте скривил губы, вспоминая о собственном промахе. – Откровенно говоря, мы не ожидали такого мощного эффекта. Видите ли, в нашей команде не было серьезных магов. Был только один, который якобы в чем-то там разбирался… Как выяснилось, разбирался из рук вон плохо. Взрывы должны были всего лишь ликвидировать ворота и отвлечь внимание стражи. Вместо этого башня, как вы и говорите, почти сровнялась с землей и погибло очень много народа. В том числе ни в чем не повинные люди. Цель была совсем иной. И тем не менее, увы, у меня не было возможности организовать более удачную операцию. А не действовать в тот момент я не мог.

– Вы имеете в виду арест виконта Делиньона? – понимающе спросила я.

Воронте хмуро кивнул.

– Моего брата бросили туда ни за что, по такому откровенному навету, что любой идиот догадался бы о его невиновности – если бы только захотел. Сперва я старался идти законным путем. – Граф был мрачнее тучи, то и дело сжимал и разжимал кулаки. Воспоминания давались ему нелегко. – Обил все пороги. Дошел до самого короля.

– И что же?

Я заинтересованно подалась вперед.

Воронте поднял на меня тяжелый взгляд.

– Филипп просто расхохотался мне в лицо. Потом заявил, чтобы его не смели больше беспокоить из-за подобных пустяков. Пустяки… – Он снова сжал кулаки и сделал глубокий вдох, чтобы не дать воли приступу злости. – Брат до сих пор лечится от последствий этого заточения. За границей, разумеется; я отправил его туда сразу же после освобождения.

– Но сами остались, – заметила я.

– Сам остался, – подтвердил Воронте. – В опале я оказался еще до операции в Мигдале. Сразу выбраться из страны не смог, а потом… закрутилось. – Граф поморщился, явно не желая вдаваться в подробности тех причин, что заставили его так поступить. Не потому, что скрывал эти причины; скорее для человека его склада было просто тяжело говорить о подобных вещах. – Словом, я слишком близко сошелся с людьми, которым некуда бежать и которые стали всеми доступными им средствами бороться с охватившим Риннолию произволом.

– Понимаю.

Граф посмотрел на меня с интересом.

– А что же было с вами, Кейра? После взрыва Мигдаля прошел год. Что вы делали все это время?

– Так же, как и ваш брат, восстанавливалась за границей. – Я сказала чистую правду, одновременно не вдаваясь в излишние подробности. – Вернулась в Риннолию лишь совсем недавно. Во всем этом мне очень помог мой спутник.

– Ваш спутник, – кивнул Воронте и перевел полный любопытства взгляд на Андре. – И, насколько я понимаю, в прошлом ваш сокамерник. Мы до сих пор не были представлены.

– Действительно! – Я хлопнула себя по лбу. – Мы с вами так мило беседовали, что я совсем забыла о правилах хорошего тона. – Здесь я немного кривила душой, я изначально намеревалась повременить с представлением Андре, предварительно прощупав почву и добившись хотя бы относительного доверия со стороны графа. – Позвольте представить: граф Андре Дельмонде. Граф Артелен Воронте.

Встав со стула, Андре шагнул к Воронте и протянул ему руку. Я незаметно шевельнула пальцами, снимая заклятие и возвращая своему спутнику его обычную внешность. Воронте посмотрел ему в лицо, опустил взгляд на руку и, снова подняв голову, демонстративно отступил в сторону.

– Вам, конечно, виднее, с кем сотрудничать, Кейра, – крайне неодобрительно проговорил подпольщик, – но попрошу вас больше этого человека сюда не приводить.

Лицо опустившего руку Андре приобрело пунцовый оттенок, брови гневно сдвинулись.

– Мы никого не сдаем властям, поэтому я не стану поступать так и сейчас, – продолжал Воронте. – Однако я не намерен принимать у себя человека, соблазнившего и опозорившего четырнадцатилетнюю девушку.

Сочтя, что он достаточно четко и резко обозначил свою позицию, граф вернулся на свое место и собрался сесть. Но болезненно приземлился на пол, поскольку стул оказался в последнее мгновение выбит из-под него одним ударом ноги Андре.

– Что вы себе позволяете?!

Вскочив на ноги, Воронте отчего-то устремил гневный взгляд именно на меня, словно требуя, чтобы я приструнила своего спутника. Я лишь пожала плечами, совершенно безразличная к его возмущению.

– А на что вы рассчитывали, Артелен, – поинтересовалась я, разводя руками, – когда подобным образом оскорбили дворянина? В принципе он мог бы заколоть вас мечом или, за неимением оного, по меньшей мере вызвать на поединок. Я даже удивляюсь, что он этого не сделал.

Говоря это, я на всякий случай вытянула руку в сторону Андре, намекая, что мои слова не стоит воспринимать как указание к действию.

– Это не мои домыслы, – проворчал в свое оправдание Воронте, потирая ушибленное место. Скажем так, низ спины. – Это известно всем.

Я презрительно фыркнула.

– Право же, граф! Вам ли не знать, насколько беспочвенными бывают обвинения, особенно если за них сажают в Мигдаль в течение последнего года.

Признаю, мои слова были несколько жестоки, но они возымели эффект. Воронте пристыженно отвел взгляд, а затем пробурчал:

– Ладно, если вы утверждаете, что обвинение было ложным, я готов принести свои извинения.

Было непонятно, обращается ли он ко мне или к Андре, но я поспешила ответить сама, отлично сознавая, что мой спутник сейчас несколько… не в настроении.

– Разумеется, обвинение было ложным, – заверила я. – Графа устранили для того, чтобы впоследствии беспрепятственно убрать и его подопечную. Что, собственно говоря, и произошло. Те, кто это устроил, отлично знали, что он будет защищать Антонию Сафэйра до последнего. И не смотрите с таким сомнением, Артелен. Граф Дельмонде не интересуется девочками-подростками. Он предпочитает более опытных женщин.

Совершенно откровенный намек, прозвучавший в моей последней фразе, быть может, кого-то и смутил, но не меня. Собственно говоря, как я теперь помнила, подобная выходка была вполне в моем духе. Зато теперь Воронте был в курсе, что ссориться с Андре невыгодно для него вдвойне.

Воронте и вправду шагнул в сторону Андре и сам протянул ему руку.

– Прошу прощения, граф, – сдержанно произнес он. – Мне не следовало разбрасываться обвинениями, основанными на лживых доносах.

На сей раз Андре повременил с ответом. Прошло несколько секунд, прежде чем он все-таки пожал руку Воронте.

– Ваши извинения приняты, граф, – не менее сдержанно ответил он.

Я сочла такое примирение вполне удовлетворительным; ожидать большего на данном этапе не стоило.

Когда все снова расселись, готовые вести продуктивный разговор, Воронте перешел к делу.

– Итак, вы хотели что-то со мной обсудить, – начал он, положив руки на стол. – Насколько я помню, вы, Кейра, что-то говорили о сотрудничестве.

– Сказать по правде, мы хотели бы попросить вас о помощи, – призналась я. – Однако есть причины полагать, что дело, ради которого мы сюда пришли, окажется и в ваших интересах. Более того, это может оказаться началом весьма плодотворного сотрудничества. Думаю, что в не слишком далекой перспективе оно станет взаимовыгодным.

– Что же вас интересует? – подался вперед Воронте.

– Есть две вещи. – Мы с Андре успели тщательно обдумать этот вопрос. – Первое: нам нужна вся имеющаяся у вас информация о Ниресском монастыре. Охрана, личные дела монахинь, уклад жизни – все, что удастся узнать до завтрашнего дня.

Воронте бросил быстрый взгляд на Андре, немного подумал и молча кивнул. Зная, что Антонию Сафэйра заперли именно в этом монастыре, сложить два и два было нетрудно.

– Хорошо, – кивнул он. – Это мы устроим. Что во-вторых?

– Люди, – ответила я. – Вдвоем все же трудновато провернуть такую операцию.

– С людьми посложнее, – поморщился Воронте. – Кто бы что ни думал, не так уж их у нас и много, особенно по-настоящему надежных, а вам, как я понимаю, нужны именно такие. Так что большого числа людей я вам дать не смогу.

– Много людей нам и не требуется, – вмешался Андре. – Мы не собираемся брать монастырь штурмом. Такая затея была бы в любом случае обречена на провал.

– Нам было бы достаточно, скажем, четверых, – подключилась я. – Обязательно надежных, об уровне секретности вы, полагаю, уже догадались. Равно как и о последствиях этой… мм… акции, – подобрала относительно нейтральное слово я, – для расклада политических сил в стране.

– Да уж, об этом я приблизительно догадываюсь, – задумчиво проговорил Воронте, казалось, пробовавший мысль об открывающихся перспективах на вкус, как вино.

– Необходимо, чтобы эти люди умели как следует обращаться с оружием и обладали мозгами, – продолжала я. – Желательно, чтобы эти два качества сочетались в одних и тех же людях, но, если они будут представлены по отдельности, тоже не беда. Дело, мягко говоря, непростое, и мозговой штурм, в отличие от обычного, нам потребуется. Но нас вполне устроит и тот вариант, в котором часть выделенных вами людей будут сопровождать нас исключительно в качестве охраны.

Воронте ритмично постучал костяшками пальцев по столешнице.

– Хорошо, – объявил он. – Четверых я вам выделить смогу. Хотите, чтобы я сам подобрал людей, или предпочитаете лично на них посмотреть?

Мы с Андре переглянулись.

– В целом я доверяю вашему суждению, – произнесла я. – Но, впрочем, если есть возможность предварительно на них взглянуть, то почему бы нет?

– Возможность есть, – сообщил граф. – Через полчаса, – он бросил беглый взгляд на настенные часы, – в этом доме состоится одно совещание. Присутствовать будут, естественно, не все, но большинство наиболее надежных людей с мозгами здесь появятся. На первую часть совещания я могу вас пустить. На вторую, простите, нет.

С этим никто и не думал спорить. Мы с Воронте и так достаточно серьезно раскрылись друг перед другом в целях последующего сотрудничества; глупо было бы ожидать, что кто-либо из нас станет выкладывать на стол все карты.

– Кейра, – обратился ко мне Воронте, – быть может, теперь, когда мы договорились об остальном, вы удовлетворите мое любопытство в одном вопросе?

– Слушаю вас, граф.

Я намеревалась по возможности ответить на его вопрос. Это было бы справедливо. Как-никак на данном этапе именно он помогал нам, взамен имея пока лишь эфемерную перспективу нашего последующего сотрудничества.

– Каковы ваши планы на будущее? – не ходя вокруг да около спросил Воронте. – Вы были в ближайшем окружении Филиппа не один год. Означает ли это, что вы не захотите действовать ему во вред и откажетесь выступить непосредственно против него, если такой вопрос встанет ребром?

Я одобрительно кивнула. Хороший вопрос. Несомненно, актуальный для Воронте, как для главы подполья, и при этом попавший не в бровь, а в глаз.

– Что ж, я буду с вами предельно откровенна, граф, – медленно проговорила я, взвешивая свои слова. – Мой главный враг – не Филипп. Я воюю не с ним, а с альт Ратгором, – уточнила я в ответ на молчаливый вопрос Воронте. – Он основательно мне задолжал, и я намерена в скором времени предъявить ему векселя. На этот счет вы можете быть совершенно спокойны. Альт Ратгору недолго осталось наслаждаться властью. – Воронте, быть может, и собирался отреагировать на эти слова с долей здорового скептицизма, но что-то в моих глазах заставило его воздержаться от комментария. – Насколько я понимаю, одно это делает нас с вами союзниками. – Граф согласно кивнул. – Что же касается Филиппа… – Я безрадостно вздохнула. – Я не преследую цели навредить лично ему. Однако, как вы верно заметили, я преданно прослужила ему несколько лет, и после этого он поступил со мной… скажем, не так, как я того ожидала. Поэтому, – мой голос зазвучал жестче, чем обычно, – я считаю, что ничем ему не обязана. И не стану мучиться угрызениями совести в случае, если мне доведется выступить против него. Хотя, повторяю, это не является моей целью. Как видите, я с вами совершенно честна.

– Я понимаю и очень это ценю, – серьезно подчеркнул Воронте.

– В отношении Филиппа вопрос заключается в том, какова причина столь резкой перемены в его поведении. Здесь существует два варианта. – Еще один раз вздохнув, я принялась озвучивать результат собственных долгих размышлений: – В первом случае он вполне осознанно избрал новый политический путь. При этом мне все равно, какие именно мотивы заставили его так поступить. Возможно, он подпал под влияние опытного, умного и хитрого альт Ратгора, который хорошо умеет пудрить людям мозги. Возможно, поверил в искусно придуманную клевету. Возможно, его убедили в том, что нынешняя манера правления более выгодна для государства. Все это не играет принципиальной роли. Он – взрослый человек и к тому же король, а следовательно, отвечает за свои поступки. Он должен уметь фильтровать информацию и делать выводы. Если же он не справляется с этой задачей, стало быть, ему не место во главе государства. Хотя прежде у меня было иное мнение на его счет.

– И как же вы станете действовать в этом случае? – осведомился Воронте.

– Пока еще не знаю, – честно ответила я. Сказать по правде, мне было неприятно рассуждать о Филиппе и моей с ним потенциальной войне. – Это будет зависеть от обстоятельств. В том числе от ситуации с альт Ратгором. Но не исключено, что мы захотим посадить на трон одну юную герцогиню. – Я обменялась взглядами с Андре. – Об этом слишком рано пока говорить, но, полагаю, вас бы устроило такое развитие событий?

После короткой паузы Воронте утвердительно кивнул.

– А второй вариант? – поинтересовался он.

На этот раз я долго молчала, прежде чем дать ответ на вопрос. Да и потом говорила нехотя, практически через силу.

– Чисто теоретически альт Ратгор мог воздействовать на Филиппа при помощи магии. Подчинить его волю и таким образом полностью контролировать все его действия. В этом случае Филипп превратился в марионетку, а страной реально правит именно альт Ратгор.

– Это возможно? – с живым интересом спросил Воронте.

– Практически нет, – покачала головой я. – Насколько мне известно, такое невозможно. Магия работает с предоставляемым природой материалом. Она не искажает сути вещей. Не меняет человеческий характер. Не превращает труса в храбреца, грешника в праведника, а человека с сильной волей в марионетку. Подчинение чужой воли – такое гораздо больше похоже на вымысел, чем на реальность. Еще недавно я бы просто сказала, что так не бывает. Но…

Я не стала продолжать. Магическая наука не знает и других вещей. К примеру, ей неизвестно, что душа человека, впавшего в стазис, может в течение долгих месяцев оставаться рядом с телом, которое покинула, видеть, слышать, чувствовать, разговаривать с живыми и воздействовать на их сны. А потом взять – и вернуться в тело, притом не в результате какого-либо мощного магического ритуала, а оттого, что ей вдруг очень захотелось поцеловаться с излишне наглым мужчиной… Но раз уж такое возможно, где гарантия, что с помощью магии нереально подчинить человеческую волю?

– Словом, – возвратилась я к основной нити разговора, – вы должны знать: я считаю этот вариант очень маловероятным, но полностью его не исключаю. И если верным окажется именно он, – я посмотрела Воронте прямо в глаза, – я палец о палец не ударю, чтобы хоть как-то навредить Филиппу. Надеюсь, я обозначила свою позицию достаточно ясно.

– Безусловно, – удовлетворенно кивнул граф, убирая руки со стола и распрямляя спину. – Пусть наши позиции и не полностью совпадают, но противоречий между ними я тоже не вижу. Думаю, мы действительно сможем оказаться друг другу полезными. А сейчас, – он снова устремил взгляд на часы, – мне необходимо подготовиться к совещанию. До него осталось всего ничего. – Воронте встал и направился к выходу. – Антоин проводит вас в помещение, где состоится встреча.

Я восстановила заклятие изменения внешности, после чего мы вышли наружу. Оказавшись в предназначенной для совещания комнате, мы с Андре расположились на стульях недалеко от двери. Я проводила взглядом оставившего нас Антоина. По-моему, мне и прежде доводилось видеть его в окружении Воронте. Наверное, это один из его вассалов, оставшийся преданным своему господину даже после того, как тот потерял расположение монарха. Впрочем, не исключено, что у Антоина есть и свои, личные, причины для борьбы с нынешней властью.

– А я уж думала, ты не подашь Воронте руку, – прошептала я Андре на ухо после того, как мы остались в одиночестве.

В относительном одиночестве, конечно. В комнате постепенно начинали собираться люди, но все они садились впереди нас. Мы же специально держались от остальных подальше.

– Я обещал тебе, что предоставлю вам возможность поговорить по-свойски, – так же шепотом откликнулся Андре. – Я вам ее предоставил. А если кое у кого появятся после беседы синяки, так этот пункт в уговоре не предусматривался.

Я усмехнулась.

– Меня сейчас интересует другое, – снова склонился к моему уху Андре. – Насколько мы можем доверять этому твоему Воронте?

– Можем, – ответила я, встретившись взглядом с Антоином, который не мог слышать наших слов, но явно счел нужным снова за нами понаблюдать. Я не отводила глаз до тех пор, пока помощник графа не сделал этого первым. – Мы с Воронте давно знакомы, – прошептала я. – Я знаю, чего можно ожидать от него, он – на что способна я. И наши интересы действительно совпадают. Так что, думаю, мы поладим. Но вот сейчас было бы хорошо найти стоящих помощников. Что-то мне подсказывает, что по собственной инициативе по-настоящему полезных людей граф нам не уступит. Такие всегда на вес золота. Так что неплохо было бы кого-нибудь присмотреть и переманить самостоятельно, вот только удастся ли разобраться так быстро – сомневаюсь.

– Попробуем, – не разделил моего пессимизма Андре, после чего мы замолчали, совещание как раз начиналось.

Нас представили, по нашей же просьбе, как Артура и Эрту Делл, и более внимания нашему присутствию не уделяли. Официально, конечно. Так-то в нашу сторону то и дело посматривали. Как-никак по большей части присутствующие хорошо знали друг друга, мы же были для всех темными лошадками. Участников совещания было сравнительно немного, чуть больше дюжины, не считая графа и Антоина. Парень, который встретил нас у частокола, здесь не присутствовал; наверняка так и остался наблюдать за подступом к дому.

Собственно, содержание совещания не особенно нас интересовало. Обсуждали конкретные дела, о которых все присутствующие знали, мы же – нет. Проводили разбор полетов касательно недавней акции, в ходе которой сорвали судебный процесс над тремя мнимыми предателями Риннолии и сумели организовать побег одному из них. Затем выясняли, каким именно образом власти могли выйти на некий используемый подпольщиками дом – разумеется, не тот, где мы сейчас находились.

Примерно через час был объявлен перерыв, после которого, собственно, нам и надлежало покинуть помещение. Мы с Андре стояли возле двери и тихонько переговаривались, определяясь с нашими дальнейшими действиями, когда к нам подошел молодой человек, один из тех, кто участвовал в недавней дискуссии.

– Рад познакомиться, – произнес он, протягивая руку Андре.

На этот раз тот ничего не имел против. Затем парень галантно поцеловал мне руку, после чего, хитро прищурив глаза, произнес:

– Это большая честь – вот так вот запросто познакомиться с королевским магом.

Я уставилась на него стеклянными глазами, за которыми скрывалась интенсивная работа мысли. Воронте раскрыл ему мое инкогнито? Не успел бы. Не было возможности ни до совещания, ни после. Да и к чему бы графу разбрасываться направо и налево подобной информацией? Антоину – да, вполне допускаю, что он расскажет. Но не каждому же подпольщику.

Парень меня узнал? Не думаю, маскировка хорошая, да мы и незнакомы. Я как бы невзначай коснулась пальцами прически. Не мои волосы, все та же рыжая коса, стало быть, заклятие работать не перестало. Что же тогда?

– А почему, собственно говоря, вы решили, что перед вами – королевский маг? – невозмутимо осведомился Андре, не сводя с нашего нового знакомого внимательного взгляда.

Вито Деронио – именно так нам представился молодой человек – позволил себе загадочную ухмылку.

– Стало быть, я угадал?

Я внимательно рассматривала подпольщика. Из всех черт хитринка во взгляде бросалась в глаза в первую очередь. Невысокий, крепкого телосложения, с взъерошенными русыми волосами. Черты лица чуть крупноватые, но не лишают мужчину привлекательности, возможно, за счет обаятельной улыбки и красивых глаз – насыщенного карего цвета, с зеленоватым ореолом вокруг самых зрачков. И все с той же хитринкой. Н-да, на прощелыгу он походил куда больше, чем на подпольщика.

– Я первым задал свой вопрос, – не позволил сбить себя с толку Андре.

– Вы правы, – виновато склонил голову Вито. – Попытаюсь вам ответить. – Он перевел на меня прищуренный взгляд. – Я заметил вас, еще когда вы спускались в кабинет старины Воронте. Тогда у вас тоже были рыжие волосы, но чуть более темного оттенка. Возникает вопрос: как он мог поменяться за тот час, что вы провели у графа. Сомневаюсь в том, что вы красили там косу. Какие в таком случае остаются варианты? Вывод один: вы меняли внешность, что можно сделать только магическим способом.

– А может быть, вас попросту сбила с толку игра теней? – саркастически поинтересовалась я.

Вито даже не счел нужным на это ответить, лишь красноречиво поморщился, давая понять, что недостаточно наивен для подобной ошибки.

– Следовательно, вы маг, – заключил он. – Следующий вопрос. Для чего именно вы меняли в кабинете внешность. Причем делали это дважды. Из рыжеволосой девушки превратились в другую – уверен, не менее прекрасную, – он галантно склонил голову, – а затем вновь приняли прежний облик. Я вижу два варианта: либо вы демонстрировали Воронте свои способности, либо пришли под личиной, но дали ему возможность вас узнать. Вне контекста оба варианта возможны. Идем дальше. Я, к сожалению, начисто лишен даже самых ничтожных магических способностей, однако, как мне приходилось слышать, изменение внешности подвластно только достаточно сильным магам. И уж точно магам, применяющим свои знания на практике, а не теоретикам вроде тех, кто целые дни напролет химичит с порошками и портит глаза за чертежами. Далее, вы – женщина. – Я насмешливо скривила губы, поздравляя его со столь неординарным и смелым выводом. – Таким образом, круг вариантов существенно сужается. К тому же, насколько мне известно, заклинание изменения внешности, как правило, не слишком сильно меняет возраст, хотя возможны и исключения. Прибавить к этому ваше таинственное исчезновение прошлой весной, ваше личное знакомство с Воронте и тот факт, что в прошлом вы имели дело с подпольем… Право слово, догадаться было совсем несложно.

Он развел руками, словно извиняясь. Дескать, и хотел бы приписать себе более серьезное достижение, но не могу.

– С чего вы взяли, что королевский маг имела отношение к подполью? – «удивилась» я.

– Просто умею слушать и сопоставлять факты, – скромно ответил он.

Мы с Андре переглянулись. Я перехватила как раз проходившего мимо Воронте.

– Вот этого мы забираем, – известила я графа, невежливо указывая пальцем на Вито.

Воронте скорчил несчастную физиономию, но затем со вздохом кивнул.

– Никого похуже выбрать, конечно, не могли, – проворчал он. – В умении подбирать кадры вам не откажешь. Вам следовало бы руководить собственным ведомством, а не работать одиночкой, как вы делали прежде.

– Я это обдумаю, – пообещала я.

– Ладно, уговор так уговор, – обреченно махнул рукой Воронте. – Только учтите: второго такого я вам не дам, – поспешил предупредить он.

– Вы полагаете, второй такой существует? – хмыкнул Вито, который до сих пор никак не вмешивался в обсуждение собственной судьбы.

– Второго такого самодовольного типа вы точно не найдете, – заверил граф. – Но, вынужден признать, для этого у него есть определенные основания.