Восхождение Губернатора Бонансинга Джей

Глава 20

— Что он, блять, там делает? — Ник стоит возле переднего окна виллы, глядя на улицу пасмурным утром.

Через передний двор участка, на вершине проезда, Филип держит Пенни на модифицированном собачьем поводке, собранном из запасных частей, найденных в сарае — длинном куске медной трубы со снабженным шипами кольцом, продетым через один конец. Он тянет ее к Форду S-10, припаркованному на траве. Грузовик был одним из транспортных средств, принадлежавших команде лысого. Сейчас Филип загрузил её грузовую платформу консервами, оружием, провизией и постельными принадлежностями.

Пенни шипит и рычит, когда её дергают вперёд за захваченную привязью шею, кусая воздух. В рассеянном влажном воздухе её мертвое лицо выглядит как живая маска на Хеллоуин, вылепленная из червиво-серой глины.

— Это — то, что я пытался сообщить тебе, — говорит Брайан, стоя рядом с Ником, глядя на причудливую сцену, разворачивающуюся на переднем дворе.

— Он встал этим утром и заявил, что мы не можем больше оставаться здесь.

— Это почему же?

Брайан пожимает плечами.

— Я не знаю… после всего того, что произошло… Я полагаю, что это место для него отравлено, полно приведений… Я не знаю.

Брайан и Ник просидели всю ночь, жадно глотая кофе и обсуждая их ситуацию. Ник отталкивался от того факта, что, как он думает, Филип съехал с катушек на почве стресса от потери Пенни и давления ответственности за них всех. Хотя Ник перестал разглогольствовать об этом, он ссылался на возможность того, что дьявол забросил свое крючки в Филипа. Брайан слишком устал, чтобы вести метафизические споры с Ником. Но нельзя отрицать тот факт, что всё обернулось кошмаром.

— Пускай уезжает, — наконец говорит Ник, отворачиваясь от окна.

Брайан глядит на него.

— Что ты хочешь сказать? Ты что, остаёшься?

— Да, я остаюсь. И тебе бы лучше остаться.

— Ну же, Ник.

— Как мы можем следовать за ним… после всего… того, что он натворил?

Брайан отёр рот и задумался.

— Знаешь, я повторю это снова. То, что он сделал с теми людьми — за гранью ужасного. Он сошёл с пути. И я не уверен, что смогу смотреть на него прежними глазами… но сейчас нам нужно выжить. Нам нельзя распадаться. Наша сила в том, что мы вместе, не смотря ни на что.

Ник выглядывает в окно.

— Ты действительно считаешь, что мы сможем добраться до побережья Мексиканского залива? Это же четыре сотни с лишним миль.

— Нам лучше держаться всем вместе.

Ник пристально глядит на Брайана.

— Он держит свою умершую дочь на грёбаном поводке. Он почти избил тебя до смерти. Он неуправляем, Брайан, и он рано или поздно взорвётся.

— Этот неуправляемый протащил нас через всю Джорджию из Вэйнсборо невредимыми, — говорит Брайан горячим гневным голосом.

— Чтож, он безумен, он вспыльчив, он одержим демонами, он князь чёртовой тьмы… но он всё же мой брат, а ещё — наш лучший шанс на выживание.

Ник смотрит на него. –

Теперь это так называется? Выживание?

— Хочешь остаться, да ради Бога.

— Спасибо, так и сделаю.

Ник уходит, а Брайан закрывает окно и нервно наблюдает за братом.

Используя шланг радиатора как сифон, они перелили всё топливо на территории (из тракторов, из автомобилей, даже из Харлеев) в Форд. В итоге они смогли заполнить до краёв бак на семнадцать галлонов и оставить запас. Филип обустраивает место для Пенни в заднем грузовом отсеке, выставляя коробки с припасами в полукруг и выстилая поверхность одеялами. Он привязывает её таким образом, чтобы она не смогла причинить себе какой-либо вред или вывалиться за борт.

Ник наблюдает всё это из окна второго этажа, расхаживая по комнате, как зверь в клетке. Реальность ситуации обрушивается на него: он остаётся один в этой большой старой промёрзлой вилле. Он будет один по ночам. Он всю зиму проведёт здесь один. Он будет слушать визг северного ветра в водосточных желобах и далёкие стоны Кусачих, снующих по садам… в полном одиночестве. Он будет просыпаться в одиночестве и есть в одиночестве и добывать пищу один и мечтать о лучших днях один и молить Бога об избавлении… всё сам. Пока Ник наблюдает за тем, как Филип и Брайан заканчивают последние приготовления к отъезду, укол сожаления пронзает его. Он пересекает комнату и подходит к шкафу.

У него уходит несколько секунд, чтобы наполнить всем необходимым свою сумку.

Он выбегает из комнаты и проскакивает через две ступеньки за раз.

Брайан как раз устроился на пассажирском сидении, а Филип привёл грузовик в движение и направил его прочь от виллы, когда они оба услыхали звук открывшейся парадной двери.

Брайан смотрит через плечо и видит Ника с сумкой наперевес, бегущего по центральной аллее, рукой призывая их вернуться.

Трудно поверить, что Филип не проверил под капотом пикапа. Если бы он уделил три минуты, чтобы убедиться, что всё в должном порядке, он обнаружил бы пробитый шланг. Но Филип Блейк в последнее время собран не на все сто процентов. Его ум как коротковолновое радио, настроенное на кучу разных станций.

Не ясно, было ли это преднамеренное вредительство, подстроенное захватчиками после того, как вспыхнула перестрелка (чтобы никто не сбежал), или решётка грузовика была случайно прострелена, или же это было просто случайное повреждение, но пикап начал дымиться и шуметь менее чем за пять миль от виллы.

В точке примерно в пятидесяти милях к юго-западу от Атланты, в месте, которое большинство людей в этих краях называют "Богом забытая глухомань", пикап свернул с шоссе на покрытую гравием обочину, где он и заглох, мерцая всеми сигнальными лампами на приборной панели. Белый пар просачивается из-под капота, зажигание не включается. Филип выдаёт шквал ненормативной лексики, почти пробивая пол своими берцами. Двое других мужчин наблюдают, молча ожидая окончания бури. Брайан размышляет, так ли чувствует себя избиваемая жена: слишком напугана, чтобы уйти, и слишком напугана, чтобы остаться.

Наконец, истерика Филипа утихает. Он выходит из машины и открывает капот.

Брайан присоединяется к нему:

— Каков вердикт?

— Этой жестянке хана.

— И невозможно её починить?

— У тебя есть запасной шланг радиатора?

Брайан оглядывается через плечо. Обочина дороги спускается в овраг, заполненный старыми шинами, сорняками и мусором. В дальней стороне оврага, где-то в четверти мили, он замечает движение — это кучка Кусачих роется в мусоре. Они толкаются и откапывают кусочки плоти в камнях, будто свиньи ищут трюфели. Они ещё не успели заметить дымящийся на обочине в трёхстах ярдах автомобиль с неисправным двигателем.

В задней части пикапа Пенни дёргает цепь. Цепь продета в её собачий ошейник и закреплена в полу автомобиля. Близость других ходячих мертвецов, кажется, раздражает, будоражит, беспокоит её.

— Что думаешь делать?

Брайан, наконец, спрашивает своего брата, который осторожно опустил капот и нажал его с минимальным шумом.

Ник вылезая из кабины. Он присоединяется к ним.

— Какой план?

Брайан смотрит на него.

— План таков… что мы в полном дерьме.

Ник грызёт свой ноготь, поглядывая через плечо на конклав зомби, медленно бредущих по оврагу, неумолимо приближающихся с каждой минутой.

— Филип, мы не можем сидеть здесь. Давай найдём другой автомобиль?

Филип издаёт болезненный вздох.

— Всё верно, вы ребята знаете схему действий… хватайте пожитки, я собираю Пенни.

Они убегают с Пенни на привязи, с вещами за спиной по обочине вдоль шоссе. Брайан ковыляет, совсем не жалуясь на пронзительную боль в бедре. Возле Гринвилла им приходится сделать крюк из-за необъяснимого скопления разрушенных транспортных средств. Выжженная масса металла, захламившая обе северную и южную полосы, просто кишит зомби. Издали всё выглядит так, будто сама земля раскололась и извергла сотни ходячих мертвецов.

Они решили двинуться по двухполосной сельской трассе, Rural Route 100, ведущей на юг через Гринвилль, и обогнуть "пробку". Они прошли милю-две, когда Филип поднял руку и остановился.

— Погодите секундочку, — говорит он, нахмурившись. Он поднимает голову. — Что это?

— О чём ты?

— Этот шум.

— Что за шум?

Филип прислушивается. Они все прислушиваются. Филип медленно поворачивается, пытаясь определить направление, откуда идёт звук.

— Это шум двигателя?

Сейчас Брайан слышит. — Похоже на грёбаный танк.

— Или, может быть, бульдозер, — добавляет Ник.

— Какого хрена. — Филипа сужает глаза и вновь прислушивается. — Похоже, это совсем не далеко.

Они продолжают движение и менее чем через милю наталкиваются на помятый знак:

ВУДБЕРИ — 1миля.

Они следуют по дороге, устремив глаза в туманное небо запада.

— Кем бы они ни были, у них есть горючее, — говорит Ник.

Брайан замечает облако пыли на горизонте. — Думаете, они дружелюбные?

— Я не стал бы рисковать, — говорит Филип. — Да ладно… мы найдем обратный путь, давайте решать всё по порядку.

Филип ведёт их по откосу, а затем вниз по поросшему сорняками склону.

Пытаясь избежать опасностей, они проходят через расположенное поблизости фермерское поле — огромный невспаханный участок мягкой земли. Их ботинки вязнут в грязи, когда они идут по нему. Хлещет холодный ветер и им требуется бесконечно долгое время, чтобы обойти пригород прежде, чем остатки заброшенного города предстанут перед ними.

Знак Волмарта возвышается над насаждением древних дубов. Недалеко от Волмарта виднеются золотые арки Макдональдса. Мусором завалены пустые улицы, а также послевоенные кирпичные здания и стандартные многоэтажки. Но доносящиеся с северной части города, в пределах изгороди из проволочной сетки, звуки двигателей, стук и случайные голоса говорят о присутствии людей.

— Похоже, что они строят стену или что-то вроде, — говорит Ник, когда они останавливаются под кровом деревьев. На расстоянии около двухсот метров, несколько человек возводят ещё более высокий деревянный вал, закрывая северную границу города. Эта баррикада уже протяжённостью почти в два квартала.

— Большая часть города выглядит мёртвой, — комментирует Филип. — Здесь не должно быть много выживших.

— Что это, чёрт возьми? — Брайан указывает на высокие опоры, установленные полукругом в нескольких кварталах к западу от баррикад. Кластеры дуговых ламп направлены на большое открытое пространство, укрытое позади зданий и заборов.

— Возможно футбольное поле для средней школы? — Филип потянулся за Глоком. Он вытаскивает его и проверяет оставшиеся пули в магазине. Шесть гнёзд пусты.

— Что ты думаешь, Филип? — Ник выглядит встревоженным и нервным.

Брайану интересно, беспокоится ли Ник о том, что они попадут в новую ловушку. Или возможно он озабочен поведением Филипа. По правде сказать, Брайан не сильно в восторге быть незваным гостем в этом небольшом разношерстном сообществе, особенно учитывая тот факт, что у них есть разлагающийся зомби на буксире и нервный отец этого зомби, который в любой момент готов сорваться. Но какой у них есть выбор? Тёмные облака снова движутся с западного горизонта, а температура резко падает.

— Что у тебя там, спортсмен? — Филип кивает на пистолет, висящий сбоку на поясе Брайана. — 38- калиберный?

— Да.

— У тебя 357-калиберный? — спрашивает Филип Ника, который нервно кивает. — Отлично… вот что мы собираемся делать.

Они входят c северо-восточной части города, со стороны деревьев, растущих вдоль железной дороги. Они перемещаются медленно, с поднятыми руками в жесте безобидности. Сперва их удивляет, как далеко им удаётся проникнуть, в присутствии, по крайней мере, дюжины людей, прежде чем кто-то замечает, что чужие разгуливают по городу.

— Эй! — Здоровенный, мужчина средних лет в черной водолазке спрыгивает с бульдозера, указывая на новичков.

— Брюс! Гляди! У нас компания!

Другой — высокий чернокожий человек в морской униформе с блестящей бритой головой — приостанавливает свой молоток. Он глядит вверх и его глаза расширяются. Он тянется за дробовиком, прислонённым к кулеру.

— Успокойтесь, ребята! — Филип приближается медленно через пыльную грузовую парковку, подняв руки. Он выражает само спокойствие, демонстрирует всю мягкость и дружелюбность, на которые он только способен.

— Мы просто проходим мимо… мы не ищем неприятностей.

Брайан и Ник следуют за Филипом по пятам с поднятыми руками. Двое с пистолетами приближаются к ним.

— У вас, ребят, есть оружие? — хочет знать чернокожий.

— Ради безопасности, — отвечает Филип, делая паузу, чтобы аккуратно достать свой Глок.

— Сейчас я его вам покажу, медленно и осторожно.

Он показывает им свой 9-миллиметровый.

— А вы двое? — мужчина в водолазке обращается к Брайану и Нику.

Они показывают своё оружие.

— Вас только трое? — у парня в водолазке северный акцент.

Его коротко остриженные светлые волосы изобилует проседью, у него шея борца и грудные мышцы грузчика.

Его большой свиной живот свисает над ремнём.

— Только мы трое, — говорит Филип, и это, в сущности, правда.

Он оставил Пенни привязанной к дереву в тени ореховой рощицы в сотне ярдах от баррикад. Филип закрепил её с помощью дополнительной веревки и завязал бандану вокруг её рта, чтобы она не издавала шума. Ему жутко было оставлять её в таком виде, но пока они всё не разузнают, ей лучше держаться подальше от посторонних глаз.

— Что с тобой случилось? — парень в водолазке спрашивает Брайана, кивая на его раны.

— Он пострадал, сражаясь с Кусачими, — объясняет Филип.

Человек в водолазке опустил ружьё.

— Вы, ребята из Атланты?

— Нет, сэр. Из маленькой жопы мира под названием Вэйнсборо.

— Вы встречали там войска Национальной гвардии?

— Нет, сэр.

— Вы путешествуете сами по себе?

— И довольно долго. Филип убирает пистолет обратно. — Нам просто нужно отдохнуть, и мы продолжим путь.

— У вас есть еда?

— Нет.

— Сигареты?

— Нет, сэр. — Филип указывает на своих товарищей. — Если бы мы могли просто получить крышу над головой на короткое время, мы бы никого не побеспокоили. Как вы, ребята, смотрите на это?

На мгновение двое работяг обмениваются взглядами, словно припоминая их личную шутку. Тогда чернокожий взрывается смехом.

— Ребята, это чёртов дикий запад… да всем насрать, что вы будете делать.

Оказалось, чернокожий понимал ситуацию в Вудбери.

В оставшиеся часы этого дня, Филип, Брайан и Ник осмотрели окрестности. Это оказалась вовсе не киношная деревенька. Здесь около шестидесяти жителей, расселившихся в безопасном секторе в северной стороне города, каждый в основном сам по себе. Они влачат жалкое существование отыскивая оставленные вещи и продукты, большинство из них — реальные параноики и не доверяют друг к другу настолько, что крайне редко выходят из своих закрытых лачуг. Они живут в брошенных квартирах и пустующих магазинах, абсолютно без какого бы то ни было организованного руководства. Удивительно, что вообще возникла инициатива начать строить стену. В Вудбери каждый мужчина, женщина и ребенок — сам за себя.

Всё это прекрасно устраивало Филипа, Брайана и Ника. После разведки края города, они решили укрыться в заброшенном двухблочном жилом доме на южной границе безопасной зоны, недалеко от необитаемого коммерческого района. Кто-то сдвинул школьные автобусы и полуприцепы рядами по периферии города, образуя временный бастион для защиты от Кусачих.

Пока место выглядело относительно безопасным.

Ночью Брайану не спится, и он решает улизнуть и исследовать город. Ходьба даётся ему с трудом — рёбра еще беспокоят его, и его дыхание тяжёлое и хриплое, но в общем он чувствует себя достаточно хорошо, чтобы прогуляться и освежить мозги.

В кристаллическом лунном сиянии покоятся пустынные и бесплодные тротуары, пронизывая то, что когда-то было типичным маленьким рабочим городком. Мусор швыряет ветром туда-сюда по пустынным площадкам и скверам. Витрины демонстрировали основные направления дел маленького городка: местный стоматолог, фермерский магазин DeForest’s Feed and Seed, фаст-фуд Dairy Queen, супермаркет Piggly Wiggly — все тёмное и заколочено досками. Свидетельства зомбиапокалипсиса повсюду: в известковых ямах на свалке автомобилей Kirney, где совсем недавно тела были сложены в кучу и подожжены. В общественных беседках на площади Роберта Ли, где пятна крови от ужасных побоищ всё ещё блестят, как чёрная смола, в лунном свете.

Брайан не удивился, узнав, что открытое поле в центре города, которое он заметил ещё с соседней фермы — старый грязный гоночный трэк. Очевидно, у жителей города достаточно топлива, чтобы поддерживать генераторы круглосуточно. Брайан вскоре обнаруживает, что время от времени в темноте ночи, огромные лампы над стадионом вспыхивают без всякой на то причины. Немного осмотревшись на поле, Брайан натыкается на полуприцеп, пульсирующий как большое стальное сердце с приглушённо вибрирующим двигателем. От задней части прицепа тянутся кабели, ведущие в соседнее здание.

Когда рассвет начинает светиться на восточном горизонте, Брайан решает, что лучше вернуться в их новое жилище. Он пересекает пустынную парковку, а затем срезает путь по усыпанной мусором аллее. Он добирается до соседней улицы и минует группу стариков, толпящихся вокруг пылающего мусорного бака, согревающих замёрзшие руки и передающих по кругу бутылку Thunderbird.

— Поосторожнее тут, сынок, — говорит один из мужчин Брайану, когда тот проходит мимо, и двое других невесело усмехаются. Эти трое — древние, седые старикашки с больными костями, одетые в проеденные молью пальто от армии спасения. Они как будто простояли вокруг этой бочки целую вечность.

Брайан останавливается. У него заряженный пистолет за поясом под курткой, но он не видит причин использовать его.

— Есть Кусаки поблизости?

— Кусаки? — уточняет один из стариков. У него длинная белая борода и его морщинистые глаза сейчас сужены от удивления.

— Он, видать, имеет в виду этих мёртвых тварей, — уточняет третий старый бомж, самый толстый из всех.

— Да, Чарли, — добавляет первый старик.

— Ты помнишь… эти шастающие гнойные мешки, которые сожрали Жёлтого Майка… Поэтому-то мы и застряли в этом паршивом городке.

— Да понимаю я, о чём он говорит! — огрызается бородатый старикашка.

— Только никогда не слыхал, чтобы их так называли прежде.

— Ты недавно в городе, верно сынок? — толстяк разглядывает Брайана.

— В общем-то… да, так и есть.