Джек Ричер, или Дело Чайлд Ли
— Чего ты хочешь?
— От жизни вообще? Это непростой вопрос.
— От меня.
— От тебя я хочу многого, — ответил я. — В особенности, хочу попросить тебя проверить кое-какие имена. Ты можешь найти их в любой базе данных. В основном гражданских, но если у тебя получится, загляни в базу данных, включающую правительственных чиновников. Позвони в полицейское управление округа Колумбия и попытайся уговорить их помочь. Ну и в ФБР, если, конечно, кто-нибудь из этого ведомства еще общается с тобой.
— Говорить открыто и честно или по-тихому?
— Тише тихого.
— Ну и что за имена?
— Дженис Мэй Чапман, — продиктовал я.
— Это та женщина, которую убили, верно?
— Одна из нескольких.
— И?
— Одри Шоу, — продолжал диктовать я.
— А это кто?
— Не знаю. Потому и прошу тебя выяснить о ней что возможно.
— В связи с чем?
— Она наследила в одном деле и связана с другим.
— Одри Шоу, — медленно произнес Стэн, словно записывал эти слова по буквам. Затем спросил: — Что еще?
— Насколько далеко от твоего офиса находится офис Гарбера?
— На другой стороне коридора.
— Он мне нужен. Будь другом, зайди к нему и притащи к своему телефону. Хватай его прямо за загривок дряблой стариковской шеи.
— Ты что, не можешь позвонить ему в офис?
— Я хочу поговорить с ним по твоей линии, а не по его.
В ответ — ни слова, только звяканье пластмассовой трубки о стол; кряхтение, сопровождающее вставание со стула; шипение воздуха, всасываемого подушкой кресла, на которой он сидел. А затем тишина, дорогая тишина, потому что разговор по телефону оплачивал я. Я всунул в монетник еще четвертак и продолжил ждать. Я уже подумал, что Гарбер уперся и отказывается идти. Но тут я услышал, как подняли со стола трубку, и сразу после этого знакомый голос произнес:
— Что, черт возьми, тебе теперь надо?
— Хочу поговорить с тобой, — ответил я.
— Ну так и звони мне. У нас теперь есть коммутатор. И собственная сеть.
— Твою линию прослушивают. Думаю, в этом нечего сомневаться, или ты не веришь? Поэтому линия кого-то другого более безопасна.
Гарбер помолчал секунду.
— Возможно, — произнес он после паузы. — Так что ты хочешь от меня?
— Следы обуви на земле перед ограждением Келхэма были оставлены представителями неофициального формирования. Местная национальная гвардия. Очевидно, это часть какой-то садистской группировки, состоящей из тех, кто считает себя верными патриотами. По всей вероятности, их притащили сюда для того, чтобы защитить армию от несправедливых нападок.
— Так это же Миссисипи, — со вздохом ответил он. — А чего ты ожидал?
— Но в действительности они прибыли из Теннесси, — уточнил я. — И ты не понял сути. Они не просто оказались здесь. Они действовали не по собственному капризу. И не проводили здесь свои отпуска. Их разместили здесь и развели по позициям. Они имели контакт с кем-то, кто точно знал, когда, где, в каком количестве и для чего они могут потребоваться. Кто бы мог владеть такой информацией?
— Кто-то, кто обладал всеми фактами с самого начала.
— И где мы могли бы найти этого человека?
— Где-то наверху.
— Согласен, — ответил я. — Какие мысли насчет того, кто это?
— Абсолютно никаких.
— Ты уверен? Тебе надо дать мне всю необходимую информацию, чтобы я мог делать здесь то, что в данном случае необходимо, — если ты, конечно, имеешь на это полномочия.
— Я уверен. У тебя и так есть вся информация, которую имею я.
— Отлично, тогда отправляйся назад в свой офис. Ровно через пять минут, начиная с этой секунды, я перезвоню тебе. Можешь не обращать внимания на то, что я тебе скажу, потому что в сказанном мною будет мало смысла. Но будь на линии достаточное время для того, чтобы магнитофоны успели раскрутиться и записать все.
— Постой, — вдруг остановил меня Гарбер. — Мне надо тебе кое-что сказать.
— И что же?
— Новости из Корпуса морской пехоты.
— И что это за новости?
— Кое-какое дело, связанное с Элизабет Деверо.
— И что это за дело?
— Я пока не знаю. Они набивают себе цену. Делают из мухи слона, вкручивая мне, насколько трудно им получить доступ к этому делу. Папка, в которую попали касающиеся ее документы, похоже, имеет какой-то особый гриф секретности. Наивысшей категории. Там, среди прочих, находится самое важное в мире дело, а вместе с ним и чушь собачья такой же категории. Но известно, что примерно лет пять назад имел место какой-то серьезный скандал. Суть дела в том, что из-за Деверо нескольких военных полицейских поперли из Корпуса без всяких на то причин. По слухам, причиной явилась личная ревность.
— Пять лет назад, то есть за три года до ее ухода из Корпуса? Она уволилась из Корпуса с хорошей аттестацией и сохранением привилегий?
— Да, именно так.
— Добровольное или принудительное расторжение контракта?
— Добровольное.
— Тогда все это пустое, — махнул рукой я. — Не морочь себе голову.
— Ты думаешь не головой, а другим местом, Ричер.
— Пять минут, — напомнил ему я. — Дуй на свое место.
Официантка долила кофе в мою чашку, и я выпил почти все, пока мысленно отсчитывал триста секунд. Затем снова подошел к телефону и набрал прямой номер Гарбера. Он ответил, и я представился:
— Сэр, это майор Ричер докладывает из Миссисипи. Вы меня слышите?
— Четко и ясно, — ответил Гарбер.
— Мне стало известно имя того, кто командовал «Свободными гражданами Теннесси» в Келхэме. Это командование было частью преступного сговора, в результате которого произошло два убийства и два уголовных преступления. Мне назначена встреча, и мне необходимо быть в Пентагоне послезавтра, а затем я немедленно прибуду на базу, и на тот момент времени введу в курс дела начальника военно-юридического управления армии.
Гарбер был шустрым парнем. Он быстро понял, в чем дело, и как следует сыграл свою роль.
— И кто этот человек? — спросил он.
— Я бы предпочел не называть его имени в течение сорока восьми часов, если вы не возражаете, — ответил я.
— Понимаю, — важно произнес Гарбер.
Закончив разговор, я положил трубку и почти тут же набрал новый номер. Офис полковника Джона Джеймса Фрейзера, расположенный в глубинах Пентагона. Офицера ведомства по связям с Сенатом. Я соединился с сотрудником, ответственным за планирование расписания встреч, и мне назначили прием на послезавтра на двенадцать часов в его офисе. Я не сказал цели своего визита, поскольку сам еще не знал ее. У меня не было реальной причины просить о встрече. Мне просто надо было побывать кое-где в этом гигантском здании. В качестве наживки в капкане.
После этого я сел за столик и стал ждать Деверо. Женщину, которая ест, как она, долго ждать в кафе не придется.
Глава 54
Деверо появилась через полчаса; выглядела она бледной и опустошенной. Сообщать родным о смерти никогда не бывает приятным делом. Особенно если молния бьет второй раз по матери, которая еще не оправилась от первого удара. Но все это — часть работы шерифа. Родители, потерявшие ребенка, никогда не смогут оправиться от полученного удара. А как может быть иначе?
Элизабет села напротив меня, глубоко и тяжело вздохнув.
— Плохо? — спросил я.
Она молча кивнула и произнесла после недолгой паузы:
— Ужасно. Она не будет голосовать за меня, в этом я уверена. Думаю, если бы у меня был дом, она бы его сожгла. А была бы собака, она бы ее отравила.
— Не стоит обвинять ее, — сказал я. — Второй снаряд в ту же воронку.
— Я думаю, что скоро будет и третий снаряд. Эта женщина выйдет в полночь на железнодорожное полотно. Гарантирую, что так и будет. Не позже чем через неделю.
— Такое раньше случалось?
— Нечасто. Но поезда всегда проходили там, один раз в течение ночи. Словно напоминали, что у вас есть выход, если вы в нем нуждаетесь.
Я ничего не сказал. Я хотел вспомнить полуночный поезд в другом, более приятном и счастливом контексте.
— Я хочу спросить тебя кое о чем, но не буду.
— И о чем же?
— Кто притащил в лес этих идиотов?
— И почему ты не хочешь спросить об этом?
— Потому что мне кажется, здесь целая куча разных взаимосвязанных вопросов. На базе происходит какой-то серьезный кризис. Неполный ответ окажется бессмысленным. Ты должен рассказать мне все. Но я не хочу просить тебя об этом.
— Я не смог бы рассказать тебе всего, даже если бы захотел. Поскольку не знаю всего. Если бы я знал все, меня бы здесь уже не было. Дело было бы сделано, я вернулся бы назад и занялся другой работой.
— И тебе не терпится поскорее отчалить отсюда?
— Ты закончила?
— Нет, я просто спрашиваю. Я ведь была там сама, не забывай об этом. Рано или поздно, мы все ждем момента, когда погаснет свет. Мне интересно, почувствовал ли ты это. Или для тебя это еще не пришло.
— Нет, — ответил я, — на самом деле я не хочу возвращаться обратно. Но в основном из-за секса, а не из-за работы.
Деверо улыбнулась.
— Так кто же все-таки притащил в лес этих идиотов?
— Не знаю, — упорствовал я. — Возможно, в этом замешаны несколько человек. Келхэм — это пирог, такой же, как и другие пироги, и вокруг него толпится масса народу, держа пальцы наготове. Огромное количество интересов. Масса разного рода устремлений. Некоторые из них имеют под собой профессиональную основу, некоторые основаны на личном интересе. Возможно, пять или шесть из этих идей и прошли тест на здравомыслие. А это значит, что у пяти или шести различных вертикалей власти на высших уровнях находятся пять или шесть офицеров самого высшего ранга. И от любого из них, к сожалению, можно ожидать, что он способен отколоть подобную штучку. К тому же любой из них может оказаться в состоянии сделать это. Тебе не достигнуть высшего офицерского чина в армии, состоящей из таких крепышей-мужчин, потому что ты услужливый.
— Так кто эти пять или шесть людей?
— У меня нет никаких мыслей на этот счет. Это не мой мир. Они со своей высоты видят во мне лишь мелкую сошку, армейщину. Для них я все равно что рядовой первого класса.
— Но ты собираешься прижать их к ногтю.
— Разумеется, я прижму их к ногтю.
— Когда?
— Надеюсь, послезавтра. Я должен съездить в федеральный округ Колумбия. Возможно, всего лишь на одну ночь.
— Зачем?
— Я засветился на линии, которая прослушивается и разговоры на которой записываются, и сказал, что мне известно имя. Поэтому теперь мне надо пойти послоняться там, погулять для вида и посмотреть, чем это обернется.
— Так ты что, делаешь из себя наживку в капкане?
— Это вроде теории относительности. Есть разница, приду ли я к ним или они ко мне?
— В особенности когда ты даже не знаешь, кто они, не говоря уже о том, кто из них виновен.
Я ничего не ответил.
— Согласна, — сказала Элизабет. — Пора устроить им встряску. Если хочешь узнать, горяча ли печка, иногда нет другого способа узнать это, кроме как потрогать ее.
— Ты, наверное, была отличным копом.
— Я и сейчас отличный коп.
— Ну а когда твой запал иссяк? Я говорю о Корпусе морской пехоты. Когда тебе разонравилась твоя работа?
— Примерно в такой же ситуации, в которой ты сейчас, — ответила Деверо. — В течение многих лет ты отшучиваешься от мелочей, но они наступают на тебя таким плотным строем и с такой быстротой, что вдруг понимаешь, что эти мелочи превратились в лавину. В огромный снежный ком, понимаешь? Серьезные вещи возникают именно из мелочей. Внезапно ты осознаешь, что мелочи — это серьезные вещи и дела.
— А не одно какое-либо особое дело?
— Нет, я все преодолевала успешно. У меня никогда не возникало никаких осложнений.
— Неужели? Все эти шестнадцать лет?
— Время от времени у меня случались мелкие недоразумения. Раз или два я встречалась не с тем человеком. Но ничего серьезного, о чем стоило бы говорить. Я ведь все-таки дослужилась до уоррент-офицера 5-й категории, а это довольно высокий чин — по крайней мере, для некоторых из нас.
— Ты хорошо себя проявила.
— Неплохо для сельской девушки из Картер-Кроссинга.
— Да и вообще неплохо.
— Когда ты едешь? — спросила Элизабет.
— Думаю, завтра утром. У меня уйдет весь день на то, чтобы добраться туда.
— Пеллегрино довезет тебя до Мемфиса.
— Да не нужно, — воспротивился я.
— Соглашайся хотя бы ради меня, — настойчиво попросила она. — Мне очень нравится отправлять Пеллегрино за пределы округа как можно чаще. Хоть бы он врезался в кого-нибудь на своей машине и убил пешехода где-то в другом месте, а не в зоне действия нашей юрисдикции.
— А здесь он не совершал ничего подобного?
— Да у нас здесь и пешеходов-то нет. Это же очень спокойный город. В нем всегда тихо.
— Из-за Келхэма?
— Это умирающее место, Ричер. Нам необходимо, чтобы база открылась, и поскорее.
— Может, я сделаю что-нибудь для этого в округе Колумбия.
— Хотелось бы надеяться, — сказала она.
— Так мы будем ужинать?
— Для этого я сюда и пришла.
Главным блюдом ужина Деверо был куриный пирог. Мы заказали две порции и уже готовились приступить к еде, когда в кафе вошла пожилая пара хозяев отеля. Женщина держала в руках книгу, мужчина нес газету. Обычный для них вечерний привал в кафе. Пожилой супруг, увидев меня, поспешил к нашему столику и сказал, что только что звонил брат моей жены. Что-то очень важное и не терпящее отлагательств, добавил он. Я на секунду озадачился. Должно быть, старик подумал, что у моей жены сверхмногочисленная родня.
— Он назвался вашим зятем Стэнли, — пояснил пожилой мужчина.
— Понятно, — кивнул я. — Спасибо.
Старик, шаркая ногами, пошел к своему столику, а я сказал:
— Майор Стэн Лоури. Один из моих приятелей. Мы с ним вместе работали по одному делу в течение двух недель.
Деверо улыбнулась.
— Я думаю, мое заключение верно. Морпехи — более смышленые комедианты.
Я снова принялся за еду, но она сказала:
— Тебе не кажется, что ты должен позвонить ему, раз это так важно?
— Пожалуй, ты права, — согласился я. — Только не съешь мой пирог.
Я в третий раз за сегодняшний день пошел к телефону. Лоури ответил после первого же звонка.
— Ты сейчас сидишь? — вместо приветствия спросил он.
— Нет, — ответил я. — Стою. Возле платного телефона в кафе.
— Ну тогда схватись за что-нибудь, да покрепче. У меня для тебя целый рассказ о девушке по имени Одри.
Глава 55
Я прислонился к стене рядом с телефоном, но не потому, что не хотел упасть, придя в состояние шока или крайнего удивления, а лишь потому, что рассказы Лоури всегда оказывались слишком длинными. Он считал себя прирожденным рассказчиком. И очень любил уходить в дебри. И в контекст. В самые глубокие дебри, и с головой в контекст. Обычно он прослеживал все мельчайшие детали, вплоть до начального момента, случившегося задолго до того, как в результате каких-то до сих пор не известных процессов во Вселенной появились крутящиеся облака газа и, смешавшись между собой, образовали Землю.
— Одри, да будет тебе известно, — начал он, — это очень древнее имя.
Единственным способом осадить Лоури в его беспорядочных отвлечениях от темы было самому нанести ему первый удар. Следуя этому принципу, я сказал:
— Одри — это англо-саксонское имя. Уменьшительное от Этельприт или Этельдреда. Переводится как «благородная сила». В семнадцатом веке появилась святая Одри. Она покровительствовала страждущим от болезней горла.
— Откуда тебе известна вся эта бодяга? Лично мне пришлось немало порыться.
— Мать одного моего приятеля звали Одри. Вот он мне и рассказал.
— Я хочу сказать, что это имя уже перестало быть обычным.
— Оно стоит под номером сто семьдесят три в списке самых употребительных имен. Пользуется большой популярностью во Франции, Бельгии и Канаде. В основном благодаря Одри Хепбёрн.[41]
— Так ты и это знаешь по причине того, что мамашу твоего приятеля звали Одри?
— Не только мать, но и бабушку. Их обеих звали Одри.
— Так ты получил двойную порцию знаний?
— Мне это казалось двойной порцией чего-то другого.
— Но Одри Хепбёрн ведь не из Европы.
— Да, Канада — это не Европа.
— Там, как я слышал, говорят по-французски.
— Да нет, Одри Хепбёрн из Европы. По происхождению. Отец англичанин, мать голландка, родилась она в Бельгии, но паспорт у нее британский.
— Как бы там ни было, слушай, что я тебе скажу: если ты позволяешь кому-то морочить тебе голову и ищешь женщин по имени Одри, то много хитов тебе не найти.
— Так ты нашел для меня Одри Шоу?
— Думаю, что нашел.
— Больно быстро.
— У меня есть знакомый в банке. Самую лучшую информацию можно получить в корпорациях.
— Все равно слишком быстро.
— Спасибо за похвалу. Я старательный сотрудник. Я хочу стать самым старательным сотрудником в истории.
— Итак, что нам известно об Одри Шоу?
— Она американская гражданка, — ответил Лоури.
— И это все, что нам известно?
— Белая женщина родом из Канзас-Сити, штат Миссури, образование получила на родине. Поступила в Луизианский университет Тулейна. Лига Южного плюща.[42] Там она изучала гуманитарные науки и была весьма доступна в сексуальном плане. Средний балл. Никаких проблем со здоровьем, что, по моему мнению, для доступной девицы из Тулейна значит несколько больше того, что скрывает словесное определение. Университет она закончила вовремя.
— И?..
— После окончания она, используя семейные связи, получила стажировку в округе Колумбия.
— И что это за стажировка?
— В политических структурах. В комитете Сената. Работала на одного парня, выходца из ее родного штата Миссури. Возможно, просто подавала кофе, но по должности она была ассистентом помощника исполнительного директора или кем-то вроде этого.
— И?..
— Несомненно, она была красивой, и мужчины буквально падали к ее ногам. Ну так что, по-твоему, произошло?
— Ее оттрахали, — предположил я.
— У нее завязался роман, — объявил Лоури. — С женатым мужчиной. Все эти работы допоздна, все ее обаяние. Трепет по поводу красивой распечатки документов по торговым сделкам с Боливией. Ты же знаешь, как все это бывает. Лично я не представляю себе, как люди этого круга могут справиться с таким возбуждением.
— И кто же этот герой?
— Сам сенатор, — сказал Лоури. — Крупная шишка. Начиная с этого места записи слегка затуманены — вероятно, потому, что все это дело замаскировали, насколько это возможно. Но если читать между строк, их роман проистекал жарко и страстно. Похоже, и в постели было так же. Поистине великое событие. Говорят, что она действительно была влюблена.
— А как ты раздобыл эту информацию, если записи затуманены?
— В ФБР, — ответил Лоури. — Там еще многие не отказывают мне в разговоре. А тебе-то известно не хуже, чем мне, что дела такого рода они отслеживают внимательно. Не без выгоды для себя. Ты ведь наверняка заметил, что бюджет ФБР никогда не снижается? Они многое знают о политиках, поэтому такого никогда не произойдет.
— И сколько времени продолжался их роман?
— У сенаторов переизбрание каждые шесть лет, поэтому, как правило, первые четыре года они перекатываются с боку на бок на диванах, а два последних подчищают свои делишки. Юная мисс Шоу ухватила два года из первых четырех, а потом ей дали пинка по попке и отправили в свободное плавание.
— И где она сейчас?
— Вот здесь-то все и становится интересным, — интригующим тоном произнес Лоури.
Я отступил от стены и посмотрел на Деверо. С ней, казалось, все было нормально. Вытянув шею над столом, она хозяйничала в моей тарелке. Порция пирога уменьшалась на глазах. Из трубки до меня донесся голос Лоури:
— У меня есть слухи и твердые факты. Слухами поделилось ФБР, а факты почерпнуты из баз данных. С чего начинать?
Я снова прислонился к стене.
— Со слухов, — попросил я. — Они всегда намного интереснее.
— Хорошо, тогда слушай. По слухам, молодая мисс Шоу очень переживала то, что от нее избавились подобным образом. Она чувствовала, что ее использовали и утратили к ней всякий интерес, как обычно поступают с «клинексом». Она ощущала себя проституткой, которую выставили из номера отеля. Превратилась в практикантку, которая может причинить серьезные проблемы. Так, по крайней мере, предполагало ФБР. Они продолжают следить за подобными людьми — правда, уже по другим причинам.
— Так чем, в конце концов, это закончилось?
— Ничего особенного не случилось. Стороны, должно быть, достигли какого-то приемлемого для них соглашения. Все прошло спокойно. Сенатора благополучно переизбрали, а об Одри Шоу никто больше ничего не слышал.
— А где она сейчас?
— За ответом на то, что ты спрашиваешь, необходимо обратиться к бесспорным фактам.
— Ну, и что говорят эти бесспорные факты?
— Они говорят, что Одри Шоу нигде и никогда больше не засветилась. Ни в одной базе данных о ней ничего нет. Никаких записей. Никаких данных о сделках, налогах, покупках; никаких автомобилей, никаких домов или плавсредств, трейлеров или снегоходов; никаких займов или прав на удержание собственности, никаких ордеров на обыск, задержание или помещение под стражу. Все выглядит так, словно три года назад она вообще выпала из жизни.
— Три года назад?
— Даже банк согласен с таким выводом.
— А сколько лет ей тогда было?
— Тогда ей было двадцать четыре. Сейчас ей должно быть двадцать семь.
— А ты навел справки по второму имени, которое я тебе сообщил? Дженис Мэй Чапман?
— Ты не дал мне возможности преподнести тебе сюрприз. Ты попросту испортил мой рассказ.
Читать бесплатно другие книги:
