В ночь на Хэллоуин (сборник) Шолохов Алексей
Когда в комнату вбежала Наташа, а следом Алексей, Рита на секунду успокоилась, но разрыдалась вновь, когда Копылова спросила, в чем дело.
15
Авдеев не был храбрецом, но о том, как надо было бы поступить, несмотря на собственное малодушие, он задумывался чаще обычного. У Толика в квартире призрак – это сто из ста, а это значит, что Данилову грозит смертельная опасность. Что мог сделать Егор? Поехать к нему и прогнать мертвеца? Забрать Толика с собой? Но он уже, можно сказать, спас его, предупредив об опасности. Так что дело сделано, Толик спасен, и собственное самолюбие не пострадало.
Егор снова попытался вернуться к прерванному занятию. Клацал по ссылкам, приводящим не туда, куда он хотел попасть с утра. Через еще примерно час он уже потерял всякую надежду на то, что ему удастся найти хотя бы тот самый сайт, с которого он распечатал эту чертову игру. Но либо была подобрана правильная комбинация слов в поисковике, либо тот, кто до этого издевался над ним, не давая найти, в данный момент был занят, первая же ссылка вывела Егора туда, куда надо. Он даже привстал с кресла, не веря своей удаче.
Он перечитал статью о вызове призрака и только к концу понял, что дело их безнадежно. Ответа, как спастись, не было. Тут не было даже упоминания о том, что их ждет смерть в любом случае. Да, предостережения были, мол, игра опасная. И все. Конечно, как выбраться из этой ситуации, мог знать автор статьи, но его найти шансов меньше, чем иголку в стоге сена. Под статьей никто не подпишется «Сидоров Семен Григорьевич», да и адрес с индексом тоже вряд ли кто оставит. Егор опустил глаза на авторство. Так и есть. Рядовой Швейк. Черт! Персонажи всевозможных произведений заполонили Сеть, попробуй докопайся, кто скрывается под кадетом Биглером или рядовым Швейком на самом деле. Но Егор все равно решил попробовать выяснить настоящее имя сетератора. Ник был кликабелен, поэтому Егор решил начать со статей на этом сайте, написанных рядовым Швейком. Их было три. Две об играх с призраками, а одна скорее история, байка. С играми было более или менее понятно – обе прятки, только в одной прячешься от призрака, а во второй – от изувеченной куклы. Егор даже подумал, почему ему первой на глаза не попалась игра с куклой. Сейчас ему казалось, что с ней расправиться было бы куда проще. Там даже какая-то защита от нее была. Может быть, в появление призрака верят еще меньше, чем в оживших кукол со вспоротым животом? Ладно, выбор уже сделан, и надо как-то выбираться.
16
Копылова поглаживала по голове начавшую успокаиваться Риту и смотрела на Одинцова. Он непонятно для чего кивал. Рита рассказала, из-за чего плакала, при этом не упомянув о появлении отца здесь. Она просто дала всем понять, что в ней вдруг проснулась совесть и начала грызть ее с утроенной силой за то, что она не простилась с отцом.
– Ну зачем ты? Тебе теперь надо беречься, – сказала Наташа.
И тут Рита вдруг вспомнила, что да, действительно, пока ребенок внутри, с ней ничего не случится. Полякова притихла и даже попыталась отстраниться от подруги, будто та могла чем-нибудь заразить ее и ее ребенка.
– Ты права, – сказала Рита и вытерла слезы. – Я, наверное, завтра поеду домой.
– Куда? – переспросила Наташа. – Ты не забыла?..
– Нет, я к маме поеду.
– К маме так к маме, – произнес Леша. – Но сейчас давайте спать.
– А сейчас нельзя? – спросила Рита.
– Что нельзя? – не понял Леша.
– Отвезти меня на вокзал.
Одинцов пожал плечами и посмотрел на Наташу.
– Послушай, Рит, – произнесла Копылова. – Сейчас уже девять. Пока до Москвы, да до вокзала – одиннадцать, а то и двенадцать.
– Я поняла, – грубо сказала Маргарита, легла и отвернулась к стенке.
Наташа понимающе кивнула и встала с дивана. Алексей последовал ее примеру. Рита подождала, пока за ними закроется дверь, потом перевернулась на спину и уставилась в темный потолок. Сбежать? А зачем? Она же еще не получила приз. Ну, не получила до конца. Почему она должна бояться? Потому что рядом с ней эти… люди, которых ждет смерть. Они трогали ее, опекали. А что, если призрак решит, что она с ними заодно, что она против него, и захочет убить ее, не исполнив желания? Черт! Рите захотелось помыться. Наверняка это что-то из области причуд беременных, там ананасов с селедкой или бананов с пивом. Черт, черт, черт! Сейчас ей казалось, что она измазана пропавшей селедкой и переспелыми бананами и облита пивом в тех местах, где ее касалась Наташа. Особенно волосы. Ей даже почудились влажные сосульки на голове. Рита, скривившись от отвращения, дотронулась до волос. Они были мокрыми и липкими на ощупь. Рита отдернула руку, а потом поднесла ладонь к носу и понюхала. Она едва сдержала рвотные позывы. Уткнулась в подушку, на удивление сухую и пахнущую туалетной водой Михаила. Но через минуту запах селедки с ванилью (да, ей почему-то и почудилась еще ваниль) проник и туда, отгоняя стойкий аромат туалетной воды «Lacoste».
Рита подскочила с дивана и попыталась прикрыть нос рукой. Но и рукав ее халата пропах какой-то дрянью. Она не была уверена в правильности названия, но ей показалось, что пахнет мазутом. Едва сдерживая рвотные позывы, Полякова выскочила из комнаты, а затем и из дома. Тошнота прошла, едва она оказалась у небольшой хозпостройки за основным зданием. Ее нос не улавливал ни единого запаха. Ни единого проклятого запаха.
Она подошла к сараю и села на лавочку у стены. Ночь была тихой, ей даже показалось, что слух ушел вместе с обонянием. Где-то вдалеке залаяла собака. Рита облегченно вздохнула. Ветерок зашуршал в голых ветвях яблони, коснулся головы Риты и исчез. Мгновенный порыв сменился легкими прикосновениями, будто она находилась в комнате, обдуваемой вентилятором, от чего стало спокойно. Рита начала успокаиваться, но вдруг вспомнила об ощущении влажных грязных волос. Будто в подтверждение никуда не девшемуся ощущению, на голове что-то шевельнулось. Паук? Или муха? Рита дернула головой, но шевеление только усилилось. Она медленно подняла руку вверх и положила ладонью на голову. То, что действительно шевелилось у нее в волосах, тут же облепило руку. Едва сдерживая крик, Рита опустила руку и посмотрела на живую перчатку. Сотни мокриц шевелились, сворачивались, бежали. Рита замотала рукой и только теперь поняла, что уже давно кричит.
17
Егор не был уверен в том, что это именно то, что им нужно, но все-таки это хоть какое-то продвижение вперед. Он трижды перечитал статью – один раз с экрана монитора, а два – уже распечатав. Статью мог связывать с играми только автор. Мог, но Егор почему-то думал, что здесь нечто большее. Во всех трех произведениях рядового Швейка присутствует игра в прятки, и во всех трех есть смерть. Надо непременно показать статьи друзьям. Завтра обязательно.
– Ты еще здесь?
В кабинет заглянул Смирнов.
– Ты собираешься идти?
Егор кивнул, и Смирнов скрылся за дверью, буркнув короткое «ждем». Все, что происходило с ним сейчас, замечательно, но не радовало лишь потому, что продлится недолго. Максимум… он что-то прикинул в уме. Максимум ему жить и наслаждаться дружбой даже с теми, кто над ним издевался, три дня. Ну а минимум – об этом даже думать не хотелось, – он умрет сегодня после полуночи. Выбивая страйк или напевая «Что ж ты, фраер, сдал назад», это будет зависеть от того, куда их дружная компания переместится после полуночи.
Егор хотел еще ввести в поисковик ник рядовой Швейк – была вероятность, что человек не мудрил с выдумыванием разных имен и подписывался на всех форумах одним, а там, возможно, и настоящее имя всплывет, – но передумал. Нельзя злоупотреблять дружбой, тем более заполученной таким странным способом. Он сложил две страницы со статьей вчетверо и убрал в карман джинсов. Завтра надо непременно показать друзьям. Одна голова хорошо, а… Он хотел перефразировать крылатое выражение с учетом количества друзей, но передумал. Сколько бы голов ни было на настоящее время, к утру их будет на одну меньше. И Егор надеялся, что это будет не его голова.
Коллеги, а по совместительству и новые друзья Авдеева покорно ждали его внизу в вестибюле. Никто не пошутил по поводу его отсутствия, никто не поиздевался над его видом. Они его ждали, будто Егор находился в дальней поездке, а теперь был желанным гостем у каждого из них. Он был одним из них, он был круче их. И все это, как ни странно, до самого конца жизни.
Они вышли из здания и направились к метро. Авдеев шел с каким-то парнем. Удивительно, но Егор не помнил, как его зовут, он даже не знал, кем его собеседник работает. Видел пару раз у кулера в коридоре. Парень молча набирал кипятка, окидывал Авдеева презрительным взглядом и скрывался в лабиринтах офисного здания. Теперь же суровый молчун заливался соловьем – что-то рассказывал из офисной жизни, перескакивал на женщин, возвращался к начальству, а потом снова вспоминал о противоположном поле. Рассказ его был ужасно запутан, но Егор его слушал с удивительным любопытством. Авдееву повезло перед смертью пожить как все нормальные люди.
18
Леша посмотрел на Наташу и поспешно отвел взгляд. Копылова выглядела уставшей, но казалось, что стала еще привлекательней.
– Слушай, Наташ, я хотел тебя пригласить…
Копылова оживилась, и плевать ей, что это заметил Леша. То, что их отношения сдвинулись с мертвой точки, было очевидно.
– Не сейчас… Когда все закончится… Ты сходишь со мной куда-нибудь?
Наташа улыбнулась и взяла Лешу за руку.
– Куда пожелаешь.
Они смотрели друг на друга и улыбались, когда услышали крик. Леша вскочил первым и выбежал на улицу. Он надеялся, что это не призрак. Одинцов ступил на дорожку, ведущую к хозпостройке, и на долю секунды остановился. Рита рвала на себе волосы. Никаких призраков рядом не было.
– Что случилось? – крикнул Леша скорее для того, чтобы обозначить свое присутствие.
Рита замолчала, но волосы рвать не перестала. Леша подошел к ней вместе с Наташей. Алексей не понимал, что происходит, поэтому замешкался. Копылова обняла Риту и попыталась убрать ее руки от головы.
– Они у меня в волосах! – закричала Рита и затопала ногами, словно непослушный ребенок. – Они везде! – Она начала сдирать с себя одежду и чесаться.
Леша отвернулся. Призрак стоял на углу дома. Вдруг мальчик затопал и задергал руками, как минуту назад Рита, потом улыбнулся и исчез. Одинцов посмотрел на девушек. Рита успокоилась, Наташа обнимала ее и что-то шептала. Они не видели кривляний мертвеца.
– Ну успокойся, успокойся, – приговаривала Копылова и поглаживала по голове Риту.
– Наташа, что происходит с нами? – хныкая, словно ребенок, спросила Маргарита. – Чего ему надо?
– Все будет хорошо, – выдавила из себя Наташа, не веря собственным словам. – Все будет хорошо, – повторила она и увлекла подругу за собой.
Леша помог им дойти до лавочки, усадил их, а сам сел на небольшое крылечко сарая.
– Они ползали по мне. Много… Их было много…
– Все будет хорошо…
Одинцов вскочил с места и пошел к палисаднику. Еще чуть-чуть, и он сойдет с ума. Повторяющийся бред из уст подруг, появляющийся призрак в самых неподходящих местах… Как будто все было против него. Он постоял какое-то время у изгороди и вернулся. Рита успокоилась, Наташа говорила что-то невпопад, скорее для того, чтобы успокоить себя.
– Ну что, девоньки, давайте в дом? Баиньки? Или чайку? – Леша не чувствовал присутствия призрака только в доме.
– Вы идите, – сказала Рита и встала. – Я пойду, вымоюсь.
Наташа тоже встала.
– Мы тебя ждем, – сказала Копылова. – В доме.
Одинцов взял Наташу под локоть и направил к дому. Остановился возле Риты и произнес:
– Все будет хорошо.
Обнадеживающе, но самому в это верилось с трудом. Почему-то.
19
Рита переступила борт душевого поддона и вздрогнула, ощутив боль в промежности. Она дотронулась до лобка, жгучая боль начала затухать. Полякова стояла и смотрела на свое бледное тело, удивляясь тому, что ее живот увеличился в размерах. Такого не могло быть. Она провела рукой по животу, внутри заурчало. Рита отдернула руку. Ей показалось, что в животе кто-то шевелится. Это вполне могло быть обычное вздутие и урчание, а не какой-то там призрачный ребенок. Кстати, отсюда и боль. Она удивилась, что так легко смогла убедить себя в этом. Даже живот спал, и урчание прекратилось.
Рита открыла кран и едва не вскрикнула. Вода была чуть теплая. Кожа покрылась мурашками, соски набухли и затвердели. Рита осторожно дотронулась до головы, опасаясь снова встретить насекомых. Но их не было, даже сами волосы не казались такими липкими и отвратительными на ощупь.
Она вымыла волосы трижды. Чувство гадливости так больше не вернулось. На удивление, даже общее самочувствие после принятого холодного душа улучшилось.
Рита ступила на площадку из лиственницы, служащую ковриком для ванн. Потянулась за полотенцем, и тут ее привлекло какое-то движение. Она дернулась и резко повернулась. Рита стояла перед зеркалом, держащимся на каких-то деревяшках на белой пластиковой стене душевой комнатки. Она не заметила его, когда раздевалась. Рита посмотрела на пол и увидела коричневое полотенце. Она подняла его и примерила к зеркалу. Вот поэтому она его и не заметила – полотенце висело на зеркале, закрывая его. Теперь Рита видела себя. Соски все еще были твердыми. Она провела рукой по небольшой груди и тут же скривилась от боли. Соски горели. Грудь у нее болела обычно перед месячными, но тут, скорее всего, была другая причина. И эта причина, возможно, не даст ей умереть ни сегодня, ни завтра, ни следующие месяцев семь точно.
Рита коснулась живота под грудью, провела ладонью по едва заметной выпуклости (скорее всего ее даже не было, но Маргарита почувствовала ее) и повернулась, сначала вправо, потом влево. Нет, живот определенно стал больше. Она попыталась втянуть его, но тут же скривилась от боли. Оставив попытки, Рита повернулась к зеркалу. Живот надулся справа, потом опал и надулся слева, при этом причиняя неимоверную боль. Боль пульсировала в яичниках, тугими потоками выдавливалась в матку и расползалась плавленым оловом по внутренностям. Рита не могла пошевелиться, даже согнуться пополам ей не дала вдруг появившаяся напряженность в спине, будто вместо позвоночника у нее титановый стержень.
Боль стихла, когда появился он. Рита не была уверена в реальности происходящего, но босой мальчик появился в зеркале. Там, где только что стояла скривившаяся от боли Рита, теперь стоял пацан. Он улыбался и что-то шептал. Рита начала повторять за ним.
- Раз, два —
- Это не только слова.
- Три, четыре —
- Меня нету в этом мире.
- Пять, шесть —
- У меня есть весть.
- Семь, восемь —
- Как наступит осень,
- Девять, десять —
- Вас всех повесят.
20
Он не любил громкую музыку, не любил пьяных и просто мудаков. Здесь было все, что Егор не любил. Какого хрена он здесь делает?
– Авдейка, давай веселиться, – перекрикивая музыку, произнес Смирнов.
Вот зачем он здесь! Веселиться. Но что-то Егору было не до этого. Он хотел в туалет, но с приближением времени для игры Егор откладывал поход туда. Почему он решил, что призрак начнет игру именно там? Он не знал. Наверняка просто еще свежи воспоминания. Призрак начнет игру где угодно, и для Егора же будет лучше, если его мочевой пузырь на тот момент будет пустой. Такова человеческая природа – его беспокоил не столько сам факт смерти, сколько чистота собственных штанов после нее. Авдеев решил, что если уж ему суждено умереть, то он непременно должен сделать это достойно. До клизмы дело, конечно, не дойдет, но в туалет сходить не помешало бы.
Авдеев махнул Смирнову. Макс отставил кружку и подошел.
– Чего?
– Слушай, Макс, не подменишь?
– Да ты что, Авдейка? Тебе же прет не по-детски. Страйк за страйком.
– Я думаю, если я обоссусь, то вряд ли у меня что-то еще выйдет.
– Ладно, но только я не виноват, если чего.
Егор надеялся, что туалет будет пустым. Иначе он опозорится перед смертью по-настоящему.
Он вошел, ожидая чего угодно. Ожидания были настолько сильны, что он забыл истинную цель прихода. Ему начал мерещиться пацан везде. Призрак мальчика был в его голове. В большей степени в его голове.
С облегчением и некоторой долей самоиронии (он все время мысленно подтрунивал над собой и своей манией) Егор все-таки решил сделать то, зачем пришел. Открыл кабинку и шагнул внутрь. Игра не началась, даже когда он был особенно уязвим. Все это было странно. Если самые плохие ожидания не оправдываются, человек должен чувствовать облегчение. Егор не чувствовал его. Он чувствовал себя обманутым. Но это ненадолго. Как только он вышел из кабинки, все началось.
Треск, ставший неотъемлемой частью появления призрака, он услышал сразу же, и только потом начал мерцать свет. Когда свет стал ровным, треск превратился в тихое непрерывное жужжание. Мальчик отражался в зеркале рядом с Егором, но в реальности, в той, к которой привык Авдеев, кроме него, никого не было. Егор смотрел в зеркало словно завороженный. Призрак начал счет.
– Раз, два – это не только слова.
Мальчик повернулся к отражению Егора и схватил его за свитер. Несмотря на то, что все это происходило в зеркале, в другом мире, Авдеев почувствовал, что свитер на груди смялся, он почувствовал силу, с какой его дернули.
– Три, четыре – меня нету в этом мире.
Рывок – и Егора, этого, настоящего, оторвало от кафельного пола, так же как и его отражение. Егор выставил руки и начал хватать воздух перед собой.
– Пять, шесть – у меня есть весть.
Егор, так и не найдя ничего перед собой, попытался схватиться за дверь кабинки. Его тряхнуло так, будто он находился в руках крепкого мужика под два метра ростом. И тут же удар спиной о кабинку. Егора развернуло, и он, пролетев метра три, ударился о зеркало. Мириады трещин покрыли зеркальную панель, каким-то образом умножив присутствие мертвеца. Его злобное лицо было в каждом осколочке.
– Семь, восемь – как наступит осень.
Егора подняло к потолку и вынесло к центру комнаты. Авдеев понял, что его сейчас убьют. Дверь в туалет открылась, когда Егор висел в воздухе вопреки законам физики. Авдеев не видел, кто вошел в туалет (очки слетели еще при первом ударе), но он почувствовал, что хватка ослабла, а потом его отпустили. Он упал на пол.
– Егор, ты тут чего? – услышал он голос. Авдеев не помнил, как звали парня, но он чувствовал, что благодаря ему остался в живых. Пока.
21
Толик попятился. Тварь под простынею подняла завалившуюся набок голову и повернула к Данилову. Ткань начала опадать. Толик больше боялся того, что скрывалось под простыней. Он с содроганием вспомнил оплывшее восковое лицо старухи, сшитые губы (чтобы она не смогла укусить кого-нибудь, – подумал он тогда) и каплю чего-то маслянисто-черного, выступившую в уголке рта. И, возможно, она не сможет его укусить, возможно, она до него не дотронется, он умрет только оттого, что она встанет из кресла, простыня больше не сможет удерживаться на ведьме и обнажит то, что он пытался забыть вот уже несколько лет.
Она не встала. Она так и осталась сидеть в кресле. До тех пор, пока не позвонили в дверь. Толик едва не закричал. Простыня опала к ножкам кресла, накрыв собой цветастые здоровенные тапки. Кресло оказалось пустым. Трель звонка раздалась вновь. Кто бы это ни звонил, Анатолий был рад ему и собирался сделать все возможное, чтобы гость не ушел. Толик обошел простыню, не выпуская ее из вида, а когда вышел в коридор, закрыл за собой дверь. Судя по третьему продолжительному звонку, гостю не терпелось попасть к нему в квартиру. Толик даже на секунду засомневался в собственном вдруг открывшемся гостеприимстве.
На пороге стоял Макс и, судя по стойке – ноги на ширине плеч, руки в постоянном движении, голова слегка опущена и повернута вправо – он жаждал продолжения банкета, но не хотел, чтобы об этом узнали его родители. Толик протрезвел окончательно, но соседу был рад. Во-первых, он спугнул старуху, даже если она была всего лишь в его мозгу, во-вторых, он спасет его от игры в прятки. Судя по тому, что увидел за спиной Данилова Егор, пацан планировал поиграть именно с ним. Черта с два! Игр сегодня не будет. Детское время закончилось.
– С удачным приземлением, – улыбнулся Толик и открыл дверь шире.
Макс поднял руку с выставленным указательным пальцем до уровня груди и шикнул.
– Шшш! Мамка услышит, заругает.
– Ну, тогда входи, – шепотом сказал Данилов.
Макс поднял голову, ощупал дверь и сделал шаг правой ногой так, будто собирался подниматься по лестнице. Толику было мучительно больно смотреть на попытки соседа передвигаться. Если бы кому-то взбрело в голову заставить ленивца передвигаться, стоя на задних лапах, наверняка был бы тот же эффект. Данилов мысленно бросил пить.
Казалось, это длилось вечно, но, как только Макс уселся за стол, «усталость» как рукой сняло.
– Ну, что пить будем? – спросил Толик на всякий случай.
– Чай, япона мама! – сказал Макс и заржал.
– Ну, чай так чай, – решил поиздеваться Данилов.
Подошел к плите и поставил чайник на плиту.
– Япона мама, – раздалось за спиной.
Толик обернулся, готовый ко всему. Он даже внутренне приготовился увидеть старуху, накрытую простыней и держащую за руку проклятого пацана. Кроме Макса, в кухне никого не было.
– Я говорю, ты мне вискарик должен.
Слова соседу давались с трудом, но Толик его понял сразу. К тому же ему самому сейчас бы не помешала порция спиртного. Он хорошо помнил, что отдавал все три бутылки тете Томе, но… Он отдавал коробку, а в ней могло быть как три, так и две бутылки. Надежда все-таки была.
Анатолий подошел к холодильнику и посмотрел на полки. Кроме кастрюли (он уже даже забыл, с чем она) и открытой банки томата, на них ничего не было. Толик посмотрел на дверцу. Яйца, кусок маргарина с пожелтевшим краем, соевый соус, виски, кефир… Она была там. Бутылка виски была между соусом и кефиром. Данилов не знал, радоваться находке или нет. Он взял бутылку в руку, холодное стекло было приятно на ощупь. Все решено. Если он не выпьет хоть с этим засранцем, то у него может появиться еще менее привлекательная компания на эту ночь. Последнюю ночь.
5 ноября, вторник
1
Смерть Риты не удивила. Будто она была смертельно больна и боролась за каждый прожитый день. Отборолась, отмучилась. Наташа позвонила Толику и Егору и назначила встречу в «Макдоналдсе». Потом перезвонила и сообщила время. Из головы все вылетало. Рассеянность, вызванная происходящим с ними; серость и скорбь, будто, начиная со смерти Катюши, они попали на чертовски затянувшиеся похороны. Будто они попали на собственные похороны, и закончатся они только засыпанием их могил.
Лешка сидел на скамейке у хозпостройки. Дверь в душ была все еще открыта. Наташа прошла мимо, зажав нос – ей все еще казалось, что оттуда пахнет кровью, – и присела рядом. Леша обнял ее за плечи и прижал к себе. Наташе хотелось плакать, но она устала, и казалось, что сил не хватит даже для этого.
– Наверное, надо уезжать отсюда, – сказал Лешка.
Наташа едва заметно кивнула и подумала, что не смогла бы зайти больше в душ. Не смогла бы даже сидеть на этой скамейке одна. Рита потеряла столько крови, что здесь было все залито ею. Наташу передернуло от этих воспоминаний. Леша, почувствовав ее напряжение, прижал крепче к себе. Оба молчали. Подходящие слова в таких случаях найти невозможно, да они и не пытались. Мысли их то и дело возвращались к прошлой ночи. К жуткой ночи.
– Надо ехать, – повторил Леша и встал.
Наташа посмотрела на него и тоже встала.
– Поехали, подождем парней в кафе.
Наташа прошла мимо распахнутой двери, отвернувшись. Леша прикрыл дверь душа и пошел за Наташей. Смерть подруги, даже не такая кровавая, оставила бы отпечаток, сейчас они выглядели не лучше обескровленной Риты. Только что могли ходить еще, говорить же не было ни сил, ни желания.
– Слушай, Наташа, – произнес Леша, когда они забрались в машину.
Она подняла на него влажные глаза.
– Из любого положения есть выход…
– Иногда смерть тоже выход, – бесцветным голосом сказала Копылова.
– Это да, но… Во-первых, странно то, что я с вами не играл, но призрак меня включил в игру еще до встречи с вами.
Она кивнула, хотя не совсем понимала, о чем он.
– Во-вторых, он дарит вам подарки, но потом приходит и забирает их… Даже, казалось бы, такие вещи, как беременность… Странно.
Несмотря на недосказанность, Наташа понимала, о чем он. Она понимала, что даже такие желания, как любовь, неосязаемые вещи, призрак сможет выскрести из их душ, перед тем как убить. Жестокость десятилетнего мальчугана, пусть и мертвого, говорит о том, что он сильно обижен на живых. За что? За то, что потревожили? Или это месть за собственную погибель?
– Он привлекает к себе внимание.
– Да ладно?! – Наташа не смогла скрыть иронии. – Мне кажется, у него это получилось. Более чем.
– Ну да. Это как в низкобюджетном голливудском шедевре. Призрак появляется, чтобы нашли его труп, ну или кости, кому как повезет. Нашли и покарали убийц.
– Такими темпами скоро мы сами станем призраками.
2
Толика мало беспокоила смерть Риты. Да, дружили, да, собирались каждую пятницу вместе. Ну и что? Сейчас своя рубаха ближе к телу. Если смерть каждого из его друзей отсрочит его игру, то он даже этому будет рад. Но головная боль и то и дело подступающая тошнота не давали ему в полной мере насладиться кратковременной победой. До сегодняшней ночи можно было расслабиться. Немного напрягала выдуманная Наташей встреча, но это было нужно ей. Кого другого он просто бы послал ко всем чертям. Тут надо тихо сидеть, а не лазить по «Макдоналдсам» в поисках спасения. Единственное спасение – это быть подальше от этих неудачников. Но на встречу он все-таки решил сходить. Из-за Наташи. Он прекрасно понимал, что поступает эгоистично и трусливо по отношению к друзьям, но тут каждый сам за себя. А Копылова сделала выбор, предпочтя ему Одинцова. Вот пусть он и защищает ее теперь. К тому же, как нелегко было признаться самому себе, из Толика защитник никакой. Так, шаман с оберегом в виде спиртного.
На работу он сегодня снова не вышел. Наташа прикроет, а на самом рабочем месте есть Игорек – врио. Ему за радость. Толик не помнил, чтобы у него так кровь играла в начале карьеры управляющего магазином. Игорь же с зардевшимися щечками ходил полководцем по торговой точке. Парню двадцать, но Толик мог доверять только ему. А вот Толику доверять теперь уже не мог никто. Черт! Он даже сам себе не мог доверять. Проснувшись с отвращением к алкоголю, он после нескольких рвотных позывов всерьез подумывал опохмелиться. Через не хочу, через, мать его, не могу. Разве можно доверять такому человеку? Он сомневался.
Только сейчас, отложив трубку, он сфокусировал взгляд на предмете в паре метрах от него. Сверток. Большой, будто в нем завернут труп. Толик даже привстал. Это была она. Черт возьми! Ведьма пролежала на полу с ним в одной комнате всю ночь?! Толик встал – ноги не слушались, сел, потом снова встал, подхватив подушку. Наволочка, набитая обрезками поролона, не самое грозное оружие, но Толик был рад даже этому. Он замахнулся и сделал неуверенный шаг вперед. Простыня сбилась и не полностью укрывала голову. Черные грязные локоны торчали с левой стороны, хорошо видной Анатолию. Он не помнил, какого цвета были волосы у старухи, но в какой-то момент ему пришла мысль, что без вкраплений седины они были вряд ли.
Толик, все еще держа подушку наготове, подошел ближе. Какое-то время постоял, прислушиваясь. Потом, припав на одно колено, взялся за край простыни и медленно потянул ее с лица. Ему стало жарко, а потом холодно, липкий пот покрыл лоб, ладони стали влажными. Он ожидал увидеть оплывшее с одной стороны восковое лицо старухи. И пусть волосы были не ее – теперь он был уверен, что из-под платка выбивались седые пряди. Вот уже показалась желтая кожа лба, брови, такие же черные, как и волосы. Толик едва смог унять дрожь в руках. Простыня обнажила глаза с синюшными веками. Когда один глаз открылся, Толик едва не закричал. Отдернул руку и отскочил сам одновременно с открытием второго глаза.
– У нас там что-нибудь осталось? – раздался голос, слегка приглушенный тканью.
От сердца отлегло. Толик выдохнул и подавил в себе желание побить этого алкаша. Макс скинул с себя простыню и поднялся морщась.
– Во рту, как в…
– Ты что, у меня остался? – задал Толик вопрос, ответ на который был очевиден.
Макс посмотрел по сторонам, потом на Толика и, пожав плечами, произнес:
– Похоже на то. Слушай, опохмелиться бы…
Толик связал несвязываемое. Этот пропитанный алкоголем человек, возможно, спас его от смерти. Возможно… Ему вспомнился неумелый маневр Никиты со своей подружкой. Неумелый, да, но Толик-то не такой. Он сыграет с мертвяком до конца, перед этим отдав ему Макса. Да, сосед не был подарком (ни в жизни, ни в их игре), да и отдать он его хотел не вместо бутылки виски. Он просто хотел отдать его вместо себя.
– Вставай, ангел-хранитель, где-то у меня завалялась бутылочка.
3
Егор вернулся домой около пяти утра. От пережитого ужаса нервы были натянуты, что стальные канаты, от напряжения трясло. Он так и не смог заснуть. Взял ноутбук и, сев к стене спиной, принялся искать выход. Периодически поглядывая на дверь в комнату, Егор пытался вычислить человека с ником рядовой Швейк. Он то и дело отвлекался на просмотр сообщений и комментариев. Поэтому поиск не мог увенчаться успехом без соответствующего толчка. Звонок Наташи и стал этим толчком. Выслушал о смерти подруги без эмоций, внутри всколыхнулось только единожды, когда он подумал, что ошибся в своих предположениях. Он полагал, что сегодня охота велась на него, а раз он жив, значит, в сегодняшней игре он победитель. Егор даже помыслить не мог, что мертвец способен напасть сразу в нескольких местах. Недооценили. Подобным вещам сложно давать оценку. То, что в повседневной жизни не должно появляться, априори будет недооценено.
После звонка Наташи Егор начал поиск с утроенной силой. Только ни черта не выходило. Он нашел еще три сайта, где использовалось это имя. Два из них были схожей тематики и имели посредственное отношение к необходимому Егору. Это были две пиратские библиотеки с ужасным интерфейсом. Об играх с призраками здесь, конечно же, можно почерпнуть информацию, но только из источников, далеких от исследовательских. Художественная литература, давая волю фантазии, расписывала загробную жизнь во всех красках, но ответов, как с проявлениями этой жизни бороться, не давала. Третий сайт был точным клоном того, где Егор впервые и увидел описание этой игры. То есть за несколько часов он так и не сдвинулся с мертвой точки. У него был один рядовой Швейк, три статьи от него и ни одной догадки, кто может скрываться под этим ником и где его искать. И тут ему пришла в голову мысль, которая должна была появиться еще в первый день поиска.
– Ну я и тормоз! – произнес он и дважды щелкнул по имени рядовой Швейк.
Отправить личное сообщение – выскочило окошко рядом с ником. Конечно, тормоз, отправляй!
Здравствуйте, – написал он в окошке для сообщений. – Пожалуйста, свяжитесь со мной по этому адресу [email protected]. Это по поводу описанной вами игры.
Перечитал и дописал: игры в прятки.
На работу идти совсем не хотелось, поэтому он набрал Смирнова. Начальству звонить – равно нарваться на неприятный разговор. А со Смирновым они друзья, пусть и по сверхъестественной воле пока выигрывающего.
– Привет! – едва разлепил губы Егор.
– А-а-а! – Радость вроде неподдельная. – Авдейка-чародейка!
Авдеев опешил. Вчера его новый друг себе такого не позволял. Был кроток в его присутствии, как агнец.
– Прости, – вдруг поправил ситуацию Смирнов. – Ну ты вчера отжег. Пацаны говорят, что ты на несколько секунд в воздух поднялся…
– Я помню, – отрезал Егор. – Ты не мог бы меня прикрыть?
– Какой базар, дружище. Отдыхай, конечно. Ну ты ниндзя…
Егор не дослушал его. Отключился. Воспоминания минувшей ночи тяготили. То, что происходило в туалете, напугало только его, потому как остальные только видели его выкрутасы. Призрак показался исключительно ему.
Ноутбук оповестил о приходе нового письма. Егор прошел по ссылке и открыл письмо от Швейкова Андрея. В теле письма было всего три слова:
Вы уже сыграли?
4
Толик боялся, что его ангел-хранитель напьется раньше, чем того требует игра.
– Макс, слышишь, нам с тобой нужно по делам.
Сосед поднял голову, но глаза так и не открыл.
– Толян, все наши дела здесь. – Он кивнул в сторону полуторалитровой бутылки пива.
– Когда мы вернемся, у нас будет еще больше таких дел.
– Отвечаешь?
– Век воли не видать, – сказал Толик и для убедительности щелкнул ногтем о передние зубы.
Жест Макса удовлетворил, поэтому он открыл глаза и произнес с нарочитой важностью:
– Ну что ж делать, давай сначала твои проблемы решим.
«Сейчас это так, прогулка, – подумал Толик. – Проблемы начнем решать чуть позже».
Толик собирался зайти на работу, поэтому пришлось побриться и выгладить одежду. Макс все это время спал. Даже если бы он проспал до вечера, а потом попросил выпивки, Толик был бы рад. Сейчас таскать его с собой было бы тяжеловато. Да и вид у него, мягко говоря, непрезентабельный. Так и случилось. Максим встал и, пошатываясь, вышел из кухни. Толик пошел за ним, чтобы подкорректировать – выпускать он его не собирался. Максим и не собирался никуда уходить. Он вошел в комнату и лег рядом с диваном, потом потянул на себя простыню, валяющуюся рядом. Толик успокоился. Вернулся в кухню, допил из кружки пиво и посмотрел на часы с логотипом «Связной». Пора.
Данилов вышел из подъезда. За три года работы в «Связном» Толик ни разу не пришел на работу в пьяном виде, хотя выпивал почти каждый вечер. Сегодняшний день станет исключением. Выйдя из дома, он понял, что его номер заблокирован. Привычка быть на связи подталкивала его зайти в «Связной». Отступиться, так сказать, от правил. И только потом, когда он с трясущимися руками на подгибающихся ногах выбегал из торговой точки, он понял, что по пути можно было зайти в какой-нибудь другой салон сотовой связи, коих, кроме «Связного», превеликое множество.
Сейчас же он шел целенаправленно, иногда поглядывая на свое отражение в витринах магазинов. Одно дело, когда легкий «выхлоп» от только что выпитого пива, совсем другое, когда выбрит наполовину или прилипла сопля к подбородку. Брился он с тщательностью ювелира, а сопли просто подобрал. Все равно чувствовал себя некомфортно. Да плевать! Ему осталось жить от силы пару дней, а его беспокоит собственный внешний вид. Но он не собирался умирать, поэтому козюли на подбородке и пропущенная пара волосков под носом могли дискредитировать его как руководителя перед подчиненными. Взглянув еще разок на себя в грязное стекло, Толик вошел в магазин. В салоне было пусто – обычное дело, покупатели набегут к шести. В это время заходили одинокие плательщики и отправители денег в страны ближнего зарубежья.
Толик выстоял очередь за девицей, пахнущей жареной рыбой, и наконец-то подошел к терминалу. Ни один из сотрудников не обратил на него внимания. Игорька не было в зале. За ресепшеном стояла Надя, но она была чем-то занята. Если бы Толик не знал, что компьютеры не имеют выхода в соцсети, то подумал бы, что Надежда сейчас занята недозволенным. Он хотел окликнуть ее, но тут же передумал. В его планы не входило привлекать к себе внимание.
Не вышло.
5
Егор не хотел ничего рассказывать, пока не убедится, что этот Швейков сможет ему помочь. Хотел, но как только собеседник дал ему свой номер телефона и в разговоре спросил о смертях, Егор выдал ему все. Он остановился только раз, когда понял, что сказал отвратительную вещь. Он раздосадованно, с праведным упреком посетовал на то, что Никите не удалось спастись, даже подставив под удар очередную подружку. Неловкий момент от паузы был сглажен очередным утверждением Швейка.
– Это не выход.
– Ну, есть какой-нибудь выход? Потому что мне кажется, но… – он не мог подобрать точного определения мертвому мальчику, – сущность становится сильнее. Сегодня она убила Риту, хотя приходила ко мне. А может, и не только ко мне.
– Да, если он долго не уходит, он набирается силы. Он питается вашим страхом.
Сколько раз он слышал подобное в своей жизни? Да с десяток наверняка. Его страхом питались все кому не лень с детского сада.
Договорились встретиться в «Макдоналдсе» в Кузьминках. У Егора заметно поднялось настроение. У них… кого он хочет обмануть? Об остальных он сегодня думал, но мало. А что касалось спасения жизни, тут его личность выходила на первый план. Ему не нужны были ордена посмертно. Лучше жить негодяем, чем умереть героем. Еще неделю назад он назвал бы такое мнение паскудным и свойственным негодяям. Еще неделю назад самой большой проблемой было отсутствие настоящих друзей. Сейчас под угрозой смерти он готов вернуться в мир одиночества и унижений. Даже если умрут те, кого он так хотел себе в друзья.
До встречи с бывшими друзьями оставалось чуть больше часа. Несмотря на моросящий дождь, Егор решил пройтись. Ему нужен был свежий воздух, в квартире он просто задыхался. Тревожные мысли не покидали его. Тревожился он только о том, что все-таки поступает по-свински, как последняя тварь. Человек, по сути своей, видя происходящую несправедливость, должен бросаться на помощь. Но, к сожалению, таких людей все меньше, и это было чертовски приятным оправданием его свинству. Мол, он не одинок.
Он вышел из подъезда, постоял под козырьком, вдыхая влажный воздух. Нет, сейчас он не был уверен, что готов променять жизни друзей на свою, никчемную. Странное дело, если он останется в живых, отдав на заклание их жизни, его вмиг становится никчемной. А если отдает свою, сохранив при этом чью-то, то жизнь вроде как и ничего, нормальная. Парадокс. Егор не был уверен, что хоть один из этих вариантов ему подходит.
Он снял очки, достал носовой платок и протер линзы. Водрузил очки на нос, убрал платок в карман и шагнул на мокрый асфальт. Егор был уверен в том, что, предай друзей, он все равно умрет, пусть морально и, скорее всего, только в собственных глазах.
6
В зале было две колонны, у одной из них стоял терминал оплаты. Данилов нажал «завершить» на сенсорном экране терминала и выглянул на ресепшн. Он увидел мальчишку у второй колонны. Пацан стоял и смотрел на него. Когда он закрыл глаза руками, Толик был готов услышать проклятую считалку. Но вместо этого прозвучал треск. Толик узнал этот звук. Выдача чеков терминалом могла оставить заикой в полной тишине. Все стихло так же неожиданно, как и началось. Толик посмотрел на мальчишку – он все еще стоял с прикрытыми глазами, перевел взгляд на терминал – чек обычно торчал на сантиметр, не больше, сейчас же из щели, горящей красным светом, торчал край сантиметров десять. Толик дернул и взглянул на содержимое. Считалка была в чеке.
– Стук-стук, Надя, – произнес мальчик и засмеялся.
Данилов вдруг понял, что может произойти дальше. Он отбросил чек и шагнул к мальчику.
– Ты не тронешь ее.
Голос сел, поэтому он не был уверен, что его услышали.
– Ты не тронешь ее, сученыш!
Теперь на него обратила внимание Надя.
– Толик? А ты что?.. Ты же заболел…
Данилов не смотрел на нее, его внимание было сосредоточено на мертвеце.
– Стук-стук, Надяяя, – поддразнивал его мальчишка.
– Не надо! – крикнул Толик и рванулся к нему.
Пацан не добежал до ресепшена пару шагов, когда Данилов настиг его.
– Ты больше никого не тронешь, гнилой ублюдок!
Толик поднял мальчика и усадил на ресепшен. Надя вжалась в дверь шкафа-купе, из подсобки вышел Игорь. Магазин наполнился звуками, которых Данилов не слышал до этого.
– А ну отпусти его, сука! – Кто-то заревел ему на ухо, и тут же раздался детский плач.
Читать бесплатно другие книги:
