Сила страсти Шелвис Джилл

Вдобавок к дождю скоро на них начал падать град. Украшения, свисавшие с потолка, намокли и начали сыпаться вниз вместе с пластиковыми квадратами, к которым они были привязаны. Один слон из папье-маше ударил Мэллори по голове. На секунду у нее перед глазами затанцевали звезды, и тут она поняла, что люди могут пострадать по-настоящему. Ей стало страшно, и сквозь завесу воды она попыталась разглядеть тех, кому была нужна помощь. И хоть дальше метра уже ничего не было видно, оказалось, что помощь требовалась почти всем. Из-за потоков воды люди никак не могли пробраться к выходу, образовалась пробка, а кое-кто уже лежал на полу. Это был полный бедлам.

Мэллори набрала побольше воздуха и откинула волосы с лица. Рука почему-то оказалась в крови. Она поняла, что кровь шла из пореза на щеке, но не успела она сообразить, что случилось, как вдруг кто-то схватил ее, притянул к себе и потащил в сторону двери.

Это был Тай.

– Отпусти меня! – крикнула Мэллори и толкнула его в грудь, но ничего не добилась.

– Тебе нужна помощь.

– Да забудь ты обо мне, спасай лучше Люсиль и миссис Берленд!

– Черт побери, сначала тебя!

Но все же, продолжая держать ее одной рукой, Тай схватил миссис Берленд за шиворот и тоже потащил за собой. Люсиль нигде не было видно. Мэллори увидела, как Мэтт взял за руку Эми, потом нашел Грейс и повел их за собой к двери. Тай бросился следом за ним, выскочил на улицу и, подтолкнув Мэллори и миссис Берленд в группу спасенных Мэттом дам, кинулся назад. Мэллори собралась идти за ним, но Тай преградил ей путь.

– Я иду в кафе, – сказала она не терпящим возражения голосом. – Людям нужна помощь. Я медсестра, я могу помочь.

Тай сжал челюсти, помолчал… И отступил в сторону. Пожарная сигнализация продолжала реветь, вода – лить с потолка. Мэллори помогла нескольким людям выйти наружу и в какой-то момент столкнулась с Таем. Он держал за руку двух подружек Люсиль, но на секунду отпустил одну из них, чтобы убрать со лба Мэллори мокрую прядь волос. Потом он наклонился и глянул на ее порез, а затем посмотрел ей в глаза. Тай проверял, все ли с ней в порядке.

Он давно должен был понять – с ней всегда все было в порядке. И тем не менее в каждом его жесте, каждом взгляде сквозила забота о ней. И от этого у нее сейчас тепло сжалось сердце.

Тай должен был уехать – его ждала работа. Мэллори ни за что не хотела лишать его того, что придавало смысл его жизни. Просто в самой глубине души у нее теплился маленький огонек надежды, что, может быть, этим смыслом могла стать она сама.

Когда к кафе приехала пожарная бригада, они уже вывели всех людей. Следом за ней примчалась и «скорая помощь». Несколько посетителей получили ранения и обратились за помощью к врачам. Машина была только одна, поэтому образовалась очередь, и Мэллори стала помогать тем, кто оказался в ее хвосте. Мэтт был рядом с ней, а Тай неожиданно тоже взял на себя обязанности врача. Он возился с сидевшим на тротуаре Райаном, который каким-то образом умудрился порезать руку от плеча до локтя. Тай пытался, как мог, остановить кровь.

К ним подошел Джош. Он сказал, что проезжал мимо и, увидев, что случилось что-то серьезное, решил остановиться.

– Что с ним? – спросил Джош.

– У него шок, – спокойно резюмировал Тай.

Это была правда. Райана трясло, у него затуманились глаза, и он не понимал, что происходит. Джош пошел к своей машине и вернулся с аптечкой. Они вдвоем завернули Райана в одеяло, которое взяли в «скорой», и согрели бедолагу. Тай померил пульс, послушал дыхание и успокоился. Пока все показания были в норме. Он оглянулся вокруг и увидел, что пострадавших оставалось немало, и Мэллори не успевала им помочь. Он позвал ее к Райану, а сам вместе с Джошем принялся за дело. Мэллори, взяв Райана за руку, со все возраставшим удивлением наблюдала за тем, как профессионально и быстро работал Тай.

– Я тебя не понимаю, – говорил ему меж тем Джош. – Я разрешил тебе выйти на работу, а ты сидишь тут и штаны протираешь. Хочешь, я устрою тебя врачом в санитарную авиацию? В Сиэтле недавно открыли отделение, выделили им пару вертолетов. Недостатка адреналина там не будет, уверяю тебя. Ты и сам увидел, какие приключения порой случаются в тихих городках вроде нашего.

Тай ничего ему не ответил и сел на корточки перед Люсиль.

– Как вы? – спросил он.

– Я в порядке. – Люсиль похлопала его по руке. – Ты хороший мальчик.

Тай улыбнулся. Было непонятно, что его развеселило – то, что его назвали «мальчиком» или «хорошим». Потом он выпрямился и повернулся к Мэллори. Ее нисколько не удивило, что он почувствовал ее позади себя. Каким-то чудесным образом он всегда знал, где она находилась.

– Надо же, – стараясь говорить спокойно, сказала Мэллори, – а ты, оказывается, умеешь лечить людей.

Взгляд Тая был прикован к ране на ее щеке. Он тронул ее, и Мэллори поморщилась. Тай отвел ее в сторону, подальше от назойливых взглядов, и сказал:

– Рану нужно обработать. Давай я помогу…

– Нет. – Сейчас ей была нужна помощь – и именно от Тая, – но совсем иного рода. Она не знала, с чего начать разговор, и решила не заморачиваться и поступить как в детстве – то есть начать с самого начала: – Это простая ссадина, она подождет. Ты лучше объясни мне, откуда механик знает, как лечить раненых?

Тай ответил, глядя ей прямо в глаза:

– Я служил врачом в отряде «морских котиков».

– Врач. В спецотряде. – Ей нужно было время, чтобы переварить услышанное. – Забавно, – наконец сказала Мэллори, – а ведь я готова поклясться, ты говорил мне, что работал механиком на флоте. А потом ушел оттуда и теперь делаешь примерно ту же работу, только по контракту.

– Нет, – сказал Тай. – То есть в каком-то смысле – да. Я работаю с машинами. Иногда. Но это для себя, для удовольствия.

– Для удовольствия, – повторила Мэллори. Она помолчала, пытаясь принять этот новый образ Тая. Но пока у нее плохо получалось. – Я думала, ты чинишь корабли, может быть, вертолеты и танки. Но не людей. Почему ты мне не сказал?

Тай ответил вопросом на вопрос:

– А какое это имеет значение?

– Ты скрыл правду, и я хочу знать почему.

– Ну, я не то чтобы обманывал, – заметил Тай, – просто недоговаривал. И я действительно не понимаю, почему для тебя так важно знать, кем я работаю.

– Я же вижу, что главное для тебя – это твое дело. Ты сам говорил, что работа – это твоя жизнь, часть тебя. И если я не знаю эту твою часть, то что я вообще знаю о тебе? – Как он не мог понять? И как не мог почувствовать, что ее сердце разрывалось на части? – Ты ведь с ума сходишь без работы. Ждешь только, когда тебя выпишут…

– Меня уже выписали, – спокойно проговорил Тай, словно сообщил ей прогноз погоды.

– Боже. – Мэллори побледнела, а потом собралась с духом и произнесла: – Значит, ты можешь уехать в любой момент. Когда это произошло? И почему ты мне ничего не сказал?

Но Мэллори уже знала ответ. Тай не посчитал нужным сказать ей, потому что вообще не придавал их отношениям никакого значения. Они просто занимались сексом, и все.

В этом она могла винить только себя. У Мэллори задрожали колени, она шагнула назад… и врезалась в шерифа Томпсона. Конечно, он не мог не заметить толпу промокших людей и теперь стоял, уперев руки в бока, готовясь защищать правых и казнить виноватых.

– Что, черт побери, тут случилось?

Люди уже хотели расходиться, но, завидев представителя закона, остановились. Они тут же сгрудились вокруг миссис Берленд, противной злой старухи, которая никому не делала ничего хорошего, чтобы защитить ее. Все начали говорить одновременно, рассказывая шерифу о пропаже таблеток, о пожаре в кафе, о панике и о том, как их всех залило водой.

И каждый при этом заявлял, что это именно он украл наркотики из Центра помощи.

Но миссис Берленд такая помощь пришлась не по душе. Она вышла вперед, ткнула тростью в сторону шерифа Томпсона, а потом подняла руки вверх.

– Это сделала я, шериф. Арестуйте меня, но даже не думайте о том, чтобы обыскивать. Я свои права знаю!

Сойер заверил старушку, что он не собирается ее арестовывать, потому что тогда ему бы пришлось арестовать всех, кто признал себя виновным.

– Но мне все равно придется допросить каждого из вас, – с раздражением сказал шериф. Он достал огромный блокнот и принялся вызывать по одному каждого, кто решился до последнего защищать Мэллори и миссис Берленд.

Толпа начала медленно расходиться.

Мэллори села прямо на бордюр и положила голову на колени. Она ужасно устала, и не столько физически, сколько душевно. Она никак не могла поверить в то, что Тай столько скрывал от нее… Как это могло произойти, ведь она была абсолютно честна с ним и ничего не таила. Тай знал про нее все. Он практически держал ее сердце в своих руках, и теперь ей оставалось только надеяться, что он не собирался растоптать его. Мэллори знала, что оно будет кровоточить, когда Тай уедет, но она сознательно шла на это и собиралась справиться с болью сама.

Перед ней появились ноги в старых ботинках. Конечно, это был Тай. Кто же еще? Только он мог заставить ее сердце биться так часто.

Тай сел рядом, и Мэллори почувствовала на спине его большую, теплую руку. Он раздраженно хмыкнул, когда обнаружил, что она вся мокрая и дрожит, встал и вернулся с одеялом, которое позаимствовал у «скорой помощи».

– Я в порядке, – сказала Мэллори.

– Конечно. – Тай обернул вокруг нее одеяло, сам опустился рядом и обнял ее. – В полном порядке. Но проблема не в этом.

– А в чем?

– В том, что ты растеряна и хочешь поговорить со мной.

– Ты прав, – сказала Мэллори и подняла голову. – Я действительно не понимаю, зачем делать секрет из того, что ты работал врачом.

– Я не делал никакого секрета.

– Я хорошо помню, как ты приехал в клинику, чтобы снять швы. Зачем ты это сделал? Ведь ты мог спокойно снять их сам.

– Я хотел увидеть тебя.

Такого ответа Мэллори не ожидала. Она открыла рот… и закрыла его, не зная, что сказать. И потому решила перейти к следующему вопросу:

– Ну ладно, а то, что произошло дальше? Когда у одного нашего пациента остановилось сердце? Ты побледнел и чуть не упал в обморок, как будто никогда раньше такого не видел.

Тай тоже ответил не сразу. Он опустил голову, а когда поднял ее, то посмотрел прямо Мэллори в глаза.

– Ты хочешь знать, какое было мое последнее дело в качестве врача спецотряда? – спросил он. Его голос звучал пугающе спокойно, и Мэллори знала, что Тай пытался подавить в себе другие чувства, которые были ей хорошо знакомы – страх и злость на собственное бессилие.

– Я вытаскивал своих друзей из горящего самолета, – продолжил он. – Томми был уже мертв, но другие – Брэд, Келли и Тревор… – Тай закрыл глаза. – Я сделал все, что мог, но они умерли у меня на руках. После этого я больше не мог спасать людей. Я пытался, но у меня не хватало сил работать на переднем крае.

У Мэллори сердце сжалось от сочувствия к нему.

– О, Тай, – выдохнула она.

– Меня с почестями отпустили, и я нашел себе работу, никак не связанную с медициной. Последние четыре года я старательно избегал всего, что могло бы напомнить мне о пережитом. Мэллори, я четыре года даже пластырь на рану не наклеивал.

Пока не попал в Лаки-Харбор.

– А когда Эми порезала руку… – прошептала Мэллори.

– Да, – мрачно кивнул Тай. – Тогда я в первый раз за все это время открыл аптечку.

Он оказался на высоте и сегодня. Все произошло неожиданно, но Тай взял на себя ответственность так легко, как будто надел старые разношенные ботинки. Интересно, понял ли это он сам?

– Теперь моя очередь задавать вопросы, – сказал Тай. – Расскажи, как ты потеряла свою работу.

– Я не теряла. Сама ушла. – И теперь уже Мэллори низко опустила голову. Она молчала, но Тай слегка потянул ее за руку, и она подняла на него взгляд.

– Мэллори, – мягко, сочувственно сказал Тай, когда она посмотрела ему в глаза, – но почему ты это сделала?

Мэллори могла привести множество причин и еще долго обсуждать, как это случилось. Но внезапно она почувствовала, что у нее совсем не осталось сил. Все навалилось на нее в один момент – потеря работы, кража в Центре, пожар в кафе… Оказалось, что Тай многое скрывал от нее, и это еще раз доказывало, как несерьезно он к ней относился. У нее болела голова, болела щека…

…И сердце тоже. Глаза у Мэллори наполнились слезами, и когда Тай увидел это, то обнял ее, и Мэллори спрятала лицо у него на плече.

Ей следовало догадаться, что он не испугается, если она даст волю своим эмоциям. Тая вообще мало что пугало.

Кроме его собственных чувств.

Как получилось, что ситуация настолько вышла из-под контроля? Мэллори хотела только расправить крылья, постараться изменить свою жизнь. Пожить для себя, а не для других, попробовать себя в новой роли. И все напрасно. Потому что закончился порыв к новой жизни несчастной любовью. Пришло время назвать вещи своими именами – она полюбила мужчину, который с самого начала говорил ей, что он не может остаться рядом с ней.

– Только я виновата в том, что пропали таблетки, – сказала Мэллори. – Я не рассчитала свои силы. – Она судорожно перевела дыхание, чувствуя, как по щекам ползут слезы. – Это и тебя касается. Я хотела немного почудачить, но в итоге вся моя жизнь перевернулась с ног на голову. Не умею я быть свободной, вот и все.

– Я думаю, – проговорил Тай, смотря невидящим взглядом на разгромленное кафе, – ты себя недооцениваешь.

Мэллори нервно рассмеялась. Она чувствовала, как слушал ее Тай. Он всегда был рядом с ней предельно внимательным, это чувствовалось в каждом его взгляде, прикосновении, поцелуе.

– Я просто хотела стать немного счастливее, – тихо сказала Мэллори.

– И ты заслуживаешь этого, – произнес Тай с таким убеждением в голосе, что у нее потеплело на душе. С самого начала, еще до того как они узнали имена друг друга, Тай уже относился к ней по-особенному. Он делился с ней своей храбростью, внутренней силой и умением рисковать. До него Мэллори не слышала зова своего сердца. Она заботилась о других, но постоянно забывала о себе, о своих мечтах и желаниях. Теперь она стала другой.

Тай изменил ее.

Мэллори стала обращать внимание на собственные желания, но этого было недостаточно. Она полюбила, но этого тоже оказалось мало. Что бы она ни делала, у нее не будет того, что ей хотелось больше всего. У нее никогда не будет Тая.

И теперь, когда она стала сильней, ей нужно было уйти от него раньше, чем ее потери станут и вовсе катастрофическими.

– Тай, – сказала Мэллори.

Он повернулся к ней и посмотрел в глаза. Его взгляд стал серьезным.

А Мэллори взяла его лицо в свои маленькие ладони и произнесла самое важное:

– У меня ничего не получилось. Я влюбилась в тебя. – Она нежно поцеловала его в губы, не давая ничего сказать в ответ. – Не волнуйся, я знаю, что ты никогда не позволишь себе полюбить меня в ответ. – В его глазах появилось сожаление – то самое выражение, которого она боялась больше всего. Мэллори опять поцеловала Тая, не разрешая ему пожалеть ее на словах. – Я больше не могу, – прошептала она, – прости меня.

– Ты бросаешь меня, Мэллори?

Разве она его бросала? Совсем наоборот. Ведь это Тай уезжал от нее. Сейчас он давал ей все, что мог, но ей этого было недостаточно.

– Ты никогда не был моим. – Мэллори едва говорила – ее душил комок в горле. – Так что бросить тебя я не могу.

Его обычно спокойное лицо вдруг исказилось от какого-то сильного чувства. Но Тай справился с собой, кивнул и, подняв руку, провел пальцем по ее губам – так нежно, что у нее до боли сжалось сердце. Мэллори открыла рот, собираясь что-то сказать, хотя и не знала, что точно, как вдруг кто-то постучал по ее плечу.

– Мэллори Мишель Куин!

Так мог назвать ее только один человек – мама. Да, как раз ее Мэллори сейчас и не хватало. Она вытерла глаза и повернулась к ней, радуясь тому, что у нее были мокрыми одежда и волосы, и никто не догадался бы, что она плакала.

– Мама? Что ты тут делаешь?

– Я услышала о пожаре в кафе. Ты в порядке?

– Пожаром это можно назвать с большой натяжкой.

– Но у тебя порез на щеке! – Мэллори недовольно отвела ее руку, но Элла продолжила: – И ты позволила Джейн уволить тебя?

– Ладно, дайте мне кто-нибудь микрофон! Надо всем объявить, – как можно громче сказала Мэллори. – Меня не уволили, я ушла сама! Есть же разница.

Мама очень внимательно посмотрела на нее, и Мэллори постаралась сделать вид, что у нее все в полном порядке. Наконец Элла кивнула и сказала:

– Ну, я надеюсь, ты устроила Джейн хорошую головомойку.

Мэллори изумленно уставилась на маму:

– Ты на меня не злишься за это?

– Мы все работали на нее, как лошади, а ты – особенно. Она воспользовалась тобой, а потом выкинула, так почему я должна злиться на тебя за то, что ты не выдержала и вспылила. Кстати, без тебя в отделении сейчас полный хаос. Даже Билл признал это. Так что на собрании он спрашивал нас, как бы вернуть тебя обратно. Потом меня оттуда выдворили – сказали, что я твоя мама и нечего мне все знать, – но я подслушала, что они решили тебе предложить. И скажу прямо, условия очень хорошие.

– Подслушала? – не веря своим ушам, спросила Мэллори.

– Ну да. Приставила стакан к двери Билла и все услышала. Конечно, это не тот поступок, которым стоит гордиться. – Элла замешкалась, а потом сказала: – Вот чем стоит гордиться, так это тобой. Кстати, меня послал к тебе Сойер. Он хочет задать тебе пару вопросов для протокола.

Но Сойер уже сам шел к ним. Выглядел он очень недовольным.

– Ты как?

Ужасно.

– Я в порядке.

– Хорошо, потому что я уже выслушал двадцать версий того, что случилось в Центре и тут, в кафе. Так что я надеюсь, ты сейчас внесешь ясность, как все было на самом деле.

Он отвел Мэллори, и та рассказала ему все, что знала и видела. Заняло это немало времени, и когда она повернулась к Таю, то оказалось, что он о чем-то говорил с ее мамой. Элла оживленно размахивала руками, ее рот ни на секунду не закрывался, и у Мэллори сердце ушло в пятки. Она не могла представить, о чем так вдохновенно болтала ее мама. Неужели читала ему лекцию по поводу того, как следует обращаться с ее дочерью?

– Мне надо идти, – сказала она Сойеру.

Мама увидела ее и пошла к ней навстречу.

– Он так смотрит на тебя, будто ты для него много значишь.

– Ты ошибаешься, – проговорила Мэллори, качая головой. – О чем вы разговаривали?

– Ты хочешь узнать, стала ли я обвинять его в том, что он погубил твою репутацию? – Элла глянула через плечо Мэллори на Тая. Тот смотрел в их сторону, и она помахала ему рукой.

Тай махать в ответ не стал, но неожиданно улыбнулся.

– Я знаю, что ты обо мне думаешь, – продолжила Элла. – И ты права. Я слишком крепко держала тебя за уздцы, требуя, чтобы ты поддерживала нас посреди того кошмара, что творился у нас в семье. Это было нечестно, даже жестоко, и я признаю свою вину. Мне не следовало так поступать. Так же как не следовало допустить, чтобы ты начала винить себя в смерти Карен. И за наш развод. И за безумные выходки Тэмми и Джо.

– Мама…

– Тише, милая. Я сказала Таю, что угощу его мясным рулетом, – сказала она так легко, словно поделилась кулинарным рецептом, и убрала со щеки Мэллори мокрую прядь волос.

– Что ты сделала?

– Он хорошо к тебе относится, и я хочу поблагодарить его. Это этикет, и ничего больше.

– Ты хочешь сказать – любопытство, и ничего больше.

– Ну, и это тоже.

– Мама, теперь мы просто… – Боже, как больно ей было выговорить это слово, – просто друзья.

– Ну хватит, – со смехом сказала Элла, – я не поверила, когда Тэмми сказала мне то же самое, приехав домой с Заком под руку, и тебе я тоже не поверю. Кстати, Тай согласился.

– Нет, правда, мы с ним не то, что ты думаешь. И он сказал «да»?

– Дорогая, ты вся вымокла и дрожишь. Так и до воспаления легких недалеко. Езжай-ка домой, прими горячий душ и, кстати, наложи пластырь на рану. – Элла крепко обняла ее и слегка подтолкнула в сторону машины.

Мэллори еще раз глянула на Тая. Он и Мэтт начали вытаскивать мебель из затопленного кафе. Оба были мускулистыми силачами, и Мэллори невольно залюбовалась, глядя, как легко они справлялись со своим делом.

– Мэллори. – К ней подошел Джош и показал на миссис Берленд, стоявшую неподалеку. – Она отказывается ехать в клинику. В общем, ей туда и не надо, она просто устала, и с нервами у нее не в порядке. Может, ты подвезешь ее домой?

Все закончилось тем, что Мэллори пришлось развозить всю группу старушек с голубыми волосами. Водительские права были только у Люсиль, а она собиралась ехать в клинику на рентген. На это у Мэллори ушел почти час, потому что прощались дряхлые подружки так, как будто расставались навсегда, да еще потом целую вечность выползали из машины. Когда наконец Мэллори покончила с этим, то поехала домой… и на перекрестке повернула в ту сторону, где жил Тай.

Она просто никак не могла успокоиться. Почему он согласился с предложением ее мамы? Зачем решил нанести визит? Неужели Тай не понимал, как больно ей будет? У нее и сейчас так кололо сердце, будто в него воткнули миллион иголок.

Гаражные ворота были открыты, и Тай лежал под своим драгоценным «шелби». Мэллори не сомневалась, что он никогда не выходил из дома на своих ногах – только на машине.

Пылая от злости, она решительно подошла к Таю и толкнула его ногу, но не рассчитала силы, и вышел приличный пинок.

– Зачем ты сказал моей маме, что попробуешь ее стряпни?

Тай вылез из-под машины и молча посмотрел на нее. Он мудро воздержался от комментариев насчет совершенно невообразимой прически Мэллори. Сначала на ее волосы вылили ледяную воду, потом насыпали пыль с потолка, а затем все это высохло само по себе, без фена и всяких муссов, которые, впрочем, и так никогда не помогали ей справиться с непослушными локонами.

– Что я сделал не так? – наконец спросил он.

– Боже мой! – Она махнула руками. – Значит, ты и в самом деле согласился. Но почему?

– Она сказала, что сделает мясной рулет. Я никогда в жизни не пробовал домашний мясной рулет. Думал, что это такое мифическое понятие. Для сказочных героев…

Ей хотелось одновременно и обнять Тая, и задушить его.

– Давай лучше я приготовлю тебе мясной рулет.

– Ты меня бросила, – напомнил ей Тай. – К тому же ты не умеешь готовить.

Черт побери, он просто издевался над ней! Мэллори закрыла глаза и помассировала виски, стараясь унять головную боль. Больше тут делать было нечего. Она развернулась и пошла к машине.

Тай догнал ее и, схватив за руку, притянул к себе. Мэллори посмотрела на него и вдруг поняла, что он смеется.

Но когда Тай увидел ее лицо, смех тут же прекратился.

Мэллори раздраженно оттолкнула его, села в машину, но Тай не дал ей уехать. Одной рукой он схватился за дверь, другой – за ее кресло и встал рядом с ней, как вкопанный. Увидев его в такой позе, Мэллори поняла, что от объяснения ей не уйти. Она посмотрела ему в глаза, в которых, как всегда, невозможно было ничего прочитать, и постаралась успокоиться.

– Дело, конечно, не в мясном рулете, – сказал он. – И даже не во мне. Скажи мне, что случилось?

«Я полюбила тебя…»

– Случилось то, что ты не даешь мне закрыть дверь.

– А ты не даешь мне побыть рядом с тобой.

– Очень смешно, – проговорила Мэллори, сглотнув комок в горле. – И это ты мне такое говоришь! Ты, конечно, готов всю жизнь провести рядом со мной.

– Это нечестный прием. Я не бросаю тебя. Просто так складываются обстоятельства.

– Чушь собачья, – отрезала Мэллори.

Он долго смотрел на нее, а потом неожиданно попросил:

– Расскажи мне о той ночи, когда умерла Карен.

Мэллори стало трудно дышать. У нее было такое чувство, будто Тай забрался внутрь ее и сжал легкие в своих руках.

– Это не имеет к нашему разговору никакого отношения.

– А я думаю наоборот. Карен ступила на плохую дорогу, да так и покатилась по ней. Она взяла с тебя обещание, что ты всегда будешь вести себя хорошо, и ты долго держала свое слово. Пока не появился я.

– Наслушался сплетен?

– Да, сплетников тут полно, – согласился Тай. – Но ты все равно любишь этот город и всех его жителей. А они любят тебя.

Мэллори уронила голову на руль.

– Послушай, оставь меня в покое, ладно? Дело не во мне. Я знаю, что воспоминания детства – это всего лишь воспоминания, они не должны влиять на мою жизнь. И сейчас со мной все в порядке. Не надо сочинять историю про бедную маленькую Мэллори, с которой дурно обошлись, и теперь она навсегда останется несчастной.

Тай погладил ее по плечу.

– Конечно, нет. Ты просто на минутку опустила голову на руль, вот и все.

Мэллори против воли улыбнулась, а потом закрыла глаза.

– Со мной все хорошо, – повторила она.

– Разумеется, ведь ты самая сильная женщина, которую я когда-либо встречал. Ты знаешь это, Мэллори?

– Нет. Я не думаю, что я такая уж сильная, просто жизнь заставила. Я всегда брала на себя слишком много и думала, что могу всех спасти, если буду все делать по правилам. И если моя семья развалилась, а Карен умерла, значит, я просто недостаточно хорошо себя вела.

Тай продолжал гладить ее по плечу. Это успокаивало ее, как и его низкий, ровный голос, который не судил ее, не попрекал.

– И к чему привели твои старания во всем быть хорошей? – спросил он. – Это сработало?

Мэллори опять горько улыбнулась.

– Как видишь, нет. Я много трудилась, пыталась угодить всем, всех спасти, и вот теперь моя жизнь разваливается на куски. Я проиграла.

– Ты не должна так думать, это неправда.

– Да? – Мэллори еще крепче вцепилась в руль, словно это был ее якорь в бушующем вокруг нее море жизни. Ничего у нее не получалось, нигде она не достигла того, что хотела, – ни в работе, ни в семье, ни с Таем.

– Я не хочу говорить о прошлом. Карен сама выбрала свой путь. И мои родители тоже. Они развелись, хотя до последнего старались сохранить отношения.

– Может быть, – сказал он. – И ты до сих пор страдаешь.

– Я в порядке.

– Это ты себя стараешься убедить.

– Откуда тебе знать?

– Догадываюсь. Освободи ту шестнадцатилетнюю Мэллори. Скажи, что ты ни в чем не виновата – ни в том, что случилось с Карен, ни в том, что твои родители разошлись.

– Тай!

– Просто скажи это самой себе.

Мэллори набрала побольше воздуха и произнесла:

– Я не виновата.

Тай взял ее за руки и нежно потянул вверх, побуждая Мэллори поднять голову и посмотреть на него.

– Это правда, – сказал он так ласково, что у нее до боли сжалось сердце. – Это не твоя вина. Ты сделала все, что могла. Ты приняла решение измениться, перерасти ту маленькую девочку, которая старалась всем угодить. Ты оставила позади жизнь, которую знала, и пошла искать то, что тебе было нужно.

Мэллори почувствовала, как у нее вспыхнули щеки. Они оба знали, что Тай имел в виду.

Ей нужна была страсть. Секс.

И она получила это с ним.

– Перестань отвечать за всех и все, – продолжил Тай. – Это никому не под силу. Забудь об окружающих и просто стань такой, какой хочешь быть.

Мэллори с улыбкой спросила его:

– А ты сам следуешь советам, которые даешь?

– Стараюсь.

– Я тебе говорила, какой ты красивый?

– Нет, но спасибо. – Он улыбнулся ей в ответ. – Зря ты меня бросила.

Мэллори окинула его долгим взглядом.