Лермонтов и Пушкин. Две дуэли (сборник) Голлер Борис

Обыденный пролог

По двум углам сцены – два уголка интерьера. Два сколка некой прошедшей эпохи (гостиная, кабинет?). Почти зеркально друг другу, как половинки ореха, разнесенные в пространстве.

В одном углу – МУЖСКОЙ ГОЛОС, потом сам – ГОСПОДИН В ЛЕТАХ; одет по-домашнему… с длинной гнутой трубкой во рту – продолжением лица. Светский душка, выпивоха, любитель пожить… Пуская дым кольцами – незримому собеседнику:

– …Белые олени?.. Нет. А что это?.. Нет. Не помню… Разное говорили! Мало что говорили! Разве упомнишь – что говорили тогда?

Жаль, жены нет дома! Вышла за покупками… У ней свои воспоминания.

У каждого – ах-ха! – свои воспоминания!.. Вы, вообще, бывали там?..

Помню как теперь – белые ступени лестницы… нет, пардон! – лестницы к галерее как раз еще не было!..

Городок еще был miser – с ладонь! – плохонький, деревянный! Но с амбициями…

То есть некоторые – иные находили его даже прекрасным!..

Ну… Он вполне изящно – террасами – полагался к реке. И улочки вились затейливо и, сказать, прихотливо…

А так… Что там было такого?.. Гостиница? Гошпиталь?..

(Помолчав.) Белые олени?.. Помню ванны на склоне!.. И белые тела на бурой воде… Купальня была общею…. Как в Вавилоне! Без различию полу, возрасту и прав состояния… Вообще, нравы были просты! Как в Аркадии… Нравы par improvisation! По вдохновению, то есть…

Голос женский – в другом углу, потом – ДАМА В ЛЕТАХ, с вязаньем на коленях. И тоже – кому-то, кого не видим мы:

– …Как же, как же! – кто бы стал купаться с ним!..

Это он вам говорил?.. (Покачала головой.) Сколько жила там – не слыхивала, чтоб купальня была общей!..

Г-Н В ЛЕТАХ (мечтательно)… Танцы на бульваре. На открытом воздухе!..

…Бульвар, конечно, громко – бульвар! – всего несколько шагов! Но тень давал – в жаркий день тень давал!.. Вот там и танцевали! Там и оркестр! – само собой – из отставных… А захотели под крышу – пожалте! В гостиницу Найтаки – тут, рядом. Сдвинем столы в ресторации. Перетащим оркестр. И – чем не бал?.. Par improvisation! Дам приглашаем прямо с бульвару. Без нарядов. То есть без церемонии, конечно!..

Вы запомните на случай! – Гостиница Найтаки. Это был местный клоб… – Все первые новости!

Ах, Найтаки, Найтаки!.. (Вздохнул о чем-то.)

ДАМА В ЛЕТАХ. То есть как так – в ресторацию без наряду? Что – домой, что ли, переодеться нельзя? Дом далек?.. (Покачала головой. Подумав, повязав.) И бульвар был вполне порядочный уже, и тень давал в жаркий день… (Смотрит в одну точку.)

Он кончался полукружьем таким… Площадкой. (Очертила круг.) С которой – никуда ходу не было… На ней и танцевали. Там и оркестр… (Еще помолчав.) Вы ничего не слышите? А я – слышу!..

Дальняя музыка.

ГОСПОДИН В ЛЕТАХ (осторожно). А разве бывают белые олени?..

ДАМА В ЛЕТАХ. Зря мужчины не вяжут – это успокаивает!.

Г-Н В ЛЕТАХ (в задумчивости). Погодите! Что там белого было?.. Беседка на бульваре… Влюбленным – хоть до утра – рай в шалаше!.. И другая, побольше – в горах, на склоне… Павильон – «Эолова арфа». (Очертил круг.) Восьмигранник такой – белые колонны. Арфа там, сказывали, в самом деле, была – но чтоб петь… Не знаю. Говорят… Во всяком случае – мне не пела! (Усмехнулся.)

ДАМА В ЛЕТАХ. Эолова арфа? Пела! Еще как!.. Многие говорят! Конечно – когда ветер и когда бывала настроена!.. (После паузы, покачав головой.) Не глядите на нас! Мы сильно менялись! И в нас уже мало того, прошедшего!..

Г-Н В ЛЕТАХ. …И еще та беседка, что князь Голицын – его светлость – устроил для своего дня рождения в казенном саду. К тому самому балу, который не состоялся… Вы это запомните! Бал не состоялся!..

ДАМА В ЛЕТАХ (энергично). То есть как не состоялся?.. Состоялся! Только три дня спустя! Когда все уже произошло. Мне даже не хотелось идти на этот бал!..

А девицы наши так ждали его, так готовились! Вечно так! Когда чего-то ждешь, к чему-то готовишься…

Г-Н В ЛЕТАХ (мечтательно). Вижу, как теперь… белые платья в зелени, на бульваре. – Девушки в белом. Дамы… Мужчины – если статские. Офицеры – если не при полку! Белые фонари! Что вы хотите? Белый цвет – это цвет лета, юга. Как белый флаг – это флаг поражения. А?.. Ха-ха! И высокие тени стремятся куда-то – аж к вершинам дерев! Вы читали Веревкина?..

…Покуда он говорит – возникает в глубине бульвар курортного городка в горах – «площадка, с которой никуда ходу нет»… И пары кружатся в зелени – собственно, сперва просто – белые тени среди черных теней…

И музыка, музыка… И павильон «Эолова арфа», парящий в выси, едва освещенный. «Восьмигранник такой». Башня на скале…

Г-Н В ЛЕТАХ (расчувствовавшись). Танцевали всегда – только со своими барышнями. Как же, как же! Что, спросим, нашим – у стенки стоять?..

Мы нашим барышням, бывало – кто победней – и платьица даривали! К балу или к празднику… Материи на платье! Чтоб им перед заезжими щеголихами – не краснеть! Термалам там, мовь, канаус в ход шли!.. Термалам, термалам… (Почти напел.)

ДАМА В ЛЕТАХ (резко). Такого не было – чтоб платьица даривать… Бедненькие, знаете, редко бывали…

И потом… Термалам… Разве это – материя для лета?..

Г-Н В ЛЕТАХ (оживленно). Что? Термалам? Материя такая!..

ДАМА В ЛЕТАХ (вяжет ожесточенно. Сосчитала ряды). Три-пять-семь-одиннадцать… (Подняла голову). Знаете, что это – вязанье? Это – кладбище снов!

Пауза. Музыка.

Г-Н В ЛЕТАХ. …И черкесы к тому ж!.. Боюсь, это и привлекало многих – черкесы!.. Модный курорт средь враждебного краю!.. (С хохотком.) Это – греет кровь, а?.. Особенно дам!

Пауза.

ДАМА В ЛЕТАХ (покачав головой). …И при чем тут черкесы? Все сбирались сюда – потому что им нравилось здесь.

(Все больше воодушевляясь.) Городок был весь чистенький, свежий… Точно умытый – дождями с гор. И он так изящно – террасами – спускался к реке. К Подкумку. И улочки благородно вились. У меня там вся юность прошла. Там и замуж пошла. По второму разу… Первый был в Петербурге!.. (Пояснила.)

И он уж – порядочный был – городок: разросся на глазах.

Гостиница, гошпиталь…

А какое общество съезжалось на воды! Что тебе столицы!.. Так и называли: водяное общество! Водяное… Водяныя…

А не в сезон – тишина, пустота… Только раненые офицеры.

Гошпиталь был большой – чуть не главный в крае. Чуть не больше Георгиевского!..

Г-Н В ЛЕТАХ (показал туда, где танцуют). Вот где-то там – я! Представляете себе?..

(Кричит туда.) Бал не состоится! Бал не состоится!..

(Оборвал себя.) Что это я?.. Чему я, собственно, радуюсь? Что тот бал – тогда! – еще может состояться или не состояться?..

ДАМА В ЛЕТАХ. …А белые олени – это не умственности разные?.. (Неопределенный жест у лба.) Теперь это модно!.. (Подумала. Вдруг с тем же злорадством, что и он.) Нет, глядите на нас! Глядите! – тот, о ком вы спрашиваете, был бы сейчас таким же, как мы!..

Пауза. Чьи-то легкие шаги на авансцене…

Г-Н В ЛЕТАХ (куда-то в сторону). Дорогая – это ты?.. А у нас – гость!.. (Понижая голос.) Какой-то неизвестный… (Громко.) По поводу той самой истории в Пятигорске – помнишь?

ДАМА В ЛЕТАХ (нагибаясь и шаря под креслами). Ой!.. А сейчас – все запуталось! И клубок пропал!.. Вам придется мне помочь!.. (Разогнулась – протягивает распяленное на руках вязанье.) Держите? Так… держите… Держите!.. А теперь – раскручивайте, раскручивайте!..

Пауза…

Два уголка интерьера – две половинки ореха – уходят в полутьму или исчезают совсем. Остаются пары на бульваре… Свет за это время менялся на них – дважды или трижды – от вечернего – масляных фонарей – к дневному, яркому, а потом опять – к сумеречному, синеватому, приправленному нависшей грозой…

Пары танцуют под оркестр, пока каждая из них не обнаруживает, в свой черед, что рядом с ними есть третий: дождь… И тогда одна за другой исчезают с бульвара – спрыгивают с площадки, с которой «никуда ходу нет». (Мужчины подают руку дамам.) К музыке примешивается шум дождя. А потом затихает оркестр и – только дождь…

Чей-то голос во тьме. Не женский и не мужской. Зовет:

– Найтаки!

Шум дождя.

Некто (женщина? мужчина?) прошелся по сцене взад и вперед – в мужском костюме для верховой езды и с хлыстом под мышкой – крича:

– Найтаки!.. (Кажется, все-таки – женщина.)

ГОЛОСА (там, где звучали раньше):

Г-Н В ЛЕТАХ. Мерлини? Генеральша? Та, что отразила черкесский набег в отсутствие мужа-коменданта?..

ДАМА В ЛЕТАХ (утвердительно). Мерлини! Та, что отразила черкесский набег!..

Г-Н В ЛЕТАХ. По слухам, по слухам!

ДАМА В ЛЕТАХ. У нее даже были награды от государя!

Г-Н В ЛЕТАХ. По слухам, по слухам! Никто не видел!..

Женщина в мужском наряде для верховой езды еще прошла по сцене, клича:

– Найтаки!

И когда вылез некто, кто, видно, и есть Найтаки, – со всей широтой ему:

– Найтаки, что я говорила – что бал не состоится?!

Действие первое

Ресторация Найтаки в Пятигорске…

Общий вид. Сбоку лестница без перил, с одной площадкой, ведущая наверх, в номера гостиницы.

Алтарем этого «храма», где-то в глубине (стойки еще нет), служит выгородка «бочками сороковыми», за которыми возвышается одинокая конторка хозяина. Из-за нее обычно Найтаки обозревает свое поле действия.

Пусто. Не очень светло…

Тут никого не ждали нынче – оттого часть столов составлена, даже перевернута.

В стороне, верно в некой изоляции от остального зала (за колоннами или на возвышении), – игорные столы с зеленым сукном. Занят лишь один. Четверо ИГРОКОВ в вист… Среди них выделяется массивной спиной, графленной в крупную клетку шотландским пледом, – СЭР ГЕНРИ МИЛЛС, полковник английской службы. (Может, зритель так и не увидит его лица – только спина и плед.)

По другую сторону, где составлены столы, – за одним, за пустым, как бедные родственники, приткнулись МУЗЫКАНТЫ, которых загнал сюда с бульвара дождь…

По действию – конец дня или начало вечера. Но грозовые тучи и дождь сместили этот час по свету куда-то ниже по шкале суток.

…Пока не осветилась сцена – смачный звук поцелуя и столь же смачный – шлепка.

Потом, при свете, молоденькая горничная с унылым лицом оправляет наряд, а в стороне, едва отскочив от нее, героически подкручивает ус игрушечный ОФИЦЕРИК, только что из-под дождя – черные следы на мундире.

ГОЛОС Г-НА В ЛЕТАХ (восторженно). Это – я, видите?.. От шельмец! – черный ус!.. (И тотчас кому-то.) Дорогая – этого ты, конечно, не видела!..

…На сцене – крутит ус ОФИЦЕРИК, уходит ГОРНИЧНАЯ, потирая ушибленное место, смеется ГЕНЕРАЛЬША, стоя с НАЙТАКИ. И, когда девушка на ходу минует их – генеральша так же, мужским жестом, отпускает ей шлепка и хохочет по-мужски. (Большая, жирная старуха, затянутая в егерское, как семнадцатилетний юнкер.)

ГОРНИЧНАЯ. Ай!.. (Инстинктивно метнулась к Найтаки).

НАЙТАКИ (сделал большие глаза). Нычего не подэлаешь! Работа такая!..

ГОРНИЧНАЯ, непонятая, уходит…

ОФИЦЕРИК. Вот так мы и живем!.. (Вздохнул с философией.) Найтаки – вели рюмочку красного! (Свободным тоном.) Нет, белого, белого – промок до нитки!.. (Потрогал мокрые рукава на бицепсах.)

Постоял, подумал и побрел к игрокам…

ГЕНЕРАЛЬША (кивнув на Офицерика). Первый!.. Вскорости, можешь не сомневаться, к тебе будет сегодня весь Пятигорск! Бал не состоится!

НАЙТАКИ (уклончиво). Па-атрасающе!..

ГЕНЕРАЛЬША. А все почему?.. (С хохотком.) Суеты было много! (Берет Найтаки под локоть и уводит его. На ходу…) В горах такое делается! Словно пушки бьют!.. Мой Россинант дважды чуть не скатился! Уздит правой… Вели задать ему овса!

Прошли.

ГОЛОС Г-НА В ЛЕТАХ. …а белые олени – это не что-нибудь карточное?..

Городок называли «Кавказский Монако»!.. Он, между прочим, о ком вы спрашиваете, – по-моему, он и назвал!

Помню, как теперь, – сэр Генри Миллс, полковник английской службы… Известный игрок по тем временам!..

Спина, покрытая английским пледом, пошевелилась.

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС (по-английски, неразборчиво, одному из игроков. Мелькнули два знакомых слова).

1-й ИГРОК. …что он говорит?..

ОФИЦЕРИК (с любезностью). Мне послышалось – что-то: «леди и джентльмены»…

2-й ИГРОК (сухо). Было сказано – «уж эти мне леди и джентльмены в одном лице!» (Отчеканивая слова.)

3-й ИГРОК поднял голову и взглянул на ОФИЦЕРИКА, но промолчал. Ему явно мешают…

1-й ИГРОК (хихикнул). Вот что значит – отразить один черкесский набег!

3-й (поморщился). По слухам, по слухам!

2-й. Как? А награды? А письмо государя?..

3-й. По слухам, по слухам! А кто их видел?.. (Меланхолически.)

ОФИЦЕРИК за спиной у него прыснул… И ИГРОК медлительно повернулся к нему:

– Молодой человек, – что на улице? Дождь?..

ОФИЦЕРИК (с готовностью). Еще какой! Слышите?..

Сильный удар грома…

3-й (так же медленно отвернулся от него). Нет. Не слышу. (И вернулся к игре.)

Пауза.

2-й (глядя в карты.) Н-да… Говорят они Игнашке – вынимай-ка ассигнашки!

Пауза.

1-й. А правда, что в Англии – мужчины носят юбки?..

2-й. Не в Англии, по-моему – в Шотландии. Scotland! (англ.)

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС. Quoi, quoi? (по-французски – желая включиться в разговор.)

2-й ИГРОК склонился к нему и сказал несколько фраз по-английски… СЭР ГЕНРИ сделал круглые глаза, отвалился на стуле и захохотал…

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС. But not in England. In Scotland.

1-й ИГРОК. Что он говорит?..

2-й (переводя). …что, во-первых, не в Англии – а в Шотландии!

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС (добавил). This is a celtic kilt, a folk dress!

2-й. …это – кельтская юбка. Национальный наряд.

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС. Highlanders wear it. Convenient to walk in mountains.

2-й. Это – одежда горцев. В горах это удобно.

1-й. В горах?.. Наши дамы в горах в своих нарядах – и шагу ступить не могут!.. (Изобразил.) «Вашу руку! – Прошу! – Ах, ах!»

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС. This is a celtic kilt. Very short!.. I bet a shall overstake any of you in any mountain path wearing the kilt!

2-й. …Это – кельтская юбка. Короткая!.. (Усмехнулся.) Он говорит, что готов в этой юбке – на пари – обогнать любого из нас, на любой горной тропе!.. Если мы, само собой, будем в чем есть!..

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС (жест – ребром ладони у бедер). This is a celtic kilt. Very short, up to the knee…

2-й. …это – кельтская юбка. Короткая… Вот – до сих пор! (Показал.)

1-й. Представьте себе – наших дам из общества… и… вот до сих! (Закатил глаза.)

2-й. Ну нет… Пришлось бы менять всю начинку… Всю внутреннюю архитектуру. Все эти ленты, подвязки…

3-й. Тотчас обнаружатся ошибки Творца. Погрешности – в деталях!..

1-й. Нет – но не все дамы!.. Но – некоторые!..

ОФИЦЕРИК (мечтательно). Это было бы прекрасно!

3-й (не оборачиваясь). Это было бы ужасно, молодой человек! Это было бы ужасно! Тайна разомкнула уста – но что она скажет?.. Брр! (Поежился.)

2-й ИГРОК стал что-то вполголоса переводить СЭРУ ГЕНРИ МИЛЛСУ.

3-й (напомнил). Вист, господа!..

А СЭР ГЕНРИ делал большие глаза и смеялся, но, когда первый игрок снёс очередную карту…

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС (поднял брови). Рэнонс?..

1-й. Где?.. (Бледнея, уставился в свои карты.)

3-й (1-му, сухо). Вы уверены, что не ошиблись?..

СЭР ГЕНРИ МИЛЛС. Рэнонс! (Уже утвердительно.) …неверно снесенная карта в висте!

Какой-то ПОДВЫПИВШИЙ ГОСПОДИН, тоже случившийся подле, у стола – он недавно вошел, – с непонятным восторгом…

– Проклятый англичанин!..

3-й (спокойно). Да… Ренонс! Карте место!

1-й ИГРОК сносит новую карту.

3-й (тем же тоном, невыразительно). Бито! Все. Считайте кочки!

1-й (растерянно). У меня была коронка сам-три – шесть point наверх – и еще за онёры!..

2-й (с усмешкой). Говорят они Игнашке – вынимай-ка ассигнашки!

Пауза… В игре запись – и новая сдача…

ОФИЦЕРИК (разочарованно). Ах! А был такой интересный разговор!

3-й ИГРОК (ему). Молодой человек – мы играем по крупной!

Пауза. Подошел НАЙТАКИ с подносом, на котором одна рюмка.

НАЙТАКИ. Вашу румочку, г-н прапорщик!

ОФИЦЕРИК (небрежно). Ладно! Запишешь за мной!.. (Взял рюмку.)

НАЙТАКИ. Сэмь пышем – два запомынаем! (Осматривается, ища кого-то глазами.) Куда всэ подэвалысь?.. (Офицерику). Сам сэбэ хозяин – сам половой! Сдохну с этыми людми!.. (И отправился дальше.)

ОФИЦЕРИК стоит с рюмкой в руке позади игроков, наблюдая игру.

ПОДВЫПИВШИЙ г – н (у окна). Проклятый англичанин!.. (Уже неизвестно чему.)

2-й ИГРОК (в игре). Говорят они Игнашке – вынимай-ка ассигнашки!

ПОДВЫПИВШИЙ г – н (стоит у окна, проходящему Найтаки). Найтаки, хочешь пари?..

НАЙТАКИ. Нэт, нэ хочу! (Но остановился.)

ПОДВЫПИВШИЙ г-н. Отдаю даром! Через полчаса – к тебе будет весь Пятигорск! Ха-ха! Бал не состоится!

НАЙТАКИ (понимающе). Румочку?..

ПОДВЫПИВШИЙ г-н. Нет. Две! (Показал на пальцах.) Мне нужно выпить с одним господином… (Подмигнул Найтаки. Крикнул.) Человек!

НАЙТАКИ. Нэт. Людей нэт. Сам Найтаки! Хорошо у менэ ресторация – нэ бордэль!..

Уходит…

С улицы вошел молодой УНТЕР-ОФИЦЕР нагловатого вида.

Сбросил мокрую накидку на стуле, у дверей. Прошелся независимо…

ПОДВЫПИВШИЙ г-н (у окна). А-а, Карпов! Почему же ты не на бале?

УНТЕР-ОФИЦЕР усмехнулся, но промолчал… ПОДВЫПИВШИЙ взял его за пуговицу:

– Знаешь, что смешно?.. Там фонари развешаны – белые, бумажные! (И тотчас – тоном власть имущего.) Ну как там у нас?..

КАРПОВ (холодно). Где-с?

ПОДВЫПИВШИЙ г-н. Как? На театре, в Чечне – на театре войны! – Есть сводки?.. (Тот же тон.)

КАРПОВ (медленно). А как же… В Чечне? Воюем пророка!.. (С выражением.)

ПОДВЫПИВШИЙ г-н. Шамиля?.. Ужасная бестия – этот пророк! Когда мы его возьмем?.. (Вдруг понял, что его дурачат.) Но мы уж сколько лет воюем его!..

КАРПОВ (холодно). Не знаю-с! Не помню. Я – человек молодой!

Поискал кого-то глазами и направился к игральным столам.

ОФИЦЕРИК. Карпов! (Обрадованно. Протянул руку.)

3-й ИГРОК пошевелился на голос – и ОФИЦЕРИК:

– Тсс! (Себе и Карпову.)

Вид Эоловой арфы. Пятигорск (фотография)

Отошли в сторонку…

– Что слышно?..

КАРПОВ. На театре войны?..

ОФИЦЕРИК. Нет. В комендантском управлении!

КАРПОВ. Мыши!

ОФИЦЕРИК. Старо!

КАРПОВ. И я им то же самое говорю! Грызут-с!..

ОФИЦЕРИК. Ваши бумаги?.. Ах, вы – писаришки! Штафирки! Ну и что вы предпринимаете?.. (Смеется.)

КАРПОВ. Некоторые – носим при себе!.. (Достал из-за отворота мундира какую-то бумагу.) Любопытствуете?..

ОФИЦЕРИК (улыбнулся. Повертел в руках). А что это?..

КАРПОВ. У вас сыскалась уже какая-нибудь болезнь?..

ОФИЦЕРИК развернул бумагу и пробежал глазами… Возвращая Карпову (капризно):

– Ну, это относится к тем двоим – к Столыпину с другом, а не ко мне!..

КАРПОВ (замедленно). А в штабе обращено внимание, что многие офицеры – во фронте и при полку не состоят, а на пути застряли здесь!

ОФИЦЕРИК (блаженно). У источников! Спросим – чего?..

КАРПОВ. Полежите в гошпитале!