Воитель Мэллори Маргарет

Глава 7

Услышав позвякивание ключа, поворачивающегося в замке, Мойра подтолкнула Рагнелла к себе за спину.

Когда Шон вошел в комнату, его огромная фигура, казалось, заполонила все пустое пространство спальни. Он оставил Мойру всю ночь ждать и гадать, какое наказание она получит за свою попытку бросить его. В сером утреннем свете, падавшем сквозь узкое окно, выражение на лице Шона все еще казалось необычно спокойным, и это не предвещало ничего хорошего. Какое бы зло ни пришло ему на ум, оно доставит ему садистское удовольствие.

– Я решил отправить нашего сына на воспитание, – объявил Шон.

Среди знатных семейств было обычной практикой отдавать детей на воспитание в другие кланы, чтобы таким образом укреплять союзы. Несколько месяцев назад Мойра предположила, что Шон отправит Рагнелла на воспитание в ее собственный клан. Хотя она понимала, что заблуждается, надежда росла у нее в груди вопреки всему, как травинка, которая прорастает среди камней.

– Мой брат научит Рагнелла быть сильным воином, – отозвалась она, стараясь говорить ровным голосом.

– Я не собираюсь посылать своего сына в твой клан. Макдоналды со Слита слабы и обречены.

Она хотела возразить, но это только навредило бы ей.

– Тогда куда?

Рагнелл – это все, ради чего она должна жить, и она всей душой будет по нему скучать, но, тем не менее, ей хотелось, чтобы он оказался подальше от Шона, – только там он будет в безопасности.

– Предводитель Маклауд согласился взять Рагнелла на воспитание.

– Ты не можешь отправить Рагнелла к Маклаудам! – взорвалась Мойра. – Они злейшие враги моего клана!

– Мне они не враги, – с самодовольной улыбкой ответил Шон. – Для нас, Маккуилланов, Маклауды станут полезными союзниками.

– А как же союз, который мой отец заключил с твоим? У тебя нет причин разорвать его. – Мойра была воспитана как дочь вождя клана, и ее долгом было, невзирая на опасность, выступать в защиту своего клана. – Ты не можешь послать Рагнелла к Маклаудам – он наследник моего брата. – Во всяком случае, она не слышала, чтобы у Коннора был собственный сын.

– Рагнелл мой сын и мой наследник. – Шон наклонился вперед, и его притворно хорошее настроение исчезло. – Я могу послать его к Маклаудам или к самому дьяволу, если пожелаю. На все моя воля.

Рагнелл всхлипнул, обхватив мать за талию, а Мойра прижала его к себе, пытаясь успокоить. Она лихорадочно старалась что-нибудь придумать, но в конце концов поняла, что Шон делает это для того, чтобы запугать не ее брата и не ее клан, а только ее саму.

– Тебе лучше всего относиться ко мне с уважением, которого я заслуживаю, – процедил Шон сквозь плотно сжатые зубы. – Если тебе еще когда-нибудь вздумается оставить меня, я позабочусь, чтобы ты больше никогда не увидела нашего сына.

– Для тебя гораздо важнее наказать меня, чем защитить нашего сына? – Задавая этот вопрос, она уже знала ответ на него. Шон нашел то наказание, от которого она будет страдать каждый день и каждый час, и собирался его осуществить.

– Рагнелл, попрощайся с матерью, – приказал Шон. – И перестань хныкать как какая-то девчонка.

– Не делай этого, прошу тебя, – с мольбой обратилась Мойра к Шону, прижимая к себе сына. – Ты не можешь отдать Маклаудам моего единственного мальчика.

– Маклауды готовы к отплытию. Рагнелл, собери свои вещи и спускайся на берег, или твоя мать заплатит за твое непослушание.

Захлопнув за собой дверь, Шон оставил их вдвоем прощаться друг с другом. Довольно долго Мойра и Рагнелл плакали, обнимая друг друга, а потом Мойра вытерла рукавом глаза и нос и взяла в ладони лицо сына. Она понимала важность того, что собиралась ему сказать, – это должно поддерживать их обоих до той поры, пока они снова не смогут быть вместе.

– Никогда не забывай, что ты Макдоналд со Слита и что ты происходишь из славного ряда знаменитых воинов, таких как Сомерлед и Правитель Островов. Научись у Маклаудов всему, потому что однажды это может пригодиться, но не доверяй никому, кроме Макдоналдов.

Рагнелл вытер глаза и кивнул, но его нижняя губа дрожала.

– Я не хочу уезжать.

– Не знаю, как долго тебе придется оставаться у Маклаудов, – она откинула назад ему волосы и заглянула в глаза, – но обещаю, что, как только смогу, приеду за тобой или пошлю кого-нибудь привезти тебя ко мне.

Рагнелл снова кивнул. О, этот маленький мальчик был очень храбрым.

– Не забывай меня, – притянув его ближе и поцеловав в волосы, прошептала Мойра.

– Не забуду. Я люблю тебя, мама.

– В тебе вся моя жизнь, – сказала она и в последний раз обняла своего сына.

Глава 8

Еще одна волна перекатилась через нос лодки и окатила Нейла с головы до пят.

– Шторм скоро кончится, – крикнул Дункан, перекрывая шум ветра, хлеставшего его по лицу. – Небо впереди очистилось.

– Я не против легкой непогоды, – ухмыльнувшись, прокричал в ответ Нейл.

Нейл был хорошим парнем, хотя, наверное, излишне беспечным. Дункан тоже не возражал против плохой погоды – плавание по бурным морям отвлекало его от нежелательных мыслей, но когда шквал стих и плавание стало спокойнее, он не смог заставить себя не думать о том, как встретится с Мойрой в первый раз за все эти годы любви.

Если Господь проявит милость, то она окажется скорее всего располневшей и утратившей свою былую красоту.

Однако это не будет иметь никакого значения, потому что Мойра запала ему в душу и никогда не будет другой женщины, которая была бы нужна Дункану так, как нужна была она.

Но это вовсе не означало, что он позволит ей снова дурачить его, хотя она, возможно, теперь уже и не станет пытаться. Несмотря на видение старой пророчицы, Дункан предполагал увидеть, что Мойра счастливо живет в роскошном замке со своим мужем-предводителем.

– Я вижу его, – крикнул Нейл, указывая туда, где из облаков появлялся замок, возвышающийся на красных скалах.

– Мы спрячем лодку на берегу и пешком пойдем к замку, – сказал Дункан.

– Ты не доверяешь этому клану? – Нейл бросил на своего напарника недоуменный взгляд.

– Я не доверяю ни одному клану, кроме нашего, – ответил Дункан. – И членам нашего клана тоже не всем доверяю. Вот такой я недоверчивый.

Дункан направил лодку в небольшую бухту, там они вытащили ее на берег и спрятали в кустах.

– Полагаю, ты захочешь, чтобы мы спали здесь в холоде и сырости, когда могли бы спать в их замке у горящего камина, – высказался Нейл.

– Осторожные люди обычно живут дольше. Ты не замечал?

Да, он говорил как старик, но стены замка защищают только тех, кто живет в нем, и Дункан вообще избегал находиться рядом с людьми, которым не доверял. А кроме того, он не смог бы спокойно спать в зале замка, зная, что этажом выше Мойра спит в постели со своим мужем.

Унылым зимним днем, под холодным моросящим дождем Дункан и Нейл не спеша шли по дорожке, проложенной на вершинах красных утесов, к замку Маккуиллана, зловеще темневшему впереди на выступавшей в море голой скале.

– Мы прибыли от имени нашего предводителя, Коннора Макдоналда со Слита, – обратился Дункан к охране, когда они подошли к воротам. – Отведите нас к своему главе.

От стражников пахло виски – верный признак слабого предводителя. Такой лишний раз не проверит охрану. Пока Дункана и Нейла вели через внутренний двор к замку, Дункан готовил себя к тому, что увидит Мойру с мужем и детьми, которых должны были бы по справедливости иметь она и Дункан.

– Мрачный зал, – тихо заметил Нейл, когда они вошли в замок. – В нем могли бы быть цветы и все прочее, чем твоя сестра украшает Данскейт.

Цветы? Избавь Бог.

– Держи руку на кинжале, Нейл, – шепнул ему Дункан, окинув взглядом воинов, собравшихся небольшими группами у длинных столов и у ревущего в очаге огня.

– Который из них муж Мойры? – понизив голос, спросил Нейл.

Один их стражников, которые провожали их от ворот, обратился к высокому темноволосому воину, стоявшему спиной к гостям.

– Вот он, – ответил Дункан, когда мужчина повернулся и остановил на них взгляд холодных серых глаз.

Это был красивый сын предводителя, рядом с которым Мойра сидела во время ужина в тот вечер, когда Дункан последний раз находился рядом с ней. Воспоминание о том, как она смеялась и кокетничала с этим мужчиной, который не сводил глаз с ее груди, никогда не покидало Дункана.

Теперь муж Мойры стал предводителем клана, и она должна быть довольна. Пока их хозяин пересекал зал, чтобы поздороваться с гостями, Дункан отметил, что лицо мужчины стало более суровым, а тело более мускулистым, чем семь лет назад.

– Тысяча наилучших пожеланий, – приветствовал их вождь, хотя в выражении его лица не чувствовалось ни капли радушия. – Я Шон, сын Оуэна и предводитель Маккуилланов.

– Это Нейл. Он кузен твоей жены и нашего предводителя, Коннора Макдоналда со Слита, – заговорил Дункан, обойдясь без обычных бессмысленных приветствий. – А я Дункан Руад Макдоналд, начальник охраны нашего предводителя.

– Вашему предводителю здесь не очень нравится, да, начальник? – спросил Шон.

Он был пьян – не качался и не пускал пьяные слюни, а шумел и задирался, и у Дункана возникло искушение кулаком сбить с красивого лица мужчины презрительную ухмылку.

– Ты кажешься знакомым, – продолжал Шон, пристально вглядываясь в Дункана холодными серыми глазами. – Это тебя я видел на нашей с Мойрой свадьбе в Данскейте?

– Нет. Мы должны передать слова нашего предводителя его сестре.

– Можешь сказать их мне. – Положив руки на бедра, Шон раскачивался на каблуках. – Мойра сегодня неважно себя чувствует.

– Хорошо ей или плохо, мы должны ее увидеть, – заявил Дункан. – Наш вождь хочет, чтобы мы засвидетельствовали свое уважение его сестре.

– Я не могу позволить нарушить отдых моей жены, когда она нездорова. – Было очевидно, что Шона нисколько не заботит здоровье жены, и Дункан задумался о том, почему тот препятствует их встрече с Мойрой. Но в любом случае Дункан начал терять терпение от этой игры.

– Будет досадно, если моему предводителю придется самому совершить такое путешествие со своими боевыми галерами. – У Коннора не было и десятка боевых галер, но Дункан надеялся, что Шон об этом не знает.

Довольно долго Шон и Дункан смотрели в упор друг на друга, и в итоге до Шона, очевидно, дошло, что слова Дункана на самом деле означают угрозу.

– Ну, нет причины расстраиваться из-за такого пустяка, у Мойры немного болит голова. Ты же знаешь, как женщины любят жаловаться. – Шон помахал рукой в воздухе. – Скажи моей жене, чтобы она немедленно спустилась в зал, – обернувшись, крикнул он одной из служанок.

Дункан стал вполоборота к хозяину, заняв такое положение, чтобы увидеть Мойру, когда она, спустившись с лестницы, появится в дверях, – этого момента он ждал семь лет. Ему было необходимо увидеть выражение глаз Мойры в самое первое мгновение, когда она увидит его и еще не успеет скрыть свои эмоции.

– Я удивлен, что вы предприняли это плавание со Ская в такое время года, – заговорил тем временем Шон. – Были на пути штормы?

Дункан не поддался попытке Шона втянуть его в разговор – он прибыл сюда с поручением, в которое не входило обсуждение погоды. Нейл украдкой бросил ему взгляд и поднял бровь, но Дункан и это оставил без внимания.

– Я вижу, твой друг немногословен, – обратился Шон к Нейлу.

– Да, но его искусство владения мечом с лихвой возмещает это.

Если бы Дункан знал, что Нейл так красноречив, то предоставил бы ему вести переговоры. После замечания Нейла наступила напряженная пауза, Шону явно было не по себе, и Дункану это доставило удовольствие.

Сквозь открытую дверь Дункан услышал легкие шаги на лестнице, и боль в сердце сказала ему, что это Мойра.

Уткнувшись лицом в одну из рубашек Рагнелла, Мойра глубоко вдохнула, но с тех пор как у нее забрали сына, прошла уже неделя, и его запах почти пропал. Шон обещал, что через год или два отвезет ее к Маклаудам повидаться с Рагнеллом, но всегда грозил, что может изменить свое решение.

Услышав, что отворяется дверь в спальню, Мойра быстро убрала рубашку.

– Вождь хочет, чтобы ты спустилась в зал, – сказала с порога служанка. – Прибыли люди из твоего клана.

Хвала всем святым! Мойра представила, как ее брат, одетый в парадные одежды предводителя клана, стоит в зале в окружении двух дюжин воинов, а еще сотня на боевых галерах ждет его у берега. Коннор увезет ее домой и поможет ей отобрать Рагнелла у Маклаудов.

– Сколько воинов привел мой брат? – расправляя платье, спросила Мойра.

– Сам глава твоего клана не прибыл, – ответила служанка. – Он прислал двоих мужчин.

– Двоих? – Мойра в удивлении взглянула на женщину.

Какой в этом прок? Два человека никогда не смогут вызволить ее из этого замка. Теперь у нее оставалась одна надежда: передать через них Коннору свою мольбу спасти ее, прислав боевые галеры. Торопливо спускаясь по лестнице, Мойра отчаянно старалась придумать, как можно это сделать, но перед тем как войти в зал, остановилась на нижней ступеньке, чтобы придать своему лицу подобающее выражение.

Переступив порог, Мойра почувствовала себя так, словно из зала исчез весь воздух, ей стало нечем дышать. Она видела перед собой только Дункана Макдоналда, человека, разрушившего ей жизнь и полностью лишившего ее счастья.

В девятнадцать Дункан уже был крепко сложенным и сильным воином, а теперь приобрел дополнительные двадцать фунтов твердых мускулов и непоколебимую уверенность в себе воина, который одолел в битвах так много врагов, что ему уже не нужно никому ничего доказывать. На бицепсах он носил золотые обручи, словно был одним из легендарных древних воинов, а темно-рыжие волосы спадали ему на широкие плечи. И все же его нельзя было не узнать. Это был мужчина, чье отсутствие привело ее к нынешнему несчастному существованию.

Встретившись с Дунканом взглядом, она увидела в его светло-карих глазах голодный огонь, от которого ее пульс бешено застучал. Как он мог так смотреть на нее после всего, что сделал? Как он смел?

Пройдя мимо него, Мойра остановилась рядом с Шоном и заставила себя улыбнуться мужу, представляя, что втыкает в него кинжал.

– Ты хотел меня видеть?

– Эти люди из твоего клана здесь для того, чтобы приветствовать тебя.

Избегая смотреть на Дункана, Мойра остановила взгляд на стоявшем рядом с ним худощавом молодом мужчине с каштановыми волосами и темно-карими глазами.

– Ты меня не узнаешь? – спросил юноша. – Я твой кузен Нейл.

– Нейл? – Она широко улыбнулась. – О, с тех пор как я видела тебя последний раз, ты вырос, наверное, на ярд.

– Ну, а ты не изменилась. Все такая же красивая, как всегда. – Нейл был ростом выше шести футов, но краснел, как двенадцатилетний подросток.

– Рада видеть тебя, кузен. – Мойра решила, что должна воспользоваться возможностью и через него передать Коннору, что ей нужна помощь. Она наклонилась вперед, как бы для того, чтобы поцеловать Нейла в щеку, но не успела ничего шепнуть ему на ухо, потому что Шон обхватил ее за талию и с силой прижал к своему боку. Негодяй обладал шестым чувством, позволявшим ему предугадывать каждую ее попытку поступить по-своему.

– А что насчет меня? – заговорил Дункан.

Изобразив на лице улыбку, Мойра неторопливо перевела взгляд на Дункана. Она старалась не показывать своих чувств, но все же на мгновение выдала себя. Вблизи Дункан оставался все таким же, каким она его помнила и каким восхищалась, только стал крупнее, выше и красивее; исходившая от него энергия наполняла зал и притягивала все взгляды.

– Скажи, по крайней мере, что помнишь, кто я, – попросил Дункан, не дождавшись от нее ответа.

Мойра помнила все – каждое прикосновение, каждый взгляд, каждый разговор и все наслаждения, которое он доставлял ей. Но самым ярким из всех было воспоминание о том, как она в день своей свадьбы стояла на стене Данскейта, чувствуя, что внутри у нее все изранено и кровоточит, как будто она проглотила осколки стекла.

– К сожалению, тебя я вообще не помню, – ответила она.

– Я близкий друг твоего брата, – напомнил Дункан, ощутив возникшую между ними неловкость. – Не сомневаюсь, ты кое-что помнишь обо мне.

Услышав в его голосе вызов, она пожала плечами, словно он не заслуживал ее внимания, но когда его рыжие волосы блеснули в свете свечей, почувствовала острую боль, вспомнив, как они струились под ее пальцами. Волосы Дункана на ощупь были такими же, как у ее сына…

Боже милостивый!

Что, если Шон заметит сходство между ними? У Рагнелла волосы были на несколько тонов ярче, а глаза голубые, но лицо выглядело более нежной, мальчишеской копией лица Дункана. Их схожесть была видна любому, кто вознамерился бы ее отыскать.

Мойра постаралась успокоить себя: конечно, рыжие волосы вполне обычны для тех, в ком течет кровь кельтов, и Дункан гигант по сравнению с Рагнеллом, так что нет причины для того, чтобы Шон усмотрел тут какую-то связь.

Сердце у Мойры громко стучало, но она сохраняла любезную улыбку. За время своего замужества она научилась притворяться, ибо Шон, подобно ищейке, унюхивал любое пренебрежение к себе, и, если он заподозрит, кто на самом деле отец Рагнелла, то не оставит ее в живых.

– Я правда не помню тебя, – уверенным тоном произнесла она. – Прошло очень много времени с тех пор, как я покинула Скай.

Дункан смотрел на нее, как голодный лев, и тем самым пугал ее. Боже, помоги ей, он был на грани того, чтобы выдать ее. Мойра рискнула бросить взгляд на мужа, и ее обдало волной страха, когда она заметила темно-красные пятна, выступившие у того на лице и шее. Она молилась, чтобы причиной была его обычная злобная подозрительность. Лишь бы он не догадался о правде, которую она скрывала от него все эти годы.

– Теперь, когда наши гости удовлетворили свое любопытство, можешь вернуться в постель. – Шон с подозрением смотрел на нее змеиными глазами.

– Мы хотим поговорить с Мойрой наедине. – Низкий голос Дункана привел ее в трепет.

– В этом нет необходимости, – поспешила отказаться Мойра, понимая, что Шон ни за что подобной вольности не допустит. От страха у нее пересохло во рту и распух язык. – Нет ничего такого, чего я не могла бы сказать тебе в присутствии моего дорогого мужа. – Она похлопала Шона по руке.

– Коннор тревожится за тебя, – сказал Дункан, не сводя с нее глаз.

– Он прекрасно жил дома больше двух лет, – напряженным от обиды голосом отозвалась она. – Если он хочет увидеться со мной, то знает, где меня найти. – Она понимала, что чересчур дала волю своим эмоциям и должна уйти из зала, пока не потеряла контроль над собой. – Теперь мне нужно отдохнуть. Любые вопросы, которые у вас есть, вы можете обсудить с моим мужем.

Уходя из зала, Мойра чувствовала, как взгляд Дункана буравит ей спину. «Прошу Тебя, Господи, разве я не достаточно страдала?» – обратилась она к Богу. Мойра с трудом могла понять, что хуже: чувствовать, как она внутренне умирает, увидев Дункана после стольких лет, или бояться, что Шон догадается о правде.

Дункан считал, что такое невозможно, но Мойра стала еще красивее, чем прежде. Девушка окончательно превратилась в женщину, и то, что в результате получилось, лишило его способности дышать. Ее тело стало более пышным и приобрело такие соблазнительные формы, что у Дункана горели ладони от желания погладить их. Хотя ее лицо утратило девичью мягкость, более резкие черты лица придавали ей величественную красоту, перед которой, наверное, и принц упал бы на колени.

Но женщина, которой стала Мойра, оставалась надменной и холодной, и он не заметил искорок озорства и веселья, которые привык видеть в ее темно-синих глазах.

– Вы можете остаться здесь на ночь.

Слова Шона отвлекли Дункана от созерцания пустой двери, через которую вышла Мойра. Предводитель Маккуиллан, предлагая им остаться в его доме только на одну ночь, был, судя по всему, готов пренебречь почти священным долгом шотландцев оказывать гостям радушный прием.

– Мы не хотели бы злоупотреблять твоим гостеприимством, – отказался Дункан.

– Если вам нужно обсудить какое-то дело, давайте обсудим. – Шон выразительно посмотрел в сторону лестницы и добавил: – Уверен, вы понимаете, почему я, имея такую красивую жену, хочу отправиться в спальню.

Ярость Дункана, уже ярко разгоревшаяся, вспыхнула адским пламенем при мысли, что Шон касается Мойры так, как сам Дункан делал когда-то и безумно хотел сделать снова.

– Наш предводитель предлагает тебе отправить сына на воспитание в Данскейт, – заговорил Нейл, толкнув Дункана локтем в бок и тем самым помешав ему ударить кулаком в самодовольное лицо Шона.

Такое предложение Коннор рассматривал как способ выяснить, поддерживает ли еще предводитель Маккуиллан их союз.

– Мы можем забрать мальчика с собой, если ты не считаешь, что он пока еще слишком мал, чтобы отрывать его от матери, – предложил Дункан.

– Рагнелла уже взяли на воспитание, – сообщил Шон.

– К кому ты его отправил? – спросил Дункан.

– Я отправил его к предводителю Маклауду, – помолчав, ответил Шон, с насмешкой в глазах глядя на него.

– К Маклауду из Льюиса? – уточнил Нейл, имея в виду Маклаудов, с которыми у Макдоналдов были дружеские отношения.

– К Маклауду, владеющему Харрисом и Данвеганом, – покачал головой Шон, и уголки его рта растянулись в улыбке.

Дункан стиснул рукоятку кинжала, и охрана предводителя Маккуиллана поспешила оказаться рядом со своим вождем.

– Ты должен понимать, что это смертельное оскорбление для главы нашего клана – отправить его единственного племянника на воспитание к его злейшему врагу, – сказал Дункан. – И Мойра с этим согласилась?

– Мне кажется, тебя излишне беспокоит мнение моей жены. – Некоторое время Шон, прищурившись, разглядывал Дункана, словно первый раз увидел его, а потом глаза у него внезапно округлились, а лицо побагровело.

Дункан улыбнулся, подумав, что Шон собирается устроить стычку, которой он сам жаждал. «Одно лишнее движение, и мой кулак угодит тебе в лицо», – решил он.

– Желаем тебе доброй ночи и всего наилучшего, – обратился к Шону Нейл, схватив Дункана за локоть. – Утром мы отправимся домой.

Глава 9

– Мойра! – прогремел на лестнице голос мужа, эхом отразившись от каменных стен, и волосы на затылке у Мойры встали дыбом.

Она не успела взять себя в руки, как, с шумом распахнув дверь и захлопнув ее за собой, в спальню ворвался Шон.

– Что тебя так взволновало, дорогой? – Мойра старалась, чтобы ее голос прозвучал спокойно, но он оказался высоким и дрожащим.

– Не играй со мной! – рявкнул Шон. – Я знаю, что ты сделала. – Он шагнул к ней, и Мойра непроизвольно отступила.

– Я не понимаю, о чем ты говоришь, Шон.

– Ты притворилась непорочной девственницей, хотя носила ребенка этого мужчины! Ты шлюха!

Тыльной стороной руки он с силой ударил ее по лицу, и Мойра, отлетев, упала у края кровати, но постаралась подняться на ноги. За последнюю неделю она поняла, что нет ничего хуже, чем упасть на пол и пытаться защитить от ударов голову, – ее ребра еще не зажили с прошлого раза.

– Ты заплатишь за это. – Шон толкнул ее на кровать.

Он всегда обвинял ее в преднамеренных обманах или неуважении, и она несчетное количество раз видела его в гневе, но сейчас все было по-другому. Его глаза горели яростью, как у дикого зверя или кровожадного убийцы.

Мойра в отчаянии оглянулась вокруг в поисках чего-нибудь, чем могла бы защититься.

– Я должен был догадаться, что мальчишка не мой. Он совершенно не похож на меня. – Шон схватил ее за плечи и встряхнул. – А ты сказала мне, что он родился раньше времени!

– Ты же помнишь кровь на простыне, так что Рагнелл, несомненно, твой.

– Тогда почему он в точности похож на этого огромного рыжеволосого воина Макдоналда? – потребовал объяснения Шон.

– Ничего подобного! – В голосе Мойры звучало отчаяние. – Он похож на моего отца и старшего брата. Они оба были светловолосыми.

– Ты лжешь, – прошипел Шон в дюйме от ее лица. – Этот Дункан Макдоналд смотрел на тебя так, словно уверен, что ты принадлежишь ему.

– Я уже говорила тебе, что ни при чем, если мужчины смотрят на меня. Какое мне до них дело?

– Другие мужчины смотрят на тебя так, будто хотят тебя, а этот – словно касался каждого дюйма твоей кожи и помнит его.

Мойра задрожала, когда Шон зловеще обхватил рукой ее шею. Его толстые пальцы оказались у нее на затылке, а большими он надавил ей под подбородок, заставив откинуть голову.

– Не нужно, Шон, прошу тебя.

– Все эти годы ты делала из меня дурака. – Он грубо поцеловал ее в губы.

Она сжалась и постаралась оттолкнуть его, а когда он начал медленно сжимать ей горло, попыталась закричать, но у нее вырвался лишь жалкий тихий звук, заглушенный его ртом. Но в конце концов ей все же удалось вонзить зубы Шону в нижнюю губу.

Пронзительно вскрикнув, он отпрянул и отпустил ее.

– Будь ты проклята!

Мойра успела сделать вдох, а затем он ударил ее в глаз так, что свет померк, и она ощутила, что падает, но Шон подхватил ее и швырнул об стену. Мойра ударилась головой и зажмурилась, чтобы избавиться от искр, вспыхивавших у нее перед одним глазом, а вторым она вообще ничего не видела.

– Ты никогда больше не увидишь Рагнелла! – за орал Шон и на этот раз ударил ее в челюсть так, что боль докатилась до макушки и взорвалась внутри черепа.

Мойре казалось, что она смотрит на себя со стороны. «На этот раз он убьет меня», – мелькнуло у нее в сознании, но ей было все равно.

– Ты меня слышишь? – выкрикнул Шон. Она не могла отчетливо видеть его лицо, хотя оно находилось в дюйме от нее.

Ее голова свесилась набок, но Шон крепко схватил ее за подбородок, впившись пальцами в щеку, и мучительная боль поднялась от пораненной челюсти к уху, а на языке Мойра ощутила характерный вкус крови.

– Я убью и твоего сына, – пообещал Шон.

– Рагнелла? – Ее голос был хриплым шепотом. – Ты этого не сделаешь!

– Сделаю. И, когда он будет мертв, от тебя ничего не останется на этом свете.

Мойра старалась пробиться сквозь слои тумана в голове, понимая, что должна что-то сделать, что нужно собраться и ударить Шона кулаками в грудь, но ее усилия были тщетны, вялое тело не подчинялось ее усилиям.

– Я привезу Рагнелла домой и выжму жизнь из маленького ублюдка. Вот так, – процедил сквозь зубы Шон и сомкнул руки на горле Мойры.

Охватившая Мойру паника разогнала туман, лишавший ее сил. Она должна жить, потому что только так сможет защитить сына от Шона. Она тянула и царапала его руки, сжимавшие ей горло, и, ничего не добившись, ударила Шона коленом в пах.

– Ух! – взревел Шон и согнулся пополам.

Мойра набрала полные легкие воздуха, и когда Шон снова двинулся на нее, стала защищаться, колотя его и ногтями царапая ему лицо. Но Шон был намного тяжелее и сильнее, и вскоре его руки снова оказались у нее на горле. Его выпученные глаза горели безумием, а изо рта капала слюна, как у взбесившейся собаки.

Шон все сильнее сжимал ей горло, и от усилия сделать вдох у Мойры жгло легкие. Перед ней снова замерцали яркие вспышки, и, поняв, что близка к тому, чтобы потерять сознание, она обратилась за помощью – Господи, прошу Тебя, помоги мне! – и почувствовала, как что-то твердое уперлось ей в живот – рукоятка кинжала Шона! Обхватив ее немеющими пальцами, Мойра выхватила кинжал и с последним приливом сил, порожденным отчаянием, вонзила его Шону в бок.

– А-ар-рх! – издал он звериный звук, нечто среднее между ревом и стоном, и отдернул руки.

У Мойры горело горло, ее мутило от болезненного стука в голове, но она продолжала сжимать рукоятку кинжала. Хотя Шон отскочил от нее и, согнувшись и покачнувшись, схватился за бок, и у него между пальцами просочилась кровь, его рана была не тяжелая, и он еще крепко стоял на ногах.

Когда Шон поднял голову, его глаза горели бешенством, как у сатаны из ада. И у Мойры мелькнула мысль, что, если ей очень повезет, она получит еще один шанс – но только один. Она все еще держала в руке кинжал, но не представляла себе, в какое место вонзить его, и недобрым словом помянула отца и братьев за то, что не учили ее, как защищать себя.

У нее начала кружиться голова, Мойра покачнулась и от отчаяния, когтями впившегося ей во внутренности, выставила кинжал перед собой.

А затем все произошло в одно мгновение. Шон с ревом бросился на нее с такой силой, что она, поднявшись в воздух, отлетела и ударилась затылком о пол, ощутив в пораненной челюсти вспышку ослепляющей боли. Ее крик, отразившийся от стен, казалось, принадлежал кому-то другому. А мгновением позже Шон рухнул на нее, и под его весом воздух со звуком вылетел у нее из легких.

О Господи, нет, Мойра не хотела умирать под лежащим на ней Шоном.

Увидев по другую сторону костра светящиеся в темноте глаза волкодава, Дункан, взяв еще кусок вяленого мяса, бросил его через огонь в темноту и остался доволен, не услышав, как мясо упало на землю, – пес оказался проворным.

– Я никогда не видел тебя таким, – сказал Нейл, украдкой бросив взгляд на Дункана. – Было похоже, что ты собираешься напасть на их предводителя в его собственном зале в присутствии сотни его воинов.

– Гм-м. – Дункан гордился тем, что никогда не позволял раздражению влиять на свои суждения или заставлять забыть о своем долге. Но в этот вечер он не смог полностью контролировать себя. Честно говоря, у него до сих пор чесались руки убить заносчивого мужа Мойры.