Воитель Мэллори Маргарет

Глава 16

Когда Дункан, часа через два вернувшись в дом, поднимался по лестнице на сеновал, Мойра сделала вид, что спит. Дождавшись, чтобы наверху стихли все звуки, она выбралась из постели и надела туфли. К этому моменту она уже была полностью одета и, быстро взяв с крючка накидку, осторожно открыла дверь.

Лежавший перед теплым очагом Сар поднял голову и по ее знаку встал и потрусил вперед. Закрыв за собой дверь, Мойра остановилась и прислушалась. Все было тихо, и она, выдохнув сдерживаемый воздух, отправилась в путь.

Всходившая на ночном небе луна, проглядывая между облаками, давала достаточно света, чтобы Мойра не сбилась с тропинки. Свист ветра на вершинах холмов и шум прибоя внизу у берега казались более громкими, в кустах вдоль тропинки шныряли какие-то животные, и Мойра была рада, что ее сопровождает Сар.

Путешествовать ночью было жутко, но Мойра твердо решила оказаться как можно дальше от дома к тому времени, когда Дункан проснется утром, чтобы он не смог догнать ее до того, как она доберется до Данвегана.

Мойра могла бы поспорить, что она единственная на всех островах девушка, которая не умеет управлять этой дурацкой лодкой. Если бы она это умела, то могла бы «позаимствовать» у Маккриммонов одно из их плавательных средств и, не тратя лишнего времени, добраться до Данвегана. Как могли отец и братья оставить ее ни к чему не подготовленной?

И она еще раз с горечью вспомнила свое нежное воспитание. Если у нее когда-нибудь будет дочь, Мойра позаботится, чтобы та знала, как убить кинжалом мужчину и как самой управлять лодкой. В конечном счете девушка не должна рассчитывать ни на кого, кроме самой себя.

– С меня хватит ждать, пока мужчины помогут мне, – вслух произнесла Мойра, и Сар тревожно оглянулся на нее.

В изящных туфлях, подходивших к ее теперь изорванному платью и до сих пор остававшихся на ней, ноги у Мойры адски болели, и вдобавок к этому она замерзала, а Сар бежал впереди нее, вовсе не чувствуя холода.

К тому времени когда небо начало приобретать слабый сероватый оттенок, предвещавший близкий рассвет, Мойра смертельно устала, ее туфли и подол платья были сплошь покрыты грязью, и ей казалось, что она находится в пути уже много часов. Внезапно ее нога угодила в яму, и, падая в грязь на четвереньки, Мойра услышала, как рвется ее платье. Оно и до этого уже было все изорвано, так что она окажется полуголой к тому времени, когда доберется до Данвегана. Но по крайней мере ее заметят.

Сар бродил вокруг нее, пока Мойра не выбралась на сухое место.

– Пора отдохнуть и позавтракать, что скажешь? – Мойра нашла камень, на который можно сесть, и дала Сару половину овсяных лепешек и сушеной рыбы, которые кто-то из женщин оставил в доме для Дункана, – этому мужчине будет нетрудно получить еще.

– Ты тоже скучаешь по Рагнеллу, правда? – Она потрепала Сару уши. – Что ж, мы не сможем скорее увидеть его, если будем долго засиживаться.

По дороге они пили из маленьких ручейков и водопадов, которые после зимних дождей повсеместно сбегали с холмов.

Мойра с трудом поднялась по тропинке вслед за Саром по крутому склону холма, но на вершине, где дорожка сузилась и пошла по краю глубокого ущелья, Сар внезапно остановился.

– Ты же большой мальчик, – с укоризной заметила псу Мойра. – Ладно, я пойду первой.

Но Сар гавкнул и схватил ее зубами за юбку.

– Прекрати! Ты такой же, как Дункан. Если не хочешь идти со мной в Данвеган, можешь вернуться назад. Я не обижусь.

Неожиданно ее нога потеряла опору, и Мойра стремительно понеслась вниз в ущелье, скользя сквозь кустарник и раскинув руки в попытке за что-нибудь ухватиться. Под ней трещали ветки, ее тело, переворачиваясь, подпрыгивая и ударяясь о землю, катилось вниз по склону, как сорвавшийся камень.

– Хью Макдоналд может оказаться полезным для нас, – высказался Эрик, пристально наблюдая за реакцией своего предводителя.

– Я не доверяю человеку, который предает собственный клан. – Взгляд Аластера Маклауда сделался еще мрачнее. – Он фактически оскорбил меня, предложив отдать ему сына Шона Маккуиллана, хотя знал, что я уже согласился воспитывать парня.

– Мальчик – наследник предводителя Макдоналдов… – рискнул напомнить Эрик.

– Но он под моей защитой, – оборвал его предводитель.

Эрик испугался, что зашел слишком далеко. Его предводитель, будучи беспощадным в бою, проявлял неестественную мягкость, когда дело касалось женщин и детей. Прежде Эрик уже пострадал от этой слабости главы своего клана.

– В любом случае парень недолго будет наследником Макдоналда, – сказал предводитель. – Коннор Макдоналд молодой человек и вскоре обзаведется собственными сыновьями.

– Если не умрет. – Эрик сделал паузу. – Если бы их предводителем был Хью, мы имели бы хорошую возможность полностью прогнать Макдоналдов со Ская.

– Совершенно верно. – Предводитель постукивал пальцами по подлокотнику украшенного тонкой резьбой кресла. – Но если Хью до сих пор не преуспел в убийстве своего племянника, вряд ли ему это вообще удастся.

Эрик подождал, пока его предводитель делал большой глоток из кубка.

– Как говорит Хью, у Коннора есть три воина, которые являются его ближайшими соратниками еще со времен их юности. По словам Хью, никто не может приблизиться к Коннору, не убив сначала этих троих.

А еще Хью сказал, что эти четверо вернувшихся из Франции были готовы умереть даже за самых обыкновенных членов своего клана, но вряд ли можно этому верить.

– Что еще тебе известно о них? – Подперев подбородок руками, Аластер Маклауд впился в Эрика взглядом ледяных голубых глаз.

– Они так долго упражнялись в военном искусстве и сражались вместе, что способны читать мысли друг друга. Сражаться против этих четырех – все равно что вести бой против двух десятков воинов.

– Я слышал то же самое, – подтвердил предводитель.

– Двое – кузены Коннора, их матери были сестрами.

– Сестры Кланраналд в свое время были известными красавицами, – кивнул вождь.

– Один кузен владеет замком Нок, а другому принадлежит замок Данфейлиг на острове Северный Уист, так что они больше не состоят в личной охране Коннора. Однако в случае битвы оба примут участие в сражении.

– А что скажешь о третьем мужчине? – Предводитель выгнул одну лохматую бровь.

– Он начальник личной охраны Коннора и самый опасный воин из всех четырех. Хью говорит, этого мужчину еще никто не побеждал, но он, вероятно, лжет.

Предводитель уставился в огонь, предоставив Эрику гадать, какое направление приняли размышления вождя.

– Это хорошо, что ты не спускаешь глаз с Хью Даба, – наконец заговорил глава клана. – Мне не нравится, как быстро он проведал, что этот парень Маккуиллан был здесь. Выясни, откуда ему известны дела Маклауда.

– Выясню. – Эрик сам сообщил об этом Хью, но будет нетрудно найти кого-нибудь другого, на кого можно будет свалить вину.

Глава 17

Когда Дункан проснулся, он все еще был зол, поэтому даже порадовался, что Мойра уже ушла в дом целительницы. Отправляясь узнать, как чувствует себя Нейл, Дункан приготовился к встрече с Мойрой.

Нагнув голову, он переступил через порог и увидел Нейла на кровати в окружении полудюжины хихикающих молоденьких девушек.

– Вижу, о тебе хорошо заботятся, – заметил Дункан.

– Да, – широко улыбнулся Нейл, – я почти в порядке.

– Отлично, тогда мы скоро отправимся в путь. А где Мойра? – обратился Дункан к Кейтлин.

– Сегодня я ее еще не видела, – покачала головой Кейтлин.

Дункана охватила тревога. Куда могла пойти Мойра? Он уже собрался отправиться искать ее, но, положив руку на щеколду, замер.

– Есть здесь поблизости пешеходная тропа?

– Да, – ответила Кейтлин. – Тропинка начинается сразу за домом, в котором вы поселились. Мойра вчера спрашивала об этом.

Боже, помоги ему, Мойра одна отправилась за своим сыном. Но ведь это такая нелепость!

Женщина так же непредсказуема и опасна для самой себя, как всегда. Как начальник охраны предводителя клана Дункан привык, чтобы с его мнением считались и его распоряжениям подчинялись. Он сказал Мойре, что идти в Данвеган – чистое безрассудство, но разве она слушала? Нет, она делала только то, что ей хотелось, не задумываясь о последствиях.

– Нейл, я иду за Мойрой. Эта дурочка одна отправилась в Данвеган.

– Что?! – Нейл вздрогнул, свесив ноги с кровати. – Я пойду с…

– Ты останешься здесь в этой постели. – Дункан вытянул в его сторону палец. – Ты снова можешь разбередить рану, а это никому не нужно.

Эта пара доставляла Дункану больше хлопот, чем Хью Макдоналд со своими бандитами.

Что-то жесткое и мокрое терлось о лицо Мойры. Открыв глаза, она обнаружила, что черный нос Сара находится в дюйме над ее носом, а его язык покрывает половину ее лица.

– Уйди! – Мойра попыталась сесть, но, пошевелившись, почувствовала такую боль, словно по ней прошлось стадо коров. – Перестань лизать меня, – шлепнула она собаку.

Положив голову на лапы рядом с ухом Мойры, Сар продолжал жалобно скулить, пока этот звук не вывел ее из терпения и она не заставила себя сесть. Выплюнув изо рта кусочки земли и листьев, Мойра взглянула вверх на холм – или утес, – с которого свалилась: он был таким крутым, что ей даже не была видна дорожка наверху.

– У нас небольшая неприятность, – сказала она Сару, хотя была исцарапана с головы до ног и только чудом не сломала себе шею.

Сар продолжал тыкаться носом ей в лицо, пока она не нашла в себе силы подняться на ноги. Мойра чувствовала себя окоченевшей, словно долго пролежала на холодной земле, и, вероятно, так и было.

Волкодав перестал скулить, но ходил перед ней взад-вперед и рычал. «Что теперь не нравится Сару?» – удивилась Мойра. Собачья душа тоже непредсказуема.

И тут она услышала его протяжный пронзительный вой, от которого у нее по спине пробежала дрожь ужаса. Этот звук нельзя было спутать ни с каким другим, потому что ничего похожего на него не существовало, – это волк. Чувствуя, как у нее отчаянно стучит сердце, Мойра взяла в руку палку, и как бы в ответ со стороны холма донесся вой двух волков – они были совсем близко.

Уже час Дункан бежал по тропинке, не сбавляя скорость, даже чтобы попить из фляжки, и прикидывая, как далеко впереди могла оказаться Мойра. Одновременно он продолжал ругать себя за то, что не услышал, как она вышла из дома, – не в его привычках было так расслабляться.

Вспомнив об изящных туфлях Мойры, он решил, что в них она по крайней мере не сможет быстро двигаться и он вскоре ее догонит.

На вершине холма тропинка перед ним оказалась смытой оползнем из-за дождей, и Дункан, остановившись и осматривая холм в поисках другого пути, сквозь шум своего дыхания услышал лай собаки – слава Богу, он их нашел. Дункан замер и прислушался – лай доносился из зарослей деревьев внизу ущелья.

Что же произошло? Мойра и собака, должно быть, попали в оползень.

Но когда он услышал лай и зловещий вой волков, перекликающихся друг с другом, у Дункана застыла кровь.

Оставив тропинку, он пополз по склону холма к обвалу. Судя по равномерному лаю Сара, волки еще не напали – во всяком случае, Дункан хотел в это верить. Он не допускал мысли, что Мойра уже может быть мертва после падения.

– Мойра! – Оказавшись на дне оползня, Дункан побежал, перепрыгивая через поваленные деревья и скатившиеся камни и продираясь сквозь кусты.

Внезапно лай Сара сделался злобным и отчаянным, и Дункан, сняв со спины меч, двинулся вперед еще быстрее. Сквозь деревья он увидел, что пес сражается с волком. Оба животных, стоя на задних лапах, сошлись в смертельной схватке, стараясь вцепиться друг другу в горло.

Позади них Дункан мельком заметил кроваво-красное платье Мойры и, уголком глаза уловив движение, повернулся – к Мойре сквозь деревья крались четыре волка.

Мойра не видела волка, пока он не подпрыгнул в воздух, нацелившись на горло Сара. Закричав, она сжала палку, готовясь нанести удар и защитить собаку. Но прежде чем челюсти волка успели коснуться горла Сара, пес набросился на врага с яростью, которая искренне удивила Мойру. Этот рычащий и оскалившийся зверь был совсем не похож на большую ласковую собак у, которую она знала.

Животные сражались, танцуя на задних лапах и с остервенением кусая друг друга, а затем, сделав стремительный бросок, Сар вонзил зубы волку в шею и мотал головой из стороны в сторону, пока тело волка не обмякло. Наблюдая эту картину, Мойра почувствовала тошноту, но потом расслабилась, радуясь, что схватка окончена и что ни она, ни Сар не пострадали.

Однако затем она заметила две блестящие серые фигуры, пробирающиеся среди деревьев, и, когда один из волков повернул голову и остановил на ней заинтересованный взгляд своих желтых глаз, у Мойры похолодела кровь. Но в следующее мгновение, рыча и оскалив зубы, перед ней стал Сар. На него напали сразу два волка, и пока Сар сражался с одним, другой старался укусить его сзади за ногу.

Мойра вскрикнула от страха и, обернувшись, обнаружила в зарослях еще пару темных блестящих фигур. Два появившихся волка наблюдали и выжидали, пока Сар сражался за свою жизнь.

«Иисус, Мария и Иосиф, защитите нас», – взмолилась Мойра.

Воздух наполнился воем, и Дункан, держа наготове меч, бросился через заросли. Он плашмя ударил одного, потом второго волка, набросившихся на Сара, и они обратились к Дункану, клацая зубами и кидаясь на него между его взмахами мечом. Один из них прыгнул, и его зубы оказались всего в дюйме от того, чтобы вонзиться Дункану в руку, но Дункан с быстротой молнии остановил его ударом меча плашмя.

Оба волка один за другим отказались от борьбы и убежали искать более легкую добычу, и, когда Мойра, обернувшись, взглянула туда, где дожидались еще два волка, их темные фигуры уже скользили между деревьями, как тюлени в воде. Кажется, пронесло.

Мойра бросилась Дункану в объятия, и он крепко сжал ее. У него сердце чуть не остановилось в груди, когда он представил себе, насколько близко был к тому, чтобы увидеть, как ее разрывают прямо у него на глазах.

– Ты в порядке? – спросил он.

Когда Мойра кивнула, он поднял ее и свистнул Сару.

Дункан торопился унести Мойру из леса, пока волки не решили вернуться, и был рад видеть, что пес бежит впереди целый и невредимый.

– Теперь я могу идти, – объявила Мойра, когда они выбрались из ущелья и Дункан понес ее по заросшему травой склону холма.

– Я видел утес, с которого ты упала, и не позволю тебе идти, пока тщательно не осмотрю тебя.

Когда Дункан решил, что они отошли на безопасное расстояние, он расстегнул накидку, расстелил ее на земле, опустил на нее Мойру и стал рядом на одно колено, а Сар примостился возле нее с другой стороны.

Пес выиграл свою битву без единой царапины, Мойра же выглядела ужасно: из-за грязи Дункан с трудом мог разглядеть синяки у нее на лице, а из ее волос торчали ветки.

– Со мной все хорошо. У меня не больше пары царапин.

Дункан фыркнул.

– Что такого смешного ты нашел в этом? – обиделась Мойра.

– Просто в этот момент ты нисколько не похожа на принцессу.

– Я знаю, что вы, мальчишки, обычно так меня называли. – Наклонившись вперед, Мойра смотрела на него, а Дункан, подавив улыбку, ощупывал руками ее лодыжки.

– Ты что делаешь? – Она шлепнула его по рукам, когда он двинулся вверх по ее ногам.

– Проверяю, чтобы удостовериться, что у тебя ничего не сломано.

– Но это так и есть. – Желая проверить догадку, Мойра стала подниматься, но у нее перехватило дыхание: – Ах!

– Если больно, я понесу тебя, – предложил Дункан, помогая ей встать на ноги. – Нам лучше всего вернуться.

– Спасибо, что пришел мне на помощь, но я пойду в Данвеган.

Его терпение кончилось, и, не дав ей сделать ни шагу, Дункан схватил Мойру за локоть.

– Неужели у тебя вообще отсутствует разум? Нужно благодарить Бога, что ты еще не убила себя.

– Я просила тебя пойти со мной, и не моя вина, что ты отказался.

– Нельзя делать все, что захочется, как только что-то взбредет тебе в голову. Коннору меньше всего нужно, чтобы его самый близкий родственник оказался в руках его злейшего врага. Ты понимаешь, к чему это может привести?

– Понимаю. – В глазах у Мойры вспыхнул огонь. – Маклауды узнают то, что я уже знаю, – что Коннору наплевать, что происходит со мной.

– Что за глупости?

– С тех пор как он вернулся из Франции, Коннор ни разу за два года не соизволил навестить меня и своего единственного племянника.

– Неужели ты не можешь видеть ничего, кроме своих личных нужд, когда столь многое поставлено на карту? Ты не понимаешь, какая опасность грозит и Коннору, и всему клану?

– Тогда, вероятно, ты должен объяснить мне это вместо того, чтобы кричать на меня. – Она уперлась руками в бедра.

– Я не кричу на женщин.

– Кричишь.

Дункан вздохнул, потому что она была права. Мойра была единственной женщиной, которая могла вывести его из себя.

– На обратном пути к Маккриммонам я расскажу тебе все, что ты хочешь знать.

– А что с моим сыном?

– К сожалению, он у Маклаудов, но, как я уже сказал тебе, под защитой Аластера Маклауда ему ничто не угрожает. – Дункан взял ее за руки. – Увы, о тебе нельзя сказать то же самое. Как ты думаешь, что сделают с тобой Маклауды, когда узнают о смерти Шона? Скорее всего вернут тебя клану твоего мужа для наказания.

Дункан полагал, что сначала они используют против Коннора угрозу вернуть ее Маккуилланам, а потом, получив от него то, что им нужно, все равно отправят Мойру в клан ее мужа.

– Этим ты не поможешь сыну.

– Пожалуй, ты прав. – До сих пор Мойра не проронила ни слезинки, несмотря на падение и волков, но теперь на ее грязной щеке появилась мокрая полоска. – Я скучаю по нему.

– Мы обязательно вернем твоего сына, – сказал Дункан, пальцем подняв ей подбородок.

– Обещаешь?

Мойра серьезно смотрела на него, а Дункан некоторое время молчал. Он не бросал слов на ветер, но лишить ее надежды не мог:

– Обещаю.

Глава 18

– Коннор – единственная надежда нашего клана, – заговорил Дункан, когда, держа Мойру под локоть, повел ее по тропинке. – Наши враги это знают, и ты должна быть в курсе дела.

– Брату повезло, что ты всегда поддерживаешь его. – Мойре не удалось скрыть горечь в голосе.

– Он ценит мою преданность – и твою тоже.

– В детстве мы с Коннором никогда не были близки.

– Он держался на расстоянии, чтобы не вызывать недовольство отца. Одно слово жалобы от тебя – и Коннор был бы наказан, – объяснил Дункан.

Мойра всегда знала, как знают дети, что отец любил ее и ее брата Рагнелла больше, чем Коннора, но никогда не задумывалась над этим. Просто отец был таким. Ну что тут поделаешь?

– Он должен ненавидеть меня, – сказала Мойра.

– Коннор никогда не обижался за это на тебя. Ты была ни при чем.

Пока они шли, Дункан объяснил ей, в каком отчаянном положении находился их клан, когда они четверо вернулись из Франции. Хотя Мойра прежде кое-что слышала об этом, она тогда находилась далеко и была поглощена собственными неприятностями. И Дункан ответил на все заданные ею вопросы об опасностях, которые все еще угрожают их клану.

– У тебя только один ребенок?

Вопрос Дункана напугал ее и вернул прежнюю знакомую боль.

– У меня было еще две беременности, но я потеряла детей. – Она старалась говорить об этом спокойно. – Шон даже считал, что я сама в этом виновата.

– Сочувствую тебе.

Ей было тяжело, очень тяжело, и Мойра отвернулась, сделав вид, что смотрит вверх на холмы, пока не почувствовала, что может снова доверять своему голосу, и тогда, сменив тему, стала расспрашивать Дункана о членах их клана – кто женился, кто умер, у кого родились еще дети. Ответы Дункана были чрезвычайно короткими и невразумительными.

– А как моя бывшая служанка? – задала она еще один вопрос. – Рона, наверное, давно замужем?

– Нет.

Что ж, Дункан никогда не принадлежал к тем, кого можно было втянуть в то, что он считал пустыми сплетнями.

Мойра не спросила, почему Дункан ее оставил, хотя все время об этом думала. Его вопрос о возрасте Рагнелла вызвал у нее тревогу, она не могла пойти на риск обсуждать то, что касалось их прошлого и могло вольно или невольно привести Дункана к раскрытию ее тайны. Кроме того, она не верила, что Дункан рассказал ей все честно, но не хотела слышать его оправдания.

И разве он мог дать ей ответ, который хотя бы на самую малость что-то изменил? Мог ли он сказать что-то такое, что стерло бы страдания последних семи лет? Нет, не имело смысла расстраивать себя. Ее отец предоставил Дункану выбор, и Дункан выбрал Коннора и погоню за славой воина во Франции.

Прошлое нельзя вернуть.

Мойра и Дункан ничего больше не говорили, и она против этого не возражала. Каждый ее разговор с Шоном был полон риска, ее муж был настолько переменчив, что ей приходилось следить за каждым своим словом. Ведь она никогда не знала, что именно может его разозлить. По правде говоря, идя с Дунканом и вообще не разговаривая, она ощущала душевное спокойствие. Бывают минуты, когда лучше помолчать.

Все тело у Мойры болело, и с каждым шагом она становилась слабее. Она подверглась побоям, едва не погибла в море, сорвалась с утеса, пережила нападение волков – так что, когда на этот раз Дункан взял ее на руки, Мойра не возражала против того, чтобы ее несли.

Не успела она опомниться, как Дункан опустил ее перед домом Кейтлин. Судя по тому, как Нейл вытаращил глаза, когда она преступила порог, Мойра поняла, что, должно быть, скорее похожа на пугало.

– Все, что тебе необходимо, это как следует помокнуть, – сделала вывод Кейтлин. – Думаю, ты не захочешь принимать ванну в присутствии Нейла, хотя он и твой кузен…

– Разумеется, – перебил ее Дункан.

– Тогда будь добр перетащить мою ванну в другой дом. – Кейтлин подала Мойре маленькую баночку с каким-то кремовым веществом, которое пахло вереском и медом. – После ванны пусть твой муж поможет тебе намазаться этим средством. Оно успокоит телесные боли.

Мойра промолчала, полагая, что, после того как она спала в доме наедине с Дунканом, уже слишком поздно признаваться, что они не женаты, и просить Кейтлин помочь ей нанести мазь.

– Это замечательная мазь, – шепнула Кейтлин на ухо Мойре, пока Дункан вытаскивал ванну из дальнего угла дома. – Уверена, утром ты поблагодаришь меня.

Выйдя с Дунканом за дверь, Мойра услышала позади голос Нейла:

– Но он ей не муж.

– Шш-ш, – остановила его Кейтлин.

Платье на Мойре прилипло ко всей сотне кровоточащих царапин.

– Ох! – вскрикнула она, когда Дункан снял его, оставив ее в одной сорочке.

Мойра только собралась отдать распоряжения, как Дункан поднял ее и поставил на ноги в ванну с теплой водой.

– Ах, – вздохнула она, поболтав пальцами, – это божественно.

– Помочь тебе снять и сорочку? – спросил Дункан, держа между ними полотенце, и для Мойры не осталась незамеченной нотка надежды в его голосе.

– Нет. – Но плечи у нее неимоверно болели, и ей удалось стянуть сорочку только наполовину, так что та накрыла ей голову. – Мне нужна помощь, но только не смотри. Не тот случай.

Одно движение – и сорочка оказалась у нее над головой, а Мойра осталась в чем мать родила. Опустившись в ванну, она поморщилась; на мгновение горячая вода обожгла ее царапины, но затем тепло начало целительно пропитывать все ее мышцы.

– Ах, до чего хорошо, – выдохнула она и, откинув назад голову, закрыла глаза, но слышала, как Дункан выливал еще ведро воды, которую согрел над очагом. – Жаль, что нельзя рассказать всем в Данскейте, что начальник охраны исполнял мои пожелания лучше, чем любая из моих служанок. – Она улыбнулась сама себе и, через секунду чуть приоткрыв глаза, увидела, что Дункан смотрит на нее. – Ты не закрыл глаза! Это нечестно.

– Неужели ты ожидала, что я это сделаю? – усмехнулся он.

– Мог бы, по крайней мере, притвориться, – буркнула Мойра, прикрыв руками груди.

– Позволь мне вымыть твои волосы. – Взяв прядь длинных волос, он перебирал их пальцами. – В них еще остались ветки.

Ее волосы были такими грязными, что голова невыносимо чесалась, и Мойра, продолжая прикрывать руками грудь, села и откинула голову. Намыливая ей волосы, Дункан сильными пальцами массировал кожу, и Мойре было очень приятно.

Дав ей сложенную ткань, чтобы она прикрыла ею глаза, он поливал ей голову водой из ведра, а закончив полоскать волосы, осторожно приподнял ей спину и подложил ткань под голову, чтобы не давил борт ванны.

В этом жесте и в том, как Дункан касался ее висков, шеи и плеч, было столько заботы, что у Мойры по щекам потекли слезы, – уже очень давно никто так ласково не обращался с ней.

– Шш-ш, – шепнул Дункан. – Ты же была храброй девочкой.

Мойра, должно быть, задремала и вздрогнула, проснувшись от слов Дункана:

– Вода остывает, давай выбираться.

Она была слишком слаба, чтобы сопротивляться, и Дункан, просунув под нее руку, поднял Мойру на ноги и укутал в полотенце. Она приникла к нему, и он поднял ее и понес в кровать.

– У нас нет для тебя никакой чистой одежды, но здесь горячий камень. – Он быстро убрал полотенце и нагую накрыл покрывалом, так что она не успела даже возразить.

– Мм-м, – протянула Мойра, когда он приложил обернутый камень к ее распухшей ноге.

Под тихий плеск воды Мойра погрузилась в сон, а когда проснулась, Дункан сидел на краю кровати в одном лишь полотенце, повязанном вокруг талии. Его влажные волосы были убраны с красивого лица и зачесаны назад, а на руках и плечах были видны впечатляющие мускулы.

Достав из-под одеяла одну ее руку, Дункан принялся наносить на нее мазь Кейтлин, и пока он втирал снадобье, тепло распространялось по мышцам руки, а комната наполнялась ароматом вереска и меда.

– Я делаю тебе больно? – Подняв голову, Дункан встретился с Мойрой взглядом.

В ответ Мойра чуть покачала головой. Как у мужчины, до последнего дюйма выглядевшего могучим воином, могли быть такие нежные руки?