Летальный исход Локк Джон

– Наверное, мне нужно пояснить, – сказала Элли.

– Пожалуйста, поясните, – сказал я.

– Ролл «Спайдер» готовится из особого вида крабов, у них мягкий панцирь. Из их мяса делается «темпура» – это японское блюдо, его готовят из овощей или даров моря, окунают их в жидкое бездрожжевое тесто и обжаривают на сильном огне, – сообщила она.

– Вот так, значит, он готовится, – сказал я.

– Именно так.

В ее голосе можно было заметить нотку легкого раздражения.

Но Элли еще не закончила свои пояснения.

– «Спайдер» – это всего лишь название ролла, – сообщила она далее. – И не более того. – Потом, словно не в силах остановиться, добавила: – Почему вам пришло в голову выбрать именно его?

Я пожал плечами.

– Угорь – это угорь, не так ли? А тунец – это тунец, верно? Ну, а паук – это паук.

Элли Дэйвид посмотрел на часы.

– Не хочу показаться невежливой, но у меня ровно в час дня встреча, а сейчас уже четверть первого. Вы ведь хотели поговорить о Кене Чапмене?

– Да, хотел.

Я не мог оставаться бесчувственным по отношению к тому факту, что наша официантка продолжает терпеливо ждать, когда я сделаю заказ.

– Пожалуй, я попробую… – Я торопливо еще раз просмотрел меню.

– Это можно сделать в любое время, – сказала Элли.

– Думаю, я все же попробую… ролл «Спайдер», – сказал я.

– О Господи! – сказала Элли.

– Очень, очень острый, – предупредила наша официантка. – Не рекомендуют, – добавила она.

– Но он же есть в меню, – заметил я. – Стало быть, люди его заказывают.

– Да, да, – сказала она. И указала на толстого мужчину, сидевшего в одиночестве рядом с суши-баром. – Он уже заказали. Я ему принести очень скоро.

Я улыбнулся.

– Тогда я уверен, что все будет отлично, – сказал я.

Она кивнула и убежала, чтобы передать заказ на кухню.

– Вы всегда такой… – Элли поискала нужное слово, сдалась и попробовала снова: – Неужели вы и впрямь такой тупица?

Я пожал плечами и посмотрел на нее, но она опустила глаза и притворилась, что ее вдруг страшно заинтересовали интерьеры ресторана. Желая нарушить молчание, я спросил:

– Вы встречались с Чапменом до того, как он окончательно оформил развод?

Она глубоко вздохнула и медленно выдохнула.

– Нет. Кен уже был официально в разводе, когда мы познакомились.

На столе перед нами стояли тонкие и изящные фарфоровые чашечки и черные лаковые суповые миски. Я взял свою чашечку и перевернул ее, надеясь увидеть на донышке надпись «Made in China». Ее там не оказалось.

– И сколько времени вы, ребята, так встречались? – спросил я.

Элли подняла взгляд, оторвавшись от изучения интерьера, и уставилась на меня.

– Вы можете мне еще раз объяснить, какое отношение мои свидания с Кеном имеют к национальной безопасности?

– Как я уже сообщил вам по телефону, мы просто хотим составить полный портрет этого человека, – ответил я. – Мистер Чапмен в настоящее время помолвлен с женщиной, чей бывший муж является бывшим оперативным сотрудником ЦРУ.

Элли сделала большие глаза и, понизив голос до нарочито-придушенного шепота, спросила:

– А это разве противозаконно? – Потом она закатила глаза и уставилась на меня, точно так, как это делает моя дочь Кимберли. Вот только Элли не злилась, а насмехалась надо мной.

– Противозаконно? Нет, никоим образом, – сказал я, и это прозвучало как-то слишком патетично, даже на мой вкус.

– И тем не менее, – продолжала она, – просто в силу того, что Кен встречался со мною и теперь помолвлен с другой женщиной, он умудрился стать угрозой национальной безопасности! Вероятно, мне следует позвонить в офис сенатора Берда и поднять тревогу.

Все шло совсем не так, как я это себе представлял. Элли пыталась задаваться и явно преуспела в этом. Она была умнее, остроумнее меня, а я ненавижу подобные ситуации. Оставалось только одно: перехватить инициативу. И я пошел с козырного туза, подаренного мне самим Господом, – уставился прямо в вырез ее блузки.

– В течение того времени, пока вы бегали на свидания к Кену Чапмену, – сказал я, глядя прямо в ее буфера, – он вас никогда не бил?

– Нет.

– Точно?

– Конечно!

– Но вам ведь известна его прошлая история?

Элли вздохнула.

– Перестаньте туда пялиться, извращенец!

Я неохотно поднял взгляд, сфокусировал его на ее лице, и она сказала:

– Кен рассказал мне о жалобах Кэтлин на то, что он ее избивает, вскоре после того, как мы начали встречаться.

– И что?

– И объяснил мне, что произошло на самом деле.

Я ждал продолжения.

– Полагаю, вам неплохо было бы выслушать его версию событий, – сказала она.

– Именно для этого я и проделал весь путь до Чарльстона, – сказал я.

– А не для того, чтобы попробовать ролл «Спайдер»?

Я улыбнулся и покачал головой.

– И не полюбоваться ротондой нашего Капитолия?

– Как ни трудно в это поверить, нет.

Явилась наша официантка, неся тяжелый поднос, который она установила на подставку рядом. Разлила по чашкам исходящий паром ароматный зеленый чай, а такой же исходящий паром суп «мисо» – по нашим суповым мискам. Элли взяла белую керамическую ложку и начала помешивать суп. Я отпил глоток чаю, и меня тут же сразил его ужасный вкус. Я оглянулся по сторонам в поисках чего-нибудь, куда можно было бы выплюнуть эту тухлую жидкость, но в итоге сдался и проглотил ее. И скорчил жуткую рожу, чтоб продемонстрировать свои чувства по отношению к этому чаю. Элли снова закатила глаза, еще раз подтвердив то, что я уже и без того отлично знал в смысле собственных чар: хотя они крайне заразны для особ женского пола, им все же требуется некоторый инкубационный период – для разгона.

Вдруг зазвонил мой сотовый телефон. Я глянул на высветившийся на экране номер и сунул трубку обратно в карман, где он продолжал звонить.

– А вы можете здорово раздражать, – сказала Элли. – Вам об этом уже говорили?

Тут я напомнил ей, что она, кажется, собиралась изложить свою версию печальной саги Кена Чапмена. Элли опять закатила глаза. Тяжко вздохнула. Нахмурилась. Но в конце концов все же заговорила.

– Кен был женат на ней примерно с год, когда обнаружил, что Кэтлин страдает истерическими припадками. Они как-то раз поссорились, долго ругались, и он ушел из дому и ночевал в гостинице. А на следующий день, когда вернулся домой, намереваясь извиниться, то обнаружил, что она вся в синяках, ссадинах и в крови.

– Он потом заявил, что не помнит, как ее бил, да?

– Она сама нанесла себе эти повреждения.

– Простите?

– Это у нее был такой способ наказать себя за то, что она его разозлила.

Я достал из кармана пиджака несколько фотографий, разложил их на столе и спросил:

– Разве это выглядит так, словно эта женщина сама себя изуродовала? Разве женщина может сама такое с собой сотворить?

Элли старалась не смотреть на фотографии.

– Я не эксперт, – призналась она. – Но подобное объяснение представляется вполне вероятным; к тому же, это ведь был не единственный такой случай. Кен неоднократно в течение всего периода их брака возвращался домой с работы и обнаруживал, что его жена снова нанесла себе побои – по самым разным причинам. Когда он пытался заставить ее пройти курс лечения, она отправилась в полицию и заявила там, что Кен на нее напал и избил. И это у нее приобрело постоянный характер, превратилось в систему. Выдавая его полиции или просто угрожая этим, она пыталась контролировать их отношения и манипулировать ими в свою пользу.

Я сидел, смотрел на нее и ничему этому не верил. У меня даже челюсть отвалилась, и, думаю, рот оставался открытым все то время, пока она произносила этот монолог.

Элли вытянула губы и попробовала суп «мисо» – самым сексуальным образом, словно намеревалась поцеловать ложку взасос. Это просто поразительно, что она могла изобразить своим ротиком, едва прикасаясь к ложке с супом. Вот посадите двоих женщин рядом друг с другом и попросите их отведать какого-нибудь супчику. Вторая женщина может быть хоть в два раза более страстной, чем Элли. Но из ста парней девяносто выберут Элли. Гарантировано.

– Вы сейчас с кем-нибудь встречаетесь?

– Вы это спрашиваете в интересах национальной безопасности?

– Это личный вопрос, – сказал я, выдав при этом свою самую высоковольтную улыбку – для пущей важности.

– Ну, в таком случае, да, я встречаюсь с одним человеком.

Она явно старалась меня оскорбить, или, по крайней мере, делала вид, что старается. Говоря по правде, она мне даже не нравилась, и я, несомненно, не собирался назначать ей свидание. Чего я действительно хотел, так это просто убедиться, что могу его ей назначить. Ну что тут можно еще сказать – вероятно, это просто обычная мужская уловка; но вот то, что она проделывала с этим супом, было потрясающе.

– И каково же нынче положение с этими вашими свиданиями, – продолжал я гнуть свою линию, – их можно классифицировать как серьезные отношения?

– Да, можно, – ответила Элли. – Только я не была в этом уверена вплоть до нынешнего момента.

– Ну, что же, тогда примите мои поздравления, – сухо сказал я.

– Ну, спасибо, – ответила она таким же тоном.

Тут толстяк, что сидел возле суши-бара вскочил со своего табурета и заорал: «Мать вашу так!». Потом ухватился за горло и закрутился на месте, словно его левая нога была прибита к полу гвоздями. «Матерь Божья! – продолжал он выкрикивать, выплевывая что-то на пол – нечто, я был полностью в этом уверен, что ранее было роллом “Спайдер”. Он подпрыгивал и подскакивал – это напоминало какие-то предсмертные конвульсии, – кашлял и тряс руками. – Я ж на вас в суд подам, ублюдки! И отсужу у вас все до последнего цента!».

Официантка выскочила из кухни, поглядела на него и сказала:

– Очень острый, да?

Он бросил на нее испепеляющий взгляд.

– Да уж, острый! Жутко, жутко острый! Много острый! И я помню, ты говорила, что его не рекомендуют. Но тут у нас, в Америке, существуют законы против того, чтобы в ресторанах вам подавали аккумуляторную кислоту! К тому времени, когда я с тобой разделаюсь, ты будешь жалеть, что вообще уехала из своего Китая!

Официантка и повар суши-бара посмотрели друг на друга.

– Мы японские. Не китайские.

Разъяренный посетитель задрал голову к потолку и снова заорал: «Мать вашу за ногу!». После чего пару раз врезал себе по физиономии, издал лающий звук и вывалился из зала, яростно топая ногами. Большая часть посетителей ресторана уже вовсю хохотала. Но не Элли. Так что я перестал ржать и сменил тему разговора.

– Стало быть, полиция поверила жалобам Кэтлин и не стала слушать Кена, – сказал я. – По поводу этих избиений.

– А вы бы кому поверили?

– Ей бы и поверил, если по правде.

Я попробовал суп – вылил в рот одну ложку. Интересно, а слово «мисо» по-японски случайно не означает пропотевшие носки, которые неделю не снимали?

– Я знаю, о чем вы думаете, – сказала Элли. – Но у меня были причины верить Кену и тому, что он рассказывал.

– Какие, например?

– Он никогда меня пальцем не тронул. И никогда меня не обижал, и не оскорблял словом.

– И это всё?

– Я ни разу не видела, чтобы он потерял над собой контроль, за все время наших отношений. И даже при том, что Кэтлин продолжала обвинять его в домашнем насилии, он так ее и не бросил.

Я поднял брови и стал наблюдать, как пунцовеют ее щечки. А они таки порозовели, пусть и чуть-чуть. Она ведь, по сути дела, только что признала, что встречалась с мужем Кэтлин, когда та все еще была за ним замужем. И мы оба это поняли, но улыбнулся этому разоблачению только я один.

– Послушайте, мистер Крид, – сказала Элли. – Хотите вы этому верить или нет, но Кен – порядочный человек. Он всегда был готов помочь своей жене, поддержать ее. Он предпринимал все возможные меры, чтобы убедить Кэтлин пройти лечение.

Я снова поглядел на фотографии и заметил:

– Как мне кажется, он весьма убедительно действовал в этом направлении.

Элли хотела было что-то сказать, но не стала, а вместо этого отправила в рот еще супу. Потом взглянула на меня и покачала головой. Кажется, ей было сейчас вполне комфортно в воцарившемся молчании, но мне-то было еще более удобно. Когда она наконец заговорила, то голос ее звучал твердо и спокойно.

– Вы можете решить, что я глупая, мистер Крид. Или слишком легковерная. Но все дело в Кэтлин, не в Кене. Вы бы и сами это поняли, если бы были с ним хорошо знакомы.

Что я теперь знал – благодаря Элли, – так это то, что именно Кен Чапмен может сказать Джанет, если я предъявлю ей эти фотографии и полицейские рапорты. Не мог я поверить в то, что этот подонок сумел состряпать такую историю, чтобы выставить жертвой самого себя! И более того, я не только не мог поверить его версии, но не мог поверить и в то, что она все же сработала. Но она таки сработала, и это поставило меня в затруднительное положение. Если я не могу воспользоваться полицейскими рапортами, то как мне не допустить, чтобы Джанет вышла замуж за этого мерзавца?

Конечно, я могу просто его убить, в любой момент. Но я же не могу его убить! Я что хочу сказать, мне бы очень хотелось его убить, но Джанет сразу поймет, что это сделал я, и никогда мне этого не простит. Нет, надо скомстролить иначе. Печенка подсказывала мне, что именно Джанет должна все узнать насчет этого Чапмена. Ей придется все это узнать таким образом, чтобы он уже никоим образом не мог ее потом провести, как провел Элли Дэйвид.

Официантка принесла заказанные нами основные блюда. Элли хитренько улыбнулась и промурлыкала:

– Ну, давай, врубайся, Спайдермен! Покажи всем, какой ты крутой!

Я посмотрел на стряпню, лежавшую в моей тарелке. Все ее отдельные компоненты были весьма ярких цветов, но эти цвета смотрелись в тарелке совершенно неуместными и некоторым образом напоминали мне боевую раскраску Тэмми Фэй Беккер[2]. Я повозил палочками какие-то кусочки по тарелке и, кажется, заметил слабые следы дыма. И решил вместо этого сосредоточиться на супе.

Когда мы вышли из ресторана, Элли сказала, что мне вовсе нет никакой необходимости провожать ее обратно, до этой их ротонды. Я уселся на ближайшую лавочку и долго смотрел ей вслед. Шагов через двадцать после того, как мы расстались, она, не оборачиваясь, подняла руку и помахала мне. Интересно, что это придало ей такой уверенности считать, что я все это время буду продолжать пялиться на ее задницу?

Некоторое время я сидел там и думал о свой бывшей, о Джанет. Было ясно, что мне придется придумать что-нибудь новенькое, дабы помочь ей понять, какую огромную ошибку она собирается совершить, решив выйти замуж за Кена Чапмена. У меня была одна смутная идея, и я обыгрывал ее в уме, но прежде чем изложить все это на бумаге, мне придется потратить некоторое время на бывшую супругу Кена Чапмена, на Кэтлин.

Кэтлин в настоящее время проживала в Норт-Бергене, буквально рядом с городом Нью-Йорк. Лу Келли проверил ее кредитную историю и выяснил, что она недавно подала в местный банк заявку на кредит с целью покупки дома или квартиры. Заявку в банке пока что не рассмотрели и никакого решения не приняли, и Лу предложил мне выступить в роли сотрудника этого банка, занимающегося займами и кредитами, и использовать этот предлог, чтобы встретиться с нею и побеседовать. Конечно, я могу просто пригрозить ей, сказал Лу. Я поблагодарил его за совет и объяснил, что мне вовсе не нужно пользоваться какими-то угрозами или убогими легендами прикрытия. Правда, честность и пропасть внешнего обаяния – вот мои верные союзники.

Я набрал ее номер.

– Хэлло, – ответила Кэтлин Грэй.

– Кэтлин, меня зовут Донован Крид, я сотрудник Департамента внутренней безопасности из Бедфорда, штат Вирджиния. Мне бы хотелось побеседовать с вами о вашем бывшем супруге, Кеннете Чапмене.

Связь оборвалась.

Ну, это не проблема. Я в любой момент, хоть прямо завтра, могу полететь в Нью-Йорк, высадиться в аэропорту Ла Гуардия и нежно уговорить ее поужинать со мною. Поскольку телефон уже был у меня в руке, я решил позвонить этому таинственному незнакомцу, этому надоедливому типу, у которого никак не должно было быть моего номера.

Я набрал цифры и стал смотреть на экран, наблюдая за тем, как осуществляется связь, – не испытывая при этом никаких предчувствий того, какое влияние это простое действие окажет на мои жизнь и судьбу.