Джокертаунская комбинация Мартин Джордж

– Это регистрация.

– О. Здравствуйте.

– Скажите, вы хотите остаться еще на день?

– Да, я хочу остаться еще на день.

– Вы все еще хотите платить наличными?

– Да, я хочу заплатить наличными.

– Тогда вам нужно спуститься и сделать это.

– Я спущусь через несколько минут.

Он встретил ее у лифта и нажал на «Стоп», остановив его между этажами.

– Я думал, у тебя будет новое тело, – сказал он.

– Да, они мне пообещали. – Она облизнула свои отвисшие губы. – Дело в том, что я должна выбрать.

– О.

– У них есть каталог. Прямо как в магазине одежды.

– Расскажи мне, что случилось.

– Меня снова переместили. Они надели мне мешок на голову. Ехали куда-то некоторое время, затем привели меня в маленькую комнату. Она выглядела словно тюремная камера – металлические стены, тяжелая дверь с большими замками и решетка на окне. Наверху была сетка, по ней ходил парень с оружием.

– О’кей.

– Были и другие камеры. Я слышала, как говорят люди. Кто-то плакал и кричал. – Она улыбнулась чуть странно. – Мне было все равно. Это было чудесно. Я снова была человеком. Девушкой! И красивой. Они показали мне мое лицо в зеркале. Оно было прекрасно.

– Кто показал?

– Двое ребят. Мальчики, лет пятнадцати. Прыщавые, но одеты очень хорошо. Ролексы, украшения. Золотые цепочки, должно быть, стоят по пятьдесят тысяч баксов. И там был джокер. – Она поморщилась с отвращением. – Коричневый, с панцирем. Похожий на таракана.

– Они называли его Кафка?

– Да, – она снова посмотрела на него. – Откуда ты знаешь?

– Он околачивался поблизости несколько лет назад. Познакомился с ним, когда присоединился к Египетским масонам.

Ее глаза округлились.

– Египетским масонам? Людям, которые… которые…

– Да. К этим людям. Я только-только вступил в их ряды, но тут кто-то взорвал их храм, как раз в тот момент, когда я там был. Я едва успел выйти и не знал, что были другие выжившие, пока они не попытались свалить козырных тузов.

Она смотрела на него, ее погребенные в морщинах губы кривились в том, что можно было бы назвать улыбкой.

– Ты ведь Черная Тень?

– Меня зовут Симон.

– Ну да, конечно.

– Так что произошло в камере?

– Пришел кое-кто еще. Доктор Тахион.

Разум Шэда перевернулся. Он с трудом заставил себя говорить.

– Ты уверена?

– Кто не знает доктора Тахиона? – Она поежилась. – Иисусе. Я и предположить не могла. Боялась, что он прочтет мои мысли или что-то вроде и узнает, что мы знакомы.

Может быть, он так и сделал, подумал Шэд.

– Ты видела одноглазую женщину?

– Нет. А что?

– Не важно. Просто скажи, что случилось дальше.

– Тахион произнес речь. О правах джокеров. Теперь я испытала на себе, что значит быть членом угнетаемого сообщества, и, вероятно, захочу присоединиться к нему в его великой работе.

– Великой работе?

– Они прыгают в богатых, – она пожала плечами. Если я соглашусь делать, что они велят, меня переместят в новое тело. Я забираю все деньги со счетов и фамильное серебро. Половину забирают Тахион и джамперы, на оставшееся я начинаю новую жизнь где-нибудь еще. Если… – она помедлила, – я решу сделать это снова. И снова. Он сделал такое предложение. Я сколочу себе неплохое состояние, затем, когда я захочу выйти из дела, они переместят меня в любое тело по выбору.

– И что ты сказала?

– Я сказала, мне надо подумать.

– Что ты собираешься делать?

Она посмотрела на него.

– Что ты хочешь, чтобы я сделала?

– Решение за тобой. Я не собираюсь заставлять тебя делать что-либо.

Она вздохнула.

– Я ненавижу это тело. Я не хочу причинять боль тому, кого переместят в него. Но, – она покачала головой, – я должна подумать.

– Это можно уладить. Может быть, мы сможем найти жертвам другие тела.

Зачем он сказал это? – спросил он себя. Он сам не верил в это. Но он хотел вернуть Шелли. В этом все дело.

Он заставил себя думать о Тахионе.

– Это займет несколько дней, – сказал она. – Я должна узнать поближе жертву из каталога, чтобы знать, как себя вести. Все это время я буду оставаться в клетке.

Она приняла решение, понял он. Она сделает это.

Он вспомнил старый фильм, который смотрел однажды. Третий человек. Орсон Уэллс поднялся с Джозефом Коттеном на колесе обозрения, указал на крошечных человечков внизу и сказал: если бы ты получил миллион долларов в обмен на то, что один из этих людей умрет, ты б согласился?

Какой-то незнакомец, пятнышко под колесом обозрения, лишится своего состояния и закончит свои дни в теле собаки.

– Когда они отпустят тебя, позвони мне, – сказал он. Номер 741-PINE. P-I-N-E. Там будет автоответчик. Оставь сообщение, где тебя можно найти.

– О’кей.

– Номер?

– 741-PINE.

– Хорошо.

Он снова нажал кнопку лифта и вышел двумя этажами ниже.

Ему было чем заняться.

Шэд решил: пришла пора кое-что разузнать о Тахионе. Ему нужно было с чего-то начать, и он отправился в публичную библиотеку – просматривать файлы газет. Серьезные издания были слишком осторожны, чтобы использовать их как источник информации, но таблоиды с лихвой компенсировали это.

ТАХИОН УХОДИТ! РАЗБИТОЕ СЕРДЦЕ ПРИЗВАНО К ОТВЕТУ – гласила первая полоса «Пост». Шэд взглянул на непременную фотографию девушки пинап на третьей странице: Хэппи Холли, как утверждалось, любит профессиональную борьбу, утят и соблазнительные пеньюары для особенного мужчины – странное сочетание, вызвавшее у Шэда образ Холли, позирующей для слюнявого Стога Колхауна[7] в цветастом пеньюаре с маленькими желтыми уточками.

Он вернулся к статье о Тахионе. Доктор Тахион, говорилось в ней, оставил свой пост в клинике Джокертауна. «Близкий друг», говорила статья, сообщил, что Тахион потерял разум после исчезновения его «одноглазой Джил», Коди Хавьеро, и не мог сосредоточиться на работе. Статья намекала, что дни он проводит в алкогольной коме. Доктор Финн, которого Шэд знал также как Уола Уокера и мистера Замогильного, мягко намекал, что расстройство Тахиона было на руку Блезу Андриё, внуку Тахиона, который оставался «неколебимым маяком в этой буре». Что не очень походило на Блеза, насколько Шэд его знал по рассказам, но может быть, мальчишка немного повзрослел.

Там был также длинный пересказ истории Тахиона, сконцентрированный в основном на его «пьяном паломничестве», последовавшем за смертью Блайта ван Ренселлера. Было и описание «спорной карьеры доктора Хавьеро» наряду с версией, что Коди была убита агентами ЦРУ, стремящимися скрыть свои дела во Вьетнаме. Газета не нашла никакого более заслуживающего доверия источника, чем «профессионального экстрасенса, известного полиции». Готов поспорить – известного, подумал Шэд.

Шэд прищурился и посмотрел на изображение Коди Хавьеро. Одноглазое лицо со шрамом выглядело интересным. Возможно, ему следовало заняться ею. Он мог предложить деньги и узнать на улице то, что не было известно ни полиции, ни ФБР.

Весь оставшийся день он занимался именно этим и не нашел ничего.

– Я пытался заснуть, – сказал Кройд, – но без толку. Наверное, я буду бодрствовать еще пару дней, прежде чем меня потянет в сон.

– Мне может понадобиться летун рядом с тем складом. Я хочу знать, кто там бывает.

Кройд издал специфический носовой звук.

– Приходи, приноси жуков. Обсудим это.

– Йо, друг.

– Друг здесь.

– Новые посетители на складе. Трое в лимузине. Одна из них – лысая дама. Еще там телохранитель, и… ты в это просто не поверишь.

Шэд, чьи ноги свело от того, что он стоял, упираясь в вертикальную поверхность как раз за окном Тахиона, уже был готов поверить чему угодно.

– Испытай меня.

– Святой Иоанн Лэтхем. Ну, знаешь, адвокат.

– Да, я знаю, кто он.

– Еще несколько человек показались только что. Какие-то ребята в грузовичке.

– Нельзя, чтоб они тебя увидели. Вероятно, это джамперы.

Шэд не был уверен, родился ли последовавший за этим вскрик из глотки Кройда, или тот просто резко нажал на какую-то кнопку. Наконец снова раздался голос Кройда.

– Забавная у тебя компания.

– Никогда не устаю развлекаться.

Кройд отключился, а Шэд, пытаясь снять напряжение с мышц, сменил позицию за окном Тахиона. До сих пор вечер был довольно уныл и состоял из Тахиона и Блеза, прикончивших пару готовых обедов для микроволновок и шесть упаковок пива «Ролинг Рок». Шэд всегда считал, что у Тахиона более изысканные вкусы, но, с другой стороны, ужин холостяка еще не делал человека преступником.

Блез вставил кассету в видеомагнитофон и уселся перед телевизором. Тахион открыл пачку чипсов и расположился рядом.

Со своего места Шэд мог видеть лишь часть экрана, но заметил достаточно розовой плоти и услышал столько стенаний, что не сомневался в характере картины. Что бы мужчина ни делал в фильме с женщиной, это не шло ни в какое сравнение с саундтреком.

Блез проявлял энтузиазм по поводу происходящего и отпускал сочные комментарии по ходу фильма. Внезапно Тахион поднялся с кресла, немного побродил по квартире, потом прошел к бару, смешал бурбон, джин, куантро, водку и бренди в высоком шейкере, сделал большой глоток. Упал без чувств на кровать, снова встал, чтоб добрести до туалета и проблеваться, затем вернулся в постель и отключился.

Блез заметил это, но никак не вмешался. Немного для «неколебимого маяка» доктора Флина.

Версия один, думал Шэд, Тахион стоял во главе схемы «прыгни в богатого». Он сломался, когда его подруга исчезла или даже раньше, решил, что справедливости для диких карт не дождаться, и стал террористом. Он был, в конце концов, тем человеком, который, когда ему угрожали Белоснежные мальчики и Синдикат, создал личную армию джокеров – мистер Замогильный состоял в ней – и повел ее в бой, поигрывая револьвером с инкрустированной жемчугом рукоятью. Учитывая это, можно было сказать, что Тахион был не так уж принципиален.

Версия один, пункт первый. Он стал террористом и убил собственную подружку, потому что она узнала об этом.

Версия два. Тахион и его внук стали жертвами джамперов. Там сейчас кто-то другой. Эта теория стройно объясняла все, кроме одного – где настоящий Тахион?

Они украли мозги Тахиона, подумал Шэд. Со всеми его способностями.

Если у них была хоть капля здравого смысла, они бы убили Тахиона, настоящего Тахиона, немедленно, что они, вероятно, сделали с Коди Хавьеро, которая могла заметить подмену.

Если Тахион стал жертвой джамперов, задался вопросом Шэд, когда это случилось? Могло это произойти два года назад в Атланте? Тахион совершил неожиданный политический ход, и было много слухов о тузах, прятавшихся среди делегатов.

Шэд считал это маловероятным. Никто не слышал о джамперах еще долго после Соглашения, хотя это и не значило, что их тогда не существовало. Но поведение Тахиона изменилось радикальным образом совсем недавно.

Ни одна из версий пока не имела доказательств, по крайней мере Шэд не смог разглядеть их со своей позиции мухи-на-стене. Хотя, если это был Тахион в своем собственном теле, значит, все это время он успешно скрывал свои кинематографические предпочтения.

Вопрос был в том, что со всем этим собирался делать Шэд.

Кто бы ни находился в теле Тахиона, он был злобным сукиным сыном. Он похитил тело Шелли и бог знает кого еще.

Шэд подумал, что Тахиону придется просто тихо исчезнуть. И Блез отправится вместе с ним.

Десять минут спустя Шэд уже собирался присоединиться к Кройду у склада, но в этот момент Блез встал и выключил телевизор. Он разбудил Тахиона, и они принялись собираться. Блез уложил волосы, надел куртку выделанной кожи и столько цепей, что Нет-Шансов обзавидовался бы. Тахион безразлично просмотрел свой гардероб и выбрал наугад какие-то вещи. Что, возможно, было его обычной манерой одеваться.

Шэд скользнул вниз по стене здания и оседлал мотоцикл, так что, когда Тахион вышел, он был готов.

– Друг, – прогудел голос у него в ухе.

– Да, Крылан.

– Люди выходят. Кажется, все. Два лимузина, два грузовичка, голубой «Линкольн», еще парни на мотоциклах.

– Следуй за Лэтхемом. Я хочу знать, куда он направится.

– Роджер, будет исполнено. Слушай, я не могу тащить эту рацию на крыльях, так что пройдет некоторое время, прежде чем я выйду на связь.

– Я буду ждать.

Тахион и Блез вышли из дома – Тахион шел пошатываясь – и пошли в гараж за углом, где выбрали черный «Сааб Турбо». Блез был за рулем. Шэд следовал за ними вплоть до офиса Всемирных игр и развлечений. Когда они добрались туда, он увидел над головой Кройда.

Шэд приковал свой мотоцикл и взобрался по задней стене офисного здания. Он устроился на вершине пентхауса, и Кройд, махая крыльями и ловя воздух ртом, приземлился рядом.

– Я не в лучшей форме для всего этого, – сказал он.

– Тебе стоит полазать по стенам зданий.

– Все машины приехали сюда. Не знаю, куда они все направились, но…

– Кажется, они все в пентхаусе.

– Да.

– Отлети куда-нибудь и восстанови дыхание. Когда Лэтхем выйдет, я дам тебе знак, и ты последуешь за ним.

– Друг, хотел бы я все еще бодрствовать, когда все это подойдет к развязке. Очень любопытно, что тут происходит.

Judas Priest начал греметь под ногами Шэда. Он подошвами чувствовал вибрацию.

Кройд, хрипя, прошел к парапету и прыгнул в ночное небо. Шэд завернулся в темноту, затем заглянул в одно из окон.

«Ирисы» Ван Гога стояли на освещенной части пентхауса, содрогаясь от рева тяжелого металла из восьмифутовых колонок. Нельсон Диксон, новый владелец картины, с важным видом расхаживал по большому столу для заседаний. На ногах его красовались туфли ручной работы стоимостью две тысячи долларов. Джокеры, включая Кафку, бродили вокруг стола, стараясь не смешиваться с толпой подростков, вероятно, джамперов. Мускулистая лысая женщина стояла в углу и смотрела на всех с выражением холодного презрения на лице. Рядом с ней Шэд увидел адвоката Сен-Джона Лэтхема. Шэд спросил себя, мог бы Лэтхем тоже быть жертвой джамперов, но отмел эту мысль – ни одни джампер не смог бы подражать этим ледяным манерам. Шэд также узнал известного нью-йоркского финансиста, спекулянта с Уолл-стрит, куратора музея «Метрополитен» и кое-кого из старой администрации Рейгана, не нашедшей дела при новом президенте. Затем вошли Блез с Тахионом, и мальчишка вспрыгнул на стол к Нельсону Диксону, и они ударили ладонью о ладонь. Тахион рухнул в кресло и, кажется, снова отключился.

Интересное начало встречи.

Шэд сделал несколько снимков карманной камерой и пожалел, что у него нет подслушивающего оборудования.

Лысая женщина вышла вперед и призвала всех к порядку. Музыка стихла. Люди заговорили. Раздали папки с бумагами. На столе появились блюда с восторгом и кокаином. Шэду стало интересно, где же Констанс Лэффлер. Новый глава Всемирных игр и развлечений должна была присутствовать на такой встрече.

Собрание длилось несколько часов. Никто и не подумал посмотреть в окно и удивиться, что за клок темноты заглядывает в него.

Когда встреча подошла к концу, Шэд попытался решить, за кем же ему следовать: за Тахионом или Ван Гогом. Картина привлекала его больше, он хотел увидеть, где она хранится. Он проследил ее путь до того же самого склада в Джокертауне.

Проклятье. Но все же это был неплохой старт. Все, что ему оставалось делать, следить за причастными к этому людьми. Соединять точки.

Делать то же, что и всегда.

Этой же ночью он проскользнул в номер Шелли, чтобы посмотреть, что одноглазая девочка положила на комод. Он вскрыл замок и тихо просочился внутрь, обернулся в темноту. Шелли тихо спала на постели. Шэд подошел к стене и заглянул на верх комода.

Во рту у него пересохло.

Это был глаз. И ладонь одноглазой девчонки. Глаз смотрел вниз, на спящую Шелли. Шэд, очевидно, не привлек его внимания.

Он поспешил убраться оттуда.

На следующее утро, следуя инструкциям, Шелли подвязала штору углом, что означало «да».

Джамперы приехали и забрали ее.

Две ночи спустя Кройд получил последнюю плату деньгами и жуками. Они собрали большое досье, следя за каждым человеком и каждой машиной, которые могли быть связаны с джамперской схемой. Все это сопровождалось фотоснимками. Папки Шэда распухли от данных.

Тахион, Сент-Джон Лэтхем, куратор музея «Метрополитен», финансист. Шэд побывал в квартире каждого, но не нашел ничего особенного. Нельсон Диксон. Вероятно, Конни Леффлер. Может, даже Дональд Трамп, кто мог бы поручиться? Трамп в последнее время сильно изменился. Черт, он дал отставку собственной жене. Нельсон Диксон тоже уволил множество людей, включая и всех работников службы безопасности. Шэд мог поспорить, новые люди также были частью схемы.

И это не были джамперы, захватившие их тела, понял Шэд. Пятнадцатилетние уличные панки просто не могли осуществить такую сложную комбинацию. Джамперы были просто отмычкой. Шэд предположил, что новые обитатели тел, вероятно, были джокерами-интеллектуалами с острова Эллис, людьми, которые могли бы стать Нельсонами Диксонами или Дональдами Трампами, если б дикая карта не сыграла против них.

Сколько миллионов долларов стекалось в этот склад? А также оружия, купленного на конвертированные облигации на предъявителя, медицинского оборудования из клиники Джокертауна, наркотиков от Белоснежных мальчиков, картин из коллекции «Метрополитена»?

Вопрос был в том, как вскрыть это все. Обычно он внедрялся в схему, а потом натравливал плохих парней друг на друга. Но это все было слишком масштабно. А внедрение могло обернуться сложностями. Он не был джампером, не был джокером, не был Белоснежным мальчиком, и он точно не был тем, чем была лысая женщина.

На третью ночь он последовал за Тахионом на склад. Внутрь «Сааб» не попал, у открытой двери гаража стоял армейский грузовик. Блез и Тахион на несколько минут зашли внутрь, а потом «Сааб» и грузовик отправились на пирс в Нижнем Вест-Сайде.

Шэд вспомнил, как он, будучи мистером Замогильным, дрался с потерявшим разум Крейдом-альбиносом и полупрозрачным Соплей. Похоже, пирс с тех пор не знал компании лучше.

Он скользнул через ограждение пирса и пошел назад по нижней его части. Голова его висела над водой. Он остановился, когда услышал визг тормозов грузовика, хлопанье дверей и гул голосов. Вода рядом с пирсом начала пузыриться. Шэд занервничал и обернулся во тьму. Нечто всплыло на поверхность: вода Гудзона стекала со студенистых боков. Рот Шэда пересох, когда он увидел выпуклые глаза, расположенные на макушке, словно у лягушки-быка, и слегка косой рот. Он привык к джокерам, но подобного он еще не встречал.

– Поспешим, – сказало существо. – Меня ждет обед.

Его испещренная венами кожа разошлась в стороны, и изнутри поднялся другой джокер. Он походил на прицеп с тяжелым армированным экзоскелетом, и он начал принимать сверху тяжелые ящики и осторожно сгружать их в мерцающий купол.

Кажется, там было поровну ящиков с едой и ящиков с боеприпасами.

– Моя бедная спина, – сказал водяной купол. – Надеюсь, вы готовы к неспешной прогулке.

– Все, что угодно, чтобы дать деду в зубы, – сказал Блез. Тахион и джокеры смутились.

Дед, подумал Шэд. Тахион стал жертвой джамперов. И он на Роксе.

Тахион и Блез легли плашмя на случай обстрела противотанковыми ракетами. Большой джокер вышел, купол запечатался и исчез из вида в полной тишине.

Армейский грузовик заворчал, трогаясь с места.

Шэд решил еще раз наведаться в квартиру Тахиона. Может быть, на этот раз он найдет что-нибудь интересное.

На тротуаре под окнами Тахиона он нашел рисунок мелом: он сам, одетый так же, как сейчас, с ногами упирающимися в стену. Сердце Шэда дико скакнуло, он напрягся, ожидая услышать смех.

Он ничего не услышал.

В квартире Тахиона он ничего не нашел.

Стирая подошвой рисунок, он спрашивал себя: что, если его роль во всем этом назначена кем-то другим, а не им самим? Что, если он всего лишь пешка?

И не были ли пальцы у этого кого-то испачканы мелом?

741-PINE.

– Привет. Теперь меня зовут Лиза Тригер. Я звоню с рабочего телефона сотрудника трастового фонда, а он переводил около полумиллиона долларов в облигации на предъявителя. Я подумала, что должна дать тебе знать, что я жива. Я позвоню еще чуть позже, когда будет свободное время.

Лиза Тригер. Теперь он знал имя жертвы.

Он прослушал телефонный звонок через много часов после того, как тот был записан. Он видел прыжок, когда следил за перемещениями «Линкольна» от склада, но не знал, участвовала ли в нем Шелли. Шэд сидел у телефона, когда он зазвонил снова.

– Да? – сказал он.

– Это, э, мисс Тригер. Я хотела узнать, не хочешь ли ты встретиться со мной в городе?

– Ты свободна?

– Никто за мной не следит. Они мне доверяют. Я теперь преступница, совсем как они.

Он не был вполне уверен, что верит этому.

Он встретил ее в «Зеленой Таверне», в Каштановой комнате, это был один из немногих залов ресторана, где люди, скрывающиеся в Центральном парке, не могли наблюдать за ними сквозь стеклянные стены. Прежде чем войти, он несколько раз обогнул здание, просто на всякий случай, но не увидел ничего, даже забытого кем-нибудь глаза.

Шэд надел синий пиджак, серые шерстяные брюки и строгий галстук. Лизе Тригер было хорошо за тридцать, она была белой, темноволосой, темноглазой и симпатичной. С ней был кожаный дипломат, который, как подозревал Шэд, был набит облигациями. На ней было вечернее платье от Донны Каран, черное, с оголенным плечом, и лисье манто от Джорджа Каплана с еще не сорванным ценником. Изумруды сверкали в ее ушах и на шее. Она заказала шампанского и горячий салат из цыпленка с беконом и шпинатом в качестве закуски.

– Блестяще, – сказала она. – Все прошло без сучка. Я останусь Тригер до завтрашнего утра, а потом мне нужно будет убраться из города.

– Как ты себя чувствуешь?

– Потрясающе. Тело джокера было старым. Теперь я снова молода… ну, моложе. И ощущения намного лучше. Я снова могу чувствовать вкус. – Она засмеялась, когда пузырьки шампанского ударили ей в нос. Ее кожа светилась на фоне полированного каштана, редкого теплого оттенка.

Печаль наполнила Шэда.

– Тригер страдает, – сказал он. – Где бы она ни была.

Шелли подумала над этим минуту.

– Она заключит с ними такую же сделку, как и я. Разве нет? – Она слабо улыбнулась ему. – Я больше не хочу думать об этом. Я просто хочу снова быть человеком. – Она хохотнула. – Хочу побыть в безопасности хоть чуть-чуть, о’кей?

Она заказала утку по-московски в можжевеловом соусе. Шэд из вежливости взял свиной эскалоп и съел несколько кусочков. Он уже много дней не принимал никакой твердой пищи, и его желудок побаливал. Он все так же нервничал, когда в зал входили новые люди, и проверял их в своей мысленной картотеке, где держал всех, так или иначе связанных со схемой прыгни в богатого. Он не увидел никого, кого б он знал. Она заказала бутылку «Пюлиньи-Монраше Латур» восемьдесят второго года, и Шэд выцедил бокал. Алкоголь теплыми спиралями заплясал в его голове.

Снаружи холодный ветер трепал деревья Центрального парка. Шед надел кожаный тренч Нет-Шансов и оседлал мотоцикл. Шелли рассмеялась и взобралась на сиденье позади него. Ее обтянутые чулками бедра вжимались в него. Они помчались на восток от Центрального парка, направляясь в жилую часть города. Он бросал мотоцикл вправо и влево, следил напряженным взглядом, пытаясь убедиться, что их не преследуют. Он забирал тепло у машин и зданий, мимо которых они проезжали, градус-другой у каждого, пока тело его не переполнилось огнем.

Шелли обхватила его за плечи, потянулась вперед, прошептала в ухо.

– За тобой хоть на край света.

Край света. Верно.

Краем света оказался номер люкс в отеле «Карлайл». Шелли расплатилась золотой картой Лизы Тригер. Она давно уже не была человеком. Она хотела заняться самым человеческим видом деятельности.

Он слепо потянулся к ней. Ее глаза сверкали в темноте, и столпы огня пульсировали в ее горле.

– Ты защитишь меня? – спросила она.

Он чувствовал, как одна за одной спадают его маски. Он чувствовал себя в большей опасности, чем когда бы то ни было.

– Я постараюсь, – сказал он.

Шелли спала как младенец. Шэд бродил по двухкомнатному номеру, пытаясь упорядочить мысли. В них вплетались странные напевы Майлза Дэвиса. Он все надеялся, что ситуация прояснится сама собой, что он отдернет штору, увидит глаз, наблюдающий за ним с подоконника, и тогда он будет точно знать, что делать.

Но глаза не было. Не было и подсказки.

Он возвращался мыслями к зеленому пейзажу на тротуаре. Там, возможно, людям не нужны маски.

Ранним утром Шелли проснулась, смеясь. Она вскинула руки и прокатилась по простыням отеля «Карлайл», хихикая, как девчонка. Потом она взглянула на Шэда, сидевшего на краю постели, прищурилась.

– Что это у тебя на плече? – спросила она. Она потянулась, коснулась кожи.

– Глаз CBS[8], – сказал Шэд.

Она удивленно нахмурилась.

– Это ты сделал? Зачем?

– След шрама, – сказал Шэд. – Кое-кто вырезал это на мне, когда я был маленьким.

Шок отразился на ее лице.

– Я не хочу говорить об этом, – добавил Шэд.

Она села на кровати, обвила руками его плечи.

– Представить себе не могу, как что-нибудь может…

– Кто-нибудь смог. И кто-нибудь прыгнул в тебя и переместил тебя в тело джокера. – А некоторые люди вешают других людей на фонарях. – Люди делают подобные вещи, – сказал он.

Она прижалась щекой к его плечу.

– Поверить не могу, что не замечала раньше этих шрамов. – Она прищурилась. – Вот тут, вокруг шеи, еще один?