Смертельный эксперимент Локк Джон
Она направила на нас мой мобильник и сделала фото. После этого мы проводили Милдред к ее мужу. Все пожали друг другу руки.
– Мы только что смотрели «О» в «Белладжио», – пояснила Калли. – А вы его уже видели?
– Видели, – ответил Джо.
– Года два назад, – добавила Милдред.
– И как вам, понравилось?
Они согласились, что представление великолепно. А потом мы рассказали Джо, как Милдред похожа на мою маму. Он спросил, знаем ли мы кого-нибудь в Сиэтле, и я ответил, что знавал начальника пожарной части в Монклере, штат Нью-Джерси, по имени Блаунерт, и что сейчас он собирается в отставку и хочет поселиться в районе Портадж-Бэй.
– Очень красивое место, – согласился Джо.
Мы потихоньку свернули беседу. По пути к столику я подозвал официанта и велел подать бутылку шампанского за столик Милдред и Джо. После этого мы уселись за наш столик и посмотрели друг на друга.
– Весело, – сухо сказала Калли.
– Кстати, у тебя это очень здорово получилось.
– Да ладно тебе. Не в первый раз. Итак, – сказала девушка, – ты поговоришь с Дарвином ради меня?
– Думаю, нет, – ответил я. – Он сразу же захочет узнать, откуда я узнал про Эву, и, поверь мне, очень быстро узнает. А когда узнает, то прекратит ваши отношения. При помощи пули. Так что если хочешь, чтобы все продолжалось – а мне кажется, что ты именно этого хочешь, – ни в коем случае не давай Дарвину повод подумать, что ты как-то с ней связана. Кстати сказать, – добавил я, – как тебе удалось так долго скрывать это от Чавеса?
– Все было гораздо проще, чем ты думаешь. Вспомни – он ведь следит за Эвой. А так как я заранее знала, куда она направляется, то оказывалась в нужном месте раньше, чем они.
– То есть если Эва направлялась к кому-нибудь на вечеринку, то ты уже там была?
– Я приведу пример получше. Когда Эва уезжала из города, чтобы проведать родителей, то она проводила ночь в гостинице. Так получалось, что ее комната оказывалась смежной с моей.
Я подумал о том, как должны были возникнуть и развиваться их отношения – как Калли на нее запала, как впервые приблизилась к ней, как уговорила… На все на это должно было уйти масса времени.
– Не может быть, чтобы все это началось, когда ты передала ее Чавесу, – заметил я.
Калли промолчала.
– Это должно было начаться несколько лет назад, когда ты все еще была ее контролером.
Опять молчание.
– Если это продолжалось так долго, то почему именно сейчас?
– Что ты имеешь в виду?
– Ты же всегда знала, что она практически приговорена. Так к чему теперь вся эта спешка?
– Мне кажется, что Тара сейчас проводит операцию, которая легко может провалиться.
– Почему ты так думаешь?
– Чавесу позвонили. Дарвин попросил его на всякий случай быть наготове.
– А это ты откуда знаешь?
– А мы иногда общаемся с Чавесом.
– Ты что, держишь его на коротком поводке, чтобы знать, что ему известно?
– Что-то в этом роде.
Внезапно мне в голову пришла мысль.
– А с ним ты, часом, не спишь, а?
– Отвали!
– Ладно, успокойся, – сказал я. – Я просто хочу понять, насколько это может быть сложно.
– Что касается Чавеса, то мы с ним просто коллеги, и ничего больше. Когда он работал в Атланте, мы пару раз в год встречались с ним за выпивкой. Я была очень осторожна, когда спрашивала его о Эве.
– В это я легко поверю. Иначе ее уже не было бы в живых.
Калли внимательно посмотрела на меня, как будто хотела что-то прочитать на моем лице.
– Если ты не можешь переговорить с Дарвином, то что мне остается?
– Я могу попытаться уговорить Тару уйти в отставку.
– Что?
– Ты же сама сказала, что у нее куча проблем. Может быть, ей уже все это надоело?
– Если бы это было так, то она давно бы уже свалила.
– Некоторых людей необходимо слегка подтолкнуть.
– Может быть, ты даже знаешь, как ее найти без помощи Дарвина?
– Думаю, да, – подтвердил я. – У нас ведь с ней есть кое-что общее.
– Я слышала, что все это плохо кончилось. – Калли подняла указательный палец и провела им по моему шраму, который шел от верхней части моей щеки до середины горла.
– А некоторые люди предпочитают татуировки, – пожал я плечами.
– Бостон – город немаленький, – рассмеялась моя спутница.
– Вот это точно.
– Но ты о Таре что-то знаешь? Что-то, что узнал, когда спал с ней?
Я кивнул в знак согласия.
Какое-то время Калли обдумывала услышанное.
– А что, если она откажется?
– Тогда придется перейти к плану Б.
– А именно?
– Убить ее.
Калли наклонилась вперед и поцеловала меня в щеку. В ту самую, со шрамом.
– Спасибо тебе, Донован, – сказала она. – Ты опять спас мне жизнь.
Так оно и есть, подумал я про себя.
Глава 22
– Стены двигались? – переспросила Кэтлин. – А каким образом?
– Все это походило на съемочный павильон в Голливуде, – объяснил я. – Представь себе пять разных мизансцен с тремя вариантами стен и потолка. На одном из этих потолков есть даже хрустальные люстры.
– Но как же все это меняется? – настаивала она.
– Просто бесшумно занимает свое место.
– А как еда? – спросила Кэтлин.
– Тебе бы она точно понравилась! – ответил я. – Мы когда-нибудь туда съездим.
– Все равно, расскажи мне сейчас.
– Ну, хорошо. Там была башня из морепродуктов, с вырезанной фигурой морского конька на вершине. Три уровня устриц, которые лежали на половинках раковин, а в некоторых из этих раковин были настоящие жемчужины!
– Ну а как дама, с которой ты обедал?
Ой-ей-ей, подумал я.
– А что с ней такого?
– Сколько ей лет?
Я сделал задумчивую гримасу.
– Трудно сказать.
Это был как раз один из тех случаев, когда приходилось выбирать между правдой и счастьем. Смысла скрывать правду было немного, потому что, во-первых, это не была какая-то интрижка, а во-вторых, Кэтлин и Калли никогда, скорее всего, не встретятся. Но даже если это вдруг произойдет, Калли никогда меня не продаст. Наши с ней секреты были нашими секретами. Мы всегда прикрывали спины друг друга.
Я посмотрел Кэтлин прямо в глаза – так, как меня научил президент Клинтон – и сказал:
– Милая, миссис Каллоуэй не меньше шестидесяти.
– Шестидесяти? – уточнила она.
– Как минимум, а может быть, и все шестьдесят три.
– А как так получилось, что тебе пришлось лететь в Вегас, чтобы сводить ее на представление и на обед?
– Я же тебе уже говорил. У нее заболел муж. А у них уже были билеты на представление и бронь в ресторане. Он один из моих боссов, так что выбора у меня не было.
– Г-м-м-м, – промычала Кэтлин. – Но выглядишь ты так, как будто отлично провел время.
– Это я просто притворяюсь.
Из-за своего первого мужа, этого Кена Чапмена, Кэтлин была довольно недоверчива. Я видел, как она пытается разобраться с моим объяснением, и решил прекратить ее мучения.
Я хлопнул себя по лбу.
– Только что вспомнил. У меня же есть фотография с Милдред.
– Милдред?
– Милдред Каллоуэй. Официант снял нас на мой мобильный.
– В «Свитч»?
– Ну да.
– А зачем?
– Мне неудобно говорить, но эта миссис Каллоуэй почему-то решила, что я красивый. И вот она решила отправить это фото своей подружке в Сиэтле, чтобы та подумала, что у нее было романтическое свидание с молодым поклонником.
– Покажи телефон, – потребовала Кэтлин. – Я хочу посмотреть на тебя и эту детку.
Я полистал память телефона и протянул его моей девушке.
– Пожалуйста.
– А-а-а-а, – сказала Кэтлин. – Да эта Милдред просто очаровашка!
– Ты лучше, – сразу же сказал я, доказывая, что ни перед чем не остановлюсь.
– Вы только взгляните на эту улыбку! – продолжила Кэтлин. – Видно, что она чувствует себя превосходно. И ты тоже неплохо выглядишь, милый.
– Спасибо.
– А на заднем плане это что, та самая башня из морепродуктов?
– Вот именно. Надо было снять ее поближе для тебя.
Прежде чем вернуть мне телефон, она нажала на кнопку вперед, чтобы увидеть следующую фотографию – их больше не было, а затем назад, чтобы проверить предыдущую – это оказалась фотография ее и Эдди, играющих во время исторического визита социального работника Патти Фелдсон к ней в дом.
– Я не знала, что ты нас сфотографировал, – сказала Кэтлин.
– Не смог удержаться, – ответил я. – Ведь тот день был очень важен для всех нас.
– Мне нравится, как ты говоришь «для нас». – Кэтлин улыбнулась самой очаровательной улыбкой на свете, а потом вдруг погрустнела.
– Что случилось?
– Прости меня, – ответила она. – Мне вдруг показалось, что ты меня обманываешь.
– С Милдред?
– Нет, милый. С какой-нибудь красоткой из Вегаса. А ты все это время вел себя как зайчик… Ты можешь себе представить, что я в тебе сомневалась? Глупо, правда?
Если подумать обо всех тех гадостях, которые я совершил, подумал я, то не так уж и глупо.
– Тогда, – сказал я, глядя на дверь в спальню, – как ты думаешь, может быть, мы…
– Не знаю, – ответила она.
– А почему?
– А вдруг ты будешь мечтать о Милдред, занимаясь любовью со мной?
Кэтлин расхохоталась и потащила меня в постель.
А потом, в самый кульминационный момент, я простонал:
– Милдред… о, Милдред!
Кэтлин рассмеялась и сказала:
– А может быть, тебе действительно стоит заняться этим с Милдред? Но если займешься, то убедись, что она наверху.
– А это еще почему?
– А это чтобы ты почувствовал, что это такое, когда старость медленно нисходит на тебя.
Глава 23
Небо в Хантингтоне, штат Западная Вирджиния, было темным и угрожающим, как пантера, меряющая шагами клетку. Участники церемонии с тревогой поглядывали на гремящие облака и делали это не без причины: накануне молния убила одного из игроков в гольф меньше чем в одной миле от места, где мы все находились. А это значило, что в ближайшее время некоторым из присутствующих придется еще раз вырядиться в траурные одежды.
Джерри Бек, отец Чарли и достойный выпускник университета Маршалла, несколько лет назад приобрел место под громадным, раскидистым каштановым дубом с черной корой, на кладбище Спринг Хилл, недалеко от мемориала Маршалла.
В то время Джерри был горд, что ему удалось так удачно приобрести место для последнего упокоения членов семьи, но никак не думал, что оно понадобится так скоро.
Мемориал Маршалла посвящен игрокам футбольной команды, их тренерам и болельщикам, которые погибли в знаменитом крушении самолета 1970 года. Как и сам мемориал и каштановый дуб, могила Чарли располагалась в самой высокой точке кладбища – от нее открывалась панорама самого города Хантингтона и кампуса университета Маршалла. Кимберли, я и Кэтлин шли за процессией вверх по холму. Когда мы проходили мемориал, я обратил внимание на шесть безымянных могил, в которых были похоронены останки погибших в авиакатастрофе, чьи тела так и не были идентифицированы.
Я подумал о том, сколько жертв Чарли так и не решились назвать себя. А вдруг Кимберли стала бы следующей? Я крепче сжал руку дочери.
На церемонию пришли больше двух сотен человек – это были самые многолюдные похороны, которые я видел в своей жизни. Думаю, что, если бы погода была получше, пришло бы в два раза больше. Кимберли считала, что такое большое количество людей свидетельствует о популярности Чарли, но мне кажется, причина была в другом. То есть я хочу сказать, что не надо быть местным жителем, чтобы понять, с какой стороны здесь начинает гнить рыба. В этой Богом забытой Западной Вирджинии она начинала гнить с головы, то есть с губернатора и Джерри Бека.
Как этого и требовала ситуация, я был достаточно печален, однако это не мешало мне наблюдать за происходящим. Сколько людей пришло, сколько из них смотрели на небо, у скольких мужчин в руках были дамские сумочки…
Я был одет в темный костюм, зеркальные солнечные очки и обнимал за плечи Кимберли, стараясь изо всех сил успокоить ее. Кимберли приходилось тяжело. Она постоянно всхлипывала и прятала лицо у меня на груди. Ветер безжалостно трепал платья женщин, а тем, кто был в шляпах, приходилось придерживать их обеими руками – именно поэтому они передали свои сумочки мужьям.
Моя бывшая, Джанет, скучала в нескольких ярдах от нас. В те короткие моменты, когда мы встречались с ней глазами, я видел в них ярость, которая должна была до смерти испугать Кэтлин.
Если мое присутствие на похоронах Джанет расстроило – а именно так это и было, – то присутствие Кэтлин привело ее в ярость. Ей не пришлось долго рассматривать мою сопровождающую, чтобы понять, что это именно та женщина, которая много месяцев назад рассказывала ей о том, как жестоко избивал ее Кен Чапмен, в то время считавшийся женихом Джанет. Именно та встреча положила конец отношениям Джанет с Чапменом. Моя бывшая всегда подозревала, кто приложил руку к произошедшему, но только теперь поняла, что я придумал и провернул весь этот план от начала и до конца.
Я взглянул на ее маленькую сумочку из тисненой кожи и подумал, сколько секретов могло в ней храниться. Особенно меня интересовало, продолжает ли она носить с собой ультралегкий «Таурус 85»[38] калибра.38, который я купил для нее много лет назад. Если продолжает, то мне вполне может понадобиться собственная могила до конца сегодняшней службы.
Вся толпа сгрудилась возле отрытой могилы, и местный пастор сказал несколько слов о жизни и смерти, вратах рая, милосердии, любви и наших любимых. Члены семьи возложили на гроб розы, и он медленно опустился в землю. После этого священник взял маленькую лопатку и бросил несколько кусков глины на крышку гроба. Родители усопшего и директор кладбища обменялись короткими фразами. Директор показал рукой сначала на небо, а потом на двух мужчин, которые стояли в отдалении с лопатами в руках. Джерри Бек негромко переговорил со священником, и они приняли решение начинать засыпать могилу до того, как разразится буря. Почему-то я подумал, что обычно они делают это с помощью мини-экскаватора, который наверняка появится на сцене, как только пройдет погребальная процессия.
Несколько минут Джерри и Дженнифер Бек стояли около могилы и молились, а потом перешли к мемориалу Маршалла, где приготовились выслушивать соболезнования от членов семьи, родственников и друзей. Все в воздухе замерло, как будто ад вот-вот разверзнется над нами.
Кимберли никогда до этого не встречалась с родителями Чарли, поэтому она хотела им представиться. Мне она призналась, что хочет их обнять и получить объятие в ответ. Она считала, что если бы не смерть Чарли, то через несколько лет она стала бы их невесткой. Мы трое – Кимберли, Кэтлин и я – наблюдали, как все выстроились в длинную очередь, которая стала быстро продвигаться вперед. Джанет так и не вышла из своего укрытия, продолжая бросать угрожающие взгляды на меня и Кэтлин. Время от времени я посматривал на ее руку, которая держала сумочку. В двадцати ярдах за нашими спинами рабочие ворочали грязь – гораздо быстрее, чем я ожидал этого. Я несколько минут наблюдал за ними, а потом появился мини-экскаватор. Я взглянул на родителей Чарли, пытаясь понять, что они чувствуют, глядя на засыпаемую на их глазах могилу. Наверное, они подумали, что так будет лучше для всех.
Очередь соболезнующих быстро продвигалась, и Кимберли сказала:
– Пойдем со мной, папочка, я должна сказать им несколько слов.
Я взглянул на Джанет и спросил:
– А как же твоя мама?
– С нею ничего не случится.
Я боялся, что, когда я отойду, Джанет может подойти к Кэтлин и устроить сцену. Но ведь приехал я сюда ради Кимберли, и если она хочет, чтобы я был рядом с ней, когда она будет разговаривать с Беками, то там я и должен быть.
Шепотом я попросил Кэтлин подождать нас у подножья холма. Кимберли быстро приобняла ее и посмотрела на мать.
Кэтлин проследила за ее взглядом, почувствовала напряжение, витавшее в воздухе, и, извинившись, отошла. Мы с Кимберли проводили ее взглядом, наблюдая, как она пробирается сквозь толпу вниз. А потом мы подошли к родителям Чарли.
– Мистер и миссис Бек? – спросила Кимберли голосом, который был едва слышен в порывах ветра.
– Да? – сказала Дженнифер Бек.
– Я Кимберли.
– Добрый день, Кимберли. – Джерри Бек протянул ей руку. – Вы что, учились вместе с Чарли?
– Джерри, она слишком маленькая для этого, – брюзгливо вмешалась в разговор Дженнифер Бек, а потом повернулась к девочке: – Рада познакомиться, Кимберли. А откуда вы знаете Чарли?
– Я Кимберли Крид, – повторила Кимберли. – Я должна была подойти.
– Что ж, Кимберли, нам очень приятно с тобой познакомиться, – произнес наконец Джерри Бек. – Думаю, что Чарли был бы тебе благодарен за то, что ты пришла попрощаться с ним.
– А вы кто? – Джерри Бек повернулся ко мне.
– Донован Крид, – ответил я. – Отец Кимберли. Они с Чарли встречались.
Они посмотрели на Кимберли, и моя дочь кивнула.
– Я любила вашего сына, – произнесла она. – Очень сильно.
– А сколько тебе лет? – Глаза Дженнифер слегка смягчились.
– Шестнадцать.
Несколько минут все молчали.
– Как неловко, – начала Дженнифер. – Чарли был очень популярен среди… ну, в любом случае я уверена, что он собирался тебя нам представить. Мне просто жаль, что этого так и не произошло.
– Он… он что, никогда не говорил обо мне?
– Мне очень жаль, – сказал Джерри Бек. – Не хотелось бы притворяться, что говорил.
Лицо Кимберли исказилось, когда она поняла, что любовь всей ее жизни не считал их отношения достаточно серьезными, чтобы рассказывать о них своим родителям.
– Я сожалею о вашей потере, – выдавила из себя моя дочь.
Она взяла меня за руку. Когда мы спустились с холма и оказались на подъездной дороге, Кимберли выматерилась. В этот момент она совсем не была похожа на девочку-малолетку, которая только что потеряла свою первую любовь, а скорее, на взрослую отвергнутую женщину.
Это изменение в Кимберли меня обрадовало. Опять все оборачивалось только к лучшему. Чарли и остальные насильники расплатились за грехи своими жизнями. Кимберли поняла, что для Чарли она была просто мимолетным увлечением. А еще она многое поняла о мужчинах.
Мои дела в Дарнелле закончились. Теперь мне надо как-то улизнуть вместе с Кэтлин, постаравшись не наткнуться на Джанет…
– Донован, – раздался голос Джанет у меня за спиной.
Глава 24
– Как ты думаешь, сколько на свете существует женщин по имени Кэтлин Чапмен, а? – спросила она.
– Мы говорим гипотетически? – спросил я.
Краем глаза я заметил, как Кэтлин направляется в нашу сторону. Она подойдет через несколько секунд.
– Мам, – злым шепотом прошипела Кимберли, – ты что, не понимаешь, что сейчас не время?
– Мы еще вернемся к этому вопросу. – Лицо Джанет, когда она смотрела на меня, было искажено яростью. – Можешь в этом не сомневаться.
Подошла Кэтлин и протянула руку:
– А это, должно быть, Джанет.
– Да вали ты в жопиту. – И с этими словами Джанет исчезла.
– Какая очаровательная женщина, – заметила Кэтлин. – И как ты только дал ей просто так уйти?
Кимберли смогла только пробормотать «простите!», обращаясь к Кэтлин, и поблагодарить меня, после чего бросилась за матерью. Не хотел бы я сейчас оказаться на ее месте, пока они будут ехать до дома.
Вспышка молнии, сопровождаемая громким раскатом грома, осветила тучи. Оставшиеся участники похорон быстро разбежались по машинам, и мы с Кэтлин остались вдвоем на подъездной дороге. Мы видели, как Джанет трясла перед лицом Кимберли своим пальцем, когда они шли к машине. Видно было, что она кричит, но кричит тихим голосом, как обозленная женщина отчитывает своего мужа в переполненном ресторане. Мини-экскаватор и могильщики уже закончили свою работу. Мы с Кэтлин стояли неподвижно.
– Мы просто обязаны однажды пригласить Джанет на обед, – сказал я, – чтобы у вас, девочек, было время поговорить.
– Это будет просто очаровательно, – ответила Кэтлин. – Я тогда захвачу свой словарь городского сленга, чтобы было легче следить за беседой.
Небо потемнело, как будто уже наступил вечер. Мы наблюдали, как машины с включенными фарами выстроились в очередь у выезда с кладбища. Небо освещалось молниями, как гигантскими стробоскопами. Грохотал гром. Наконец упали первые капли, и Кэтлин поежилась под порывом ветра.
– Начинается, – сказал я.
Она взяла меня за руку как раз в тот момент, когда на нас обрушилась стена дождя.
– Поцелуй меня, – услышал я ее крик.
– Что? Прямо здесь? А ты думаешь, это удобно?
Мы еле-еле слышали друг друга сквозь непогоду. Дождь лил стеной.
– А кто это увидит? – прокричала она в ответ.
Я посмотрел на ее волосы, свисающие мокрыми прядями, и промокшее платье.
– С тобой не соскучишься! – Я поцеловал ее.
– А я тебе говорила! – вернула она мой поцелуй.
И мы крепко обняли друг друга под проливным дождем: двое одиноких людей, обнимающих свои родные половинки. Мы разорвали объятья, и, отодвинув Кэтлин на расстояние вытянутых рук, я осмотрел ее с ног до головы и сказал:
– Тебе надо быть осторожнее.
– Это почему?
– В таком виде ты выглядишь так, как будто только что выиграла конкурс в мокрых майках.
Она проследила за моим взглядом.
– Ого! Тогда мне, наверное, стоит стоять под дождем почаще?
Некоторые люди любят вид заката, другие – вид океана. И все – я уверен – любят любоваться чем-то прекрасным. По крайней мере, я – люблю.
Она пальцем подняла мой подбородок, и теперь мои глаза смотрели прямо в ее.
– Развратница, – сказал я.
Читать бесплатно другие книги:
