Смертельный эксперимент Локк Джон

Глава 25

– А какая самая ужасная вещь, которую ты совершил в своей жизни? – спросила Кэтлин.

– Прости, что ты сказала?

В Нью-Йорке был вечер, и мы сидели, уже в сухой одежде, в гастро-баре на 11-й улице, который назывался «Пятнистая свинья». В меню была обычная барная еда с легким итальянским акцентом. Мы с Кэтлин наслаждались семгой, поджаренной на медленном огне.

– Самая ужасная вещь, которую ты совершил в своей жизни, – повторила она.

У меня в голове стали прокручиваться сюжеты, больше подходящие для фильма ужасов.

– Не очень понимаю, почему ты спрашиваешь, – ответил я, – но поверь мне на слово – тебе лучше этого не знать.

– Да ладно, хватит прикидываться крутым. Ну что ты там можешь совершить?.. То есть я знаю, что ты получаешь информацию у гангстеров и работаешь на «Хоумленд секьюритиз». Но ведь ты занимаешься опросами, правда?

По очевидным причинам я дал Кэтлин сильно адаптированную версию того, чем я занимаюсь в «Хоумленд», – нечто, больше похожее на деятельность Кларка Кента[39]. Я действительно иногда опрашиваю людей по поручению правительства или разных темных личностей. Опросы эти бывают двух видов: длинные, которые включают в себя пытки и физическую боль, и короткие: один вопрос – и пуля в голову или смертельная инъекция.

Самая ужасная вещь, которую я совершил в своей жизни, повторил я про себя. Интересно, а что, Кэтлин уже забыла, как я убил трех человек во время одного из наших свиданий несколько месяцев назад?

– Давай начнем с тебя, – предложил я.

– Хорошо. – Кэтлин работает в рекламном агентстве. Судя по ее улыбке, она хотела рассказать что-то стоящее. – В понедельник я получаю все бумаги по удочерению Эдди.

– Что? Да ведь это же здорово!

Мы чокнулись и выпили по этому случаю.

– Хотя это и не так уж ужасно, – заметил я. – Ты будешь великолепной мамочкой.

– Правильно, до ужасного я еще не дошла.

Я ждал.

– Вчера я подала заявление об уходе.

– Прости?.. Ты что, уходишь с работы?

Кэтлин кивнула.

– Но почему?

– Я хочу купить для Эдди приличный дом, – объяснила она. – Ничего такого особенного, ты не подумай. Я не собираюсь транжирить те деньги, которые ты мне дал. Но мне бы хотелось, чтобы у Эдди были своя спальня и ванная комната.

– Вполне логично, – согласился я. – Но почему ради этого надо уходить с работы?

– Потому что дом, который мне нравится, – не в Нью-Йорке.

– Не в Нью-Йорке?

– Он в Вирджинии.

– В Вирджинии.

– Мы переезжаем в Вирджинию.

– В Вирджинию, – повторил я за ней. – А зачем?

– Чтобы быть ближе к тебе, глупый.

На ее лице расцвела лучезарная улыбка.

– Ну скажи же что-нибудь. Ты удивлен?

Это еще мягко сказано.

И именно в этот момент зазвонил мой мобильный. Дарвин.

– Как жизнь, Космо? – спросил он.

– Не понял.

– Ты поедешь под этим именем. Космо Берлап. – Дарвин рассмеялся. – Нравится?

Прикрыв микрофон рукой, я шепнул Кэтлин:

– Это по делу, сейчас вернусь.

Выскочив из-за стола, я нашел более-менее тихий уголок, только выйдя из бара.

– Ты должен успеть на регулярный рейс Денвер – Даллас.

– Что? Когда?

– Завтра во второй половине дня.

– Не пойдет. У меня кое-какие дела.

– Слушай, даже не начинай, Крид. Ты уже черт знает сколько времени не выполнял никаких заданий. Но когда тебе нужна группа этих яйцеголовых[40], чтобы проверить одну из твоих дурацких теорий, или «вертушка», чтобы доставить тебя в больницу в какой-то дыре в Западной Чертзнаетгде, ты к кому обращаешься, а?

– К тебе, – вздохнул я.

– И кто тебе всегда приходит на помощь? Ну, говори-говори, не стесняйся.

– Ты.

– Вот именно. Тебе нужен водитель, умеющий держать язык за зубами? Тебе нужно зачистить место преступления, которое ты совершил не по нашему заданию? Тебе нужно это гребаное лазерное оружие, установленное на «Хаммере», в течение ближайших двух часов?

– Я тебя уже понял.

– И очень хорошо. Ты хочешь продолжать вести свою сладкую жизнь?

– Мне кажется, «сладкая» – это уже слишком.

– Тогда чтобы ты сегодня был уже в Денвере.

– Можно я воспользуюсь «Гольфстримом»?

– Нет, полетишь на «Лиаре-60»[41].

– Неплохой самолет. А что с этим Космо?

– Космо Берлап. Под этим именем ты полетишь первым классом.

– Это ты так шутишь?

– Вот именно.

– На мой взгляд, шутка не удалась.

– Слушай, а ты не хочешь поменяться со мной местами, а? А то я готов в любой момент, приятель. Давай так: я буду жарить бухгалтершу, а ты – разбираться с этим ненормальным Кридом. И в тот момент, когда мы поменяемся, шутки придется придумывать уже тебе.

– Нет, не пойдет.

– Что, время неподходящее? Мешает личной жизни или не позволяет сделать лишний миллион на стороне? Черт, печально… Чтоб ты провалился совсем!

Время действительно было очень неудачным. Калли рассчитывала, что я разыщу Тару в Бостоне, чем я и собирался заняться завтра, предварительно хорошенько выспавшись. День сегодня выдался длинный и трудный – со всеми этими похоронами, Кимберли, бурей, перелетами и поздним обедом с Кэтлин. И мне совсем не улыбалась перспектива четырехчасового полета в Денвер, а оттуда – в Даллас.

– А что ты сейчас говорил про «жарить бухгалтершу»? – задал я вопрос Дарвину.

Глава 26

Молодая женщина, место которой было рядом со мной, не отрывала взгляда от моих побрякушек. Не успели мы усесться на свои места, как она опять бросила на них взгляд.

– По делу или просто так? – спросил я.

Уголки ее рта слегка приподнялись. Еще не улыбка, но уже и не гримаса.

– Боюсь, что по делу. А вы?

– Тоже по делу. Кстати, я Космо.

Она хихикнула, и в уголках ее глаз появились морщинки. Потом она подняла глаза и увидела, что я не шучу.

– Ой, простите, – сказала она. – Вы это серьезно.

– Каждый день проклинаю своих родителей, – сказал я со слабой улыбкой. – А вы?

– Я их даже не знаю, – хихикнула она.

– Это вы удачно пошутили. – Я тоже улыбнулся.

– Спасибо. Я Элисон. Элисон Силис.

– Силис с «S»?

– Нет, с «С»[42], – ответила она и продиктовала свое имя по буквам.

Я никогда не перестаю удивляться, как легко люди во время путешествия рассказывают о себе. Уже через три минуты я могу узнать у любого собеседника, где, когда и как его удобнее всего убить.

– Приятно познакомиться, Элисон. И чем же вы занимаетесь?

– Б-о-о-же, моя работа – это жуткая тоска!

– И все-таки расскажите, – рассмеялся я.

– Ну хорошо. Вы знаете компанию «Парк’Н’Флай»?

– Это стоянки, расположенные в аэропортах. Так это вы?

– Я что, так старо выгляжу? – рассмеялась моя попутчица. – Нет, я не владелица. Я внутренний аудитор в этой компании.

Элисон было около тридцати, и она очень свободно вела себя с мужчинами. Думаю, что все ее сексуальные предпочтения были отражены в файле, который сейчас лежал у Дарвина на столе.

– Вам, наверное, приходится много путешествовать, – предположил я.

– Почти каждую неделю.

– И куда же?

– У нас девятнадцать отделений по всей стране, так что скучать мне некогда.

– Готов поспорить, что многие менеджеры ненавидят, когда вы у них появляетесь.

– Ну и поделом им, если это так.

– А вы всегда находите какие-то нарушения.

– Всегда.

– Значит, вы очень хорошо знаете свое дело.

Элисон улыбнулась.

На секунду я отвернулся от нее и вытянул перед собой руки, так, чтобы она могла получше разглядеть мои побрякушки.

– У вас красивые драгоценности, – сказала женщина.

Я опять обернулся к ней и понаблюдал, как она ест их глазами: президентский «Ролекс» на левом запястье, четырехкаратный бриллиант на правой руке и отсутствие кольца на левой[43].

– Послушайте, хотите угадаю? – предложил я. – Компания селит вас в одну из гостиниц на территории аэропорта и считает, что вы должны безотлучно провести там всю неделю.

– А как вы догадались? – с удивлением спросила Элисон.

– Мы с вами живем одной и той же жизнью. Это мое первое путешествие в Даллас, поэтому, естественно, меня запихнули в «Марриотт» в аэропорту.

– Неужели? И меня тоже.

– Не такое уж большое совпадение. Пилоты и стюардессы, скорее всего, остановятся там же. Вместе с остальными бизнесменами, которые летят вместе с нами.

– Теперь, когда вы об этом заговорили, – задумчиво произнесла моя попутчица, – я начинаю понимать, почему в гостиницах всегда так много знакомых лиц.

Элисон была кокеткой с прекрасными волосами и милой мордашкой. Ее одежда была подобрана таким образом, чтобы скрыть те лишние тридцать фунтов веса, которые она успела нагулять. Правда, драгоценностей, на мой вкус, было многовато. Пальцы унизаны кольцами, на запястьях обеих рук множество браслетов, в ушах сережки-гвоздики с бриллиантами – не удивлюсь, если такие же гвоздики были еще где-то на теле. Интересно, сколько времени у нее занимает прохождение металлодетектора?

Мы молчали, пока не взлетели, и стюардесса не предложила нам аперитив. Я попросил каберне, а Элисон заказала диетическую кока-колу.

– А вам удается посмотреть что-то в городах, которые вы посещаете? – поинтересовался я.

– Обычно я слишком устаю, чтобы наслаждаться ночной жизнью, – ответила женщина. – Правда, иногда я заглядываю в бар гостиницы.

– Думаю, что ваш любимый напиток – мохито.

– А вот и не угадали, – рассмеялась она. – Я девушка исключительно космическая.

– Вы что, издеваетесь? – спросил я, взглянув на нее.

– Б-о-о-же, ну конечно нет, – ответила Элисон, хихикая. – Но название моего любимого напитка звучит так же, как и ваше имя: вот это я называю совпадением!

Однако это совсем не было совпадением. Дарвин придумал мне это идиотское имя не из злобы или от нечего делать. Он просто выпендривался, стараясь поразить меня глубиной проникновения в характер жертвы. Интересно, а что значит эта фамилия: Берлап? Я вставил кредитку в отверстие и подождал, пока у меня появится Интернет. Пришлось повторить операцию пару раз, прежде чем соединение установилось. После этого я подключил свой телефон и набрал в поисковике «берлап». И я узнал, что «берлап» – это легкая ткань, которую делают из джута. Я узнал, что то, что она легко пропускает влагу, не позволяет конденсату образовываться на предметах, которые в нее заворачивают. Почитав еще, я выяснил, что «берлап» иногда используют в религиозной церемонии, известной под названием «истязание плоти», во время которой испытуемый носит жесткую власяницу[44].

Прямо как фамилия Элисон – Силис.

И в сотый раз я напомнил себе, что с Дарвином лучше не связываться.

– Вы что, что-то ищете? – поинтересовалась Элисон.

– Искать – часть моей работы.

– А работаете вы?..

– Я занимаюсь продвижением драгоценностей.

– Вы работаете на «Ролекс»? – Она с почтением произнесла это название.

– Да, среди других топовых брэндов, – ответил я.

Я снял часы с руки и протянул ей – хотелось посмотреть, сможет ли она отличить оригинал от подделки. Судя по ее глазам – смогла.

– Какие тяжелые, – произнесла моя соседка.

– Тяжелее, чем «Пьяже»[45] у меня в портфеле, – согласился я. Ее улыбка стала еще шире, хотя я думал, что это уже невозможно. Глаза ее подернулись туманом, и она провела кончиком языка по верхней губе, а потом постучала им по ней, как бы обещая мне сексуальные удовольствия в будущем.

– Интересно, встретимся ли мы с вами в баре гостиницы на этой неделе? – задумчиво проговорила она.

Будучи влюбленным в Кэтлин, я совсем не собирался тащить к себе в постель эту зацикленную на драгоценностях сучку. Но у меня была своя роль, и я должен был сыграть ее ради национальной безопасности.

– Думаю, что не только встретимся, но и что вы позволите угостить вас, – ответил я.

– Вы так в себе уверены? – спросила она, продолжая сохранять свою широкую улыбку.

– Конечно, не будь я Космо Берлап!

– Б-о-о-же! – расхохоталась она. – Бедняжка, скажите, что вы только что это выдумали!

Глава 27

А теперь я расскажу вам историю Элисон Силис.

За несколько дней до того, как мы оказались с ней на одном самолете, летящем в Даллас, она появилась на камере наблюдения на парковке в аэропорту Денвера в компании человека, подозреваемого в терроризме, по имени Аднан Афайя. Так мне рассказал Дарвин.

– А попробуй догадаться, с кем связан этот Афайя? – спросил Дарвин.

В тот момент мне больше всего на свете хотелось вернуться к нашему с Кэтлин обеду в «Пятнистой свинье». Поэтому я сказал:

– Давай обойдемся без загадок, ладно?

– С Фатхи.

Это сразу меня заинтересовало.

– С отцом или сыном? – уточнил я. Отца, который был египетским дипломатом, достать было практически невозможно. А вот сын…

– С Абдулази, – ответил Дарвин, – с сынком…

– Вот это уже интересно.

– Я был уверен, что ты заинтересуешься.

Мы с Калли считали, что в прошлый День святого Валентина убили женщину по имени Моника Чайлдерс, введя ей смертельную дозу ботулинического яда. Контракт этот нам подсуропил Виктор. Как потом выяснилось, он хотел, чтобы Монику убили по двум причинам: первая – убедиться, что его армия способна взять под контроль военный спутник, с помощью которого он и наблюдал за убийством, и вторая – посмотреть, как работает антидот, который он разработал. Его люди разыскали тело Моники и смогли воскресить ее. А потом Виктор продал женщину Фатхи, так как самому ему она была не нужна. По словам Виктора, он продал ее египтянину в сексуальное рабство. Когда я спросил Виктора, находится ли она в стране, он ответил, что Фатхи затрахал ее до смерти.

И эта его фраза засела у меня в подкорке.

Могу себе представить, как мой психиатр, Надин Крауч, спрашивает меня:

– Но если вы сами собирались убить ее, то почему это произвело на вас такое впечатление?

Вопрос очень хороший, и я не уверен, что у меня есть на него достойный ответ. Не важно, по какой причине, но мне это все очень не понравилось. Может быть, потому, что я борюсь с террористами и мне не нравится сама мысль о том, что они могут затрахать американку до смерти. А может быть, потому, что мне показалось, что Виктор внаглую использовал меня, или потому, что Моника оказалась приличной женщиной, которая не заслужила такой смерти… В конце концов, выводы моего подсознания здесь не так уж и важны. Важно то, что я решил отомстить Фатхи – и папаше и сынку – за то, что они сделали с Моникой. А вот эта связь с Элисон Силис вполне могла мне в этом помочь.

Конечно, Дарвина наказание Фатхи совсем не интересовало. Для него главное – это уничтожение террористических ячеек до того, как они смогут развернуться на его родной земле. Но если мне удастся убить кого-нибудь из Фатхи или их обоих, то Дарвин не сильно расстроится. В любом случае шеф верил, что между Элисон и Афайей существует любовная связь и что Афайя собирается использовать Элисон для того, чтобы проникнуть в ее компанию.

– Через три месяца День благодарения, а это чуть ли не самое напряженное время в году.

– И что из этого?

– Если террористам удастся посадить своего человека на один из грузовиков «Парк’Н’Флай», то они смогут под завязку загрузить его взрывчаткой и врезаться на нем прямо в зал выдачи багажа.

– Ну а я-то что могу сделать?

– Стань с ней поближе и выясни все, что она знает.

– Ты хочешь, чтобы я с ней переспал! – Я постарался, чтобы в голосе моем слышалось возмущение.

– Хочешь спи, хочешь пытай, мне-то какое дело?

– А что, если она ничего не знает?

– Я, кстати, тоже так думаю, – сказал Дарвин. – Но если это так, то тебе придется валандаться с ней и быть наготове, потому что рано или поздно, но они сделают свой подход.

– Но я ведь не смогу охранять ее. Не после того, как я с ней уже встречался.

– Крид, ты что, меня не понимаешь? Я уверен, что ее уже охраняют, поэтому, когда ты появишься поблизости, они начнут охотиться за тобой.

– То есть ты хочешь сказать, что я приманка?

– Если Элисон действительно ничего не знает, – то да, ты приманка.

– А кто тогда будет меня спасать, когда эти плохие ребята нападут?

– А это уже твое дело. Может быть, стоит пригласить твоих карликов и спрятать их под кроватью…

– Маленьких людей, – автоматически поправил я.

– Да наплевать. Главное – если тебе нужна поддержка, то начинай звонить.

– Хорошо, – сказал я. – А какова легенда?

– Ты занимаешься продвижением ювелирной продукции.