Истинная руна Пронин Игорь
У корчмы играли дети, два мальчика и девочка, чуть в стороне стояла городского вида бабуля и подозрительно поглядывала на путников. И правда: один огромный, волосатый, в рваном черном плаще, цепях да перстнях, а второй тщедушный, крохотный, одет неброско и бедно.
— Корчмарь их подкормит и дорожку покажет. А там уж встретят.
— Почему не здесь?
— Потому что слухами земля полнится. Откуда берутся — не поймешь, а только пройдет о корчме дурная слава, и не будет путников. А пока тут чисто. Вот дальше по дороге этих беглецов ждут с нетерпением… Ник-Ник, я тебя спросить хочу. Как ты будешь бродника искать?
— Я?.. Нет, это ты должен найти бродника, а я тебе помогу, чем смогу. Вот когда придет пора всерьез за него взяться, тут уж посторонись, дальше я сам.
— Ты сам? — почему-то усомнился Агши. — Ладненько, хорошенечко. Что ж, значит, я буду искать… Подскажи хоть, где.
— Из России уйти не должен, — предположил Ник-Ник. — Смысл? Тут места хватит спрятаться. Но в Москве и Питере искать не стоит, видные города, много хозов. А от хозов он будет бежать во всю прыть… Подозреваю, что и с ванами у него нет желания встречаться. На высокие планы не пойдет — там тесно, заметят. Ну вот, значит, на нижних планах в России, подальше от больших городов и надо искать.
— Ясненько. Но это простые мысли, Ник-Ник. Впрочем, чего еще от хоза ждать?.. Вот твоя Граница.
Гном уверенно показал на сухое дерево. Ник-Ник, едва сдерживая волнение, запихнул в рот окурок сигары и прикурил дрожащими руками. Неужели дошли? Он и не думал, что это так тяжело: стать беспомощным на день и ночь. Миновав дерево, хоз попробовал залатать плащ. Тело, живущее на втором плане, совершило несколько пассов — и планом ниже сами собой затянулись прорехи на одежде.
— Наконец-то! — зарычал Ник-Ник, пританцовывая на месте от нетерпения. — Еще… Еще…
Агши за его спиной от души потешался. Людишки остаются людишками… Будь ты хоть тысячу раз маг, а сути своей не изменишь. Хочется власти над собой, над миром, хотя бы иллюзии этой власти.
— Все… — наконец обернулся к нему довольный, свежий Ник-Ник. — Пиво будешь?
— Зачем же мне отказываться?
И Ник-Ник тут же сотворил из воздуха целый ящик зеленых бутылочек из какой-то заграницы — в языках гном был не силен. Отчаянно пыхтя сигарой, хоз принялся заливать в себя пиво, но и Агши не слишком отставал: его родня и безо всякого волшебства отличалась прожорливостью.
— Сработаемся! — рыгнул Ник-Ник десяток минут спустя, когда ящик опустел. — Ну, теперь командуй: куда тебя?
— К Архиву, — скромно попросил Агши, утирая губы.
— Куда?! Это еще зачем?
— Сам сказал: мне искать. Старшие с Темной стороны посмотрят, а я — с вашей.
Пожав плечами, Ник-Ник перенес гнома к петербуржскому входу в Архив. В довольно мерзкой пивной шумела не угомонившаяся за ночь компания, но когда массивный Ник-Ник, словно черный авианосец, проплыл мимо их стола, стало тише. Дежурный ван в образе уборщицы усердно размазывал грязь по полу.
— Цель вашего прибытия в Архив? — спросил служитель, разгибаясь.
Ник-Ник выразительно посмотрел вниз, на гнома. Агши, оторвавшись от созерцания стойки, повернулся к вану.
— Я слуга Тьмы. Я пришел задать вопросы.
— Архив не отвечает на вопросы несуществующих.
Хоз едва не подавился окурком: он впервые присутствовал при разговоре вана с темным. Надо же: несуществующие! А кто тогда так расплодился на этом плане, что за город людишки и нос высунуть боятся?
— Чтобы получить ответы, я привел с собой хоза.
Ник-Ник только крякнул. Ван молчал — видимо, совещался со своими. Насколько понимал Ник-Ник, об этих бесполых нелюдях никто толком ничего не знал.
— Несуществующий может войти с тобой, — сообщил наконец ван, глядя только на Ник-Ника. — Он не имеет права отходить от тебя. В случае угрозы Архиву ты умрешь.
— Э… Да-да, конечно, — только и выдавил из себя хоз.
Уборщица отставила швабру и распахнула дверь в подсобку. Несколько ступеней, полутемный коридор — и вот уже Ник-Ник и Агши стоят в зале, не имеющем ни стен, ни потолка. Вокруг простирался бесконечный лабиринт шкафчиков с множеством ящиков, на которых не имелось никаких пометок.
— Вот, Агши. Спрашивай. Только наш Белка Чуй — незарегистрированный бродник, в Архиве о нем ничего быть не должно.
— Тут обо всех есть. Проси его биографию.
— А с какой стати ваны нам ее дадут? — Ник-Ник даже отвернулся от ожидающего служителя.
— Попытка не пытка, — пожал плечами Агши. — Может, им самим будет интересно. Бухаил думает, что будет.
«А что по этому поводу скажет мой шеф Феропонт?» — мысленно вздохнул Ник-Ник, но не уходить же из Архива ни с чем.
С подчиненными легко: взял да и приказал прийти в себя. Биорг не может ослушаться приказа, так что теперь у Коли и Кости головы не болят. А как быть кель-фатх-шуршуру? Старшего по званию рядом нет.
— Где вы взяли эту дрянь? — спросил Миша, прислонившись лбом к холодному оконному стеклу.
Голос гудел, как колокол в пустом концертном зале. Биорги, однако, не подпрыгнули и не зажали уши, а лишь пожали плечами.
— Что смогли, командир, то и достали.
«Значит, это у меня внутри такой звон», — сделал вывод Миша.
Он попробовал вылечить нежелательный эффект постукиванием по левому виску, но при этом отпустил батарею и дощатый пол предательски прыгнул на него сзади.
— Ох… — сказал Миша.
— Я бы сбегал, — намекнул Николай, потирая порядочное пузо — как-никак по биологическому возрасту он был старшим. — Только в карманах голяк.
— И у меня, — вздохнул булочник. — Это потому, что ты ночью два раза бегал.
— Короче, бойцы… — прошептал кель-фатх-шуршур. — PIN-код лежит в кармане рубахи. Перезагрузите меня как угодно, а то я уж не понимаю, в какой стороне руки, в какой желудок. Ну нельзя пить все подряд и лягушками закусывать, мы же не люди, а биорги, за нас Императором уплачено… Военный заказ…
Биорги некоторое время ссорились, кому лезть за PIN-ом командира. Потом Костя вспомнил, что он второй расходный двоедины, а Николай — лишь первый и, таким образом, во время боевого построения приравнивается к младшему. Первый расходный, в мозг которого был твердо зашит Имперский Устав, возражать не посмел.
— Перезагрузи его пока, по-мягкому.
— От такого похмелья не избавит, — заметил Коля, нащупывая на командирской груди три точки. — У меня до сих пор только три харда из пяти крутятся. Слышишь?
— Работай, мясо!
— Да, господин второй расходный! Сириус навсегда!
— Слава Императору… — меланхолично откликнулся булочник, переписывая цифры командирского PIN-кода себе на ладонь, про запас. Вдруг опять прикажет забыть?
Михаил пискнул и принялся мелко вибрировать всем телом — обычное поведение во время мягкой перезагрузки. А вот позвякивание у него в голове Косте не понравилось.
— На профилактику бы его. Заметил, что Мишка все время задумывается? Не к добру. Подвисает.
— Не Мишка, а господин кель-фатх-шуршур, — мстительно заметил первый расходный. — Я тебе как младший старшему вежливо уточняю.
— Без сопливых обойдусь. Имперский Устав, знакомый тебе пункт 248-тэз. Командир в нерабочем состоянии — имеем? Имеем.
— Через пятнадцать минут заводские установки поднимутся — и очухается командир, — не сдавался Николай. — Давай влезай в мозги скорее, пропиши там приказ на отрезвление.
— Я не о том, дурила… — Костя закурил. — Глубже смотри. Мишу заклинило на ожидании приказа. Что ж, мы сами виноваты — так умело влезли в прошлый раз…
— Зато выбрались с Москвы-0 живыми.
— Живыми — это хорошо, а вот зачем выбрались? Там жратвы навалом, потому что электричество не отключили и машины дымят себе как хотят. А тут… — Костя пыхнул сигареткой и милостиво угостил окурком первого расходного. — Мне кажется, наша голодная смерть повредит интересам Императора и Семьи. — Он прислушался к чему-то внутри себя и кивнул. — Да, я просто уверен.
— И мое верное Сириусу сердце подсказывает, что кушать надо, — Коля тоже кивнул. — Но если устроим налет на склады, то выдадим себя потенциальному противнику. Не посоветоваться ли с командиром, когда он очнется?
— Командир согласно Уставу имеет больше ограничений на самостоятельную умственную деятельность, чем мы. Тем более временно выведен из строя. Тем более сам дал нам PIN-код для оперативного вмешательства. Думаю, надо ему очередь задач… Подкорректировать.
— Основание?
Коля не зря волновался: согласно накрепко вшитому в их память Имперскому Уставу предатель подлежал самоуничтожению.
— Основание — «…приведение командира в реально сложившуюся в бою систему нравственных координат с сохранением абсолютной верности Императору и Семье». Пункт 1286-хз.
Первый расходный помолчал немного, считывая информацию из указанного параграфа, потом кивнул.
— Умный ты больно. Переворачиваем?
— А меня сперва в танкисты готовили, в голове амортизаторы третьей степени стоят. Потом уж в пехотный цех готовую голову отправили, там недостача вышла.
Они перевернули командира и задрали ему рубашку. Одновременное нажатие с двух сторон на секретный спецорган, прячущийся у каждого биорга под седьмым позвонком, вызвало жесткую перезагрузку. Дыхание Михаила стало неслышным, сердце почти остановилось.
— Поехали… БЧР130163-65у! Назовите ваше звание и номер воинской части!
— Я военнопленный и не обязан отвечать на ваши вопросы! Смерть врагам! Слава Императору!
— Отлично, работает. Так…
Пока Костя зачитывал по бумажке PIN-код, Николай тактично отошел в сторонку. Какая-то мысль никак не могла пробиться к нему на внутренний дисплей, застряв среди поднятых со дна памяти параграфов Имперского Устава.
— Последние десять задач в порядке убывающего приоритета…
Миша тихо бормотал что-то с несвойственной личности кель-фатх-шуршура интонацией. Булочник слушал, наморщив лоб, и рисовал на бумажке план перестановок.
— Ты ему главным приказом кормежку личного состава введешь?
— Нет, Устав не пропустит такой лажи. Да и не хотел я, не хотел! — Костя заволновался, почувствовав какое-то шевеление в левом полушарии, ответственном за преданность Императору. — Болтай меньше, Коля, а то рванет. Приоритетная задача: спасение доверенного командиру личного состава. Косвенная: скрытое перемещение в безопасный район. Дальнейшие действия: «автономно-диверсионные».
— Может, не надо «диверсионных»?
— А просто «автономных» нет в списке… — вздохнул Костя. — Только «автономно-диверсионные». Ладно, первый расходный, не горюй. Важно, что командир нас теперь должен обеспечить не только на насущные потребности, но и на семейные дела. Иначе жены взбеленятся и пойдут докладывать о нашем исчезновении, что приведет к преждевременному обнаружению отряда.
— Это ты здорово придумал! А я вот тоже…
Коля замолчал, стараясь достать свою неожиданную мысль из-под вороха параграфов и присяг.
— Чего придумал, первый расходный? — переспросил Костя. — Я почти закончил, говори, пора командира в строй ставить.
— Вот! Хорошо бы на нулевой план снова уйти. С разведывательной миссией. У нас там и явка есть, у программиста того, у Гришки. Проверенный кадр, сочувствующий делу Сириуса.
— Верно… Но только как же мы с плана на план переберемся? Опять к Нечисти идти? Боязно…
Во время провалившегося Вторжения биорги воспользовались ходами Ведомства Тьмы для возвращения в Москву-1. Однако впоследствии, вспоминая этот путь, все трое пришли к выводу: им просто повезло, что кроме вампира Зинаида, да знакомого гнома Агши никто навстречу не попался. А уж Агши провел биоргов какой-то относительно безопасной тропкой до самого города. Славный гном, и мошенник немалый, только где он?
— Агши надо отыскать! — теперь Коля понял, что хотел сказать. — Завербуем! Он же алкоголик, с ними просто.
— Это можно, — кивнул второй расходный. — Пиши еще себе на подкорку, командир: вербовка объекта в Ведомстве Тьмы с последующим проникновением на нулевой план для создания секретного плацдарма. Все, сохранить установки!
Миша задергался, по всему телу выступил обильный пот. Закончив дело, его подчиненные ударили по рукам и, довольные, уселись рядом на подоконник. До того, как командир сможет встать и начать командовать, оставалось еще пятнадцать минут.
Упаковки весили килограмм по шесть, не так уж и тяжело, да только отвык Павел от физического труда. А еще раздражал Абдулло, хозяин ларька. Он и не помогал, и не уходил никуда, просто стоял и смотрел, перебирая четки. Под его пристальным взглядом Паша трижды ронял упаковки и каждый раз был оштрафован на пятерку.
«Интересно, а что тут можно купить на сто тридцать пять?» — подумал Паша, когда с разгрузкой катера было наконец покончено.
— Накинул бы по десяточке, уважаемый! — попросил у Абдулло лысоватый господин, назвавшийся Сергеем. — Смотри, как быстро управились!
— Накинь себе на голову что-нибудь, простудишься, — совершенно без акцента предложил Абдулло, запер ларек, уселся в катер и был таков.
Это действительно был катер, очень похожий на речные. Он даже имел два винта, которые и толкали катер вдоль по улице, но вот что за сила поддерживала его в воздухе — Паша не знал. И спросить у Сергея было как-то… Неудобно.
— Ты вообще откуда? — спросил Сергей, честно разделив деньги. С учетом штрафов, конечно.
— С Урала, — Павел решил не уточнять.
— Откуда?..
«Тут не только Балкан, тут и Урала нет!» — решил Павел и отчего-то здорово испугался. Будто Урал куда-то исчез вместе с матушкой, родней, соседями и всеми земляками.
— С Урала… — робко повторил он.
— А! — сообразил Сергей. — Я-то подумал, ты сказал «Сурала», тогда бы мы почти родственники оказались. Сам-то я инкубаторский, только «Суралы» тогда еще не было, в «Ампеге» меня клонировали. А ты, значит, просто с гор спустился! Ну ладно, все равно пойдем пропивать заработок.
Во время разгрузки катера Павел здорово вспотел, и теперь, на холодном ветру, выпить был бы действительно не против. Вот только новый знакомый повел его не обратно к метро, а куда-то совершенно в другую сторону.
— Постой! — жалобно окликнул его Паша. — Куда ты?
— В магазин, куда еще. Других ночных заведений здесь нет с тех пор, как граница по реке прошла. Нейтральная зона, сам должен понять — силы Коалиции открывают огонь без предупреждения… Кстати, ты аусвайс-то не забыл? Давно что-то патрули не проезжали.
Павел улыбнулся, оглянулся, потоптался на месте… Тот орган человеческих чувств, что расположен ниже пояса, уже подсказывал ему, что сейчас произойдет «то самое». Тем самым стал патруль, которому Сергей обрадовался как родному.
— Вот они, родимые! Защитнички от злых западных москалей! Поднимай руки, дурила, ведь пришибут, а мы еще и не выпили за знакомство.
Патрульный катер зигзагом скользил по ночной улице, а от него во все стороны убегали нити прямых и тонких лучей. Красные, зеленые, фиолетовые… Это было так красиво, что руки у Паши сами поползли вверх. Вскоре первый из лучей, зеленый, добрался до них, мельком пробежал по лицам и опять направился в сторону парка, шнырять между деревьями.
— Это, Серега… — Павлу пришлось прокашляться. — Я забыл аусвайс. В куртке. А куртку потерял.
— Тогда так: быстро давай мне деньги. На всю сумму может и откупим тебя. Только не сопротивляйся, не спорь и вообще молчи — они пострелять любят, им за это премии платят и в отпуск шлют.
Павел отдал комок скомканных купюр так и не разобравшись, много ли они заработали в этом мире за разгрузку катера. Патруль приближался, теперь можно было различить две смешные башенки со спаренными пулеметами и надпись на борту флюоресцирующей краской: «СОБСТВЕННОСТЬ РФ. ЗА ПОРЧУ РАССТРЕЛ НА МЕСТЕ».
— Это зачем написано?
— Чтобы камни не кидали, бутылки. А то были, понимаешь, любители… Но Русская Финляндия себя в обиду не дает.
— Русская Финляндия?..
Тогда понятно. Павел опустил голову и постарался мысленно позвать Белку. Вряд ли бродник обладал телепатическими способностями, по крайней мере он об этом никогда не рассказывал, но если у утопающего нет даже соломинки, надо хвататься за чудо. Как и следовало ожидать, Белка не отозвался.
— Документы на проверку! — сказал голос из невидимого динамика, когда катер приблизился.
Сергей свои уже держал в руке, по ним бегали разноцветные лучи.
— Я забыл! — сказал Паша севшим голосом. — Потерял!
— На колени! — распорядился голос. — Руки за голову, смотреть в пупок. Ты чего, Вень?..
Это уже относилось не к Паше: одна из башенок вдруг повернулась в сторону парка и туда полетели два длинных ряда трассеров. Звука пулеметы не произвели ровным счетом никакого. Павел проследил их направление, ничего не увидел за деревьями и вдруг опомнился, повалился в снег.
— …и что?.. Не, ну я понимаю, что фигуры, а ты попал? Если не попал, сам будешь перед Синебрюховым отчитываться. Нет, Веня, это такое дело…
Кто-то в катере забыл отключить динамик и о Павле, наверное, тоже забыл.
— Я понимаю, что ты стрелял по инструкции, но ведь патроны потрачены, а трупов я на экране не вижу.
Паша осторожно поднял голову, рассматривая пугающий экипаж. Тут же распахнулся узкий люк.
— Задержанный, на коленях сюда. Вложите руки.
— Руки?
— Не переспрашивать! Вложите руки в захваты.
Он подполз поближе. Посмотрел в сторону — и увидел удаляющуюся фигуру своего нового знакомого.
— Послушайте! Тот человек, он хотел с вами поговорить!
— Руки, падла!!!
«Вот я дурак», — Павлу стало почему-то очень жаль потерянных денег. Хотя он даже не знал их стоимости.
Вот и захваты, что-то вроде пластиковых колодок. Он покорно вложил в них кисти и запоры тут же защелкнулись. Внутри диковинного танка загудело, колодки дернулись и плавно втащили пленника внутрь. Люк захлопнулся, ударив по подошвам, тут же вся эта махина пришла в движение. Зажегся свет, мягкий и голубоватый, даже приятный. Оказалось, что Павел находится в небольшом пустом помещении без прямых углов.
— Согласно Постановлению о военном положении, вы обязаны отвечать на вопросы подробно и без промедления! Имя…
— Павел.
Тишина. Паше показалось, что на последнем слове динамик как-то странно щелкнул. Он попробовал устроиться поудобнее, но как это сделать, если твои руки в колодках, а те — на уровне пола? Только лежать на брюхе. Одна из панелей плавно скользнула в бок, рядом присел человек в зеленом мягком комбинезоне и глухом черном шлеме.
— Скучаешь?
Человек одним движением легко снял шлем и оказался молодой женщиной, очень коротко стриженой брюнеткой с правильными чертами лица и холодными голубыми глазами.
— Поболтаем, Пашенька?
— Наверное. Можно меня отстегнуть?
— Можно, — легко согласилась женщина, и захваты тут же щелкнули, освобождая Павла. — Садись. Меня зовут Манана. Помнишь это имя?
— Нет… — набычился Паша. Ему стало ясно, что попал он еще круче, чем предполагал.
— Напомню. На нулевом плане в твоем подъезде был расположен «Гадальный салон». Я его хозяйка, бывшая. Вспомнил?
Павел пожал плечами. Конечно, он помнил.
— Там мне пришлось умереть. Это все равно, что уйти. Занятная вышла история с зеркалом… Я сыграла за кремлевских, и мы победили. Но что такое одно зеркало Грохашша? Пустяк. Есть вещи поинтереснее. Павел, я — хоза, и поверь, не последняя в этом мире. Ты что, в самом деле надеялся, что тебя не обнаружат сразу же, как ты появился на седьмом плане?
Павел сглотнул. Манана смотрела на него ласково, почти нежно. Вот что значит хоза: бородавчатая старуха с нулевого плана и эта девица одно целое. Только та умерла… Но Манана жива на многих планах. Вспомнилась Галя — вот ее судьба, если все пойдет хорошо.
— Нашли тебя, голубчик. В другом месте, в другое время ты, наверное, мог бы долго здесь шататься. Но мы ищем некоего бродника, сети расставлены. Все: и адмиралтейские, и кремлевские. Как ты мог заметить, тут у нас нечто вроде перемирия… Или еще не понимаешь ничего?
— Не понимаю, — поддакнул Павел.
— Ну и хорошо, не твое дело. Паша, ты ведь не сам по себе сумел стать бродником, по планам в своем теле скакать? Кто-то научил, просветил, заставил поверить. И есть у меня подозрение, что это тот самый тип, которого мы ищем… Белка Чуй, так его зовут?
Павел молчал. И тогда хоза вытянула вперед руку, неожиданно схватила его за нос.
— Ты, сволочь, знаешь, что у меня не получается с тобой ничего сделать, да?! Знаешь?!
— О-о-уй-уй-уй! — взвыл Паша, из его глаз покатились слезы. Хватка у Мананы оказалась железная. Он вцепился ей в руку, но каждая попытка вырваться приводила к новой порции слез. — Обус-диде медя!! Обусдиде!
— Отпустить? Пожалуйста! — она с силой оттолкнула Павла, брезгливо отерла пальцы о комбинезон. — Парень, я не знаю, что ты сделал, но ты это сделал зря. Реальность вздрогнула, когда ты тут появился. Да, моя магия не работает на тебе, но шкуру спустить нетрудно. Вот те люди, за переборкой, это сделают. Магия для такого пустяка не нужна, понимаешь?
— Понимаю, — предпочел соврать Паша, утирая слезы. — Что вам от меня нужно-то?!
— Все. Ты теперь мой, ясно? Я тебя забираю. Благодари судьбу: Грузин бы из тебя душу вынул сразу же, только чтобы Белку этого найти. Да и Феропонт со своими адмиралтейскими тоже. Отдал бы Ник-Нику на растерзание. Помнишь, каков из себя Ник-Ник? А я тебя спрячу. Ой, испугался?
Она ошибалась: испугался Павел уже давно. Но только теперь понял, что судьба его полностью находится в чужих руках, на редкость сильных, хотя и красивых, а на помощь Белки и Максимовича рассчитывать не приходится. Хоть бы они сбежали сразу из этой своей норы на первом плане и Галю спрятали, а то ведь Павел пытки терпеть не обучен.
— Испугался, — удовлетворенно кивнула Манана. — Значит, соображаешь. Сейчас не ко времени мне с тобой долго беседовать, придется расстаться. Но не надейся, что сможешь прыгнуть! Хотя и не переживай сильно. Просто полежишь в дальнем ящике, пока потребность в тебе не возникнет. Или все-таки сразу расскажешь мне, где Белка?
— Я не знаю, — выдавил из себя Павел, утешаясь немного тем, что и в самом деле не знал.
— Что ж, поговорим позже, — улыбнулась девушка и одела шлем. — Я долго живу на свете, миленький, очень долго. Я не спешу. Выметайся.
Люк раскрылся, будто подчинившись ее словам, и Павел наконец заметил, что «танк» остановился. Он осторожно выбрался и увидел шлагбаум, рядом с которым прохаживались люди в черных шлемах и с оружием.
— Вперед!
Манана будто и не вылезла из люка, а просто оказалась рядом.
— Проходи, не тронут!
Они протиснулись в узкий проход сбоку от шлагбаума, и часовые действительно не обратили на них внимания. Дверь, распахнувшаяся навстречу, словно в универмаге, вела в ярко освещенный коридор.
— Третий кабинет.
Павел увидел двери с табличками. Похоже было, что он ведет себя неправильно, что вот-вот окажется под замком, который не сможет одолеть.
«А не врезать ли ей?» — Сердце от этой мысли птицей забилось в негеройской груди Паши. — «Шлем одену, не узнают. Сбегу…»
Он замедлил шаг, обернулся… Но вместо Мананы перед ним вспыхнул огонь. Жар, свет! Павел отпрыгнул, прикрывая лицо, и налетел на свою конвойную.
— Не упади! — Манана бережно поддержала его. — Я все думала: когда ты попробуешь? Мальчик, я не могу ничего сделать с тобой, но над собой власть имею по-прежнему. Вот сюда входи.
Снова дверь распахнулась сама. Небольшое помещение, уставленное десятком то ли саркофагов с откинутыми крышками, то ли каких-то соляриев.
— Ложись в любой. Быстро, быстро, меня ждут! — Манана сняла шлем, быстро стала набирать что-то на пульте в середине комнаты.
— Я не…
Она неожиданно ударила Павла по ушам ладонями, тут же сбила подсечкой и буквально затолкала на ложе.
— Лежать!!! — На Павла полетели брызги. Она и правда злилась. — Или от страха голову потерял? Не бойся, это игровой зал. Чтобы не было скучно, побродишь пока по виртуальностям, вот там можешь прыгать по уровням, сколько угодно. А проснешься, когда я за тобой приду.
Крышка стала опускаться, Павел уперся в нее ладонями.
— Не надо! Я лучше посижу тут просто, я…
— Ты думаешь, Манана идиотка, бродника одного оставит?! — вскипела хоза. — Лежи смирно, или я тебя свяжу! Хочешь этого?
— Нет… — покорно вздохнул Павел и крышка со щелчком опустилась.
«Надо было сказать: а ты научи, да покажи, как на лопаточку ложиться, а потом сунуть ведьму в печь, и сказочке конец…» — запоздало подумал он, но уже как-то безразлично.
Голова немного закружилась, перед глазами замелькали разноцветные искорки. Павел ощутил легкое пощипывание в пальцах, услышал тихую мелодию.
«Игровой зал?»
Глава III
Агши изучал досье Белки Чуя долго и внимательно, даже обнюхивал каждую бумажку. Ван стоял рядом, с бесконечно терпеливым видом облокотившись на швабру.
«Почему вход в Архив все время через какую-нибудь рыгаловку устроен? — размышлял скучающий Ник-Ник. В Архиве, так же как и за Границами Власти города, он был бессилен. Даже закурить не решался. — Неужели нельзя что-нибудь поприличнее придумать? Закрытый клуб какой-нибудь, или просто очень дорогой. Лишних мы всегда отвадим, не проблема…»
— Почему у вас нет данных о месте и времени рождения Белки Чуя? — спросил Агши.
Ван молчал. Гном с гримасой покосился на Ник-Ника, и хоз повторил вопрос.
— Вам предоставлены все имеющиеся в Архиве данные. Все значимое, что нам известно о жизни человека, называющего себя Белка Чуй. Дополнительная информация возможна лишь после специального расследования, вы не обладаете полномочиями его заказать.
— А кто обладает? — живо заинтересовался Ник-Ник. Он полагал, что ответа не будет.
— Некоторые из наших создателей, известных вам как атлантическая раса.
Хоз побагровел от злости. Атланты, первые маги — все же они оставили за собой право вмешиваться в дела Архива! Разве это справедливо? Впрочем, чего еще ждать от этих гадов.
— Можем ли мы поговорить с атлантами? — тут же спросил Агши.
Ник-Ник «перевел» и тут же получил отрицательный ответ.
— Видишь ли, уважаемый, человечек нам попался странный… — Гном обращался к Ник-Нику, совершенно не обращая внимания на вана. — Проделок много накопилось. Очень много. Но откуда он взялся? Сколько ему лет?
— Ну, приблизительно тридцать, — пожал плечами хоз. — У него лицо такое… Костистое. Может, и двадцать пять, или тридцать пять, или даже сорок…
— Сорок никак не может быть, — покачал головой Агши. — Он уже на шестьдесят лет в Архиве наследил. Посмотри…
Хоз закашлялся. Шестьдесят, даже больше?.. Белка Чуй отнюдь не выглядел на такой возраст. Но омолодиться можно лишь с помощью магии.
— Он из наших?! Нет… Подожди, тогда вот что: кто-то из наших его пасет! Ему помогают!
— Это было бы очень странно, хотя такой вариант я бы не сбрасывал со счетов, — согласился Агши. — Однако можно еще предположить, что Белка Чуй имеет контакты с кем-то из Ведомства Тьмы. Хотя это тоже было бы очень странно. Очень.
Ник-Ник только пыхтел. Гном еще раз просмотрел несколько отложенных в сторону листков.
— Передай ему, что я прошу дать сведения о вот этих людях, — Агши помахал бумагами перед самым носом вана. — И пусть пошевелится, истукан.
Хоз, с трудом разбирая мелкие буквы, назвал несколько имен. Уточнять не потребовалось, ван прислонил швабру к шкафу и побрел куда-то в глубь лабиринта. Ник-Ник огляделся и с тоской понял, что самостоятельно найти выход не сумел бы — кругом только шкафы, полные ящичков, а сверху лишь мутная белизна.
— Скажи, если кто-то пойдет…
Гном быстро опустился на колени и вытащил из-за пазухи яблоко. Оказавшись на полу, фрукт медленно покатился по кругу.
— Брось это, Агши! — испугался Ник-Ник. — Они ведь не шутят! Порвут нас сразу! Или, в крайнем случае, в Спираль…
— Я не собираюсь причинять Архиву вред. — Гном явно не считал себя обязанным подчиняться хозу. — Просто все эти досье… Ну бродник ведь не дурак, понимает, лапочка, как мы его искать станем. Он все простые концы перерубил, остались только те, что человеку не видны…
Яблоко описывало круги все шире, наконец скрылось за углом ближайшего шкафа. Агши на четвереньках шустро побежал следом.
Читать бесплатно другие книги:
